Тургенев Иван Сергеевич - Примечания (к "Запискам охотника")

и действия рассказа приобрела широкую популярность.

   ...к высоким кряквам...- Кряква - задняя поперечная перекладина у саней или телеги.

   Стр. 174. ...уже Эней знал, как неприятно припоминать минувшее горе...- Имеются в виду стихи 10-13 песни второй "Энеиды" Вергилия:

  

   Но, если так ты стремишься наши узнать приключенья,

   Вкратце услышать рассказ о бедах Трои последних.-

   Хоть ужасается дух вспоминать и бежит от печали,

   Всё же начну...

   (Перевод В. Брюсова)

  

  

   Впервые опубликовано: Совр, 1848, No 2, отд. I, с. 186-197 (ценз. разр. 31 янв.), под No XII. Подпись, общая для шести рассказов: Ив. Тургенев.

   Автографы неизвестны.

   В настоящем издании в тексте ЗО 1880 слова "перстень с камнем" (стр. 190, строка 36) исправлены на "перстень с камеем" (по тексту Совр). В ценз. рукоп.- ошибка писца.

  

   Возникновение замысла рассказа "Татьяна Борисовна и ее племянник" относится, очевидно, к концу августа - сентябрю 1847 г., так как впервые название рассказа "Татьяна Борисовна" появляется в Программе V (расшифровка М. К. Клеманом инициалов "А. И." в Программе III как относящихся к персонажу рассказа Андрею Ивановичу Беловзорову остается предположением). Судя но Программе VI, рассказ "Татьяна Борисовна и ее племянник" предназначался для "Современника", 1848, No 3. Осуществление замысла было, < очевидно, на некоторое время отложено, так как в Программах VII и VIII, представляющих собою перечни законченных очерков, "Татьяна Борисовна и ее племянник" но значится (Приложение I, с. 379-380). Написание рассказа в его черновой редакции следует отнести, очевидно, к самому концу ноября, так как с ним связано упоминание в письме Тургенева к П. Виардо от 2 (14) декабря 1847 г. об отправке материала в редакцию "Современника": "Третьего дня я прочел одну из только что оконченных мною вещей двум моим русским приятелям; они хохотали до упаду <...> недостаточно окончить вещь, надо еще ее переписать (вот мука-то) и отправить" (подлинник по-французски) {Следует сразу же отвести прикрепление этого упоминания к "Лебедяни" - возможное, на первый взгляд, так как известно, что одним из приятелей был Анненков, "превознесший" затем "Лебедянь" в неизвестном письме к Белинскому (см. об этом в комментарии к "Лебедяни"). Но при этом пришлось бы предположить, что рассказ, прочитанный ЗО ноября (12 декабря).в черновой редакции, был перебелен, отправлен Тургеневым из Парижа и получен Некрасовым в промежуток от 2 (14) до 7 (19) декабря, что по срокам сомнительно.}. Так как материал для февральского номера "Современника" должен был поступить в редакцию, по условию, за месяц до выхода в свет, рассказ "Татьяна Борисовна и ее племянник" был перебелен и отправлен Тургеневым из Парижа, очевидно, не позже декабря ст. ст. 1847 г.

   В основу замысла рассказа "Татьяна Борисовна и ее племянник" легли личные впечатления и переживания Тургенева в начале 40-х годов. В исследовательской литературе неоднократно отмечалось, что в рассказе отразился "философский роман" Тургенева с сестрой М. А. Бакунина Татьяной Александровной Бакуниной, относящийся к 1841-1842 годам, и что в образе "старой девицы" были пародированы некоторые ее черты (см. статьи Н. Л. Бродского ""Премухинский роман" в жизни и творчестве Тургенева" - Центрархив, Документы, с. 107-121, и Л. В. Крестовой "Татьяна Бакунина и Тургенев" - Т и его время, с. 31-50).

   1843 год был отмечен у Тургенева поисками выхода из замкнутой атмосферы кружкового философского романтизма, выработкой реалистического восприятия действительности. К этому идейному комплексу и восходит замысел рассказа "Татьяна Борисовна и ее племянник"; по проблематике он близок к повести "Андрей Колосов" (Отеч Зап, 1844, No 11). Отсюда понятна и полемичность фразы о круге чтения "старой девицы", которая в письмах "упоминала о Гёте, Шиллере, Беттине и немецкой философии". Тургенев подвергает осмеянию не сами по себе явления литературной и философской жизни Германии, а лишь исключительную ориентацию на них в жизненном поведении. Всего устойчивее была ирония Тургенева по адресу немецкой писательницы Елизаветы фон Арним (Беттины), книга которой "Goethes Briefwechsel mit einem Kinde" (1835) приобрела мировую известность (ср. отзывы о Беттине у Тургенева в "Письмах из Берлина" 1847 г. и в "<Записке о Н. В. Станкевиче>" 1857 г.: наст. изд., Сочинения, т. 1 и 5). И М. А. Бакунин, переводивший в 1838 г. эту книгу, и его сестры, помогавшие ему, видели в ней образец напряженной умственной жизни, высокой экзальтированности чувств. У Тургенева же увлечение этой атмосферой было кратковременным и быстро сменилось критическим отношением к ней. В письме к Боткину от 3 (15) апреля 1843 г. Белинский писал о Тургеневе: "Во всех его суждениях виден характер и действительность. Он враг всего неопределенного..." (Белинский, т. 12, с. 154). Понятно в этой связи, почему Белинский дал высокую оценку образу героини рассказа: "Богатая вещь - фигура Татьяны Борисовны",- писал он П. В. Анненкову 15 (27) февраля 1848 г. (там же, с. 467). Образ "старой девицы" был воспринят Белинским как обобщающий, без связи с личностью Т. А. Бакуниной, и оценен как "недурный" (там же).

   Не вполне ясен отзыв Белинского в том же письме к Анненкову о другом персонаже рассказа: "...племянник мне крайне не понравился, как список с Андрюши и Кирюши, на них не похожий". О каком "Андрюше" - прототипе или литературном персонаже - идет речь, неизвестно. Что касается второго имени, названного Белинским, напрашивается сравнение Андрея Беловзорова с героем повести Анненкова "Кирилла" (Совр, 1847, No 5). Действительно, некоторое сходство между ними есть - оба обнаруживают пристрастие к эффектным чувствам н выспренним фразам. Но Тургенев в этом образе подвергает, кроме того, осуждению вульгарно-романтические представления о призвании художника, о вдохновении и труде. Замечание о "невыносимости" "бездарных Полежаевых второй руки" имеет в виду, собственно, "полежаевщину", т. е. нравственную распущенность, которая у подражателей не имела оправдания в виде истинно трагической судьбы поэта и которая, впрочем, была осуждена Белинским н в самом Полежаеве (см.: Белинский, т. 6, с. 127-128). Круг проблем, затронутых Тургеневым в образе Беловзорова, шире, чем в повести Анненкова. Возможно, что Белинский воспринял образ "племянника" как портрет - с его точки зрения "не похожий" - художника К. А. Горбунова, с которым находился в родственных и дружеских отношениях и которого в письмах постоянно называл Кирюшей.

  

   Стр. 186. ...поклонник Виотти...- Жан-Батист Виотти - итальянский скрипач и композитор (1753-1824). получивший во время путешествия по странам Европы н России широкую известность.

   Стр. 187. ...Бонапарту не до пляски, растерял свои подвязки...- Стихи из одиннадцатого куплета песни "За долами, за горами", широко популярной в начале XIX века (см.: Собрание стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году, ч. II. М., с. 230-234); для нее был использован мотив песни XVIII века "За горами, за долами" (см.: Львов-Прач, No 40).

   ...коман, ву порте ву!..- Как вы поживаете? (франц. comment vous portez-vous).

   ...бонжур, бонжур, вене иси...- Здравствуйте, здравствуйте, идите сюда (франц. bonjour, bonjour, venez ici).

   ...по ногам, по цибулястым-то.- Слово "цибулястый" в орловских говорах означает "шишковатый, узловатый" (см.: Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 195(5. Т. IV. с. 575).

   ...пардон, пардон, севуплей! - Простите, простите, пожалуйста! (франц. pardon, pardon, s'il vous plaît).

   Стр. 190. ..."на лоне сельской тишины"...- Строка из "Евгения Онегина" Пушкина (глава седьмая, строфа II).

   Стр. 192. "Джакобы Санназары" писаны для них...- Ироническая оценка драматической фантазии Н. В. Кукольника "Джакобо Санназар" (1834) как произведения, написанного по шаблонам ходульного романтизма, соответствует общей характеристике его драматургии, данной Тургеневым незадолго до этого в рецензии на трагедию Кукольника "Генерал-поручик Паткуль" (Совр, 1847, No 1).

   Стр. 194. ...начнет одним пальцем отыскивать "Тройку удалую"...- То есть "отыскивать" мелодию популярной песни "Вот мчится тройка удалая...", сочиненной неизвестным композитором на слова Ф. Н. Глинки (часть его стихотворения 1825 г. "Сон русского на чужбине"),

   ...романсы Варламова: "Уединенная сосна" или: "Нет, доктор, нет, не приходи"...- А. Е. Варламову принадлежит лишь второй из названных романсов - "Доктор" на слова Ф. Н. Глинки. "Уединенная сосна" - романс композитора Н. А. Титова на слова М. А. Офросимова.

   ..."Уймитесь, волнения страсти"...- Начальные слова романса М. И. Глинки "Сомнение" (1838) на слова Н. В. Кукольника.

   ..."Приди, приди ко мне на луг..." - Цитата из песни неизвестного автора, входившей во многие песенники начиная с 1820-х годов.

  

  

   Впервые опубликовано: Совр, 1848, No 2. отд. I, с. 197-298 (ценз. разр. 31 янв.), под No XIII. Подпись: Ив. Тургенев.

   Сохранился черновой автограф рассказа (ГПБ, ф. 795, ед. хр. 8). В нем есть все основные эпизоды первопечатной редакции; стилистическая правка густая и многослойная, текст последнего слоя близок к первопечатному. На л. 3, перед рассказом об Авенире Сорокоумове, зачеркнуто название "Смерть", из чего можно заключить, что изложение отдельных историй определилось на черновой стадии работы раньше, чем композиция рассказа в целом. Сначала были набросаны две группы эпизодов, а потом уже окончательно определена их последовательность. Подпись в автографе: Ив. Тургенев.

   В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

   Стр. 197, строка 22. Вместо "носились под неподвижными верхушками" - "носились над неподвижными верхушками" (по черн. автогр., Совр, ценз. рукоп. и ЗО 1852).

   Стр. 197, строки 35-36. Вместо "А что в лесу за тень была!" - "А что за тень в лесу была!" (по черн. автогр. и Совр).

   Стр. 199, строка 43. Вместо "Он молчал" - "Он помолчал" (по черн. автогр., Совр, ценз. рукой, и ЗО 1852).

   Стр. 202, строки 8-9. Вместо "только бывают у мельников" - "бывают только у мельников" (по черн. автогр. и Совр).

   Стр. 204, строки 17-18. Вместо "людям, не стоившим подметок его" - "людям, не стоившим развязать ремень от сапог его" (по Совр и ценз. рукоп.). Замена евангельского текста, относящегося ко Христу, принадлежит в цензурной рукописи цензору.

  

   Замысел рассказа "Смерть" относится, по-видимому, к августу 1847 г., так как впервые его название встречается в Программе V. Исполнение замысла было отложено Тургеневым: из Программы VI название "Смерть", после вычерков и замен, выпало, а в Программах VII и VIII не упоминается вовсе. Написание рассказа относится ко второй половине ноября - декабрю 1847 г. (по ст. ст.): для чернового автографа "Смерти" Тургенев использовал листки почтовой бумаги с датами начатых писем: "Paris, le 24 Novembre 47" (л. 1) и "Paris, le 7 Décembre 47" (л. 4 об.). Очевидно, в самом конце декабря Тургенев отослал рассказ в редакцию "Современника", так как 17 (29) января 1848 г. Некрасов писал А. В. Никитенко: "Почти уже набраны и "Записки охотника", которые пойти должны в эту же книжку" (т. е. февральскую,- Некрасов, т. X, с. 102).

   При публикации в "Современнике" сокращению подверглась концовка рассказа, в которой цензор счел, по-видимому, одиозным намек на небрежное исполнение священником своих обязанностей: вместо "Помещица с неудовольствием со приложилась" (стр. 207, строки 21-23 наст. тома) в журнале осталось: "Помещица приложилась".

   В рассказе "Смерть" нашли отражение семейные предания и реальная топография охотничьих странствий Тургенева. Река Зуша, упоминаемая в рассказе,- один из притоков Оки, протекает в пяти километрах от Спасского-Лутовинова. Прототипом барыни, собиравшейся заплатить священнику за свою отходную, послужила мать В. П. Тургеневой Катерина Ивановна Сомова (Житова, с. 23). Отбор биографического материала в данном случае показателен для тургеневской трактовки темы смерти: взят только один факт, рисующий простое и мужественное отношение к смерти, как черта, присущая всем русским людям, и не сказано ни слова о хорошо известных в его семье жестокости и самодурстве К. И. Сомовой (сохранился в передаче Л. Пича рассказ Тургенева о том, как Сомова задушила своими руками рассердившего ее казачка - см.: Иностранная критика о Тургеневе. СПб., 1884, с. 147).

   Сосредоточенность на обрисовке национальных черт характера и отсутствие в рассказе прямой социально-обличительной тенденции дали повод журналу "Северное обозрение" к тенденциозному истолкованию рассказа в том "религиозно-патриотическом духе", которым отличался журнал, перешедший в 1848 г. в руки известного профессора-востоковеда В. В. Григорьева. "Рассказ "Смерть".- писал анонимный рецензент,- замечателен верною, тонкою и глубокомысленною характеристикою одной из самых замечательных черт нашего народа - нашей преданности воле бога"; "...г. Тургенев изображает в нем такие черты нашего характера и нашей жизни, которые могут порадовать даже тех, кто привык описывать, видеть и читать лишь всё наше худое и ругать его, не замечая, что, может быть, еще более грубые недостатки таятся в других нациях" (Сев Обозр, 1848, No 2, отд. V, с. 55).

   Рассказ "Смерть" был отмечен Белинским среди других рассказов цикла, опубликованных в "Современнике", 1848, No 2, и вместе с "Бирюком" положительно оценен (см. комментарий к рассказу "Бирюк").

  

   Стр. 196. ...роман Иоганны Шопенгауэр...- Сочинения немецкой романистки, матери известного философа, вышли в 1830-1831 годах, в 24 томах, в Лейпциге-Франкфурте. Они имели широкий круг читателей среди современников.

   Стр. 197.....лекарство Леруа...- Речь идет о французском враче Жан-Жаке Ле-Руа д'Этцоле. С сыном его Тургенев был близок в Париже (см. письмо Тургенева к П. Виардо от 26 ноября (8 декабря) 1847 г.).

   Стр. 198. ..."сменила их, не заменив"...- Перефразированный стих из "Евгения Онегина" Пушкина (глава первая, строфа XIX).

   Где ж девалася ~ Мочь зеленая?..- Цитаты из стихотворения А. Кольцова "Лес" (посвящено памяти А. С. Пушкина, 1838), строфы 6 и 15.

   Стр. 204. ...людям, не стоившим развязать ремень от

   сапог его?..- Цитата из Евангелия от Марка (гл. I, ст. 7).

   Стр. 205. "Аль у сокола..." - Цитата из стихотворения Кольцова "Дума сокола" (1842), строфа 3.

   Я начал толковать ему о Гегеле (дела давно минувших дней, как видите).- Тургенев цитирует строки из первой песни поэмы Пушкина "Руслан и Людмила", идущие вслед за прологом. Относя увлечение философией Гегеля к прошлому, Тургенев фиксирует новый этап в развитии русской передовой мысли, которая обратилась с начала 40-х годов от отвлеченных категорий философии Гегеля к проблемам общественного переустройства, к учению французских социалистов-утопистов и материалистической философии Фейербаха (ср. оценки Тургеневым Фейербаха в письме к П. Виардо от 8 (20) декабря 1847 г., а также в "Письмах из Берлина" - наст. изд., Сочинения, т. 1).

  

  

   Впервые опубликовано: Совр, 1850, No 11, отд. I, с. 97-114 (ценз. разр. 31 окт.), под No XVIII, вместе с рассказом "Свидание", с общей подписью: Ив. Тургенев.

   Черновой и беловой автографы рассказа хранятся в ГПБ (ф. 795, ед. хр. 14 и 15). На первой странице чернового автографа - предварительный перечень персонажей:

   Цел<овальник> Ник<олай> Ив(аныч).

   Жена его.

   Дочь - 9 лет.

   Моргач.

   Обалдуй.

   Дикий барин.

   Яков Турок.

   Рядчик.

   Серый мужичок.

   Вместо первоначально намеченной 9-летней дочери целовальника в рассказе представлен его "сынишка". На полях чернового автографа набросана Программа X "Записок охотника".

   Первоначально рассказ назывался "Притынный кабачок". Заглавие "Певцы" принадлежит, вероятно, Н. А. Некрасову и вписано в беловой автограф вместо первоначального, зачеркнутого, его рукой. Той же рукой в беловом автографе карандашом и чернилами сделаны - по цензурным соображениям - и другие замены, а также выкидки.

   В ГИМ хранится авторизованная писарская копия "Певцов" (ф. 276, собр. Д. М. Щепкина, ед. хр. 37884, арх. No 3702). Она датирована 1850 годом, исправлена автором, снабжена его подписью и дарственной надписью сыну артиста М. С. Щепкина: "Дмитрию Михайловичу Щепкину на память от любящего его автора". Искажения и пропуски цензурного характера, произведенные при печатании в "Современнике", здесь устранены. Заглавие "Певцы" перечеркнуто и сверху написано: "Притынный кабачок" - свидетельство того, что автор не без колебаний принял поправку Некрасова.

   В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

   Стр. 210, строка 20. Вместо "тучами" - "тучками" (по бел. автогр., ценз. рукой., авторпз. копии, всем изд. до ЗО 1865 и черн. автогр.).

   Стр. 219, строка 38. Вместо "Накалывай" - "Накаливай" (по бел. и черн. автогр.).

   Стр. 221, строка 7. Вместо "уставил" - "уставился" (по бел. автогр., Совр, авториз. копии, ценз. рукой, и черн. автогр.).

   Стр. 225, строка 2. Вместо "взглянув" - "заглянув" (по бел. автогр., Совр, авториз. копии, ценз. р5'коп., всем изданиям до ЗО 1874 и черн. автогр.).

   Стр. 225, строка 35. Вместо "обгибал" - "огибал" (по ценз. рукоп. и Т, Соч. 1880, т. 2).

  

   "Певцы" написаны в августе-сентябре 1850 г. в с. Тургеневе Е являются первым рассказом, присоединенным к "Запискам охотника" после того, как Тургенев, публикуя заключительный очерк "Лес и степь" (1849), объявил о своем намерении "ограничиться напечатанными отрывками". ЗО сентября (12 октября) 1850 г. Некрасов сообщал Анненкову о присылке Тургеневым из деревни "небольшой вещицы": "хороша, да неудобна" (Некрасов. т. X, с. 155). Это сообщение, которое редакция названного издания ошибочно отнесла к "Свиданию", и является, очевидно, первым известным нам письменным упоминанием о "Певцах". В письме из Петербурга к П. Виардо от 26 октября (7 ноября) 1850 г. Тургенев сообщал о прибавлении к "Запискам охотника" нового рассказа, в котором он "в немного прикрашенном виде" изобразил состязание двух народных певцов, очевидцем которого он сам был "два месяца назад".- "...Там было много оригинальных личностей.- писал Тургенев,- которые я пытался зарисовать à la Teniers..." (подлинник по-французски). Одною из этих "оригинальных личностей", послужившей прототипом Якова-Турка, был Яков Пасынков, работавший на бумажной фабрике брата писателя - Н. С. Тургенева (см.: Шумский И. О прототипе Якова-Турка в "Певцах" И. С. Тургенева.- Русская литература, 1959, No 3, с. 198-200). В воспоминаниях бывшего крепостного Тургенева, сельского учителя А. И. Замятина, свидетельствуется, что "Яшка-турчонок, сын пленной турчанки" - реально существовавшее лицо (см.: Орл сб, 1955, с. 291).

   В передаче Д. Олсуфьева сохранилось следующее свидетельство Тургенева о его работе над "Певцами": в 70-х годах в Париже, в доме Е. С. Рахмановой, "Тургенев доказывал, что вдохновение не исключает долгой, кропотливой, черной работы исправления написанного. "Как, неужели рассказ "Певцы" (из "Записок охотника") вы написали не сразу, по вдохновению?" - воскликнула одна из дам. Как сейчас во всей точности помню ответ Тургенева: "Певцы"? Как мозаику составлял" (Олсуфьев Дм. Тургенев. Воспоминания и заметки.- На чужой стороне, Прага, 1925, No 11, с. 56).

   Сличение белового автографа с журнальным текстом обнаруживает ряд разночтений цензурного происхождения. Изменения были внесены цензором А. Л. Крыловым или по его настоянию редакцией "Современника" и самим автором. Слова "дворяне", "помещики", "становой", "штатский генерал" и т. п. повсюду заменялись социально нейтральными: "гости", "другие" и т. п. Систематически устранялось определение "русский", к чему бы оно ни относилось ("русский народ" - "простой народ" - 216, 31; "русский tenore di grazia" - "tenore di grazia" - 219, 15; "русского человека" - "деревенского жителя" - 209, 19); были устранены слова "во всей России" (219, 29). Цензура изымала какие бы то ни было указания на активные действия крестьян с прямым или косвенным выражением протеста по поводу своего бедственного положения. Так, в журнальном тексте не оказалось слов, относящихся к целовальнику Николаю Иванычу: "образумил мужиков соседней деревни, не хотевших принять нового управляющего" (209, 37-38); при характеристике Моргача вместо слов: "бежал со вверенной ему тройкой лошадей" печаталось: "вдруг пропал с вверенной ему тройкой лошадей" (216, 38-39). Сильно пострадала от цензуры характеристика Дикого-Барина, в которой были устранены: важное указание на громадные силы, угрюмо покоившиеся в нем и готовые прорваться со "взрывом" (218, 35-43), подробности, относящиеся к его прошлому, и несущее в себе большую идейную нагрузку сравнение "поглядывал кругом, как бык из-под ярма" (213, 18-19). Из носителя основной идеи рассказа в результате "работы" цензора этот персонаж превратился в некое социально неопределенное и действительно дикое существо, в связи с чем критика того времени отмечала, что это лицо "совершенно непонятно и вышло как-то неудачно таинственно" (Москв. 1851, No 3, с. 389).

   Высказывавшееся в литературе предположение, будто замена прозвища "Дикарь" позднейшим "Дикий-Барин" - результат возвращения текста к доцензурному варианту (см.: Грузинский А. Е. Литературные очерки. М., 1908, с. 242), едва ли верно. Тургенев долго искал наиболее подходящее определение для этого образа; в первоначальных рукописях он назывался преимущественно "Дикарем", иногда "Диким Человеком", в единичных случаях - "Диким-Барином". Название "Дикарь" фигурирует также на протяжении всей авторизованной копии, хотя она не предназначалась для прохождения через цензуру и восстанавливает (отчасти рукой самого Тургенева) искаженные цензурой места, а также в первоначальном слое цензурной рукописи, где автор устранил большую часть прежних цензурных искажений. Только после того, как работа переписчика была закончена, рукой Тургенева здесь было сделано указание: "В этом рассказе вместо "Дикарь" везде писать "Дикий-Барин"",- что и было выполнено во всех последующих изданиях.

   Цензура старалась сгладить картину ужасающей бедности Колотовки. Вместо слов: "было что-то безнадежное, придавленное в этом глубоком молчании обессиленной природы" (224, 6-7) в "Современнике" напечатано: "было что-то истомленное в этом глубоком молчании обессиленной природы". Выброшены реплики, показавшиеся цензору грубыми или богохульными ("Иди сюда, чёрт леши-и-и-ий!" - 225, 28; "пристал, словно банный лист" - 220, 34; вместо: "будь я собачий сын" - 223. 33 - печаталось: "будь я баран", и т. д.). Отовсюду изымалось слово "бог" ("Пой, как бог тебе велит" - печаталось: "Пой, как умеешь" - 221, 25).

   В цензурной рукописи 1852 г. Тургенев устранил почти все внесенные в текст "Певцов" при первой публикации изменения. за исключением единичных. Так, начальные слова: "Небольшое сельцо Колотовка" (208, 2), вероятно, больше удовлетворили автора в художественном отношении, чем доцензурный вариант: "Изумительно разоренное сельцо". В цензурной рукописи этот вариант сначала был восстановлен, но затем снова зачеркнут.

   В редакции "Современника" "Певцы" получили высокую оценку. 16 (28) ноября 1850 г. Некрасов сообщал Анненкову: "Приехал Тургенев (уже давно), написал два рассказа, которые найдете в XI No "Современника )". Один из них, "Певцы",- чудо! И вообще это отличная поправка бедному "Современнику", который в нынешнем году не может-таки похвалиться беллетристикой" (Некрасов, т. Х, с. 158). Сам Тургенев в письме к П. Виардо (см. выше, с. 488) писал, что работа его удалась лучше, чем он ожидал. В письме от 24 ноября (6 декабря) 1850 г. он сообщал ей же о "большом успехе" "Певцов" в Москве.

   В помещенном на страницах "Современника" анонимном "Обозрении русской литературы за 1850 г." "Певцы" отнесены к лучшим произведениям, 1850 года и к тем рассказам "Записок охотника", в которых "природа и человек сливаются в одно целое" и "не истинного характера нет ни одного". Особое значение для обрисовки выведенных характеров придавалось тому месту рассказа, где Яков кончает свое пение и автор показывает эффект, произведенный на слушателей. В обзоре отмечалось, что пение Якова было для его слушателей "лучшим выражением того, что у них давно таилось на душе; оно было поэзией их жизни, и в нем, как в зеркале, все они выразились" (Совр, 1851, No 2, отд. III, с. 57-63).

   Тема художественной одаренности и духовного богатства простого русского человека была по-своему близка и литераторам-славянофилам. И. С. Аксаков причислял "Певцов" к лучшим произведениям Тургенева. Показательны, однако, для разграничения взглядов Тургенева и славянофилов дружные выступления последних против изображенной вслед за состязанием певцов сцены пьяного разгула в кабаке, которая казалась им дисгармонирующей с общим тоном рассказа. Сцена эта при публикации в "Современнике" не была пропущена цензурой и появилась в печати только в издании 1852 г. В письме к Тургеневу И. С. Аксаков замечал: "Можно было бы обойтись без последней сцены пьяных в кабаке" (Рус Обозр, 1894, No 8, с. 476). Для Тургенева, не разделявшего свойственной славянофилам идеализации русской народной жизни в период крепостничества, сцена разгула была необходимой частью его замысла, художественным выражением трагической судьбы талантливого русского человека; славянофилы же усматривали в ней только вредную дань этнографическому натурализму. О своем расхождении со славянофилами Тургенев прямо писал К. С. Аксакову 16 (28) октября 1852 г. и 16 (28) января 1853 г.: "Я вижу трагическую судьбу племени, великую общественную драму там, где Вы находите успокоение и прибежище эпоса..."; "...по моему мнению, трагическая сторона народной жизни - не одного нашего народа - каждого - ускользает от Вас, между тем как самые наши песни громко говорят о ней!". "Певцы" явились художественной разработкой этих тезисов. Один из основных мотивов "Записок охотника" - изображение сдавленных, скрытых и не находящих выхода могучих сил русского народа - находит в "Певцах" наиболее яркое выражение. В образах "певцов" и их слушателей Тургенев реалистически раскрыл трагедию духовно одаренных людей из народа в условиях крепостнического строя.

   Представители различных общественных групп и направлений по-разному отнеслись к рассказу Тургенева. Революционно-демократическая критика безоговорочно приняла обличительный реализм "Певцов". Напротив, П. В. Анненков в письме к Тургеневу от 12 (24) октября 1852 г. определил рассказ как "сочинительство" (Рус Обозр, 1894, No 10, с. 488). "Почвенник" Ап. Григорьев квалифицировал как фальшь "одностороннюю заунывность, простирающуюся до трагизма", "болезненный серый колорит", наброшенный автором даже на самую природу, в которой ощущается, по словам критика, "какое-то истомление, обессилив". Этот мотив, играющий в замысле Тургенева существенную роль, более всего раздражал критика и был, по его мнению, следствием власти над писателем "личной хандры" (Мост, 1851, No 3, с. 389; ср.: Рус Сл, 1859, No 5, отд. II, с. 18). Взгляд на "Певцов" как на произведение, в котором Тургенев будто бы отошел от реализма в изображении духовной жизни народа, укрепился в дореволюционной критике и литературоведении. При этом произвольный смысл придавался словам Тургенева из письма к П. Виардо о "немного прикрашенном виде", в котором он изобразил состязание певцов. Народнической критике "Певцы" дали повод для суждении об эксцентричности героев "Записок охотника", о нетипичности их для крестьянской среды. Отголоски подобных мнений имели место и позже, в том числе в некоторых работах советского времени. (См. об этом: Азадовский М. К. "Певцы" И. С. Тургенева.- В его кн.: Статьи о литературе и фольклоре. М.; Л., 1960, с. 407-413.)

   Обладая выдающимися идейно-художественными достоинствами, рассказ Тургенева приобрел огромную популярность и оказал существенное влияние на последующую русскую литературу. Будучи первым в русской литературе художественным изображением исполнения народных песен и искусства народных певцов, он начал собою целую галерею подобных изображений в произведениях Левитова, Мамина-Сибиряка, Эртеля, Короленко, М. Горького. "Певцы" чаще, чем какой бы то ни было другой рассказ "Записок охотника", подвергались инсценировкам (первые опыты относятся к 1867 г.). В юбилейном 1918 г. в постановке "Певцов" на сцене Александрийского театра принял участие Ф. И. Шаляпин (см.: Данилов С. С. и Альтшуллер А. Я. "Записки охотника" на сцене. -Орл сб, 1955, с. 296-303).

  

   Стр. 208. Небольшое сельцо Колотовка...- Село с таким названием находилось в двух верстах от с. Тургенева (Рында, с. 74).

   ...помещице, за лихой и бойкий нрав прозванной в околотке Стрыганихой...- Прозвище "Стрыганиха", в основе которого лежат понятия "строгать" и "стричь" (отдавать в солдаты), в сочетании с экспрессивным суффиксом создавало образ ярой крепостницы и напоминало о свирепой "Салтычихе", памятной в то время еще многим читателям. Вся характеристика "Стрыганихи" не была пропущена в "Современник" цензурой.

   Стр. 209. ...в красном товаре...- Красный товар - аршинный, продаваемый в линейных мерах, а не поштучно.

   Стр. 211. ...рядчик с Жиздры.- Рядчик - мелкий подрядчик, берущий на себя не исполнение работ, а только поставку рабочих.

   ...осьмуху пива поставили...- Осьмуха - восьмая доля ведра.

   Стр. 218. ...происходил он от однодворцев...- См. примеч. на с. 461.

   Стр. 219. Распашу я, молода-молоденька...- Широко распространенная русская народная лирическая песня с плясовым напевом, известная более с зачином: "Я посею, млада-младенька...". Опубликована впервые М. Д. Чулковым в 1770 г. Другой вариант, записанный в г. Орле, см.: Киреевский, вып. II, ч. 2, с. 82. Мелодия этой песни положена П. II. Чайковским в основу финала его Первой симфонии.

   Действительно, в наших краях знают толк в пении, и недаром село Сергиевское ~ славится ~ согласным напевом.- Село Сергиевское (ныне г. Плавск) находилось в пределах б. Тульской губ., на пути из Тулы в Орел. В черновом автографе после приведенных слов зачеркнуто: "Я бы [не одному] каждому музыканту посоветовал [поеха<ть>] съездить послушать хор Сергиевских мужиков; я ему отвечаю, что он бы не раскаялся в своей поездке и, может быть, вынес бы оттуда не одну мысль и не одно замечание".

   Стр. 221. Полехами называются обитатели южного Полесья...- В первоначальной редакции этой сноски Тургенев обещал "когда-нибудь" подробнее поговорить о полесских селах (см. раздел "Варианты" в изд.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. IV, с. 432). Частичной реализацией этого намерения была, очевидно, его "Поездка в Полесье" (наст. изд., Сочинения, т. 5).

   Стр. 222. "Не одна во поле дороженька пролегала"...- В первоначальных рукописях и в "Современнике" герой рассказа выступал с другой песней:

  

   "При долинушке стояла,

   Калинушку ломала..."

  

   Полный текст ее, записанный в Малоархангельском уезде Орловской губ., см.: Киреевский, вып. II, ч. 2, с. 119-120.

   Но вскоре В. А. Инсарский заметил Тургеневу, что эта веселая, почти плясовая песня, каким бы певцом она ни была исполнена, не могла возбудить в слушателях грустных и томительных чувств и тронуть их до слез, как это представлено в рассказе, и рекомендовал заменить ее более содержательной и глубокой "Дороженькой", которую тут же и спел (Инсарский В. А. Половодье. СПб., 1875. с. 139-140. См. также: Записки В. А. Писарского. СПб., 1898. Ч. 2, с. 309. Свидетельство Писарского появилось в печати еще при жизни Тургенева и не вызвало возражений с его стороны). В цензурной рукописи Тургенев заменил песню "Дороженькой", вполне соответствующей его замыслу и гораздо лучше, чем прежняя, контрастирующей с песней рядчика. В мемуарах Л. А. Жемчужникова сохранился рассказ о том, как Тургенев устроил у себя в петербургской квартире состязание певцов - художника К. А. Горбунова, исполнявшего русские песни, в том числе "Дороженьку", и автора мемуаров, исполнявшего песни украинские (см.: Жемчужников Л. От кадетского корпуса к Академии художеств. 1828-1852. М.. 1926. с. 101-102). Такое состязание могло быть устроено Тургеневым специально для проверки указаний Инсарского, в связи с текстом "Певцов", готовившимся тогда для отдельного издания "Записок охотника".

   Протяжная любовная песня "Дороженька" в печатные сборники входила с 30-х годов XIX века и пользовалась исключительной популярностью. Один из вариантов ее, записанный в Ржевском уезде Тверской губ., см.: Киреевский, вып. II, ч. 1, с. 69.

  

  

   Впервые опубликовано: Совр, 1847, No 2, отд. I, с. 197-212 (ценз. разр. 31 янв. 1847 г.), подпись: Ив. Тургенев. Название "Петр Петрович Каратаев" сопровождено здесь подзаголовком "Рассказ" и эпиграфом: ""Вот благородное угасло сердце" (Горацио в "Гамлете")" (подзаголовок был снят в ценз. рукоп. 1852 г., эпиграф - в ЗО 1860). Текст рассказа в "Современнике" разделен на две части; каждая из них, как главка, обозначена римской цифрой.

   Автографы неизвестны. В момент публикации рассказа Тургенев находился за границей и в последующие месяцы, по-видимому, беспокоился, как бы оригинал набора не затерялся в редакции "Современника". 24 июня (6 июля) 1847 г. в письме, адресованном Белинскому. Тургеневу и Анненкову в Зальцбрунн, Некрасов заверял Тургенева: "...оригинал "Каратаева" сохраню" (Некрасов, т. X, с. 71).

   В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

   Стр. 228, строки 19-20. Вместо "Иной бог знает что делает, и ничего!" - "Иной мужика дерет как липку, и ничего!" (по Совр и ценз. рукоп.). Замена сделана в цензурной рукописи цензором.

   Стр. 229, строка 21. Вместо "Был у меня щенок от нее" - "Был у меня и щенок от нее" (по Совр, ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1880).

   Стр. 229, строка 27. Вместо "не сумел держаться" - "не сумел удержаться" (по Совр. ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1880).

   Стр. 230, строка 2. Вместо "положил голову на руки и оперся руками" - "положил голову на руки и оперся локтями" (по Совр). В цензурной рукописи - ошибка писца.

   Стр. 231, строка 15. Вместо "Старуха замолчала" - "Старуха помолчала" (по Совр, ценз. рукоп., ЗО 1852).

   Стр. 231, строки 25-26. Вместо: "Ах, ты мой господи, да разве я..." - "Ах ты, мой господи, Иисусе Христе! Да разве я в своих холопьях не вольна?" (по Совр и ценз. рукоп.). Вычерки сделаны в цензурной рукописи цензором.

   Стр. 233, строки 24-25. Вместо "наконец и мне стыдно стало" - "наконец, мне стыдно стало" (по Совр, ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1880).

   Стр. 234, строки 39-43. Вместо "да как заплачет..." - "да как заплачет... Да ведь с радости заплакал, а вы что подумали? Мы Кулика задарили. Она ему, голубушка, сама пятирублевую ассигнацию под конец вынесла,- а он ей как бухнет в ноги - такой чудной!" (по ценз. рукоп., где это вычеркнуто цензором).

   Стр. 237, строка 12. Вместо: "оригинальную московскую кофейную" - "оригинальную, московскую кофейную" (по ценз. рукоп., ЗО 1852 и ЗО 1859). (Ср. Delaveau, p. 190: "qui, comme tous les cafés de Moscou, était un lieu assez étrange".)

  

   Документальных свидетельств о времени возникновения замысла рассказа и о работе над ним не имеется {Из письма Белинского к Герцену от 2 (14) января 1846 г. известно, что Тургенев должен был дать для задуманного Белинским альманаха "Левиафан" "повесть и поэму" (Белинский, т. 12, с. 254). М. А. Ванюшина высказала предположение, что этой "повестью" был рассказ "Петр Петрович Каратаев" (Уч. зап. Саратов, гос. ун-та, 1952, т. XXXI, вып. филол., с. 268). Однако из писем к Тургеневу Некрасова от 15 (27) февраля и Белинского от 19 февраля (3 марта) 1847 г. (см. ниже) видно, что Белинский не читал рассказа до его публикации в "Современнике", хотя к осени 1846 г. в его распоряжении находились все материалы, собранные для альманаха (как известно, он не был издан). Поэтому нет оснований относить замысел рассказа к началу, а написание его - к лету 1846 г.}. Можно лишь предполагать, что он был написан в конце 1846 г., перед отъездом Тургенева за границу. "Я был очень занят всё это время,- писал он П. Виардо 3 (15) декабря,- занят и до сих пор благодаря нашему новому журналу ("Современнику")". Намерение Тургенева выполнить взятые на себя "обязательства" к Новому году свидетельствует о том, что он должен был сдать в редакцию "Современника", только что перешедшего к Некрасову и Панаеву, материал для февральского номера.

   При публикации в "Современнике" текст пострадал от цензурного вмешательства. 15 (27) февраля 1847 г. Некрасов писал Тургеневу: "Ваш рассказ ("Каратаев") напечатан в 2-ой книжке: он всем понравился очень, Белинскому тож; два-три места досадные (хоть и небольшие) выкинуты, да что ж делать! если б и весь уничтожили, так нечему бы удивляться" (Некрасов, т. X, с. 61). На полях цензурной рукописи Тургенев восстановил места, направленные против произвола помещиков, взяточничества должностных лиц, а также рисующие "непочтительное" отношение крепостной к своей барыне, которые были вычеркнуты цензором при публикации рассказа в "Современнике" (см. раздел "Варианты" в изд.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. IV, с. 435).

   Намерение включить рассказ в цикл возникло у Тургенева не сразу. В "Современнике", 1847, No 5, рассказы из "Записок охотника" были опубликованы с нумерацией II-V; таким образом, из двух напечатанных до этого рассказов только один - "Хорь и Калиныч" - был отнесен к циклу. Рассказ этот не обозначен ни в одной из программ "Записок охотника", вплоть до X, составленной осенью 1850 г. и представляющей собой по существу первую программу отдельного издания цикла. В этой программе рассказ "Петр Петрович Каратаев" фигурирует под другим заглавием - "Русак". Так же называет его и Белинский в письме к Тургеневу от 19 февраля (3 марта) 1847 г.: "Ваш "Русак" - чудо как хорош, удивителен, хотя и далеко ниже "Хоря и Калиныча"" (Белинский, т. 12. с. 336). Таково было первоначальное название рассказа "Петр Петрович Каратаев"; цитируя в "Воспоминаниях о Белинском" письмо Белинского, Тургенев поставил в тексте вместо "Русак" - "Каратаев". Возможно, что на решение Тургенева включить рассказ в цикл повлиял отзыв Белинского, который поставил "Петра Петровича Каратаева" по приемам характеристики персонажа в один ряд с "лучшими из рассказов охотника". В статье "Взгляд на русскую литературу 1847 года" Белинский писал: "Хотя рассказ г. Тургенева "Петр Петрович Каратаев", напечатанный во второй книжке "Современника" за прошлый год, и не принадлежит к ряду рассказов охотника, но это такой же мастерской физиологический очерк характера чисто русского, и притом с московским* оттенком" (Белинский, т. 10, с. 346). Известны также положительные отзывы В. П. Боткина и Н. П. Огарева. Первый писал Белинскому 27 марта (8 апреля) 1847 г.: ""Каратаев" мне нравится лучше всего им написанного" (Лит Мысль, Пг., 1923, вып. 2, с. 191); Огарев считал, что один этот рассказ "скрасил" неудачную, по его мнению; книжку "Современника" (письмо к Герцену от 13 (25) марта 1847 г.- Лит. Наел, т. 61, с. 756).

  

   Стр. 229. ...двенадцать смычков гончих...- Гончих собак соединяют попарно особой короткой цепью - смычком. Поэтому двух сомкнутых гончих также называют "смычком".

   Стр. 237. ...зашел я в кофейную...- Речь идет, по всей вероятности, о кофейне Бажанова; помещалась на Воскресенской площади в Москве (ныне площадь Революции), по соседству с трактиром Печкина, с которым имела общий вход; пользовалась большой популярностью в тридцатые-сороковые годы прошлого века; см. о ней у Герцена в "Былом и думах" (Герцен, т. IX, с. 223) и в воспоминаниях А. Д. Галахова "Литературная кофейня в Москве в 1830-1840 гг." (Рус Ст, 1886, No 4 и 6).

   Стр. 238. ...читали ли вы Полежаева? ~ Видали ли Мочалова в Гамлете? - В этих словах Каратаева слышны отзвуки оппозиционных настроений передовой русской интеллигенции конца 30-х годов. В борьбе Гамлета-Мочалова за идеалы добра и справедливости, в бунтарском пафосе стихотворений Полежаева тургеневский герой ищет созвучия своему неосознанному протесту против насилия и произвола. Вопрос Каратаева о Полежаеве относится скорее всего к нелегальным произведениям поэта, которые, по выражению Белинского, "ходили по рукам в тетрадках" (Белинский, т. 6, с. 121; см. также: Герцен, т. VIII, с. 166).

   Не более! и гнать, что этот сон...- Каратаев декламирует отрывки из монологов Гамлета, в переводе А. Кронеберга: "Гамлет", д. III, сц. 1; д. I, сц. 2; д. II, сц. 2 (Харьков, 1844, с. 97, 98, 23 и 92). Тургенев допускает, таким образом, некоторую историческую неточность: он цитирует последний из существовавших к тому времени русских переводов трагедии, в то время как успех Мочалова в роли Гамлета был связан с переводом Н, Полевого (М., 1837).

  

  

   Впервые опубликовано: Совр, 1850, No 11, отд. I, с. 114-122 (ценз. разр. 31 окт.), под No XIX, вслед за "Певцами", с общей подписью: Ив. Тургенев.

   Беловой и черновой автографы рассказа хранятся в ГПБ (ф. 795, ед. хр. 17 и 16). Первоначально, в черновом автографе, герой именовался Виктором Николаевичем.

   В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

   Стр. 242, строка 12. Вместо "золотым" - "золотистым" (по бел. автогр., Совр, ценз. рукоп., ЗО 1852 и черн. автогр.).

   Стр. 243, строка 32. Вместо "подернул" - "передернул" (по бел. автогр., Совр, ценз. рукои., ЗО 1852).

   Стр. 244, строка 19. Вместо "в Петербург" - "в Петербурге" (но всем источникам до ЗО 1880).

   Стр. 245, строка ЗО. Вместо "тянулась, ластилась" - "тянулась и ластилась" (по бел. автогр., ценз. рукоп., ЗО 1852 и черн. автогр.).

   Стр. 246, строка 4. Вместо "глаз-то" - "глаз-то, глаз-то" (по бел. автогр., ценз. рукоп. и всем печатным источникам