Венгеров Семен Афанасьевич - Вильям Шекспир

ю очевидностью показало, что множество мотивовъ, поэтическихъ мыслей и сравнен³й Шекспиръ заимствовалъ у своихъ предшественниковъ съ тою же легкостью, съ какою онъ заимствовалъ и сюжеты своихъ драмъ. Правда, какъ и въ драмахъ, онъ значительно углубилъ содержан³е своихъ заимствован³й и придалъ имъ такой блескъ, что занялъ первое мѣсто въ ряду англ³йскихъ сонетистовъ. Но во всякомъ случаѣ объ автоб³ографичности уже не можетъ быть тутъ рѣчи.

   Всего характернѣе, конечно, что вся знаменитая "черная" дама, съ ея "черною" измѣною и проклят³ями поэта по ея адресу цѣликомъ взята изъ сонетовъ извѣстнаго Филиппа Сидни, который въ свою очередь, взялъ ее y сонетистовъ французскихъ и итальянскихъ.

   Но можетъ быть убѣдительнѣе и сильнѣе всякихъ ученыхъ доводовъ противъ любовной теор³и происхожден³я сонетовъ Шекспира говоритъ простое эстетическое чувство. Какъ восторженно ни относиться къ ихъ художественнымъ совершенствамъ, нельзя однако отрицать, что это произведен³я очень разсудочно-отточенныя и условныя. И вотъ думается: Шекспиръ, безсмертный пѣвецъ любви и страсти во всѣхъ ея видахъ, такъ потрясающ³й зрителя изображен³емъ чужой любовной горячки, неужели-же онъ собственное глубокое горе выразилъ бы въ такихъ холодныхъ, придворно-галантныхъ формахъ?

   Отвергая автоб³ографичность мнимаго романа Шекспировскихъ сонетовъ, научно-осторожная критика нимало, однакоже, не думаетъ отвергать автоб³ографичность нѣкоторыхъ отдѣльныхъ чертъ ихъ. Такъ, напр., въ той горечи, съ которой Шекспиръ говоритъ о пренебрежен³и къ актерскому зван³ю, конечно, сказалось личное чувство. Точно также вполнѣ реальное лицо герой "мужскихъ" сонетовъ. Не прибѣгая ни къ какимъ аллегор³ямъ, Шекспиръ весьма опредѣленно прославляетъ молодого знатнаго покровителя своего и мецената. Онъ его не называетъ по имени, но мы знаемъ, что около 1594 г., когда возникаютъ первые сонеты, y Шекспира былъ одинъ только покровитель Соутгэмптонъ, и все, что говорится о немъ въ сонетахъ, вполнѣ совпадаетъ съ б³ографическими данными о молодомъ графѣ. Если Шекспиръ говоритъ о своемъ покровителѣ въ такомъ нѣжно-восторженномъ тонѣ, что невнимательные издатели XVIII в. усмотрѣли тутъ любовное объяснен³е женщинѣ, то это потому, что такова была манера сонетнаго жанра. Къ тому же слова "любовь" (love) и "возлюбленный" (lover), такъ часто попадающ³яся въ "мужскихъ сонетахъ" Шекспира, въ то время имѣли значен³е просто дружбы. Такъ Брутъ въ переводахъ "Юл³я Цезаря" начинаетъ свою рѣчь возгласомъ: "Римляне! Сограждане! Друзья", a въ подлинникѣ вмѣсто "друзья" употреблено "lover".

  

   Установлен³е хода драматической дѣятельности Шекспира представляетъ чрезвычайныя затруднен³я вслѣдств³е того, что мы тутъ лишены главнаго въ такихъ случаяхъ пособ³я - точной хронолог³и. Всѣ обычные пр³емы распознаван³я, взятые въ отдѣльности, не приводятъ къ достовѣрнымъ результатамъ, и только комбинац³я цѣлаго ряда признаковъ даетъ извѣстную почву для распредѣлен³я шекспировскихъ пьесъ по времени ихъ возникновен³я.

   Самое основное литературно-хронологическое пособ³е - дата появлен³я даннаго произведен³я въ печати - по отношен³ю къ Шекспиру можетъ повести только къ крайне ошибочнымъ заключен³ямъ. Самъ Шекспиръ, вообще совершенно равнодушный къ литературной славѣ, никогда не заботился объ издан³и своихъ пьесъ и кромѣ "Венеры и Адониса" да "Лукрец³и" ничего самъ не печаталъ. Да это и не было въ литературныхъ нравахъ тогда - самому печатать драматическ³я произведен³я. Когда Бенъ-Джонсонъ издалъ собран³е своихъ драмъ, надъ нимъ посмѣивались и увидѣли въ этомъ мелочную суетность.

   A главное - печатать свои драматическ³я произведен³я всего менѣе входило въ интересы Шекспира, какъ члена извѣстной труппы. Такъ какъ всякая понравившаяся публикѣ пьеса является источникомъ подчасъ очень крупнаго дохода того театра, на которомъ пьеса была поставлена, то покупавшая пьесу дирекц³я не только не стремилась дѣлать ее общею собственностью путемъ напечатан³я,а, напротивъ того, тщательнѣйшимъ образомъ скрывала рукопись отъ хищничества издателей-пиратовъ. Тѣ, однако, прилагали самыя ухищренныя старан³я, и если не удавалось воровски добыть рукопись, прибѣгали къ помощи весьма многочисленныхъ тогда скорописцевъ. Скорописцы по многу разъ и по нѣсколько человѣкъ ходили на представлен³я облюбованной пьесы и такимъ образомъ добывали текстъ, конечно, полный всевозможныхъ ошибокъ и прямыхъ безсмыслицъ, надъ разгадкою которыхъ такъ много пришлось биться позднѣйшимъ издателямъ.

   Этимъ то стенографическимъ воровскимъ путемъ и народились всѣ ранн³я издан³я (всѣ in 4°) шекспировскихъ пьесъ. Но, само собою разумѣется, издательск³я соображен³я когда и что издать не имѣли ничего общаго съ датою возникновен³я пьесъ. Такъ, въ одномъ и томъ-же 1600 г. появляются въ печати и самая ранняя изъ драмъ Шекспира - "Титъ Андроникъ", и отдѣленныя отъ нея на 4-5 лѣтъ "Венец³анск³й купецъ", и лѣтъ на 8-мъ "Много шуму изъ ничего". Единственный выводъ, который, слѣдовательно, можно тутъ сдѣлать - это то, что данная пьеса возникла не позже года ея издан³я.

   Но для большинства пьесъ Шекспира даже эта чисто-отрицательная скудная дата отпадаетъ, потому что только около половины ихъ появилось при жизни великаго писателя, a цѣлыхъ 20 пьесъ впервые были напечатаны въ посмертномъ folio 1623 г.

   Гораздо болѣе цѣнныя указан³я даютъ свидѣтельства современниковъ. Въ ряду ихъ первое мѣсто занимаетъ не разъ цитированное нами мѣсто изъ "Palladis Thamia" Миреса. Тутъ мы имѣемъ прочное основан³е для хронолог³и цѣлыхъ 12 пьесъ - всѣ онѣ созданы не позже появлен³я книги Миреса, т. е. 1598 г. Одна изъ названныхъ Миресомъ пьесъ - "Вознагражденныя усил³я любви" (Love labours Wonne) съ этимъ именемъ не сохранилась. Названная вслѣдъ за "Безплодными усил³ями любви" (Love labors lost), она, вѣроятно, составляетъ pendant къ этой пьесѣ и по имѣющему извѣстное правдоподоб³е предположен³ю нѣкоторыхъ изслѣдователей, можетъ быть, дошла до насъ подъ заглав³емъ "Конецъ дѣлу вѣнецъ" (All's well that ends well).

   Изъ другихъ серьезныхъ свидѣтельствъ чрезвычайно цѣнны записи въ дневникахъ юриста Мэннингэма о первомъ представлен³и "Двѣнадцатой ночи" въ 1601 г., доктора Формана о представлен³и "Зимней сказки" въ 1611 г., письмо Томаса Лоркина о первомъ представлен³и "Генриха VIII" въ 1613 г. и друг³е.

   Даютъ, кромѣ того, не мало для хронолог³и шекспировскихъ пьесъ многочисленные намеки въ нихъ на современныя событ³я. Если судьбѣ угодно было сдѣлать изъ Шекспира писателя, стоящаго внѣ времени и пространства, то это произошло совершенно помимо его воли. Самъ же онъ, напротивъ того, всегда старался примѣняться къ публикѣ едва-ли не каждаго вечера и щедрою рукою разсыпалъ намеки на злобу дня. И вотъ по нимъ-то, поскольку удалось ихъ понять, иногда можно датировать пьесу. Если въ "Макбетѣ", относимомъ къ 1605 г., пророчески говорится о соединен³и "двухъ державъ и 3 скипетровъ", то, конечно, потому, что это соединен³е произошло, когда на престолъ въ 1603 г. взошелъ ²аковъ I. Событ³я 1609-1610 гг. отразились въ "Бурѣ", событ³я начала 1590хъ гг. въ "Безплодныхъ усил³яхъ любви", событ³я 1599 г. въ "Генрихѣ V".и т. д.

   Несомнѣнно, что до извѣстной степени руководствомъ къ хронологическому распредѣлен³ю пьесъ могутъ служить и эстетическ³е признаки. Ясно, во-первыхъ, что уже одна высота художественнаго совершенства и зрѣлости, до которыхъ Шекспиръ дошелъ въ "Гамлетѣ" и "Лирѣ", не даетъ возможности отнести ихъ къ одному творческому пер³оду съ слабыми комед³ями, которыми молодой Шекспиръ дебютировалъ на литературномъ поприщѣ. Но и помимо этого слишкомъ общаго критер³я, достаточнаго развѣ только для дѣлен³я на десятилѣт³я, есть еще рядъ литературныхъ признаковъ чисто-внѣшняго свойства. Такъ, ранн³я произведен³я очень обильны латинскими цитатами и учеными сравнен³ями. Въ то время писатели больше гордились ученостью, чѣмъ талантомъ и молодому дебютанту хотѣлось показать, что и онъ кое что знаетъ. Обильны ранн³я произведен³я Шекспира и разными изысканными выражен³ями, игрою словъ, погонею за внѣшнимъ остроум³емъ. Все это было въ литературномъ стилѣ времени, и неокрѣпш³й ген³й Шекспира не могъ отъ него уйти, но все это исчезаетъ въ великихъ произведен³яхъ зрѣлаго пер³ода, столь простыхъ и естественныхъ въ своемъ желан³и дать дѣйствительную картину того, что происходитъ въ скрытой глубинѣ человѣческаго сердца.

   Неожиданно блестящ³е результаты для уяснен³я эволюц³и и творческихъ пр³емовъ Шекспира дало изучен³е такой, казалось бы, совершенно-внѣшней вещи, какъ метръ Шекспира. Многимъ, незнакомымъ съ цѣлью изучен³я шекспировскаго метра, кажутся какимъ-то жалкимъ буквоѣдствомъ подробнѣйш³е разсчеты англ³йскихъ шекспирологовъ (Walker. Bathurst, Ingram, Furnivall, англо-русск³й шекспирологъ Р. И. Бойль и особенно Fleay), сколько въ каждой пьесѣ риѳмованныхъ строкъ, сколько нериѳмованныхъ, сколько стиховъ съ ударен³емъ на послѣднемъ слогѣ, сколько съ ударен³емъ на предпослѣднемъ слогѣ и т. д.

   Но въ дѣйствительности эта литературная статистика дала самые поразительные результаты. Оказывается, что метръ Шекспира это есть органическое выражен³е внутренняго художественно-психологическаго процесса. Съ углублен³емъ художественной манеры Шекспира совершенно мѣняется y него метръ. Отъ вычурности шекспировск³й метръ тоже переходитъ къ полной простотѣ. Вначалѣ художественные пр³емы Шекспира полны изысканности и модной манерности и соотвѣтственно поэтому крайне изысканно и нарядно его стихосложен³е. Молодой писатель не довольствуется скромнымъ бѣлымъ стихомъ, нужна литературная побрякушка, и въ первыхъ пьесахъ риѳмованныя строки преобладаютъ надъ бѣлыми стихами. Въ самой изысканной изъ пьесъ Шекспира "Безплодныхъ усил³яхъ любви" 1028 риѳмованныхъ стиховъ и 579 нериѳмованныхъ. Но вотъ ген³й Шекспира все больше и больше склоняется къ простотѣ и художественной искренности и стѣсняющая свободный полетъ чувства риѳма постепенно исчезаетъ. Въ заключительномъ аккордѣ великой художественной дѣятельности - въ "Бурѣ" всего только 2 риѳмованныя строчки на 1458 нериѳмованныхъ!

   Такому же органическому упрощен³ю постепенно подпадаютъ друг³я частности метра.

   Въ первыхъ пьесахъ почти нѣтъ слабыхъ (weak) окончан³й, т. е. неударяемыхъ, кончающихся союзомъ, нарѣч³емъ, вспомогательнымъ глаголомъ - это считалось небрежностью; въ позднѣйшихъ произведен³яхъ Шекспиръ не обращаетъ ровно никакого вниман³я на слабыя окончан³я и число ихъ доходитъ до 33 %.

   Въ первыхъ пьесахъ начинающ³й драматургъ внимательно смотритъ за тѣмъ, чтобы бѣлый стихъ былъ образцомъ пятистопнаго ямба, т. е. заключалъ бы въ себѣ ровно 10 слоговъ, но въ позднѣйшихъ его настолько поглощаетъ забота о наилучшемъ выражен³и мысли, что онъ не стѣсняется прибавить и лишн³й слогъ: въ ранней "Комед³и ошибокъ" нѣтъ ни одного стиха въ 11 слоговъ, въ послѣднихъ число ихъ доходитъ до 25 %.

   Наконецъ, въ раннихъ своихъ пьесахъ Шекспиръ очень зорко слѣдитъ за тѣмъ, чтобы (было какъ можно меньше такъ называемыхъ "run-on-lines", т. е. переходовъ мысли изъ одного стиха въ другой. Въ "Безплодныхъ усил³яхъ любви", въ "Комед³и ошибокъ" каждый стихъ, или каждые 2 стиха, представляютъ собою нѣчто вполнѣ законченное. Но, конечно, это страшные тиски для сколько нибудь глубокой мысди, и Шекспиръ совершенно отбрасываеть ихъ въ великихъ трагед³яхъ. Мысль начинаетъ занимать четыре, пять, шесть строкъ, сколько понадобится и число "run-on-lines" растетъ въ геометрической прогресс³и: въ первыхъ комед³яхъ ихъ 3 на 23 строки, въ послѣднихъ 21 на 24, т. е. нѣчто д³аметрально противоположное.

   Вотъ въ какой прямо-таки можно сказать, органической зависимости находится метръ Шекспира отъ внутренней эволюц³и, отъ художественнаго роста великаго писателя. Получается совершенно точный б³ологическ³й признакъ, дающ³й право сказать безъ всякой натяжки, что по метру литературный изслѣдователь можетъ съ такою-же увѣренностью опредѣлять возрастъ шекспировскихъ пьесъ, съ какою опредѣляетъ ботаникъ возрастъ дерева по ежегоднымъ кольцамъ, дѣлающимъ стволъ все болѣе и болѣе могучимъ и величественнымъ.

  

   И вотъ на основан³и комбинац³и всѣхъ указанныхъ выше признаковъ можно составить довольно точную таблицу хронологической послѣдовательности пьесъ Шекспира. Въ ней возможны ошибки, но небольш³я, такъ что группировкѣ онѣ помѣшать не могутъ. Если не считать запутаннаго вопроса о времени возникновен³я "Троила и Крессиды", то въ нижеслѣдующемъ перечнѣ разноглас³я между изслѣдователями не идутъ дальше 1-2 лѣтъ.

   1) "Титъ Андроникъ" - около 1591

   2) "Король Генрихъ VI", часть I - 1591

   3) "Два веронца" (The two gentlemen of Verona) - около 1591

   4) "Комед³я ошибокъ" - 1591

   5) "Генрихъ VI, ч. II" - 1592

   6) "Безплодныя усил³я любви" (Love's Labour's Lost) - 1592

   7) "Ромео и Джульетта" - 1592

   8) "Генрихъ VI", ч. III" - 1592

   9) "Усмирен³е Строптивой" - 1594

   10) "Король Ричардъ III" - 1594

   11) "Венец³анск³й Купецъ" - 1595

   12) "Сонъ въ Иванову ночь" (A Midsumer Night's Dream) - 1595

   13) "Король Джонъ" - 1596

   14) "Король Ричардъ II" - 1596

   15) "Король Генрихъ IV", часть I - 1597

   16) "Конецъ дѣлу вѣнецъ" (All's Well that ends well) - раньше 1598

   17) "Король Генрихъ IV", часть II - 1598

   18) "Много шуму изъ ничего" (Much Addo about Nothing) - 1599

   19) "Король Генрихъ V" - 1599

   20) "Виндзорск³я Кумушки" (The Merry Wives of Windsor) - 1600

   21) "Двѣнадцатая ночь или какъ вамъ угодно" (Twelfth Night, Or What you Will) - 1601

   22) "Какъ вамъ это понравится" (As you like it) - 1601

   23) "Гамлетъ, принцъ Датск³й" - 1602

   24) "Юл³й Цезарь" - 1603

   25) "Мѣра за мѣру" - 1603

   26) "Отелло, венец³анск³й мавръ" - 1604

   27) "Король Лиръ" - 1604-05

   28) "Макбетъ" - 1606

   29) "Тимонъ Аѳинск³й" - 1607

   30) "Антон³й и Клеопатра" - 1608

   31) "Периклъ" - 1608

   32) "Троилъ и Крессида" - 1609

   33) "Кор³оланъ" - 1609

   34) "Зимняя сказка" - 1610

   35) "Цимбелинъ" - 1610-11

   36) "Буря" - 1611

   37) "Король Генрихъ V²²²" - 1613

  

   Названныя пьесы вошли въ составъ перваго издан³я - in folio 1623 г. и съ тѣхъ поръ включаются во всѣ собран³я сочинен³й Шекспира. Возникаютъ, однако, весьма основательныя сомнѣн³я относительно того, всецѣло-ли принадлежатъ Шекспиру нѣкоторыя изъ нихъ. По всей вѣроятности, въ "Генрихѣ VI" онъ только приложилъ руку къ чужому произведен³ю; "Титъ Андроникъ", можетъ быть, вовсе ему не принадлежитъ; видимо въ сотрудничествѣ съ Вилькинсомъ написаны "Тимонъ Аѳинск³й" и "Периклъ"; въ "Троилѣ и Крессидѣ" вѣроятно, принимали участ³е Марстонъ и, наконецъ, едва ли можетъ быть сомнѣн³е относительно того, что въ "Генрихѣ VIII" Шекспиръ принималъ лишь самое незначительное участ³е, a большая часть этой весьма слабой пьесы написана Флетчеромъ и, можетъ быть, Мэссенджеромъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, есть драмы, не вошедш³я въ folio 1623 года, но, можетъ быть, все-таки, написанныя Шекспиромъ, и длинный рядъ псевдошекспировскихъ пьесъ, созданныхъ спекуляц³ей на его имя. Изъ такъ называемыхъ "сомнительныхъ" пьесъ въ собран³я сочинен³й Шекспира, претендующ³я на большую полноту, обыкновенно включаются мѣстами дѣйствительно отмѣченныя печатью крупнаго таланта драмы "Эдуардъ III и "Два знатныхъ родича" ("Two noble Kinsmen"). Псевдошекспировскими считаются: "Лондонск³й блудный сынъ" (London Prodigal), "Истор³я о Томасѣ лордѣ Кромвеллѣ", "Сэръ Джонъ Ольдкэстль, лордъ Кобгэмъ", "Вдова Пуританка", "²оркширская трагед³я", "Трагед³я о королѣ Локринѣ", "Арденъ Фэвершэмъ", "Рожден³е Мерлина", "Муцедоръ", "Прекрасная Эмма" ("Fair Em").

   Если незначительны разноглас³я между шекспирологами относительно хронологической послѣдовательности пьесъ Шекспира, то, въ общемъ, они мало расходятся теперь и въ группировкѣ ихъ. Было время, когда пьесы Шекспира группировали по сюжетамъ и получалась группа комед³й, группа трагед³й, хроники изъ англ³йской истор³и, римск³я трагед³и. Эта группировка вполнѣ искуственна и, соединяя въ одно пьесы разныхъ эпохъ, разныхъ настроен³й и разныхъ литературныхъ пр³емовъ, ни въ чемъ не уясняетъ эволюц³и творческихъ настроен³й Шекспира. Одна только хронологическая группировка дѣйствительно поучительна, давая картину хода духовной жизни великаго писателя и измѣнен³й его м³ровоззрѣн³я. Съ тою же ошибкою на 1-2 года можно приблизительно установить, что творческое настроен³е Шекспира прошло 4 стад³и, пережило 4 пер³ода.

   Намъ кажется, что стоитъ вдуматься въ послѣдовательность этихъ эпохъ, чтобы придти къ двумъ важнымъ выводамъ:

   1) Шекспиръ вовсе не представитель объективнаго творчества по преимуществу, какъ принято его характеризовать; напротивъ того, все его творчество есть лѣтопись его собственныхъ переживан³й.

   2) Въ смѣнѣ творческихъ настроен³й Шекспира, повидимому столь разнообразныхъ, есть, все таки, психологическое единство, опять таки какъ результатъ того, что передъ нами не объективное сочинен³е на разныя темы, a живая лѣтопись души, закономѣрное развит³е духа великаго философа жизни.

   Испоконъ вѣку принято усматривать въ сочинен³яхъ Шекспира вершину объективнаго отношен³я къ воспроизводимому. Бѣлинск³й въ самой ранней изъ своихъ статей ("Литературныя мечтан³я"), когда онъ считалъ художническое безстраст³е главнымъ достоинствомъ писателя, заставляетъ Шекспира "взять равную дань и съ добра и съ зла"; драмы Шекспира, изъ которыхъ "каждая есть м³ръ въ мин³атюрѣ", говорятъ зрителю: "такъ было, а, впрочемъ, мнѣ какое дѣло".

   Такое отношен³е къ Шекспиру какъ бы подтверждается еще и безконечнымъ разнообраз³емъ темъ, имъ разработанныхъ, разнообраз³емъ страстей, имъ изображенныхъ, разнообраз³емъ эпохъ, привлекшихъ его творческое вниман³е. Можетъ ли, въ самомъ дѣлѣ, идти рѣчь о какомъ либо отражен³и личности писателя, который съ одинаковою силою поэтическаго паѳоса изображалъ и воплощен³е страсти Отелло и воплощен³е рефлекс³и Гамлета, преступную совѣсть Макбета и страдан³я жертвы чужой безсовѣстности Лира, Яго и Касс³о, Брута и Антон³я?

   Такимъ образомъ, какъ будто и сомнѣн³я не можетъ быть относительно того, что творчество Шекспира лишено субъективнаго элемента, что Шекспиръ только одною своею необыкновенною способностью вдумываться въ чужую психолог³ю достигъ такого великаго мастерства.

   Но субъективность бываетъ двухъ родовъ. Есть субъективность непосредственная, лирическая. Представителями ея являются по преимуществу поэты, передающ³е намъ непосредственно тѣ настроен³я, которыя они переживаютъ. Но есть субъективность и другого рода, которая выражается въ интересѣ къ явлен³ямъ опредѣленнаго разряда, въ выискиван³и того, что особенно соотвѣтствуетъ потребности даннаго момента душевной жизни, во вниман³и къ тому, что бередитъ или успокаиваетъ душевныя раны этого момента.

   И вотъ, если съ точки зрѣн³я выбора жизненныхъ и историческихъ явлен³й для воспроизведен³я взглянуть на творчество великаго драматурга, то предъ нами развернется вполнѣ цѣльная симфон³я отзвуковъ его душевныхъ переживан³й и обрисуется естественная смѣна переливовъ той окраски, въ которой являлась жизнь предъ созерцавшимъ ее высокимъ духомъ Шекспира.

   Было время, когда жизнь захватывала Шекспира только со стороны сладкихъ чаръ своихъ, вначалѣ высоко-поэтическихъ, какъ мимолетное видѣн³е любви Ромео и Джульеты, затѣмъ просто жизнерадостныхъ, какъ y Фальстафа. Но подъ приманкой ароматныхъ цвѣтовъ наслажден³я тонкое чувство творца Гамлета очень скоро распознало запахъ гнили и разложен³я, и мрачное настроен³е Гамлетовскаго пер³ода раскрыло зрителю Шекспировскаго театра весь ужасъ нашего быт³я. Умъ менѣе разносторонн³й ограничился бы этимъ мрачнымъ м³ропониман³емъ, манящимъ къ себѣ своею стройностью и нравственнымъ ригоризмомъ. Но въ Шекспирѣ было слишкомъ много жизненныхъ силъ, чтобы удовлетвориться однимъ инертнымъ отрицан³емъ. Вотъ почему онъ, въ концѣ концовъ, изжилъ пору отчаян³я, и творчество его закончилось гармоническимъ аккордомъ послѣднихъ "романическихъ" пьесъ. Здѣсь снова жизнь полна очарован³я, но уже не для насъ, a для нашихъ преемниковъ въ жизни, которые въ свою очередь послѣ поры очарован³я пройдутъ весь ужасный циклъ разочарован³я, чтобы въ концѣ концовъ успокоиться на мысли о круговоротѣ м³рового процесса. Если подвести все это подъ философскую схему, то передъ нами полное воплощен³е въ художественной формѣ великаго закона развит³я м³рового процесса, установленнаго Гегелемъ. Предъ нами тезисъ, антитезисъ и синтезисъ пониман³я сущности жизни.

   A если говорить менѣе мудреными словами, то передъ нами схема душевной жизни великаго мудреца. Онъ былъ очарованъ жизнью, пока въ немъ кипѣли молодыя силы; онъ почувствовалъ горьк³й привкусъ жизни, когда угаръ первыхъ упоен³й прошелъ; онъ примирился съ темною стороною жизни, когда въ его собственномъ домѣ снова расцвѣла молодая жизнь. Но это примирен³е не есть обычное довольство состарившагося и устроившаго свои дѣлишки человѣка. Это та мудрость, которая сквозь мелкую суету жизни увидѣла очертан³я вѣчности. Такова общая схема душевной жизни Шекспира. Конечно, не Шекспира - дѣльца, a Шекспира - творца, когда онъ, переставая принадлежать самому себѣ, безгранично высоко подымался надъ интересами мышьей бѣготни повседневной жизни.

   Присмотримся теперь къ нѣкоторымъ деталямъ этой схемы.

   Первый пер³одъ приблизительно обнимаетъ годы 1590-1594. По литературнымъ пр³емамъ его можно назвать пер³одомъ подражательности. Шекспиръ еще весь во власти своихъ предшественниковъ. Если "Титъ Андроникъ" дѣйствительно имъ написанъ, то комическ³е ужасы трагед³и - прямое и непосредственное отражен³е ужасовъ пьесъ Кида и Марло, получившихъ въ неокрѣпшемъ талантѣ молодого писателя еще болѣе нелѣпое развит³е. Вл³ян³е манернаго Лили и такъ называемаго эвфуизма сказывается въ вычурности стиля перваго пер³ода. Но уже просыпается и собственный ген³й. Въ спорномъ, но все-же хоть въ малой степени принадлежащемъ Шекспиру, "Генрихѣ VI" ненужныхъ ужасовъ уже меньше, a въ "Ричардѣ III" ужасы уже органическая необходимость, нужная для обрисовки страшной личности главнаго героя. По настроен³ю первый пер³одъ можно назвать пер³одомъ идеалистической вѣры въ лучш³я стороны жизни. Съ увлечен³емъ наказываетъ молодой Шекспиръ порокъ въ своихъ историческихъ трагед³яхъ и съ восторгомъ воспѣваетъ высок³я и поэтическ³я чувства - дружбу, самопожертвован³е и въ особенности любовь. Есть въ первомъ пер³одѣ и произведен³я почти безразличныя, именно передѣланная изъ Плавта "Комед³я Ошибокъ". Грубый комизмъ, грубыя остроты этой, въ общемъ, очень слабой пьесы, главнымъ образомъ, назначены для потѣхи райка, и только на эпизодической личности молодой Люц³аны лежитъ нѣкоторый отпечатокъ обаян³я шекспировскихъ женщинъ. Но основную окраску первому пер³оду даютъ пьесы, гдѣ молодость автора сказалась въ томъ ореолѣ, которымъ онъ окружаетъ молодое чувство. Какъ ни искусственны "Безплодныя усил³я любви", какъ ни вычуренъ тотъ турниръ придворнаго остроумничан³я, который разыгрывается дѣйствующими лицами, все-же заразительно дѣйствуетъ бьющая ключемъ грац³озная жизнерадостность этой веселой компан³и, которая не сомнѣвается, что жизнь полна чуднаго очарован³я, если самъ любишь и находишь взаимность. Еще больше прославлен³я любви и вѣры въ ея волшебную силу въ "Двухъ веронцахъ". И тутъ всѣ главные герои молоды, и тутъ въ центрѣ жизни поставлено трепетное ожидан³е счастливой взаимности. По обаян³ю молодой страсти "Два веронца" какъ-бы предвѣстники драгоцѣннѣйшей жемчужины перваго пер³ода, "Пѣсни пѣсней" новой европейской литературы - "Ромео и Джульетты", дальше которой не можетъ идти апоѳеозъ любви. Ничего не значитъ, что налетѣвш³й ураганъ страсти сокрушилъ молодыхъ любовниковъ у самаго предвер³я ихъ еле обозначившейся жизни, ничего не значитъ, что, говоря заключительными словами трагед³и, "разсказа нѣтъ печальнѣй и грустнѣй". Это, все-таки, пѣснь торжествующей любви, и страстный юноша въ томъ возрастѣ, когда объят³я любимой женщины представляются высшимъ благомъ жизни, всегда съ энтуз³азмомъ скажетъ, что для дня такой любви и жизни не жаль.

   Волшебный ореолъ, который Шекспиръ съумѣлъ придать своимъ любовникамъ, при всей трагичности, дѣлаетъ ужасъ "печальнаго разсказа" сладкимъ, и собственныя имена героевъ трагед³и вотъ уже 3 вѣка продолжаютъ быть нарицательнымъ обозначен³емъ высшей поэз³и страсти.

   Какъ-бы на порогѣ второго пер³ода творческой дѣятельности Шекспира, приблизительно обнимающаго годы 1594-1601, стоитъ одно изъ знаменитѣйшихъ его произведен³й "Венец³анск³й купецъ". Въ немъ еще не мало подражательности. Внѣшними чертами главный герой этой странной "комед³и" - жидъ Шейлокъ находится въ генетической связи съ главнымъ героемъ "Мальт³йскаго Жида" Марло - ужаснымъ Варравой. Но въ этой же пьесѣ ген³й Шекспира уже могуче обнаружилъ свою самостоятельность и съ необыкновенною яркостью проявилъ одну изъ наиболѣе удивительныхъ способностей своихъ - превращать грубый, неотесанный камень заимствуемыхъ сюжетовъ въ поражающую совершенствомъ художественную скульптуру. Сюжетъ "Венец³анскаго купца" взятъ изъ ничтожнаго разсказа, вычитаннаго y посредственнаго итальянскаго новелиста Х²² вѣка Дж³овани Ф³орентино. Но съ какою глубиною вдумался Шекспиръ въ этотъ пустой анекдотъ, съ какимъ поражающимъ умѣн³емъ уяснить себѣ всѣ послѣдств³я извѣстнаго положен³я проникъ онъ въ самую сердцевину вопроса и наконецъ съ какою художественною свободою отнесся къ своей задачѣ. Пушкинъ прекрасно понялъ Шекспира, когда прославлялъ его "вольное и широкое изображен³е характеровъ". Благодаря этой художественной разносторонности, имя Шейлока въ одно и то же время и стало нарицательнымъ обозначен³емъ исторической связи еврейства съ деньгами, и вмѣстѣ съ тѣмъ во всей огромной литературѣ, посвященной защитѣ еврейства нѣтъ ничего, что было бы ярче, убѣдительнѣе, сильнѣе, человѣчнѣе знаменитаго монолога Шейлока: "Да развѣ у жида нѣтъ глазъ? развѣ y жида нѣтъ рукъ, органовъ, членовъ, чувствъ, привязанностей, страстей"? и т. д.

   Остаткомъ настроен³я перваго идеалистическаго пер³ода въ "Венец³анскомъ купцѣ", кромѣ подражан³я Марло, является вѣра въ дружбу, столь самоотверженнымъ представитилемъ которой выступаетъ Антон³о. Переходъ ко второму пер³оду сказался въ отсутств³и той поэз³и молодости, которая такъ характерна для перваго пер³ода. Герои еще молоды, но уже порядочно пожили, и главное для нихъ въ жизни наслажден³е. Героиня пьесы - Порц³я пикантная, бойкая бабенка, но уже нѣжной прелести дѣвушекъ "Двухъ Веронцевъ", a тѣмъ болѣе Джульеты въ ней совсѣмъ нѣтъ.

   Беззаботное, веселое пользован³е жизнью и добродушное жуирован³е - вотъ главная черта второго пер³ода, центральною фигурою котораго является трет³й безсмертный типъ Шекспира - сэръ Джонъ Фальстафъ, постоянный гость таверны "Кабанья голова". Много вливаетъ въ себя эта "бочка съ хересомъ", но всего менѣе онъ обыкновенный кабацк³й засѣдатель. Это настоящ³й поэтъ и философъ веселаго чревоугодничества, y котораго стремлен³е къ искрящейся жизни духа, къ блеску ума столь же сильно, какъ и жажда ублаготворен³я животныхъ потребностей. Фейерверкъ его ген³альнаго добродушно-циническаго остроум³я столь-же для него характеренъ, какъ и чревоугодничество. Не будь онъ такимъ, онъ не былъ бы въ состоян³и увлечь за собою ни мало не испорченнаго принца Галя изъ дворца въ кабакъ,

   Съ большою долею правдоподоб³я устанавливаютъ связь между Фальстаф³адою и турнирами веселаго остроум³я, происходившими въ срединѣ 1590-хъ гг. въ литературно-артистическихъ кабачкахъ, среди которыхъ особенно славилась таверна "Сирены" (Mermaid). Здѣсь собирались писатели, актеры и приходила аристократическая молодежь. Предсѣдательствовалъ ученый Бэнъ Джонсонъ, но его, по предан³ю, всегда отодвигало на второе мѣсто блестящее остроум³е Шекспира.

   Гораздо менѣе удачно желан³е привести въ связь Фальстафа съ типомъ хвастливаго воина, извѣстнаго еще древности. Фальстафъ, конечно, вретъ и хвастаетъ, но исключительно для краснаго словца, для того, чтобы потѣшить компан³ю. Уличатъ - ничего, это его ни мало не смущаетъ, потому что личной карьеры онъ никогда не дѣлаетъ и дальше того, чтобы достать деньги на вечерн³й хересъ, его заботы не идутъ. Лучшимъ доказательствомъ этого отсутств³я личнаго элемента въ цинизмѣ Фальстафа - да иначе онъ былъ бы обыкновеннымъ мошенникомъ по нѣкоторымъ своимъ пр³емамъ добывать деньги - можетъ служить неудача "Виндзорскихъ кумушекъ". Фигура Фальстафа привела въ такой восторгъ "дѣвственную" королеву Елизавету, которая, не морщась, выслушивала всѣ неслыханно-непристойныя остроты "толстаго рыцаря", что она выразила желан³е опять увидѣть Фальстафа на сценѣ. Шекспиръ исполнилъ ея желан³е, въ нѣсколько недѣль написавши "Виндзорскихъ кумушекъ", но первый и послѣдн³й разъ захотѣлъ морализировать, захотѣлъ "проучить" Фальстафа. Для этого онъ извратилъ самую сущность безпечно-безпутной, ни о чемъ не думающей, даже о самомъ себѣ, натуры Фальстафа и придалъ ему хвастливое самомнѣн³е. Типъ былъ разрушенъ, Фальстафъ утрачиваетъ всяк³й интересъ, становится смѣшонъ и отвратителенъ, a комед³я представляетъ собою малохудожественный водевиль, съ натянуто смѣшными и неправдоподобными подробностями, да вдобавокъ еще съ прѣснымъ нравоучен³емъ.

   Гораздо удачнѣе попытка снова вернуться къ Фальстафовскому типу въ заключительной пьесѣ второго пер³ода "Двѣнадцатой ночи". Здѣсь мы въ лицѣ сэра Тоби и его антуража имѣемъ какъ бы второе издан³е сэра Джона, правда, безъ его искрящагося остроум³я, но съ тѣмъ же заражающе добродушнымъ жуирствомъ. Сэръ Тоби, какъ и Фальстафъ, человѣкъ въ всякомъ случаѣ, искренн³й и терпѣть не можетъ пышныхъ фразъ. Поэтому онъ съ наслажден³емъ принимаетъ участ³е въ забавномъ дурачен³и надутаго ханжи Мальвол³о, подъ личиною добродѣтельныхъ фразъ въ сущности обдѣлывающаго свои дѣлишки. Въ лицѣ Мальвол³о Шекспиръ зло вышутилъ пуританство, и это конечно, характерно для пер³ода его творческой жизни, который художественно наиболѣе ярко выразился въ создан³и Фальстафа.

   Отлично также вкладывается въ рамки "Фальстафовскаго" по преимуществу пер³ода грубоватая насмѣшка надъ женщинами въ "Усмирен³и Строптивой". Съ перваго взгляда мало, конечно, вяжется съ "Усмирен³емъ Строптивой" почти одновременно созданная грац³ознѣйшая поэтическая феер³я "Сонъ въ Иванову ночь", гдѣ такъ ароматно и сочно отразилась молодость, проведенная въ лѣсахъ и лугахъ. Но вдумаемся, однако, сколько нибудь глубже въ центральное мѣсто пьесы, въ истинно-ген³альный эпизодъ внезапнаго прилива страсти, съ которою Титан³я осыпаетъ ласками ослиную голову Основы. Какъ не признать тутъ добродушную, но безспорно насмѣшливую символизац³ю безпричинныхъ капризовъ женскаго чувства?

   Органически связанъ "Фальстафовск³й" пер³одъ съ сер³ею историческихъ хроникъ Шекспира даже помимо того, что Фальстафъ фигурируетъ въ двухъ главныхъ пьесахъ этой сер³и - "Генрихъ IV" и "Генрихъ V". Историческ³я хроники изъ англ³йской истор³и - это та часть литературнаго наслѣд³я Шекспира, гдѣ онъ меньше всего принадлежитъ всѣмъ вѣкамъ и народамъ. Здѣсь Шекспиръ - съ головы до ногъ типичный средн³й англичанинъ. Когда переживаешь пер³одъ столь реалистическаго упиван³я элементарными благами жизни, то государственные идеалы не заносятся въ облака. Единственное мечтательное лицо хроникъ - Ричардъ II безжалостно погибаетъ подъ ударами практика Болингброка, съ любовью очерченнаго авторомъ, между тѣмъ какъ къ жалкому Ричарду онъ едва чувствуетъ пренебрежительное сострадан³е. A Генрихъ V - это уже прямо апоѳеозъ кулака. Онъ завоевалъ Франц³ю, и этого достаточно, чтобы сдѣлать туповатаго увальня истиннымъ любимцемъ автора.

  

   Пр³ѣлась, однако, вскорѣ фальстафовщина, не могъ художникъ такой тончайшей душевной организац³и долго пить изъ кубка наслажден³я, не ощутивъ горечи на днѣ его. Есть что-то символизирующее творческое настроен³е самого Шекспира, когда онъ заставляетъ воцарившагося и вошедшаго въ сознан³е своихъ высокихъ обязанностей Генриха V отстранить отъ себя надѣявшагося процвѣсть Фальстафа и безжалостно при всѣхъ сказать своему недавнему собутыльнику: "Я тебя не знаю, старикъ". Перестаетъ знать и Шекспиръ такъ недавно еще всецѣло владѣвшее имъ безпечальное отношен³е къ жизни. Наступаетъ трет³й пер³одъ въ его художественной дѣятельности, приблизительно обнимающ³й годы 1601-1609, пер³одъ глубокаго душевнаго мрака, но вмѣстѣ съ тѣмъ пер³одъ создан³я величайшихъ литературныхъ произведен³й новаго человѣчества.

   Первое предвѣст³е измѣнившагося настроен³я и м³ропониман³я сказалось въ комед³и "Какъ вамъ это понравится" (As you like it), въ психолог³и утомленнаго жизнью меланхолика Жака. И все растетъ эта меланхол³я, сначала только тихо тоскующая, но быстро затѣмъ переходящая въ порывы самаго мрачнаго отчаян³я. Все покрывается для умственнаго взора великаго художника черною пеленою; онъ во всемъ сомнѣвается; ему кажется, что "распалась связь временъ", что весь м³ръ провонялъ, какъ тухлая рыба; онъ не знаетъ, стоитъ-ли вообще жить. Предъ нами развертывается страшная драма противорѣч³й реальной жизни съ высшими стремлен³ями въ "Гамлетѣ"; отчаявш³йся художникъ даетъ намъ картину крушен³я лучшихъ политическихъ идеаловъ въ "Юл³и Цезарѣ"; показываетъ въ "Отелло" ужасы, скрытые подъ розами любви; даетъ потрясающее изображен³е неблагодарности самыхъ близкихъ людей въ "Лирѣ" и неблагодарности толпы въ "Кор³оланѣ"; показываетъ на очень хорошихъ по существу людяхъ губительное обаян³е земного велич³я въ "Макбетѣ". Но не въ одномъ земномъ отчаялся такъ глубоко задумавш³йся надъ цѣлью быт³я художникъ. Вещь самая страшная для человѣка XVI столѣт³я, да еще англичанина - онъ усумнился даже въ загробной жизни; для него безсильны утѣшен³я религ³и.

   И вмѣстѣ съ тѣмъ въ этомъ безграничномъ отчаян³и было скрыто самое благотворное зиждущее начало. Огромное душевное волнен³е привело въ движен³е всѣ силы великаго дарован³я, дало окончательное развит³е орлиному полету его художественнаго ген³я. Какъ буря заставляетъ океанъ выбросить на радость людямъ таящ³еся на днѣ его лучш³е перлы, такъ и здѣсь глубина отчаян³я подняла со дна все лучшее, что было заложено въ душу избранника. Органически нуждаясь въ душевномъ лѣкарствѣ - иначе жить было нечѣмъ, a тѣмъ болѣе говорить,- Шекспиръ Гамлетовскаго пер³ода создаетъ рядъ самыхъ благородныхъ образовъ, когда-либо данныхъ всем³рною литературою. Какъ въ сказкѣ, то же самое копье, которое такъ глубоко ранило его тоскующее сердце, и вылѣчило его. Съ однимъ презрѣн³емъ къ людямъ ничего великаго не создашь. Нуженъ восторгъ, нужно глубокое убѣжден³е, что какъ ни скверенъ м³ръ, но есть въ немъ и праведники, изъ-за которыхъ спасается градъ нашего быт³я. Пусть правъ Гёте, впервые давш³й ключъ къ пониман³ю натуры Гамлета, какъ слабость воли при яркомъ сознан³и долга, пусть Гамлетъ только страстенъ, но нерѣшителенъ, глубокъ, но лишенъ свѣжести непосредственности. Но кто же не подпадаетъ подъ обаян³е его высокаго духа, кто въ духовномъ сообществѣ съ нимъ не становится лучше и чище? A что уже говорить о лучезарныхъ явлен³яхъ Кордел³и и Дездемоны, о бѣдной Офел³и! Всѣ онѣ сотканы изъ какого-то тончайшаго эѳира поэз³и, всѣ погибаютъ, потому что не могутъ вмѣстить въ себѣ зло жизни и сколько-нибудь приспособиться къ ней. Даже злодѣйская чета Макбетовъ погибаетъ отъ избытка совѣсти. A сколько еще остается высокихъ сердецъ среди второстепенныхъ лицъ великихъ трагед³й, въ особенности въ "Лирѣ".

   Цѣлая галлерея волшебно-нѣжныхъ и самоотверженныхъ женщинъ и благороднѣйшаго духа мужчинъ, созданная въ мрачную полосу третьяго пер³ода, показываетъ, что пессимистическое настроен³е художника было порождено не только созерцан³емъ зла м³ра. Оно имѣетъ свой источникъ и въ томъ, что въ душѣ его, подъ вл³ян³емъ думъ о смыслѣ жизни, создался очень высок³й идеалъ назначен³я человѣка. Онъ былъ такъ строгъ къ м³ру, потому что хотѣлъ его видѣть совершеннымъ.

   Настоящая мизантроп³я проступаетъ только въ "Тимонѣ Аѳинскомъ", и величайшаго въ м³рѣ художника постигла неудача: человѣконенавистникъ Тимонъ не удался Шекспиру, характеръ его мало мотивированъ. Очевидно, одна злоба не заключаетъ въ себѣ творческаго начала. "Тимонъ Аѳинск³й" - это какъ бы злокачественный нарывъ, вызванный душевною тоскою художника.

  

   И если мы обратимъ вниман³е на то, что "Тимонъ Аѳинск³й" относится къ самому концу мрачнаго пер³ода, къ 1609 г., то мы, чтобы продолжать медицинское сравнен³е, будемъ имѣть основан³е видѣть въ "Тимонѣ" какъ бы вскрыт³е нарыва мизантроп³и, изъ которой теперь совершенно удалился гной человѣконенавистничества. Наступаетъ свѣтлый пер³одъ примиреннаго искан³я душевнаго мира и спокойств³я.

   Переходомъ къ этой полосѣ шекспировскаго творчества можно считать "Антон³я и Клеопатру" и "Перикла". Въ "Антон³ѣ и Клеопатрѣ", талантливый, но лишенный всякихъ нравственныхъ устоевъ хищникъ изъ "Юл³я Цезаря" окруженъ истинно-поэтическимъ ореоломъ, a полупредательница Клеопатра геройскою смертью въ значительной степени искупаетъ свои прегрѣшен³я. Особенно же ощутительно начало новаго настроен³я въ "Периклѣ", гдѣ явственно проступаетъ главный мотивъ 4-го пер³ода - отечески-нѣжное созерцан³е жизни сквозь призму любви къ дѣтямъ и вообще семейнаго чувства.

   4-й пер³одъ, если не считать весьма слабаго участ³я Шекспира въ "Генрихѣ VIII", обнимаетъ всего только З-4 года и 3 пьесы - такъ назыв. "романтическ³я драмы". Изъ нихъ "Цимбелинъ" и "Зимняя сказка" принадлежатъ къ пьесамъ второстепеннымъ и только въ "Бурѣ" ген³й Шекспира опять сказался во всемъ блескѣ своей обобщающей силы, создавъ одностороннее, но необыкновенно яркое воплощен³е некультурности черни въ лицѣ пьянаго дикаря Калибана.

   Въ пьесахъ 4-го и послѣдняго пер³ода все обстоитъ благополучно, тяжелыя испытан³я вводятся только для того, чтобы слаще была радость избавлен³я отъ бѣдств³й. Клевета уличается, невинность оправдываетъ себя, вѣрность получаетъ награду, безум³е ревности не имѣетъ трагическихъ послѣдств³й; любящ³е соединяются въ счастливомъ бракѣ.

   Въ этомъ оптимизмѣ нѣтъ, однако, нечего приторнаго, потому что чувствуется истинная примиренность. Мудрецъ изжилъ личныя чувства; онъ видитъ нарожден³е новаго поколѣн³я, которое будетъ любить, будетъ счастливо, будетъ хоть на время очаровано жизнью. Онъ видитъ, что жизнь есть, такимъ образомъ, круговоротъ свѣтлыхъ и мрачныхъ явлен³й и искренно примиряется съ нею. Онъ перестаетъ возиться съ собственною психолог³ею, его занимаетъ только счастье близкихъ ему молодыхъ существъ. Поэтическ³я дѣвушки, созданныя теперь - Морина изъ "Перикла", Пердита изъ "Зимней сказки", Миранда изъ "Бури" - это уже не восторги любовника, какъ Джульета, не упоен³е мужа, какъ Дездемона, a тихое любован³е счастливаго отца.

   Чрезвычайно заманчиво желан³е многихъ шекспирологовъ видѣть автоб³ографическую символизац³ю въ заключительной сценѣ "Бури", этой послѣдней самостоятельной пьесы Шекспира.

   Изгнанный врагами миланск³й герцогъ, a затѣмъ ставш³й волшебникомъ Просперо устроилъ съ помощью своих