Гроссман Леонид Петрович - Достоевский и правительственные круги 1870-х годов

тия и

   119

    

   полнее всего раздается в его главном антиреволюционном произведении - в "Бесах". Именно здесь Дон-Кихот российского гегельянства 40-х годов Степан Трофимович Верховенский находит для своего суждения о Нечаеве и нечаевцах проникновенные и очистительные слова, которые сам автор уже от своего имени повторяет в наброске предисловия к своей памфлетической эпопее ²⁰. Таковы немногие страницы стареющего Достоевского, в которых неугасимый гений великого художника пытается мучительно преодолеть реакционного публициста и идеолога типа де Местра.

   Но основное направление пути прочерчено теперь с неумолимой прямолинейностью. Эволюция идей завершилась кристаллизацией исключительной твердости. Несколько смутное брожение теорий и утопий и горячее увлечение социалистическими романами, когда юный Достоевский по-своему, по-художественному, отвлеченно-мечтательно и все же искренне и горячо воспринимал уроки фурьеризма, миновали навсегда. С тех пор Достоевский-художник успел пережить крутой поворот в искании романических форм, а параллельно и двигавшей их идеологии. От Жорж-Занд и Фурье, учивших молодого Достоевского вносить в свои страницы вдохновляющий трепет социальной современности и революционных мечтаний, стареющий Достоевский обращается к Стебницкому, Крестовскому, Клюшникову. Новые каноны обличительного романа придают подчас двигательную силу и сообщают волнующую актуальность его последним романическим композициям. Но вместе с техническими приемами и композиционными завоеваниями они способствуют созданию той мрачной общественной философии, которая отбросила свои густые тени на его последние книги. Великий писатель не преодолел этих отравленных течений современной реакции и, проникнувшись ими, фатально снизил общий план своего творческого дела.

   В этом не только личный трагизм его писательской судьбы, но быть может и одна из глубоких катастроф русской литературы. Стоит на мгновенье представить себе, какую могучую эпопею для будущего человечества оставил бы нам мудрец и трагик Достоевский, если бы он продолжал жить социалистическими увлечениями своей молодости, чтоб, понять огромные размеры этого события и весь печальный смысл этой утраты.

   Но литературные судьбы сложились иначе. Гениальный романист был сломлен своей эпохой и уже не мог отважно и дерзостно пойти свободным путем Герцена, Гейне или Гюго. Мертвая хватка царизма прервала наметившийся рост вольнолюбивых мечтаний юного Достоевского, жестоко изломала его молодую судьбу, властно приковала к своему жестокому делу и вероятно одержала мрачнейшую и печальнейшую из своих побед, насильственно отторгнув эту огромную творческую силу у той литературы "грядущего обновленного мира", к которой так жадно прильнул на заре своей деятельности молодой ученик Белинского и Спешнева.

    

   ¹ Незадолго до смерти, в начале января 1881 г. Достоевский, произносит в совете Славянского благотворительного общества "горячую речь" о необходимости Обществу иметь свой орган "который проводил бы русскую идею" ("Полярная Звезда" 1881, II, стр. 150-151).

   ² В самом "Дневнике писателя" имеются указания на интерес к этому изданию К. П. Победоносцева: "На-днях один из самых уважаемых мною людей, мнением которого я высоко дорожу, сказал мне: "Я только что прочел статью вашу о "среде" и о приговорах наших присяжных ("Гражданин" No 2-й). Я с вами совершенно согласен, но статья ваша может произвести неприятное недоразумение"... и пр. ("Дн. пис", 1873 г., IV).

   120

    

   В "Дневнике писателя" 1876 г.: "Некоторым из друзей моих я тогда же сообщил об этом (спиритическом) сеансе; один человек, суждением которого я глубоко дорожу, выслушав, спросил меня: намерен ли я описать это в "Дневнике"? Я ответил, что еще не знаю. И вдруг он заметил: "не пишите". Он ничего не прибавил, и я не настаивал, но я понял смысл: ему, очевидно, было бы неприятно, если бы я хоть чем-нибудь поспособствовал распространению спиритизма" ("Дн. пис", 1876, апр., Гл. 2, III).

   Таким образом Победоносцев влиял и на выбор тем "Дневника", налагая свои запреты на те или иные вопросы или сообщая Достоевскому газетные материалы для разработки в его ежемесячнике.

   ³ Отмечаем эту родственность в стиле бесед "у Тихона" и у Победоносцева вне всяких хронологических связей: "Исповедь Ставрогина" писалась лет за восемь до "Карамазовых".

   ⁴ Описка А. Г. Достоевской: Мария Федоровна в это время еще не была императрицей.

   ⁵ В архиве А. Г. Достоевской сохранилась следующая справка: "К. П. Победоносцев состоял опекуном над малолетними Достоевскими, сыном и дочерью Ф. М. Достоевского. Как опекун, он проверял отчеты издательницы полного собрания сочинений Федора Михайловича, издаваемого его вдовой Анной Григорьевной Достоевскою, и весной, при отъезде ее из Петербурга, принимал от нее на хранение квитанцию от процентных бумаг, принадлежавших изданию. Квитанции эти в запечатанном его печатью конверте Константин Петрович вкладывал в несгораемый ящик кассы св. Синода с правом получить конверт мне в любое время. Этот конверт относится к 26 мая 1885 г.- Вдова Федора Михайловича Анна Достоевская". Справка эта приложена к конверту с надписью (рукою А. Г. Достоевской): "Тридцать две росписки Государственного Банка на различные % бумаги на сумму шестьдесят девять тысяч 500 рублей (по номинальной стоимости), принадлежащие кассе по изданию п. с. сочинений Ф. М. Достоевского, 25 мая 1885 года". Тут же надпись К. П. Победоносцева: "Прошу сохранить до осени и возвратить мне или Анне Григорьевне Достоевской. К. Победоносцев. 26 мая 1885 г."

   ⁶ "Молва" 1881, No 31.

   ⁷ Оставив редактирование "Гражданина" в апреле 1874 г., Достоевский продолжал в нем сотрудничать почти до самой смерти. Его участие сказывалось преимущественно в отделе еженедельного фельетона "Последняя страничка", который велся коллективно самим Мещерским, Достоевским, Порецким и вероятно Пуцыковичем. Один фельетон из указанной серии ("Из дачных прогулок Кузьмы Пруткова"), напечатанный в Гражданине" 1878 г., был давно известен и неизменно включался во все посмертные собрания сочинений Достоевского. На другой фельетон Достоевского в том же отделе (о ветлянской чуме и конституции) указал редактор "Гражданина" В. Ф. Пуцыкович в "Берлинском Листке" 1906 г., No 2; фельетон этот действительно напечатан в "Последней страничке" "Гражданина" 1879 г., No 2 - 3. В третьем фельетоне той же серии ("Гражданин" 1877 г., No 2) находим почти буквальные совпадения с "Дневником писателя", 1876, дек., по вопросу об участии Достоевского в журнале "Свет" проф. Н. П. Вагнера. Исходя из этих трех фельетонов "Последней странички" и обращаясь ко всей серии (110 фельетонов), мы на каждом шагу находим здесь темы, вопросы и имена чрезвычайно характерные для публицистики Достоевского. Ряд фактов весьма показателен и в автобиографическом отношении. Имеются литературные и чисто стилистические совпадения (образы, диалоги, описания, цитаты, синтаксические и интонационные ходы фразы). В авторстве Достоевского относительно части фельетонов "Последней странички" не приходится сомневаться. Это отчасти подтверждается и личной перепиской Достоевского. Так В. Ф. Пуцыкович сообщает ему, что "Катков в восхищении от летних номеров "Гражданина" и "Последнею страничкою" тоже доволен". Весьма существенна также выраженная Достоевским готовность сотрудничать в берлинском "Русском гражданине" Пуцыковича в 1879 г. Подробная статья об этих "неизвестных фельетонах Достоевского" сдана нами редакции сборников "Звенья".

   ⁸ Об этом признании своего писательского дела современной молодежью Достоевский писал Победоносцеву 13 сентября 1879 г.: "Мое литературное положение (я Вам никогда не говорил об этом) считаю я почти феноменальным; как человек, пишущий зауряд против европейских начал, компрометировавший себя навеки Бесами, т. е. ретроградством и обскурантизмом - как этот человек, помимо всех европействующих их журналов, газет, критиков - все-таки признан молодежью нашей, вот этою самой расшатанной молодежью, нигилятиной и проч.? Мне уже это заявлено ими, из многих мест, единичными заявлениями и целыми корпорациями. Они объявили уже, что от меня одного ждут искреннего и симпатичного слова и что меня одного считают своим руководящим писателем. Эти заявления молодежи известны нашим деятелям литературным, разбойникам пера и мошенникам печати, и они очень этим поражены, не то дали бы мне они писать свободно. Заели бы, как собаки, да боятся и в недоумении наблюдают, что дальше выйдет" ("Красные архив" 1923, II, 246).

   Об этом же признании Достоевского молодежью Победоносцев писал 29 января 1881 г. наследнику: "Смерть его - большая потеря для России. В среде литераторов он едва ли не один был горячим проповедником основных начал веры, народности, любви к отече-

   121

    

   ству. Несчастное наше юношество, блуждающее, как овцы без пастыря, к нему питало доверие, и действие его было весьма велико и благодетельно. Теперь некому заменить его..."

   ⁹ Мы считаем правильным основной вывод А. Г. Цейтлина в его статье "Достоевский и революция": "Свой творческий и жизненный путь Достоевский кончает на крайне правом фланге тогдашнего общества... Глубочайшим образом неверен взгляд на Достоевского как на революционера и реакционера в одно и то же время, как на писателя, глубочайшей пропастью отделенного от реакционеров 60-х годов, как на пророка современной нам революции. Авсеенку, Крестовского и Лескова с Достоевским объединяла (а не разъединяла) ненависть к революции, которая только получила у последнего гораздо более острое и художественное выражение" ("Литературная газета" 1931, No 8/107).

   ¹⁰ Мы отмечали в свое время, что прототипом Фетюковича мог быть и В. Д. Спасович, о котором Достоевский неоднократно писал в "Дневнике писателя". В настоящее время мы думаем, что на первое место здесь следует поставить Александрова, имея в виду, впрочем, что множественность прототипов для отдельного художественного образа - обычное явление в творчестве Достоевского.

   ¹¹ А. В. Амфитеатров отметил, что в фигуре Ракитина Достоевский смешал слухи, "ходившие в ретроградных кругах о прошлом Елисеева и Благосветлова".

   В одном анонимном фельетоне "Гражданина" 1878 г. приводится выдержка из статьи А. С. Суворина в "Новом Времени": "Если б г. Елисеев продолжал попрежнему писать такие сочинения, как "Жизнеописания святителя Григория, Германа, Варсонофия Казанских и Свияжских" и посвящать эти сочинения архиепископам с таким обращением: "приношу сию малую лепту моего деланья. Высокосвященнейший владыко, примите со свойственным вам снисхождением мое скромное приношение, да вашим снисхождением ободрится к большим трудам недостоинство трудящихся". [Примечание редакции "Нов. врем.": "Это подлинные слова г. Елисеева из посвящения его книги архиепископу Казанскому и Свияжскому Владимиру; г. Елисеев был тогда баккалавром Казанской духовной академии"] Если б г. Елисеев продолжал свою литературную деятельность в этом тоне и направлении, то никогда бы не сделался сотрудником ни "Современника" ни "Отчественных Записок"... Я не знаю, когда г. Елисеев был искренним человеком, тогда ли, когда в нем кипела юношеская кровь и он писал "малые лепты", или теперь, когда опыт жизни умудрил его и он пишет внутренние обозрения..."

   Независимо от указанных здесь материалов В. С. Дороватовская-Любимова в статье "Достоевский и шестидесятники" (М., 1928, стр. 14-16) показала, что Ракитин в ряде черт списан Достоевским с публициста Г. З. Елисеева.

   Отметим, что Достоевский лично знал Елисеева. В письме к жене из Эмса 21 июля (и августа) 1876 г. он между прочим сообщает: "Здесь вчера утром на водах я встретил Елисеева (обозревателя "внутренних дел" в Отеч. Записках); он здесь вместе с женой, лечится и сам подошел ко мне. Впрочем не думаю, чтоб я с ними сошелся: старый ,,отрицатель" ничему не верит, на все вопросы и споры, и главное совершенно семинарское самодовольство свысока."(Ф.М. Достоевский."Письма"под ред. А. С. Долинина, М.-Л., 1934, III, 233). В письме от 30 июля (11 августа) отзыв гораздо резче (там же, 240).

   ¹² Переписка Александра III с Лорис-Меликовым свидетельствует не только о глубоком интересе будущего царя к деятельности Лорис-Меликова, но и о сочувствии его либеральным планам "диктатора". Последний же прямо заявлял своему высокому корреспонденту: "С первого дня назначения моего на должность главного начальника верховной распорядительной комиссии я дал себе обет действовать не иначе, как в одинаковом с вашим высочеством направлении, находя, что от этого зависит успех порученного мне дела и успокоения отечества" (9 апр. 1880 г). "Красный архив" 1925, кн. I (VIII), стр. 101.

   Вполне сочувственным к Лорису было и отношение целого крыла "правых". Уже по выходе Лорис-Меликова в отставку в мае в 1881 г. Иван Аксаков в "Руси" поместил хвалебную статью о "высокочтимом графе", "который оставляет по себе блестящий след" и "много истинно полезного успел совершить в краткий период своего нахождения у дел". Мещерский перепечатал целиком отзыв Аксакова о Лорис-Меликове в своем "Дневнике".

   ¹³ "Голос" по этому поводу писал: "Катков публично на обеде, в присутствии всех, у всех же просил прощения, молил о забвении, протянул руку, но никто не пожал этой руки". "Тяжелое впечатление производит человек, переживающий свою казнь и думающий затрапезною речью искупить предательства двадцати лет" ("Голос" 1880 г., No 158). Тургенев, как известно, отвернулся от протянутого ему "кающимся" Катковым бокала.

   ¹⁴ "Никто решительнее, энергичнее Достоевского не восставал на европейский либерализм русской интеллигенции, - писал 7 февраля 1881 г. Ив. Аксаков: - он в душе своей был искренним врагом всякой политической формальной свободы, которая бы могла лишь усилить власть и значение нашей европействующей интеллигенции и исказить органический саморост русскаго народа, своеобразность и свободу его духовного развития".

   122

    

   ¹⁵ Ряд интересных, сообщений о впечатлении от речи о Пушкине сообщает Е. П. Леткова: "Левая молодежь ,,сразу встала на дыбы" от первых же слов речи Достоевского, увидела в ней ряд "выпадов против западников", осудила его за то, что он явился на пушкинский праздник "не как писатель Достоевский, один из славных потомков Пушкина, а как представитель Славянского благотворительного общества". Об известном месте "Речи о Пушкине" (о том, что современные Алеко ,,ударяются в социализм" и пр.) мемуаристка отмечает: "это было сказано с тончайшей иронией", кроме насмешки над ,,русским скитальцем", его резкие выпады против западников, проповедь "смиренного" общения с народом и личного совершенствования в христианском духе рядом с презрительным отношением к общественной нравственности определенно поставили Достоевского вместе с врагами того движения, которое владело в эту эпоху всеми симпатиями молодежи"... (Е. Леткова. "О Ф. М. Достоевском".-"Звенья", 1, 459-477). Сам Достоевский писал 8 июня жене о своем выступлении: "Это великая победа нашей идеи над 25-летием заблуждений!" (,,Письма Достоевского к жене", ред. Н. Ф. Бельчикова и В. Ф. Переверзева, М.-Л., 1926, стр. 304).

   ¹⁶⁴ "Граф Обязьянинов на новом месте. Фантастический этюд в пяти частях. Продолжение сочинения "Один из наших Бисмарков". Соч. кн. В. Мещерского. СПБ., 1879".

   ¹⁷ Приведем отрывок из малоизвестной статьи о Достоевском, основные выводы которой представляются нам верными для последнего периода жизни писателя: "Достоевский может быть и верит в существование рая, может быть и знает о возможности рая, но Достоевский не хочет рая... Проводника в рай он себе представляет не иначе, как в виде отвратительного длинноухого Шигалева из "Бесов"... Герой Достоевского не только не мечтает от избавления из ада, но над этой мечтой о счастьи, о рае больше всего издевается, больше всего эту мечту не любит... Основное, главное, что дает право на жизнь всем героям Достоевщины: страдание и порок". Учение это создано своей эпохой: "как устами Данте, по выражению Карлейля, внезапно заговорили десять молчавших столетий средневековья, так и устами Достоевского заговорило последнее столетье умирающего буржуазного, предсоциалистического периода". (А. Лейтес. ,,Достоевский в свете революции". - "Зори грядущего", Харьков, 1922, стр. (102-103).

   ¹⁸ Необходимо также учитывать письмо, написанное Достоевским всего за полтора года до смерти редактору "Гражданина" В. Ф. Пуцыковичу для напечатания в возобновившемся в Берлине журнале: "Я рад возобновляющемуся "Гражданину". Вы обещаетесь говорить в нем еще с большею твердостью, чем прежде; тем лучше" и проч. Ссылаясь на усиленную работу по "Братьям Карамазовым" и ухудшающееся здоровье, Достоевский ,,пока" не обещает "сколько-нибудь значительного и определенного сотрудничества". "Но наше время, - заключает он, - такое горячее и такое возбуждающее время, что, в виду какого-нибудь факта, какого-нибудь нового явления, которые вдруг поразят и о которых неотразимо захочется сказать, не отлагая, несколько слов, конечно напишу что-нибудь. Тогда прибегну к гостеприимству вашего журнала и в нем напечатаю. Во всяком случае искренне желаю вам успеха". (Письмо от 28 июля/9 августа 1879 г. - "Русский Гражданин", Берлин, 1879, No 5.) Проектируя с 1 января 1879 г. издание "Гражданина" в виде ежедневной газеты, В. Ф. Пуцыкович сообщал Достоевскому, что "в случае решения можно сказать, что будут принимать участие Ф. М. Д., И. С. Акс, А. У. Порецкий, кн. В. П. Мещ." и т. п. (Письмо от 20 июня 1878 г.). В письмах от 31 августа 1878 и 1 мая-19 апреля 1879 г. Пуцыкович просил Достоевского "обновить журнал чем-нибудь своим", "прислать какую-либо заметку, наставление" и проч. В 1877 г. Достоевский приглашает к себе на вечер "нашего милейшего князя", т. е. Мещерского ("Письма" под ред. А. С. Долинина, III, 255). Все это указывает на сохраняющуюся до самого конца 70-х годов связь Достоевского с кружком "Гражданина". Нет основания предполагать, что убийство Александра II и вступление на престол Александра III изменило бы эту политическую ориентацию Достоевского.

   ¹⁹ В 70-е годы национализм Достоевского становится воинствующим. Он выдвигает особый принцип ,,высокомерия" в сознании собственного мирового значения для каждой великой нации. "Мы забыли, что все великие нации тем и проявили свои великие силы, что были так "высокомерны" в своем самомнении и тем-то именно и пригодились миру, тем-то и внесли в него, каждая, хоть один луч света, что оставались сами, гордо и неуклонно, всегда и высокомерно самостоятельными" (Ф. М. Достоевский. "Письма" под ред. А. С. Долинина, М.-Л., 1934, III, 50). Мысль эта видимо господствовала в беседе Достоевского с французским дипломатом и писателем Мельхиором де Вогюэ (впоследствии автором известной книги "Русской роман") 17-29 января 1880 г. См. ниже примечание 7-е к 34-му письму Победоносцева.

   ²⁰ Об этом подробно в моей вступительной статье к "Бесам" в издании "Academia". Приведем этот неизданный отрывок Достоевского: "В Кириллове народная идея - сейчас же жертвовать собою для правды. Даже несчастный слепой самоубийца 4 апреля [Д. Каракозов] в то время верил в свою правду (он, говорят, потом раскаялся - слава богу), а не прятался, как Орсини, а стал лицом к лицу. Жертвовать собою и всем для правды - вот национальная черта поколения. Благослови его бог и пошли ему покойной правды. Ибо весь вопрос в том и состоит, что считать за правду. Для того и написан роман".

   123

    

   Любезнейший Федор Михайлович. Спешу послать несколько строк для Гражданина. Чем богат, тем и рад. Поспешите напечатать чтобы не простыли известия ¹. Постараюсь прислать еще, если успею. Надеюсь вернуться около 20 июля ². Обнимаю вас от души.

   Припомните, что я не подписываю своего имени под статьями.

   21 июня

   3июля

  

   [1873г.]

  Шелкаин

  

  на остр. Вайте

  

    

   ¹ Статья "Из Лондона" появилась в No 27 .Гражданина" от 2 июля 1873 г. за подписью*_**. Ей предпослано следующее редакционное предисловие, вероятно написанное Достоевским: "Мы только что получили из Лондона от 19 июня корреспонденцию с новыми и весьма характерными подробностями о пребывании персидского шаха в столице Великобритании. Нам показались некоторые из этих подробностей особенно любопытными. Спешим сообщить их нашим читателям". Интерес статьи заключался в сообщении о пропаганде английского духовенства против России в пользу Персии. В корреспонденции дается также отзыв о книге Рольстона "Русские народные сказки" (Russian Folktales by W. R. S. Ralston). Корреспонденция Победоносцева датирована 19 июня (1 июля); очевидно он начал писать ее за два дня до отправки письма.

   ² Победоносцев вернулся в Петербург 25 июля 1873 г. Об этом в письме Достоевского к жене от 26 июля 1873 г.: " Вчера приехал Победоносцев, был в редакции, ждал меня, но я не был и просил запиской заехать к себе в 9-м часу. Я был у него вчера и сидел до 12. Все говорил, много сообщил и ужасно просил опять сегодня приехать. Если же я буду болен, то дать ему знать и он сам ко мне приедет сидеть" и проч. ("Письма Ф. М. Достоевского к жене", пред. и примеч. Н. Ф. Бельчикова. М. - Л., 1926, стр. 85-86. В комментариях дана заметка об истории отношений Победоносцева и Достоевского (стр. 340); ср. с заметкой того же автора в "Красном архиве" II (1923), стр. 210-211 (при публикации шести писем Достоевского к Победоносцеву).

   Почтеннейший Федор Михайлович. Премного благодарю за доставление листов Гражданина. Сегодня получил 32-й номер, со статьей "Вестминстер аббатство"¹. Есть в ней две довольно значительные опечатки изменяющие смысл. На 872 стр., 2-я колонка, 18-я строка снизу напечатано: За незрелость, в чем и смысла нет; а у меня сказано: "Замерзелость" - слово, употреблявшееся у нас в 18 столетии в официальных актах, когда говорилось о грубости нравов и обычаев простого "подлого" народа. Вот почему оно у меня и в кавычках поставлено. (Да в этой же фразе сказано: здешнюю простоту церковную. Мне сдается, что у меня что-нибудь не так сказано. Не красоту ли? но это не так важно).

   Другое: на стр. 873, 1-я колонка, 9-я строка снизу.

   Чиновных форм. У меня сказано было: условных форм.

   Не мешало бы в следующем No под IX статьей сделать оговорку об этих опечатках ².

   Несмотря на что* другие дела нудят, я неутерпел здесь написать вам еще 3 статейки ,,Листков"³, и уже пакет запечатан, да нет оказии послать.

   Готовлю еще статейку, очень по-моему любопытную, о новой английской книге "Свобода, братство и равенство"⁴. Не знаю, удастся ли кончить.

   Пишет сегодня Т. И. Филиппов из Москвы. Он готовит биографическую статью о покойном гр. А. П. Толстом⁵, к чему я и возбуждал его.

   Он пишет, что NoNo со статьями о единоверии в большом спросе в Москве, и за них платят очень дорого. "Перепечатка их, продолжает он, могла бы доставить Гражданину большое подкрепление".

   __________________

   * Так в подлиннике.

   124

    

   Статью о Толстом он намерен был прислать вам к номеру 13 августа, но вероятно - говорит - что на нумер опоздает.

  

   Здравствуйте и благодушествуйте. Я надеюсь быть в П-бурге около 20 числа.

   Среда 8 Авг./73

   Мерекюль, близ Нарвы.

    

   ¹ ,,Русские листки из-за границы". III. "Вестминстерское аббатство" (,,Гражданин" No 32, 6 августа 1873 г., стр. 870-873) за подписью В.

   ² Достоевский исполнил пожелание Победоносцева. В следующем No 33 ,,Гражданина" от 13 августа 1873 г. к статье "Русские листки из-за границы". IV. "К вопросу о воссоединении церквей" сделано следующее примечание: ,В предшествовавшей статье "Русских листков" ,,Вестминстерское аббатство" в 32 No "Гражданина" вкрались две крупные опечатки" (следуют исправления по письму Победоносцева).

   ³ Следующие ,,Русские листки из-за границы"; V. ,,Противоречия в Англиканской церкви". VI. "Ирвингиты в Лондоне". VII. ,,Деисты и унитарии в Лондоне". VIII. "Воровской ужин". IX. "Новая вера и новые браки".

   ⁴ Имеется в виду книга Джемса Стифена под указанным заглавием ("Liberty, equality, fraternity" by James Fitzjames Stephen. Lond., 1873). Отзыв о ней Победоносцева явился в No 37 "Гражданина" от 10 сентября 1873 г. в отделе "Критики и библиографии" за подписью*_**.

   ⁵ Толстой, Александр Петрович-обер-прокурор святейшего Синода с 1856 по 1862 г. затем член Государственного совета. Воспоминания Т. И. Филиппова о Толстом появились в "Гражданине" 1874 г., No 4 от 29 января.

   Почтеннейший Федор Михайлович. "Видите колицеми книгами писах вам моею рукою". Сверх чаяния вчера, начитавшись газет, написал статью, которую спешу послать, и которая может несколько пополнить недостаток политич. обозрения, ибо речь идет о важнейшем событии нашего времени. Думаю, что ни в одной газете не было еще обстоятельного обозрения по этому предмету. Статья кстати: не замедлите ее напечатать¹.

   Кончил еще для вас большую вещь², которую привезу с собою. Надеюсь быть в Пб. в понедельник, 20-го числа. Зайду в контору³ часов около 3 пополудни. Авось либо найду вас.

   Понедельник.

  

    

   ¹ Речь идет о статье "Борьба государства с церковью в Германии", которая начинается словами, вполне соответствующими характеристике события в записке Победоносцева. В ,,Гражданине" читаем: ,,Война государства с католическою церковью в Германии разгорается все сильнее и сильнее и становится одним из самых интересных и важных по последствиям политических явлений нашего времени"... Достоевский напечатал статью в ближайшем же No 34 "Гражданина" от 20 августа 1873 г. в виде передовой; статья подписана ZZ. Статьи Победоносцева в "Гражданине" шли за различными подписями: ZZ, *_**, В, В. П-ч, иногда без всякой подписи. Различье подписей объяснялось и тем, что нередки были случаи, когда в одном номере "Гражданина" появлялось две статьи Победоносцева.

   ² Статья Победоносцева о книге Джемса Стифена "Свобода, равенство и братство". Статья печаталась в трех номерах "Гражданина" (35, 36 и 37 от 27 августа, 3 и 10 сентября) под особыми подзаголовками: I. Свобода. II. Равенство. III. Братство (за подписью *_**). Обзор касался также книги J. H. Kirchmann "Das Prinzip des Sittlichen", Berlin, 1873.

   ³ Т. е. в редакцию "Гражданина", Невский проспект, 77, кв. 8. Главная контора журнала находилось при книжном магазине А. Ф. Базунова.

   Почтеннейший Федор Михайлович. Я приеду в П-бург завтра, бог даст, в четверг, к ночи. Надеюсь привезти вам статью: Испания¹, в параллель статье о Франции². Если вы считаете возможным и нужным набрать ее для следующего номера, то благо-

   125

    

   волите прислать за нею ко мне в [понедельник] пятницу, часов в 10 утра. В противном случае я сам вам ее доставлю не спеша.

   Так как я уже окончательно переезжаю то и нет нужды пересылать мне в Мерекюль следующие NoNo "Гражданина".

   Среда

   29 августа/73

    

   ¹ Статья Победоносцева "Испания" напечатана в No 37 "Гражданина" от 10 сентября 1873 г. за подписью ZZ, с редакционным примечанием, очевидно написанным Достоевским: ,,Мы особенно рекомендуем вниманию читателей "Гражданина" эту статью нашего почтенного сотрудника ZZ, в которой чрезвычайно ярко изображены главнейшие существенные обстоятельства одного из самых любопытнейших и знаменательных явлений в современной истории европейского человечества. - Ред."

   2 Статья ,,Франция (взгляд на теперешнее ее состояние)" за подписью ZZ напечатана в No 35 "Гражданина" от 27 августа 1873 г. Статья трактует о борьбе политических партий вокруг кандидатуры графа Шамборского на королевский престол под именем Генриха V. Об этом же сам Достоевский писал в своих "Обзорах иностранных событий".

   Посылаю вам, почтеннейший Федор Михайлович, дополнение к статье об Испании¹ Его неудобно вставить в текст, но жаль упустить, и потому я полагал бы поместить его в виде подстрочного примечания к той строке, где говорится об участии агентов Интернационалки в беспорядках.

   Потом в последней (III) статье о книге Стифена (Братство) в самом конце, в заключительных словах автора я пропустил и напутал. Благоволите исправить. Тут сказано: что нам делать? И затем должно стоять следующее.

   "Будь тверд и мужествен, не страшись и не бойся" (Второз. XXXI 6. 7. Слова Моисея Иисусу Навину)².

   У меня для текста оставлено место, ссылка сделана: но кажется прибавлено, совершенно неправильно, что это относится к переходу через Чермное море. Это потрудитесь вычеркнуть.

   Следующие NoNo газеты потрудитесь присылать сюда на квартиру (Больш. Конюшенная, д. Финской церкви).

  

  К. Победоносцев.

   Пятница

   [1 сентября 1873 г.]

    

   ¹ Дополнение Победоносцева к его статье об испанских делах представляет несомненный интерес: "До 1868 г. в Испании не было слышно об Интернационалке, а в настоящую минуту Испания считается главным гнездом ее. Таким быстрым развитием нового учреждения Испания, по словам женевского корреспондента газеты "Таймс", обязана известному русскому политическому выходцу Бакунину. Он придумал воспользоваться распространившимся в народе равнодушьем к политическим вопросам для образования союзов рабочих с целью увеличения рабочей платы и уменьшения рабочих часов. В Барселоне и Мадриде организовал он центральные комитеты из докторов, адвокатов и журналистов. Эти комитеты взяли на себя пропаганду рабочих союзов, тщательно избегая всяких политических вопросов и потому без затруднения склоняли рабочих соединяться для упомянутой практической цели. Правительство не видело ничего опасного в этой пропаганде, не касавшейся до политики, и кортесы стали преследовать союзы рабочих только в настоящее время, когда уже поздно стало им противодействовать. По сведениям, объявленным на нынешнем конгрессе Интернационалки в Женеве, успехи ее, в Испании идут очень быстро..." (Следует ряд цифр.)

   Достоевский последовал полученному указанию и поместил "дополнение" в виде подстрочного примечания к следующему месту злобствующей публицистики Победоносцева: "Как вороны на мертвечину, собрались сюда же агенты Интернационалки, поднимают чернь и рабочих и устраивают, где можно, Коммуну со всеми ее ужасами..." ("Гр." 1873, стр. 992).

   ² Указанные исправления внесены в текст ("Гр." 1873, стр. 1010).

   126

   Посылаю вам, почтеннейший Федор Мих., другое дополнительное примечание к статье об Испании. Его можно поместить в другую выноску, там, где помянуто о Дон Карлосе¹. Думаю, что оно не лишнее, ибо объяснит многим, не следящим за журналами, кто таков Дон Карлос.

   Воскресенье

   [3 сентября 1873 г.]

    

   ¹ Второе примечание к статье "Испания", присланное при сопроводительной записке представляет собой биографическую справку о Дон Карлосе с изложением его прав на корону и общей характеристикой его политических идей. Примечание было помещено в соответственном месте ("Гр." 1873, стр. 993).

   Почтеннейший Федор Михайлович. Посылаю вам обещанную статью в "Русские листки из-за границы"¹.

   14 сентября [1873 г.]

    

   ¹ Напечатано в No 39 "Гражданина" от 24 сентября: "Русские листки из-за границы" IX. "Новая вера и новые браки" за подписью В.

   Видите, почтеннейший Федор Михайлович, что я вас не забываю. Все хочу сказать баста, - и продолжаю покуда могу. Посылаю вам вещь, на недостаток которой вы как-то жаловались: Обзор важнейших узаконений¹. Он разделен на 12рубрик, без оглавлений.

   18 сент. [1873 г.]

    

   ¹ Статья "Обзор важнейших узаконений за летние месяцы (с 18 мая по 11 сентября)" напечатана в No 39 "Гражданина" от24 сентября 1873 г. без подписи и с редакционным примечанием: "Такие обзоры мы надеемся и впредь помещать в "Гражданине" примерно за каждую четверть года.- Ред."

   Почтеннейший Федор Михайлович. Посылаю еще статейку¹.

   В сегодняшней (39 No)² я заметил, что наборщики иногда неправильно разбивают текст и помещают в ту же строку то, что в оригинале начинается новою строкою, и наоборот. От этого иногда извращается или ослабляется смысл.

   24 сент. 73

    

   ¹ "Церковь и государство в Германии". Статья напечатана в No 40 "Гражданина" от 1 октября 1873 г. без подписи. В оглавлении помечена обычным псевдонимом Победоносцева - ZZ.

   ² В No 39 "Гражданина" две статьи Победоносцева: "Обзор важнейших узаконений" (без подписи) и "Русские листки из-за границы". IX. Новая вера и новые браки" (за подписью В.).

   Почтеннейший Федор Михайлович. Посылаю прилагаемую вещь ¹. Но еще раз, и в особенности по поводу этой вещи, прошу наблюсти величайшее молчание относительно автора². Это очень для меня существенно.

   Вторник Душевно преданный К.П.

   [23 октября 1873 г.]

  

   127

    

   ¹ Победоносцев направил к Достоевскому статью "Съезд юристов в Москве" с эпиграфом: "И, бабушка, затеяла пустое..." Она вызвана предположением юридического факультета Московского университета созвать в 1874 г. съезд русских юристов в Москве. Очевидно опасаясь нежелательных выступлений и заранее считая своим долгом дискредитировать всякое общественное начинание, Победоносцев выступает с резкой критикой проекта. В качестве бывшего профессора Московского юридического факультета Победоносцев был хорошо знаком с его личным составом, и в эту сторону он и направил свои критические стрелы. Этим конечно и объясняется его требование строжайшего анонимата. Не лишено интереса, что в своей критике факультета Победоносцев называет и своего будущего помощника по управлению Синодом и преемника на посту обер-прокурора В. К. Саблера ("кафедра уголовного права занята была в течение одного года молодым доцентом Саблером; но он долее года не выдержал и оставил академическую деятельность"). Победоносцев заключает, что намеченный съезд, созванный факультетом, "существующим более по имени, нежели в действительности", сведется к "праздным речам со взаимным величанием и взаимным обольщением под покровом нарядного знамени". "Не лучше ли обойтись без представления, которое может еще оказаться комическим?"

   ² 23 октября 1873 г. Достоевский сообщал Победоносцеву: "В квартире редакции живет один писарь; ему без означения разумеется вашего имени и дана ваша статья для переписки. Завтра она, переписанная чужой рукой, поступит в типографию. В типографии же вашу руку знают еще с прошлого года и именно корректорша, которая имеет в городе некоторые литерат. сношения (с От. Записками наприм.). Таким образом никто не будет знать на этот раз, что статья ваша, кроме меня и секретаря редакции" и проч. (Ф. М. Достоевский. "Письма", под ред. А. С. Долинина, III, 87.) Статья Победоносцева появилась в No 44 "Гражданина" от 29 октября 1873 г. за подписью * _* *.

   Почтеннейший Федор Михайлович, сегодня, видевшись с Мещерским¹, я передал ему статью очень любопытную об автобиографии Милля². Уведомляя вас об этом, покорнейше прошу, если возможно, не ставить ее в рубрику "Критика и библиография" - так как, по мнению моему, под этою рубрикой она мало заметна будет для читателей ³.

   Вторник

  

   [30 октября 1873 г.]

    

   ¹ Мещерский, Владимир Петрович (1839-1914) - основатель реакционнейшего еженедельника "Гражданин". Сближение с Мещерским относится к последнему периоду биографии Достоевского. Ближайшие друзья, с которыми он так усиленно переписывался из-за границы, А. Н. Майков и Н. Н. Страхов вероятно ввели его вскоре по его возвращении из Германии в кружок князя В. П. Мещерского, который осенью 1871 г. был занят организацией задуманного им журнала с "охранительными боевыми задачами". - "Восприемниками [нового издания], - свидетельствовал впоследствии Мещерский, - были К. П. Победоносцев, А. Н. Майков, Ф. М. Достоевский, Ф. И. Тютчев, Н. Н. Страхов, М. О. Коялович, Б. М. Маркевич. Тогда же основались мои среды. Они назывались литературными. Но вернее их было назвать политическими, ибо главными предметами бесед и споров, главною причиною оживления была политика дня в жизни государственной и в жизни печати".

   В редакторы был приглашен Г. К. Градовский. Но уже к концу первого года издания обнаружились расхождения редактора с издателем, и осенью 1872 г. наступил редакторский кризис "Гражданина". В этот момент Достоевский предложил Мещерскому взять на себя редактирование его органа. Предложение это было весьма сочувственно принято как издателем, так и всем его кружком.

   Наиболее тесное сотрудничество установилось у Достоевского на первых порах с его непосредственным шефом по "Гражданину". Достоевский не мог не считаться с Мещерским как с инициатором и собственником издания, близким к придворным лицам и интересам. Но сравнительная молодость Мещерского (в момент знакомства с Достоевским ему было 32 года) и недостаточная литературная опытность нередко вызывали Достоевского на авторитетное вмешательство в разрешении возникавших редакционных проблем. Он считал необходимым отменять чересчур резкие реплики Мещерского в полемических статьях ("Ответ на запрос С.-Петербургских Ведомостей"), но в некоторых случаях проверял у Мещерского верность своих решений (напр. по поводу рассказа

   128

    

   "Картинки из офицерской жизни"). (См.: Ф. М. Достоевский. "Письма" под ред..А. С. Долинина, М., 1934, 86-88, 313-316). В своих "Воспоминаниях" Мещерский оставил следующую характеристику Достоевского: "Я не видел на своем веку более полного консерватора, не видел более убежденного и преданного своему знамени монархиста, не видел более фанатичного приверженца самодержавья, чем Достоевский... Мы все были маленькими перед его грандиозной фигурой консерватора... Достоевский был как аскет строг и как неофит фанатичен в своем консерватизме".

   Личность Мещерского получила впоследствии достаточно полную оценку со стороны близко наблюдавших его современников. А. В. Богданович отмечает в своем дневнике к концу царствования Александра III: "Все чувствуют, что ненормально ведется дело, что назначения на высшие места не выдерживают критики. В Мещерском, в его "Гражданине" видят силу, все знают, что за грязная личность этот князь, все волнуются, что нет человека открыть глаза царю, который принимает его и беседует с ним". С.Ю. Витте в своих воспоминаниях сообщает, что Кривошеий был назначен министром путей сообщения при поддержке редактора "Гражданина" В. П. Мещерского, как видимо и Плеве. По свидетельству Витте отношения "Мещерского к монархам и власть имущим имеют одну цель: получить денежные субсидии на его журнал "Гражданин", субсидии, на которые князь Мещерский живет вместе со своими молодыми людьми, а с другой стороны, для того, чтобы наиболее любимых молодых людей возможно более награждать за счет казны" (Витте. "Воспоминания", т. II, стр. 370).

   ² Статья называлась: "Картина высшего воспитания. Автобиография Дж.-Стюарта Милля" (J.-St. Mill. Autobiography. Lond., 1873). Статья появилась в No 55 "Гражданина" 1873 г. от 5 ноября за подписью В.

   ³ Просьбу Победоносцева Достоевский исполнил: он не включил статьи в отдел "Критики и библиографии", а поместил ее на видном месте, сейчас же после передовой статьи.

   Достопочтеннейший Федор Михайлович.

   От всей души поздравляю вас с праздником и желаю, чтобы эти строки застали вас в добром здоровьи.

   Опасаюсь, что вы на меня сердитесь, и вот почему спешу изъяснить вам дело.

   На праздник я уезжаю обыкновенно в монастырь. Вернувшись оттуда 25 числа нашел я у себя записку Мещерского, наскоро написанную им перед отъездом, где он умоляет дополнить его Петерб. обозрение подробностями о приезде Эдинбургского принца¹. За эту записку я посердился на Мещерского, как он меня обременяет делом, которого я не умею и не хочу делать. Да и подробностей этих я не знаю и не собираю - совсем не мое дело еще писать об них. Кроме того мне и некогда.

   Между тем се