Главная » Книги

Дживелегов Алексей Карпович - Статьи для Литературной энциклопедии, Страница 3

Дживелегов Алексей Карпович - Статьи для Литературной энциклопедии


1 2 3

лько оказывали более энергичное сопротивление эксплоатации, но уже щетинились оружием против Италии: прежде всего Франция и Испания. Италии грозила утрата ее монополий, т. е. экономическая катастрофа. Деловые люди принимали меры: переводили капиталы из торговли и промышленности в землю. В культуре Р. в связи с этим наметился определенный поворот. Надо было бросать обычные темы гуманистических рассуждений: о благородстве, о добродетели, об изменчивости судьбы; они годились для спокойных безоблачных времен. Теперь надо было писать о вещах практически нужных: о том, как усовершенствовать прядильные и ткацкие приборы, как поднимать урожай, как вести хозяйство в обширных загородных имениях, чтобы оно давало больше дохода; нужно было больше интересоваться географией, чтобы ориентироваться в вопросе, где искать новых рынков сырья и сбыта; надо было изучать естествознание, чтобы господствовать над природой и лучше ее эксплоатировать; надо было наконец изучать математику как основу всех точных наук. Все это было разрывом с гуманизмом. Но это был Ренессанс, только на новом повороте. Паоло Тосканелли, Лука Пачоли, Леонардо да Винчи (см.), Тарталья, Кардано - такие же типы Р., как корифеи гуманизма: Поджо (см.), Валла, Полициано (см.).
   Но и этого было мало. По мере того как угроза феодальной реакции усиливалась вместе с иноземными нашествиями, война раздирала итальянскую землю и опасность нависала над самим политическим бытием Италии, - выдвигались вопросы политического искусства и политической науки, а за ними их основание - социология. В них искали громоотвода против бури, бушевавшей в Италии. Никколо Макьявелли (см.), великий мыслитель, типичнейший выразитель интересов буржуазии, с колоссальным напряжением гения положил основание социологии и политике как самостоятельным дисциплинам. Это тоже было разрывом с гуманизмом, но это тоже был Ренессанс на более позднем этапе, когда опасность феодальной реакции стала уже совсем очевидной.
   Художественная литература отражала эти экономические, социальные и политические процессы так же, как и наука, так же, как и искусство. Необыкновенное богатство лит-ых жанров и стилей в последние десятилетия XV в. и в первые десятилетия XVI объясняется именно тем, что разные культурные центры Италии переживали разные моменты социального и политического развития. Это сказывалось одинаково ярко и в лирике, и в эпосе, и в драме. Лирика, которая во Флоренции непрерывно и далеко не совсем мирно эволюционировала от демократического, иной раз бунтарского реализма (Буркиелло) к элегантным стихам Полициано и самого Лоренцо Медичи (см.), в центрах более выраженной дворянской культуры (Неаполь, Феррара, Урбино) принимала характер манерного петраркизма и давала ультравычурные вирши Каритео и Тебальдео. Драма совершала размах от яркой беспощадной реалистической сатиры Макьявелли во Флоренции до безобидных подражаний древним у Ариосто в дворянской Ферраре и от элегантной трагедии Триссино в Ломбардии до бесцеремонных комедий Аретино (см.) в Венеции. В эпосе была предпринята художественная переработка сюжетов каролингского цикла использованием приемов и тематики бретонских поэм Круглого Стола. Но во Флоренции это превратилось в осмеяние рыцарства и феодального быта у Пульчи (см.), а в Ферраре - в апологию рыцарства и феодального быта у Боярдо (см.) и Ариосто (см.). А когда феодальная реакция сочеталась с католической, Феррара же дала третью поэму с апологией и рыцарства и церкви - "Освобожденный Иерусалим" Тассо (см.). Новелла, жанр наиболее гибкий и подвижный, отразила эти перемены, в ней аристократические ноты звучали все сильнее. За исключением быть может одного Фортини, сиенца, все новеллисты XVI в. отдают дань этой тенденции, даже Ласка (см.) и Фиренцуола (см.), флорентинцы, но писавшие уже после 1530, т. е. во времена герцогства. Нечего говорить, что ломбардцы - Джиральди Чинтио и лучший из новеллистов Чинквеченто Банделло (см.) - отражают дух феодальной реакции все ярче. А в Урбино граф Балтасар Кастильоне (см.) написал книгу, которая сделалась катехизисом феодального придворного обычая во всей Европе, хотя ее замысел и ее идейное содержание гораздо шире.
   Одна только Венеция, единственное крупное итальянское государство, сохранившее после 1530 республиканский режим, сопротивлялась этой тенденции и пыталась противопоставить ей публицистические выступления в ярко буржуазном духе (письма, "предсказания") самого буйного и самого смелого из итальянских писателей Р. после Лоренцо Валлы, Пьетро Аретино (см.), который стал "бичом монархов" и играл эту роль весело и беззаботно с немалой выгодой для себя.
   Культура Ренессанса в Италии как создание буржуазии пережила падение социального и политического господства буржуазии не надолго. Но когда наступил момент ее разрушения, дело ее было сделано: она успела оплодотворить европейскую культуру творениями итальянского гения во всех областях мысли и творчества.
   Много было споров о том, насколько велики размеры влияния Италии на остальные европейские страны в эту эпоху. Марксистский анализ помогает установить эти размеры без большого труда. Процессы, которые вели к созданию культуры Р. в Италии и вне Италии, были одни и те же. В других странах они только запоздали по естественным причинам. Торговля и промышленность стояли там не на столь высоком уровне, а феодальные элементы были гораздо более устойчивы и мощны, чем в Италии. Но когда экономический процесс и классовая борьба в разных государствах привели к таким же социальным результатам, к каким раньше пришла Италия, влияние Италии стало сейчас же сказываться на темпах культурного роста. Заимствования, как всегда в социальных процессах, определяли больше детали, чем главное, ибо главное было обусловлено местными отношениями. Мирской дух, отрицание авторитета церкви, культ личности, индивидуалистические моменты вообще были даны социальными процессами и классовой борьбой внутри каждой страны. Буржуазия, как только оказывалась в силах, сейчас же провозглашала эти элементы нового миропонимания как некий догмат, и напр. такие произведения, как "Роман о розе" во Франции, особенно его вторая часть [середина XIV в.], или "Кентерберийские рассказы" Чосера (см.) в Англии [конец XIV в.], подводят итог местным процессам и отмечают те этапы, которые определяются первыми решительными победами буржуазии. Но на произведении Чосера лежит печать более близкого знакомства с Италией, чем на поэме Жана де Мена (Jean de Meung). Ибо Англия находилась в более тесных деловых сношениях с Италией, чем разоренная войной Франция, и Чосер в течение 70-х гг. XIV в. дважды побывал в Италии. Обе вещи пропитаны идеями Р., но их не причисляют к ренессансной литературе только потому, что после Мена и Чосера, современников Петрарки и Бокаччо, на родине каждого был перерыв в развитии культуры: в Англии - из-за войны Роз, во Франции - из-за разорения, вызванного Столетней войной. Германия не поспевала за культурным ростом Италии вследствие своей раздробленности, а Испания - вследствие трудных условий реконкисты, войны с маврами. Но поскольку внутренние процессы разложения феодального уклада совершались в большей или меньшей мере в каждой из этих стран и буржуазия отвоевывала себе право на культурную автономию, миропонимание Р. прокладывало себе пути и там, хотя медленно, но неуклонно.
   Культурная жизнь вне Италии восстанавливается в последней трети XV в. Местные процессы к этому времени завершаются соответственно результатам классовой борьбы в каждой стране. Буржуазия становится на ноги, и тут открывается широкий путь для заимствований из Италии. Классическое наследие, усваиваемое уже в результатах работ итальянских гуманистов, естественно было лишено тех эстетико-патриотических украшений, в которых оно воспринималось в Италии, но оно сейчас же сделалось предметом самостоятельного изучения [Агрикола и Вимпфелинг в Германии, Гагэн (Gaguin) и Фише во Франции, Гроссаин (W. Grocyn) в Англии], которое пошло настолько успешно, что ученики обогнали учителей: таких филологов, как Рейхлин и Эразм (см.) в Германии, Колет (J. Colet) в Англии, Бюде во Франции, Италия соответствующего периода не имела.
   Во всех этих трех странах гуманистическая наука скоро приняла ярко-боевой характер, которого в Италии она была лишена. Она сделалась опорою протестов против Рима местной буржуазии, кое-где сумевшей притянуть к себе в союзники и другие общественные группы. Гуманизм стал опорою реформационного движения. Такие вожди Реформации, как Лефевр д'Этапль во Франции, Меланхтон в Германии, Цвингли в Швейцарии, вышли из гуманистических рядов, не говоря уже о том, что за Реформацию ратовали наиболее пылкие передовые бойцы гуманизма: в Германии Гуттен (см.) и эрфуртская фаланга, общими силами сочинявшие "Письма темных людей" (см.), во Франции Этьен Доле, погибший на костре. Однако Реформация же развела повсюду по разным дорогам гуманистов. Наиболее авторитетные из немецких гуманистов, Рейхлин и Эразм, после некоторых колебаний остались в католическом лагере, за что им пришлось выслушивать яростные упреки Гуттена. Наиболее радикальные представители французского гуманизма, Деперье и Рабле, отвергли одинаково и католицизм и протестантизм. А наиболее живой и искренний из английских гуманистов Томас Мор (см.) сложил голову на плахе, не желая поддерживать реформационную политику Генриха VIII. Реформация, предъявлявшая большие требования к богословскому экзегетическому анализу, сделала гуманизм в этих странах более живучим, чем в Италии, где общественный смысл его существования утратился раньше, где гуманистов уже в 30-х гг. XVI века стали именовать педантами и где главный герольд буржуазного мировоззрения - Аретино - нещадно над ними издевался.
   В области художественной литературы в различных странах отталкивание от средневековых принципов, так же как и в Италии, сказалось главным образом в том, что сразу же наметился переход от особенностей средневекового лит-ого стиля, типичного для феодально-церковной культуры, с его аллегоризмом, символизмом, отвлеченностью, к стилю, отвечающему вкусам и настроениям молодой буржуазии, - к реализму.
   Как и в Италии, реализм, реалистическое восприятие жизни начали прокладывать себе дорогу очень рано и независимо от каких бы то ни было влияний. Художественный реализм как стиль сделался орудием социальной борьбы в области идеологии в руках молодой европейской буржуазии. Еще до того момента, когда в той или иной стране полностью утвердилась настоящая ренессансная идеология, реализм в области художественного стиля создал свои специальные жанры: фаблио (см.), шванки (см. "Шванк"), рассказы о животных и пр. Ренессанс укрепил и облагородил эту тенденцию тем, что внес, опять так же как и в Италии, в реалистическое направление большое мастерство, изощренное на изучении античных образцов.
   Литература на местных языках носила на себе печать подражания итальянскому в том, что было наименее оригинально, например в новелле во Франции. "Сто новых новелл", сборник, вышедший при Людовике XI, и "Гептамерон" [1559] Маргариты Ангулемской, вышедший при Франциске I, являются прямым подражанием итальянцам, как и некоторые писания Мурнера (см. "Немецкая литература", раздел "От Реформации до 30-летней войны") в Германии. Но те произведения, которые сделали эпоху в литературе каждой страны и проникнуты целиком духом Возрождения, т. е. тенденциями реализма и свободной мысли, глубоко оригинальны. И то обстоятельство, что они оригинальны, что они отвечают интересам и вкусам передового класса в каждой стране, сопричислило эти произведения к достоянию мировой литературы. Таков во Франции роман Рабле (см.), художественная энциклопедия, ироническая, стоящая у конечной грани Р., подобно тому как у его исходной грани стояла художественная энциклопедия патетическая - "Божественная комедия" Данте Алигиери. Таков в Испании роман Сервантеса (см.) и драма в первый период ее расцвета, к которому принадлежат не только Лопе де Руэда и интермедии Сервантеса, но в значительной мере и Лопе де Вега (см.) и Тирсо де Молина (см.). И такова драма в Англии у предшественников Шекспира и у самого Шекспира (см.). В Испании феодальная реакция, вызванная отливом золота из страны и банкротством торгового капитала, оказала свое действие на творчество Лопе де Веги и Тирсо и целиком определила творчество Кальдерона (см.), который выходит за пределы Р., а в Англии феодальная реакция, сказывавшаяся в политическом быту усилением шотландских влияний при Иакове I, наложила свой отпечаток на последние вещи Шекспира и на всю драматургию его последователей. Как и в Италии, влияние социальной реакции, вызванное конечно местными процессами, в литературе сказалось в том, что тускнел реализм, усиливалась тяга к фантастике и мистике и все большее место захватывала идеология дворянская.
   В области общественной мысли Р. ярким предвестником далекого еще коммунизма выделяется проникнутая протестом против социальной несправедливости, разоблачающая "заговор богатых" "Утопия" Томаса Мора, вполне реалистическая в своей критической части, полная фантазии в части обрисовки идеального строя будущего. Но фантастика Мора не реакционная, как у Кальдерона, а новая, революционная, перехлестнувшая наивысший подъем идеологии Р.
  
   Библиография:
  
   Кроме указ. в тексте: Voigt G., Die Wiederbelebung des klassischen Altertums, oder das erste Jahrhundert des Humanismus, 3 Aufl., 1893; Geiger L., Renaissance u. Humanismus in Italien u. Deutschland, Berlin, 1882; Spingarn J. E., A History of literary criticism in the Renaissance, 2 ed., 1908; Burdach K., Sinn u. Ursprung der Worte Renaissance u. Reformation (Sitzungsberichte der kgl. Preuss. Akademie der Wissenschaften), 1910; Его же, Reformation, Renaissance u. Humanismus, Berlin, 1918, 2 Aufl., Berlin, 1926; Morf H., Geschichte der franzЖsischen Literatur im Zeitalter der Renaissance, 2 Aufl., Berlin, 1914; Arnold R., Die Kultur der Renaissance, 3 Aufl., Berlin, 1920; Hasse R. P., Die deutsche Renaissance, 2 Bde, Meerane, 1920-1925; Его же, Die italienische Renaissance, 2 Aufl., Lpz., 1925; Walser E., Studien zur Weltanschauung der Renaissance, Basel, 1920; Его же, Gesammelte Studien zur Geistesgeschichte der Renaissance, Basel, 1932; Monnier P., Le Quattrocento, 2-me Иd., P., 1920; Engel-JАnosi F., Soziale Probleme der Renaissance, Stuttgart, 1924; Hatzfeld H., Die franzЖsische Renaissancelyrik, MЭnchen, 1924; Schirmer W. F., Antike Renaissance u. Puritanismus, MЭnchen, 1924, 2 Aufl., 1933; Plattard J., La Renaissance des lettres en France de Louis XII Ю Henri IV, P., 1925; Riekel A., Die Philosophie der Renaissance, MЭnchen, 1925; Haupt A., Geschichte der Renaissance in Spanien u. Portugal, Stuttgart, 1927; SainИan L., ProblХmes littИraires du 16-e siХcle, P., 1927; Aronstein P., Das englische Renaissancedrama, Lpz., 1929; Фойгт Г., Возрождение классической древности, или первый век гуманизма, тт. I-II, М., 1884-1885; Гейгер Л., История немецкого гуманизма, СПБ, 1899; Монье П., Кватроченто, Опыт литературной истории Италии XV в., СПБ, 1904; Буркгардт Я., Культура Италии в эпоху Возрождения, тт. I-II, СПБ, 1905-1906; Зайчик С., Люди и искусство итальянского Возрождения, СПБ, 1906; Веселовский А., Вилла Альберти. Новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV-XV вв., М., 1870 (или в "Собр. сочин.", изд. Академии наук, т. III, СПБ, 1901); Его же, Противоречия итальянского Возрождения, "ЖМНП", 1887, N 12; Корелин М., Очерки итальянского Возрождения, М., 1910; Его же, Ранний итальянский гуманизм и его историография, изд. 2, тт. I-IV, СПБ, 1914; Де ла Барт Ф., Беседы по истории всеобщей литературы, ч. 1. Средние века и Возрождение, М., 1914; Вульфиус А., Проблемы духовного развития гуманизма. Реформация и католическая реформа, П., 1922 (библиография); Дживелегов А., Начало итальянского Возрождения, изд. 2, Москва, 1925; Его же, Очерки итальянского Возрождения, Москва, 1929. См. также библиографию к писателям, называемым в тексте, а также к отдельным национальным литературам.
  
   Дживелегов А. Ренессанс // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.
   Т. 9. - М.: ОГИЗ РСФСР, Гос. ин-т. "Сов. Энцикл.", 1935. - Стб. 613-628.
  
  
  

ТАССО

   ТАССО Торквато [Torquato Tasso, 1544-1595] - итальянский поэт. Сын поэта Бернардо Тассо (см.). Воспитывался в Неаполе, потом в Риме. При дворе герцога Урбинского, где он жил с отцом с 1557, Т. пополнил свои знания под руководством учителей наследного принца и прошел школу придворной жизни. Но отцовская непоседливость уже через два года увлекла Т. из Урбино в Венецию. Тут он поступил в Падуанский ун-т и стал, согласно желанию отца, заниматься юридическими науками. В 1561 он перешел на словесное отделение. Здесь он начал писать сонеты и мадригалы и уже в конце 1562 напечатал с одобрения отца свою первую поэму "Rinaldo", воспевавшую октавами подвиги паладина каролингского цикла Рено де Монтобана. Поэма успеха не имела. За "Ринальдо" последовала новая поэма - "Иерусалим". Лавры Ариосто решительно не давали спать Т.
   Свое образование Т. заканчивал в ун-те в Болонье и затем в Падуе [1565], где по окончании учения сразу поступил на службу к кардиналу Луиджи д'Эсте, брату феррарского герцога. С ним вместе поселился он в Ферраре. Служба у кардинала была необременительной. Т. имел возможность пополнять свои знания и отлучаться с этой целью из Феррары, - он побывал даже в Париже в 1570, где жил при дворе, писал сонеты, мадригалы. Его положение стало еще лучше, когда он переменил службу у кардинала на службу у герцога Альфонсо II д'Эсте. Для этого общества Т. написал свою драматическую пастораль "Aminta", первый зрелый плод своей музы. Она была представлена в первый раз летом 1573.
   "Аминта" отдает дань прециозным вкусам, и по ней хорошо видно, как изменились требования, предъявляемые к пасторали за сто лет, протекшие после "Орфея" Полициано. Вся ее лирическая часть совершенно лишена той жизнерадостности, какой был полон "Орфей". "Аминта" не дитя зари, а дитя сумерек. За простотой ее формы скрыто много тонкой изысканности, только стих течет непринужденный и разнообразный, полный неизъяснимой музыкальности.
   Но "Аминта" была для Т. лишь мимолетным эпизодом, не прерывавшим работы над поэмой "Иерусалим". Юношеские наброски пересматривались, переделывались, сюжет частично подвергался изменению. Весною 1575 поэма была закончена. Но Т. не хотел сразу печатать ее. Он был всегда полон нерешительности, а в этот момент, после огромного нервного напряжения, которого потребовал усиленный труд, нерешительность его превратилась в тяжелую мнительность. Его пугала мысль, что в своем новом произведении он нарушил какие-то лит-ые каноны, а также профанировал религиозный сюжет чувственными эпизодами и реминисценциями языческой классики. Италия переживала период феодально-католической реакции, и инквизиторы были злы, как никогда. Т. дал поэму на просмотр двум-трем людям, суду которых доверял. Их отзывы заставили его решиться на пересмотр поэмы. Однако он не успел ничего сделать. Душевная болезнь подкралась к нему и постепенно выбила его из равновесия. В 1577 он покинул Феррару, скитался по стране, в апреле 1578 вновь вернулся ко двору Альфонсо. Через некоторое время его вновь потянуло к бродячей жизни. Он побывал в Мантуе, Падуе, Венеции, Пезаро, прожил в Турине, а уже в феврале 1579 опять очутился в Ферраре. Он попал туда в дни, когда праздновалась свадьба герцога и царила величайшая суматоха. За слова, направленные против герцога, его молодой жены, герцогских сестер и всех придворных, Т., по приказанию Альфонсо, заковали в цепи и засадили в подвал госпиталя св. Анны, где помещались буйные сумасшедшие. В госпитале св. Анны Т. пробыл семь лет. Болезнь, особенно первое время, причиняла ему большие мучения, как физические, так и нравственные: его переписка (она была дозволена) содержит их подробное описание. Через год он понемногу принимается за перо, пишет не только письма, но рассуждения и стихи.
   Пока Т. находился в заключении, предприимчивые издатели начали выпускать в свет его поэму и клали себе в карман изрядные барыши. Одно из изданий, напечатанное в Парме некиим Индженьери, было озаглавлено "Освобожденный Иерусалим" (La Gerusalemme Liberata). Все эти пиратские издания были, разумеется, сделаны наспех, полны ошибок и неточностей, и Т. убедился, что чем дольше он будет восставать против опубликования подлинного текста, тем больше поэма будет искажаться. Поэтому он разрешил одному из друзей приготовить авторское издание, просмотрел его и оставил ему заглавие, данное Индженьери. Этот подлинный "Освобожденный Иерусалим" вышел в 1581.
   Содержанием поэмы являются события последнего года первого крестового похода: осада и взятие Иерусалима крестоносцами. В ней фигурируют действительные участники похода: глава христианского войска Готфрид Бульонский, Раймонд Тулузский, Танкред Норманский, вожди мусульман. Но Танкред подвергся романтической стилизации, а рядом с лицами историческими появились вымышленные и прежде всего Ринальдо, один из ранних героев дома д'Эсте, целый цветник дам: Клоринда, Эрминия, волшебница Армида и множество фантастических персонажей: великаны, чудовища, сверхъестественные силы, небесные и адские, и т. д. Происходят бесконечные сражения с переменным счастьем; Танкред влюбляется в прекрасную мусульманскую воительницу Клоринду, Ринальдо похищает еще более прекрасная волшебница Армида, и юный рыцарь живет в вихре наслаждений в ее садах, гибнут христиане, гибнут мусульмане, пока, наконец, сопротивление "неверных" не оказывается сломленным и Готфрид Бульонский вступает в Иерусалим.
   "Освобожденный Иерусалим" был третьей рыцарской поэмою в Ферраре после "Влюбленного Роланда" (Orlando innamorato) Боярдо [1494] и "Неистового Роланда" (Orlando furioso) Ариосто [1516-1532], но очень сильно отличается от обоих. Рыцарство и его религиозные идеалы, которые у Боярдо изображались без всякого пиэтета, а у Ариосто с тонкой иронией, у Т. вызывали серьезно-благоговейное отношение. Но Ренессанс отомстил феодально-католической реакции. Он отравил религиозный подъем поэмы чувственным языческим лиризмом, а эпический ее пафос заставил то и дело обращаться в неискреннюю баро?чную напыщенность. Невозможно было Т. органически слить воедино две непримиримо враждебные между собой струи в родниках его вдохновения. Гениальная поэма оказалась внутренне расколотою, как и психика ее творца. Но ее несравненные ни с чем поэтические красоты, несмотря на все это, были таковы, что "Освобожденный Иерусалим" оказался наиболее популярным произведением всей итальянской литературы. Больше того, поэма стала - и скоро - по-настоящему народной: рыбак в устьях По и Бренты, гондольер Венеции, крестьянин во Фриуле до сих пор распевают Торкватовы октавы.
   Т. оставил после себя множество лирических стихотворений, но огромное большинство их - посредственные плоды вдохновения по заказу и не представляют никакого интереса. Немало написал Т. и прозаических сочинений, диалогов на разные философские темы, рассуждений и проч. Ничто в них не возвышается над общим уровнем литературы подобного рода, столь популярной в бесплодные времена позднего Чинквеченто. Несколько лучше наиболее яркие образцы переписки Т., где гораздо больше искренности и непосредственности.
   Заключение Т. в госпитале св. Анны кончилось летом 1586. Поэту стало настолько лучше, что Альфонсо согласился отпустить его в Мантую по просьбе наследного герцога Винченцо Гонзаго. Но полного душевного равновесия Т. уже не обрел никогда. Через год он убежал из Мантуи в Рим и там наконец получил возможность, благодаря покровительству папских племянников Альдобрандини, прожить более или менее спокойно свои последние годы. Папа собирался устроить Т., как когда-то Петрарке, торжественное венчание поэтическим венком на Капитолии, чего поэт восторженно дожидался. Однако для этого уже трудно было уловить момент: в таком он находился непрерывном болезненном возбуждении.
   Следы такого состояния носят все вещи, написанные им в эти годы. Трагедия "Торрисмунд" (Il Torrismundo, 1587), для которой он воспользовался юношескими набросками другой пьесы, немногим лучше других трагедий позднего Чинквеченто. Переделка "Освобожденного Иерусалима" в "Завоеванный Иерусалим" (La Gerusalemme Conquistata, 1592), имевшая целью очистить его от языческих элементов и усилить в нем религиозную стихию, явно испортила гениальное произведение, а поэма "Сотворенный мир" (Il mondo creato, 1594), воспевавшая ветхозаветную легенду о сотворении мира и человека, представляет безжизненную смесь библейских мотивов, богословских и философских рассуждений, астрономических и физических домыслов. Поэт явно пережил себя, и для него было облегчением, когда его поместили в монастырь св. Онуфрия, где он умер 25 апреля 1595.
  
   Библиография:
  
   I. Opere, a cura di G. Rossini, 33 vls, Pisa, 1821-1832; Opere minori, Firenze, 1934; Le Rime, a cura di A. Solerti, 4 vls, Bologna, 1898-1902; Aminta, a cura di A. Solerti, Torino, 1926; то же, a cura di A. Tortoreto, Milano, 1932; La Gerusalemme liberata, ediz. critica a cura di A. Solerti, 3 vls, Firenze, 1895-1896; то же, a cura di L. Bonfigli, Bari, 1930; Gerusalemme conquistata, a cura di L. Bonfigli, 2 vls, Bari, 1934; I Dialoghi, a cura di C. Guasti, 3 vls, Firenze, 1858-1859; Le lettere, a cura di C. Guasti, 5 vls, Firenze, 1852-1855; Lettere autobiografiche, a cura di A. Tortoreto, Milano, 1934; Освобожденный Иерусалим, пер. с французск. М. Попова, ч. 1-2, М., 1772; то же, 2 изд., ч. 1-2, М., 1787; Освобожденный Иерусалим, перевел с итал. подлинника А. Ш[ишков], ч. 1-2, СПБ, 1818-1819; Освобожденный Иерусалим, пер. С. Москотильникова, ч. 1-2, М., 1819; то же, 2 изд., ч. 1-2, М., 1820-1821; Освобожденный Иерусалим, пер. С. А. Раича, ч. 1-4, М., 1828; Освобожденный Иерусалим, пер. с итал. А. Мерзлякова, ч. 1-2, М., 1828; Освобожденный Иерусалим, пер. Ф. В. Ливанова, ч. I, СПБ, 1862; Освобожденный Иерусалим, перевел с итал. размером подлинника, Д. Мин, 3 тт., изд. А. С. Суворина, СПБ [1900] (в серии: Дешевая биб-ка, NN 208-210); Освобожденный Иерусалим, пер. В. С. Лихачова, кн. 1-4, изд. А. А. Каспари, СПБ [1910] (прилож. к журн. "Родина"); Освобожденный Ерусалим, пер. Ореста Головнина (Р. Брандта), т. I-II, М., 1911-1912; Тассовы мечтания, пер. с итал. Н. Остолопова, 2 изд., СПБ, 1819; Аминта (Пастораль), пер. в стихах М. Столярова и М. Эйхенгольца, вступ. ст. и комментарии М. Эйхенгольца, Гос. изд., М., 1921; то же, изд. "Academia", М. - Л., 1937.
  
   II. Solerti A., Vita di T. Tasso, 3 vls (Vita, lettere e bibliografia), Torino, 1895; Carducci G., Su l'Aminta e il Torrismondo, Bologna, 1895; Boulting W., Tasso and his times, L., 1907; Sainati A., La lirica di T. Tasso, 2 vls, Pisa, 1912-1915; Donadoni E., T. Tasso, saggio critico, 2 vls, Firenze, 1920; Marenduzzo A., La vita e le opere di T. Tasso, 2 ed., Livorno, 1926; Батюшков К. Н., Сочинения, изд. П. Н. Батюшковым, т. II, СПБ, 1885 [ст. "Ариост и Тасс" и Заметки К. Н. Батюшкова на принадлежавшем ему экземпляре "Gerusalemme Liberata"]; Корелин М., Торквато Тассо и его век, "Исторический вестник", 1883, NN 7-9; Ла-Барт Ф. де, Беседы по истории всеобщей литературы, ч. I, изд. 2, М., 1914; Овэтт А., Итальянская литература, Гос. изд., М., 1922; Каплинский В. Я., Теория эпоса молодого Тассо, "Ученые записки Саратовского гос. им. Н. Г. Чернышевского ун-та", т. VII, вып. III, Саратов, 1929; Эйхенгольц М., Пастораль Тассо "Аминта" и феррарский театр в конце XVI века, в кн.: Тассо Т., Аминта, М. - Л., 1937.
  
   III. Tortoreto A., Oltre un trentennio di studi su T. Tasso (1893-1931), Milano, 1932.
  
   Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939. Т. 11. - М.: Худож. лит., 1939. - Стб. 189-194.
  
  
  

ПРИЛОЖЕНИЕ

  

ДЖИВЕЛЕГОВ

  
   ДЖИВЕЛЕГОВ Алексей Карпович [1875-] - историк культуры. В 1897 окончил Московский университет; с 1908 читал лекции, сначала в народных университетах, потом в вузах: до 1919 - в университете им. Шанявского, до 1924 - в I МГУ, в последнее время - на Высших гос. литературных курсах. Д. принимает деятельное участие в энциклопедическом словаре "Гранат", печатался в "Книге для чтения по новой истории" и других изданиях.
   Дживелегов один из первых в России применил социологический метод к изучению культуры итальянского Возрождения ("Начало итальянского Возрождения", М., 1908; 2-е переработанное и дополненное издание, 1924). На почве социологического метода Д. продолжает стоять и в настоящее время. Будучи хорошо знаком с подлинниками, а также с историографией вопроса (Буркгардт, Фойгт, Жебар, Монье, Фламини и др.), Д. в живой форме дает картину культурной жизни эпохи Возрождения, знакомя читателя с различными сторонами этой жизни (литература, изобразительное искусство, наука, быт, политика и т. п.). Д. также составлена хрестоматия по культуре европейского Возрождения ("Возрождение", М., 1924), куда вошли отрывки из Данте, Петрарки, Рабле, Эразма Роттердамского и мн. др.
   В 1929 вышла его книга "Очерки итальянского Возрождения".
  
   Дживелегов // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.
   Т. 3. - [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. - Стб. 245-246.

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 289 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа