Флеров Сергей Васильевич - Болеслав Михайлович Маркевич

ать замокъ.

   - Да, Троекуровъ, въ самомъ дѣлѣ что это за истор³я про тебя въ Колоколѣ: кого ты тамъ у себя въ княжествѣ нагайкой отстегалъ? спрашивалъ между тѣмъ его графъ Анисьевъ, держась все того же добродушнаго, товарищескаго тона.

   - Ну, это долго разказыватъ, а я ухожу! морщась отрѣзалъ Борисъ Василъевичъ и взялся за шляпу.

   - Attendez un moment, cher ami, остановилъ его Павановъ движен³емъ руки. - Je m'en vais conter cela pour votre instruction particuliure, обратился онъ къ Анисьеву съ гранд³озностью уже совершеннаго Олимп³йца.

   И съ изумительною точностью, свидѣтельствовавшею о его замѣчательной способности къ резюмирован³ю, качествѣ столь цѣнимомъ въ совѣщательныхъ собран³яхъ, привился онъ, ничего не забывая, передавать все что было сообщено ему Троекуровымъ.

   Анисьевъ, сосредоточенно а внимательно покручивая свой длинный, à la Napoléon III, усъ, прислушивался къ его рѣчи. Янинъ, отомкнувъ свой портфель и вынувъ изъ него бумаги передергивалъ парикъ свой съ видомъ человѣка для котораго то что его заставляютъ слушать не представляетъ ничего занимательнаго, а еще менѣе важнаго по своему значен³ю.

   - Д-да, залопоталъ онъ губами съ какимъ-то, не то бабьимъ, не то змѣинымъ шипѣн³емъ, когда тотъ кончилъ, - очень печально, конечно, что молодой человѣкъ разсылалъ прокламац³и и попался послѣ того въ руки жандармовъ... Но вѣдь это не болѣе какъ частный случай, изъ котораго нельзя вывести никакого общаго заключен³я.

   - Ваше превосходительство позволите мнѣ, надѣюсь, не вполнѣ присоединиться къ выраженному вами мнѣн³ю, возразилъ Павановъ, - студентъ разсылающ³й прокламац³и и попадающ³йся есть дѣйствительно фактъ акцидентальный, но фактъ нормальный - вашъ теперешн³й студентъ вообще, желающ³й заниматься не науками, а политическими утоп³ями.

   - Онъ будущ³й гражданинъ, - и геморроидальное лицо Ягина озарилось при этомъ какою-то идиллическою лучезарностью, онъ долженъ себя готовить къ этому.

   - Прокламац³ями? неудержимо вырвалось у Троекурова.

   Тотъ скривилъ губы слать:

   - Свободою которую, слѣдуетъ предоставить ему...

   - Какою? губить другихъ, или самому идти въ Сибирь?

   - Прежде всего утвержден³емъ свободы не учиться, пропѣлъ насмѣшливо Павановъ, - этою столь дорогою русскому человѣчеству привилег³ей которая понынѣ создавала ему завидное положен³е илота и пар³и цивилизованнаго м³ра.

   Ягинъ изобразилъ ртомъ что-то имѣвшее очевидно намѣрен³е быть принятымъ за улыбку, и зашипѣлъ опять своимъ змѣино-бабьимъ голосомъ:

   - Я всегда, вы знаете, цѣню вашу аттическую соль и обширное образован³е, Алексѣй Павловичъ, но въ этомъ вопросѣ вы придерживаетесь, къ сожалѣн³ю, слишкомъ традиц³онной точки зрѣн³я на предметъ и не желаете какъ будто признать требован³й выражаемыхъ теперь такъ громко русскою печатью. Общественное мнѣн³е очевидно желаетъ либерализма и реальности какъ основныхъ элементовъ въ дѣлѣ воспитан³я будущихъ нашихъ гражданъ. Мы не можемъ идти противъ литературы и общества.... Я привезъ вамъ кстати записку о предполагаемой реформѣ всей вашей системы образован³я на этихъ началахъ, примолвилъ онъ уже шепоткомъ, таинственно отводя Паванова нѣсколько въ сторону: - надѣюсь что вы не откажете содѣйствовать намъ вашимъ европейскимъ взглядомъ...

   Павановъ былъ побѣжденъ. Онъ съ умилен³емъ въ чертахъ взглянулъ теперь на говорившаго, взялъ его за руку и долго трясъ ее, говоря что онъ "отыметъ ото сна тѣ недостающ³е ему, за обширностью занят³й по собственному его вѣдомству, часы которыя онъ намѣревается посвятить подробному изучен³ю этой записки; въ сер³озномъ же достоинствѣ ея онъ увѣренъ заранѣе, зная подъ чьимъ умѣлымъ и тонкимъ руководствомъ она составлена" и т. д.

   - Хорошъ? подмигивалъ Троекурову тѣмъ временемъ Анисьевъ, отходя съ нимъ къ окну и кивая на Ягина.

   - Какъ этак³е люди попадаютъ во власть! мрачно молвилъ тотъ.

   - Эвона! Точно ты не знаешь кто за нимъ стоить. У насъ, милой мой, человѣкъ на мѣстѣ никогда не бываетъ сынъ своихъ дѣлъ, а всегда чья-нибудь креатура... Да, твоего этого молодаго человѣка, Юшкова, вчера привезли. Я имѣю свѣдѣн³е что ему уже былъ данъ допросъ. Во всемъ признается, но никого изъ сообщниковъ не называетъ...

   - Очень просто, потому что как³е же у него сообщники? Я присутствовалъ при арестован³и его и разборѣ его бумагъ; ничего не нашли кромѣ клочковъ записки отъ этого негодяя Овцына, приглашавшаго его на свидан³е. Онъ просто-напросто, какъ мальчишка, исполнилъ то что приказалъ ему тотъ, ровно ничего другаго не зная.

   - Скажи, спросилъ съ любопытствомъ Анисьевъ, - этотъ Овцынъ дѣйствительно тебѣ родня?

   - По женѣ: онъ ей двоюродный братъ.

   - C'est un luron qui a du toupet! Онъ опять удралъ за границу и прислалъ намъ оттуда дерзкое письмо въ которомъ говоритъ между прочимъ что проѣхалъ чрезъ нее въ мундирѣ жандарма... Вретъ, разумѣется!...

   - А я полагаю что не только не вретъ, а что и мундиръ-то ему досталъ доброхотъ изъ того же жандармскаго вѣдомства.

   Блестящ³й генералъ пожалъ пренебрежительно плечами:

   - Что ты хочешь, mon cher! Чтобъ имѣть вѣрныхъ и способныхъ людей нужны деньи. А въ деньгахъ министерство финансовъ постоянно отказываетъ.

   - А что же, долго, думаешь ты, продержатъ этого бѣднаго юношу? Отъ него, говорю тебѣ, ровно ничего выжать нельзя кромѣ голаго факта надписан³я имъ адресовъ на конвертахъ этихъ прокламац³й и сдачи ихъ въ почтовую контору, началъ опять Борисъ Васильевичъ.

   - Да придется еще ему посидѣть пожалуй, не сейчасъ отвѣтилъ Анисьевъ.

   - Для чего же это?

   - Для очищен³я совѣсти, милый мой. Дѣломъ о распространителяхъ этихъ прокламац³й очень интересовались, а захватить не удавалось пока никого. И вотъ нашелся наконецъ кто-то. Ну, само собой, съ радости и позаймутся имъ подольше... Развѣ вотъ эта полемика противъ Герцена ему поможетъ, промолвилъ онъ нежданно.

   - Это какъ? воскликнулъ въ изумлен³и Троекуровъ.

   Тотъ улыбнулся своею многозначительною улыбкой и вполголоса промолвилъ:

   - On ее sent beaucoup plue fort depuis qu'on а trouvé un appui inattendu dans la presse. А при этомъ, разумѣется, исчезаетъ вниман³е къ мелочамъ представлявшихся опасными...

   - Надолго ли же вы окрѣпли? спросилъ съ невеселою усмѣшкой Троекуровъ.

   - Само собою, нѣтъ! точно обрадовавшись засмѣялся его собесѣдникъ: - nous serons immanquablement repris par le courant...

   "Да что это у нихъ: народъ и лозунгъ?" чуть не съ отчаян³емъ подумалъ Борисъ Васильевичъ.

   Tels maîtres, tels valets. Вотъ какъ разказывалъ Троекурову отецъ Иринарха о дружеской услугѣ жандармскаго полковника въ Москвѣ.

   - Сообщилъ-съ, да, по дружбѣ... Гуманный вполнѣ, какъ докладывалъ я вамъ, человѣкъ!... Ужинаемъ это мы съ нимъ въ клубѣ послѣ парт³и. Обыгралъ онъ меня, признаться, въ этотъ вечеръ въ лоскъ. Я ему и смѣюсь; дорого-молъ обошлись вы мнѣ сегодня. А онъ мнѣ вдругъ и говорить: "Хотите за это хорош³й совѣтъ?" Я гляжу на него: Сдѣлайте милость, говорю, насчетъ чего? "Насчеть вашего сына"... А какъ мы въ эту минуту одни одинёхоньки находилась въ столовой, онъ мнѣ и передалъ про этотъ пр³ѣздъ Иринарха изъ Лондона съ тюкомъ, и что онъ изъ Петербурга скрылся. "Теперь же, говоритъ, нами получено свѣдѣн³е что онъ проживаетъ тамъ-то, губерн³ю назвалъ, уѣздъ, у нѣкоего отставного губернскаго секретаря Троженкова, который тоже вамъ извѣстенъ какъ корреспондентъ Колокола. Намъ слѣдовательно сына вашего арестовать надобно. А потому, если хотите спасти его, извѣстите его скорѣе вѣрнымъ путемъ, или если можете сами, такъ еще лучше, чтобъ онъ не медля уѣзжалъ изъ тѣхъ мѣстъ, а я распоряжен³е объ его арестѣ пока здѣсь попридержу." - "Куда же ему ѣхать, спрашиваю, какъ вы полагаете?" - "Ну, это его дѣло, говоритъ, за-границу опять или куда хочетъ, только чтобы вамъ мѣстопребыван³е его неизвѣстно было, понимаете?" - "Понимаю, говорю ему, и ужъ не знаю какъ васъ благодарить." - А онъ мнѣ, повѣришь ли, вотъ что на это отвѣчаетъ: "Я, говоритъ, сочувствую вполнѣ благороднымъ стремлен³ямъ молодежи и на мѣстѣ вашего сына былъ бы, вѣроятно, такимъ же дѣятелемъ прогресса какъ и онъ, и только, говоритъ, нужда заставляетъ меня служить въ инквизиторахъ." И при этомъ изъ самой глубины души, какъ видно, вздохнулъ... то-есть до слезъ довелъ, прямо скажу вамъ, Борисъ Васильевичъ.

   - Это дѣйствительно трогательно, сказалъ не моргнувъ Троекуровъ. - И вы по совѣту этого пр³ятеля вашего пр³ѣхали сюда?

   - Я предварю сына... согласно тому что мнѣ было обязательно сообщено, пробормоталъ онъ.

   - Прекрасно сдѣлаете!... А я ужь кстати попрошу васъ посовѣтовать ему отъ меня, промолвилъ Троекуровъ дрогнувшимъ отъ вдругъ пронявшаго его раздражен³я голосомъ, поспѣшитъ скорѣй удалиться отсюда!... Онъ вскинулъ неудержимо на своего собесѣдника свои блѣдно-голубые, страшные въ эту минуту своимъ безпощаднымъ блескомъ, глаза; зубы его стиснулись: Скажтате ему что я ни съ какой стороны на вашего жандарма не похожъ, ни съ "инквизиторской", ни въ "либеральной". Онъ можетъ жечь и проповѣдывать гдѣ и что ему угодно, это не мое дѣло; но если ему вздумается нарушать чей-либо покой въ моемъ домѣ... или мутить въ мѣстности гдѣ я живу, онъ столкнется со мной, а я... Я не мягокъ характеромъ, предваряю васъ...

   Вскорѣ послѣ этого объяснен³я и произошла извѣстная читателю собственноручная расправа нагайкой.

   Немудрено что когда Павановъ, прощаясь съ Троекуровымъ, говоритъ ему:

   - Вы васъ всѣхъ судите въ эту минуту; вы давно не видали Невскую столицу, ея офиц³альный м³ръ, и редижируете теперь въ головѣ изъ суммы вынесенныхъ вами впечатлѣн³й вашъ приговоръ о векъ. Je serais curieux de le connaître, votre arrêt?

   - Я вамъ скажу, быстро вскидывая голову, сказалъ Борисъ Васильевичъ; - въ Росс³и можно теперь надѣяться развѣ на одного Бога...

   - Très juste! добродушнѣйшимъ образомъ согласился сановникъ, и такъ же добродушно засмѣялся: "il у а longtemps que les fonctions du русск³й Богь ont cessé d'être une sinécure", какъ сказалъ ce bon Тютчевъ...

   Извѣстно чѣмъ закончилось въ послѣдств³и это по меньшей мѣрѣ излишнее добродуш³е.

   Согласно нашей задачѣ, мы и въ этой части трилог³и пропускаемъ ея тонко и художественно развитую фабулу; здѣсь, какъ въ Четверти вѣка назадъ, два параллельные романа: придворнаго сановника графа Наташанцева съ блестящею авантюрьеркой Ольгой Элпидифоровной Ранцевой (по первому мужу), а послѣ княгиней Шастуновой (по второму мужу при жизна перваго), и Троекурова съ княжною Кирой Кубинскою. Эти семейныя нестроен³я и выдающ³еся роли женщинъ извѣстнаго сорта, какъ извѣстно, также были весьма характерною чертой недавняго смутнаго времени и мастерски схвачены перомъ художника.

   Преждевременная кончина автора оставила послѣднюю частъ трилог³и неоконченною, но и того что написано имъ достаточно чтобъ уловить основную мысль романа: Бездна, какъ мы уже сказали, представляетъ развалины всего "до реформеннаго", то-есть исторически-сложившагося строя Росс³и. Умственные горизонты "правящихъ" и "управляемыхъ", еще нѣсколько развивш³еся во времена Перелома, теперь окончательно приведены къ одному знаменателю: фраза, возмутительное незнан³е Росс³и и холопски-самодовольное оплеван³е всего что еще уцѣлѣло въ народной жизни вотъ девизъ общ³й и "революц³онерамъ" и правительственнымъ "исполнителямъ", которые въ течен³е романа трогательно сходятся и братаются другъ съ другомъ, какъ нац³ональная гвард³я съ народомъ во дни баррикадъ, съ тѣмъ развѣ различ³емъ что во Франц³и эта гвард³я по крайней мѣрѣ не паясничала. Дальнѣйшее развит³е Иринарховъ Овцыныхъ, Буйносовы и разные Волки открыто "идутъ въ народъ", рѣжутъ и стрѣляютъ немногихъ вѣрныхъ долгу присяги сановниковъ, наконецъ производятъ попытку цареуб³йства. Полиц³я ловитъ ихъ, а либеральные прокуроры-правовѣды Тарахъ-Таращанск³е даютъ имъ всѣ средства къ побѣгу, "европейски-просвѣщенные" губернаторы Савиновы гонятъ вонъ изъ службы распорядительныхъ исправниковъ не дающихъ потачки "революц³онерамъ", "этому цвѣту и соку русской молодежи". А вершины правительственныя, либеральные сановники, чѣмъ заняты въ это невѣроятное время, когда повидимому власть на смертномъ одрѣ?.. Они - risum teneatis - мечтаютъ объ "ограничен³и" этой власти...

   Вотъ предъ вами два изъ нихъ, въ данную минуту почти всесильные: Алексѣй Сергѣевичъ Колонтай и генералъ Бахратидовъ въ бесѣдѣ съ Троекуровымъ послѣ обѣда у милл³онера купца Сусальцева.

   Мягк³е, низк³е диваны "курильной", возможность растегнуться послѣ обильнаго обѣда, превосходныя старыя сигары и тонк³е ликеры подѣйствовали отлично не только на такого сибарита какимъ былъ Колонтай, но и на гораздо болѣе трезваго и искушеннаго лишен³ями военной жизни генерала Бахратидова. Оба они чувствовали себя настроенными на самый пр³ятный, дружеск³й и обстоятельный обмѣнъ мысли. Троекуровъ, со своей стороны, былъ не прочь побесѣдовать съ ними: ему было интересно познакомиться въ извѣстной подробности съ кругозоромъ и точкой отправлен³я этихъ двухъ старыхъ товарищей своихъ, уже и теперь весьма видныхъ по занимаемымъ ими положен³ямъ и которымъ, судя по преобладавшимъ въ ту минуту течен³ямъ, предстояла еще болѣе авторитетная роль въ близкомъ будущемъ.

   Алексѣй Сергѣевичъ началъ первый:

   - Ты драгоцѣнный человѣкъ, old fellow, и онъ ласково прикоснулся рукой къ локтю расположившагося подлѣ него на диванѣ Бориса Васильевича, - независимый ни отъ кого, и ни отъ чего, близко стоишь къ народу, къ настоящей жизни, знатокъ своего дѣла; у тебя, должно-быть, сложилось цѣлое сокровище всякихъ наблюден³й, практическахъ указан³й, и точныхъ отвѣтовъ на вопросы которые намъ въ Петербургѣ представляются то и дѣло не разрѣшимою грамотой.

   Троекуровъ усмѣхнулся:

   - Мнѣ не отъ тебя одного приходится слышать эти комплименты по адресу моей независимости и практичности, и меня всегда удивляло одно: почему люди которые мнѣ дѣлаютъ ихъ, ничего не предпринимаютъ чтобы сдѣлаться въ свою очередь независимыми и практичными; вѣдь это далеко не мудрость.

   - Истор³я наша не пр³учила насъ къ этому, возразилъ Колонтай, - не пр³учила быть гражданами, заниматься сер³озно, прочно и послѣдовательно своимъ личнымъ, имущественнымъ, и въ тѣсной связи съ этимъ находящимся общимъ, общественнымъ дѣломъ...

   - И вы, въ силу того что истор³я насъ ни чему не выучила, вы наградили насъ подъ видомъ земскихъ учрежден³й говорильнями которыя внесли окончательную путаницу въ русскую жизнь?

   - Ты недоволенъ земствомъ вообще, или его направлен³емъ? съ какомъ-то особымъ оживлен³емъ, видимо очень интересуясь чаемымъ на вопросъ этотъ отвѣтомъ, выговорилъ государственный сановникъ.

   - На это, милый мой, я спрошу тебя въ свою очередь, что имѣлось въ виду даруя ихъ Росс³и создать государственный институтъ въ содѣйств³е, или въ противодѣйств³е существующей правительственной власти?

   - Какъ ты странно однако ставишь вопросъ! Тутъ прежде всего, кажется, дѣло идетъ не о "власти", а о пользѣ, о благѣ котораго въ правѣ отъ этого "института" ожидать тѣ для кого онъ созданъ.

   "Благѣ!" повторилъ Борисъ Васильевичъ: - это какъ разумѣть надо: наивозможно большая доля благоустройства и благочин³я при наименьшей на нихъ суммѣ затратъ со стороны обывателя? согласенъ ты будешь на такое опредѣлен³е?

   - Пожалуй! неопредѣленно уронилъ его собесѣдникъ.

   - Достигается ли такой идеалъ нашими земскими учрежден³ями или нѣтъ, это должно быть и въ вашемъ государственномъ совѣтѣ извѣство.

   Колонтай поморщился:

   - Конечно, стоятъ они дорого, а результаты достигаемые ими могли бы быть болѣе существенны; но какъ же бытъ однако? Вѣдь это все не самоуправлен³е, подчеркнулъ онъ, начало воспитательное, живительное...

   - Готовящее общество къ будущей, настоящей свободѣ, ввернулъ Аполлонъ Савельевичъ (губернаторъ), забѣгавъ кругомъ себя своими безпокойными глазками.

   - Къ какой? спросилъ не глядя на него Троекуровъ.

   Тотъ какъ бы хихикнулъ слегка:

   - Я полагаю что у всѣхъ образованныхъ народовъ она одна... Формы могутъ быть друг³я, поспѣшилъ онъ прибавитъ, - формы того или другаго правительства у того или другаго народа, но сущность вездѣ одна и та же.

   - Зависитъ отъ взгляда, продолжая не глядѣть на него холодно возразилъ Борисъ Васильевичъ.

   - Какъ же это однако...

   - Очень просто: для иныхъ это царство политическихъ авантюристовъ, жаждущихъ власти; для другихъ средство къ быстрѣйшей наживѣ; для третьихъ наконецъ вѣрнѣйш³й путь къ анарх³и. Этого послѣдняго вида "свободы" Росс³я давно достигла; чего же вамъ еще нужно?

   - Ты совершенно правъ, проговорилъ торопливо Алексѣй Сергѣевичъ, находя нужнымъ потушить въ самомъ зародышѣ очевидное для него "раздражен³е" стараго пр³ятеля своего и племянника другъ противъ друга, Росс³я въ настоящую минуту находится дѣйствительно въ "анархическомъ", какъ ты говоришь, состоян³и. Какая-то общая распутица во всѣхъ углахъ какъ и во всѣхъ отправлен³яхъ государства. Такъ долго идти не можетъ, иначе впереди васъ ждетъ всестороннее, то-есть финансовое, политическое и общественное банкротство.

   - Вы это начинаете чувствовать въ Петербургѣ? усмѣхнулся еще разъ Троекуровъ.

   - Надобно же наконецъ сер³озно додумать какъ изъ него выпутаться.

   - Не мѣшало бы, тѣмъ же тономъ проронилъ Борисъ Васильевичъ.

   - Какъ ты это безучастно говоришь! съ шутливымъ упрекомъ замѣтилъ Колонтай, ты точно не придаешь этому того сер³ознаго, грознаго, можно даже сказать, значен³я какое оно имѣетъ на самомъ дѣлѣ.

   Троекуровъ поглядѣлъ на него загадочнымъ взглядомъ:

   - Я жду того что ты мнѣ скажешь о твоихъ соображен³яхъ по поводу этого.

   - Что я скажу? А вотъ, напримѣръ, самое свѣжее. На дняхъ велись у васъ переговоры съ Ротшильдомъ о займѣ для возстановлен³я нашей валюты, которая пожалуй можетъ скоро упасть наконецъ до цѣнности рубля за франкъ. Знаешь что онъ отвѣтилъ?

   - Не знаю.

   - Усмѣхнулся очень нелюбезно и сказалъ: "Quand voue aurez uu gouvernement sérieux, on pourra causer; jusque là tous ne trouverez d'argent nulle part".

   - "Gouvernement sérieux", это должно значить, надо думать, конституц³онное правительство?

   - Само собою, какъ во всемъ образованномъ м³рѣ.

   - Такъ. Ну а въ былую пору, когда за самое слово "конституц³я" можно было въ Сибирь попасть, какъ высоко стояла наша валюта и находили ли мы деньги за границей?

   - Послушай однако, mon cher, - и собесѣдникъ его пожалъ плечами, - нельзя такъ аргументировать. Не желаешь же ты въ самомъ дѣлѣ вернуться къ николаевскимъ временамъ, да еслибъ это кому-либо сер³озно и вздумалось, развѣ это возможно было бы сдѣлать?

   - Времена дикаго абсолютизма отошли, къ счаст³ю, безвозвратно въ вѣчность, отпустилъ въ видѣ сентенц³и губернаторъ и высокомѣрно приподнялъ углы губъ.

   - Мы слѣдовательно, спросилъ Борисъ Васильевичъ, какъ бы вовсе не слыхавъ его возражен³я,- мы слѣдовательно теперь, испугавшись что намъ Ротшильдъ денегъ не дастъ, поспѣшимъ завести у себя "gouvernement sérieux?"

   - Никто не думаетъ ничего пока "заводить", возразилъ своимъ все также мягкимъ голосомъ, но какъ бы съ легкимъ оттѣнкомъ нетерпѣн³я, Алексѣй Сергѣевичъ; - мы говорамъ здѣсь между собою какъ люди равно заинтересованные въ одномъ всѣмъ намъ общемъ... патр³отическомъ, можно сказать, дѣлѣ. Истины скрывать отъ себя нечего. Царствован³е приходитъ къ концу, и конецъ этотъ, къ несчаст³ю, далеко не осуществляетъ тѣхъ радужныхъ надеждъ на которыя давало намъ всѣмъ право его блестящее начало. Обѣщан³й этихъ оно не сдержало; начавъ за здрав³е, какъ говоритъ пословица, оно сводитъ на упокой. Оно оставило въ сторонѣ, откинуло, пренебрегло ту историческую логику которая требуетъ, подъ страхомъ гибели, чтобы, принявшись за перестройку государственнаго здан³я, утверждался въ немъ камень за камнемъ до самаго его clef de voûte, такъ какъ иначе возведенный сводъ обрушится и подавитъ все что подъ нимъ находится... Мы именно теперь въ этомъ положен³и. Совершенныя у насъ реформы не вытекали строго, послѣдовательно одна изъ другой, не соображались въ органически существующей между ними связи. Онѣ, какъ бы вполнѣ случайно, точно выскакивали изъ портфеля того или другаго министра и, пройдя для проформы сквозь дырявое сито нашего старья въ государственномъ совѣтѣ, насаждались на русскую почву безо всякаго участ³я, безо всякаго права контроля надъ ними со стороны живыхъ общественныхъ элементовъ страны. Изъ этого въ результатъ выросъ на дѣлѣ невообразимый ералашъ. Тѣ же министры вслѣдъ затѣмъ обрѣзывали, коверкали, калѣчили ихъ, иногда до неузнаваемости, всякими произвольными толкован³ями и циркулярами, заставляли ихъ служить цѣлямъ совершенно противоположнымъ идеѣ положенной въ ихъ основан³е... Такъ оно или нѣтъ?

   - Такъ!

   - Оставить идти дальше дѣла такъ какъ они идутъ нельзя, ты согласенъ?

   - Согласенъ.

   - Само правительство сдѣлать это не въ состоян³и?

   - Ты находишь?

   - Ты, кажется, самъ, какъ и всяк³й нѣсколько толковый человѣкъ въ Росс³и, долженъ это видѣть. Иниц³атива у власти замерла окончательно. Различные представители ея идутъ врознь и въ помѣху другъ другу, общей программы не существуетъ. Колебан³е, недовѣр³е къ себѣ, рѣзк³й разладъ между вчерашнимъ и сегодняшнимъ сказываются въ каждой принимаемой новой мѣрѣ, въ каждомъ распоряжен³и. Недовольство страны растетъ ежедневно все сильнѣе... Нечего намъ дѣлать себѣ иллюз³й, милый другъ: пистолетъ Соловьева зарядило это всеобщее недовольство Росс³и своимъ безпомощнымъ, сводящимъ себя на нѣтъ правительствомъ. Наши нигилисты не что иное какъ перелившаяся черезъ край пѣна общественнаго раздражен³я. Комическимъ сидѣньемъ дворниковъ у воротъ, ниже временными генералъ-губернаторствами, съ полномоч³ями которыми одинъ воспользуется, пожалуй, такъ что заставитъ бѣжать изъ-подъ своего начала самыхъ мирныхъ и благорасположенныхъ гражданъ, а другой и вовсе не сочтетъ нужнымъ воспользоваться, такими мѣрами дѣлу успокоен³я общества не поможешь, а возбудишь развѣ только новый смѣхъ, новое глумлен³е надъ собою.

   - Правда, коротко выговорилъ Троекуровъ.

   Алексѣй Сергѣевичъ, полулежавш³й до сей минуты на диванѣ, приподнялся, кинулъ недокуренную свою сигару въ красивую майоликовую вазу-пепельницу стоявшую на сосѣднемъ столѣ, и заговорилъ съ возрастающимъ оживлен³емъ, видимо ободренный утвердительнымъ откликомъ стараго товарища:

   - Ты сказалъ "правда", и я не сомнѣвался ни единой минуты что съ основными посылками моими ты непремѣнно согласишься. Позволь же мнѣ теперь вывести изъ нихъ заключен³е въ трехъ словахъ?

   - Говори, я слушаю.

   - Положен³е вещей въ Росс³и далѣе терпимо быть не можетъ. Настоящая форма правительства оказывается неспособною измѣнить его къ лучшему. Ergo...

   - Созовемъ парламентъ, договорилъ за него Борисъ Васильевичъ.

   По лицу его собесѣдника пробѣжала какъ бы тѣнь.

   - Слово это тебѣ не нравится, но я и не имѣлъ его въ виду... До европейскаго полнаго парламентаризма намъ еще далеко, а ты, надѣюсь, не считаешь меня способнымъ увлекаться съ этой стороны юношескими мечтами. Но узнать мнѣн³я самой страны о томъ какъ спастись отъ бездны, къ которой несомнѣнно она идетъ быстрыми шагами, это я считаю неизбѣжнымъ, неотвратимымъ, произнесъ съ особымъ вѣскимъ ударен³емъ Колонтай, - и чѣмъ скорѣе будутъ имѣть мужество прибѣгнутъ къ этому, тѣмъ будетъ лучше!

   Не отрываясь ухомъ и глазами, съ напряженнымъ вниман³емъ прислушивался къ этимъ словамъ генералъ Бахратидовъ. Онъ видимо поучался и наматывалъ себѣ, какъ говорится, на усъ суть этой проповѣди, о предметѣ которой въ мозгу его очевидно состояли до сихъ поръ весьма еще смутныя понят³я. Глазки зоркаго губернатора такъ и бѣгали съ выражен³емъ торжествующаго сочувств³я силѣ аргументац³и краснорѣчиваго дяди.

   - А voue la parole, обратился тотъ къ Троекурову полушутливо, - признаешь ли ты выводъ мой логическимъ?

   - Совершенно, - медленно выговорилъ Борисъ Васильевичъ, онъ былъ нѣсколько блѣднѣе обыкновеннаго и глаза его усиленно моргали, - вы ни до чего иного въ Петербургѣ додуматься и не могли.

   Глаза всѣхъ въ какомъ-то словно тревожномъ ожидан³и поднялась на него.

   Онъ продолжалъ, видимо насилуя себя на разговоръ, мотивъ котораго глубоко, болѣзненно волновалъ его внутренно.

   - Вы въ Петербургѣ фатально, роковымъ образомъ приведены къ такимъ выводамъ. Колесница ваша несется къ "безднѣ", какъ ты выражаешься, и вы не находите другаго средства какъ посадить всадниковъ со шпорами на коней вашихъ чтобы тѣ какъ-нибудь сами собою, животнымъ своимъ чутьемъ, не свернула на безопасную дорогу. Реформы царствован³я, по твоему, недостаточно соображены были въ общей ихъ совокупности и взаимнодѣйств³и ихъ другъ на друга. Этого вы не могли не замѣтить, это отзывается слишкомъ осязательно, грубо, слишкомъ наконецъ ежедневно въ каждомъ изъ отправлен³й вашей правительственной машины, чтобы васъ это наконецъ не заставило задуматься. Но пришло ли въ голову хоть одному изъ васъ остановиться сер³озно на той мысли что всѣ реформы эти, исключая крестьянскую, какая бы тамъ вѣрная въ абсолютномъ значен³и слова и "великодушная", если хочешь, идея не всегда въ основан³и ихъ, не вытекли изъ потребности русской жизни, а не что иное какъ плодъ произвольнаго, въ кабинетѣ задуманнаго, сочинительства по нахватаннымъ изъ чужа образцамъ, по избитымъ шаблонамъ, гнилымъ уже и тамъ откуда берутся они и несущимъ съ собою смерть въ примѣнен³и ихъ къ нашему быту...

   - Позвольте, перебилъ его негодующимъ тономъ губернаторъ, - вы признаете "гнильемъ" гласный судъ, градское и земское самоуправлен³е....

   - Позвольте мнѣ кончить, не оборачиваясь къ нему проговорилъ на это Троекуровъ, - коль скоро дядюшка вашъ требуетъ отъ меня откровеннаго мнѣн³я.

   - Parlez, mon cher, parlez, je vous prie! поспѣшилъ сказать Колонтай, неодобрительно покосясь на племянника.

   Тотъ слегка покраснѣлъ и закусилъ губу.

   - Ты жалуешься на колебан³е, на tâtonnements, на вѣчное противорѣч³е "вчерашняго сегодняшнему". Ни одно изъ насаженныхъ вами европейскихъ деревъ не пустило прочныхъ корней въ почвѣ чуждой имъ по химической натурѣ своей, на одинъ изъ настроенныхъ нашими реформами храмовъ не легъ прочнымъ фундаментомъ въ русскую землю, и ты удивляешься тому что деревья эти не даютъ тѣни, а вѣтви ихъ засыхаютъ и обламываются подъ первымъ къ нимъ прикосновен³емъ, что во храмахъ замѣчаются каждый день новыя трещины и что приставленные оберегать ихъ недоумѣваютъ и спрашиваютъ себя, испуганные и растерянные: как³е контрафорсы еще нужно пристроить къ ихъ стѣнамъ чтобъ онѣ не рухнули? Вы въ Петербургѣ роковымъ образомъ, повторяю, осуждены на этотъ государственный баламутъ и на искан³е спасен³я отъ него въ лѣкарствѣ горшемъ чѣмъ сама болѣзнь.

   - Mais, mon cher, вскликнулъ недоумѣло Алексѣй Сергѣевичъ, вѣдь все это однако насажено и застроено, и надо всѣмъ этимъ пронеслось вотъ ужь почти четверть вѣка; не претендуешь не ты въ самомъ дѣлѣ все это свести съ лица земли теперь?

   - Къ чему! Вы сами постараетесь посредствомъ этого привести весь государственный организмъ къ параличу и смерти.

   Живая краска выступила теперь и на щекахъ государственнаго сановника:

   - Послушай, сказалъ онъ, видимо сдерживая поднявшуюся въ немъ досаду, - такъ разсуждать нельзя: это даже не возражен³е, это произвольное обвинен³е людей въ томъ отъ чего именно они желали бы предохранить свою страну.

   - Кто же въ этомъ сомнѣвается? Есть совершенно добросовѣстные доктора которые предписываютъ своимъ пац³ентамъ подкожныя впрыскиван³я морф³я, но отъ этого средства больной почти всегда умираетъ ранѣе времени.

   - А попробую я васъ помирить, заговорилъ въ эту минуту Бахратиловъ: какъ если, по мысли Колонтая, отнестись къ самой Росс³и, какъ она думаетъ себѣ помочь, такъ она можетъ-быть такъ и рѣшитъ какъ вотъ Троекуровъ говоритъ. Мы этого напередъ знать не можемъ.

   Невольная, тутъ же сдержанная усмѣшка, вызванная этой простодушною редакц³ей мысли пр³ятеля, мелькнула на лицѣ Алексѣя Сергѣевича:

   - Это только и требуется, отвѣтилъ онъ, - и каково бы ни было рѣшен³е, - предъ нимъ нужно будетъ преклониться.

   - А Росс³ю кто изъ себя изображать будетъ въ вашемъ соображен³иа? спросилъ Троекуровъ.

   - На первый разъ, полагаю, достаточно было бы созвать губернскихъ предводителей и предсѣдателей управъ...

   - И эти предводители и предсѣдатели, заговорилъ опять Борисъ Васильевичъ, - выскажутъ вамъ, по твоему, живое и непреложное по существу мнѣн³е Росс³и объ источникахъ ея недуговъ и средствахъ къ ея исцѣлен³ю?

   - Полагаю, сказалъ Алексѣй Сергѣевичъ, - и даже освѣщен³е подлежащихъ вопросовъ съ двухъ противуположныхъ сторонъ, такъ какъ предводители, по всей вѣроятности, внесутъ сюда элементъ чисто консервативный, а представители земствъ - убѣжден³я болѣе либеральнаго или даже, если ты хочешь, нѣсколько оппозиц³оннаго характера.

   Троекуровъ нервно передернулъ плечами:

   - Готова карета! И "консерваторы", и "оппозиц³я его величества", все есть, по рецепту... Вы ихъ соберете, а они станутъ поучать васъ.

   - То-есть изложатъ свои взгляды, поправилъ сер³ознымъ тономъ членъ Государственнаго Совѣта, - по совѣсти и крайнему разумѣн³ю своему, не сомнѣваюсь, поспѣшилъ онъ прибавить, какъ бы въ предупрежден³е новаго ироническаго замѣчан³я со стороны своего собесѣдника.

   - "По совѣсти" хочу вѣрить. "По разумѣн³ю"... какому? собственному?... У кого есть оно теперь, у кого осталось? правильное разумѣн³е вещей есть результатъ трезваго, послѣдовательнаго и прежде всего независимаго процесса мысли, ни принимающаго ничьихъ чужихъ разглагольств³й на вѣру, и подвергающаго каждое жизненное явлен³е строгой оцѣнкѣ и разбору въ совокупности его съ однородными ему по природѣ и происхожден³ю явлен³ями. Гдѣ у васъ люди теперь способные на самостоятельный процессъ мысли? Четверть вѣка вы употребили на то чтобы придавить въ Росс³и, осмѣять, вырвать съ корнемъ все что оставалось у ней Богомъ ей даннаго здраваго смысла. На мѣсто его вы поставили вашу уродливую, безсмысленную, гадкую интеллигенц³ю. Вы обрекли прирожденныя способности русскихъ людей на долгое, вѣковое можетъ-быть безплод³е, воспитавъ ихъ на отрицан³и, на презрѣн³и коего роднаго, древнезавѣтнаго, на развращающихъ фразахъ и отсутств³и всякаго нравственнаго идеала. Вы изъ чужеземной цивилизац³и, съ невыразимою горечью подчеркнулъ Борисъ Васильевнѣ, - умѣли привить къ своей странѣ одну лишь гангрену отживающихъ народовъ; вы отравили русск³й народъ безначал³емъ, кабаками, "аблакатами"; вы сочинили атеистическую, невѣжественную, злобную прессу, точащую ядъ каждою своею строкой, прессу - бичъ всего еще остающагося неисковерканнымъ въ нашемъ краѣ, прессу получающую прямо внушен³я свои отъ революц³оннаго подполья, - и предъ которою вы же, вы, сочинивш³е ее, дрожите какъ неразумные и трусливые ребята... Этотъ безобразный и пошлѣйш³й изо всего имѣющагося пошлаго въ м³рѣ кумиръ вы поставили на мѣсто всякой иной власти, и падаете предъ нимъ ницъ, и заставляете волей или неволей покланяться ему все что ни на есть въ государствѣ. Какого же можете вы ожидать отъ людей взросшихъ, вскормленныхъ на такомъ порядкѣ вещей настоящаго, правильнаго "мнѣн³я" и "освѣщен³я"? Сбитые повально съ толку, запутанные двадцатипятилѣтнею проповѣдью знаменитыхъ "освободительныхъ идей", обращенные въ чистѣйшее Панургово стадо, лишенные давно всякой независимости характера и привычки мыслить сами по себѣ, что способны будутъ вамъ сказать эти "интеллигентные" совѣтники короны, "консерваторы" и "либерады" на которыхъ возлагаете вы ваши належды, - что кромѣ тѣхъ же невыразимо пошлыхъ фразъ общегазетнаго содержан³я которыми то и дѣло пробавляются они на своихъ мѣстныхъ "собран³яхъ"? А если между ними и найдутся, - я допускаю и хочу вѣрить что найдутся и так³е, - если выищутся люди у которыхъ удержалось какимъ-нибудь чудомъ, несмотря на общее умственное и нравственное крушен³е, достаточно здраваго толка въ головѣ, а въ душѣ мужества чтобы выложить вамъ правду во всей ея наготѣ, такъ вы же дадите выпустить на нихъ всю стаю псовъ изъ подворотенъ той же вашей прессы: вы же отдадите ихъ на съѣден³е, на осмѣян³е, на опозорен³е предо всею Росс³ей, и внесете безъ протеста этотъ фактъ въ ваши протоколы, въ силу молъ "уважен³я къ общественному мнѣн³ю".

   - Что же по твоему нужно? спрашиваетъ Колонтай.

   - Нужна сильная власть, только съ открытыми глазами, выговорилъ Борисъ Васильевичъ.

   Впечатлѣн³е чего-то похожаго на ударъ бича произвели эти слова на слушавшихъ. Алексѣй Сергѣевичъ Колонтай пустилъ мгновенно вѣки не то смущенно, не то досадливо. Генералъ Бахратидовъ съ какимъ-то инквизиц³оннымъ выражен³емъ вперилъ взглядъ въ "стараго камрада"; изъ чего, молъ братъ, ты въ эту сторону гнешь? "Quelle ganache!" говорили, казалось, запрыгавш³е опять во всѣ стороны мышиные глазки просвѣщеннаго губернатора.

   Борисъ Васильевичъ повелъ рукой по глазамъ, обвелъ ими кругомъ и прочелъ эти выражен³я на лицахъ:

   - Что, страшно вамъ кажется? Рабъ - готовы были бы вы сказать?

   - Троекуровъ, что ты? воскликнулъ Колонтай, быстро оборачиваясь на него, - кому можетъ пр³йти въ голову...

   Тотъ усмѣхнулся въ его успокоен³е:

   - Не трудись доказывать!... Ты, разумѣется, да и не одинъ ты, вырвалось у него неудержимою вспышкой гордости, - знаете что это ко мнѣ относиться не можетъ... Но вамъ, я разумѣю лишь петербургск³й сановный и "интеллигентный" м³ръ, вамъ помимо воли вашей, звучатъ фальшивою нотой, чѣмъ-то подозрительнымъ так³я слова въ устахъ человѣка, ничего не ищущаго у власти когда вы привыкли видѣть кругомъ себя людей которые единственно отъ нея кормятся и въ то же время употребляютъ всѣ усил³я "свести ее на нѣтъ", по твоему выражен³ю. Говорить о власти когда у васъ послѣдн³й мальчишка пересталъ признавать ее!... Вы до такой степени потеряли тактъ, чутье, смыслъ вашей народности, извини за откровенность, Колонтай, что въ вашихъ понят³яхъ монархическ³й принципъ въ Росс³и то же что какой-нибудь pouvoir exécutif въ прочихъ странахъ вселенной, что русск³й самодержецъ тотъ же король или президентъ, разумѣемый какъ одно изъ звеньевъ общей государственной машины и движущ³йся въ ней какъ въ ящикѣ, въ тѣсныхъ рамкамъ извѣстной, строго отведенной ему доли дѣятельности. А онъ, этотъ русск³й Царь, въ представлен³и о немъ сказался для русскаго народа весь смыслъ его быт³я, оправдан³е всѣхъ его прошлыхъ жертвъ, солнце безъ котораго заледенѣлъ бы онъ въ своихъ снѣгахъ. Безъ Царя, единовластнаго, ни предъ кѣмъ кромѣ Бога неотвѣтственнаго, говоритъ ему его прирожденный государственный инстинктъ, Росс³я дикая бродячая орда, безначальная дебрь, добыча чужеземца, та же бывшая Польша, которую онъ такъ мѣтко окрестилъ "безголовою". Для народа этого Царь - все: хоругвь, паллад³умъ, святыня горняя, отъ которой одной льются на него свѣтъ и милость и къ которой единственно возносятся всѣ его упован³я... И вы безразсудно считаете возможнымъ посягнуть на эту его святыню!...

   - Любезный другъ, il faut entendre, поспѣшно заговорилъ Алексѣй Сергѣевичъ, - разумѣешь ли ты подъ "русскимъ народомъ" одно крестьянство и вообще податныя сослов³я или включаешь сюда и насъ, образованный классъ, то что называется "обществомъ", которое, ты согласись однако, имѣетъ тоже нѣкоторое право быть удовлетвореннымъ въ разумныхъ своихъ требован³яхъ?

   - Нѣтъ, не имѣетъ, рѣзко возразилъ сдвигая брови Борисъ Васильевичъ, - не имѣетъ никакого если требован³я эти противорѣчатъ всему тому что органически выработала истор³я его страны, когда идутъ они въ разрѣзъ съ разумѣн³емъ всей огромной массы ея населен³я... и что такое сочиненное вами теперь "общество", опредѣлите мнѣ его общую физ³оном³ю! Было когда-то дворянство; хорошо ли оно было, дурно ли, но положен³е его въ общемъ составѣ государства было совершенно ясно и опредѣленно: служилое сослов³е съ одной стороны, землевладѣльческое съ другой,- оно было тѣсно связано равно съ верхомъ и съ низомъ: со властью - службой, съ землепашцемъ - общими гамъ интересами почвы. Естественно болѣе образованный чѣмъ мужикъ, помѣщикъ-дворянинъ былъ вмѣстѣ съ тѣмъ естественный Kulturträger, проводникъ свѣта въ обитаемой имъ мѣстности... Дворянство упразднили, его двойная традиц³онная связь съ престоломъ и народомъ порвана, самое значен³е его какъ класса передоваго по образован³ю злобно отрицается нынѣшнимъ повсюду воцарившимся разночинцемъ... Кто же занялъ теперь его мѣсто, кто восполнилъ собою образованную его упразднен³емъ пустоту между царемъ и сермягой? Наживш³йся кабатчикъ, Жидъ-концесс³онеръ, адвокатъ, газетчикъ, профессоръ изъ "прогрессистовъ", чиновникъ-либералъ? Вотъ оно - ваше "общество"... Но спросили ли вы себя хоть разъ что имѣютъ общаго интересы людей этого сорта съ настоящею, реальною, какъ говорится теперь, Русскою землей?... Подумали ли вы, наконецъ, хотя бы уже съ вашей европейски-конститц³онной точки зрѣн³я, о томъ что ни въ одной странѣ никакое представительство немыслимо безъ такъ-называемаго "консервативнаго элемента", а что въ теперешнемъ русскомъ общественномъ сбродѣ вы и тѣни ему подобнаго найти не въ силахъ?

   - Позволь однако, возразилъ еще разъ Колонтай, - если по-твоему все то что называется у насъ теперь "интеллигенц³ей" состоитъ изъ оппозиц³онныхъ элементовъ, то что же мѣшаетъ создать для нихъ противовѣсъ въ призывѣ къ тому же представительству наиболѣе развитыхъ и способныхъ къ обсужден³ю общихъ вопросовъ изъ того же крестьянства, которое ты, кажется, одно, добавилъ чуть-чуть иронически Алексѣй Сергѣевичъ,- признаешь консервативнымъ въ Росс³и? Изъ чего уже много есть теперь такихъ которые сами стали помѣщиками, ворочаютъ сотнями тысячъ и посылаютъ дѣтей своихъ въ университеты.

   Троекуровъ отвѣчалъ не сейчасъ:

   - Ты, любезный другъ, какъ истый "Европеецъ", привелъ мнѣ въ видѣ аргумента слова Ротшильда о необходимости для Росс³и имѣть "un gouvernement sérieux". А я, въ моемъ качествѣ простаго здравомысла, позволю себѣ передать тебѣ то что пришлось мнѣ на дняхъ слышать отъ старика Капитона, большаго моего пр³ятеля мужика, объ этомъ самомъ вопросѣ.

   - Вотъ какъ! воскликнулъ удивленно Колонтай,- неужели и между крестьянами ходятъ уже объ этомъ толки?

   - Вы въ Петербургѣ разумѣется объ этомъ и не догадываетесь? А не мѣшало бы вамъ это знать и принимать кое-когда къ свѣдѣн³ю...

   - Что же говорилъ тебѣ твой Капитонъ?

   - А вотъ что. "Правда ли, спрашиваетъ онъ меня,- баютъ въ народѣ, будто теперича, за мѣсто Царя, будетъ у насъ присягательная господчина? "Что такое?" спрашиваю, не понимая. "А такъ что допрежь того господа Царю присягали, а что нонче самъ онъ будто стаетъ господамъ на книгѣ присягать, самъ отъ себя, значитъ, отступится и будутъ они замѣсто его править всею Рассеей?"

   - "Книга", это какое то путанное понят³е о харт³и должно-быть? спросилъ Колонтай, заинтересовавшись разказомъ.

   - Само собою.

   - Что же ты сказалъ ему на это, п