Бегичев Дмитрий Никитич - Семейство Холмских (Часть пятая)

ст³ю и справедливост³ю сужден³й Св³яжской - призываю самаго Бога во свидѣтели, что вѣкъ нога моя не будетъ y этихъ злодѣевъ! Я прерываю навсегда знакомство и всяк³я сношен³я съ ними, и никуда изъ дома отлучаться не буду. Богъ милостивъ Онъ подкрѣпитъ меня въ твердомъ моемъ намѣрен³и исправиться и заслужить передъ доброю, несчастною женою моею всѣ сдѣланныя мною ей огорчен³я!- "Да укрѣпитъ тебя милосердый Создатель въ благихъ намѣрен³яхъ твоихъ!" отвѣчала Св³яжская, утирая слезы свои. "Пойдемъ, пойдемъ поскорѣе всѣхъ обрадовать твоими хорошими чувствами. Ты распространишь общую радость." Она подала ему руку, и повторила, чтобы онъ къ завтрашнему утру приготовилъ реэстръ долгамъ своимъ. "А что касается до починокъ въ домъ вашемъ и исправлен³я прочихъ строен³й," прибавила Св³яжская, "объ этотъ не безпокойся. Я сегодня утромъ уже послала въ городъ за подрядчикомъ, и все это устрою. Словомъ, все будетъ хорошо, ежели только ты твердо исполнишь свое намѣрен³е, и рѣшительно оставишь шайку этихъ развратныхъ людей."

   При входѣ въ гостиную, куда собрались всѣ пить чай, не было надобности разсказывать о слѣдств³яхъ разговора. На лицѣ Св³яжской с³яла радость, и она безъ словъ все объяснила. Аглаевъ бросился со слезами цѣловать руки жены своей, просилъ у нея прощен³я, и повторялъ клятву исправиться, оставить общество Змѣйкина, и посвятить всю жизнь свою на то, чтобы изгладить прежн³е проступки свои. Съ тѣмъ-же обратился онъ къ старой Холмской и Софьѣ, и имъ повторялъ тоже. У него, самого спало тягостное бремя съ сердца. Онъ имѣлъ точно всѣ наклонности къ добру, и въ продолжен³е жизни своей нѣсколько разъ уже раскаявался и принималъ рѣшительное, непоколебимое намѣрен³е быть хорошимъ супругомъ, отцомъ семейства и честнымъ человѣкомъ. Къ несчаст³ю по безхарактерности и недостатку силы душевной, не могъ онъ преодолѣть влечен³я страстей, и безпрестанно совращался съ истиннаго пути. Но, главнѣйшее - онъ не имѣлъ подкрѣплен³я отъ самаго близкаго къ нему человѣка. Жена его способна была только страстно любить, и не имѣла никакой твердости душевной. При самомъ малѣйшемъ неудовольств³и, ничѣмъ болѣе она не могла пособить горю своему, кромѣ слезъ. Всякая, иногда самая ничтожная, не стоящая вниман³я бездѣлица, заставляла ее плакать. Притомъ-же она предалась совершенно и исключительно страстной привязанности своей къ старшей дочери, забыла, что y нея есть друг³я обязанности, и чрезъ то нечувствительно потеряла уважен³е и любовь мужа, который, самъ того не замѣчая, становился постепенно всяк³й день къ ней холоднѣе. Заключимъ: Катерина имѣла доброе, нѣжное, чувствительное сердце, но весьма мало разсудительности. Впрочемъ; это такое качество, которымъ одарены очень немног³я женщины.

   Скорое и столь неожиданное раскаян³е Аглаева всѣхъ оживило и распространило общую радость. Жена, съ восторгомъ и слезами, цѣловала его; сестра и мать съ неизъяснимымъ удовольств³емъ смотрѣли на примирен³е ихъ; но всѣхъ счастливве была Св³яжская. Ей всѣмъ были обязаны, и Холмская, схвативъ насильно руку ея, цѣловала со слезами, называя ее благодѣтельницею и Ангеломъ-хранителемъ всего семейства.

   Вечеръ прошелъ нечувствительно, съ большою для всѣхъ пр³ятност³ю, a къ довершен³ю всего и Соничка не капризничала, и согласилась плясать подъ разстроенное фортеп³ано, на которомъ кое-какъ играла Софья. Аглаевъ наслаждался-бы въ полной мѣрѣ счаст³емъ своимъ, ежели-бы воспоминан³е прошедшей жизни не отравляло его радости. Онъ горько раскаявался, что не умѣлъ устроить себя, поддался такъ глупо обману, и лишилъ себя истиннаго, достойнаго человѣка благополуч³я въ здѣшнемъ м³рѣ - семейственной, спокойной, независимой жизни. Онъ проклиналъ виновниковъ своего бѣдств³я - Фрипоненкова, Лукавину, Удушьева, Змѣйкина, и прочихъ; сожалѣлъ, что не послушался Радушина, и не уѣхалъ тотчасъ изъ Moсквы съ остававшимся y него капиталомъ. Тяжело вздыхалъ онъ, но - поправить ничѣмъ уже было невозможно! Передъ ужиномъ слуга подалъ ему водку, и онъ отказался. "Напрасно отказываешься," сказала Св³яжская;- "одна только неумѣренность пагубна, a передъ обѣдомъ и ужиномъ выпивать по рюмкѣ, тому, кто привыкъ, не можетъ быть вредно.

   На другой день Аглаевъ всталъ рано, чтобы сдѣлать реэстръ долгамъ своимъ. Онъ написалъ, сколько былъ долженъ въ уѣздный городъ купцамъ, за взятые y нихъ товары и припасы, помѣстилъ друг³е мѣлочные долги свои, всего тысячь до шести, но не имѣлъ духу объявить, что онъ долженъ еще Змѣйкикину около сорока тысячь. Онъ думалъ, что это поразитъ Св³яжскую и опять нарушитъ общую радость. Долго размышлялъ онъ, и наконецъ рѣшился подождать, не сказывать Св³яжской, въ надеждѣ убѣдить Змѣйкина на значительную уступку. Ему неизвѣстно было, что вексель его перешелъ уже въ руки Вампирова и представленъ ко взыскан³ю. Аглаевъ предполагалъ, уладивъ съ Змѣйкинымъ письменно, тогда увѣдомить Св³яжскую и просить ея пособ³я. Съ сими мыслями одѣлся онъ и пошелъ въ садъ, гдѣ благодѣтельница ихъ семейства, по вчерашнему услов³ю, ожидала его.

   "Ну, что? Готова-ли твоя записка?" спросила она.- "Какъ? Только всего ты долженъ?" - продолжала Св³яжская, прочитавъ реэстръ и бросивъ на Аглаева проницательный взглядъ. "Я просила тебя быть откровеннымъ - пожалуста, скажи мнѣ всю правду!" - Я все написалъ - отвѣчалъ Аглаевъ, покраснѣвъ. Св³яжская догадалась, и не желая еще болѣе усиливать его замѣшательства, удовольствовалась на первый случай этимъ признан³емъ.

   "Все будетъ заплачено" - сказала она, положивъ записку въ свой ридикюль. "Пойдемъ пить чай - насъ дожидаются."

   У всѣхъ были спокойныя и веселыя лица, и тѣмъ болѣе еще, что Софья получила, съ нарочнымъ изъ Москвы, другое письмо отъ жениха своего, въ которомъ онъ увѣдомлялъ, что мачиха его, отъ нетерпѣн³я уѣхать поскорѣе изъ Петербурга, вновь занемогла; но что теперь ей опять гораздо лучше, и, рѣшительно, черезъ нѣсколько дней они выѣзжаютъ. Письмо это было наполнено изъяснен³емъ страстной любви, повторен³емъ прежняго, что нѣтъ человѣка счастливѣе Пронскаго во всемъ м³рѣ, и клятвами посвятить Софьѣ всю жизнь. Разумѣется, такого рода письма пр³ятно получать невѣстѣ, a къ довершен³ю радости, и пламенная Пронская, въ длинномъ письмѣ своемъ къ Софьѣ, называла ее Ангеломъ, милою дочерью, единственнымъ другомъ; описывала ей, что она сначала занемогла очень легко, но болѣзнь ея усилилась болѣе отъ нетерпѣн³я поскорѣе увидѣть Софью и довершить благополуч³е сына. Софья была въ полной мѣрѣ счастлива, прочитавъ эти письма. Холмская также, съ душевнымъ удовольств³емъ, получила милое и почтительное письмо отъ будущаго своего зятя. Онъ приписывалъ и къ Св³яжской, и къ Аглаевымъ, очень умно, вѣжливо, и по родственному. Всѣ были довольны имъ, хвалили его, и поздравляли Софью. Она сердечно благодарила всѣхъ, въ особенности-же Св³яжскую, со слезами цѣлуя ея руку.

   Вскорѣ послѣ того подали Аглаеву записку отъ Змѣйкина. Онъ съ негодован³емъ прочиталъ, и въ первомъ движен³и кинулъ записку на полъ, потомъ поднялъ, и хотѣлъ разорвать.-"Постой, любезный Петръ Ѳедоровичъ!" сказала Св³яжская. "Поступай съ нами по родственному и будь чистосердеченъ. Ты видишь, что мы тебя любимъ, желаемъ тебѣ добра и принимаемъ истинное въ тебѣ участ³е. Имѣя полную къ намъ довѣренность, и, для собственнаго твоего блага, ничего безъ совѣта нашего не дѣлай. Дай сюда полученную тобою записку." - Право, тетушка, мнѣ совѣстно показать вамъ, что эти мерзавцы осмѣлились написать. Но, я самъ кругомъ виноватъ, войдя въ связь съ ними! Впрочемъ, это такая глупость, что отвѣчать ничего.- "Ежели ты никакой неблагопристойности, то дай - мы прочтемъ въ слухъ." - Неблагопристойностей нѣтъ никакихъ, но, еще повторяю вамъ, въ высшей степени глупость!- отвѣчалъ Аглаевь, подавъ записку, которую Св³яжская прочитала въ слухъ. Вотъ эта записка: "Дьяволъ! долголи ты будешь возиться съ своею старухою? Ты вѣдь такъ глупъ, что ежели не научишь тебя, то въ вѣкъ не поймешь, какъ тебѣ надобно говорить съ нею. Просто, подойти къ ней, и скажи: Je vous aime, je vous adore - que voulez vous encore (я люблю, я обожаю васъ - чего-жъ вы еще хотите?). Она отъ роду не слыхивала такого объяснен³я, и, вѣрно, на первый случай отсчитаетъ тебѣ, по крайней мѣрѣ, сто тысячь. А ежели она хоть немного заумничаетъ, то знаешь-ли что сдѣлай? Отступи нѣсколько шаговъ назадъ, потомъ подойди, съ молодецкою, что называется, закачкою, и воскликни ей: Коли любишь, такъ скажи, a не любишь, откажи! послѣ этого тотчасъ получишь деньги. Впрочемъ, дѣлай, что хочешь, только пр³ѣзжай къ намъ поскорѣе; да, смотри, не съ пустыми руками, a то да будетъ тебѣ стыдно! Одна тетушка надула тебя, какъ пошлаго дурака; отмсти за нашъ полъ, "обмани молодецки хоть эту старуху. Мы соскучились безъ тебя; отъ ѣды насъ всѣхъ отбило, бражка въ горлышко нейдетъ! На что такъ милымъ быть? Безъ шутокъ: пр³ѣзжай, братъ, поскорѣе; a ужъ не буду отказывать тебѣ въ ромѣ - пей, сколько душѣ угодно! Преданный тебѣ, Змѣйкинъ съ компан³ею."

   "Мерзавцы! бездѣльники!" сказалъ Аглаевъ, съ негодован³емъ. "До какой степени унизился я, войдя въ сношен³я съ такими людьми!" онъ изорвалъ записку въ мѣлк³е куски, и отдалъ человѣку, приказывая возвратить присланному отъ Змѣйкина, и сказать ему, чтобы онъ впредь никогда не осмѣливался писать къ нему такихъ гадостей.

   "Это до такой степени глупо," сказала Св³яжская, взявъ y человѣка лоскутки изодранной записки, и бросивъ ихъ въ каминъ, что сердиться невозможно. Скажи просто посланному, что отвѣта не будетъ. Этотъ случай можетъ и долженъ послужить тебѣ въ пользу" - прибавила она, обращаясь къ Аглаеву. "Онъ доказываетъ тебѣ, что закоренѣлые развратники неспособны понимать никакого благороднаго и хорошаго чувства - A ты, любезный другъ, ты, мужъ, отецъ семейства - вступилъ съ ними въ такую короткую связь!"...

   Въ тотъ-же день, къ вечеру, явился подрядчикъ изъ города. На Аглаева возложено было осмотрѣть, вмѣстѣ съ нимъ и записать все, что нужно было гдѣ починить и поправить. Дня два осматривалъ онъ, и торговался съ подрядчикомъ; потомъ, когда приступили къ дѣлу, онъ взялъ на себя надзоръ за работою, былъ занять, и время шло нечувствительно. Пить онъ почти совсѣмъ пересталъ; прежняя веселость его возвратилась; здоровье жены поправилось, и дѣти привыкли къ нему. Онъ былъ-бы совершенно счастливь, если-бы долгъ Змѣйкину и воспоминан³е о прошедшихъ дурныхъ поступкахъ не тяготили его.

  

  

  

   Но здоровье старой Холмской было очень разстроено; y нея начиналась весьма опасная, хроническая болѣзнь: должно было принять самыя скорыя мѣры, чтобы предупредить дурныя послѣдств³я. Св³яжская чувствовала себя также весьма нехорошо. Софья и Катерина убѣждали ихъ обѣихъ поспѣшить въ Москву, чтобы не дать усилиться болѣзнямъ. Онѣ поѣхали, съ твердою увѣренностью, что Аглаевъ уже совсѣмъ исправился, и бояться за него нѣчего. Онъ еще повторилъ имъ клятву, что всѣ сношен³я его съ Змѣйкинымъ и обществомъ его на вѣки прерваны.

   Св³яжская, кромѣ того, что заплатила долги по реэстру Аглаева, оставила еще Катеринѣ, сколько было нужно для разсчета съ подрядчикомъ, и на прожитокъ. Аглаевъ обидился такою недовѣрчивост³ю къ нему; однакожъ не показалъ никакого неудовольств³я. Всѣ поѣхали провожать старушекъ до уѣзднаго города.

   По возвращен³и домой, Аглаевъ нашелъ записку, присланную отъ Змѣйкина, который увѣдомлялъ его, что вся компан³я ихъ разрушилась, и что они перессорились, и разстались навѣкъ съ Шурке и Вампировымъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, признавался онъ, что вексель Аглаева перешелъ въ руки Вампирова, который уже давно представилъ его ко взыскан³ю; что имѣн³е Аглаева, тайно отъ жены его, описано, и продастся съ аукц³она; что два срока торговъ прошли, и скоро наступаетъ трет³й, окончательный, то, чтобы въ слѣдств³е сего Аглаевъ принялъ свои мѣры. Змѣйкинъ просилъ извинен³я, и крайне совѣстился, что такъ дурно поступилъ противъ него. Но желая заслужить вину, предлагалъ онъ Аглаеву способъ поправить свои дѣла, приглашая его ѣхать, вмѣстѣ съ нимъ, на ярмарку, гдѣ, какъ увѣдомляли его Московск³е друзья и корреспонденты, будетъ одинъ ремонтёръ, молодой человѣкъ, богатый и страстный охотникъ играть въ карты. Змѣйкинъ бралъ на себя потрудиться для Аглаева, и предлагалъ взять въ половину, безъ проигрыша. Наконецъ объяснялъ, что это единственное средство выпутаться Аглаеву изъ бѣды.

   Аглаевъ получилъ эту записку въ присутств³и жены своей и Софьи, поблѣднѣлъ, и въ отчаян³и выбѣжалъ изъ комнаты. Жена съ ужасомъ смотрѣла въ слѣдъ за нимъ.- "Ахъ! Боже мой! что такое случилось! Такъ было все хорошо уладилось, a теперь новое горе! Что это за записка? Отъ кого?" - сказала она, залившись горькими слезами. Узнали, что записка была отъ Змѣйкина. "Мы погибли, и нѣтъ никакой надежды! Отъ Змѣйкина!... Чему быть тутъ доброму!"". Она рыдала, и Софья не знала, что ей дѣлать; хотѣла было послать поскорѣе и воротить Св³яжску³о, но боялась, по слабости здоровья матери, что это убьетъ ее. По возможности, старалась она утѣшить сестру, успокоивала ее, говорила, что отчаяваться не должно, что она мать семейства, обязана беречь себя для дѣтей - но все было безполезно! Катерина рыдала, и восклицала: "Ахъ, Боже мой! Боже мой! что съ нами будетъ!"

   Софья послала отыскивать Аглаева, но его нигдѣ не могли найдти. Люди видѣли, что онъ скорыми шагами ходилъ по саду; потомъ вышелъ въ калитку и отправился въ лѣсъ. Послали туда, но и тамъ его не отыскали. Поздно вечеромъ возвратился онъ домой, блѣдный, съ растрепанными волосами, но довольно спокойный. Видно было, что онъ принялъ какое нибудь отчаянное намѣрен³е. Тщетно Софья убѣждала его откровенно сказать, какую онъ получилъ записку отъ Змѣйкина, и отъ чего въ такомъ горѣ.- "Ничего, ничего, сущ³й вздоръ!" отвѣчалъ онъ прерывающимся голосомъ. "Мнѣ надобно только отлучиться на нѣкоторое время изъ дома; я все это дѣло улажу, и скоро возвращусь къ вамъ." Женъ своей онъ повторялъ тоже, прощаясь съ нею съ вечера. Она безпрестанно плакала, и уже ничего говорить не могла. На другой день, рано утромъ, уѣхалъ Аглаевъ къ Змѣйкину, и вмѣстѣ съ нимъ отправился на ярмарку.

   Аглаевъ былъ пораженъ извѣст³емъ, что онъ и семейство его останутся безъ куска хлѣба. Въ первомъ движен³и хотѣлъ было онъ откровенно признаться во всемъ Софьѣ; но потомъ, размышляя далѣе о предложен³и Змѣйкина, долго колебался. Слабость характера и развратный образъ мыслей, вкоренивш³йся въ немъ отъ общества разбойниковъ, въ которомъ такъ долго жилъ онъ, рѣшили его сомнѣн³я и заглушили послѣдн³й голосъ совѣсти.

   "Почемужъ," думалъ онъ, "не воспользоваться мнѣ предложен³емъ Змѣйкина? Онъ беретъ меня въ половину, безъ проигрыша; обманывать меня нѣтъ для него никакой выгоды; онъ знаетъ, что я ничего не имѣю! Да, что-же, въ самомъ дѣлъ? Меня обыграли навѣрное; что-же я за дуракъ? Почему и мнѣ не поправить себя такими-же средствами? Судьба посылаетъ такого-же глупца, какимъ былъ я самъ прежде. Воспользуюсь совершенно неожиданнымъ случаемъ. Но лишь только выиграю то, что я самъ долженъ по векселю - кончено: вѣкъ никогда уже больше не стану играть!" Онъ оправдывалъ себя потомъ философическими правилами, слышанными имъ неоднократно отъ Змѣйкина и ему подобныхъ, и утвердился въ томъ мнѣн³и, что если его ограбили навѣрное, то и онъ имѣетъ все право употребить тѣ же самыя средства для поправлен³я своихъ обстоятельствъ, т. е., ежели одинъ воръ и мошенникъ, то почему и другому не причислить себя къ тому-же сослов³ю. Такъ рѣшился Аглаевъ ѣхать съ Змѣйкинымь на ярмарку, и въ послѣдн³й разъ попробовать своего счаст³я.

   Съ самаго получен³я записки, Катерина не переставала плакать, и наконецъ такъ ослабѣла отъ слезъ, что слегла въ постелю. Но на другой день послѣ отъѣзда мужа принесли ей письмо отъ него, писанное съ дороги. Онъ увѣдомлялъ, что, слава Богу, здоровъ и отправляется по одному, не весьма важному дѣлу, на ярмарку, a въ доказательство, что дѣло не такъ важно, и онъ не очень спѣшитъ, то, чтобы не тратить по пустому денегъ, отправляется на своихъ лошадяхъ, и надѣстся черезъ нѣсколько дней возвратиться къ ней съ весьма пр³ятнымъ извѣст³емъ. Письмо это успокоило Катерину. Она встала съ постели и начала выходить въ гостиную. Потомъ, черезъ нѣсколько дней, еще получила она отъ мужа извѣст³е, уже съ ярмарки. Онъ сообщалъ ей, что дѣла его идутъ хорошо, и повторялъ снова обѣщан³е скоро возвратиться. Хотя и непр³ятно было Катеринѣ, что мужъ ея опять въ обществѣ съ Змѣйкинымъ, однакожъ, страстно любя его, она не хотѣла думать, что онъ способенъ нарушить данную имъ клятву - никогда не участвовать въ плутовствахъ Змѣйкина. Софья, скрѣпя сердце, молчала. Черезъ нѣсколько дней послѣ письма, вечеромъ, напившись чаю, Софья пошла, съ дѣтьми и съ нянею, гулять въ садъ, a Катерина осталась одна въ гостиной, доканчивать свою работу: она вышивала по канвѣ экранъ, въ кабинетъ своего мужа, и спѣшила кончить къ его пр³ѣзду. Издали увидѣла ома кучера, поѣхавшаго съ Аглаевымъ. Этотъ кучеръ скакалъ верхомъ, и прямо къ людскимъ избамъ. Сердце y нея сильно забилось; она выскочила на встрѣчу къ нему. "Постой; постой! Куда и зачѣмъ ты скачешь?" - спросила y него Катерина, съ торопливост³ю. - Нечего-съ, такъ-съ: меня послалъ каммердинеръ барск³й, Филатъ Карповичъ, съ письмомъ къ своей хозяйкѣ - отвѣчалъ кучеръ. "Съ какимъ письмомъ? Да, гдѣ-же баринъ?" - Гдѣ баринъ....- "Да, отвѣчай скорѣе!" - Баринъ-съ.... Онъ ничего.... такъ-съ. - "Говори скорѣе!" - вскричала на него Катерина - "Гдѣ баринъ?" - Да, я не смѣю сказать-съ. - "Говори, я тебѣ приказываю," повторила съ нетерпѣн³емъ Катерина.- Ежели приказываете, то, дѣлать нѣчего: барина посадили въ острогъ.- "Какъ, въ острогъ?" вскричала она, оцѣпенѣвъ отъ ужаса.- "Ты врешь! Подай письмо, съ которымъ ты посланъ!"

   Каммердинеръ увѣдомлялъ жену свою, что баринъ его, вмѣстѣ съ Змѣйкинымъ, обыгрывали на вѣрное одного Офицера; что онъ уже много проигралъ, но вдругъ, замѣтивъ, что его обманываютъ, ударилъ по щекѣ Змѣйкина. Изъ этого вышла ужасная драка, и кончилась тѣмъ, что баринъ и Змѣйкинъ, бывши мертвецки пьяны, убили до смерти этого Офицера; что ихъ потомъ схватили и посадили въ острогъ, и что хоти и его вмѣстѣ съ ними взяли, но чтобы она объ немъ не безпокоилась, потому, что онъ не виноватъ въ этомъ смертоуб³йствѣ, и его обѣщаютъ скоро выпустить.

   Катерина не дочитала письма до конца. Она упала безъ чувствъ на землю....

   Перепугавш³йся кучеръ кричалъ во все горло, что барыня умерла. Софья изъ сада, слуги и служанки изъ дома - всѣ сбѣжались, подняли ее, и понесли въ постелю. Насилу, насилу могли привесть ее въ чувство. Она открыла глаза, но не узнавала никого, звала къ себѣ мужа, кричала, что онъ невиненъ, что онъ не можетъ быть смертоуб³йцею, что Змѣйкинъ оклеветалъ его. Надобно было полагать, видя все это, что она, или въ сильной горячкѣ, или совсѣмъ сошла съ ума....

   Легко вообразить себѣ, въ какомъ ужасномъ положен³и была Софья! Однакожъ, она не потеряла присутств³я духа. Лошадей господскихъ не было ни одной. Тотчасъ призвала она старосту, и велѣла ему, какъ можно скорѣе, нарядить три тройки крестьянскихъ: на одной послала въ городъ за Лекаремъ, a на другихъ отправила къ брату Алексѣю и къ сестрѣ Елисаветѣ, увѣдомляя ихъ, короткими записками, о случившемся несчаст³и и о болѣзни Катерины. Потомъ возвратилась она въ комнату къ больной. Изступлен³е Катерины продолжалось: она вскакивала съ постели, хотѣла бѣжать въ тюрьму къ своему мужу; едва могли удерживать ее.

   Въ полночь, пр³ѣхалъ Докторъ, тотчасъ пустилъ кровь, сталъ давать лекарства, употребляемыя въ горячкахъ. Но ничто не помогало; изступлен³е не уменьшалось. - "Что? скажите, ради Бога?" спросила y Доктора Софья.- "Что вы находите? Ежели сильную нервическую горячку, то она еще молода - авось, дастъ Богъ, выдержитъ эту болѣзнь!" - Не знаю еще, что отвѣчать вамъ - сказалъ Докторъ;- кажется, не горячка, a полное разстройство умственныхъ способностей. - "Ахъ, Боже мой! неужели она сошла съ ума!" - Что таить отъ васъ, сударыня: она, кажется, точно помѣшалась; но рѣшительно еще ничего сказать нельзя. Подождемъ, что будетъ къ суткамъ.

   Софья не выходила всю ночь изъ комнаты сестры. Изступлен³е нисколько не уменьшилось; Катерина, то рыдала, то смѣялась, звала безпрестанно мужа и ни на минуту не умолкала. На другой день, утромъ, посланный къ Алексѣю возвратился, съ отвѣтомъ его, что онъ бытъ не можетъ, потому, что Катерина больна горячкою, и онъ боится, чтобы не завезти болѣзни отъ нихъ къ себѣ въ домъ, ибо, можетъ быть, что горячка прилипчивая. Софья съ негодован³емъ разорвала письмо его. Но Елсавета, вмѣсто отвѣта письменнаго, сама прискакала въ тотъ-же день къ обѣду. Она со слезами разцѣловалась съ Софьею; но какую пользу могло принесть ея присутств³е? Она плакала, не впопадъ во все вступалась, и только что мѣшала Софьѣ.

   Уже нѣсколько дней продолжалась болѣзнь Катерины. Она была все въ одинаковомъ положен³и. Обѣ сестры почти не выходили изъ ея комнаты. Въ сумерки сидѣли онѣ подлѣ ея постели. Софья плакала, смотря на Катерину, и не имѣя никакой надежды на выздоровлен³е этой несчастной матери погибшаго семейства. Ей доложили, что какой-то пр³ѣзж³й дожидается ее въ гостиной. Сердце y нея сильно забилось. Она догадывалась кто этотъ пр³ѣзж³й, спѣшила выйдти, и - Пронск³й бросился цѣловать ея руки!

   Послѣ обыкновенныхъ привѣтств³й, Пронск³й сказалъ, что ему уже извѣстно несчаст³е Катерины; что въ Москвѣ происшеств³е это сдѣлалось предметомъ общихъ разговоровъ; но что старая Холмская ничего еще не знаетъ, и мачиха его, не смотря на нетерпѣн³е свое видѣть Софью, осталась въ Москвѣ, нарочно за тѣмъ, чтобы, вмѣстѣ съ Св³яжскою стараться не допустить этого слуха до Холмской, которая, слава Богу, чувствуетъ себя гораздо лучше. Но ежели она, какъ нибудь нечаянно, узнаетъ о случившемся бѣдств³и, то болѣзнь ея можетъ усилиться.

   "Однакожъ, по всѣмъ разсказамъ въ Москвѣ, которые потомъ подтверждались тѣмъ, что я слышалъ дорогою," продолжалъ Пронск³й, "открывается, что Петръ Ѳедоровичъ совсѣмъ въ этомъ дѣлѣ не участвовалъ. Не только онъ не убилъ, но и не билъ несчастнаго, обыграннаго Офицера, a "виноватъ только въ томъ, что былъ пьянъ, и игралъ на вѣрное въ карты, вмѣстѣ съ Змѣйкинымъ. слѣдовательно, онъ не можетъ быть подвергнутъ наказан³ю, какъ смертоуб³йца. Какъ ни тяжело мнѣ разстаться съ вами, милая Софья Васильевна," прибавилъ Пронск³й, "но я уже принадлежу къ вашему семейству; несчастный Аглаевъ братъ мнѣ, жена его сестра моя - я ѣду къ нему, буду хлопотать - можетъ быть, Богъ дастъ и успѣю помочь!"

   "Милый, добрый, настоящ³й родной братъ нашъ!" вскричала Елисавета, которая, узнавъ о пр³ѣздѣ Пронскаго, тому часъ вышла въ гостиную. - "Помогите, помогите ему! Мнѣ кажется, единственное средство къ спасен³ю сестры Катиньки есть возвращен³е ея мужа."

   Пронск³й долго просидѣлъ съ обѣими сестрами, которыя по очереди выходили провѣдывать Катерину, онъ разспрашивалъ, и входилъ во всѣ подробности, не только о болѣзни ея, но и о дѣлахъ несчастнаго семейства, и со всевозможною деликатност³ю спросилъ y Софьи: не нужно-ли денежное пособ³е? Софья поблагодарила его, умѣла отдать должную справедливость его заботливости и вниман³ю, но сказала, что въ деньгахъ недостатка не имѣетъ. Пронск³й простился съ вечера, и на другой день рано утромъ, отправился въ городъ, гдѣ Аглаевъ содержался въ тюрьмѣ.

  

  

  

   Пронск³й вскорѣ увѣрился, что не было уже никакой возможности помочь Аглаеву. Слѣдств³е производилось весьма недолго: преступлен³е было явно; никакихъ продолжительныхъ справокъ дѣлать было не нужно; смертоуб³йцы находились на лицо, и тотчасъ на мѣстѣ уб³йства схвачены. Змѣйкинъ не имѣлъ никакой возможности запираться: онъ самъ во время драки былъ избитъ и израненъ; ему хотѣлось взять все на себя, и избавить Аглаева; но свидѣтели изобличили его, да и самъ Аглаевъ во всемъ признался, и обѣлилъ себя рѣшительно: Пронск³й не имѣлъ никакой надежды спасти его, и съ стѣсненнымъ сердцемъ отправился къ нему въ тюрьму.

   Онъ нашелъ Змѣйкина съ подвязаннымъ еще отъ побоевъ лицомь, сидящаго подлѣ стола, съ трубкою. Передъ нимъ стояли стаканъ и бутылка вина; въ глазахъ его замѣтно было какое-то отвратительное равнодуш³е. Напротивъ того, Аглаева нашелъ онъ лежащимъ въ койкѣ, въ мрачной и глубокой задумчивости. Поблекш³е глаза, блѣдность лица, худоба - все показывало, что онъ былъ снѣдаемъ внутреннимъ раскаян³емъ и горест³ю.

   "Великодушный, добрый, почтенный человѣкъ! вы не погнушались провѣдать злодѣя и смертоуб³йцу!" - сказалъ Аглаевъ, вскочивъ съ своей койки. И, заливаясь горькими слезами, схватилъ онъ руки Пронскаго, прижимая ихъ къ своему сердцу. "Я извергъ, отвергнутый природою! нѣтъ того ужаснаго наказан³я, котораго не былъ-бы я достоинъ - нѣтъ выражен³й для изъяснен³я злодѣйства моего! Я вовлекъ въ погибель столько невинныхъ, я...." Но онъ не могъ продолжать далѣе; сильныя рыдан³я захватывали дыхан³е его. Слезы градомъ текли изъ глазъ Пронскаго; онъ держалъ Аглаева за руку, и не въ силахъ былъ ничего говорить. - "Скажите," продолжалъ Аглаевъ, отдыхая нѣсколько отъ рыдан³й, "что моя жена? Ея уже нѣтъ болѣе на свѣтѣ? Она вѣрно не перенесла моего злодѣйства?" - нѣтъ, она еще жива; но не скрою отъ васъ, что она въ ужасномъ положен³и.- "Кто желаетъ ей добра, тотъ долженъ молить Бога, чтобы Онъ скорѣе прекратилъ ея страдан³я смерт³ю. Какое существован³е можетъ предстоять ей! Жена смертоуб³йцы, мать дѣтей отца-преступника - это неизгладимое пятно для моего семейства, это вѣчное мучен³е, котораго ничѣмъ облегчить не возможно! И я, извергъ, я, злодѣй, повергнулъ ихъ въ такое бѣдственное положен³е!"... Рыдан³я Аглаева снова возобновились, до такой степени, что съ нимъ сдѣлались судороги. Пронск³й испугался, и просилъ караульнаго офицера послать поскорѣе за лекаремъ; но Аглаевъ по немногу успокоился; его положили на койку, и Пронск³й сѣлъ подлѣ него.

   Въ унын³и и въ совершенномъ изнеможен³и, Аглаевъ смотрѣлъ на Пронскаго, молчалъ, и, какъ видно было собирался съ духомъ продолжать разговоръ. "Я догадываюсь," сказалъ онъ, прерывающимся слабымъ голосомъ - горесть и душевное волнен³е истощили его силы - "что если точно еще жена моя жива, то она должна лишиться разсудка, при ея чрезвычайной чувствительности и разстроенномъ здоровьи. Ей невозможно перенести такого удара. Я предвидѣлъ, что она должна, или внезапно умереть, или сойдти съ ума. Послѣднее еще ужаснѣе для меня, нежели самая смерть ея. Признаюсь, я познакомился было съ мысл³ю, что страдан³я ея прекратились, и что она уже не существуетъ. Мнѣ представлялась она передъ престоломъ Бож³имъ, испрашивающею милосерд³я кающемуся грѣшнику. Наказан³е мое началось уже въ здѣшнемъ м³рѣ. Весь адъ въ моей душѣ, и мучен³я мои неизъяснимы; но, за всѣмъ тѣмъ, я боюсь умереть.... Что ожидастъ меня въ будущей жизни? Мысли о вѣчномъ мучен³и на томъ свѣтѣ удерживаетъ меня отъ самоуб³йства! Лишить себя жизни всегда можно. Не смотря ни на какой надзоръ, есть множество средствъ къ тому. Но меня останавливаетъ мысль, что, можетъ быть, Богъ, за здѣшн³я мои страдан³я, умилостивится и простить мое преступлен³е!" Такъ говорилъ Аглаевъ, и тих³я слезы раскаян³я текли по блѣдному лицу его.

   "Не унывайте, любезный Петръ Ѳедоровичъ" - отвѣчалъ Пронск³й.- "Надѣйтесь на милосерд³е Бож³е, переносите съ терпѣн³емъ и безъ ропота несчаст³е ваше, и будьте спокойны въ разсужден³и вашего семейства."- Такъ! На васъ, великодушнѣйш³й человѣкъ, и на вашу Софью Васильевну - этого Ангела во плоти, возлагаю всю мою надежду - сказалъ Аглаевъ, схватилъ руку Пронскаго и противъ воли его сталъ цѣловать ее.- Вамъ поручаю ихъ! Заступите имъ мѣсто отца! Эта надежда услаждаетъ мою горесть. Самъ Богъ заплатитъ вамъ за благодѣян³я къ моимъ, совершенно несчастнымъ сиротамъ. Ежели-бы я просто умеръ, не совершивъ столько злодѣйствъ, то это обыкновенная участь всѣхъ людей; но судьба сиротъ, дѣтей преступника, ужасна! Всяк³й гнушается ими. "Вотъ это дѣти смертоуб³йцы Аглаева! будутъ говорить мног³е. "Смотрите, как³я y нихъ звѣрск³я лица! Они вѣрно пойдутъ по отцѣ!... Внушите въ нихъ твердость духа и покорность Провидѣн³ю; убѣдите ихъ, чтобы они простили меня - продолжалъ Аглаевъ - и рыдан³я его опять начались жестоко.- Умоляйте ихъ, почтенный, добродѣтельнѣйш³й Николай Дмитр³евичъ, чтобы они не проклинали памяти моей! Я слишкомъ много, слишкомъ жестоко наказанъ! Мысль о будущей судьбѣ несчастныхъ дѣтей моихъ есть настоящее адское мучен³е. Сердце мое раздирается на части, помышляя о нихъ! О, Боже мой, Боже мой! недостоинъ я твоихъ милостей; но несчастная жена моя, но невинныя мои дѣти.... Я покрылъ вѣчнымъ посрамлен³емъ всю жизнь ихъ..." Онъ задыхался отъ рыдан³й, и не могъ болѣе говорить ничего.

   "Самъ-же ты во всемъ виноватъ" - сказалъ равнодушно Змѣйкинъ, допивая стаканъ вина;-"я хотѣлъ взять все на себя. Свидѣтели не могли представить ясныхъ доказательствъ къ изобличен³ю твоему, и ты могъ-бы оправдаться. Со временемъ, все было-бы забыто: посидѣлъ-бы ты, можетъ быть, нѣсколько времени въ смирительномъ домѣ за пьянство и буянство. Такъ вотъ нѣтъ! Какъ дуракъ, все выболталъ, во всемъ признался - теперь самъ на себя пѣняй!"

   Но Аглаевъ ничего уже не могъ ни слышать, ни отвѣчать ему. Судороги возобновились, и за ними послѣдовалъ жесток³й обморокъ. Лекарь, за которымъ давно посылалъ Пронск³й, пришелъ въ это время. Онъ развязалъ Аглаеву галстухъ, теръ ему виски, давалъ нюхать спиртъ, и кое-какъ привелъ его въ чувства. Но Аглаевъ былъ въ такой слабости, что ни рукой, ни ногой не могъ пошевелиться. Съ большимъ усил³емъ, самымъ тихимъ голосомъ, могъ онъ только попросить Пронскаго, чтобы сдѣлать ему величайшее благодѣян³е, исходатайствовавъ y Начальства позволен³е - перемѣстить его куда нибудь отъ Змѣйкина. "Одинъ видъ этого изверга, виновника всѣхъ бѣдств³й моего семейства, раздираетъ мою душу и приводитъ меня въ отчаян³е!" говорилъ Аглаевъ.

   Лекарь совѣтовалъ ему успокоиться, a Пронскаго просилъ оставить его, чтобы не произвесть опять новаго душевнаго волнен³я, которое, въ несчастномъ положен³и Аглаева, могло быть для него пагубно. Лекарь сказалъ Пронскому, что судороги уже нѣсколько разъ съ нимъ были, и часъ отъ часу усиливаются, что долго выдержать такой болѣзни ему невозможно, и, навѣрное, онъ скоро умретъ. "Я думаю, не лучше-ли, не легче-ли для него будетъ, если мучен³я его разомъ прекратятся. Что за жизнь!" отвѣчалъ Пронск³й, утирая свои слезы. Онъ оставилъ Аглаева, и спѣшилъ выйдти; но проходя черезъ тюремный дворъ, Пронск³й встрѣтился съ человѣкомъ, лицо котораго, хотя и было въ изнеможен³и отъ горести, a казалось знакомымъ. Пронск³й остановился съ ужасомъ. "Неужели, " думалъ онъ, "это Инфортунатовъ, бывш³й мой начальникъ, который записалъ меня въ службу, былъ покровителемъ моей молодости, и потомъ истиннымъ моимъ другомъ?" Пронск³й долго не могъ опомниться. "Неужели это вы, Данило Николаевичъ?" - вскричалъ онъ наконецъ.- Точно я - отвѣчалъ несчастный.- А это ты, Николай Дмитр³евичъ? Мы такъ давно не видались - Я было совсѣмъ не узналъ тебя. - "Какимъ образомъ могли вы попасть сюда?" - Я тамъ, гдѣ мнѣ должно быть - продолжалъ Инфортунатовъ - въ тюрьмѣ, какъ преступникъ и смертоуб³ица! - "Какъ? Возможно-ли?.... Что съ вами случилось? Неужели вы имѣли несчаст³е на дуэли убить вашего соперника?... Находясь въ службѣ, въ самую несчастную эпоху, когда бретёрство достигало до высшей степени, вы были примирителемъ многихъ дуэлистовъ, возставали такъ часто и такъ краснорѣчиво противъ этого пагубнаго предразсудка, оставшагося отъ временъ варварства. И подъ старость лѣтъ, бывши уже въ отставкѣ, неужели совершили вы преступлен³е и убили на поединкѣ соперника вашего? Должно, чтобы необыкновенное что нибудь, и ужасное, рѣшило васъ на дуэль?" - Нѣтъ, любезный другъ! я убилъ человѣка не на поединкѣ, a просто приставивъ ему къ груди, умышленно и прямо, пистолетъ. - "Что все это значитъ? Это какая-то ужасная загадка! Не во снѣ-ли я вижу?" отвѣчалъ Пронск³й, протирая себѣ глаза, всматриваясь въ лицо Инфортунатова, и стараясь замѣтить - не сошелъ-ли онъ съ ума. - Это значитъ, любезный мой, что самый тих³й, самый миролюбивый человѣкъ отвѣчать за себя не можетъ; что всяк³й изъ насъ близокъ къ погибели, и что иногда встрѣчаются на поприщѣ жизни так³я непредвидѣнныя, так³я ужасныя несчаст³я, которыхъ никакая человѣческая премудрость отвратить не можетъ! - продолжалъ Инфортунатовъ, и слезы градомъ полились изъ глазъ его.- Все это совершилось со мною; въ нѣсколько минутъ лишился я жены, дочери, и сдѣлался смертоуб³йцею, т. е. бывши самымъ счастливымъ человѣкомъ, въ одно мгновен³е, повергнутъ въ бездну погибели!

   "Ахъ, Боже мой! Но какимъ образомъ могло все это съ вами случиться? Вы всегда, и всѣмъ, были извѣстны терпѣн³емъ, и кроткимъ, спокойнымъ характеромъ своимъ. Не изъ любопытства, но именно по душевному участ³ю, всегдашней привязанности и благодарности моей къ вамъ, желалъ бы я знать, что такое случилось съ вами? Можетъ быть, я чѣмъ нибудь, и какъ нибудь, могу быть вамъ полезнымъ," сказалъ Пронск³й.

   Благодарю тебя за участ³е, любезный, добрый Николай Дмитр³евичъ - отвѣчалъ Инфортунатовъ, пожимая его руку. - Но помочь мнѣ ничѣмъ нельзя. Мѣра несчаст³й моихъ уже совершилась, дѣло мое рѣшительно окончено, и на дняхъ должна быть прислана сентенц³я. Но я готовъ разсказать тебѣ мою истор³ю. Случившееся со мною служитъ разительнымъ доказательствомъ, что бываютъ так³я внезапныя, нравственныя несчаст³я, которыя, по всей справедливости, уподобить можно физическимъ бѣдств³ямъ, какъ-то: землетрясен³ю, бурѣ, наводнен³ю, пожару, кораблекрушен³ю, т. е. человѣкъ самый невинный можетъ вдругъ лишиться всего, что есть y него драгоцѣннаго въ м³рѣ. - Пронск³й съ нетерпѣн³емъ желалъ знать приключен³е своего друга.

   "Пойдемъ въ мою комнату " сказалъ Инфортунатовъ. "Недавно проѣзжалъ здѣсь благонамѣренный и почтенный Государственный Чиновникъ. Во время путешеств³я своего, онъ вездѣ осматривалъ тюрьмы, и, бывъ вѣроятно извѣщенъ о моихъ несчаст³яхъ, вступилъ со мною въ разговоръ. Онъ не могъ удержать слезъ сострадан³я своего, и спросилъ y меня тихимъ голосомъ, пожимая мою руку: не можетъ-ли онъ мнѣ быть чѣмъ нибудь полезнымъ? Я отвѣчалъ, что онъ сдѣлаетъ величайшее благодѣян³е, ежели прикажетъ дать мнѣ особую комнату, гдѣ могъ-бы я свободно предаваться моей горести и, сверхъ того, если позволитъ привезть изъ деревни моей нѣсколько, назначенныхъ мною, духовныхъ и философическихъ книгъ. Онъ обратился къ здѣшнему Начальнику, и приказалъ ему тотчасъ исполнить мое желан³е. Съ тѣхъ поръ я чувствую величайшее услажден³е въ моей горести. Одинъ, на свободѣ, могу я предаваться чтен³ю и размышлен³ю; слѣдств³емъ чего бываетъ молитва къ Богу. Такъ, любезный другъ; я на опытѣ, надъ собою испыталъ, что Религ³я есть единственное и одно благонадежное утѣшен³е въ бѣдств³яхъ нашихъ! Всѣ м³рск³е философы говорятъ уму; одно Священное Писан³е дѣйствуетъ прямо на душу, распространяетъ какую-то неизъяснимую, небесную - такъ сказать - теплоту въ человѣкѣ, вселяетъ въ него мужество, покорность и довѣренность къ благости Бож³ей. Судьбы Провидѣн³я неисповѣдимы. Я покоряюсь его святой волѣ, и лобзаю руку, меня карающую!"

   Слезы умилен³я текли изъ глазъ Инфортунатова. Онъ и Происк³й вошли въ его комнату. Постеля, одинъ стулъ, столъ, на которомъ стояло Распят³е, лежалъ Новый Завѣтъ, и еще нѣсколько другихъ духовныхъ книгъ, составляли все украшен³е комнаты. На стѣнѣ, передъ образомъ Спасителя, въ терновомъ вѣнцѣ, теплилась лампада. Инфортунатовъ, отдохнувъ немного, отеръ слезы, и началъ свое повѣствован³е.

   "Мы уже давно разстались съ тобою, любезный Николай Дмитр³евичъ. Тебѣ неизвѣстны мног³я обстоятельства моей жизни, но ты вѣрно помнишь, что y насъ въ полку называли меня моралистомъ и философомъ патр³архальныхъ временъ. Я всегда убѣждалъ молодыхъ товарищей моихъ не шутить чест³ю женщинъ, не стараться совращать ихъ съ истиннаго пути обязанностей, поставляя на видъ, что единая минута можетъ разспространить вѣчное несчаст³е, не только на жизнь одной женщины, введенной коварствомъ и хитрост³ю въ мгновенное заблужден³е, но и на все семейство ея, и даже на нѣсколько поколѣн³й! Я всегда былъ увѣренъ, что всякому честному человѣку должно жениться, и что семейственная жизнь есть настоящее наше предназначен³е. Слава, почести, богатство, все это доставляетъ намъ временное наслажден³е; душа скоро утомляется ими; но супругъ, и отецъ семейства, исполняющ³й въ полной мѣрѣ свои обязанности, есть истинно благополучный человѣкъ. Руководствуясь этими правилами, долго искалъ я себѣ подругу; наконецъ, Богу угодно было наградить меня: я нашелъ истиннаго Ангела. Кротость, нѣжность, безкорыст³е, благородство, возвышенность души, разсудительность - она обладала всѣми добродѣтелями, которыя служатъ залогомъ счастливой супружеской жизни. Найдя именно то, чего такъ долго искалъ, думалъ я, что благополуч³е мое утверждено навсегда, на прочномъ основан³и, вышель въ отставку, и ограничилъ все честолюб³е мое тѣмъ, чтобъ быть, сколько возможно, счастливымъ въ маленькомъ кругу моего семейства. Мы страстно любили другъ друга, и Богъ благословилъ нашъ союзъ: три сына и одна дочь увеличили наше счаст³е. Намъ открылось новое, неизвѣстное прежде наслажден³е - чувство любви родительской. Но совершеннаго благополуч³я нѣтъ на землѣ: сыновья наши, одинъ за другимъ, въ самое короткое время, всѣ умерли. Смерть ихъ поразила насъ; здоровье жены моей совершенно чрезъ то разстроилось; но, какъ Христ³анка, она постепенно успокоивалась. Мы обратили всю нѣжность свою на оставшуюся намъ дочь, которая, достигнувъ пятилѣтняго возраста, была чрезвычайно слаба здоровьемъ. Мы берегли ее, какъ единственное наше сокровище.

   "Всяк³й годъ мы праздновали день ея рожден³я. Добрые родные наши собирались къ намъ, иные даже довольно издалека. Какъ нарочно, наканунѣ дня ея рожден³я, которому предназначено было сдѣлаться роковымъ днемъ нашей погибели, пр³ѣхали родные братья моей жены, также и мой родной братъ, съ семействомъ своимъ. Всѣ мы были дружны между собою. Я былъ такъ веселъ, такъ счастливъ, что не хотѣлъ-бы въ тотъ разъ помѣняться ни съ кѣмъ въ м³рѣ на мое состоян³е.

   "Утверждаютъ, будто-бы есть как³я-то предчувств³я передъ несчаст³емъ. Самъ я ничего необыкновеннаго въ себѣ не ощущалъ; напротивъ, на сердцѣ моемъ было легко и весело; но я замѣтилъ, что жена моя смотрѣла на меня съ какимъ-то умилен³емъ, какъ будто-бы прощалась на вѣкъ со мною. Глаза ея наполнены были слезами. Я приписывалъ это воспоминан³ю о сыновьяхъ, которыхъ лишились мы, утѣшалъ ее, говоря, что ей надобно беречь себя, и тѣмъ болѣе, что она была беременна - цѣловалъ ея руки, старался разсѣять грусть ея. "Милый другъ мой!" сказалъ я ей - "вспомни эпитаф³ю, которую, по твоему одобрен³ю, велѣлъ я вырѣзать на надгробномъ камнѣ нашихъ дѣтей:

  

   "Эти стихи Гёте, переведенныя Жуковскимъ, выливш³яся прямо изъ возвышенной, благородной души поэта, принесли мнѣ большую пользу: они подкрѣпили меня, и внушили мнѣ мысль, что точно съ благодарностью надобно относиться ко Всевышнему Творцу, если, хотя кратковременнымъ пребыван³емъ своимъ въ м³рѣ, милое существо украсило нашу жизнь. Богъ милостивъ! Вотъ теперь ты еще родишь мнѣ молодца!" - Она съ нѣжност³ю посмотрѣла на меня, и пожала мнѣ руку. Замѣтно было, что она старалась преодолѣть себя. "Не знаю, отъ чего мнѣ грустно" - сказала она; - "досадую на самое себя, что видя кругомъ себя добрыхъ, любезныхъ мнѣ людей, я должна-бы радоваться, a вмѣсто того какая-то непонятная тоска напала на меня!" - Это отъ того, милый другъ - отвѣчалъ я - что ты сегодня мало дѣлала движен³я, a въ твоемъ положен³и это вредно. - "Въ самомъ дѣлъ," сказала жена моего брата, "тебѣ надобно болѣе ходить; пойдемъ вмѣстѣ со мною." Онъ отправились, a мы вышли на балконъ. Вечеръ былъ прекрасный; мы курили трубки, шутили, смѣялись, и я не только не имѣлъ никакого мрачнаго предчувств³я, a напротивъ былъ необыкновенно веселъ. Да! Счаст³е осыпаетъ иногда цвѣтами обреченную жертву свою передъ самою погибелью. Къ ужину возвратились наши дамы. Мы съ женою сдѣлали всѣ распоряжен³я къ завтрашнему празднику. Послѣ обѣдни назначено было угощен³е дворовымъ людямъ и крестьянамъ. Нѣсколько сосѣдей хотѣли пр³ѣхать къ намъ обѣдать; потомъ долженъ былъ устроиться дѣтск³й спектакль, составленный гувернанткою нашей дочери. Двѣ родственницы наши, воспитывавш³яся вмѣстѣ съ нею, и дочь одного нашего сосѣда, знали твердо свои роли. Наша малютка должна была также сказать нѣсколько словъ, выучила, и повторяла ихъ безпрестанно. Всѣ эти семейныя, мѣлочныя подробности для другихъ, конечно, не интересны; но ты, любезный Николай Дмитр³евичъ, поймешь, какъ драгоцѣнны для меня воспоминан³я объ этихъ мѣлочахъ" - сказалъ Инфортунатовъ, и снова залился слезами. Послѣ нѣсколькихъ минутъ молчан³я, онъ продолжалъ далѣе свое повѣствован³е.

   "На другой день, утромъ, напившись чаю, всѣ мы пошли одѣваться, чтобъ ѣхать къ обѣднѣ. Я велѣлъ запрягать экипажи. Жена моя, бывши всегда богомольна, не хотѣла пропустить начала обѣдни, т. е. часовъ, притомъ-же она хотѣла пройтиться, и отправилась, съ дочерью, пѣшкомъ. Но лишь только, проводивъ ее, успѣлъ я войдти къ себѣ въ кабинетъ, вдругъ слышу ужасный шумъ и крикъ - подбѣгаю къ окну - вижу, что крестьяне мои, и бабы, собравш³яся близь господскаго дома, чтобы идти къ обѣднѣ - бѣгутъ съ воплями и стонами въ разныя стороны! Вижу также скачущихъ на лошадяхъ мужиковъ, съ дубинами, и среди ихъ одного, распоряжающаго этимъ нашеств³емъ! Что можно мнѣ было подумать? Кажется, ничего другаго, что разбойники вторгнулись въ мое имѣн³е. Мысль эта тѣмъ болѣе казалась вѣроятною, что въ нашей сторонѣ появилось тогда много бѣглыхъ, и недалеко отъ меня, въ лѣсу, ограбили они одного моего сосѣда. Сказывали даже, что они нападаютъ открыто на нѣкоторыя деревни. Послѣ этихъ слуховъ, всегда были y меня въ кабинетѣ, на стѣнѣ, два заряженныхъ пистолета, и сабля, чтобы въ случаѣ нападен³я была какая нибудь защита. Я схватилъ пистолеты, каммердин