Ножин Евгений Константинович - Правда о Порт-Артуре

нику Вершинину ежедневно подробно осматривать городъ, считая это главнымъ, а не писан³е бумагъ. Прошу коменданта крѣпости лично и чрезъ начальника своего штаба провѣрять исполнен³е сего важнаго требован³я; всяк³й, бывш³й въ походахъ и въ войнахъ, отлично помнитъ, что за бичъ эпидемическая болѣзнь, съ которой не справились въ самомъ началѣ. Инспектору госпиталей осматривать чаще госпиталя и около нихъ; свинство и грязь вездѣ; вѣдь посмотрите. что дѣлается у Дальнинскаго госпиталя.

   Подлинное подписалъ начальникъ Квантунскаго укрѣпленнаго ра³она

   Съ подлиннымъ вѣрно:

  

   Все отъ альфы до омеги въ приведенномъ выше приказѣ было чистымъ вымысломъ.

   Комендантъ крѣпости, по получен³и этого приказа, немедленно вызвалъ къ себѣ крѣпостного военно-санитарнаго инспектора статскаго совѣтника Субботина и, не теряя минуты, верхомъ отправился въ Дальнинск³й госпиталь, куда прибылъ совершенно неожидано.

   Въ госпиталѣ, во дворахъ и кругомъ былъ порядокъ; о грязи, упоминаемой въ приказѣ, не было и помину.

   На вопросъ коменданта - когда въ госпиталь пр³ѣзжалъ генералъ-адъютантъ, послѣдовалъ отвѣтъ, что онъ никогда не пр³ѣзжалъ.

   Да оно иначе и быть не могло, такъ какъ путь, ведущ³й къ госпиталю, въ течен³е уже почти двухъ недѣль былъ подъ постояннымъ и сильнымъ оруд³йнымъ огнемъ.

   Причиной отдан³я этого приказа были интриги врачей, постоянно посѣщавшихъ Стесселя и почему-то не взлюбившихъ такого дѣльнаго и энергичнаго врача, какимъ являлъ себя старш³й врачъ Дальнинскаго гсспиталя г. Надпорожск³й.

   Что же касается тифа, то это тоже была досужая фантаз³я, что свидѣтельствуетъ нижеприведенная выписка изъ журнала городского совѣта:

  

   ........Доложивъ приказъ, предсѣдатель просилъ обсудить его только въ предѣлахъ ст. 112 Вр. Пр. о Гор. Упр. и ст. 2 п. 11 и ст. 63 п. 18 Гор. Пол., а именно: а) въ отношен³и мѣропр³ят³й по охранен³ю народнаго здрав³я и по изыскан³ю способовъ къ улучшен³ю мѣстныхъ услов³й въ санитарномъ отношен³и и б) въ отношен³и повѣрки дѣйств³й городского управлен³я, т. е. просилъ обсудить приказъ по существу, не касаясь формы его изложен³я и тѣхъ пунктовъ, кои непосредственно относятся къ "городскому головѣ".

   Въ виду того, что содержан³е этого приказа, проникнувъ въ среду гражданскаго населен³я города, уже встревожило послѣднее и дало поводъ къ возникновен³ю угрожающихъ слуховъ о существован³и эпидем³и тифа среди гражданскаго населен³я города,- предсѣдатель совѣта предварительно просилъ и. д. городского врача доложить совѣту: въ какой степени эпидем³я тифа угрожаетъ здрав³ю городского населен³я. Изъ доклада городского врача выяснилось, что среди городского населен³я, какъ европейскаго, такъ и китайскаго, не только не наблюдается эпидем³и тифа, но не наблюдалось даже случаевъ отдѣльныхъ заболѣван³й. Докладъ этотъ былъ дополненъ предсѣдателемъ справкой изъ врачебнаго отдѣлен³я гражданскаго управлен³я, изъ коей видно, что во врачебномъ отдѣлен³и гражданскаго управлен³я не имѣется свѣдѣн³й о возникновен³и тифозной эпидем³и среди гражданскаго населен³я, какъ европейскаго, такъ и китайскаго, и не поступало донесен³й даже о случаяхъ отдѣльныхъ заболѣван³й тифомъ. Такимъ образомъ, очевидно, что эпидем³я тифа возникла и существуетъ только въ воображен³и начальника укрѣпленнаго ра³она, и пока нѣтъ основан³й для городского населен³я тревожиться въ этомъ отношен³и.

   Обращаясь къ указан³ю въ приказѣ на антисанитарное содержан³е колодцевъ, предсѣдатель доложилъ, что, согласно ст. 63 п. 18 Гор. Пол., городскому совѣту принадлежитъ право повѣрки дѣйств³й городского управлен³я и разсмотрѣн³е жалобъ на него, а потому онъ имѣетъ честь доложить совѣту о дѣйств³яхъ городского управлен³я по сему предмету. Городскихъ колодцевъ, открытыхъ для общаго пользован³я, имѣется 8, и у частныхъ лицъ 4, a всего 12 колодцевъ. Въ засѣдан³и областной санитарно-исполнительной комисс³и 7 ³юня с. г. было постановлено о приведен³и всѣхъ этихъ колодцевъ въ хорошее санитарное состоян³е.

   1 ³юля сего года это постановлен³е городскимъ управлен³емъ закончено исполнен³емъ. Съ тѣхъ поръ, а особенно со времени закрыт³я водопровода, городск³е колодцы стали предметомъ особой заботливости не только со стороны городской администрац³и, но и со стороны его превосходительства коменданта крѣпости, генералъ-лейтенанта Смирнова, который ближайшее наблюден³е за колодцами ввѣрилъ начальнику крѣпостной жандармской команды князю Микеладзе. Послѣ совмѣстнаго обсужден³я предсѣдателя совѣта съ княземъ Микеладзе, установлена: а) охрана колодцевъ заботами военнаго вѣдомства и б) заботами городского управлен³я всѣ колодцы снабдить особыми ведрами (бадьями), при чемъ установлено также правило, чтобы водоносы не опускали въ колодцы собственныхъ ведеръ, а пользовались бадьями, ничего туда не бросали и не вливали; за иснолнен³емъ этого наблюдаетъ установленная охрана.

   Вслѣдъ за получен³емъ обсуждаемаго приказа городскимъ управлен³емъ были прошены о немедленномъ осмотрѣ колодцевъ: городской врачъ, техническое отдѣлен³е городского управлен³я, въ лицѣ ис. об. вр. арх. подполковн. Рашевскаго, и завѣдывающ³й здан³ями. Донесен³ями всѣхъ этихъ лицъ отъ 4 и 7 октября, за NoNo 122 и 243, установленъ фактъ, что городск³е общественные колодцы и мѣстности вокругъ нихъ находятся въ хорошемъ состоян³и. въ санитарномъ, техническомъ и хозяйственномъ отношен³яхъ. Правильность этихъ донесен³й вполнѣ подтвердилась и при личномъ осмотрѣ городскихъ общественныхъ колодцевъ предсѣдателемъ городского совѣта. Такимъ образоиъ, становится очевиднымъ, что начальникъ укрѣпленнаго ра³она, вѣроятно, былъ введенъ въ заблужден³е, принявъ за городск³е общественные колодцы, находящ³еся внѣ мѣстности, составляющей по Высочайше утвержденному плану городскую собственность, точно такъ же и районы мѣстностей, указанные въ приказѣ, какъ содержимые антисанитарно, составляютъ мѣста расположен³я войскъ и, согласно ст. 2 Вр. Пр. о Город. Управ. и ст. 3 и 5 Высочайше утвержден. Гор. Пол. въ кругъ вѣдомства и дѣйств³й городского управлен³я не входятъ. Но, оказавшись въ данномъ случаѣ на возможной высотѣ санитарнаго состоян³я районовъ, составляющихъ собственность города, по мнѣн³ю предсѣдателя, не слѣдуетъ относиться индиферентно къ возникшей въ войскахъ эпидем³и тифа; слѣдуетъ нынѣ-же обсудить мѣры предупрежден³я и борьбы съ тифозной эпидем³ей.

   Хотя въ заслушанномъ приказѣ, доложилъ предсѣдатель, и упоминается о городской санитарно-исполнительной комисс³и, но таковой въ настоящее время не существуетъ, и не было причинъ для ея образован³я. Обращаясь по сему предмету къ законодательству, которымъ донынѣ руководствовались въ подобныхъ случаяхъ, а именно: къ "Своду Правительственныхъ распоряжен³й по принят³ю мѣръ противъ чумы и холеры внутри Импер³и", находимъ въ ст. 3, что санитарно-исполнительныя комисс³и учреждаются по получен³и распоряжен³я объ объявлен³и мѣстности неблагополучной или угрожаемой по эпидем³и; въ этой же статьѣ опредѣляется и цѣль комисс³и, которой поручается прпнят³е мѣръ, какъ противъ заноса эпидем³и, такъ и по борьбѣ съ нею. Составъ городской санитарно-исполнительной комисс³и опредѣленъ ст. 10-й этого же законоположен³я; въ ней предсѣдательствуетъ городской голова, а въ составъ ея входятъ: полицмейстеръ, городовой врачъ и городская управа въ полномъ составѣ, т. е. городской совѣтъ долженъ будетъ составить и городскую санитарно-исполнительную комисс³ю; образовываются онѣ распоряжен³емъ губернаторовъ или городскими думами съ разрѣшен³я губернаторовъ.

   Доложивъ вышеизложенное, предсѣдатель предложилъ на разрѣшен³е совѣта вопросъ: въ виду возникновен³я эпидем³и тифа среди войскъ укрѣпленнаго района не является ли своевременнымъ возбудить надлежащее ходатайство объ образован³и городской санитарно-исполнительной комисс³и?

  

  

   Въ виду возникшей въ войскахъ укрѣпленнаго района эпидем³и тифа и возможности появлен³я ея въ средѣ гражданскаго населен³я,- ходатайствовать объ образован³и городской санитарно-исполнительной комисс³и".

  

   Итакъ, читатель, вы убѣждаетесь, что приказъ былъ отданъ исключительно въ цѣляхъ сдѣлать непр³ятность коменданту и Вершинину.

   А что это была ложь, то это очень мало трогало генерала Стесселя.

   Читатель, вы не удивляйтесь. Вы оглянитесь крутомъ и, навѣрное, встрѣтите много маленькихъ "Стессель".

   Стессель - это одинъ изъ устоевъ, на которомъ зиждился старый, но, къ счастью, уже отживающ³й режимъ Росс³и.

  

  

   Октябрь уже.

   Стремительный NO съ полудня началъ стихать.

   На всемъ береговомъ и сухопутномъ фронтахъ относительная тишина.

   Японцы цѣлый день молчатъ.

   Лишь съ нашей стороны на сѣверо-восточномъ фронтѣ рѣдк³е оруд³йные выстрѣлы.

   Подозрительное затишье.

   Засумерничало.

   Воздухъ влаженъ и покоенъ.

   Солнце, скрывшись за громадой Ляотѣшаня, слегка освѣщаетъ Артуръ и окрестныя высоты, медленно погружающ³яся въ едва уловимую мглу.

   Внѣшн³й рейдъ, бухта, окутываемые легкой дымкой, тоже дремлютъ.

   Тихо въ городѣ. Тихо на фортахъ и батареяхъ. Только оруд³йный выстрѣлъ, сухой трескъ винтовки, абсолютное отсутств³е освѣщен³я въ городѣ и крѣпости да мучительные стоны раненыхъ въ госпиталяхъ напоминаютъ, что Артуръ осажденъ.

   Слабый непрерывный прибой волнъ шуршитъ и шепчетъ что-то безмолвнымъ и безучастнымъ берегамъ Квантуна...

   Вечерняя заря потухаетъ въ облакахъ, силясь бросить послѣдн³й лучъ обагренной кровью землѣ.

   Еще день Артура канулъ въ вѣчность.

   Заблаговѣстили ко всенощной. Звонъ небольшихъ колоколовъ, пробуждая ранн³й покой утомленныхъ боевой страдой гарнизона и гражданъ, зоветъ и манитъ къ себѣ.

   Онъ напоминаетъ, онъ настойчиво, ударъ за ударомъ, твердитъ, что тамъ, по безконечной Сибири, по всему лицу Руси необъятной, въ этотъ часъ и на тѣ же звуки стекаются въ храмъ болѣющ³е душой о тѣхъ, кто кровью своей обильно орошаетъ поля и горы далекой и чуждой Маньчжур³и.

   Иду въ церковь. Прохожихъ почти не видно. Неподвижными силуэтами чернѣютъ городовые. На встрѣчу бредутъ отдѣльными группами стрѣлки, артиллеристы, моряки - оборванные, угрымые. Молча идутъ они, физически и нравственно утомленные.

   Поравнялся съ командой моряковъ - слышу веселый, добрый голосъ.

   - Эхъ, Митя, Митя, небось въ деревнѣ-то теперь какъ хорошо. И-и-ихъ, какъ хррошо!

   - Брось ты! Радъ, что языкъ во рту болтается. Будетъ тебѣ хорошо, коли завтра пулю въ бокъ всадятъ, аль голову оторветъ - отвѣтилъ невеселый голосъ.

   Дальше я не слышу ихъ. Пронесся верховой, загремѣла наша неуклюжая двуколка. Извозчикъ плелся рысцой - на шапкѣ крестъ (дружинникъ), въ коляскѣ трое раненыхъ, одинъ совсѣмъ сползъ съ сидѣн³я, на него навалился товарищъ.

   - Откуда везешь?

   - Отъ Скалистаго. Совсѣмъ свѣженьк³е, только сейчасъ попортило пулями въ окопахъ. Да и довезу ли? Одинъ совсѣмъ кончается - икаетъ...

   Въ коляскѣ страдалецъ глухо стоналъ.

   Поднялся на подошву Перепелиной горы. Вотъ уже и за оградой своднаго госпиталя. Здѣсь полный покой. Здан³я кажутся необитаемыми и мрачными; окна плотно завѣшены, ни проблеска свѣта. По дорожкамъ безшумно идутъ больные въ желтыхъ халатахъ - спѣшатъ въ церковь.

   Вхожу. Храмъ уже полонъ. Длинное, низкое, барачной постройки здан³е слабо освѣщено.

   Больные все прибываютъ. Запоздали. Кого задержала перевязка, кого вечерняя визитац³я ординатора.

   Скромно, безшумно занимаютъ они мѣста. Пестрѣютъ обвязанныя головы, руки, костыли. Лица сѣрря, изнуренныя. Молодежи много, есть старики.

   Быстро прошло, безцеремонно протискиваясь сквозь толпу, низшее госпитальное начальство, фельдшерск³е ученики - пѣвч³е.

   Въ церкви тишина, нарушаемая лишь звономъ мѣдныхъ пятаковъ у выручки и громкимъ, грубоватымъ голосомъ ктитора - смотрителя госпиталя капитана Бондарева.

   Звучащ³й въ высокомъ тонѣ колоколъ смолкъ.

   Сейчасъ начнется. Все стихло, даже и у выручки, только въ открывшуюся дверь иногда доносится гулъ оруд³йнаго выстрѣла.

   Опоздавш³е, входя, останавливаются, невольно проникаясь торжественной тишиной, воцарившейся подъ сѣнью убогаго храма.

   Уборъ церкви простъ и незатѣйливъ: бѣдный сельск³й храмъ - не болѣе. Но въ немъ чувствуется близость къ Тому, Который, нося въ себѣ источникъ свѣта, мира, правды и любви, жилъ такъ, какъ проповѣдывалъ, и умеръ со словами прощен³я на устахъ.

   Кругомъ меня раненые. Я въ толпѣ русскихъ людей, призванныхъ сюда во имя присяги отечеству и царю страдать, надѣяться и умирать.

   Я окруженъ ими, безропотно день въ день, ночь въ ночь созидающими и отстаивающими уже девятый мѣсяцъ мнимыя твердыни Артура.

   Взоръ мой невольно скользилъ по ихъ лицамъ.

   Я ищу въ нихъ выражен³я скорби, муки и тоски; я хочу найти ропотъ, озлоблен³е во взглядѣ, которые должны быть результатомъ горестей и лишен³й - неизбѣжныхъ, жестокихъ спутниковъ войны и разлуки съ родными и близкими.

   Я, наконецъ, ищу тревоги, озабоченности.

   Нѣтъ, я вижу только утомлен³е и глубокое сознан³е, что все "это" неизбѣжно, неизбѣжно, какъ сама вокрзтъ насъ витающая смерть.

   Я улавливаю въ ихъ взглядѣ только полное подчинен³е своего "я", своей личной жизни волѣ Провидѣн³я.

   Какъ жестоко несправедливы тѣ, которые считаютъ эту сѣрую массу только "тоже людьми".

   Какъ отвратительно-гадко звучитъ снисходительное къ нимъ отношен³е, при видѣ ихъ страдан³й и покорныхъ смертей.

   А фраза: "Да, это тоже люди" приводитъ меня въ бѣшенство.

   Вѣдь это люди, сѣрые, русск³е, но люди, люди, которымъ все человѣческое близко такъ же, какъ и аристократамъ ума, воли и состоян³я.

   И я угадываю, что они пришли сюда отдохнуть душой и въ горячей, искренней, безхитростной молитвѣ, исходящей изъ тайниковъ ихъ души, обновить въ себѣ иногда, кажется, уже потухающую искру надежды, что минетъ же когда-нибудь это страшное время, когда дадутъ отставку и поѣздъ помчитъ домой. Какъ весело, какъ легко будетъ жить и дышать! Мѣсяцъ дороги пролетитъ незамѣтно. Вотъ уже и родная губерн³я! Вотъ и городъ! Вотъ и знакомая улица, постоялый дворъ, присутств³е, гдѣ призывался, церковь! Все по старому. Потомъ, въ телѣгѣ, по большаку сворачиваемъ на родной проселокъ. Каждое деревцо, каждый камешекъ знакомъ. Рѣчка, зеленая мурава, лѣсъ шумитъ, такой сильный, здоровый. А озими, какъ хороши! - Да, вонъ и село - рукой подать!

   Господи, да неужто наступитъ это время?- читаю я во взглядѣ вздохнувшаго полною грудью молодого стрѣлка съ обвязанной головой и рукой на перевязи.

   Онъ совсѣмъ еще мальчикъ, усы едва пробиваются - но больш³е сѣрые глаза, съ выражен³емъ уже мужества и перенесенныхъ тяжелыхъ нравственныхъ и физическихъ страдан³й, пристально устремлены вверхъ.

   Задумался онъ. Лампадка теплилась, и отблескъ ея, какъ слеза, блестѣлъ въ его зрачкѣ въ полуоборотъ обращеннаго ко мнѣ лица.

   А, можетъ, то и была слеза?

   - Слава Святѣй, Единосущнѣй, Животворящѣй и Нераздѣльнѣй Троицѣ...- раздался вдохновенный голосъ настоятеля, отца Ѳедора Скальскаго.

   Словно тѣнь мелькнула по лицу раненаго. Не то испугъ, не то удивлен³е на мгновен³е отразились на его юношескомъ, открытомъ лицѣ, обрамленномъ русой бородкой. Глаза широке раскрылись. Онъ закусилъ губу... Потянулся впередъ, занесъ было руку для крестнаго знамен³я, но она не далась, испуганно посмотрѣлъ на одного товарища, на другого, взглянулъ вверхъ и медленно опустилъ голову.

   Двѣ большихъ кристальныхъ слезы, сверкая, упали на грудь.

   ...Ни лѣсъ, ни рѣчка, ни широк³я зеленыя поля - вовсе не родное село. Кругомъ стрѣлки, артиллеристы - товарищи раненые. Вотъ этотъ, Егоровъ, безъ ноги. Его на Кумирнскомъ редутѣ осколкомъ хватило. Думали - умретъ; нога, словно туша коровья; а крови-то, крови сколько было - страсть...

   - О мирѣ всего м³ра, о благосостоян³и святыхъ Бож³ихъ церквей и соединен³и всѣхъ...- звучалъ голосъ священника задушевными, искренними нотами, въ минорномъ тонѣ.

   Раненый совсѣмъ пришелъ въ себя, истово кланялся, дѣлая пальцами неподвижно подвязанной правой руки крестное знаменье.

   Я продолжалъ наблюдать. Юноша-воинъ весь ушелъ въ молитву; слова священника его вернули къ ужасной дѣйствительности переживаемаго.

   Вдохновенныя молитвослов³я, произносимыя предстоятелемъ съ благоговѣн³емъ, явственно, не торопясь, видимо, глубоко западали въ души молящихся.

   Они молились, молились такъ, какъ молятся только тамъ, гдѣ ежедневно, не часы, не дни, а мѣсяцы долг³е смерть неумолимая можетъ заключить въ свои холодныя объят³я. А еще хуже - лишь прикрыть однимъ ядовитымъ крыломъ, оставивъ на всю жизнь калѣкой безпомощнымъ.

   Каждый изъ этихъ сѣрыхъ людей, тысячами умирающихъ, тысячами стонущихъ въ госпиталяхъ отъ невообразимыхъ стран³й, одинъ видъ которыхъ леденитъ кровь,- тепло молились.

   И вѣрилось тогда, горячо вѣрилось, что эта простая, безхитростная, задушевная мольба рядовыхъ борцовъ за честь и достоинство Росс³и - будетъ услышана, что просьба ихъ дойдетъ до Всевышняго, и заслуги ихъ передъ родиной оцѣнятся по достоинству.

   Душа болѣла при видѣ этихъ желтыхъ халатовъ, этихъ калѣкъ, которыхъ на родинѣ, дома, ждетъ нужда. Каждый изъ нихъ понимаетъ, что они нехотя будутъ приняты въ семьѣ - лишн³й ротъ. Кто скажетъ, а кто и не скажетъ, но въ душѣ-то они будутъ чувствовать, что они въ тягость, обуза, лишн³е. И эта пытка на всю жизнь. А за что?

   - Претерпѣвый до конца, той спасенъ будетъ... донеслось изъ алтаря.

   Священникъ возвышеннымъ голосомъ, въ которомъ звенѣла струна крайняго душевнаго напряжен³я, читалъ Евангел³е.

   Церковь замерла.

   Извнѣ доносился уб³йственный ритмъ пулемета.

   Смотрѣлъ я на этихъ людей, обреченныхъ на лишен³е и невзгоды въ грядущей безпросвѣтной и горестной судьбѣ, и слова Спасителя какъ бы укоромъ былому и надеждой въ настоящемъ продолжали звучать подъ низкими сводами госпитальнаго храма.

   Да, терпятъ они всю жизнь - и молятся!

   Жестоко страдаютъ - молятся!

   Умираютъ, оставляя въ нищетѣ ни въ чемъ не повинныхъ женъ и дѣтей - и имя Бога чаще, чѣмъ проклят³е, у нихъ на устахъ.

   Вотъ они, эти сѣрые, темные "тоже люди", оторванные отъ близкихъ, отъ родныхъ полей они, и только они, искренно вѣрятъ и молятся.

   Вся надежда на будущее, все ихъ скромное бдагополуч³е и личная жизнь - все въ рукахъ Того, Кто уже двѣ тысячи лѣтъ говоритъ о терпѣн³и.

   Они искренно и слѣпо вѣрили Его милосерднотерпѣливой мудрости.

   Въ Артурѣ они мученически терпѣли "до конца".

   Но они "тоже люди". Имъ "мало дано", но они много дѣлаютъ и мало взамѣнъ этого просятъ.

   Они только просятъ вернуть здоровую прозу имъ принадлежащей земли.

   Люди, которымъ "много дано", интенсивнѣе отражая отблескъ Высшаго Разума, знаютъ, что они, въ видахъ собственной пользы, должны итти путемъ, освѣщаемымъ этимъ разумомъ.

   Они прекрасно сознаютъ, что, идя этимъ путемъ, они встрѣчаютъ все болѣе и болѣе ярк³е лучи Высшаго Разума, который постепенно, изъ поколѣн³я въ поколѣн³е, ведетъ ихъ къ нравственному и умственному совершенству.

   Но большинство изъ нихъ пользуется умственнымъ превосходствомъ передъ "тоже людьми" только въ эгоистическихъ цѣляхъ и самосовершенствуются постольку, поскольку это необходимо, чтобы удержать пр³обрѣтенное какъ умственное, такъ и матер³альное благосостоян³е и возможно меньше уступать ихъ "тоже людямъ".

   "Одаренные" много думаютъ, много красиваго и умнаго пишутъ, проповѣдуютъ, увлекаютъ за собой "тоже людей".

   Но эти "тоже люди" имъ интересны, только какъ инструменты, изъ которыхъ они извлекаютъ звуки, создавая гармон³ю жизни и мелод³ю всевозможныхъ научныхъ изыскан³й, религ³озныхъ, философскихъ системъ и учен³й.

   Они даже страдаютъ и мучаются, но все это только результаты впечатлѣн³й отъ той, иногда крайне нестройной музыки, которая достигается путемъ игры на этихъ "тоже людяхъ".

   А для "тоже людей" они въ большинствѣ случаевъ ровно ничего не дѣлаютъ. "Одаренные" только слегка подкармливаютъ и подпаиваютъ ихъ всевозможными суррогатами, чтобы въ конецъ не износились и не переставали бы издавать нужные звуки для настраиван³я ихъ на разные необходимые и пр³ятные лады.

   Мысли вихремъ неслись, душа изстрадалась - и горечь, и .злость, и смѣхъ, и слезы готовы были съ рыданьемъ вырваться изъ наболѣвшей груди.

   Какое жестокое, какое ужасное преступлен³е война!

   Сколько несправедливости, страдан³й, слезъ и горя порождаетъ она!

   Сколькихъ смертей, неописуемыхъ мукъ, кучъ мяса, грудъ труповъ мы стали уже живыми свидѣтелями!

   Рѣдк³й мясникъ видѣлъ столько истерзаннаго скотскаго мяса, костей, оторванныхъ конечностей, изуродованныхъ туловищъ, разбитыхъ череповъ, вывороченныхъ кишекъ, обрызганной мозгами земли и крови, крови безъ конца. И все это было человѣческое! На все мы уже безучастно смотримъ, готовые каждую минуту сами превратиться въ тлѣнъ.

   Я весь ушелъ въ м³ръ войны, въ ужасы штурмовъ, бомбардировокъ, госпиталей, у которыхъ стоятъ длинныя вереницы носилокъ. Молиться былъ не въ силахъ.

   Ночь.

   Темно, совсѣмъ темно.

   Стоны, вопли, крики, шепотъ, проклятья, смрадъ, мольбы, пряный запахъ крови, глухой шумъ голосовъ, громъ и грохотъ оруд³йной канонады, вой, свистъ летящихъ снарядовъ, громыхан³е взрывовъ, сатанинское урчан³е смертоносныхъ осколковъ, трескъ ружейнаго огня, уб³йственный ритмъ пулемета - смѣшиваются, создавая что-то чудовищно-страшное, грозное, отталкиваюшее.

   Это какой-то надземный адъ, кошмаръ.

   "Одаренные" рѣшили воевать, а "тоже люди", съ сѣрыми окровавленными лицами, съ блуждаюшими отъ боли и ужаса глазами, все прибываютъ.

   "Тоже люди" все подносятъ искалѣченныхъ "тоже людей".

   Кругомъ суетятся измученные безсмѣнной работой доктора, сестры, фельдшера, санитары - эти ангелы-хранители страждущаго м³ра.

   - Сестрица, вотъ этому надо новый бинтъ скорѣй наложить, ужъ больно много крови теряетъ.

   - Сейчасъ, сейчасъ, видишь - зашиваю.

   - Да кого же брать? Дохтуръ въ операц³онную требуетъ - нервно спрашиваетъ выбѣжавш³й санитаръ.

   - Бери этого - бросилъ фельдшеръ, занятый раной, изъ которой фонтаномъ бьетъ кровь.

   - Мимо, братецъ, дорогой померъ - сумрачно говоритъ носильщикъ.- Носилки бы ослобонить - тамъ на позиц³и недостатки.

   - Ну-у берите этого. Живъ еще.

   Носильщики быстро поднимаютъ.

   - Ой, ой, ой, голубчики, родные, полегчай. Легче, легче. Н-ни - надо! - голосомъ отъ адской боли взвылъ раненый и стихъ.

   Быстро подходитъ докторъ, весь въ бѣломъ, окровавленный, съ засученными рукавами, взглянулъ и отрывисто говоритъ:

   - Сейчасъ кончится. Отнесите въ сторону.- Онъ поворачивается къ рядомъ лежащему, откидываетъ шинель и нащупываетъ з³яющую рану.

   - Господи, Господи, Господи, помилуй - шепчетъ въ полубезсознательномъ состоян³и изувѣченный.

   - Этого въ операц³онную. - Ну, живо, братцы, раскачивайтесь!

   - Сестрица, а сестрица, сердешная, этотъ вотъ отходитъ и руку откинулъ - растерянно, съ тупымъ выражен³емъ лица треплетъ за руку сестру маленьк³й стрѣлокъ , (у него вся грудь въ крови).- Помоги этому - значитъ, землякъ мой; дотащилъ сюда.

   Подходитъ сестра, совсѣмъ, совсѣмъ юная. Она успѣла уже привыкнуть къ картинамъ всяческихъ страдан³й, но и у ней навернулись слезы, углы губъ дрогнули. На носилкахъ лежалъ совсѣмъ еще мальчикъ. Бѣлое лицо, безъ кровинки, но съ выражен³емъ жестокаго, казалось безысходнаго страдан³я.

   Наклонилась она. Руку взяла. Умирающ³й другой рукой впился въ нее. Она стремится его утѣшить.

   Раненый смотритъ на нее широко раскрытыми глазами, порывисто, тяжело дышитъ... Мучительная агон³я въ полномъ разгарѣ.

   - Ш-ш-ш...- видимо хочетъ, силится онъ что-то сказать, но выходитъ лишь свистъ и шипѣн³е, а глаза, потухающ³е глаза мучительно о чемъ-то молятъ...

   ...Надъ больнымъ наклоняется докторъ, стягивая шинель... Животъ развороченъ, какая-то каша...

   Докторъ отвернулся и скороговоркой:

   - Сестрица, этотъ безнадеженъ. Друг³е ждутъ вашей помощи.

   Порывисто вскочила та, потянувъ за собой безнадежнаго. Оторвалась отъ него и, смертельно блѣдная, съ глазами, полными слезъ, нетвердой походкой пошла къ ожидающимъ.

   Все ночь еще темная.

   Раненыхъ все подносятъ. Много, много ихъ. Священникъ въ эпитрахили наклоняется то здѣсь, то тамъ.

   Штурмъ идетъ, канонада усиливается. Другъ друга не слышатъ, кричатъ.

   - Да ты поставь носилки-то прямо - видишь, мается.

   - Ой, маюсь, братцы, пришла смерть, здѣсь, вотъ тутотка жжетъ, охъ, испить бы...

   - Слава Тебѣ, показавшему намъ свѣтъ.

   Да, я... въ церкви.

   - Слава въ вышнихъ Богу, и на земли миръ... - тихо, мелодично отвѣтилъ хоръ.

   Желтая масса халатовъ волной опустилась на землю.

   Я не могъ стоять дольше - у меня закружилась голова, и горло сдавило.

   Жалость, безсил³е, безпомощность... Тяжело!

   Вышелъ за ограду церкви.

   Тих³й вечеръ. Звѣздъ много. Народивш³йся мѣсяцъ какъ бы въ полуснѣ льетъ свой слабый свѣтъ на дремлющ³й Квантунъ.

   Лишь на сѣверо-восточномъ фронтѣ раздаются рѣдк³е оруд³йные выстрѣлы. Щелкнетъ, словно хлопушка, ружейный выстрѣлъ. Зататакаетъ и оборветъ пулеметъ. Опять все тихо. На морѣ тишь. Городъ спитъ. Кругомъ враги притаивш³еся.

   - ...и на земли миръ...- неотвязно звучитъ мотивъ великаго христ³анскаго славослов³я.

   Нѣтъ, никогда еще на землѣ не было мира и не будетъ, пока люди не начнутъ славить Бога не только на словахъ, но и на дѣлѣ.

   Объ этомъ теперь можно только мечтать.

  

  

  

   "...Въ виду неудачи первой вылазки рѣшено было сдѣлать новую попытку произвести съ форта No 2 развѣдку... Охотниковъ собралось 62 человѣка и 5 саперъ. Руководителемъ вылазки взялся быть бывш³й штурманъ дальняго плаван³я, прапорщикъ флота Алалыкинъ...

   ...По плану, Алалыкинъ со стрѣлками долженъ былъ пробраться съ лѣвой стороны форта, какъ менѣе наблюдаемой противникомъ: два сапера съ надрывными патронами, въ 18 ф. пироксилина каждый, должны были итти сзади, остальные 3 сапера, также съ патронами, вышли по лѣстницамъ, выходящимъ въ углу форта къ проволочной сѣти расположенной по гласису, и отсюда должны были броситься вмѣстѣ съ двумя, шедшими слѣва по гласису, стараясь отыскать минные колодцы и подорвать ихъ въ то время, когда охотникамъ-стрѣлкамъ удастся оттѣснить японцевъ изъ ближайшей параллели.

   Въ 12 ч. ночи съ форта II-го произвели условный выстрѣлъ изъ миннаго аппарата миной Уайтхеда съ 70 ф. пироксилина.- Раздался страшный взрывъ - повидимому, мина не попала въ окопы... и черезъ 10 минутъ японцы снова принялись за работу... По этому сигналу, охотники должны были, обогнувши фортъ, двинуться на японск³я параллели.

   ...Прошло 10-15 томительныхъ минутъ... раздалось 67 выстрѣловъ... все стихло.

   Черезъ полчаса вернулись люди, а за ними чуть не плачущ³й Алалыкинъ. Оказалось, что послѣ того, какъ съ японскаго поста послѣдовали выстрѣлы, ранивш³е 2 охотниковъ, остальные повернули назадъ, и когда Алалыкинъ обернулся, то увидѣлъ, что остался съ 3 матросами, и, конечно, принужденъ былъ вернуться обратно.

   Вылазки снова потерпѣли полную неудачу - ужъ очень ослабѣлъ нервами нашъ солдатикъ, въ немъ нельзя узнать прежняго легендарнаго русскаго воина. Обидно, придется итти впередъ нашими контръ-минами на ощупь".

  

   Я не могу согласиться съ покойнымъ Сергѣемъ Александровичемъ.

   Не нервами ослабъ нашъ "солдатикъ", въ немъ живъ еще духъ суворовскихъ чудо-богатырей.

   Не то!

   Съ нашимъ солдатомъ-воиномъ нужно умѣть обращаться. Не нужно забывать, что эта "безотвѣтная сѣрая скотинка" хоть и немного, но умственно и духовно постепенно развивается.

   Не нужно забывать, что она уже полуграмотная. Нужно помнить, что она уже понемногу начинаетъ относиться критически ко всему вокругъ происходящему.

   Приказъ генерала Стесселя по адресу поручика Ендреж³евскаго глубоко запалъ въ души стрѣлковъ.

   Они и такъ, благодаря ненормальному течен³ю нашей войсковой жизни, большей частью лишь боятся, но не любятъ и не довѣряютъ своимъ офицерамъ.

   Стессель же своимъ глумлен³емъ надъ геройски-храбрымъ Ендреж³евскимъ усилилъ это недовѣр³е къ офицерамъ вообще, а къ офицерамъ, вызывающимъ ихъ на дѣло крайне рискованное, въ частности.

   А вѣдь жить и жить подольше всѣмъ хочется. Все равно какъ, но лишь бы жить.

   Для того, чтобы подвигнуть нижнихъ чиновъ на героизмъ, нельзя глумиться надъ офицерами, съ которыми они идутъ умирать.

   "Нашъ крестьянинъ до такой степени изголодался,- пишетъ одинъ изъ величайшихъ современныхъ русскихъ умовъ {Г. В. Плехановъ. Дневникъ, No 1. Мартъ 1905 г. Мукденъ.},- что военныя качества русскаго солдата непремѣнно должны были понизиться, и заслуживаетъ величайшаго удивлен³я та стойкость, которую все-таки обнаружилъ русск³й солдатъ на Дальнемъ Востокѣ".

   Совершенно и безусловно вѣрно.

   Не говоря уже про хроническое недоѣдан³е на землѣ, артурск³й крестьянинъ-воинъ давно уже въ самой крѣпости началъ питаться очень умѣренно, при максимумѣ физическаго и душевнаго напряжен³я.

   Что же удивительнаго, если онъ издергался и пересталъ быть упругимъ?

   Съ одной стороны, ненормальное питан³е, люди физически слабѣютъ.

   Съ другой стороны - люди духовно (въ военномъ отношен³и) растлѣваются нетактичными, дикими выходками старшаго начальника.

   Удивительно ли, что солдатъ нашъ началъ терять обликъ легендарнаго воина?

   Люди, умиравш³е отъ ранъ, цынги, истощен³я, долбимые, какъ въ ступѣ, снарядами - защищались.

   Защищались до тѣхъ поръ, пока не приказали имъ положить оруж³е и сдаться.

   Русск³е люди, потерявъ обликъ легендарнаго воина, создали артурскаго страстотерпца.

  

  

   3 октября.

   Вылазка съ форта 2 не удалась.

   Передъ фортомъ 2 и Куропаткинскнмъ люнетомъ японцы въ мертвомъ пространствѣ успленно работаютъ.

   Удерживать свои окопы тяжело.

  

   Капониръ 3 въ оруд³йномъ огнѣ. Все разрушено. Держаться трудно. Надѣются удержать.

  

   Стрѣлковая капитана Мошинскаго {Стрѣлковая батарея, подъ командой капитана Мошинскаго, отличалась въ течен³е всей осады замѣчательно мѣткой и удачной стрѣльбой.} батарея подбила два оруд³я, стрѣлявш³я по городу.

  

   Передняя часть капонира 3 взята японцами. Приказано отобрать.

  

   Наши занимаютъ заднюю часть капонира 3. Лѣвая передняя горитъ, правая въ рукахъ японцевъ. У нихъ метательный мннный аппаратъ, пулеметы, бомбочки. Выбить трудно.

  

  

   3 октября.

   Развѣдчики 26 полка {Полкъ флигель-адъютанта Семенова.}, подъ командой заурядъ-прапорщика Макурина, подползли къ непр³ятельскимъ окопамъ и, забросавъ бомбочками, заставили бѣжать. Испортили окопъ на 700 шаг. Забрали шанцевый инструментъ.

  

   На западномъ фронтѣ безъ перемѣнъ.

  

  

  

   "День неудачъ: прежде всего, въ нашей лѣвой галлереѣ образовался провалъ, и изъ нея мы увидѣли ясное небо... Пришлось задѣлать чуть ли не на сажень готовой галлереи и опуститься сразу колодцемъ до материка.

   ...Очень скоро подъ выстрѣлами изъ осадныхъ мортиръ и 150 м/м пушекъ рухнули блиндажи на капонирѣ No 3, придавивши бывшихъ въ нпхъ людей; начались пожары упавшихъ покрыт³й, и весь капониръ заволокло дымомъ... а еще болѣе отъ рвавшихся гранатъ...

   ...Комендантъ донесъ, что держаться не можетъ, и ему разрѣшено было очистить укрѣплен³е... Когда огонь утихъ, приказано было снова занять капониръ, но японцы засѣли въ передней его части, втащили сюда пулеметъ и отбили нашу попытку взять капониръ обратно. Но наши такъ и остались въ тыловой части капонира до поперечнаго хода сообщен³я къ оруд³ю, стоявшему на самой горбушкѣ горки. занятой капониромъ...

   ...За день мы потеряли 14 убитыми, 137 ранеными..."

  

  

   4 октября.

   Капониръ 3 въ прежнемъ положен³и. Удерживать его трудно - обстрѣливается съ фланговъ и тыла.

  

  

   Телефонограммы.

   4 октября.

   На западномъ фронтѣ безъ перемѣнъ.

  

   Замѣченъ полетъ шара надъ Золотой горой къ бухтѣ "10 кораблей".

  

   7 часовъ вечера. Въ лощинѣ между Кумирнскимъ и Водопроводнымъ редутами сосредоточивается противникъ.

   Японцы (видимо) подняли страшнѣйш³й шумъ, гамъ, крикъ, смѣхъ. Колонны двинулись, шумя, впередъ, съ такимъ же шумомъ къ подошвѣ укрѣплен³я 3

   Оруд³йный огонь ближайшихъ батарей отогналъ назадъ къ деревнѣ Палиджуанъ, откуда поспѣшно отошли къ Шуйш³ину. Потери больш³я.