любви Калеба, который много лѣтъ сряду обманываетъ слѣпую дочь свою; разсказываетъ ей о красотѣ ихъ жилища - жалкой, полуразвалившейся лачуги, увѣряетъ ее, что за немъ щегольской сюртукъ, такъ что ему почти совѣстно носить его,- (горьк³й каламбуръ!) - а сюртукъ этотъ сшитъ изъ стараго мѣшка; выслушиваетъ грубости своего хозяина, Текльтона, и выдаетъ его дочери за очень добраго человѣка, но страшнаго чудака,- лишь бы только она не огорчилась. - Мистриссъ Фильдингъ, съ ея накрахмаленною важностью, съ вѣчною отговоркою на счотъ переворота въ торговлѣ индиго, съ премудрыми изречен³ями: что "дѣвицы всегда дѣвицы", "что сдѣлано то сдѣлано", и "что молодежь всегда ведетъ себя, какъ молодежь",- одна изъ лучшихъ каррикатуръ Диккенса,- а какую роль играетъ она въ романѣ? она лицо съ третьяго плана картины.
Эта раздвоенность: художническая легкость, съ которою Диккенсъ рисуетъ одну сцену, и неудачное усил³е проникнуть въ другую, бросается въ глаза въ послѣднихъ двухъ романахъ и составляетъ главный ихъ недостатокъ. Впрочемъ, они во всякомъ случаѣ достойны вниман³я публики и, какъ промахи таланта, поучительнѣе слѣпой удачи бездарности.
"Современникъ", No 3, 1847