Флеров Сергей Васильевич - Болеслав Михайлович Маркевич

мать этотъ призывъ его обратно? Перемѣнилось ли тамъ течен³е, или думаютъ тамъ что онъ, получивъ урокъ подчинится теперь безусловно тому что порицалъ онъ тогда, то-есть два года тому назадъ? Въ этомъ случаѣ нѣтъ, онъ не пойдетъ, разсуждалъ съ собой князь Лар³онъ: "какимъ былъ, такимъ онъ и умретъ - Шастуновы не податливы".

   Авторъ письма интересная фигура: шестидесятилѣтн³й генералъ, нѣсколько тучноватый, безусый по формѣ Александровскаго времени, которой онъ не хотѣлъ измѣнить и въ новое царствован³е, и лысый какъ арбузъ. Эта совершенно голая голова съ тремя подвитыми вверхъ волосиками на самомъ затылкѣ, отвислыми какъ рыбьи жабры щеками, небольшими глазками и выступавшею добродушно впередъ нижнею губой давала ему видъ стараго Китайца; но въ общемъ выражен³и его облика было что-то свое, самостоятельное и достойное, чѣмъ Александровск³е люди замѣтно отличались отъ удачливыхъ служакъ той эпохи къ которой относится разказъ. Графъ былъ то что называется сынъ своихъ дѣлъ. Бѣдный армейск³й офицеръ, воспитанный, какъ самъ онъ любилъ говорить, "на мѣдную полушку", онъ выдвинулся весьма рано впередъ, и еще въ пору Отечественной Войны считался дѣльцомъ. Сорока съ небольшимъ лѣтъ отъ роду онъ былъ уже большой человѣкъ въ служебной ³ерарх³и, желать на дочери богатой и знатной семьи, получилъ графск³й титулъ. Но въ годы Аракчеевской силы онъ одинъ изъ весьма немногихъ имѣлъ мужество не кланяться временщику, а чрезъ нѣсколько лѣтъ затѣмъ съ министерскаго поста вышелъ въ чистую отставку, вслѣдств³е того что одно изъ его представлен³й не получило чаемаго утвержден³я. О своемъ происхожден³и и первоначальной бѣдности онъ говорилъ даже съ гордостью, принадлежа къ тому мелкопомѣстному дворянству, изъ котораго выходили Потемкины, Суворовы, Кутузовы и лег³онъ другихъ дѣятелей.

   Таковъ былъ человѣкъ, который, пробывъ въ отставкѣ цѣлыхъ восемнадцать лѣтъ, призванъ былъ снова затѣмъ на высокую должность въ первопрестольной столицѣ. Какъ же онъ управлялся? А очень просто. Вотъ, напримѣръ, въ томъ же селѣ Сицкомъ, куда графъ пр³ѣхалъ на представлен³е Гамлета (замѣтимъ мимоходомъ что самаго назван³я этой п³есы онъ даже не слыхивалъ), утромъ въ самый день спектакля, въ отведенномъ графу кабинетѣ, происходитъ слѣдующ³й докладъ по дѣлу о безденежныхъ документахъ. Докладываетъ одинъ изъ чиновниковъ особыхъ поручен³й, Чиженск³й, который вечеромъ долженъ играть роль Лаэрта.

   - Просительница, началъ Чиженск³й, - Ирина Михайлова, жена серебряныхъ дѣлъ подмастерья, Степана Ѳирсова, бабенка, какъ изводите увидѣть, лѣтъ двадцати, и собою весьма не дурна, усмѣхнулся молодой чиновникъ.

   - Замѣтилъ! подмигнулъ на него Шажкову (другому чиновнику) графъ находивш³йся въ отличнѣйшемъ расположен³и духа.

   Шажковъ счелъ нужнымъ цѣломудренно опустить глаза. Чиженск³й продолжалъ:

   - Отецъ ея покойный торговалъ въ Москвѣ, въ рядахъ, и оставилъ кой-как³я деньги. Послѣ его смерти, вдова его переѣхала на житье на родину свою, въ здѣшн³й городъ, гдѣ у нея домъ свой. Тутъ Ирина въ прошломъ году познакомилась съ теперешнимъ супругомъ своимъ и, нѣсколько противъ воли матери, вышла за него замужъ, получивъ въ приданое тысячу рублей. Мужъ же ея до этого своего брака служилъ въ подмастерьяхъ, у единственнаго здѣсь въ городѣ серебреника, Осипа Власьева, по прозвищу Зарѣза, съ женой котораго онъ въ продолжен³е нѣсколькихъ лѣтъ находился... въ нѣжныхъ отношен³яхъ.

   - Старая она? повелъ нижнею губой графъ.

   - Не молода-съ!

   - Дуракъ! засмѣялся онъ: - А векселя кому даны?

   - Этой, вотъ самой, Аннѣ Прохоровой Власьевой, и дѣйствительно, по всей вѣроятности, должно-быть безденежные, такъ какъ по свѣдѣн³ямъ которыя я затребовалъ отъ городничаго, Ѳирсовъ въ деньгахъ не нуждался, имѣетъ тутъ же въ городѣ отца, человѣка доведено зажиточнаго, и санъ скромный, трезвый и, по всему видно, очень глуповатый малый, котораго эта madame Зарѣзъ что называется объѣхала со всѣхъ сторонъ. А Власьевы сами, по недостатку работы въ уѣздномъ городѣ, едва концы съ концами сводятъ.

   - Понимаю! Мошенники! не далъ кончить графъ, - обирали его! женился, а они ко взыскан³ю! А полиц³я съ него требуетъ!...

   - Точно такъ.

   - Старикъ городнич³й здѣшн³й, изволите знать, человѣкъ хорош³й. Бабенка къ нему...

   - А онъ же по этой части слабъ, язвительно ввернулъ на это Шажковъ.

   - Въ Малоархангельскомъ полку служилъ; подъ Денневицемъ въ Тринадцатомъ году ногу оторвало. Почтенный воинъ, строго пропѣлъ ему наставлен³е графъ (онъ говорилъ нараспѣвъ, какъ бы читая акаѳистъ).

   - Онъ ей и говоритъ, началъ опять Чижевск³й: - и самъ я вижу каково дѣло, только ничего въ этомъ не могу: формальное обязательство, я по закону обязанъ взыскать.

   - Законъ! старикъ презрительно засмѣялся: законъ у насъ для мерзавцевъ писанъ!... Ты ихъ вызвалъ?

   - Всѣ четверо здѣсь.

   - Позови всѣхъ сюда!... Разберу!...

   ....Въ комнату вслѣдъ за молодымъ чиновникомъ вошли четыре вызванные имъ лица, "къ личному разбирательству его с³ятельствомъ", какъ значилось на языкѣ тогдашнихъ порядковъ.

   (Пропускаемъ типическое описан³е этихъ лицъ).

   Графъ зорко оглядѣлъ всю компан³ю:

   - Зачѣмъ безденежные векселя давалъ? началъ онъ съ оника, останавливаясь грознымъ взглядомъ на пучеглазомъ брюнетѣ (мужѣ Ирины).

   Злополучный подмастерье пришелъ въ неописанное смущен³е: онъ засѣменилъ на мѣстѣ неуклюжими ступнями, завертѣлъ носомъ, зачесалъ въ затылкѣ...

   - Отвѣчай! возгласилъ графъ, не дождавшась отъ него отвѣта.

   - Отвѣчай, что молчишь! толкнувъ его сзади въ бокъ и оборачиваясь на него сверкавшими какъ звѣзды глазами понуждала его молодая жена.

   Онъ еще разъ помялся, поежился, заерзалъ рукою въ курчавыхъ волосахъ:

   - Больше по любве, ваше с³ятельство! провозгласилъ онъ наконецъ, растерянно улыбаясь...

   Власьевъ презрительно дернулъ небритымъ подбородкомъ. Супруга его безмятежно перекрестила свой неожиданно зѣвнувш³й ротъ.

   Ладони поднялись (у графа была привычка разставлять руки ладонями вверхъ, когда онъ чему-нибудь удивлялся или въ чемъ-либо оправдывался):

   - По какой любве? Говори.

   - Потому Осипъ Власьичъ, началъ, переминаясь съ ноги на ногу и продолжая ид³отически улыбаться, злосчастный Ловеласъ, - потому они судились мнѣ... что за ихъ безчест³е они завсегда могутъ меня въ острогъ засадить...

   - Дуракъ! пропѣлъ графъ.

   - Вѣстимо дуракъ! - И слезы брызнули разомъ изъ глазъ молодой женщины, - онъ у меня что ребенокъ малый простъ, ваше с³ятельство!

   - Дуракъ! промолвила за нею, еще разъ зѣвнувъ и еще разъ перекрестивъ ротъ, "madame Зарѣзъ".

   - Дуракъ какъ есть! октавой ниже подтвердилъ и ея достойный сожитель.

   - А ты какъ смѣлъ брать безденежные векселя? накинулся тутъ же на этого графъ.

   - Я не бралъ-съ! уходя весь въ высок³я воротникъ своего засаленнаго фрака захрипѣлъ Власьевъ, - я даже ничего объ эвтомъ, ваше высоко-с³ятельство, не знаю, опричь только что собственно я какъ свидѣтель, потому это дѣйствительно что онъ, какъ желательно ему было вступить въ первый законный, и что отецъ его въ деньгахъ ему отказывалъ, такъ онъ приходилъ къ моей, значитъ, женѣ просить, даже въ ноги ей кланялся, потому не съ чѣмъ ему было свадьбы сыграть, а какъ онъ служимши у меня, значитъ, въ подмастерьяхъ...

   - И кто же вамъ въ эвтомъ можетъ повѣрить, - зазвенѣвъ какъ колокольчикъ, полнымъ неудержимаго негодован³я голосомъ, прервала его Ирина, - когда не только чтобъ онъ просилъ на свадьбу у вашей жены, а сами вы постоянно, по нуждѣ своей, жалованье его заслуженное задерживали, и по сейчасъ двадцать шесть съ полтиной за вами осталось! Бога вы не боитесь, Осипъ Власьичъ!..

   - Чиженск³й, запѣлъ графъ, написать городничему чтобъ его на мѣсяцъ за рѣшетку посадить! Мошенникъ! Гдѣ векселя?

   - При дѣлѣ, ваше с³ятельство!

   - Ты, добродѣтельная супруга! - графъ ткнулъ пальцемъ по направлен³ю "madame Зарѣзъ", слушай! Ты грамотная?

   - Грамотная! протянула она, сдерживая трет³й зѣвокъ.

   - По векселямъ получи по копѣйкѣ за рубль! Ступай, распишись въ уплатѣ сполна!

   - Батюшка, ваше с³ятельство, спаситель вы вашъ! такъ и бухнулась ему въ ноги красавица Ирина, судорожно всхлипывая и покрывая поцѣлуями его пухлыя руки.

   - Ну, ну, хорошо... не нужно! усмѣхался старецъ, наклоняясь подымать ее, - ты я вижу умная! Смотри, болвана отъ себя не отпускай! чтобы не дурилъ безъ тебя!...

   - И вы такъ, ваше с³ятельство, - молвилъ ему, когда они остались одни, блестящ³й петербургск³й дѣлецъ (флигель-адъютантъ графъ Анисьевъ), внимательно и съ какимъ-то двусмысленнымъ подергиван³емъ губъ слѣдивш³й за всею этою сценой, - вы такъ даете себѣ трудъ сами разбирать всякую вздорную просьбу!

   Ладони откинулись:

   - Для нея не вздорная! Все ея состоян³е!..

   - Конечно... но я полагаю что судъ... наконецъ полиц³я...

   - Ничего не сдѣлаютъ! запѣлъ графъ. - Тамъ законъ! А по закону, она плати!.. Бѣдному народу главное чтобы не волокли по всѣмъ мытарствамъ!.. Онъ идетъ ко мнѣ! Потому знаетъ, я сейчасъ рѣшу!

   Флигелъ-адъютаатъ все также двусмысленно и осторожно усмѣхнулся.

   - Нужно только чтобы тутъ было и тутъ, указывая себѣ на грудь и на голову, закончилъ московск³й правитель, больше ничего не надобно!..

   Таковы отношен³я правителя къ "бѣдному народу". Какъ же относится къ образованному обществу этотъ Санчо-Панса, не говорящ³й и даже ни слова не разумѣющ³й ни на какомъ иностранномъ языкѣ и призванный "подтянуть" тогдашнюю "интеллигенц³ю"?

   У меня, говоритъ онъ своему другу, въ государственномъ совѣтѣ (на его языкѣ это означало Англ³йск³й клубъ) каждый вечеръ дѣла рѣшаютъ; приговоры... Пусть! - Онъ выставилъ впередъ нижнюю губу и добродушно засмѣялся. Опять славянофилы эти.... Знаю, на Собачьей площадкѣ собираются, умные люди, государства дѣлятъ.... мнѣ пишутъ изъ Петербурга: "наблюдай чтобы не смѣли!" Я отвѣчалъ: "вздоръ, я отвѣчаю; пусть болтаютъ!" Преслѣдовать будешь хуже! Стали они.... по-мужицки одѣваться, кафтаны, шапки на себя повадѣли.... Ну, я призвалъ, говорю имъ: пожалуста чтобъ этой глупости больше не было!.. Тѣмъ и кончилось.

   - А тебѣ я хотѣлъ сказать насчетъ тебя, продолжалъ графъ, все въ твоихъ рукахъ. И сила твоя будетъ! Потому онъ будетъ твой (разумѣется сильный человѣкъ, отъ котораго шли предложен³я князю Лар³ону и съ которымъ самъ графъ находился въ давнишныхъ короткихъ отношен³яхъ) породниться съ тобою хочетъ.

   - Породниться! чуть не вскрикнулъ князь Лар³онъ.

   - Да чрезъ твою княжну (племянницу князя).

   - Чрезъ Hélène?

   - Племянникъ у него есть, Анисьевъ графъ.... тридцати нѣтъ, давно полковникъ, пороху не нюхалъ; очень цѣнять!... Исполнитель!... нижняя губа графа выставилась впередъ: при Александрѣ Павловичѣ не такихъ выбирала, объяснилъ онъ мысль свою.

   - А! Такъ вотъ они отчего - предложен³я! Не служба моя нужна.... а роденьку, къ богатой.... невѣстѣ.... пристроить, едва могъ говорить отъ пронимавшаго его бѣшенства князь; торгъ мнѣ предлагаютъ. Такъ напишите же имъ... что... что я на собой... ни племянницей моею, княжною Шастуновою, не торгую!... мнѣ.... отъ нихъ.... ничего не нужно!.... Господина этого Анисьева я не знаю и соглас³я моего напередъ не даю!... А тамъ, чуть не воплемъ вылилось у него изъ груди - я не отецъ, - могутъ отдать ее и безъ моего соглас³я....

   Старый графъ невозмутимо внималъ, глядя ему прямо въ лицо и недвижнымъ истуканомъ сидя во глубинѣ своего кресла; только пухлые его пальцы слегка приподымались и опускались на оконечностяхъ ручекъ....

   - Какъ былъ въ двадцать лѣтъ, горячка все та же! запѣлъ онъ наконецъ снова своимъ однозвучнымъ голосомъ. - Сердиться зачѣмъ? Не хочешь? сказалъ. Довольно! я напишу ему. А что ты какъ былъ, такъ и есть: это хорошо! Такихъ теперь мало! почему-то шепнулъ и подмигнулъ онъ князю Лар³ону; - мы настоящ³е были вѣрные слуги! Не то что нынѣшн³е исполнители! презрительно повелъ онъ губами, и, покачиваясь съ боку на бокъ, бодрыми шагами вышелъ изъ библ³отеки.

   Блестящимъ представителемъ этихъ исполнителей дѣлается флигель-адъютантъ графъ Анисьевъ...

   Онъ былъ мастеръ владѣть собою. Это, а также его тактъ, его смѣтливость выдвинули его по службѣ еще болѣе чѣмъ покровительство сильнаго дяди. Анисьевъ родился честолюбцемъ. Внукъ выслужившагося гатчинскаго офицера, въ одинъ счастливый для него день необычайной милости пожалованнаго заразъ генералъ-адъютантомъ, графомъ и помѣстьемъ въ двѣ тысячи душъ въ Могилевской губерн³и, а затѣмъ забытаго въ какомъ-то Совѣтѣ во все продолжен³е слѣдующаго царствован³я, Анисьевъ лишился отца своего еще въ малолѣтствѣ. Отецъ этотъ, отставной гусаръ, "ёра и заб³яка" временъ Бурцевыхъ, умеръ, не успѣвъ домотать до конца своихъ могилевскихъ крестьянъ. Вдова его, при помощи своего брата, уже тогда состоявшаго въ большой милости, успѣла уплатить большую часть мужниныхъ долговъ. Сына на тринадцатомъ году отдала она въ Пажеск³й корпусъ, отлично выучивъ его предъ тѣмъ французскому и нѣмецкому языкамъ и "хорошимъ манерамъ", что и положило прочное основан³е для всѣхъ ожидавшихъ его въ послѣдств³и успѣховъ въ петербургскомъ свѣтѣ. Въ корпусѣ товарищи, между которыми онъ никогда не былъ популяренъ, но изъ которыхъ всегда дѣлалъ что хотѣлъ, предсказывали ему блестящую карьеру, а начальство постоянно отличало его какъ "будущаго образцоваго гвардейскаго офицера". И онъ вышелъ имъ дѣйствительно, вышедъ именно въ томъ смыслѣ въ какомъ разумѣли это военныя требован³я того времени. На двадцать седьмомъ году отъ роду онъ взятъ былъ изъ полка въ Свиту и сразу попалъ въ "дѣльные". Скоро стали давать ему особенно важныя, то-есть щекотливые по существу своему поручен³я. Молодой дѣлецъ каждый разъ выходилъ съ торжествомъ изъ затруднен³й представлявшихся ему въ этихъ случаяхъ. Никогда донесен³я его не оказывались противными тому чего ожидалось отъ нихъ, никогда сужден³е о разслѣдованномъ имъ дѣлѣ не подвигалось выше пониман³я тѣхъ кѣмъ оно было ему поручаемо, никогда то что предоставлялось ему лично "уладить" и "утушить" не оставалось горючимъ и разлаженнымъ. У него было что-то въ родѣ верхняго чутья, которымъ угадывалъ онъ безо всякихъ постороннихъ указан³й по какому-нибудь лишь оброненному слову, нечаянно подсмотрѣнному взгляду, часто даже просто по какому-то наит³ю то именно что требовалось въ данномъ случаѣ и чего можно было ожидать въ другомъ, что должно было взять верхъ надъ чѣмъ въ данное время, кто могъ "выскочить" или "провалиться" въ болѣе или менѣе близкомъ будущемъ, и необыкновенно вѣрно сообразовался съ этимъ для своихъ личныхъ честолюбивыхъ разчетовъ. Этому чутью соотвѣтствовала въ лицѣ его особая, частью природная, частью выработанная имъ усмѣшка, въ которой наблюдатель могъ бы разгадать смыслъ всего его характера. Улыбка эта имѣла цѣлью прежде всего дать понять тому съ кѣмъ онъ говорилъ что онъ имѣетъ совершенно ясное и полное понят³е о предметѣ о которомъ заводилась рѣчь, хотя бы то было объ ассир³йскихъ древностяхъ или о дендролог³и; затѣмъ что объ этомъ самомъ предметѣ онъ имѣетъ свое личное оригинальное мнѣн³е, которое онъ не почитаетъ нужнымъ высказывать, и, наконецъ, что онъ не почитаетъ нужнымъ высказывать это мнѣн³е вслѣдств³е высшихъ и одному ему вѣдомыхъ соображен³й. Анисьевъ достигалъ своей цѣли: изъ дѣловыхъ сношен³й съ нимъ нужные ему люди выносили то впечатлѣн³е что онъ весьма солидный, способный и ловк³й молодой человѣкъ, которому несомнѣнно суждено далеко пойти". Въ петербургскомъ офиц³альномъ и свѣтскомъ м³рѣ никто и не сомнѣвался въ этомъ, и графиня Анисьева (мать) была лишь эхомъ этого м³ра, когда въ интимныхъ бесѣдахъ съ княгиней Шастуновой говорила о сынѣ какъ о "будущемъ министрѣ".

   Успѣхи его не ограничивались службой, онъ былъ однимъ изъ самыхъ видныхъ, изъ самыхъ отличаемыхъ кавалеровъ придворныхъ и великосвѣтскихъ баловъ, и козёровъ "избранныхъ" гостиныхъ, танцовалъ отлично и не со всѣми, сыпалъ кстати фразами изъ Revue des Deux Mondes, который читалъ неукоснительно предъ каждымъ своимъ вечернимъ выѣздомъ, рисовалъ весьма удачно благонамѣренно остроумные каррикатуры, и, по общему показан³ю своихъ гвардейскихъ сверстниковъ, умѣлъ "какъ никто" носить военный мундиръ при самомъ строгомъ соблюден³и стѣснительной формы того времени, тайна и понынѣ, говорятъ спец³алисты, не каждому удающаяся. Побѣды свои Анисьевъ считалъ дюжинами... Еще будучи камерпажомъ, говорили злые языки, онъ былъ замѣченъ

  

   Блестящей Ниной Воронскою,

   Сей Клеопатрою Невы. *

   * Евген³й Онѣгинъ. Гл. VIII.

  

   и пр³обрѣлъ отъ вся послѣдн³й лоскъ, "le dernier coup de pinceau", той лѣниво-холодной небрежности пр³емовъ, того полунасмѣшливаго, полускучающаго тона рѣчи что почитались тогда высшимъ выражен³емъ свѣтской элегантности, и предъ которыми клали оруж³е самыя неприступныя тогдашн³я львицы...

   Но, увы, не однѣ розы цвѣли въ существован³и этого "баловня петербургской фортуны", были въ немъ и терн³я, и очень колюч³е для него терн³ия. Прежде всего онъ былъ разоренъ. Доходовъ съ дѣдовскаго имѣн³я оказалось, съ перваго же года поступлен³я его въ гвард³ю, недостаточно для того широкаго пошиба жизни которымъ онъ счелъ нужнымъ зажить. Молодой честолюбецъ не наслѣдовалъ на одного изъ забубенныхъ свойствъ своего покойнаго родителя; но въ его раннихъ разчетахъ этотъ широк³й train былъ необходимъ ему для того чтобы не только сразу доставить себя на одну ногу съ крупнѣйшими представителями тогдашней богатой гвардейской молодежи, но и попасть въ число тѣхъ избранныхъ изъ нихъ счастливцевъ блистательное будущее которыхъ, благодаря высокому ³ерархическому положен³ю ихъ отцовъ, намѣчено было такъ-сказать заранѣе. Не прошло пяти лѣтъ какъ долги его уже превышала цѣнность всего его имѣн³я, а между тѣмъ ему минуло тридцать лѣтъ, пора было ему окончательно устроиться, укорениться тѣмъ что называется un beau parti въ этомъ петербургскомъ свѣтѣ, въ которомъ и онъ, и его сильный дядя все какъ бы еще почитались пришлыми, не имѣвшими тамъ ни предан³й, ни связей родства... Но задача эта была не легка при тѣхъ услов³яхъ въ какихъ онъ задумывалъ ее: на половинѣ помириться онъ не могъ, ему нужно было и звонкое въ свѣтѣ имя, и большое состоян³е. А онъ, Анисьевъ, зеленѣлъ отъ злости когда думалъ объ этомъ, онъ какъ ни бился все же былъ ни Привислинск³й, ни Воротынцевъ; онъ говорилъ себѣ, кусая губы, что ему нельзя было какъ они "кинуть платокъ любой русской невѣстѣ, въ увѣренности что она бросится подымать его". И вотъ однажды его матъ, поселившаяся за границей эконом³и ради, пишетъ ему изъ Рима что она нашла ему "la perle des partie comme nom, fortune et distinction", что эту перлу никто, къ счастью, въ Петербургѣ не знаетъ, и что она повела дѣло такъ что заручилась заранѣе соглас³емъ матери дѣвушки. О князѣ Лар³онѣ упоминалось въ письмѣ какъ о человѣкѣ предъ "деспотизмомъ" котораго, повидимому, преклоняется безропотно вся семья его брата, но съ которымъ графомъ, какъ ни старалась, не могла сойтисъ, "c'est un homme fort rébarbatif", писала она, "et souffrant évidemment d'une ambition rentrée." NB поставлено было вслѣдъ за послѣдними отроками.

   "Молодецъ maman", сказалъ себѣ Анисьевъ, дойдя до этого nota bene, "сейчасъ догадается гдѣ дверь скрипитъ!.." Эта скрипучая дверь, сообразилъ онъ тотчасъ въ свою очередь, должна быть по возможности скорѣе "смазана". Этотъ неудобный "original à opinions avancées, котораго спустили тому два года", надо было "броситъ скорѣе кость его голодному честолюб³ю". Анисьевъ кинулся къ дядѣ. На его счаст³е "lа combinaison Шастуновъ", предложенная имъ, имѣла, какъ оказалось, даже болѣе шансовъ на успѣхъ чѣмъ могъ онъ надѣяться въ первую минуту, "о немъ недавно вспоминали какъ объ очень умномъ человѣкѣ", сообщилъ племяннику сановный царедворецъ, "лично онъ быль всегда пр³ятенъ. Дай срокъ, я напомню при случаѣ".

   И онъ напомнилъ. Ко времени пр³ѣзда Шастуновыхъ въ Росс³ю поступлен³е обратно князя Лар³она на службу было въ принципѣ благосклонно допущено въ высшихъ сферахъ. Въ течен³е зимы Анисьевъ успѣлъ увидать Лину (Елену Шастунову) въ Москвѣ, околдовать ея матушку. Къ этому же времени дядѣ его стало видно на какой постъ могъ бы быть предложенъ его новый protégé. Но въ виду разчетовъ племянника опытный сановникъ представилъ дѣло такъ чтобы "сначала пустить пробный шаръ". Рѣшено было послать письмо къ графу, въ Москву, въ которомъ бы не заключалось ничего положительнаго. Положительное, въ планахъ дяди и племянника, должно было быть выговорено лишь тогда когда Анисьевъ увѣрится лично что ему со стороны князя не грозитъ никакимъ затруднен³емъ; въ противномъ случаѣ дядя бралъ на себя "похоронить" свыше одобренную "комбинац³ю"...

   Это одинъ изъ самыхъ блестящихъ типовъ созданныхъ Марковичемъ. Нельзя было съ большимъ искусствомъ очертить карьериста который для своей личной пользы не прочь поставить во главѣ управлен³я то самое лицо паден³ю коего онъ долженъ былъ изо всѣхъ силъ способствовать два года тому назадъ, считая дѣятельность его вредною для государства...

   Однимъ изъ вѣрнѣйшихъ показателей уровня просвѣщен³я въ каждой странѣ бываетъ ея учащаяся молодежь. Если молодые люди работаютъ сер³озно, если они сполна отдаютъ себя интересамъ науки, значитъ ихъ ведутъ способные, достойные своего назначен³я руководители, и дѣло преподаван³я поставлено вѣрно, и нравственный строй окружающаго ихъ общества предохраняетъ молодые умы отъ уклонен³й. Если же оказываются явлен³я противоположнаго свойства, если каѳедра обращается въ трибуну, аудитор³и въ сборища крикуновъ, которые выходятъ буянить на улицу, это значитъ что пожаръ начался не здѣсь, ее въ этихъ незрѣлыхъ головахъ, a горитъ y самыхъ руководителей юношества. Какъ же обстояло дѣло русскаго просвѣщен³я до злополучнаго 1848 года? Прошло уже десятка полтора лѣтъ съ тѣхъ поръ какъ оно впервые въ Росс³и поставлено было на прочномъ и вѣрномъ основан³и. Съ 1832 года во главѣ его былъ Уваровъ, глубоко понимавш³й требован³я науки и самъ стоявш³й на высотѣ ея. Новый министръ Народнаго Просвѣщен³я основалъ до семисотъ учебныхъ заведен³й, расширялъ музеи, библ³отеки, обсерватор³и, ботаническ³е сады, учреждалъ ученыя общества, строго сортировалъ учебный персоналъ и, что особенно важно, создалъ было правильную школу, положивъ въ основу высшаго образован³я классическое направлен³е. Молодежь начала сер³озно учиться и стыдилась невѣжественнаго верхоглядства; о какихъ-либо "волнен³яхъ" въ средѣ ея не было и слуху. Но вотъ неожиданно съ чистаго неба грянулъ громъ, вызванный событ³ями въ сосѣдней Европы и ребяческою затѣей Петрашевскаго, кружокъ котораго составляли большею част³ю бывш³е воспитанники заведен³й которыя были тѣмъ не менѣе признаны за противовѣсъ якобы вредному общему образован³ю и по тому которыхъ должны были перестроиться только-что заведенныя Уваровымъ гимназ³и, какъ уже за нѣсколько времени до того была, по тому же печальному образцу, передѣлана духовная семинар³я. Погромъ просвѣщен³я былъ рѣшенъ, Уваровъ вышелъ въ отставку, выступили на сцену рьяные исполнители...

   Противъ кого же принимались чрезвычайныя мѣры?

   Вотъ предъ нами представители всей учащейся и ученой молодежи того времени. Вотъ первая жертва новыхъ "исполнительныхъ порядковъ", главный герой романа, Гундуровъ, молодой помѣщикъ, по тогдашнему не особенно богатый (у него 500 душъ), хотя Рюриковичъ по происхожден³ю. Окончивъ, въ Москвѣ, блистательнымъ образомъ курсъ по филологическому факультету, Гундуровъ, готовивш³й себя къ ученой карьерѣ, отправился на берега Невы добывать себѣ заграничный паспортъ въ Австр³ю и Турц³ю, для изучен³я, - такъ подробно было прописано въ поданной имъ о томъ просьбѣ - "истор³и и быта славянскихъ племенъ". Объ этомъ путешеств³и, на которое онъ полагалъ посвятить три года, онъ мечталъ во все время пребыван³я своего въ университетѣ. Самый предметъ избранный имъ для магистерской диссертац³и требовалъ этого путешеств³я: нужные ему для нея источники онъ могъ найти только въ Прагѣ, гдѣ и думалъ поселиться на нѣкоторое время... Послѣ нѣсколькихъ недѣль ожидан³я, онъ былъ вызванъ въ паспортную экспедиц³ю, гдѣ съ ужасомъ увидѣлъ что поданная имъ просьба была возвращена ему въ коп³и, съ коп³ей же на ней слѣдующей резолюц³и: "Славянск³й бытъ - слово это было подчеркнуто - можно изучать отъ Петербурга до Камчатки..." Гундуровъ ничего не понялъ и страшно взволновался; онъ кинулся ко всѣмъ кого только мало-мальски знавалъ въ Петербургѣ, жаловался, объяснялся, просилъ. У него былъ дядя занимавш³й довольно видное мѣсто въ тогдашней администрац³и; этотъ достойный сановникъ (еще одинъ типъ исполнителя) пришелъ, въ свою очередь, въ ужасъ, частью оттого что племянникъ его "губитъ себя въ конецъ", а еще болѣе вслѣдств³е такого соображен³я что и самъ онъ, Петръ Ивановичъ Осьмиградск³й, тайный совѣтникъ и директоръ департамента, можетъ быть, пожалуй, компрометтированъ если узнаютъ что у него есть близк³й родственникъ съ такимъ опаснымъ образомъ мыслей.

   - Какую стѣну думаешь ты прошибить? укорялъ и наставлялъ онъ Гундурова;- самъ все себѣ дѣло напортилъ, а теперь думаешь крикомъ поправить! Въ просьбу, въ офиц³альную просьбу ввернулъ бытъ какой-то дурацк³й! Какой тамъ бытъ въ Турц³и и кто въ Турц³ю ѣздитъ путешествовать? Понимаешь ли ты какъ это могло быть понято?!

   Бѣдный молодой человѣкъ совершенно растерялся: дядя мрачно намекнулъ ему даже на какую-то черную книгу въ которую онъ "за невоздержность языка" будто уже успѣлъ попасть, благодаря чему ученая карьера навсегда де для него закрыта.

   - И вѣдь нашелъ же время о какой-то славлнской наукѣ говорить, разсуждалъ Петръ Ивановичъ, - когда еще недавно мятежники Венгерцы своего законнаго государя чуть съ престола не ссадили!

   - То Венгерцы, пробовалъ возражать Гундуровъ, - а Славяне спасли и престолъ, и династ³ю Габсбурговъ...

   Но Петръ Ивановичъ только руками махалъ.

   - Поступай ты сюда на службу; это твое единственное спасен³е.

   Увы! все то что ни видѣлъ, ни слышалъ Гундуровъ въ Петербургѣ служило ему лишь роковымъ, неотразимымъ подтвержден³емъ доводовъ дяди. "Какая, дѣйствительно, нужна имъ, а для васъ какая возможна наука теперь?" говорилъ онъ себѣ. Что же однако было ему дѣлать съ собой? Съ отчаян³я и поддаваясь внушен³ямъ дяди, доказывавшаго ему что никто ему не мѣшаетъ, состоя и на государственной службѣ, готовиться къ экзамену на степень магистра, "дѣлу молъ полезному тѣмъ что все-таки получится лишн³й чинъ этимъ путемъ", Гундуровъ попробовалъ поступить къ нему въ департаментъ "на испытан³е". Но онъ чуть не задохся въ невыносимой для него, свѣжаго студента и Москвича, духотѣ петербургской канцеляр³и: и люди, и, то что они дѣлали было для него ненавистно. Протосковавъ всю зиму въ Петербургѣ, Гундуровъ, едва вскрылась Нева, не выдержалъ и, холодно распростившись съ дядей, уѣхалъ въ Москву.

   Читатель угадываетъ уже въ этой фигурѣ будущаго славянофила. Audiatur et altera pars - послушаемъ тогдашняго западника.

   Вотъ принадлежащ³й къ "соку московской умной молодежи", нѣкто Духонинъ. Казалось бы при одномъ назван³и западника той поры должны приходить на память разрушительныя теор³и 1848 года, а между тѣмъ самая образованность тогдашнихъ представителей западничества, за немногими исключен³ями, не допускала въ нихъ увлечен³я тѣми утоп³ями которымъ такъ запоздало и съ такимъ смѣлымъ задоромъ предавалась въ большинствѣ невѣжественная и испорченная молодежь шестидесятыхъ годовъ. Вотъ, напримѣръ, бесѣда Духонина съ юнымъ студентомъ Факирскимъ, который въ качествѣ рѣдкаго поклонника Жоржъ-Санда предлагаетъ ему прочесть запрещенный въ Росс³и послѣдн³й романъ ея Le compagnon du tour de France...

   - Эта вещь тѣмъ замѣчательна, пояснялъ Факирск³й, что доказываетъ какъ далеко успѣло уйти образованное французское общество на пути новыхъ соц³альныхъ идей.

   - Разказывайте! скорчилъ гримасу Духонинъ, поправляя очки на носу. - Но я по этому поводу не желаю спорить... Вы начали о романѣ... и такъ...

   - Итакъ, два странствующ³е ремесленника, Пьеръ и пр³ятель его, приглашаются работать - они мастерствомъ столяры въ замокъ одного богатѣйшаго стараго графа. У этого стараго, вдоваго графа внучка, и эта дѣвушка, героиня романа, влюбляется въ Пьера...

   - Какъ, вскрикнулъ Свищевъ (присутствовавш³й при разговорѣ молодой человѣкъ), такъ-таки графиня въ простого рабочаго, столяра?...

   - Да-съ, именно, а что же вы находите въ этомъ удивительнаго, закипятился вдругъ пылк³й поклонникъ Жоржъ-Санда, - этотъ столяръ - это французск³й увр³еръ, человѣкъ можетъ-быть во сто разъ образованнѣе какого-нибудь нашего губернатора!... А эта дѣвушка, продолжалъ Факирск³й, - выражаетъ собой тотъ идеалъ до котораго додумываются теперь благороднѣйш³е умы Запада. Богатая, она презираетъ свое богатство; аристократка, она хочетъ равенства, да-съ!... Дѣвственная, она первая рѣшается оказать Пьеру что она его любитъ, и хочетъ на него идти замужъ, потому что онъ "изъ народа" и "я, говоритъ она ему, хочу быть народомъ", понимаете-съ?

   - А столяръ, поддразнилъ его Духонинъ, - соглашается жениться на ней и, въ свою очередь, изъ "народа" дѣлается графомъ?

   - Вы ошибаетесь, вы очень ошибаетесь! Тутъ-то и сказывается вся сила Жоржъ-Санда и вся мощь изображаемыхъ ею характеровъ! Пьеръ... отказывается отъ нея. "Пока мнѣ невѣдомо, говоритъ онъ, - дѣйствительно ли богатство - право, а бѣдность - долгъ, я хочу остаться бѣднымъ"...

   - Удивительное дѣло, вмѣшался Духонинъ, - какъ это всѣ Жоржъ-Сандовск³е герои "изъ народа" алчущ³е "равенства" не ищутъ себѣ героинь между своею сестрой - швеями и корсетчицами, а все облюбливаютъ графинь какихъ-то да маркизъ!...

   Вы видите что если, въ одной, стороны, даже увлечен³е такого юноши какъ Факирск³й имѣетъ совсѣмъ не тотъ букетъ какимъ отличались наши недавней памяти сразу "добивавш³еся толку" отъ женщинъ "соц³алисты", то съ другой стороны, ученый Духонинъ относится къ соц³альнымъ бреднямъ съ рѣшительною насмѣшкой и ужь конечно не сталъ бы восторгаться пресловутымъ Что дѣлать Чернышевскаго еслибъ это произведен³е семинарской грубости появилось въ его время. Что же влечетъ его на Западъ? Для рѣшен³я этого вопроса надо слышать Духонина въ схваткѣ съ равносильнымъ ему противникомъ, славянофиломъ Гундуровымъ, на жженкѣ устроенной молодежью послѣ спектакля въ Сицкомъ. Въ противоположность Гундурову, московск³й западникъ дорожитъ въ европейской цивилизац³и развит³емъ человѣческой личности, которой де нѣтъ мѣста въ подавляющемъ единствѣ русской общины. Духонину дороги интересы просвѣщен³я, двигатели котораго обыкновенно уединяются высоко надъ толпой, какъ орлы одиноко ютятся на горныхъ вершинахъ. Онъ желалъ бы такихъ дѣятелей и для Росс³и, которую любитъ не менѣе Гундурова.

   Очевидно что отъ стремлен³я къ развит³ю личности, личнаго почина, очень далеко до революц³онныхъ потрясен³й, а въ славянофильствѣ Гундурова еще менѣе можно было бы доискиваться ихъ; но не такъ взглянулъ на это "исполнитель" Анисьевъ, пивш³й жженку на другомъ концѣ стола въ кружкѣ военной молодежи. Подававш³й стаканы кавалеристъ "Сенька" Водовозовъ подсѣлъ къ Анисьеву съ сообщен³емъ что как³я молъ тамъ умныя рѣчи ведутъ, это-де не то что наше лагерное воспитан³е...

   Анисьевъ поморщился:

   - О чемъ же это они?

   - О Петрѣ великомъ, mou cher, и такъ это, знаешь, à fond, какъ по книгѣ... Когда вдругъ этакъ невзначай натолкнешься на этихъ... университетскихъ, ученыхъ, тутъ и поймешь всю нашу пустоту, ничтожество, невѣжество наше, mon cher... Вѣдь что мы всѣ, по правдѣ сказать? онъ повелъ руками кругомъ, de la chair à canon, больше ничего, mon cher...

   - Parlez donc pour vous! досадливо тряхнувъ эполетомъ проговорилъ на это флигель-адъютантъ, подымаясь съ мѣста, а интересно послушать.

   И онъ направился къ Гундурову.

   - Ну да, извольте, восклицалъ Духонинъ, - К³евская Русь, я согласенъ... когда норманск³е конунги бились на моряхъ во славу русскихъ княженъ, когда Гаральды, Кануты.... когда Французск³е короли посылали за ними сватовъ въ городъ гдѣ чуть ли не болѣе было школъ чѣмъ въ тогдашнемъ Парижѣ... А не ваши собиратели-кулаки, не ваши московск³е ханы!...

   - Безъ нихъ не было бы Росс³и, возражалъ Гундуровъ,- не было бы единственно свободнаго, самостоятельнаго славянскаго государства! Вы объ этомъ какъ бы знать не хотите, для васъ русская истор³я словно начинается съ минуты основан³я русскимъ царемъ нѣмецкаго города на болотахъ Ингерманланд³и.

   - Именно, именно, вы не ошиблись, съ той минуты когда этотъ царь, эта вѣнчанная сила ген³я спаиваетъ опять звенья цѣпи нашего общен³я съ Европой, порваннаго четырьмя вѣками настоящей и московской татарщины...

   - Какою цѣной?! пылко молвилъ Гундуровъ, - какою цѣной?! Измѣной землѣ, поруган³емъ народа, оторваннаго имъ отъ исконныхъ источниковъ его жизни... Онъ революц³оннымъ путемъ коснулся самыхъ корней роднаго дерева...

   - Выражен³е быть-можетъ нѣсколько рискованное! послышался голосъ графа Анисьева.

   - Чего-съ?...

   И Духонинъ, и Сергѣй одновременно обернулись на него, затѣмъ взглянули другъ на друга, и сочувственно усмѣхнулись... Этотъ голосъ разомъ мирилъ ихъ и прекращалъ ихъ разноглас³е...

   Поясняя Петровскую реформу, со своей точки зрѣн³я, Гундуровъ указываетъ что она создала сверху эти оторванные отъ почвы, играющ³е въ европейство высш³е классы, съ петербургскимъ чиновничествомъ всякихъ именован³й во главѣ, правящ³е землей какъ съ луны, презирающ³е ее за вѣрность своимъ исконнымъ предан³ямъ; внизу - настоящ³й, крѣпк³й отъ корня народъ, и за то самое подавленный, безгласный...

   Слово за слово заходитъ рѣчь объ освобожден³и крестьянъ.

   - Д-да-съ, протянулъ петербургск³й дѣлецъ,- это конечно; желан³е весьма... человѣколюбивое, и вы мнѣ можете сказать что въ Европѣ давно... Но, къ сожалѣн³ю (онъ вздохнулъ), мы не Европа, и...

   - И Русск³й народъ долженъ вслѣдств³е этого остаться закрѣпощеннымъ на вѣки вѣковъ? вскрикнулъ весь покраснѣвъ отъ негодован³я Гундуровъ.

   - Я этого не говорю-съ; но дозволяю себѣ думать что разсужден³е о такомъ сер³озномъ предметѣ можно отложить до того времени когда мы будемъ... plus civilisés, договорилъ флигель-адъютанть уже съ нѣсколько строгимъ выражен³емъ на лицѣ.

   - Ну, конечно, горячо зазвучалъ голосъ Сергѣя, - изъ-за чего вамъ безпокоиться! Какое вамъ дѣло до этихъ милл³оновъ вашихъ брат³й по Христу и крови, какое дѣло что ихъ рабство позорить васъ еще болѣе чѣмъ ихъ, и что при этомъ рабствѣ ваше "просвѣщен³е" одинъ лишь звукъ ложный и пустой...

   Онъ вдругъ сдержался, оборвалъ и отвернулся. "Не стоитъ!" сказалось въ его мысли...

   Графъ Анисьевъ обѣжалъ быстрымъ взглядомъ окружающ³я его лица... На всѣхъ ихъ онъ прочелъ полное одобрен³е и сочувств³е къ прослушаннымъ имъ сейчасъ рѣчамъ.

   - Да онъ въ самомъ дѣлѣ преопасный, этотъ Гамлетъ изъ профессоришекъ! (Гундуровъ только-что имѣлъ огромный успѣхъ въ роли Гамлета) сказалъ онъ себѣ, хмурясь и закусывая кончикъ уса.

   Вотъ типы людей сороковыхъ годовъ.

   Опускаемъ фабулу и развит³е характеровъ которое какъ бы распадается на два параллельные романа: Гундурова съ Линой Шастуновой, образцомъ дѣвственной чистоты тѣхъ временъ, и Ашанина съ Ольгой Элпидифоровной Акудиной, дочкой исправника "додумавшегося" собственнымъ умомъ до "эмансипац³и". Укажемъ только величайшее мастерство съ которымъ уложены авторомъ завязка, всѣ перипет³и и развязка въ одно представлен³е Гамлета и напомнимъ эту послѣднюю для связи со слѣдующею частью трилог³и.

   Мать княжны Лавы Шастуновой, блестящ³й, - чуть ли не впервые въ русской литературѣ созданный типъ "воспитанной дуры" подобно тому какъ бываютъ "ученые дураки", рожденная Раскаталова, дочь милл³онера-откупщика, выросшая подъ ферулой гувернантки Француженки, а затѣмъ, по выходѣ замужъ за посланника князя Михаила Шастунова, долго жившая за границей въ малодоступномъ кругу англ³йской аристократ³и и перенявшая ея внѣшн³й бытъ, но во глубинѣ души сохранившая нетронутыми цинизмъ раскаталовскихъ инстинктовъ, - эта дама является естественною союзницей карьериста Анисьева въ его искан³и руки Лины и въ буквальномъ смыслѣ сживаетъ со свѣту родную дочь, которая любитъ Гундуровъ. Со своей стороны графъ Анисьевъ, воспользовавшись вышеприведеннымъ "политическимъ разговоромъ" своего соперника съ Духонинымъ на жженкѣ, устраиваеть чрезъ своихъ петербургскихъ покровителей ссылку Гундурова изъ Москвы на службу въ дальнюю губерн³ю. Хотя его и возвращаетъ собственною властью московск³й Санчо-Панса, по ходатайству князя Лар³она, но уже поздно; умирающая Лина только успѣваетъ проститься со своимъ женихомъ.

   Наступило другое время, время Перелома. Выросло поколѣн³е на Руси безпримѣрное по пустотѣ въ головѣ и сердцѣ. А извѣстное дѣло что кому нечего терять, тотъ на все идетъ; у кого нѣтъ ничего святаго, тотъ все и отрицаетъ. Вотъ предъ вами типическ³й представитель этого "молодаго поколѣн³я" шестидесятыхъ годовъ, Иринархъ Овцынъ, господинъ лѣтъ двадцати трехъ, держащ³й себя съ намѣренною небрежностью и нескрываемою презрительностью ко всему окружающему. Лично онъ очевидно закончилъ "саморазвит³е" и теперь "развиваетъ" дальнюю свою родственницу, молодую княжну Киру Кубевскую. Пользуясь совмѣстнымъ пребыван³емъ въ домѣ общей ихъ тетки, московской grande dame, Марьи Яковлевны Лукояновой, онъ не пропускаетъ ни одного случая что либо пояснить, подчеркнуть, внушить своей кузинѣ. Такъ, является вечеромъ къ Лукояновой бѣдная сирота съ просвирой отъ Троицы, и съ искреннимъ умилен³емъ разказываетъ какъ она сподобилась видѣть арх³ерейское служен³е, совершенное митрополитомъ Филаретомъ...

   - Благодати масла и ладона отвѣдали всласть, а? отпустилъ ей чрезъ спину Овцынъ, прислушивавш³йся, кривя губы, съ мѣста къ разговору ея съ теткой.

   Пр³ѣзжаетъ на вечоръ женихъ Сашеньки, дочери Лукояновой, богачъ Троекуровъ, бывш³й гвардейск³й офицеръ, разсоривш³й громадное состоян³е, потомъ Севастополецъ и Кавказецъ въ рядахъ глубокой арм³и, а наконецъ, недавно наслѣдовавш³й милл³оны; хозяйка знакомитъ его между прочими гостями и съ Овцынымъ - "большой забавникъ", сочла она нужнымъ прибавить, "золъ на весь м³ръ, предваряю васъ".

   Тотъ, закусивъ поблѣднѣвш³я губы, круто повернулъ на каблукахъ и воззрился въ лицо Троекурову:

   - Точно такъ-съ, фамил³я моя - Овцынъ, но овечьей кротости въ себѣ не имѣю.

   Княжна Кира холодно отвѣчаетъ на любезности пр³ѣзжей петербургской дамы.

   Овцынъ восторгается тѣмъ что безъ "буржуазной ипокриз³и" Кира прямо заявила ей свои убѣжден³я.

   - Как³я убѣжден³я? словно уронила Кира.

   - Вы ей сказали этимъ, пояснилъ онъ, - что вы презираете тѣ искусственные, нелѣпыя услов³я, которыми до сихъ поръ опредѣлялась жизнь людей въ обществѣ, и не хотите признавать ничего кромѣ естественныхъ, нормальныхъ потребностей человѣка.

   Отецъ этого господина... Впрочемъ, его стоитъ показать отдѣльно.

   Это былъ коротко остриженный, сѣдой, длинный и худой мущина въ золотыхъ очкахъ на длинномъ носу и во фракѣ застегнутомъ снизу и вплоть до высокаго галстука, туго повязаннаго кругомъ шеи, и изъ котораго торчали, прижимаясь къ его щекамъ, не менѣе туго накрахмаленные и высок³е воротнички, углами угрожающ³е небу, какъ говорятъ Французы. Видъ онъ имѣлъ чрезвычайно внушительный и глубокомысленный, и имѣлъ претенз³ю походить на Ламартина которымъ кто-то прозвалъ его въ шутку въ клубѣ, въ пору Февральской революц³и во Франц³и.

   - А, Ѳедоръ Ѳедоровичъ, здравствуй! проговорила Марья Яковлевна, оборачиваясь и подавая ему руку, къ которой тотъ, низко наклонясь, немедленно и приложился съ какою-то старинною, искательною галантерейностью. - А я съ твоимъ успѣла ужь сегодня побраниться, - и она указала ему глазами на сына.

   - За что это, сестрица, позвольте узнать?

&nbs