Венгеров Семен Афанасьевич - Вильям Шекспир

  

  

   Шекспиръ В. Полное собран³е сочинен³й / Библ³отека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 5, 1905.

   Б³ографическ³я свѣдѣн³я о величайшемъ драматургѣ христ³анскаго пер³ода жизни человѣчества, несомнѣнно, далеко не соотвѣтствуютъ той безграничной славѣ, которою окружено его имя. Благодаря этому, главнымъ образомъ, могла возникнуть нелѣпая и пошлая въ своей основѣ Шекспиръ-Бэконовская теор³я, которая не хочетъ примириться съ тѣмъ, чтобы какой-то ничтожный актеръ могъ написать так³я велик³я произведен³я.

   Но скудость б³ографическихъ свѣдѣн³й о Шекспирѣ и значен³е этой скудости несомнѣнно преувеличены.

   Рѣдкая, въ самомъ дѣлѣ, б³ограф³я великаго драматурга не начинается съ цитирован³я извѣстныхъ словъ Стивенса, одного изъ первыхъ по времени серьезныхъ шекспирологовъ:

   "Все, что извѣстно съ нѣкоторою степенью достовѣрности относительно Шекспира - это то, что онъ родился въ Стратфордѣ на Авонѣ, тамъ женился и прижилъ дѣтей, отправился въ Лондонъ, гдѣ былъ сначала актеромъ, писалъ поэмы и драмы, вернулся въ Стратфордъ, сдѣлалъ завѣщан³е, умеръ и былъ похороненъ".

   Считается, что эти слова, сказанныя стотридцать лѣтъ тому назадъ, въ значительной степени сохраняютъ свою силу вплоть до нашихъ дней. И дѣйствительно, фактовъ, непосредственно касающихся Шекспира, со временъ Стивенса почти что не прибавилось.

   Вмѣстѣ съ тѣмъ, однако, безпримѣрная тщательность, съ которою Шекспиромъ занимались и продолжаютъ заниматься прямо цѣлыя сотни изслѣдователей не могла остаться безплодной. Изучена до послѣднихъ мелочей та обстановка, въ которой сложилась жизнь и литературная дѣятельность Шекспира. И то, что среда, затѣмъ историческ³я и литературныя услов³я эпохи могли дать Шекспиру, извѣстно теперь превосходно. A то, что крылось въ индивидуальныхъ услов³яхъ его великаго ген³я, вообще не подлежитъ констатирован³ю. Какъ ни плодотворенъ самъ по себѣ историческ³й методъ изучен³я писателей въ связи съ фактами ихъ б³ограф³и, этотъ методъ почти теряетъ свое значен³е въ примѣнен³и къ такимъ необычайнымъ проявлен³ямъ творческаго ген³я человѣчества, какъ Шекспиръ. Безграничная глубина проникновен³я въ душу человѣка, составляющая основную черту Шекспира, по самому существу своему не можетъ находиться въ какомъ-бы то ни было соотвѣтств³и съ тѣми реальными услов³ями мелкобуржуазнаго прозябан³я, въ которомъ проходила личная жизнь этого изобразителя душевныхъ движен³й царей, полководцевъ и всем³рно-историческихъ героевъ. Если бы мы даже знали каждый шагъ жизни Шекспира въ Стратфордѣ, гдѣ онъ прожилъ весь тотъ пер³одъ, когда складывается духовный обликъ человѣка, то это ни мало не подвинуло бы насъ къ объяснен³ю великой загадки нарожден³я такого необычайнаго дарован³я въ такихъ обыкновеннѣйшихъ житейскихъ услов³яхъ. Стратфордъ существовалъ не одно столѣт³е до Шекспира и продолжаетъ существовать три вѣка послѣ него и не далъ ни одного даже второстепеннаго писателя,- ясно, слѣдовательно, что въ услов³яхъ жизни этого городишки не было ничего такого, чтобы благопр³ятствовало развит³ю литературныхъ наклонностей.

   Такъ же какъ самъ Шекспиръ создалъ вѣчные, общечеловѣческ³е типы, такъ же какъ онъ самъ переносилъ дѣйств³е своихъ драмъ въ самыя различныя эпохи и страны и этимъ ставилъ ихъ внѣ времени и пространства, такъ и собственное его творчество не подчинено въ своихъ коренныхъ основан³яхъ услов³ямъ времени и пространства. Кромѣ безусловно второстепенныхъ мелочей и отдѣльныхъ выражен³й въ великихъ произведен³яхъ Шекспира (въ слабыхъ вещахъ есть сильные слѣды эпохи), мы не можетъ доискаться даже того, гдѣ въ нихъ сказался англичанинъ. Тѣмъ болѣе, значитъ, будетъ безполезно, безплодно и безцѣльно, если мы начнемъ въ этихъ созданныхъ для всѣхъ временъ и народовъ вершинахъ всем³рнаго творчества искать стратфордскаго торговца съѣстными припасами или лондонскаго второстепеннаго актера. Самое обильное количество б³ографическихъ фактовъ столь же мало можетъ уяснить Шекспира, какъ не уясняетъ величественное впечатлѣн³е, которое производитъ какая-нибудь уходящая подъ небеса гора, если мы начнемъ доискиваться, изъ чего эта громада состоитъ: изъ гранита, доломита, д³орита, базальта и т. д.

   Нѣкоторые шекспирологи стараются доказать, что Шекспиръ - человѣкъ Возрожден³я по преимуществу. Въ этомъ много правды. Но вѣдь и Возрожден³е - понят³е обнимающее, по меньшей мѣрѣ, два вѣка и настолько общечеловѣческое, что, зародившись въ Итал³и, нашло вотъ яркое выражен³е въ Стратфордѣ.

   Значительно преувеличена и самая "скудость" фактовъ, непосредственно освѣщающихъ жизнь Шекспира. Ихъ куда больше, чѣмъ въ утвержден³и Стивенса, болѣе сказанномъ для краснаго словца, чѣмъ вѣрномъ. Ихъ мало не безусловно, а только по сравнен³ю съ тою огромною славою, которою пользуется Шекспиръ. Про другихъ писателей его эпохи, самыхъ знаменитыхъ даже, извѣстно тоже очень мало, но только по отношен³ю къ нимъ не такъ напряжено любопытство. Нужно помнить, что, несмотря на небывалый расцвѣтъ театра и драматической литературы при Елизаветѣ, въ обществѣ относились съ крайниvъ пренебрежен³емъ не только къ актерамъ, которые должны были пристраиваться въ качествѣ "слугъ" (servants) къ какому-нибудь знатному лорду, но и вообще къ драматической литературѣ. Уважали авторовъ поэмъ, ученыхъ, знатоковъ древности, но драма считалась низшимъ родомъ искусства, и такое выдающ³йся ревнитель просвѣщен³я, какъ Бодлэй, пожертвован³я котораго положили основан³е знаменитой "Бодлеанѣ" (библ³отекѣ оксфордскаго университета), поставилъ услов³емъ, чтобы на жертвуемыя имъ деньги не пр³обрѣтались драмы и "тому подобная дрянь".

   При такомъ отношен³и къ дѣятелямъ театра, вполнѣ понятно, почему современники, столь внимательно слѣдивш³е за ходомъ событ³й въ жизни всѣхъ многочисленныхъ вельможъ Елизаветинскаго двора, не удѣляли ровно никакого вниман³я низменной въ общемъ представлен³и сферѣ театральныхъ фигляровъ. Вслѣдъ за самымъ виднымъ изъ новѣйшихъ б³ографовъ Шекспира - Голиуэль-Филипсомъ (Halliwel-Phiilips), справедливо указываетъ другой извѣстнѣйш³й шекспирологъ Доуденъ въ своемъ предислов³и къ такъ называемому Ирвинговскому издан³ю Шекспира, что еще меньше, чѣмъ о Шекспирѣ, сохранилось точныхъ свѣдѣн³й о знаменитѣйшихъ современныхъ ему драматургахъ: Марло и Флетчерѣ. И на этомъ основан³и Доуденъ приходитъ къ формулировкѣ, которой давно бы пора вытѣснить слова Стивенса:

   "Мы должны удивляться по отношен³ю къ Шекспиру не тому, что мы такъ мало, a тому, что мы такъ много о немъ знаемъ".

   Важно еще подчеркнуть, что мнимая скудость данныхъ о Шекспирѣ обусловливается тѣмъ, что шекспиролог³я проявила необычайно строгое критическое отношен³е въ провѣркѣ б³ографическихъ свѣдѣн³й о великомъ драматургѣ. Она, напр., не считаетъ достаточно достовѣрными тѣ факты, которые сообщилъ первый обстоятельный б³ографъ Шекспира - Роу. Лѣтъ восемьдесятъ послѣ смерти Шекспира Роу на основан³и показан³й старожиловъ, собранныхъ актеромъ Бетертономъ, составилъ связный разсказъ о молодыхъ годахъ великаго стратфордца, напечатанный въ изданномъ Роу въ 1709 г. собран³и сочинен³й Шекспира, вмѣстѣ съ другими собранными Роу предан³ями о жизни Шекспира. Б³ограф³я Роу долго являлась безспорнымъ и обильнымъ источникомъ, до тѣхъ поръ, пока въ концѣ XVIII в. во всѣхъ странахъ не начался тотъ величайш³й интересъ къ Шекспиру, который Гете характеризовалъ словами: "Shakespeare und kein Ende". Стали добиваться абсолютно точныхъ, документально подтверждаемыхъ данныхъ и Роу былъ признанъ собран³емъ болѣе или менѣе достовѣрныхъ анекдотовъ. Если съ такою же строгостью отнестись ко всѣмъ инымъ жизнеописан³ямъ дѣятелей прошлаго - то можно съ увѣренностью сказать, что значительнѣйшая часть литературно-б³ографическаго матер³ала испытаетъ судьбу написаннаго съ величайшею любовью къ истинѣ труда Роу.

   Главнѣйш³я изыскан³я наиболѣе авторитетныхъ б³ографовъ Шекспира могутъ быть сведены къ слѣдующимъ даннымъ.

  

   Фамил³я Шекспиръ когда-то была очень распространена во всей Англ³и. Этимологическое значен³е ея - потрясатель (Shake) копья (Speare или Spere). По-русски это соотвѣтствовало бы фамил³и Копьевъ. Фамил³я видимо указываетъ на военное происхожден³е и косвенно какъ бы подтверждаетъ дворянск³я притязан³я отца Шекспира. Впервые въ документахъ имя Шекспира встрѣчается въ связи съ однимъ мало почтеннымъ, но до извѣстной степени военнымъ дѣян³емъ - въ 1248 г. Вильгельмъ Shakespeare или Sakesреге былъ повѣшенъ за разбой. Чрезвычайно распространена была фамил³я Шекспиръ въ графствѣ Варвикъ (гдѣ находится Стратфордъ). Еще въ XVII столѣт³и въ 34 городкахъ и деревняхъ этого графства жили семьи, носивш³я фамил³ю Шекспиръ. Характерно, что особенно было распространено среди Шекспировъ имя Вильямъ, Этимъ, можетъ быть, объясняется то, что совершенно неправильно приписывалось позднѣйшимъ предан³емъ Вильяму Шекспиру-драматургу много такого, что въ дѣйствительности относится къ какому-нибудь другому, ничѣмъ неинтересному Вильяму Шекспиру.

   Съ полною достовѣрностью мало можно сказать не только о дальнихъ предкахъ Шекспира, но даже о дѣдѣ его. Правда, отецъ драматурга, когда въ 1596 г. хлопоталъ о дарован³и ему дворянскаго герба, утверждалъ, что отцу его, значитъ, дѣду Вильяма король Генрихъ VII за военныя заслуги далъ земельное помѣстье въ графствѣ Варвикъ. Вѣрно-ли, однако же, это утвержден³е - документально доказать нельзя. Но, повидимому, нельзя сомнѣваться, что Шекспиръ происходилъ изъ хорошей ²оменской, т. е. мелкошляхетской семьи и что не меньше 4-5 поколѣн³й его предковъ владѣли довольно значительными однодворческими угодьями. Въ 1389 г. нѣк³й Адамъ Шекспиръ получилъ за военныя заслуги земли въ ленъ въ лежащемъ недалеко отъ Стратфорда Бэдсли Клинтонѣ (Baddesley Cliton). Принимаютъ, что онъ былъ прадѣдъ Ричарда Шекспира, который въ началѣ XVI в. жилъ въ Вроксголѣ, въ томъ же Варвикскомъ графствѣ. Другой Ричардъ Шекспиръ, видимо очень близк³й родственникъ Вроксгольскихъ Шекспировъ, жилъ въ качествѣ арендатора въ Снитерфильдѣ, деревнѣ, отстоящей на 5 верстъ отъ Стратфорда. Почти нельзя сомнѣваться, что это былъ дѣдъ великаго писателя. Въ 1550 г. онъ снялъ въ аренду ферму y Роберта Ардена. Черезъ 10 лѣтъ онъ умеръ и аренда перешла къ сыну его Джону. По этому поводу имущество Ричарда Шекспира подверглось оцѣнкѣ и стоимость опредѣлена была въ 35 фунт., т. е. по нынѣшнему около 350 р. Но сравнивая тогдашн³я цѣны на жизненные припасы и друг³е предметы, политико-экономы пришли къ выводу, что въ то время цѣнность денегъ была приблизительно въ в 8-9 разъ больше. Такимъ образомъ, имущество, доставшееся Джону, можно оцѣнить въ 2 1/2-3 тысячи.

   Джонъ Шекспиръ былъ, видимо,одинъ изъ 3 сыновей Ричарда. Изъ нихъ одинъ - Томасъ - былъ уважаемый и зажиточный землевладѣлецъ въ Снитерфильдѣ. Другой братъ - Генрихъ Шекспиръ тоже жилъ въ Снитерфильдѣ, былъ сначала довольно богатъ, но потомъ дѣла его пошли все хуже и онъ умеръ въ 1596 г. совершенно разорившись.

   Если нельзя съ безусловною достовѣрностью установить генеалог³ю Шекспира-отца, за то уже личную жизнь его можно прослѣдить съ большою обстоятельностью. Онъ принималъ дѣятельнѣйшее участ³е въ общественной жизни Стратфорда и въ городскихъ актахъ сохранилось множество слѣдовъ этой дѣятельности. Въ 1551 г. Джонъ Шекспиръ оставилъ Снитерфильдъ, гдѣ родился, и перебрался въ Стратфордъ. Здѣсь онъ завелъ торговлю сельскохозяйственными продуктами, продавая хлѣбъ, шерсть, солодъ, мясо, шкуры. Въ нѣкоторыхъ документахъ онъ фигурируетъ какъ "перчаточникъ", но, вѣроятно, онъ только продавалъ кожу для выдѣлки перчатокъ. По предан³ю онъ былъ также мясникомъ. Въ общемъ, это былъ человѣкъ весьма оборотливый и ловк³й. Дѣла его шли отлично, и по мѣрѣ того, какъ онъ богатѣлъ, онъ удостоивался разныхъ почетныхъ общественныхъ должностей: надзирателя за доброкачественностью пива и пищевыхъ продуктовъ, члена магистрата, городского казначея и др. Одинъ годъ онъ былъ даже мэромъ городка (High bailiff). Обязанъ онъ былъ всѣмъ этимъ почетомъ исключительно своей дѣловитости, потому что образован³е его было не то, чтобы очень большое. Если въ архивѣ Стратфордскаго городского управлен³я и имѣются доказательства того, что онъ умѣлъ писать, то, все-таки, большинство документовъ онъ скрѣплялъ не подписью, a какимъ-нибудь знакомъ.

   Въ 1557 г. Джонъ Шекспиръ очень выгодно женился на Мэри Арденъ, младшей дочери Роберта Ардена, состоятельнаго владѣльца мызы Вильмкотъ (упоминаемаго въ "Укрощен³и Строптивой") подъ Стратфордомъ. Родъ Арденовъ принадлежалъ къ среднему дворянству (джентри). Мэри была любимѣйшей дочерью Ардена, и къ ней перешла значительнѣйшая часть наслѣдства. Этому обстоятельству б³ографы Шекспира придаютъ извѣстное значен³е, потому что Робертъ Арденъ былъ ревностный приверженецъ тогда очень преслѣдуемаго католичества. Надо поэтому полагать, что разъ онъ такъ любилъ Мэри, предпочтительно передъ женою и 6 дочерьми, то между прочимъ оттого, что находилъ въ ней сочувств³е своимъ убѣжден³ямъ. Кромѣ ея возможной приверженности къ католицизму, для характеристики матери Шекспира извѣстно только то, что она видимо не получила никакого образован³я, такъ какъ на документахъ, гдѣ требовалась ея подпись, имѣется только знакъ.

  

   Въ 1558 г. Мери Шекспиръ родила дочь ²оганну, въ 1562 г. вторую дочь Маргариту, но обѣ онѣ умерли въ младенчествѣ. Въ концѣ апрѣля 1564 г. родилось третье дитя - Вильямъ. Вполнѣ точно день рожден³я великаго драматурга не установленъ. По предан³ю, долго живущему въ его потомствѣ, онъ родился въ тотъ же день, когда 52 года спустя умеръ - 23 апрѣля. Крещен³е его въ главной Стратфордской церкви - Св. Троицы (Holy Trinity) занесено подъ 26 апрѣля стараго стиля, тогда еще не отмѣненнаго въ Англ³и. Всякому туристу, посѣщающему эту главную цѣль литературнаго паломничества въ Стратфордъ (здѣсь погребенъ Шекспиръ), прежде всего бросается въ глаза поставленная y входа деревянная пергаментная метрическая книга. Это настоящая "книга живота" Шекспира и его близкихъ - тутъ записи и о рожден³и его, и о смерти, и о разныхъ другихъ событ³яхъ изъ жизни его семьи.

   Неподалеку отъ метрической книги немного поврежденная древняя каменная купель, въ которой, вѣроятно, былъ крещенъ Шекспиръ.

   Не установлено съ точностью, въ какомъ изъ двухъ принадлежавшихъ отцу Шекспира въ улицѣ Генли (Henley-Street) смежныхъ домовъ, увидѣлъ свѣтъ Вильям. Со средины XVIII вѣка принимаютъ, что онъ родился въ лѣвомъ, въ которомъ постоянно жили потомки сестры Шекспира - Гарты, по професс³и мясники. Въ правомъ долго помѣщался трактиръ "Лебедь и Дѣвичья Непорочность". Въ 1847 г. оба дома были по подпискѣ пр³обрѣтены и стали общественнымъ достоян³емъ, Ихъ соединили въ одно, подновили, оставивъ въ неприкосновенности весь характеръ постройки и не пострадавш³я отъ времени части. Въ комнатѣ, гдѣ, какъ принимаютъ, Шекспиръ родился и прилегающихъ къ ней сохраняется и старинная мебель, a въ правомъ домѣ устроенъ Шекспировск³й музей: портреты его, бюсты, старинныя издан³я, оруж³е того времени, школьный пюпитръ и др.

   Домъ гдѣ родился Шекспиръ, составляетъ, конечно, предметъ особаго вниман³я литературныхъ паломниковъ (преимушественно американцы), многими тысячами въ годъ посѣщающихъ Стратфордъ. Къ задней сторонѣ дома прилегаетъ садъ, въ которомъ разведены всѣ упоминаемыя у Шекспира растен³я,

   Стратфордъ на тихомъ, меланхолически-красивомъ Авонѣ, гдѣ Шекспиръ провелъ дѣтство, отрочество и отчасти юность, до 18-19 лѣтъ, и въ настоящее время представляетъ собою крошечный городокъ съ 8000 жителей, съ десяткомъ улицъ, который изъ конца въ конецъ можно пройти въ 15-20 минутъ, Во времена Шекспира число жителей въ Стратфордѣ не превышало 1400 человѣкъ, такъ что собственно это было большое село. И теперь Стратфордъ какъ-бы стоитъ незначительнымъ клочкомъ среди полей, a тогда смѣсь "города" съ деревней была, очевидно, еще сильнѣе. Улица, на которой прошла самая впечатлительная пора жизни Шекспира, имѣла особенно деревенск³й характеръ: она потому называлась улицею Генли, что въ сущности это была дорога, которая вела въ сосѣдн³й городокъ Генли.

   "Несомнѣнно, слѣдовательно, и безъ всякихъ индивидуальныхъ свѣдѣн³й о Шекспирѣ, что выросъ онъ, какъ и всяк³й деревенск³й мальчикъ, рѣзвясь и бѣгая по полямъ и лѣсамъ. Этимъ объясняется то превосходное знан³е природы, которымъ поражаютъ произведен³я Шекспира. Спец³алисты ботаники, садоводы, зоологи и энтомологи составили длиннѣйш³е перечни травъ, деревьевъ, плодовъ, птицъ, насѣкомыхъ, о которыхъ Шекспиръ говорилъ, хотя и мимоходомъ, но съ необыкновенною точностью и мѣткостью характеризац³и. Точность усвоен³я и вообще-то составляетъ одну изъ самыхъ замѣчательныхъ сторонъ во все углубляющагося ген³я Шекспира. Моряки, напримѣръ, совершенно поражены тѣмъ точнымъ знан³емъ столь чуждаго ему морского дѣла, которое онъ проявилъ въ "Бурѣ". Ему, очевидно, достаточно было однихъ разговоровъ съ какими-нибудь моряками, чтобы превосходно усвоить все существенное. Тѣмъ проникновеннѣе, конечно, изображен³е того, что онъ самъ вычиталъ изъ великой книги природы. Чарующая поэз³я картинъ природы y Шекспира (особенно богатъ ими "Сонъ въ лѣтнюю ночь") глубоко пережита и перечувствована; въ нихъ всегда видно не только знан³е, но и глубокая любовь. Оттого, между прочимъ, даже въ такихъ условныхъ произведен³яхъ его, какъ миѳологическая поэма "Венера и Адонисъ", мало той "пастушеской" сентиментальности, которою отличаются "сельск³я", созданныя по классическимъ образцамъ, произведен³я его современниковъ.

   Несомнѣннымъ отголоскомъ почти деревенскаго быта, среди котораго прошла юность Шекспира, является и тотъ ярк³й отпечатокъ фольклора, который лежитъ на всѣхъ его произведен³яхъ. Они полны намековъ на многочисленные веселые обряды и повѣрья, которые отличаютъ Англ³ю на рубежѣ перехода отъ дававшаго просторъ фантастическому элементу католицизма къ мрачному пуританству, съ такою неумолимостью вышучиваемаго Шекспиромъ (особенно въ "Двѣнадцатой ночи", фигура Мальвол³о). Еще не наступилъ святошеск³й режимъ аскетическихъ сектъ XVII вѣка, изгнавшихъ изъ Англ³и "бѣсовск³я" навожден³я "языческихъ" переживан³й, еще живъ былъ духъ той "веселой старой Англ³и" (Old merry England), который сообщаетъ столько заразительной жизнерадостности и искрящагося смѣха тѣмъ пьесамъ и отдѣльнымъ сценамъ, гдѣ Шекспиръ не предается своимъ пессимистическимъ настроен³ямъ. Одновременно съ обрядами и повѣрьями, въ памяти Шекспира живо запечатлѣлись постоянно мелькающ³я въ его драмахъ старыя народныя пѣсни и баллады, чуждыя уже большимъ городамъ, но еще распѣваемыя странствующими пѣвцами по базарамъ мелкихъ городовъ и селъ.

   Къ числу дѣтскихъ впечатлѣн³й Шекспира, несомнѣнно, принадлежатъ и отголоски вѣковой кровавой распри Алой и Бѣлой Розы. Стратфордъ находится въ центрѣ графства, носящаго имя одного изъ самыхъ грозныхъ главарей междоусоб³я - могучаго Варвика. Едва-ли можно считать простою случайностью тотъ ореолъ, которымъ въ хроникахъ Шекспира окружено имя владѣльца великолѣпнаго замка, и до настоящаго времени составляющаго одну изъ главныхъ достопримѣчательностей окрестностей Стратфорда.

   Въ двухъ-трехъ часахъ ходьбы отъ Стратфорда находятся развалины другого замѣчательнаго замка - Кенильвортъ, имя котораго предан³е особенно тѣсно связываетъ съ именемъ Шекспира. Здѣсь, въ 1575 году происходили устроенныя графомъ Лейстеромъ въ честь Елизаветы великолѣпныя празднества, отзвуки которыхъ хотятъ видѣть въ "Снѣ въ Иванову ночь" (см. предислов³е къ этой комед³и въ I томѣ). По предан³ю, ихъ видѣлъ 11-тилѣтн³й Шекспиръ, и въ своемъ нѣкогда знаменитомъ романѣ "Замокъ Кенильвортъ" Вальтеръ Скоттъ описалъ впечатлѣн³я ген³альнаго мальчика.

   Лѣтъ 7-8 стратфордск³я дѣти поступали въ школу. Незначительный городокъ-село Стратфордъ обладалъ, однакоже, помѣстительною "грамматическою" школою (Gramat School; соотвѣтствуетъ нашей гимназ³и), въ которой и по настоящее время стратфордцы получаютъ свое образован³е. Здѣсь преподавалась мудрость вѣка - классическ³е языки и литература. Шекспиръ не принадлежалъ къ числу особенно прилежныхъ учениковъ. Объ этомъ свидѣтельствуетъ его другъ и велик³й почитатель - извѣстный писатель Бенъ-Джонсонъ, сообщающ³й, что изъ школы Шекспиръ вынесъ "немного латыни и еще менѣе греческаго языка" ("Small Latin, and less Greek)". Однако классическихъ цитатъ не мало разсѣяно въ произведен³яхъ Шекспира, особенно раннихъ, и къ числу того немногаго, что осталось непосредственно отъ великаго писателя, относится экземпляръ Овид³я (въ Бодлеянской библ³отекѣ), принадлежавш³й Шекспиру и носящ³й его грифъ на заглавномъ листкѣ. Самое преподаван³е классической премудрости, очевидно, не внушило Шекспиру особеннаго почтен³я: къ числу наиболѣе смѣхотворныхъ фигуръ его комед³й принадлежатъ школьные "педанты" - учителя: Олофернъ въ "Безплодныхъ усил³яхъ любви", пасторъ Эвансъ въ "Виндзорскихъ кумушкахъ" и друг³е.

   Позднѣе Шекспиръ, очевидно, практическимъ путемъ, пр³обрѣлъ нѣкоторыя познан³я во французскомъ языкѣ, о чемъ свидѣтельствуютъ, напримѣръ, французск³е разговоры въ "Генрихѣ V". Почти несомнѣнно, что онъ былъ знакомъ и съ моднымъ тогда въ придворныхъ и свѣтскихъ сферахъ итальянскимъ языкомъ. Основан³е для такого предположен³я даютъ сюжеты нѣкоторыхъ его произведен³й, которые онъ изъ англ³йскихъ источниковъ почерпнуть не могъ. Если, напримѣръ, совершенно несомнѣнно, что съ Плутархомъ, давшимъ ему чрезвычайно обильный матер³алъ для римскихъ трагед³й ("Юл³й Цезарь", "Антон³й и Клеопатра", "Кор³оланъ") Шекспиръ познакомился по англ³йскому переводу, то есть нѣсколько драмъ его и при томъ такихъ знаменитыхъ, какъ "Венец³анск³й купецъ" и "Отелло", фабула которыхъ заимствована изъ итальянскихъ новеллъ Джовани ("Реcorone") и Чинт³о ("Hecatommithi"), на англ³йск³й языкъ не переведенныхъ. Не исключена, правда, возможность того, что содержан³е этихъ итальянскихъ новеллъ Шекспиръ могъ узнать отъ кого-нибудь изъ своихъ многочисленныхъ свѣтскихъ знакомыхъ. Нѣкоторыя въ книгахъ не находимыя подробности итальянской жизни, изображенной имъ многократно, онъ даже навѣрное могъ знать только по устнымъ разсказамъ лицъ, путешествовавшихъ по Итал³и. Мѣстный колоритъ итальянской жизни такъ ярокъ y Шекспира, что создалась даже цѣлая теор³я о томъ, что Шекспиръ - въ какой-нибудь труппѣ славившихся тогда англ³йскихъ актеровъ - въ молодости побывалъ въ Итал³и. На самомъ дѣлѣ, Шекспиръ, конечно, никогда не былъ въ Итал³и, иначе онъ не заставилъ бы Валентина изъ " Двухъ Веронцевъ" отправляться изъ Вероны въ Миланъ морскимъ путемъ, или Проспера изъ "Бури" садиться на морской корабль въ миланской "гавани". Яркость мѣстнаго колорита итальянскихъ драмъ Шекспира представляетъ собою, такимъ образомъ, только одно изъ многочисленныхъ проявлен³й необыкновеннаго дара его все усваивать и органически перерабатывать. Этимъ же путемъ могъ онъ по устной передачѣ усвоить сюжеты, взятые изъ итальянскихъ новеллъ. Но, все таки, точное сравнен³е содержан³я новеллъ первоисточниковъ и заимствованныхъ изъ нихъ драмъ, совпаден³е многочисленныхъ и притомъ очень мелкихъ подробностей, почти не оставляетъ сомнѣн³я, что Шекспиръ имѣлъ передъ глазами, при создан³и этихъ драмъ, книгу.

   Лѣтъ въ 14-15 кончалась школьная наука. Шекспиръ, несомнѣнно, сталъ помогать отцу, дѣла котораго въ это время становились все хуже и хуже. Было ли это слѣдств³емъ увеличен³я семейства - послѣ Вильяма родились еще три сына и 2 дочери, - или общаго экономическаго кризиса, пережитаго Стратфордомъ въ концѣ XVI вѣка, но только прежнее благосостоян³е таетъ. Закладывается и затѣмъ пропадаетъ полученная за женою земля, закладывается и продается другое имущество, недавн³й почетный представитель городского самоуправлен³я неисправно даже платитъ налоги, попадаетъ въ заключен³е за долги, перестаетъ ходить въ церковь, боясь встрѣчи съ кредиторами. Чѣмъ именно помогалъ молодой Вильямъ отцу - съ точностью сказать трудно. По одному предан³ю, онъ якобы помогалъ отцу въ ремеслѣ мясника, по другому - былъ школьнымъ учителемъ въ сосѣднихъ деревняхъ, по третьему - служилъ клеркомъ у юриста. Послѣднее считаетъ очень вѣроятнымъ извѣстный шекспирологъ Фэрниваль, находя въ этомъ объяснен³е не только изумляющаго юристовъ точнаго знан³я англ³йскаго права, разсѣяннаго въ драмахъ Шекспира, но и замѣчательнаго изображен³я душевныхъ болѣзней въ "Гамлетѣ", "Лирѣ" и др. Псих³атры считаютъ это изображен³е безусловно точнымъ, и такъ какъ Шекспиръ во всякомъ случаѣ не былъ врачемъ, то близкое знакомство съ душевными заболѣван³ями всего скорѣе могло быть пр³обрѣтено въ конторѣ юриста. Однако же, всего вѣроятнѣе, что и знан³е права и вѣрное природѣ изображен³е тогда еще ложно понимаемыхъ душевныхъ болѣзней - все то же проявлен³е ген³альной способности великаго сердцевѣда вдумываться въ каждое положен³е до того, что оно исчерпывается въ самыхъ сокровенныхъ глубинахъ своихъ.

  

   Въ 18 съ небольшимъ лѣтъ (въ ноябрѣ 1582 г.) Шекспиръ совершаетъ чрезвычайно рискованный съ житейской точки зрѣн³я шагъ: онъ женится на старшей его 8 годами Аннѣ Гесуэ (Hathavay), дочери довольно состоятельнаго однодворца изъ лежащей въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Стратфорда мѣстности Шотери.

   Услов³я, при которыхъ Шекспиръ совершилъ этотъ малопрактическ³й шагъ, очень обстоятельно можно прослѣдить по документамъ, и едва-ли слѣдуетъ сомнѣваться въ томъ, что бракъ былъ вынужденный. Свадебный обрядъ совершенъ безъ участ³я родителей Шекспира и съ обходомъ нѣкоторыхъ обычныхъ формальностей со стороны родственниковъ невѣсты, a черезъ 6 мѣсяцевъ - въ маѣ 1583 г. - y Шекспира родилась дочь Сузанна.

   Установлено, правда, что въ Англ³и того времени не считалось особенно зазорнымъ жениху вступать въ права мужа тотчасъ послѣ обручен³я. Въ драмахъ самого Шекспира можно найти тому доказательства. Такъ, Клавд³о въ "Мѣрѣ за мѣру" оправдывается тѣмъ, что если онъ и "завладѣлъ ложемъ" своей Юл³и, то "послѣ честнаго обручен³я". Но именно изъ тѣхъ экстренныхъ обстоятельствъ, при которыхъ состоялось вѣнчан³е, несомнѣнно, что "честнаго обручен³я" не было. A когда Шекспиръ писалъ "Бурю" (1610) и былъ отцомъ двухъ дочерей, изъ которыхъ одну только что выдалъ замужъ, a другую собирался выдавать, онъ съ явно субъективною страстностью заставилъ Просперо обратиться къ жениху его дочери Миранды съ такимъ напоминан³емъ:

  

   Но если до того, пока обрядъ

   Священникомъ вполнѣ не совершится,

   Ты дѣвственный развяжешь поясъ ей,

   То никогда съ небесъ благословенье

   На вашъ союзъ съ любовью не сойдетъ...

   О, нѣтъ! раздоръ, презрѣнье съ ѣдкимъ взоромъ

   И ненависть безплодная тогда

   Насыпятъ къ вамъ на брачную постель

   Негодныхъ травъ, столь ѣдкихъ и колючихъ,

   Что оба вы соскочите съ нея.

  

   Въ этихъ словахъ, не безъ извѣстной доли основан³я, хотятъ видѣть доказательство, что семейнаго счаст³я неравный бракъ не принесъ. Въ другихъ пьесахъ Шекспира можно найти указан³я того, что онъ считалъ бракъ нормальнымъ только тогда, когда невѣста моложе жениха. Въ "Двѣнадцатой ночи", напр., герцогъ говоритъ:

  

   Жена должна избрать себя постарше,

   Тогда она прилѣпится къ супругу

   И будетъ царствовать въ груди его

  

   Наконецъ, собственно для характеристики самой Анны Гэсуэ, нѣкоторые хотятъ усмотрѣть автоб³ографическое значен³е въ одной изъ самыхъ раннихъ пьесъ Шекспира -"Комед³и ошибокъ", гдѣ рѣчь идетъ, между прочимъ, о ревнивыхъ женахъ.

   Помимо, однако, этихъ косвенныхъ и недостаточно-доказательныхъ намековъ, важно отмѣтить, что легкомысленный бракъ Шекспира во всякомъ случаѣ не оказалъ сколько-нибудь замѣтнаго вл³ян³я на его личную жизнь, и - что въ данномъ случаѣ, конечно, всего важнѣе - не оказалъ ровно никакого вл³ян³я на его литературную дѣятельность. Если Шекспиръ вскорѣ поѣдетъ въ Лондонъ, то во-первыхъ потому, что помимо собственной семьи, онъ никогда не перестанетъ ревностно заботиться объ улучшен³и матер³альнаго положен³я отца, a главное потому, что необъятныя силы созрѣвающаго ген³я начинаютъ клокотать и рвутся на широкую арену дѣятельности. A переѣхавши въ Лондонъ, Шекспиръ морально почти перестаетъ существовать для оставшейся въ Стратфордѣ семьи, которую посѣщаетъ разъ или два въ годъ. На склонѣ лѣтъ онъ, правда, возвращается и навсегда поселяется въ родномъ гнѣздѣ, но уже пора творчества почти миновала тогда и все великое было дано человѣчеству. Едва ли можно считать простою случайностью, что дѣтей Шекспиръ имѣлъ только въ первые 3 года брака - кромѣ Сузанны y него въ 1585 г. родились два близнеца - сынъ Гамнетъ (англ³йская форма имени Гамлетъ) и дочь Юдиеѳ, изъ которыхъ, къ великому огорчен³ю отца, сынъ умеръ ребенкомъ въ 1596 г.

   Можно было бы говорить о пессимистическомъ вл³ян³и брака Шекспира на его литературную дѣятельность, если бы онъ являлся въ ней женоненавистникомъ. Но въ дѣйствительности, во всей всем³рной литературѣ нѣтъ писателя, въ произведен³яхъ котораго женщина была бы окружена такимъ ослѣпительнымъ с³ян³емъ самыхъ привлекательныхъ качествъ, какъ y Шекспира. "Укрощен³е Строптивой" въ счетъ не должно итти, потому что въ ней почти нѣтъ личнаго творчества: это простая передѣлка, съ самыми незначительными измѣнен³ями, чужой пьесы, Къ тому же и въ этой, въ сущности только добродушно-насмѣшливой, a вовсе не злой буффонадѣ, героиня только недостаточно дисциплинирована, a въ основѣ своей она добрая и любящая жена. Изъ дѣйствительно отрицательныхъ и притомъ чисто-женскихъ типовъ можно указать развѣ только на вѣроломную Крессиду ("Троилъ и Крессида") и на распутницу Тамору въ юношескомъ и, можетъ быть, Шекспиру вовсе и не принадлежащемъ "Титѣ Андроникѣ", да на Клеопатру, которая, однако, въ концѣ концовъ, вполнѣ искупаетъ свою вину героическою смертью. Друг³е отрицательные женск³е типы - неблагодарныя дочери Гонерилья и Регана изъ "Лира", преступно-честолюбивая лэди Макбетъ, кровожадная королева Маргарита ("Генрихъ VI") - представляютъ собою воплощен³е не спец³ально-женскихъ чертъ характера, a общечеловѣческихъ, свойственныхъ обоимъ поламъ страстей и пороковъ. Зато апоѳеозомъ однѣмъ только женщинамъ свойственныхъ достоинствъ являются так³я лучезарныя воплощен³я самоотверженной любви, какъ Кордел³я, Дездемона, Имогена ("Цимбелинъ"), Юл³я ("Два веронца"), Герм³она ("Зимняя сказка") и много другихъ героинь во второстепенныхъ пьесахъ; так³е обаятельно-поэтическ³е образы какъ Офел³я, Джульетта, Миранда ("Буря"), Пердитта ("Зимняя сказка").

   Но если галлерея идеальныхъ женщинъ Шекспира вполнѣ освобождаетъ Анну Гэсуэ отъ какихъ-бы то ни было нарекан³й, то еще менѣе она, несомнѣнно, повинна въ томъ, что эта галлерея является такимъ апоѳеозомъ женщины. Оригиналомъ для обязательныхъ героинь Шекспира, конечно, не была крестьянка изъ Шотери, перезрѣлая и не находившая охотниковъ для своихъ прелестей даже въ моментъ перваго знакомства съ нею Шекспира и приближавшаяся къ 40 годамъ въ пер³одъ наиболѣе интенсивной поры творчества великаго писателя. Знакомство съ женщинами Шекспиръ пр³обрѣлъ въ эпоху лондонской жизни, когда онъ вращался въ самыхъ различныхъ слояхъ общества. Главнымъ же образомъ, конечно, свѣтлые женск³е образы Шекспира взяты изъ тайниковъ собственныхъ мечтан³й поэта. Если всѣ героини Шекспира въ основныхъ очертан³яхъ своего характера и заимствованы изъ тѣхъ же литературныхъ источниковъ, которые дали ему фабулы его драмъ, то Шекспиръ углубилъ эти характеры собственнымъ поэтическимъ прозрѣн³емъ и волшебно озарилъ свѣтомъ жившаго въ его душѣ поэтическаго идеала.

   Около 1585-86-87 гг. Шекспиръ оставляетъ Стратфордъ и уѣзжаетъ въ Лондонъ. Къ числу вѣроятныхъ мотивовъ отъѣзда - необходимости изыскать средства для поддержки собственной и отцовской семьи и желан³я приложить свои пробуждающ³яся силы къ чему-нибудь крупному и яркому, предан³е прибавляетъ еще одинъ, несомнѣнно имѣющ³й за собою извѣстную фактическую подкладку. Первый б³ографъ великаго драматурга - Роу сообщаетъ, что Шекспиръ, "какъ это часто бываетъ съ молодыми людьми, попалъ въ дурное общество, между прочимъ занимавшееся браконьерствомъ, и вмѣстѣ съ товарищами онъ не разъ охотился за дичью въ Чарльзкотскомъ паркѣ близъ Стратфорда, принадлежавшемъ сэру Томасу Люси. За это онъ подвергся преслѣдован³ю со стороны владѣльца, по мнѣн³ю Шекспира слишкомъ суровому. Чтобы отомстить, Шекспиръ сочинилъ на него балладу. И хотя эта баллада - можетъ быть, первая поэтическая попытка Шекспира - потеряна, но, судя по разсказамъ, она преисполнена такой ѣдкости, что Люси удвоилъ свои преслѣдован³я, которыя дошли до того, что Шекспиръ долженъ былъ бросить семью и всѣ свои дѣла въ Варвикшайрѣ и спастись въ Лондонъ".

   По другому старому разсказу, принадлежащему умершему въ 1708 г. глостерскому священнику Дэвису, сэръ Люси "часто подвергалъ побоямъ и тюремному заключен³ю" молодого браконьера, "за что тотъ впослѣдств³и изобразилъ его въ видѣ дурака-судьи".

   Этотъ эпизодъ браконьерства Шекспира и преслѣдован³й владѣльца великолѣпнаго Чарльзкотскаго заика по настоящее время пользуется большою извѣстностью. Пробовали оспаривать достовѣрность разсказа Роу тѣмъ, что въ XVI вѣкѣ въ Чарльзкотѣ еще не было охотничьяго парка. Но y сэра Люси было иного другихъ лѣсныхъ угод³й кругомъ Стратфорда и это не можетъ служить препятств³емъ къ тому, чтобы признать за разсказомъ большую долю правдоподоб³я. Несомнѣнно, во-первыхъ, что Шекспиръ былъ страстнымъ спортсменомъ - объ этомъ свидѣтельствуетъ одна изъ раннихъ его литературныхъ попытокъ - поэма "Венера и Адонисъ" показывающая въ немъ превосходнѣйшаго знатока охоты и лошадинаго спорта. Вполнѣ вѣроятно, поэтому, что вообще шибко живш³й Шекспиръ предавался любимой всей тогдашней молодежью (въ томъ числѣ и университетской) "шалости" - браконьерству, которое, правда, тогда уже преслѣдовалось, но общественнымъ мнѣн³емъ не клеймилось. Но правдоподоб³е превращается почти въ увѣренность благодаря отмѣченному еще Дависомъ литературному воспроизведен³ю сэра Люси. И во II части "Генриха" ²V" и въ "Виндзорскихъ Кумушкахъ" фигурируетъ одинъ и тотъ же глупый, старый судья, Шалло, т. е. Пустозвонъ или Безмозглый, который все жалуется, что y него воруютъ дичь. "Въ Генрихѣ IV" специфическ³я черты сходства Шалло и реальнаго сэра Люси еще не ясно выражены. Но въ "Виндзорскихъ Кумушкахъ" нападен³е ведется уже совершенно открыто. И въ дѣйствительномъ гербѣ сэра Люси и въ гербѣ Шалло имѣются luces - щуки, которыя въ коверкающемъ англ³йск³я слова произношен³и одного изъ дѣйствующихъ лицъ "Виндзорскихъ Кумушекъ" - валисца Эванса превращаются въ "lowses", т. e. вшей. И такъ какъ, въ добавокъ, по англ³йски слово coat обозначаетъ и платье и поле герба, то получается забавнѣйш³й каламбуръ: вмѣсто того, чтобы сказать - щуки очень идутъ къ старому гербу,- Эвансъ на своемъ коверкающемъ нарѣч³и говоритъ: вши очень идутъ къ старому платью. Этотъ каламбуръ, видимо, создалъ Люси комическую извѣстность и что ударъ попалъ въ цѣль, можно судить потому, что въ Чарльзкотской библ³отекѣ изъ всѣхъ современныхъ издан³й отдѣльныхъ пьесъ Шекспира отыскалось только одно - "Виндзорск³я Кумушки".

   Если припомнить, что въ сохранившихся о немъ отзывахъ Шекспиръ рисуется намъ человѣкомъ очень добродушнымъ и корректнымъ, то становится яснымъ, что y него вышло когда-то очень крупное столкновен³е съ владѣльцемъ Чарльзкотта, разъ онъ не забылъ его даже чрезъ 10-12 лѣтъ и на высотѣ славы.

  

   О первыхъ 5-7 годахъ пребыван³я Шекспира въ Лондонѣ, именно до 1592 г., нѣтъ сколько нибудь точныхъ свѣдѣн³й, хотя, конечно, нѣтъ никакого сомнѣн³я относительно того, что онъ сразу-же пристроился къ театральному дѣлу. Англ³йск³й театръ переживалъ въ концѣ XVI вѣка эпоху поразительно-быстраго и блестящаго расцвѣта. Этотъ расцвѣтъ соотвѣтствуетъ общему подъему бившей ключемъ нац³ональной жизни того времени. Богатое удачами царствован³е Елизаветы высоко подняло нац³ональное сознан³е Англ³и, самое блестящее удовлетворен³е которому - истреблен³е испанской "Непобѣдимой Армады" - относится какъ разъ къ первымъ годамъ лондонской жизни Шекспира. Одного такого событ³я, освободившаго угнетенныя сердца отъ грозной и, казалось, неустранимой страшной опасности было достаточно, чтобы поднять и безъ того жизнерадостное настроен³е шумной и веселой столицы, уже тогда вмѣщавшей огромное по тому времени количество 300.000 жителей. Нравъ самой Елизаветы, веселая жизнь которой находится въ такомъ маломъ соотвѣтств³и съ напыщеннымъ прославлен³емъ въ одахъ, драмахъ и т. д. ея непреклонной "дѣвственности", тоже, конечно, много содѣйствовалъ общей погонѣ за наслажден³емъ. Елизавета "сама жила и давала жить другимъ". Въ почти лихорадочной жаждѣ развлечен³й, которой одолѣваемая, но еще не побѣжденная суровымъ пуританствомъ Англ³я предавалась теперь, театръ занималъ, конечно, одно изъ первыхъ мѣстъ. Еще недавно актеры стояли на самой послѣдней ступени общественной лѣстницы, приравнивались къ нищимъ и бродягамъ и были почти внѣ закона. Теперь они, правда, тоже должны были становиться подъ патронатъ какого-нибудь очень знатнаго вельможи и считаться его слугами (Servants), но это-то и гарантировало имъ безопасность и благоденств³е. Вмѣсто наскоро-сколоченныхъ подмостковъ или крошечной, перевозимой на колесахъ сцены, появляются постоянныя театральныя здан³я и число этихъ театровъ растетъ въ поражающей прогресс³и. Въ 1576 г. былъ построенъ первый постоянный лондонск³й театръ, въ первые годы лондонской жизни Шекспира ихъ было уже не менѣе 3, a затѣмъ число все росло и въ первой четверти XVII вѣка дошло до 19-ти; цифра при 300.000 населен³и огромная даже для нашего времени.

   Самые театры, однако, весьма мало соотвѣтствуютъ позднѣйшимъ понят³ямъ и примитивностью ихъ устройства объясняется многое во внѣшнихъ особенностяхъ и архитектоникѣ шекспировскихъ пьесъ. Не было тогда ни декорац³й, ни костюмовъ, не было женщинъ-исполнительницъ и женск³я роли игрались молодыми актерами. Отсюда та легкость, съ которою Шекспиръ перебрасываетъ мѣсто дѣйств³я изъ Рима въ Египетъ, изъ Египта въ Грец³ю, изъ Англ³и во Франц³ю и т. д., или заставляетъ летать по воздуху эльфовъ и вѣдьмъ; та активная роль, которую играетъ y Шекспира многоголовая по смыслу его пьесъ толпа, наконецъ, безпрерывное введен³е на сцену знаменитыхъ и, конечно, кровопролитныхъ битвъ, съ тысячами участниковъ. Для инсценирован³я всей этой ставящей въ такое затруднен³е современныхъ режиссеровъ сложной обстановки, въ то время ровно ничего не требовалось: достаточно было либо словеснаго заявлен³я актера, либо дощечки съ соотвѣтствующею надписью, и воображен³е зрителя все дополняло.

   Но собственно сценическое искусство стояло очень высоко и по живой театральной традиц³и так³е исполнители, какъ знаменитый товарищъ Шекспира трагикъ Бэрбеджъ (Burbadge) или Алэнъ, Фильдъ и др. не уступали въ талантѣ самымъ выдающимся дѣятелямъ позднѣйшей англ³йской сцены.

   Въ чемъ первоначально выражалась причастность Шекспира къ театру, трудно сказать съ полною опредѣленностью, но неясность тутъ только относительно подробностей, a въ общемъ, какъ мы сейчасъ увидимъ, онъ быстро занялъ виднѣйшее положен³е въ театральномъ м³рѣ. По одному предан³ю, Шекспиръ началъ съ того, что присматривалъ за лошадьми посѣтителей театра - въ то время каретъ еще не было и болѣе состоятельные люди пр³ѣзжали верхомъ. По другому, вполнѣ правдоподобному, предан³ю онъ былъ чѣмъ-то вродѣ помощника суфлера, вызывая очередныхъ актеровъ.

   Но несомнѣнно, что Шекспиръ очень быстро послѣ пр³ѣзда въ Лондонъ сталъ настоящимъ актеромъ, потому что уже въ 1592 году брошюра Четля (см. дальше), говорить о немъ, какъ о "прекрасномъ представителѣ театральной професс³и". Въ сохранившихся спискахъ актеровъ имя Шекспира поминается вс