Порецкий Александр Устинович - Обзор современных вопросов

ѣряетъ, что влiянiемъ Я. Савельева, принявшаго на себя управленiе дѣлами екатеринославскаго дворянскаго клуба, теперь въ число членовъ этого клуба принимаются не только купцы-христiане, но и купцы-евреи, и что такое соединенiе начинаетъ дѣйствовать на образованiе купечества, жившаго доселѣ чисто затворническою жизнью.

   Для духа не существуетъ вещественное пространство: духомъ екатеринославскаго клуба повѣяло... гдѣ же? на берегахъ Амура! А можетъ быть съ береговъ Амура перенесся этотъ духъ въ екатеринославскiй клубъ. Не знаемъ; но вотъ въ No 7 газеты "Амуръ" написано: "Въ Благовѣщенскѣ былъ устроенъ балъ. Характеристическая черта этого бала, какъ и всѣхъ благовѣщенскихъ баловъ, то, что на немъ царствовало полное равенство всѣхъ участвовавшихъ; тутъ были и чиновники, и купцы, и приказчики, - и никто не выдавался изъ массы. Не было и тѣни чиновной важности и iерархическихъ отличiй. Вообще въ Благовѣщенскѣ нѣтъ ни высшихъ, ни низшихъ кружковъ; всѣ между собой знакомы, всѣ составляютъ одинъ кругъ и держатся между собою такъ, какъ будто между членами общества не существуетъ сословныхъ и iерархическихъ различiй".

   Нѣтъ, это духъ не заимствованный, не наносный издалека; его должно быть навѣялъ вѣтеръ, дующiй съ рѣки Амура; его породила дѣвственная почва при-амурскаго края, если только отсутствiе раздѣленiя на кружки не происходитъ оттого, что и дѣлить-то нечего.

   Свѣжо на берегахъ Амура, и воображенiе можетъ съ полнымъ правомъ рисовать великолѣпнѣйшiя картины на этихъ берегахъ въ отдаленномъ будущемъ; но это будущее такъ далеко, что... намъ хочется лучше говорить о томъ, что ближе, о Курмышѣ и курмышанахъ... Признаемся, мы питаемъ особенную симпатiю къ нашимъ маленькимъ, глухимъ, степнымъ, лѣснымъ или затеряннымъ среди проселковъ уѣзднымъ городкамъ. Просимъ читателей раздѣлять съ нами эту симпатiю и дерзаемъ увѣрять, что глухiе городки способны оправдать ее. Не даромъ въ нихъ ведется повѣрье, что въ Петербургѣ все живутъ эгоисты, что всякiй человѣкъ, попавшiй изъ ихъ глуши въ Петербургъ, очень скоро измѣняется къ худшему въ сердечномъ отношенiи, перестаетъ писать къ своимъ затеряннымъ среди проселковъ знакомымъ и даже не отвѣчаетъ на ихъ письма - явный признакъ эгоизма и крайней сухости сердца! И удивляются въ глухихъ городкахъ тому, что можетъ такъ скоро высыхать человѣческое сердце. Удаленные отъ нашего крутящагося, втягивающаго и всепоглащающаго центра, закрытые отъ его прямого влиiянiя другими посредствующими центрами, знакомясь съ тѣмъ, чтó выработывалось на свѣтѣ, преимущественно по книжкамъ, получая стало быть матерiалъ уже очищенный, глухiе городки успѣли какъ-то сохраниться отъ того тяжолаго дуновенiя сложившихся у насъ, съ виду стройныхъ, но въ сущности неестественныхъ порядковъ и офицiальныхъ отношенiй, дуновенiя, которое въ самомъ дѣлѣ не мало сушило сердцà и притупляло мозговую воспрiимчивость. Оттого въ глухихъ городкахъ все простодушнѣе и искреннѣе; простодушно и искренно тамъ все: дружба и вражда, восторги и негодованiе, добродѣтели, служебные грѣхи и взаимное прощенiе другъ другу этихъ грѣховъ. Оттого и общественному движенiю глухихъ городковъ, если случится ему тамъ возникнуть, какъ-то больше довѣряшь, нежели таковому же движенiю въ посредствующихъ центрахъ: ужь если поднимется уѣздный людъ, весь сообща, на какое-нибудь дѣло, то это будетъ врядъ ли оттого только, что такъ угодно господину градоначальнику. Тамъ нѣтъ той политичности и тонкости офицiальныхъ отношенiй, какъ въ главномъ и посредствующихъ центрахъ; тамъ отношенiя проще, открытѣе; они прямы, даже отчасти патрiархальны, хотя иногда не такъ красивы. Тамъ съ градоначальниками и градоначальницами могутъ случаться такiя событiя, какое недавно случилось въ городѣ Нерехтѣ... Это стоитъ даже разсказать. Видите ли: супругѣ нерехтскаго городничаго потребовалось нѣсколько аршинъ коленкора. Поэтому поводу прибыла она въ лавку нерехтскаго купца и бургомистра Говорова, гдѣ находилась сама супруга бургомистра, купчиха Говорова. Послѣдовалъ разговоръ такого рода. Купчиха говоритъ: "уже была-де отъ васъ служанка, и я сказала ей, что у меня про васъ сдачи нѣтъ." Просили отпустить бзденежно, а за деньгами, которыхъ причиталось 36 коп., прислать на домъ. На это послѣдовалъ отвѣтъ: "я васъ не знаю, и вѣрить не хочу". Супруга городничаго объявила свое званiе; но несговорчивая купчиха и тутъ нашлась: "не намѣрена, говоритъ, я ходить и отыскивать васъ по полицiямъ, а товару безъ денегъ отпустить не желаю; была ужь у насъ городничиха, да завезла у меня четыре съ полтиной". Затѣмъ была поставлена ей на видъ крайняя надобность въ коленкорѣ, и г-жа Говорова, дерзко бросивъ штуку коленкору своей помощницѣ по торговлѣ, произнесла грубо и сердито: "отпусти ей коленкору". Тутъ только супруга городничаго, осмотрѣвшись кругомъ замѣтила, что толпа народа уже собралась, смотритъ на нее и смѣется. Заплакала барыня и пошла домой.

   Такъ разсказалъ это происшествiе самъ г. городничiй въ отвѣтъ на запросъ начальника губернiи. Почему жъ это, спросите вы, начальнику губернiи угодно стало любопытствовать о такомъ неважномъ, будничномъ дѣлѣ? А потому, что дѣло-то это не кончилось однѣми слезами г-жи градоначальницы. Она не могла конечно не разсказать о случившемся супругу, а супругъ, г. городничiй, не могъ оставить дѣла безъ преслѣдованiя. И дйствительно: онъ вытребовалъ бургомистершу Говорову къ себѣ не квартиру и, не стѣсняясь разными тамъ писанными правилами, по домашнему, отечески приказалъ посадить ее подъ арестъ, во временный острогъ, вмѣстѣ съ какой-то преступницей, съ которою и провела она ровно семь часовъ, по истеченiи которыхъ получила свободу и - принесла жалобу начальнику губернiи. Она-то въ своей жалобѣ и разсказала эту вторую половину происшествiя.

   Начальникъ губернiи, получивъ объясненiе городничаго, нарядилъ формальное слѣдствiе, а о происшествiи объявилъ циркулярно городскимъ и земскимъ полицiямъ Костромской губернiи, съ приличнымъ назиданiемъ. Циркуляръ этотъ напечатанъ въ мѣстныхъ губернскихъ вѣдомостяхъ.

   Мы отвлеклись нерехтскимъ приключенiемъ, тогда какъ собственно намѣрены были удовлетворить свои симпатiи къ глухимъ городкамъ, разсказавъ нѣчто о городѣ Бѣломъ, Смоленской губернiи, - одномъ изъ самыхъ глухихъ, ничѣмъ не прославленныхъ городковъ. Жители этого городка, видите ли, хотятъ просить разрѣшенiе на составленiе "благотворительнаго общества любителей искусства", которое будетъ имѣть въ виду устройство женской гимназiи и вообще распространенiе просвѣщенiя. Въ члены общества предположено принимать лицъ обоихъ половъ и всѣхъ сословiй безъ исключенiя; плата за право вступленiя въ члены назначается по одному рублю въ годъ. Въ чемъ же, говорите вы, тутъ "искусство"? А вотъ послушайте дальше, - дѣло можетъ быть отчасти объяснится. Въ видахъ учрежденiя общества, было дано три спектакля, изъ которыхъ въ одномъ давали Женитьбу Гоголя; роли Яичницы и Старикова исполняли купцы, и исполняли, какъ увѣряютъ, болѣе нежели удовлетворительно. На спектакли съѣхалось столько публики, что билетовъ не достало; нѣкоторые прiѣхали за шестьдесятъ, а другiе за сто верстъ (за сто?! не смѣемъ не вѣрить). Кромѣ спектаклей, былъ маскарадъ, гдѣ три сословiя, прежде раздѣленныя, веселились единодушно. Собрано уже до шести сотъ рублей, да еще въ виду столько же...

   Видите ли, г. екатеринославскiй обыватель? Глухой городокъ, силою собственнаго побужденiя, силою одной "любви къ искусству", такiе капиталы создалъ! А ваши земляки, ворочающiе сотнями тысячъ, приглашаемые начальникомъ губернiи къ просвѣщенiю и саморазвитiю, едва могли сколотить восемь сотъ рублишекъ. Подите же, изслѣдуйте причины явленiй? Вамъ уже остается только ждать болѣе сильныхъ результатовъ отъ вашего клуба: не надумаютъ-ли тамъ что-нибудь сообща граждане... Почему не вспомнить иногда античной пословицы: concordia res parvae crescunt etс.

   Капиталы - это самый болѣзненный предметъ нашъ въ настоящую минуту; ни о чемъ не говорятъ и не пишутъ съ такимъ соболѣзнованiемъ и такой горечью, какъ объ этомъ предметѣ; это - заколдованное мѣсто, это сфинксова загадка для насъ, людей темныхъ въ дѣлѣ капиталовъ. Люди посвященные ходятъ и говорятъ съ видомъ врачей, у которыхъ на рукахъ трудный и интересный пацiентъ. Политико-экономическiй комитетъ при географическомъ обществѣ въ одномъ изъ недавнихъ засѣданiй слушалъ объ этомъ рѣчи не только своихъ членовъ, но и приглашонныхъ со стороны искуснѣйшихъ знатоковъ-практиковъ - негоцiантовъ, банкировъ, биржевыхъ маклеровъ и проч. Разсуждали о томъ, какой у насъ кризисъ - финансовый или торговый. Рѣшили кажется, что и тотъ и другой. Потомъ говорили о томъ, чего у насъ не достаетъ. Оказалось, что многаго: нѣтъ капиталовъ въ оборотѣ, нѣтъ движенiя въ промышленности и торговлѣ, нѣтъ кредита, т. е. довѣрiя. Въ сущности перваго недостатка еще явилось нѣкоторое сомнѣнiе: одинъ маклеръ сказалъ, что недостатка въ деньгахъ нѣтъ, но "ощущается недостатокъ въ доброкачественныхъ цѣнностяхъ, представляемыхъ къ учету, оттого и кажется, что нѣтъ денегъ". Но противъ недостатка кредита или довѣрiя не нашлось ни одного возраженiя, ни одного малѣйшаго сомнѣнiя. Относительно застоя въ торговлѣ укажемъ на одну фразу, далеко не главную въ суммѣ всѣхъ разсужденiй, но болѣе общепонятную. Одинъ изъ членовъ сказалъ, что у насъ нѣтъ биржевой игры, но есть сильная игра на товары, чтó гораздо хуже и опаснѣе, чѣмъ на бумаги. "Эта игра, примолвилъ онъ, вредитъ нашей торговлѣ. Также она (т. е. торговля?) терпитъ отъ затрудненiй въ путяхъ и способахъ сообщенiй, и также отъ множества разныхъ накладныхъ и негласныхъ расходовъ". О, если бы всѣ негласные расходы, хотя бы съ помощью хитрости какого-нибудь хромоногаго бѣса, вдругъ содѣлались гласными!..

   Выставляемый мыслящими людьми существующiй недостатокъ довѣрiя въ денежныхъ дѣлахъ приводитъ на мысль давнишнiя общiя жалобы на непрочность у насъ долговыхъ обязательствъ, т. е. на трудность взысканiй по этимъ обязательствамъ; а это въ свою очередь напоминаетъ намъ недавнiй приказъ московскаго оберъ-полицiймейстера, начинающiйся такъ: "Московская наружная полицiя весьма часто встрѣчаетъ не только затрудненiя, но даже явное и упорное сопротивленiе при исполненiи рѣшенiй судебныхъ мѣстъ, преимущественно объ описи имуществъ, со стороны тѣхъ лицъ, коихъ имущества должны быть описаны, а также при высылкѣ полицiею жильцовъ изъ квартиръ". Далѣе предписываются полицiи слѣдующiя правила относительно упорныхъ должниковъ:

   "1) Опредѣленiе управы благочинiя или другого присутственнаго мѣста, относительно описи движимаго имущества объявляется должнику мѣстнымъ полицейскимъ чиновникомъ; если при этомъ должникъ откажется дать подписку въ объявленiи ему того опредѣленiя и не допуститъ къ описи, то частный приставъ приглашаетъ стряпчаго.

   "2) Въ назначенный день стряпчiй, частный приставъ и добросовѣстный свидѣтель отправляются на мѣсто и объявляютъ должнику, что если онъ добровольно не согласится на опись его имущества, то они приступятъ къ ней съ правомъ отмыкать запертое.

   3) "При дальнѣйшемъ упорствѣ должника, частный приставъ приглашаетъ хозяина дома или заступающаго его мѣсто, составляетъ при нихъ постановленiе объ ослушанiи должника, которое и подписывается, какъ имъ самимъ, такъ и добросовѣстнымъ, стряпчимъ и всѣми присутствующими и приступаетъ къ описи, отмыкая запертое. Въ случаѣ сопротивленiя, соединеннаго съ насилiемъ, должникъ во время описи берется подъ арестъ, а по окончанiи оной предается уголовному суду."

   Мы привели этотъ приказъ и эти правила потому собственно, что они показываютъ, до какихъ отношенiй доходило у насъ между обществомъ и нѣкоторой "государственной функцiей", за которую такъ жарко ополчился кто-то, смущенный мнимымъ посягательствомъ на нее. Читая этотъ приказъ и вдумываясь въ обстоятельства, его вызвавшiя, право можно подумать, что находишься во всесвѣтной больницѣ доктора Крупова, среди его повально-помѣшанныхъ. Человѣкъ, задолжавшiй своему ближнему, стало-быть завладѣвшiй собственностью ближняго, подвергшiйся за то извѣстному судебному рѣшенiю, оказываетъ сопротивленiе исполнителямъ этого рѣшенiя въ мирномъ столичномъ градѣ благоустроеннаго государства!.. Да чѣмъ же это объяснить? Помѣшательствомъ? Ужь скорѣй помѣшательствомъ, нежели строптивостью характера русскаго народа, въ которомъ никогда такой черты замѣчено не было. Но вѣдь тутъ все дѣло состоитъ въ силѣ закона, въ степени уваженiя къ нему. "Хорошъ бы я былъ, говоритъ у г. Щедрина нѣкiй Ударъ-Ерыгинъ, - хорошъ бы я былъ, еслибъ сталъ дѣйствовать на законномъ основанiи!" Вотъ это ясно! Не ропщите же, господа заимодавцы: вѣдь вамъ самимъ можетъ быть не совсѣмъ незнакомы и чужды понятiя и взгляды Удара-Ерыгина; можетъ быть когда нибудь, хоть разъ въ жизни, и вамъ въ душу врывалось подобное помышленiе. Подождемте же той поры, близкой или далекой, когда и Ударъ-Ерыгинъ и мы съ вами усвоимъ иные взгляды и понятiя.

   Что промышленность у насъ въ застоѣ, это также положительно рѣшается разсужденiями политико-экономическаго комитета, и не соглашаться съ этимъ рѣшенiемъ для насъ нѣтъ никакой возможности. Признавая фактъ существующимъ, мы остаемся при желанiи, чтобъ скорѣй послѣдовало пробужденiе спящей промышленности, и за тѣмъ позволяемъ себѣ приводить попадающiеся признаки, указывающiе если не самое пробужденiе, то хотя на возможность его въ будущемъ.

   Говорятъ, что съ тѣхъ поръ какъ сталъ носиться слухъ о близкомъ разрѣшенiи крестьянскаго дѣла, стало-быть о близкомъ концѣ существованiя обязательнаго труда, вдругъ значительно усилилось требованiе на улучшонныя земледѣльческiя орудiя. Если это правда, то очень кстати нѣкоторые южно-русскiе хозяева устроили у себя собственные заводы для приготовленiя разныхъ сельско-хозяйственныхъ орудiй и машинъ. Изъ числа такихъ хозяевъ въ особенности указываютъ на Н. Н. Хорвата и А. Б. Лутковскаго. Послѣднiй, какъ увѣряютъ, входитъ въ сношенiе съ антверпенскими заводчиками, братьями Брельсъ, которые вызываются доставлять на его заводъ машины въ частяхъ, чрезъ что онѣ, отъ одной перевозки, могутъ понизиться въ цѣнѣ, по разсчету заводчиковъ, на 25 или 30%.

   Тамъ-же, на югѣ, образуется еще одно хорошее предпрiятiе: помѣщики Херсонской губернiи предполагаютъ учредить товарищество для устройства конныхъ станцiй отъ Елисаветграда до Одессы, съ цѣлью перевозки въ Одессу сельскихъ продуктовъ. Это предпрiятiе конечно вызывается настоятельной мѣстной потребностью; въ ожиданiи вожделенныхъ желѣзныхъ дорогъ, конная перевозка долго еще будетъ играть у насъ важную роль и можетъ быть долго еще православные, промышляющiе извозомъ, будутъ славить нацiональный санной путь, не смотря на то, что этотъ нацiональный путь въ многоснѣжныя зимы исторгаетъ вопли у проѣзжающихъ, да случается, что и самихъ возчиковъ погребаетъ подъ сугробами. Состоянiе этого пути у насъ иногда бываетъ даже неизслѣдуемо и непостижимо, потомучто по однимъ офицiальнымъ свѣденiямъ оказывается, что въ такой-то мѣстности проѣзда нѣтъ отъ снѣжныхъ наносовъ и бездонныхъ ухабовъ, а по другимъ, что въ той же мѣстности дорога какъ скатерть. По этой части нѣкто К. М. сообщаетъ (въ "Спб. Вѣд.") любопытную вещь объ Архангельской губернiи. Онъ ѣхалъ зимой, въ январѣ 1860 г., изъ Архангельска въ Петербургъ, и ѣхалъ по отличной дорогѣ, безъ ухабовъ и раскатовъ. Захотѣлъ онъ узнать причину такого благополучiя и узналъ, что благополучiе происходитъ отъ треугольника. Тамъ ведется обычай постоянно послѣ выпавшаго снѣга, послѣ мятели и въ случаѣ начинающихъ образовываться ухабовъ, проходить дорогу треугольникомъ. Исполняютъ это тѣ сословiя, на которыхъ лежитъ дорожная повинность. На вопросъ, не обременительна ли для нихъ эта обязанность? крестьяне отвѣчаютъ, что нѣтъ; что у нихъ это "ведется съ подряда, промежъ себя, мiромъ въ раскладку, а охотникъ находится между ними же, и возитъ треугольникъ, ему и заработокъ тутъ, подъ рукой; безъ треугольника же по ихъ снѣгамъ - бѣда!"

   Неужели такъ всемогущъ треугольникъ? Если да, то отчего онъ не введенъ у насъ повсемѣстно, или если гдѣ введенъ, то только по имени? Жаль, что въ Европѣ, у опередившихъ насъ народовъ, нѣтъ долгой зимы съ снѣгами и мятелями, а то они давно ввели бы у себя треугольникъ, а отъ нихъ ужь и мы заимствовали бы его дѣятельное употребленiе.

   "Московскiя Вѣдомости" обрадованы слѣдующимъ рѣдкимъ фактомъ, какъ "предвѣстiемъ лучшаго будущаго нашего сельскаго хозяйства." Нѣсколько землевладѣльцевъ Саратовской губернiи, въ числѣ которыхъ значится одинъ государственный крестьянинъ, мордвинъ, И. Тулековъ, обратились къ профессору технологiи въ московскомъ университетѣ съ просьбою посѣтить и осмотрѣть ихъ имѣнiя, чтобъ указать на мѣстѣ техническiя примѣненiя имѣющихся у нихъ лѣсныхъ дачъ. Профессоръ не отказался и даже пригласилъ къ этой поѣздкѣ нѣсколько молодыхъ людей изъ студентовъ и воспитанниковъ ремесленнаго учебнаго заведенiя.

   По поводу лѣса мы очень рады повторить имя Я. Савельева, уже упомянутое нами по поводу екатеринославскаго клуба. Вотъ что разсказано въ "Экономич. Указателѣ". На послѣдней парижской выставкѣ впервые показывались машины, обработывающiя дерево во всѣхъ его видахъ быстро и красиво. Изобрѣтены онѣ преимущественно столярами для ускоренiя мебельнаго производства. Съ того времени машины эти стали расходиться по Европѣ, но до сихъ поръ распространяются весьма медленно, потомучто ни одно изъ большихъ механическихъ заведенiй ихъ еще не дѣлаетъ, а изобрѣтатели, получая огромные барыши отъ работъ этими машинами, почти не принимаютъ заказовъ изъ опасенiя конкуренцiи. Попасть въ эти заведенiя очень трудно, и только съ большими хлопотами и съ званiемъ русскаго, еще не возбуждающимъ опасенiй конкуренцiи, г. Савельеву удалось изучить эти машины и заказать для себя. Онъ рѣшился устроить въ Екатеринославѣ обширный паровой лѣсопильный заводъ и при немъ большую механическую столярную фабрику; тутъ же паровая сушка для лѣса и небольшое механическое заведенiе, въ которомъ между прочимъ будутъ выдѣлываться самыя популярныя земледѣльческiя орудiя и машины. Всѣ эти заведенiя отстроены въ пять мѣсяцевъ. Въ числѣ исполненныхъ сооруженiй, принадлежащихъ къ заведенiямъ, есть одно, которое даже инженеры считали невозможнымъ или по крайней мѣрѣ очень труднымъ; это каналъ, вѣдущiй воду изъ Днепра къ паровой машинѣ, каналъ, который на протяженiи 35-ти саженъ высѣченъ въ гранитной скалѣ въ три сажени вышиною. "Всѣ заведенiя (сказано въ статьѣ "Указателя") великолѣпны, и смѣло можно сказать, что такого заведенiя, спецiально-посвященнаго строительной фабрикацiи, по величинѣ и разнообразiю производствъ, до дерева относящихся, не видано въ Европѣ. Въ маѣ (нынѣшняго года) всѣ заведенiя пойдутъ въ ходъ и могутъ двинуть строительное дѣло въ новороссiйскомъ краѣ чрезвычайно быстро." Полезно замѣтить, что устройство всего этого дѣла, какъ увѣряютъ, обошлось г. Савельеву во сто тысячъ рублей. Кто слѣдилъ за стоимостью нашихъ общественныхъ сооруженiй, тотъ изумится такой дешевизнѣ: заводскiя великолѣпныя постройки, заграничныя машины съ доставкой ихъ и каналъ въ гранитной скалѣ - все это 100,000 рублей? Значитъ, г. Савельевъ тратилъ собственныя деньги.

   Странная случайность! Въ другой разъ приходится намъ прямо изъ Екатеринославля перелетать въ отдаленнѣйшiя страны востока: разъ уже екатеринославскiй клубъ съ г. Савельевымъ заставилъ насъ отправиться на берега Амура, въ Благовѣщенскъ на балъ; теперь предпрiимчивость того же г. Савельева переноситъ насъ къ предпрiимчивости кяхтинскаго купечества. Вотъ что пишетъ оттуда г. Н. Ивановъ ("Указат." 9 марта): "31 января обнародованъ здѣсь пекинскiй трактатъ, заключенный генераломъ Игнатьевымъ съ Китаемъ, а 2 февраля уже положено отправить торговую экспедицiю внутрь Китая, съ товарами нашихъ отечественныхъ мануфактуръ; при чемъ какъ для разузнанiя торговыхъ дѣлъ въ Китаѣ, такъ и для промѣна отправляемыхъ товаровъ назначены въ Калгинъ, Пекинъ и Тяньдзинъ купеческiе агенты по два въ каждый изъ этихъ городовъ, кромѣ агентовъ, которые должны имѣть постоянное пребыванiе въ означенныхъ городахъ; нѣкоторые изъ кяхтинскихъ купцовъ отправляютъ отъ себя приказчиковъ тоже съ частью товаровъ для промѣна... Съ послѣдней почтой изъ Пекина увѣдомляютъ, что тамъ съ нетерпѣнiемъ ожидаютъ русскихъ съ товарами." И такъ, устремимъ на востокъ "полныя ожиданiя очи"!..

   Великое дѣло предпрiимчивость! Отъ транзатлантическаго телеграфа, изумившаго цѣлый мiръ на минуту, до телеграфа осташковскаго купца Савина, едва не лишившагося его вслѣдствiе существующаго у насъ закона, не дозволяющаго частнымъ лицамъ устроивать по своему произволу телеграфы; отъ суэзскаго канала Лесепса до канала г. Савельева, отъ похода Гарибальди на неподвижный Неаполь до статьи "Рускаго Вѣстника" на неподвижныхъ будочниковъ, всюду и во всемъ вѣетъ животворный духъ предрiимчивости, потомучто въ сущности оно есть только движенiе, и нѣтъ ей предѣла въ области человѣческой дѣятельности, нѣтъ предѣла ея разнообразiю, разнообразiю ея формъ и результатовъ! Одинъ практическiй философъ не допускалъ законности хныканья бѣдняка, безплодно жалующагося на свою бѣдность; онъ говорилъ: если вы бѣдны, значитъ не желаете или не сильно желаете быть богатымъ, значитъ у васъ есть другiя сильнѣйшiя желанiя, другiя сильнѣйшiя сердечныя потребности, удовлетворенiе которыхъ для васъ важнѣе богатства; стало-быть все-таки причина и вина въ васъ же самихъ. Но поставьте цѣлью вашей жизни - разбогатѣть, клоните всѣ ваши дѣйствiя исключительно къ одной этой цѣли, не упуская ея изъ вида ни на минуту, - и вы разбогатѣете непремѣнно. Нельзя не согласиться, что въ строгомъ смыслѣ нашъ философъ правъ, только для полнѣйшей вѣрности его рецепта, ему слѣдовало бы прибавить: "развейте въ себѣ предпрiимчивость." Потомучто безъ предпрiимчивости бѣднякъ, пожелавшiй разбогатѣть, будетъ только отказывать себѣ во всемъ и всю жизнь прятать въ копилку скудные гроши; онъ будетъ не богачъ, а скряга, не Кокоревъ, а Плюшкинъ, не человѣкъ движенiя, а неподвижный консерваторъ. Плохо народу не предпрiимчивому, плохо и недѣлимому субъекту, не имѣющему въ себѣ этой движущей силы: и народъ и недѣлимаго затрутъ другiе движущiеся народы и недѣлимые. Нѣтъ предѣла разнообразiю формъ предпрiимчивости, сказали мы. У насъ напримѣръ благородныя сословiя до сихъ поръ считали единственно-приличнымъ и достойнымъ поприщемъ службу, и въ служебномъ мiрѣ, по видимому не дающемъ пищи духу предпрiимчивости, она приняла особую форму и даже измѣнила названiе: вмѣсто предпрiимчивости стала называться искательностью. Стало-быть вездѣ есть движенiе, только результаты его конечно соотвѣтствуютъ взятому имъ направленiю, и потому въ иныхъ случаяхъ движенiе можно принять за неподвижность, чтò съ извѣстной точки зрѣнiя будетъ совершенно справедливо. Но если гдѣ есть настоящая, хотя временная неподвижность, тамъ уже очень худо... Въ Харьковѣ дороговизна, и тамъ же есть чиновники-писцы, получающiе возмездiя за свой вседневный трудъ переписыванiя отъ 2 до 6 и - maximum - до 10 руб. въ мѣсяцъ. Оставаясь неподвижно въ такихъ обстоятельствахъ, необходимо прiйдется бѣдствовать, и они дѣйствительно бѣдствуютъ, какъ разсказывается въ мѣстныхъ губернскихъ вѣдомостяхъ. Въ Саратовѣ есть такiе же чиновники, пользующiеся такимъ же возмездiемъ и такою же возможностью бѣдствовать. Но они догадались двинуться, устремиться къ какому-нибудь выходу: они согласились, да вдругъ всѣ хоромъ запѣли, и имъ стало легче... Мы не шутимъ: есть печатное извѣстiе, что саратовскiе чиновники (конечно бѣдные) образовали изъ себя хоры и поютъ за плату при бракахъ, отпѣваньяхъ и другихъ церковныхъ церемонiяхъ. Каковъ-бы ни былъ выходъ, все-таки онъ выходъ, и даже чѣмъ онъ оригинальнѣе и неожиданнѣе, тѣмъ больше показываетъ способность предпринимателей находить свои пути къ выходу; при этой способности духъ движенiя не дастъ человѣку остановиться на одномъ пѣнiи, а поведетъ его дальше, укажетъ ему область труда производительнаго, и ходъ движенiя можетъ быть безконеченъ...

   Духъ предпрiимчивости, духъ движенiя присущъ конечно и русскому простому человѣку; только въ немъ онъ до сихъ поръ все дремалъ, и если шевелился изрѣдка, то или шевелился во снѣ, стремясь къ какому нибудь фантастическому предмету, или если случалось ему очнуться и устремиться къ предмету дѣйствительному, то являлась какая нибудь внѣшняя фатальная сила, становилась на пути и снова укладывала его спать. Грустная доля, которая, можетъ быть, скоро сдѣлается нашимъ прошлымъ, отойдетъ въ исторiю; вдали сгладятся ея грустныя черты, смягчатся комическимъ оттѣнкомъ, который есть же и тутъ и безъ котораго слишкомъ тяжела была бы вообще людская доля, и тогда можно будетъ спокойнѣе читать такiе разсказы, какъ напримѣръ разсказъ минусинскаго крестьянина Ѳотiя Шавкунова, напечатанный въ газетѣ "Амуръ". Вотъ этотъ простодушный разсказъ о томъ, чѣмъ кончились ихъ стремленiя переселиться на Амуръ, разсказъ, сильный именно своимъ простодушiемъ:

   "Помнится, начали мы хлопотать объ Амурѣ назадъ тому года четыре. Да! какъ только заслышали, что есть-де указъ, вызываютъ желающихъ на Амуръ, охотниковъ нашлось дивно. Мы собирались было подать прошенiе по начальству, да спустя немного стали толковать въ народѣ, что-де золотопромышленники, заслышавъ, что многiе хотятъ собираться на Амуръ, просили станового исправника на Амуръ много народа не отпускать, а то-де хлѣбъ-то подоражаетъ, да и на промыслà нанимать народъ будетъ трудно. И исправникъ съ ними согласился. А мы ужь какъ порѣшили идти на Амуръ, то оставаться въ Минусѣ шибко не хотѣлось! Собрались между собой, потолковали, да и рѣшили, что если проситься на Амуръ у мѣстнаго начальства, то только потратишь время, а на Амуръ не отпустятъ, а лучше попробовать послать прошенiе къ министру. Такъ и сдѣлали. Отослали прошенiе съ почтой и ждемъ, что намъ выйдетъ. Мѣсяца черезъ четыре объявили намъ въ волостномъ правленiи, что по прошенiю нашему ожидали бы распоряженiя отъ мѣстнаго начальства. И деньги съ насъ взыскали за гербовую бумагу. Стороной же мы узнали, что пришла объ нашемъ дѣлѣ бумага губернатору изъ Иркутска. Ну, вѣстимо дѣло, что губернаторъ передастъ дѣло исправнику, а исправникъ засѣдателю.

   "Недѣли черезъ двѣ прибѣжалъ къ намъ въ деревню (Екатерининскую) изъ волости засѣдатель Харченковъ съ благочиннымъ Угрюмовымъ, да привезли съ собою палача. Прошло два дня, засѣдатель никого не спрашивалъ; на третiй день собралъ все общество, да и говоритъ: "Кто изъ васъ писался на Амуръ, становись особо, въ сторону, а кто не писался, оставайся на мѣстѣ".

   "Когда мы отошли въ сторону и стали особо, подошолъ къ намъ благочинный, сталъ спрашивать насъ, какимъ крестомъ мы молимся? Мы отвѣчали ему, что молимся крестомъ благословеннымъ (двухперстнымъ). Тутъ онъ закричалъ на насъ, называя насъ раскольниками и еретиками, приказалъ подать розогъ, и начали сѣчь Трофима Шавкунова и Родiона Гостевскаго. А засѣдатель между тѣмъ спрашивалъ насъ: съ чего мы взяли проситься на Амуръ? Мы ему отвѣчали, что былъ-де указъ, вызывали желающихъ на Амуръ. Вдругъ благочинный какъ прикрикнетъ на насъ: "Да откуда вы взяли такой указъ? Такого указа совсѣмъ и не было"!

   "Опросивъ всѣхъ насъ, засѣдатель вышелъ на крыльцо, да и объявилъ всему обществу, что онъ прикажетъ наказывать насъ за Амуръ. Въ тотъ день наказали Бранина, Аббакума Гостевскаго да меня, а на слѣдующiй день и другихъ, которые просились на Амуръ. Когда насъ сѣкли, засѣдатель все стоялъ на крыльцѣ, приказывалъ бить сильнѣе, да все приговаривалъ: "Вотъ вамъ Амуръ! Вотъ вамъ Амуръ! Не проситесь на Амуръ, не смущайте народъ"!

   Обратите вниманiе на спокойный тонъ этого разсказа; вѣдь это разсказываетъ о самомъ себѣ человѣкъ, который все-таки мечталъ, мечталъ о важной перемѣнѣ въ жизни, о какой-то обѣтованной землѣ, и долженъ былъ не только разстаться съ своей мечтой, да еще подвергнуться за нее, за эту мечту, позорному наказанiю. Не могло же не волновать его ожиданiе, не могла же не рисоваться въ его воображенiи картина будущаго счастья, - какова бы ни была эта картина, какъ бы грубо ни была она намалевана, да все-таки она малевалась. И вдругъ этого волнующагося ожиданiемъ человѣка, это разгоряченное воображенiе... кладутъ и сѣкутъ! И послѣ онъ разсказываетъ объ этомъ, какъ о весьма простомъ и достодолжномъ фактѣ. Удивительная степень покорности судьбѣ!

   Удивительнаго тутъ впрочемъ ничего нѣтъ; всякая черта въ народѣ слагается изъ условiй его быта; а эта черта давно замѣчена въ русскомъ народѣ. Надо знать, какъ онъ умираетъ. Вспомните разсказъ Тургенева "Смерть". И какъ только не приходится умирать простому человѣку! Какой только обстановкой не сопровождается его смерть! Выслушайте напримѣръ слѣдующую замѣтку о московской больницѣ для чернорабочихъ. "Нѣсколько дней тому назадъ, пишетъ г. В. Соболевъ, случилось зайдти въ эту больницу одной женщинѣ, которая невольно обратила вниманiе на разговоръ, происходившiй въ то время между фельдшеромъ и умиравшимъ крестьяниномъ: крестьянинъ повидимому о чемъ-то крѣпко сокрушался, а фельдшеръ успокоивалъ его, какъ умѣлъ, отвѣчая на его сѣтованiя вопросомъ: что же дѣлать? Женщина подошла изъ любопытства ближе и обратилась къ фельдшеру съ просьбой сказать ей, о чемъ сокрушается умирающiй. Тогда фельдшеръ объяснилъ, что умирающiй безнадеженъ и желаетъ предъ кончиною принять исповѣдь и св. причастiе, но не имѣетъ на это средствъ; на вопросъ удивленной женщины, какiя нужны для этого средства, фельдшеръ, повидимому удивленный въ свою очередь ея вопросомъ, отвѣчалъ: у насъ положено платить за это рубль сер. Поражонная такими словами женщина подходитъ къ умирающему и повторяетъ свой вопросъ о причинѣ сокрушенiя его, но тотъ объясняетъ ей тоже самое, что и фельдшеръ... Женщина нашла къ счастью въ своемъ карманѣ рубль и отдала его умирающему, который до того былъ поражонъ внезапнымъ благодѣянiемъ, что не могъ выговорить слова и началъ рыдать какъ ребенокъ".

   Здѣсь черта безотвѣтной покорности судьбѣ замѣтна даже въ фельдшерѣ. Если бы онъ умиралъ, а на его мѣстѣ былъ этотъ крестьянинъ, послѣднiй точно также сталъ бы утѣшать его словами: что же дѣлать! И точно также удивился бы онъ тому, что другiе удивляются установившемуся обычаю, противъ котораго идти казалось бы для него дѣломъ непонятнымъ и немыслимымъ.

   Если вспомнить святость и благоговѣнiе, которыми народъ окружаетъ послѣднiя минуты жизни человѣка и исполненiе имъ послѣдняго христiанскаго долга, то нельзя не согласиться, что замѣтка объ обычаѣ, существующемъ въ московской больницѣ чернорабочихъ должна по всей справедливости относиться къ области обличительной гласности... Въ эту область мы на сей разъ могли бы перенесть два факта: 1) протестъ четырехъ саратовскихъ обывателей (г-дъ Мордвинова, Москвина, Кондырева и Корсакова), заявившихъ о мѣрахъ помѣщицы Кривской заставить своего крѣпостного человѣка, бывшаго на оброкѣ, не задолго до рѣшенiя крестьянскаго дѣла откупиться за выгодную для нея, помѣщицы, цѣну, и 2) слышанный нами изъ устъ одного мужичка о подобныхъ же распоряженiяхъ другой помѣщицы, ухитрившейся, года два назадъ, нѣкоторыми энергическими убѣжденiями склонить своего весьма зажиточнаго крестьянина внести ей за себя и свое семейство четыре тысячи рублей. Но... это уже дѣлà прошлыя, подробно о нихъ теперь говорить нéчего: кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ!

   Предыдущiя строки были уже написаны и мы хотѣли окончить ими нашу статью, когда попался намъ въ руки No 78 "Спб. Вѣдомостей", гдѣ прочли мы нижеслѣдующую корреспонденцiю, не помѣстить содержанiя которой не считаемъ себя въ правѣ. Вотъ что между прочимъ пишетъ упомянутая сейчасъ помѣщица Кривская:

   "Управляющiй саратовскою удѣльною конторою, г. Н. Мордвиновъ, съ тремя подчиненными ему чиновниками, гг. Н. Москвинымъ, I. Кондыревымъ и В. Корсаковымъ, публиковалъ слѣдующее: "Въ концѣ января 1861 г. г-жа Е. Д. Кривская прислала въ Саратовъ своего конторщика, отст. унт.-офиц. Петра Прокофьева, съ полномочiемъ сдать въ рекруты нѣсколькихъ изъ своихъ людей, между прочимъ и столяра Якова Иванова, если онъ немедленно не откупится за 200 руб. Яковъ Ивановъ скрывался нѣсколько дней, уплатилъ только сто рублей, а остальные сто руб. мы убѣдили конторщика, за нашимъ поручительствомъ, ждать до 1-го апрѣля, чтó конторщикъ и исполнилъ. Для бóльшей же увѣренности г-жи Кривской въ прочности нашего ручательства, мы заявляемъ его публично, воздерживаясь отъ дальнѣйшаго обсужденiя такого способа извлеченiя доходовъ".

   "Знающiе меня хорошо, особенно такъ, какъ меня знаютъ въ Саратовѣ, не повѣрятъ такой несправедливости съ моей стороны; для остальной же читающей публики нужнымъ считаю разсказать это дѣло такъ, какъ оно было.

   "Яковъ Ивановъ содержитъ въ Саратовѣ столярное заведенiе, съ пятнадцатью работниками. Ему поручено было собирать оброкъ съ остальныхъ двадцати (?) человѣкъ и доставлять его въ контору. Всѣ оброчные, люди молодые и хорошiе мастеровые, - никому изъ нихъ не назначенъ оброкъ болѣе 25 руб., - употребляя во зло мою снисходительность и даже слабость, всегда были неисправны, а со времени первыхъ распространившихся слуховъ объ освобожденiи, почти совершенно перестали платить. Ни напоминанiя управляющаго, ни невысылка паспортовъ - ничего не помогало. Яковъ Ивановъ сначала отговаривался тѣмъ, что они его не слушаютъ, ждутъ освобожденiя, и потому не хотятъ платить, а потомъ уже прямо отвѣчалъ посылаемымъ къ нему изъ вотчинной конторы, что какъ онъ, такъ и остальные, знать никого болѣе не хотятъ. Недоимка дошла до 600 руб."

   Далѣе говорится о томъ, что Ивановъ, какъ оказалось по собраннымъ свѣденiямъ, вмѣсто надзора, самъ сбивалъ оброчныхъ съ толка и совѣтовалъ имъ не платить; что нѣкоторые впрочемъ уплатили ему по 200 р., которыхъ онъ не отсылалъ въ контору; что кромѣ того онъ извелъ для себя, безъ позволенiя, 500 сосновыхъ досокъ, привезенныхъ изъ имѣнiя и сложенныхъ на дворѣ дома, въ которомъ живетъ Ивановъ, стóящихъ до 600 руб., и что вслѣдствiе всего этого помѣщица велѣла взыскать съ него принадлежащiя ей деньги, чтобы затѣмъ отпустить его на волю, и только въ противномъ случаѣ отдать его въ рекруты.

   "Сдача же (продолжаетъ г-жа Кривская) нѣсколькихъ людей въ рекруты, какъ пишетъ г. Мордвиновъ, относится къ Платону Монакову и Григорiю Иванову; оба они сидѣли два года въ сердобскомъ острогѣ, первый за фальшивый паспортъ и воровство, второй за воровство овецъ у крестьянъ; оба они, по суду, лишены правъ и преимуществъ, и наказаны при полицiи, но не сосланы, оттого что сознались въ кражѣ только на 28, а не на 30 руб., и присланы для водворенiя на мѣсто жительства, подъ надзоръ вотчиннаго начальства. Григорiй Ивановъ между прочимъ во время допроса въ судѣ укралъ одинъ томъ свода законовъ (!) Чтобъ избавить крестьянъ отъ каждодневнаго ихъ воровства и грабежа, оставалось два средства: сослать на поселенiе, или отдать въ рекруты. Ихъ и отдали въ рекруты.

   "Замѣчательно, что гг. чиновники достаточно повѣрили Якову Иванову, чтобы публично посягнуть на доброе имя, сохранившееся въ продолженiе 65-ти лѣтъ безъ пятенъ, но недостаточно, чтобы дать или повѣрить ему же въ долгъ на два мѣсяца сто рублей, т. е. по 25 рублей съ каждаго...

   "Разсказавъ, какъ это было, воздерживаюсь и я отъ обсужденiя поступка г. Мордвинова съ прочими".

   Конечно мы также воздержимся отъ обсужденiя этого дѣла. Рады были бы мы содѣйствовать защитѣ притѣсненнаго путемъ гласности и обличенiя, но и не помочь раздаться голосу оправдывающейся стороны было бы недобросовѣстно. Остается повторить сказанное нами въ прошломъ мѣсяцѣ: поименная гласность требуетъ большой осторожности.

  

   Положенiе наблюдателя, окружоннаго современными вопросами. - Вопросы, открытые и закрытые, и одинъ вопросъ лишнiй. - Сила быстрой наблюдательности, уносящая за предѣлы времени. - Щекотливый вопросъ: о жалованьѣ предводителямъ дворянства и о томъ, гдѣ не требуется безкорыстiя. - Назиданiе молодымъ судебнымъ слѣдователямъ. - Вопросъ объ уѣздныхъ стряпчихъ. - Умиротворяющее дѣйствiе словесныхъ судовъ. - Вопросъ о мѣщанахъ. - Самородки и самоучки. - Новыя явленiя въ дѣлѣ распространенiя грамотности: уменьшенiе числа сотрудниковъ воскресныхъ школъ и неравномѣрность сочувствiя къ нимъ въ разныхъ мѣстахъ; распоряженiя для открытiя женскихъ училищъ и граждане городовъ Ярославской губернiи. - Еще нѣсколько фактовъ по части распространенiя грамотности и образованiя. - Нѣчто о "курочкѣ" и "собачкѣ". - Конкурсъ на книгу для дѣтскаго чтенiя. - Слова два о производительныхъ силахъ. - Вопросы мѣстные. - Вопросъ послѣднiй: о хлыстахъ и кулакахъ.

   Бываютъ же такiя времена, какъ наше настоящее время, уже заслужившее столько восторженныхъ похвалъ, породившее столько жаркихъ восторговъ, вызвавшее столько звучныхъ лирическихъ излiянiй, и все-таки томящее и щемящее сердце скромнаго наблюдателя! Потомучто время это все состоитъ изъ вопросовъ; куда ни сунетъ носъ свой наблюдатель, передъ нимъ вопросъ! не находя вдругъ на него отвѣта, онъ повертывается въ другую сторону - другой вопросъ! въ третью - третiй! И вотъ онъ, какъ очарованный, стоитъ среди вертящихся вкругъ него вопросовъ; у него въ глазахъ рябитъ, и вереница вопросовъ сливается передъ нимъ въ одинъ неопредѣленный вопросъ: что-то Богъ дастъ? За большимъ уже разрѣшеннымъ крестьянскимъ вопросомъ, тянутся вопросы: мѣщанскiй и купеческiй, откупной, финансовый, промышленный, торговый... Робко проходя мимо этихъ крупныхъ и трудныхъ вопросовъ, наблюдатель стремится въ простѣйшiя, менѣе сложныя сферы жизни, но и тамъ слышитъ только одни вопросы: съ одной стороны вопрошаютъ о будочникахъ, съ другой о мостовыхъ, здѣсь требуютъ отвѣта о ямщикахъ, тамъ о конокрадахъ и проч... Даже "Указатель экономическiй..." Читаете ли вы, читатель, журналъ: " Указатель экономический?.." впрочемъ мы не то хотѣли спросить: просматриваете ли вы начальную страницу каждаго No "Указателя", озаглавленную словами: открытые вопросы? Видите ли, "Указатель" открылъ у себя особую рубрику для вопросовъ, по преимуществу открытыхъ, хотя правду сказать, мы не знаемъ хорошенько, какiе же вопросы называются закрытыми? - развѣ не тѣ ли, что закрыты пока въ сердцѣ у человѣка и не дерзнули еще показаться на свѣтъ Божiй? Какъ бы то ни было, но вопросы "Указателя" совсѣмъ особаго рода и особаго свойства: на нихъ чрезвычайно легко отвѣчать, и даже у самаго вопрошающаго непремѣнно уже давно готовы на нихъ отвѣты, но онъ не произноситъ ихъ единственно изъ вѣжливости... Такъ напримѣръ спрашивается:

   "На чемъ основывается иницiатива нѣкоторыхъ начальниковъ по нѣкоторымъ вѣдомствамъ, представлять отъ себя къ наградамъ подчиненныхъ имъ чиновниковъ? Не имѣетъ ли здѣсь участiя нерѣдко и произволъ, если въ списки избранныхъ только, въ этомъ отношенiи, счастливцевъ, не включаются и имена другихъ лицъ, вполнѣ достойныхъ и наградъ, и повышенiй по службѣ?" (Указ. No 238).

   Нѣтъ, воля ваша, а эти вопросы слѣдовало бы назвать по преимуществу наивными!.. "На чемъ основана иницiатива!" Да какъ сказать? Различныя бываютъ основанiя, весьма различныя, даже крайне разнообразныя. "Не имѣетъ ли здѣсь участiя произволъ!.." Ну, можно ли такъ выражаться! Какой тутъ произволъ?.." Не произволъ, а благоусмотрѣнiе. Вотъ вамъ и отвѣтъ на первый вопросъ: все зависитъ отъ благоусмотрѣнiя... Да по нашему мнѣнiю и вопросъ этотъ совсѣмъ лишнiй и, такъ сказать, несвоевременный. Что имъ хотятъ сказать? Что кого-нибудь обошли наградой? Большая важность! Вотъ если бы дѣло шло о томъ, что кого-нибудь притиснули такъ, что онъ пискнулъ, - ну, тогда хоть по человѣчеству могли бы вы вопросительный-то крючекъ сдѣлать, тѣмъ болѣе, что этотъ предметъ достоинъ вниманiя и въ отношенiи способовъ притискиванiя, которые нерѣдко бываютъ доведены до высокой степени искусства: напр. притискиваютъ иногда мягко, деликатно, съ наипрiятнѣйшей улыбкой на устахъ, такъ что самъ притискиваемый долго улыбается, нисколько не догадываясь, что онъ притиснутъ, и ужь развѣ тогда догадается и перестанетъ улыбаться, когда произойдетъ непрiятное ощущенiе въ ребрахъ... Вотъ это предметъ по крайней мѣрѣ достойный наблюденiя. А то переморяться изъ-за наградъ, зависящихъ отъ "благоусмотрѣнiя!" Нѣтъ, оставимъ лучше совершенно въ сторонѣ эти въ мирѣ доживающiе перекоры; подобные вопросы позволительно поднимать только въ такiя эпохи, когда на нихъ неурожай, а наше время, какъ мы уже сказали, ими преизобилуетъ.

   Но оставляя въ сторонѣ открытые вопросы "Указателя" и подходя къ другимъ, скромный наблюдатель останавливается, и тутъ-то начинаетъ чувствовать щемленiе сердца: по недостатку всеобъемлемости, онъ не въ состоянiи разрѣшить самъ всѣ эти вопросы, не въ состоянiи предугадать, когда они положительно и на дѣлѣ разрѣшатся другими, и даже наблюденiя полнаго по части всѣхъ ихъ онъ не имѣетъ средствъ сдѣлать. Ему остается только заносить ихъ въ свою лѣтопись и ожидать. Мы ждемъ, плывя по теченiю и... какъ бы выяснить это положенiе? Представьте себѣ быструю, безконечно-широкую рѣку, легкiй туманъ и совершенное безвѣтрiе. Неподвижнымъ стекломъ поверхность ея кажется плывущему по срединѣ наблюдателю; ему кажется, что застала эта поверхность и застылъ съ нею его малый челнокъ; онъ онъ не поддается обману чувствъ: хотя видимые вокругъ всплески и выскакивающiе пузыри не разсѣеваютъ этого обмана, но онъ знаетъ быстроту рѣки, сознаетъ невозможность ея неподвижности и уже вслѣдствiе того вѣрить въ быстрое движенiе всей массы потока, быстро несущаго и его съ челнокомъ. Мы конечно описываемъ, по собственному чувству, положенiе наблюдателя скромнаго, неодареннаго всеобъемлемостью и совсѣмъ не умѣющаго забѣгать впередъ событiй. Если бы мы были одарены такими способностями, если бы вѣрили въ высокую степень своей наблюдательности, то можетъ быть стали бы дѣйствовать, чувствовать и разсуждать подобно г. Погодину, какъ самъ онъ разсказываетъ о томъ въ No 79 "Спб. Вѣд.". Мы бы напр. засѣли недѣли на двѣ дома, безвыходно, а потомъ, выбравъ удобный день, рѣшились бы посвятить его наблюденiямъ, да все бы разомъ и кончили: позавтракали бы въ одномъ кругу, пообѣдали въ другомъ, напились чаю въ третьемъ, а поужинали въ четвертомъ, и - вотъ у насъ и готово было бы полное и отчетливое понятiе о настоящемъ состоянiи общественнаго мнѣнiя и о настроенiи умовъ во всѣхъ кругахъ и знанiяхъ. За тѣмъ, окинувъ быстрымъ взоромъ все, что вокругъ насъ, что за нами и передъ нами, мы написали бы:

   "Не стало между нами никакихъ привилегiй, какъ было за тысячу лѣтъ, при основанiи государства! Живи всякъ какъ тебѣ угодно, выбирай дѣло, которое тебѣ по сердцу, и получай слѣдующую за него награду сполна, по писанiю, "достоинъ дѣлатель мзды своея." Хочешь пахать землю - ну, ты крестьянинъ; хочешь торговать - записывайся въ гильдiю и вступай въ купеческое сословiе; ловокъ ты руками работать - иди на фабрику; любопытство тебя одолѣваетъ: тебѣ хочется зн