Некрасов Николай Алексеевич - Комментарии к поэмам 1855—1877 гг.

впервые включено: Ст 1873, т. III, ч. 5, с датой: "1870".

   Черновой автограф, карандашом, с датой: "30 июля/8 авг<ус-та 1870>" - ГБЛ, ф. 195, оп. I, No 5748, л. 1-8. Обнаружен и впервые описан К. И, Чуковским (Известия, 1926, 8 ноября, No 276), Судя по этому автографу, произведение первоначально состояло из двух частей. Первая часть, обозначенная цифрой I, включала главки I-VIII (с нумерацией арабскими цифрами) и главку IX (без номера), продолжением которой служили наброски к главке X. Последовательность главок соответствовала окончательной. Во вторую часть, обозначенную цифрой "2", входили главки X- XIII (первые две не нумерованы, две последние под цифрами "3", "4") и XVI-XXII с нумерацией "5, 6, 7, 8, 9, 10", причем главки XIX и XX были объединены под номером "8". Главок XIV-XV в черновом автографе не было, в остальном последовательность главок в этой части соответствовала окончательной. Повторяющаяся нумерация главок двух частей и неверная позднейшая (архивная) нумерация листов автографа послужили причиной ошибочного толкования первоначальной композиции поэмы рядом исследователей - А. Я. Максимовичем, Л. А. Розановой, К. Ф. Бикбулатовой (см. об этом в комментарии С. А. Рейсера к поэме "Дедушка" - ПССт 1967, т. II, с. 652-653). Последовательность заполнения листов автографа установлена С. А. Рейсером в указание 2 работе. Некрасов заполнял листы таким образом (указывается архивная нумерация листов): 1, 1 об., 2, 2 об., 7, 5, 5 об., 6, 6 об., 3, 3 об., 4, 7 об., 8 об.; л. 4 об. остался чистым, на л. 8 находятся наброски к главкам IV, V, VIII (см.: Другие редакции и варианты, с. 338-344).

   Как сообщает К. Ф. Бикбулатова, К. И. Чуковский рассказывал ей, что в конце 1920-х гг. видел, кроме указанного чернового автографа, еще два позднейших варианта поэмы, один из которых был, по его мнению, автографом Некрасова. Он был написан чернилами и не содержал отрывка "Взрослые люди не дети..." (см.: Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков. М.-Л., 1958, с. 324). В настоящее время местонахождение этого автографа не установлено.

   Известна корректура "Отечественных записок" с пометами цензора и пояснениями В. М. Лазаревского - ЦГАЛИ, ф. 338, оп. 2, No 3.

   Датируется периодом между 8 августа и 15 сентября (датой выхода в свет No 9 "Отечественных записок") 1870 г.

   Посвящена поэма З-н-ч-е, т. е. Зинаиде Николаевне Некрасовой (Ф. А. Викторовой), гражданской жене Некрасова (подробно о ней см.: Ломан О. В. Зинаида Николаевна Некрасова - жена и друг поэта.- Некр. сб., VI, с. 60-84). В посмертном издании (Ст 1879, т. II) сестра поэта А. А. Буткевич вопреки воле автора сняла посвящение (ЛН, т. 53-54, с. 177, 179).

   "Дедушка" - одно из первых в русской литературе больших произведений о декабристах, открывающее цикл декабристских поэм Некрасова.

   Интерес к декабризму у Некрасова впервые нашел отражение в стихотворении "Поэт и гражданин" (1856) и в поэме "Несчастные" (начата в 1856 г.). Декабристская тема в "Дедушке" непосредственно связана с проблемами, стоявшими перед демократическим движением на рубеже 1870-х гг. (итоги реформы 1861 г., пути и средства революционной борьбы, роль народа в пстории, тип революционного руководителя), с зарождением народничества. Идея преемственности революционной борьбы - ведущая в "Дедушке". Вопросы, поставленные в поэме, Некрасов в какой-то мере пытался решить еще в "Притче" (июнь 1870 г.). Герой "Дедушки" - декабрист, вернувшийся в числе немпогих уцелевших из сибирской ссылки в 1856 г. Прототипом его, как принято считать, послужил князь С. Г. Волконский (1788-1865). По мнению Ю. В. Лебедева, "непосредственным творческим импульсом" к созданию поэмы послужила книга С. В. Максимова "Ссылка и тюрьма" (СПб., 1862), где впервые описан быт декабристов в Сибири (см.: Лебедев Ю. В. С. В. Максимов и Н. А. Некрасов.- РЛ, 1982, No 2, с. 134-135). В работе над поэмой Некрасов использовал воспоминания декабристов и их современников, в частности "Записки декабриста" барона А. Е. Розена, Лейпциг, 1870 (в главках о Тарбагатае), некрологи С. Г. Волконского в газете "День" от 11 декабря 1865 г. и в "Колоколе" от 3 (15) января 1866 г., л. 212 (автор П. Долгоруков, вступительная заметка А. И. Герцена), устные рассказы сына декабриста М. С. Волконского, а также знакомую ему еще до ее выхода книгу С. В. Максимова "Сибирь и каторга", т. I, СПб., 1871 (см.: РЛ, 1982, No 2, с. 137). Как показывают новейшие исследования, образ "дедушки" носит собирательный характер, в нем объединены индивидуальные черты разных деятелей декабристского движения. "Присвоив "дедушке" ряд черт Волконского - вид "патриарха", генеральский чин, мягкость в незлобивость характера, любовь к общению с мужиками, ребятишками, звавшими его дедушкой,- пишет Р. Б. Заборова,- Некрасов придал своему герою мастерское знание ремесел и хлебопашества, дар песнопения, а главное, страстность и горячность обличений и революционную непримиримость, отличавшие Михаила Бестужева" (РЛ, 1973, No 4, с. 129). Запоздалое прибытие в Петербург летом 1869 г. М. А. Бестужева, сохранившего свой революционный темперамент, знакомство Некрасова (через М. И. Семевского) с содержанием его "Записок" стимулировало, по обоснованному предположению Р. Б. Заборовой, реализацию замысла поэмы "Дедушка" (там же, с. 130).

   В работе Некрасова над образом старого декабриста ощущается тенденция возвысить его, придать "дедушке" черты библейского героя-мученика, близкого в то же время идеалам зарождающегося народничества (подробнее об этом см.: Бикбулатова К. Ф. Поэма Н. А. Некрасова "Дедушка" (1870).- В кн.: Историко-литературный сборник. М.-Л., 1957, с. 103-104). Вынужденный исключить из окончательного варианта наиболее острые ст. 346-349, автор в то же время усилил политическое звучание поэмы главками XIV-XV. Посылая 9-10 апреля 1872 г. "Княгиню Трубецкую" В. М. Лазаревскому и предвидя цензурные препятствия, Некрасов сопоставлял ее с "Дедушкой": "...этот дед в сущности резче, ибо является одним из действительных деятелей <...> и притом выведен нераскаявшимся, т. е. таким же, как был".

   Поэма проходила цензуру не без трудностей. Как вспоминал Некрасов в том же письме, председатель Петербургского цензурного комитета А. Г. Петров "предубедил" цензурное управление против поэмы. В корректуре ЦГАЛИ отчеркнуты красным карандашом ст. 246-265, 282-285, 302-309, 317-325 и вся главка XVIII (ст. 326-345). Здесь же помета В. М. Лазаревского: "Места, отмеченные красным, цензурн<ое> управление (Похвиснев) требовало исключить, Некрасов отказался". Автору удалось отстоять поэму, она была опубликована без купюр.

   Поэма была неприязненно встречена реакционной критикой. В. П. Буренин упрекал автора за то, что его герой "не стесняется повествовать младенцу о том, как в старые годы помещики пользовались своими крепостными", "говорит о стоне рабов, о свисте бичей и т. п." (СПбВ, 1870, 8 сент., No 277). С еще более резкими нападками выступил В. Г. Авсеенко. Критик возмущался тем, что поэт решился "эксплуатировать старый исторический факт", искупая тем самым "бедность поэтического творчества" и "прозаичность" (РВ, 1873, No 6, с. 916-917).

   В советском некрасоведении поэма "Дедушка" порождала немало споров. Сочувствие автора зажиточному мужику, восхищение физической и духовной красотой тарбагатайцев в 1920-е гг. расценивалось как идеализация кулачества, "помесь толстовской утопии со столыпинской практикой" (см.: Горбачев Г. Е. Капитализм и русская литература. М.-Л., 1928, с. 67; Войтоловский Л. Очерки истории русской литературы XIX и XX веков. М.-Л., 1928, с. 208-209; Чуковский К. И. Рассказы о Некрасове. М., 1930, с. 178-179). Однако благополучие тарбагатайцев создано "волей и трудом" этих людей, тогда как в книге Розена в основе этого благополучия - деньги и эксплуатация беглых каторжан. Несостоятельность обвинения Некрасова в апологии кулачества доказана А. М. Еголиным (Лит. критик, 1934, No 3, с. 40-41). Расходились мнения и в оценке героя поэмы. Вслед за А. В. Амфитеатровым (Литературный альбом. Пгр., 1906), обвинявшим Некрасом в искажении образа старого декабриста библейскими характеристиками, А. Е. Ефремин писал о вынужденном выпячивании автором идеи примирения (Ефремин А. Поэт и массы. М., 1932, с. 60). Принимая этот тезис, Н. М. Гайденков предлагал исключить отрывок "Днесь я со всем примирился..." как автоцензурный вариант (Сов. книга, 1953, No 3, с. 101). С. А. Червяковский, а за ним и другие исследователи показали необоснованность этих утверждений. "Дедушка" "примирился" не с врагами, а с перенесенными им лишениями (см.: Учен. зап. Горьковского гос. под. ин-та, 1955 т. XVI, с. 36).

   Сложной остается до настоящего времени проблема канонического текста "Дедушки". В Собр. соч. 1965-1967 ст. 163 напечатан впервые по черновому автографу ("Землю да волю им дали"), печатный вариант ("Волю да землю им дали") рассматривался здесь как цензурный, принятый автором, чтобы "заглушить лозунг "Земли и воли"" (т. III, с. 12, 408). Та же точка зрения высказана А. М. Гаркави (см.: Гаркави А. М. Н. А. Некрасов в борьбе с царской цензурой. Калининград, 1966, с. 266). Одяако вариант "Землю да волю им дали" был зачеркнут автором уже в чертовом автографе, само же словосочетание "Земля и воля" в конце 1860-х гг. не преследовалось цензурой (см., например, книгу П. Л<илиенфольда> "Земля и воля" (СПб., 1868) и рецензию на нее в No 9 "Отечественных записок" за 1868 г., (с. 78-82)). Много споров вызвали ст. 346-349 ("Взрослые люди не дети..."). Признавая исключительное значение этих стихов, изъятых автором из окончательного текста в порядке автоцензуры, К. И. Чуковский долгое время не решался включить их в основной текст (см.: Чуковский Корней. От дилетантизма к науке. Заметки текстолога.- Нов. мир, 1954, No 2, с. 243, 250-251). В ПСС эти стихи были введены в качестве замеченного пропуска в раздел "Дополнения и поправки" (т. XII, с. 521), В ближайшем после ПСС издании (Некрасов Н. А. Соч. в 3-х т., т. II. М., 1954, с. 57) они наконец вошли в основной текст, однако в издании "Библиотеки поэта" (малая серия - Некрасов Н. А. Стихотворения, т. II. Л., 1956) были снова исключены.

   Ст. 465, последний ("Саша печальную быль..."), в черненом автографе и "Отечественных записках" имел вариант: "Саша великую быль...". В двух экземплярах Ст 1873, ч. 5, принадлежавших П. А. Ефремову и хранящихся в библиотеке ИРЛИ (шифры: 48.5.3 и 18.1.2), этот первоначальный вариант восстановлен рукой владельца. Н. М. Гайденков (Сов. книга, 1953, No 3, с. 101) выражал сомнения в справедливости принятия варианта Ст 1873, а К. Ф. Бикбулатова предлагала вернуться к первоначальному варианту этого стиха как более удачному (см.: Вопросы изучения русской литературы XI-XX веков, с. 331). Автор изменил последний стих "Дедушки" из соображений художественного порядка, поэтому в настоящем издании печатается вариант, принятый в Ст 1873.

   15 апреля 1929 г. в руки Д. Бедного попала старая записная тетрадь, содержащая список расширенного варианта "Дедушки" под названием "Светочи" (дополнения, рассеянные в разных местах, составляют 214 стихов). Под текстом указано имя автора: "Н. Н-въ". Известие о "радостной находке" было опубликовано в "Правде" 17 апреля, а 18 и 19 апреля там же напечатан текст "Светочей", атрибутированный Некрасову. В том же году произведение было издано отдельно (Некрасов Н. А. Светочи. Поэма с добавлением неизвестных строф. М.-Л., 1929) с предисловием Д. Бедного и послесловием А. Ефремина. А. Ефремин доказывал, что Некрасов написал "Светочи" в 1869 г., и отечал близость общественных воззрений автора "Светочей" идеологии С. Г. Нечаева.

   Тетрадь, содержащая кроме "Светочей" известные и неизвестные стихи современников Некрасова, различные фольклорные, бытовые, дневниковые задней, принадлежала, но мнению Ефремина, иваново-вознесенцу Федору Самыгину (это имя стоит на лицевой стороне передней обложки тетради). Через П. Е. Щеголева записная тетрадь была передана ленинградскому судебному эксперту А. А. Салькову для научно-технического исследования давности бумаги и чернильных текстов рукописи. После двухнедельного изучения записной тетради в октябре-ноябре 1929 г. д. Д. Сальков представил заключение о том, что тетрадь изготовлена из бумаги 1870-1880-х гг., записи сделаны кампешевыми чернилами либо в 1924-1927 гг., либо, "в самом крайнем случае, после Февральской революции". Текст заключения был передан П. Е. Щеголеву, машинописная копия его сейчас находится у С. А. Рейсера. Тщательный текстологический анализ тетради был произведен С. А. Рейсером. Исследователь установил, что Некрасов не мог быть автором 214 стихов, дополняющих "Дедушку" в "Светочах". Вместе с тем он указал, что "невозможно, чтобы кто-либо, даже и с заранее обдуманным намерением, мог настолько тонко и ловко подобрать значительное количество мелких бытовых деталей и фактов 1870-х годов прошлого столетия, нуждающихся для своего вскрытия и дешифровки в сложной и кропотливой работе" (Рейсер С. А. Новооткрытые строки Некрасова.- Лит-ра и марксизм, 1929, No 6, с. 147). По мнению С. А. Рейсера, "Светочи" и другие стихи в записной тетради относятся к середине или второй половине 1870-х гг. Автором "Светочей", указыввл исследователь, мог быть революционный поэт 1870-х гг. - эпигон Некрасова.

   По словам К. И. Чуковского в письме к С. А. Рейсеру от 28-29 июня 1960 г., в начале 1930-х гг. писатель А. Каменский сообщил ему, что он с неким Швецовым или Шевцовым (К. И. Чуковский точно не помнил) написали в течение двух дней "Светочи" и продали в букинистический магазин, где часто бывал Д. Бедный (содержание заключения А. А. Салькова и текст письма К. И. Чуковского опубликованы С. А. Рейсером в ПССт 1967, т. II, с. 654-655, и в его книге "Палеография и текстология нового времени", М., 1970, с. 243-245). Каменский в начале 1930 г., отрицая свою причастность к появлению "Светочей", обвинял в подделке писателя и художника Е. И. Вашкова и его отца. В это же время в защиту принадлежности "Светочей" Некрасову выступил А. Е. Ефремин (Известия ЦИК, 1930, 13 янв., No 13; Лит-ра и марксизм, 1930, N" 2). "Светочи" были включены К. И. Чуковским в ПССт 1931.

   "Загадка "Светочей",- писал Д. Бедный известному ивановскому краеведу И. И. Власову в 1934 г.,- крайне любопытна даже при самом скептическом отношении к тому, что их писал Некрасов. Уже один тот факт, что "Светочи" территориально связаны с Некрасовым, говорит о чем-то. Странная "подделка по соседству"" (цпт. по: Розанова Л. А. Н. А. Некрасов и русская рабочая поэзия. Ярославль, 1973, с. 27). В мае 1937 г. Д. Бедный передал записную тетрадь со "Светочами" И. И. Власову. В настоящее время тетрадь хранится в ЦГАЛИ, ф. 1884, on. 1, No 72. Вопрос о происхождении "Светочей" остается спорным до настоящего времени. С. А. Рейсер в последних работах рассматривает "Светочи" как фальшивку, сфабрикованную не ранее 1917 г., Л. А. Розанова - как подражательное произведение, возникшее в среде иваново-вознесенскнх почитателей Некрасова (см. указ. выше работы, а также: РЛ, 1981, No 1, с. 251).

  

   Ст. 54. Встретили старого вдруг...- Последнее слово в архаическом значении "все вместе".

   Ст. 161. Горсточку русских сослали В страшную глушь, за раскол.- В 1733 г. Анна Иоанновна, а потом в 1767 г. Екатерина II сослали на сибирскую речку Тарбагатай раскольников из Дорогобужа и Гомеля с разрешением выбрать место в лесу по течению Тарбагатая и поселиться деревней (см.: Розен А. Е. Записки декабриста, с. 248). Ныне Тарбагатай - село Улан-Удинского района Бурятской АССР. Перечень текстуальных совпадений в "тарбагатайских" главках "Дедушки" с соответствующими местами у Розена и С. В. Максимова см.: ПССт 1967, т. II, с. 655; РЛ, 1982, No 2, с. 137.

   Ст. 163. Волю да землю им дали...- Намек на лозунг тайного революционного общества первой половины 1860-х гг. "Земля и воля", к которому близко стояли Чернышевский, Герцен и Огарев. Возможно, здесь скрытая полемика с автором книги "Земля и воля" (см. выше, с. 566), который утверждал, что, получив после реформы землю и волю, но лишившись господской опеки, крестьяне оказались в еще более тяжелом положении, чем до реформы.

   Ст. 366-367. Пел он о славном походе И о великой борьбе...- Т. е. об Отечественной войне 1812 г., в которой участвовал С. Г. Волконский, и о восстании декабристов.

   Ст. 378. О Трубецкой и Волконской...- Е. И. Трубецкая (урожд. Лаваль, 1801-1854) и М. Н. Волконская (урожд. Раевская, 1805-1863) последовали за сосланными мужьями в Сибирь. Некрасов посвятил им поэму "Русские женщины".

  

  

   Печатается по Ст 1873, т. III, ч. 5, с. 233-278, с восстановлением фамилии "Трубецкая" в заглавии и ст. 55-59, 271-286, 333-335, 365-366, 369, 649-651, 669-680, 689-692, а также с устранением автоцензурных вариантов в ст. 40, 201, 321, 326, 332, 336-338, 837 по наборной рукописи ИРЛИ и восстановлением ст. 370 по ПСС (т. III, с. 33) на основании свидетельства К. И. Чуковского, располагавшего автографом, ныне утраченным (см. неопубликованное письмо К. И. Чуковского к С. А. Рейсеру от 16 марта 1966 г., хранящееся у С. А. Рейсера).

   Впервые опубликовано: ОЗ, 1872, No 4 (выход в свет - 13 апр. 1872 г.), с. 577-600, под заглавием: "Русские женщины. Княгиня Т***. Поэма", с подписью: "Н. Некрасов", с цензурными купюрами в ст. 55-59, 333-335, 365-366, 369, 370, 649-651, 669-680, 689-692 и вариантами в ст. 40, 201, 321, 326, 332, 336-338, 837, без ст. 147-190, впервые напечатанных под заглавием: "Из поэмы русские женщины". Строфы, не вошедшие в поэму "Кн. Т-кая"," I "Искре", 1873, 7 февр., No 1, с. 2-3 (перепечатано: Ст 1873, ч. 5, с. 229-270, под заглавием: "Княгиня Т-ая. Поэма (1826)", с датой на шмуцтитуле: "(Писано в 1871 г.)").

   В собрание сочинений впервые включено: Ст 1873, т. III, ч. 5, с теми же заглавием и датой, что и в Ст 1873, ч. 5.

   Черновой автограф - ГБЛ, ф. 195, М. 5744, л. 1-16, 38; набросок стихов об Италии на оборотной стороне прозаического плана ненаписанной главы "Чиновник" из "Кому на Руси жить хорошо" - ИРЛИ, Р. I, оп. 20, No 38, л. 2 об.; наборная рукопись, с датами: "16 июля", "23 июля 1871 г." и заглавием: "Декабристки. I. Кн. Т<рубецкая>",- ИРЛИ, ф. 203, No 179, л. 1-17 об.; гранки ОЗ (ст. 1-374), с заглавием: "Декабристки. I. Княгиня Т***",- ИРЛИ, ф. 203, No 177.

  

   Готовя поэму к публикации, Некрасов был вынужден приспособить ее к цензурным требованиям; сделать в ней ряд изъятий, заменив пропущенные слова и строки многоточиями; внести в нее ряд изменений. Отправив поэму в "Отечественные записки", поэт писал А. А. Краевскому в середине марта 1872 г.: "Думаю, что в том испакощенном виде, в каком она (поэма,- Ред.) была у Бас, цензура к ней придраться не могла бы". А. А. Краевский, по всей вероятности также имея в виду цензуру, высказал еще несколько пожеланий. В письме, датируемом временем до апреля 1872 г., Некрасов сообщал ему: "Заметками воспользуюсь. Особенно

  

  

   Без царя лучше. Примечание написал. Сделал еще две прибавки к поэме - совершенно невинные". Все вынужденные искажения текста были постепенно устранены в советских изданиях.

   Замысел поэмы о героях первого этапа освободительной борьбы возник у Некрасова в 1860-1870-е гг., в период широкого роста революционного движения в рядах русской демократической интеллигенции. Основной причиной обращения Некрасова к истории было стремление в прошлом найти ответы на вопросы, поставленные настоящим. Завет декабристов, а также подвиг их жен, разделивших участь политических изгнанников и поддержавших их веру в правоту начатого ими дела, были близки самоотверженным революционерам и революционеркам 1860-1870-х гг. Поэт ставит перед собой задачу создать исторически правдивые образы декабристов и декабристок и в то же время акцентировать в них качества, продолжающие жить во втором поколении революционеров.

   В критической литературе о Некрасове раздавались голоса о необходимости восстановления первоначального заглавия "Декабристки". Так, в 1931 г. К. И. Чуковский, вводя это название в основной текст редактируемого им собрания сочинений Некрасова, писал о том, что, во-первых, заглавие "Декабристки" "гораздо точнее, чем "Русские женщины", так как среди декабристок было три француженки и одна полька", а во-вторых, что "Русские женщины" - шовинистическое и патриотическое заглавие, "так сказать, взятка цензуре" (ПССт 1931, с. 558). В 1936 г. С. А. Рейсер в статье "Некрасов в работе над "Русскими женщинами" ("Декабристками")" убедительно опроверг эти доводы Чуковского. Прежде всего, уточняет он, речь должна идти о семи русских и двух иностранках, а кроме того, заглавие "Русские женщины" не заключает в себе шовинистического и сусально-патриотического смысла, являясь формулой, "наполненной вполне реальным и большим содержанием" (см.: Звенья. VI. М.-Л., 1936, с. 732). В ПСС (т. III) восстановлено название "Русские женщины", причем в комментариях к поэме Чуковский отказался от старой своей аргументации.

   Известно также, что в примечаниях к поэме Некрасов хотел процитировать строки из пятой части романа И. А. Гончарова "Обрыв": "С такою же силою скорби шли в заточение с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и княгини, сложившие свой сан, титул, но унесшие с собой силу женской души и великой красоты, которой до сих пор не знали за собой они сами, не знали за ними и другие к которую они, как золото в огне, закаляли в огне и в дыму *?убой работы, служа своим мужьям-князьям и неся и их, и свою "беду". И мужья, преклоняя колена перед этой новой для них красотой, мужественнее несли кару. Обожженные, изможденные трудом и горем, они хранили величие духа и сияли, среди испытания, нетленной красотой, как великие статуи, пролежавшие тысячелетия в земле, выходили с язвами времени на теле, но сияющие вечной красотой великого мастера" (Гончаров И. А. Собр. соч., т. VI. М., 1954, с. 325). Этот отрывок, от цитирования которого Некрасов отказался по просьбе Гончарова, свидетельствует о том, что поэт стремился подчеркнуть в образах декабристок духовную красоту национального характера русской женщины. О том же свидетельствует и примечание к поэме, которым Некрасов сопроводил текст "Княгини Трубецкой" в "Отечественных записках" (см.: Другие редакции и варианты. с. 365).

   К собиранию материала для поэмы Некрасов вплотную приступил в конце 1860-начале 1870-х гг. Общим идеологическим источником могли послужить поэту работы Герцена (статьи "О развитии революционных идей в России", "Русский заговор 1825 г." и др.) и Огарева (предисловия к "Думам" К. Ф. Рылеева и к сборнику "Русская потаенная литература XIX века", статья "Кавказские воды" и др.), в которых давалась многосторонняя оценка восстания декабристов с точки зрения революционной демократии, соответствовавшая взглядам Некрасова. Из художественных произведений и мемуаров самих декабристов Некрасов получал конкретные представления об их жизни и мировоззрении. Поэту были доступны сочинения декабристов, издаваемые Вольной русской типографией в Лондоне, а также архивные материалы, публиковавшиеся в журналах "Русская старина" и "Русский архив". Известны были Некрасову и официальные материалы: правительственные сообщения 1825-1826 гг., напечатанные в "Русском инвалиде" и "С.-Петербургских ведомостях", книга барона М. А. Корфа "Восшествие на престол императора Николая I" (изд. 3-е. СПб. 1857), а также, по всей вероятности, и негласное предписание сибирского генерал-губернатора Лавинского иркутскому губернатору Цейдлеру. Некрасов использовал фактическую основу этих документов. Работая над "Княгиней Трубецкой" летом 1871 г. в Карабахе (как известно, к 1 июля 1871 г. Некрасов окончил поэму "Недавнее время" и тотчас начал напряженно и интенсивно писать "Княгиню Трубецкую"), поэт обобщал данные многих источников, _в том числе таких, как "Записки декабриста" барона А. Е. Розена (Лейпциг, 1870) и работа С. В. Максимова "Сибирь и каторга", впервые напечатанная в 1889 г. в "Отечественных записках" (No 1-5, 8-10). И мемуары Розена, и комплект журнала за этот год хранились в библиотеке Некрасова в Карабихе (см.: Библиотека Некрасова. Предисл. и публ. Н. Ашукина.- ЛН, т. 53-54, с. 410, 431). Собирание материалов для поэмы Некрасов продолжал и в период непосредственной работы над пей. Друзья и знакомые присылали ему в Карабиху вновь выходившие материалы о декабристах, декабристках и, в частности, о княгине Трубецкой. Так, в архиве села Карабихи найдено письмо неизвестного, в котором приводятся отзыв одного из французских историков о декабристках и биографические сведения о княгине Трубецкой. Автор письма обещает: "Что попадется интересного, буду сообщать Вам в деревню" (Архив села Карабихи. М., 1916, с. 235). О Е. И. Трубецкой (урожд. графине Лаваль, род. в 1801 г., ум. в 1854 г. в Сибири), последовавшей за мужем, князем С. П. Трубецким (1790-1860), полковником лейб-гвардии Преображенского полка, приговоренным за участие в заговоре к бессрочным каторжным работай, Некрасов мог прочесть в воспоминаниях ее мужа как о мужественной и сильной духом женщине. "Я благодарил бога от глубины души за то, что он милостью своею так поддержал ее и в чувствах внутренних и в наружном виде. Ничего отчаянного, убитого не было ни в лице, ни в одежде; во всем соблюдено пристойное достоинство",- писал С. П. Трубецкой, вспоминая свою встречу с женой в тюрьме (Записки декабристов, вып. 2 и 3. Лондон, 1863, с. 50). {Некоторые сведения о Трубецкой мог сообщить Некрасову ее сын И. С. Трубецкой (об их знакомстве свидетельствует письмо Некрасова к Трубецкому от 16 марта 1873 г.- см. об этом ниже, с 578).} В наибольшей степени для "Княгини Трубецкой" Некрасов использовал "Записки декабриста" барона Розена. На фактической основе этих записок он рисует картину восстания на Сенатской площади в первой части поэмы и столкновение княгини Трубецкой с иркутским губернатором во второй ее части. Этот источник дал поэту общее представление о характерах княгини Трубецкой и губернатора Цейдлера. Художественно преображая события, он делает их драматически напряженными и динамичными, обогащает речь Трубецкой страстным гражданским пафосом, вносит идейные коррективы, соответствующие его революционно-демократическому мировоззрению и в то же время исторически оправданные. Так, например, он подчеркивает активную роль царя в расстреле восставших ("Сам царь скомандовал: "Па-ли""). Сопоставление поэмы с ее источниками см. в работах: Щеголев П. Е. О "Русских женщинах" Некрасова в связи с вопросом о юридических правах жен декабристов.- В кн.: К свету. СПб., 1904; Горнфельд А. Г. "Русские женщины" Некрасова в новом освещении.- В кн.: О русских писателях, т. I. СПб., 1912, с. 174-228. Евгеньев-Максимов В. Е. Некрасов как человек, журналист и поэт. М.-Л., 1928, с. 315-321; Розанова Л. А. Из истории работу" Н. А. Некрасова над поэмой "Русские женщины".- Учен. зап. Ивановск. гос. пед. ин-та, 1957, т. 12, вып. 3, с. 12-15.

   Сличение вариантов рукописей ГБЛ, ИРЛИ и окончательного текста приводит к выводу, что, работая над поэмой, Некрасов добивался усиления ее политического звучания, наиболее яркой обрисовки революционных и героических черт центральных персонажей, логической простоты и идейной целеустремленности композиционного построения, стилистической выдержанности повествования в лирико-драматизированных тонах, художественной насыщенности и энергии языка и стиха поэмы. {Укажем, в частности, что ни в наборную рукопись, ни в окончательную редакцию поэмы не вошли стихи "Мазурку танцевать с царем Всё счастье этих дур" (ср.: Другие редакции и варианты, с. 361, вариант "после 676"), отмеченные К. И. Чуковским в одной из копий Ефремова, в настоящее время неизвестной; отказаться от них Некрасова побудили, по-видимому, их "грубоватость" и "бытовая интонация", сильно снижающая патетическую речь героини (см.: Чуковский К. Мастерство Некрасова. М., 1971. с. 248).}

   "Княгиня Трубецкая" была завершена 23 июля 1871 г. (в конце наборной рукописи стоит дата: "16 июля", но в начале рукописи, вероятно в пору завершения или по окончании поэмы, проставлена дата: "23 июля 1871 г."). Посылая поэму на просмотр члену Совета Главного управления по делам печати В. М. Лазаревскому, Некрасов как бы подсказывал аргументы в ее защиту. "Если у Вас завтра будет заседание,- писал он 9-10 апреля 1872 г.,- то не возникнут ли толки? Я побаиваюсь за сцену на площади; но прошло 50 лет! да и всё это есть у Корфа, которого книги во многих тысячах экз<емпляров> в руках у публики,- картинка чисто внешняя, не гнущая мысль читателя ни в которую сторону... ну да Вы найдете, что сказать в защиту". На официальные документы, появившиеся "с издания манифеста Александра II от 26-го августа 1856 года", и на то, что "автор счел за лучшее вовсе не касаться его <события> политической стороны", сослался Некрасов по требованию Краевского в подстрочном примечании к поэме в "Отечественных записках". Это примечание заменило стихотворный эпилог, от которого поэт отказался в корректуре (см.: Другие редакции и варианты, с. 355, 363). В корректуре же он заново написал эпизод посещения тюрьмы княгиней Трубецкой и сделал, как он сообщал Краевскому, "две прибавки к поэме - совершенно невинные". Обе прибавки состояли из картин путешествия княгини с мужем по Италии, контрастно противостоящих дальнейшим трагическим событиям. Вторая из них по неизвестным причинам не вошла в текст "Отечественных записок" и была опубликована первоначально в "Искре" (см. выше, с. 569). Об оценке "Княгини Трубецкой" в русской критике см. ниже, с. 579-585, комментарий к "Княгине М. Н. Волконской".

  

   Ст. 51-52. И эту площадь перед ней С героем на коне...- Имеется в виду Сенатская площадь и памятник Э. Фальконе Петру I.

   Ст. 55. А ты будь проклят, мрачный дом...- Речь идет о Зимнем дворце в Петербурге, резиденции русских царей.

   Ст. 87-90. Богатство, блеск! Высокий дом со Перед подъездом львы...- Дом графа И. С. Лаваля на Английской набережной в Петербурге (ныне набережная Красного флота, д. 4).

   Ст. 109. Плюмажи - украшения из птичьих перьев на мужских головных уборах.

   Ст. 149. По Ватикану бродишь ты...- Ватикан - папский дворец в Риме, построенный в V в. на Ватиканском холме и окруженный обширными парками; в нем насчитывается до 11 тысяч комнат и 22 двора.

   Ст. 190. Зонтообразных пинн...- Пиния - итальянская сосна.

   Ст. 309-312. Зато посмеивался в ус ~ Столичный куафер...- Куафер (от франц. coiffeur)-парикмахер, представитель среднего сословия, который усмехается, вспоминая, очевидно, о революционных событиях 1789-1793 гг. во Франции.

   Ст. 317-322. Какой-то бравый генерал ~ Убили и того.- Во время восстания 14 декабря 1825 г. были убиты генерал М. А. Милорадович (1771-1825), уговаривавший солдат "не бунтовать", вернуться в казармы и обещавший им прощение от "государя", и командир лейб-гвардии Гренадерского полка полковник Н. К. Стюрлер.

   Ст. 323. Явился сам митрополит...- Петербургский митрополит Серафим также обратился к восставшим с призывом смириться (см.: Корф М. А. Восшествие на престол императора Николая I, с. 179-184).

   Ст. 484. Почтенный бригадир...- В России в XVIII-начале XIX в. бригадир - офицерский чин, промежуточный между полковником и генерал-майором.

   Ст. 557-558. На воле рыскают кругом Там только варнаки... - Варнаки - разбойники из среды беглых или отбывших наказание каторжников.

  

  

   Печатается по Ст 1873, т. III, ч. 5, с. 279-354, с восстановлением фамилии "Волконская" в заглавии, ст. 261-264, 341-345, 869-872, 1171, 1405-1408 и устранением автоцензурных вариантов в ст. 223, 948 по наборной рукописи ИРЛИ.

   Впервые опубликовано: ОЗ, 1873, No 1 (выход в свет - 22 янв. 1873 г.), с. 213-250, под заглавием: "Русские женщины. II. Княгиня Вол-ская (Бабушкины записки)", с подписью: "Н. Некрасов", с цензурными пропусками в ст. 261-264, 341-345, 869-872, 1171, 1359-1360, 1405-1408 и искажениями в ст. 223, 948 (перепечатано:. Ст 1873, ч. 5, с. 273-354, под заглавием: "Княгиня М. П. Вол-ская (Бабушкины записки) (1826-27 гг.)").

   В собрание сочинений впервые включено: Ст 1873, т. III, ч, 5 с тем же заглавием.

   Рукописный фонд поэмы обширен.

   Конспект воспоминаний М. Н. Волконской, составленный Некрасовым со слов М. С. Волконского весной 1872 г.,- ЦГАЛИ ф. 338, он. I, No 23, л. 1-10, 21-23; Музей Н., No 379, л. 1-2; Набросан на отдельных листах писчей бумаги (листы заполнены с обеих сторон), бегло, карандашом, на полях позднейшие вставки, пометы, стихотворные наброски. Архивная нумерация листов ЦГАЛИ произвольная, порядок заполнения листов конспекта следующий: ЦГАЛИ, л. 1-4, 10, 9, 22, 23, 21, 7, 8, далее следуют два листа Музея Н., затем ЦГАЛИ, л. 5, 6. Последние два-три листа рукописи не найдены. Восемь страниц конспекта, имеющих прямое отношение к поэме, напечатаны В. Е. Чешихиным-Ветринским в "Некрасовском сборнике" (Ярославль, 1922, с. 71-76); четыре страницы, с записями более поздних событий,- С. Великановой в кн.: Н. А. Некрасов и Ярославский край. Ярославль, 1953, с. 191-193; полный текст дошедшей до нас части конспекта - Б. В. Мельгуновым: Некр. сб., VII, с. 182-191. Набросок "Северная Коринна" - ГБЛ, ф. 195, оп. I, к. 1, No 10 (впервые опубликован: Некр. сб., VII, с. 191-192); черновой автограф - ГБЛ, ф. 195, М 5744, л. 17-37 об.; черновой автограф - ИРЛИ, ф. 203, No 180, л. 1-32 об., с датами: "июля 8-12", "17 июля 1872 г.". "21 июля"; наборная рукопись (авторизованная копия А. А. Буткевич), с датой: "17 июля 1872 г.",- ИРЛИ, ф. 203, No 181, л. 1-25 об.; набросок ст. 293-320, карандашом,- ЦГАЛИ, ф. 338, оп. I, No 23, на отдельном ненумерованном листке почтовой бумаги (над текстом помета: "К 6-му", указывающая, что это вставка на л. 6 наборной рукописи ИРЛИ); копия главы IV неизвестной рукой, с замечаниями А. С. Суворина,- ИРЛИ, ф. 134, оп. 11, No 5; гранки и листы ОЗ с пометами Некрасова - ИРЛИ, ф. 203, No 177. Сохранились некоторые материалы, относящиеся к не написанной Некрасовым третьей части "Русских женщин" (о Муравьевой) и другим замыслам о декабристах: 1) "О Бечасном анекдоты" - отрывочные заметки карандашом - ГБЛ, ф. 195, оп. I, к. 1, No 12, л. 3 (впервые частично опубликованы: Чуковский К. Некрасов. Статьи и материалы. Л., 1926, с. 372-374); 2) конспективные записи карандашом - ИРЛИ, Р. 1, оп. 20, No 51; 3) план третьей части поэмы - ГБЛ, ф. 195, оп. I, к. 1, No И (впервые опубликован в указанной выше книге К. Чуковского, с. 371); 4) запись неосуществленного замысла произведения о декабристе - ИРЛИ, ф. 203, оп. 1, No 42 (впервые опубликована: ПСС, т. XII, с. 103).

  

   Чтобы обеспечить поэме прохождение через цензуру, Некрасов заменил острые в политическом отношении стихи многоточиями и смягчил ст. 223 и 948. Стих "Готовя войска к низверженью властей..." он исправил таким образом: "Готовя несчастье отчизне своей", а стиху "Попы у харчевни дерутся" нашел замену: "Продрогшие куры дерутся". Посылая 22 января 1873 г. книжку "Отечественных записок" с поэмой на отзыв А. Н. Пыпину. Некрасов, по его словам, "вставил почти всё, что побоялся напечатать" (ПСС, т. XI, с. 236); этот экземпляр журнала со вставками Некрасова не сохранился.

   В начале августа 1871 г. Некрасов вернулся из Карабихи в Петербург. Осень и зиму 1871-1872 гг. он продолжал собирать материалы о декабристах для второй части поэмы "Русские женщины". Замысел "Княгини М. Н. Волконской" созрел уже в конце марта-начале апреля 1872 г. Об этом свидетельствует письмо к Н. А. Некрасову В. П. Буренина (начало апреля 1872 г.), в котором подробно говорится о теме и стиле будущей поэмы: "Я вчера все думал о Вашей поэме. На меня большое впечатление произвела тема: это Вам необыкновенно счастливая мысль задалась. По моему мнению, над этим стоит поработать и поработать "горячо". Если бы даже в общем поэма и не вышла, все-таки у Вас наверно выдадутся превосходные чисто лирические в Вашем духе места..." (ЛН, т. 51-52, с. 169-170). В этом письме Буренин указывает Некрасову на ряд источников, которыми поэт может воспользоваться. "Кстати,- пишет он,- декабрист, записка которого есть у Семевского,- Горбачевский. Познакомились ли Вы также с последним выпуском "XIX века" Бартенева? Там любопытные записки Басаргина". И. И. Горбачевский был носителем самой передовой декабристской идеологии, и его записки могли помочь поэту при обрисовке героев 14 декабря. "Записки" Н. В. Басаргина были изданы Бартеневым в 1872 г., Некрасов тотчас приобрел их и увез с собою в Карабиху. Они сохранились в библиотеке карабихского дома (см.: ЛН, т. 53-54, с. 368). Помимо подробных описаний действий тульчинской управы Союза благоденствия, а затем Южного общества, Басаргин приводит сведения о своей жене, которые Некрасов, по-видимому, мог воспринять как еще одно доказательство правильности своего замысла нарисовать декабристок как женщин, сознательно разделивших участь мужей - политических изгнанников. "Перед женитьбою моею,- пишет Н. В. Басаргин,- я открыл будущей жене своей, что принадлежу к тайному обществу и что хотя значение мое в нем неважное, но что не менее того может и со мной последовать такое бедствия, которое ей трудно будет переносить. Она отвечала мне, что идет не за дворянина, адъютанта или будущего генерала, а за человека, избранного ее сердцем, и что в каком бы положении человек этот ни находился, в палатах или в Петербурге, при дворе или в Сибири, судьба ее будет совершенно одинакова. Этот ответ успокоил совершенно мою совесть" (Записки Н. В. Басаргина. М., 1872, с. 26-27). Основным источником поэмы "Княгиня М. Н. Волконская" были "Записки" княгини М. Н. Волконской (1805-1863), Дочери генерала Н. Н. Раевского (1771-1829), прославленного героя Отечественной войны 1812 г., жены декабриста С. Г. Волконского (1788-1865). Познакомился с ними Некрасов (см. письмо его от 9 июня 1872 г. к М. С. Волконскому) незадолго до своего отъезда в Карабиху - в апреле-мае 1872 г. М. С. Волконский в предисловии к "Запискам" своей матери рассказывает о тем, как Некрасов упросил его если не дать, то хотя бы прочесть ему "Записки", чтобы избежать в поэме искажения фактов. "Некрасив по-французски не знал,- рассказывает далее М. С. Волконский,- по крайней мере настолько, чтобы понимать текст при чтении, и я должен был читать, переводя по-русски, причем он делал заметки карандашом в принесенной им тетради. В три вечера чтение было закончено. Вспоминаю, как при этом Николай Алексеевич по несколько раз в вечер вскакивал и со словами: "Довольно, не могу" - бежал к камину, садился к нему и, схватись руками за голову, плакал, как ребенок. Тут я видел, насколько наш поэт жил нервами и какое место они должны были занимать в его творчестве" (Записки Волконской, с. XV, XVII). В конспекте заметны следы значительной творческой работы Некрасова: уточнения по ходу записи, комментирующие пометы, стихотворные наброски. Судя по записи на полях л. 21 об. конспекта (см.: Другие редакции и варианты, с. 377), Некрасов, кроме указанных выше, был знаком с содержанием записок еще целого ряда декабристов - И. И. Горбачевского (его воспоминания под заглавием "Записки неизвестного" появились в печати лишь много лет спустя - РА, 1882, No 2); Е. П. Оболенского (Будущность, 1861, No 9-12); М. А. Фонвизина (его воспоминания были изданы в 1859 г. в Лейпциге); М. А. Бестужева (Полярная звезда на 1862 г., кн. 7, вып. 2); И. Д. Якушкина (Полярная звезда на 1862 г., кн. 7, вып. 1). Здесь же кратко записано название многотомного издания под редакцией А. И. Михайловского-Данилевского "Император Александр I и его сподвижники" (СПб., 1845-1849).

   Работая над поэмой, Некрасов стремился сохранить наибольшую близость к ее основному источнику, придав повествованию форму воспоминаний. Он даже обратился к М. С. Волконскому с просьбой дать ему воспоминания повторно, на два месяца: "...в записках,- писал поэт 9 июня 1872 г.,- есть столько безыскусственной прелести, что ничего подобного не придумаешь. Но именно этой стороною их я не могу воспользоваться, потому что я записывал для себя только факты, и теперь, перечитывая мои наброски, вижу, что колорит пропал; кое-что затем припоминаю, а многое забыл. Чтоб удержать тон и манеру, мне нужно бы просто изучить записки...". Просьба Некрасова не была удовлетворена, но поэт сумел воссоздать "колорит", удержать "тон и манеру" "Записок". Они дали ему достоверный материал для социальной, бытовой и психологической характеристики эпохи. Внесенные в поэму изменения и дополнения идейно-художественного порядка имели своей целью политически емкое изображение декабрьских событий, установление преемственной связи между историей и современностью (особенно значительны дополнения о России и народе - см. ст. 1083-1084, 1249-1262, 1279-1284, 1352-1355 и др.). Если сравнить варианты автографа ГБЛ, черновой рукописи ИРЛИ и наборной рукописи ИРЛИ, можно заключить, что поэт стремился наиболее четко определить цели восстания, подчеркнуть при обрисовке как внешнего, так и внутреннего облика декабристов их самоотверженность, более ярко показать враждебное отношение к ним Николая I и народное сочувствие "несчастным" и их женам после поражения восстания, изображая, в частности, удручающую обстановку конвоирования декабристов в Сибирь и оттеняя бедность храма, в котором княгиня Волконская молилась вместе с простым народом и т. д. (подробнее об этом см.: Битюгова И. А. Творческая история поэмы Н. А. Некрасова "Русские женщины".- Тр. Сталинирского гос. пед. ин-та, 1958, вып. VI, с. 140-201).

   В первоначальные намерения Некрасова входило, вероятно, более подробное описание салона З. А. Волконской, которая летом 1826 г. принимала у себя Е. И. Трубецкую, едущую в Сибирь, а об декабря 1826 г. устроила прощальный вечер в честь М. Н. Волконской. В этот же дом прибыл из Сибири сопровождавший Трубецкую до Иркутска секретарь ее отца К. Воше, который привез первую почту от декабристов. По просьбе З. А. Волконской и В. Веневитинов сопровождал затем Воше до Петербурга (Веневитинов М. К биографии поэта Д. В. Веневитинова.- РА, 1885, кн. 1, с. 120; Колюпанов Н. Биография А. И. Кошелева, т. 1, кн. 2. с. 112, 1889, с. 112; Гаррис М. А. Зинаида Волконская и ее время. М., 1916, с. 84). Об этих обстоятельствах Некрасов вполне мог знать, _так же, например, как и о том, что Д. В. Веневитинов присутствовал на вечере 26 декабря 1826 г., хотя публикация, содержащая сведения об этом, появилась тремя годами позднее (PC, 1875, No 4, с. 822-824).

   "Княгиня М. Н. Волконская" была написана в Карабихе летом 1872 г. 10 июля 1872 г. Некрасов в письме к А. Н. Еракову выражал надежду закончить новое произведение, сюжет которого "вертятся всё там же - около Сибири", недели в две, но фактически работа над поэмой была в основном завершена им к 21 июля 1872 г. (см. помету на черновой рукописи ИРЛИ). По возвращении в Петербург поэт давал поэму на прочтение М. С. Волконскому и А. С. Суворину (отдельную, четвертую главу - см. замечания А. С. Суворина: Другие редакции и варианты, с. 427). По их совету он устраняет ряд натуралистических подробностей. 30 октября 1872 г. М. С. Волконский писал Некрасову: "Возьмем, например, рассказ о родах. Он представлял бы еще интерес, случись всё это в Сибири, среди лишений, но здесь, среди богатства и удобств,- это только игра случая, от которого поэма ничего не выиграет; между тем рассказ о том семейном событии, подробности которого я, самый близкий ему человек, не решусь передать другому близкому мне человеку,- переходит в публику! Сделайте одолжение, выпустите его совсем, т. е. присутствие отца, разговор с матерью, появление деревенской бабки" (Евгеньев-Максимов В. Е. Некрасов как человек, журналист и поэт. М.-Л., 1928, с. 328). В другом письме он давал поэту такой совет: "С благодарностью возвращаю IV главу - я позволил себе отметить несколько мест. Обратите внимание на последнюю пометку