Семевский Михаил Иванович - Прогулка в Тригорское

иями М.Л. Гофмана, т. I, стр. 136 и 288.

   ⁴⁹ Перебеленный автограф этого стихотворения, в котором отразились планы Пушкина о побеге за границу, находился в альбоме П. А. Осиповой. Стихотворение без заглавия и с подписью "А. П. с. Михайловское, 22 июня 1825"; впервые оно было напечатано в альманахе "Северные Цветы" на 1829 год, стр. 183, под заглавием "П. А. О." - Альбом, в котором находился этот автограф, до революции принадлежал княгине A.A. Хованской, где находится ныне - неизвестно.

   ⁵⁰ Альбом E.H. Вульф не сохранился до наших дней; копия этого стихотворения, сделанная рукою П. А. Осиповой, хранилась в ее альбоме, принадлежавшем кн. Хованской. В этой копии стихотворение носит заглавие: "Стихи в альбом Ев.. Н.. В.. 1825 году".

   ⁵¹ Лайон - Лев Сергеевич Пушкин, брат поэта; анахорет - отшельник.

   ⁵² Автограф этого письма до революции находился у кн. A.A. Хованской, внучки A.A. Осиповой, где находится теперь - неизвестно.

   ⁵³ Автор этой приписки Анна Николаевна Вульф (10 декабря 1799года 2 сентября 1857 года), в юности - романтическая девушка, страстно и безнадежно полюбившая Пушкина (сохранилось несколько ее писем к Пушкину, писанных в 1826 году - см. Академическое издание переписки Пушкина, Т. I.). К среднему возрасту она стала скучающей и апатичной старой девой,- О ней см. "Пушкин и его современники" вып. I, стр. 81-119, где опубликована связка писем Алексея Вульфа к ней и "Пушкин и его современники" вып. 21-22, стр. 208, где приведены выдержки из неизданных писем о ней ее сестер к Алексею Вульфу.

   ⁵⁴ Пушкин прибыл в Михайловское 9 августа (см. Сочинения Пушкина под ред. П.А. Ефремова, т. VI, стр. 120).

   ⁵⁵ Из вышеприведенных материалов видно, что в действительности вокруг Пушкина, по приказанию тогдашнего министра иностранных дел Нессельроде, была устроена целая система сыска, которая не ослаблялась до его отъезда из ссылки.

   ⁵⁶ Нельзя не отметить того, что Языков, в противоположность повышенно-восторженному отношению к нему Пушкина, относился к великому современнику и к его произведениям скверно и в своей интимной переписке почти всегда поносил и осмеивал Пушкина. Относительно его приглашения (в вышеприведенном стихотворном письме к Вульфу), которое А.Н. не замедлил сообщить Языкову, последний, в письме от 20 февраля 1825 года, писал своему брату Петру из Дерпта: "Пушкин живет теперь верст 200 отсюда за Псковом; он меня зовет к себе - не знаю, что отвечать на это:

  

   Ведь с ними вязаться -

   Лишь грех и суета.

  

   Впрочем, впрочем... теперь я никак не могу ехать к нему; что будет далее, теперь не могу знать" (см. "Языковский Архив" вып. I, под ред. Е. В. Петухова, стр. 155; ср. Д. Садовников, "Отзывы современников о Пушкине" - "Исторический Вестник" 1883 г., No 12, стр. 522).

   ⁵⁷ Языков гостил у П. А. Осиповой в Тригорском с середины июня по 20 июля 1826 г.; к этому времени относится его знакомство с Пушкиным. Говоря о лете 1826 года, Анненков пишет, что оно "было знойно в Псковской губернии. Недели три проходили без облачка на небе, без освежительного дождя и ветра. Пушкин почти бросил все занятия свои, ища прохлады в садах Тригорского и Михайловского и дожидаясь осени, которая приносила ему, как известно, бодрость и веселье" ("Материалы для биографии Пушкина" изд. 1873 г., стр. 162). В другой своей книге Анненков пишет: "Лето 1826 г. сделалось для обывателей Тригорского и Михайловского непрерывным рядом праздников, гуляний, шумных бесед, поэтических и дружеских излияний, благодаря тому, что в среде их находился Н. М. Языков, привезенный наконец из Дерпта А. Н. Вульфом. Более двух лет его звали и ожидали в Михайловском и только в 1826 году он сдался на просьбы Пушкина и приглашения Прасковьи Александровны" ("Пушкин в Александровскую эпоху" стр. 318). В письме же к своему брату Петру Языков писал 11 августа 1826 года: "Об знакомстве моем с Пушкиным и о пребывании в Тригорском я уже писал вам довольно подробно; могу прибавить только то, что последнее мне было так приятно и сладостно, что моя муза начала уже воспевать оное в образе небольшой поэмы, пламенно и восторженно", (к сожалению, упомянутое письмо Языкова с описанием знакомства с Пушкиным до нас не дошло, поэма же, начатая им,- его послание к П. А. Осиповой "Тригорское"; см. "Языковский Архив" вып. I, стр. 259).

   ⁵⁸ Послание Языкова было обращено к Пушкину и служило ответом на послание Пушкина к нему от 20 сентября 1824 года ("Издревле сладостный союз..."). Языков долго не мог собраться откликнуться на стихи Пушкина и еще 1 февраля 1825 года писал своему брату Александру: "Не знаю, скоро ли буду в духе ответить Пушкину" ("Языковский Архив" вып. I, стр. 467). Послание Языкова (Нач.: "Не вовсе чуя бога света") появилось в печати после смерти Пушкина......в "Современнике" 1837 года, No 6.

   ⁵⁹ "Будь здоров, сын мой по духу".

   ⁶⁰ По словам П. А. Ефремова, нецензурные стихи Языкова "Подите прочь ~ теперь не ночь" были присланы Пушкину из Дерпта Вульфом (см. Сочинения Пушкина, изд. 1882 г., т. VII, стр. 239). Начало своего подражания Языковской "Элегии" Пушкин, по просьбе Вульфа, сообщил ему в письме от 10 октября.

   ⁶¹ Эти инициалы Семевский зашифровал буквами N. N. А. П. Керн приезжала с мужем своим генералом Е. Ф. Керном в Тригорское для примирения со своей тетушкой П. А. Осиповой, с которой она незадолго до этого рассорилась. Пушкин неоднократно встречался здесь с А. П. "Пушкина тут не было,- писала много лет спустя - 6 июня 1859 года - А. П. Керн к П. В. Анненкову,- но я его несколько раз видела; он очень не поладил с мужем, а со мною опять был по-прежнему и даже больше - нежен, боясь всех глаз, на него и на меня обращенных" (Л. Н. Майков. "Пушкин". П. 1899, стр. 246).

   ⁶² Целиком письмо это, автограф которого хранится в Ленинградской Публичной Библиотеке, см. в издании "Пушкин. Письма..." стр. 166-167.

   ⁶³ Совершенно неверно. Ни о каком первом издании своих стихотворений Пушкин не советовался с Вульфом. Смысл этого письма заключается в планах поэта и Вульфа о побеге за границу, от которых он в то время уже отказался, как от невозможных; слова о сочинениях, Цензоре и наборщике - условные термины. Письмо же Пушкина написано в Дерпт, куда Вульф поехал из Риги 15 августа и заключает поручение подтвердить Мойеру просьбу Пушкина не приезжать во Псков для операции его аневризма. "Я грустен и обескуражен, мысль ехать во Псков представляется мне в высшей степени нелепой... О боже мой, избавь меня от друзей",- пишет поэт сестре в начале августа 1825 года (письмо это недавно найдено в "Остафьевском Архиве" князей Вяземских; см. Б.Л. Модзалевский. Неизданное письмо Пушкина к сестре - "Известия Академии Наук СССР", 1927 г., стр. 151-156; ср. "Пушкин. Письма..." II, стр. 125).

   ⁶⁴ Экземпляр "Эды и Пиров" Баратынского, присланный Дельвигом П. А. Осиповой, имел на себе следующую надпись автора: "Прасковье Александровне Осиповой от Сочинителя", он хранился в Тригорской библиотеке (см. Б. Л. Модзалевский. Поездка в с. Тригорское - "Пушкин и его соврем.", вып. I, стр. 38), а ныне перешел в ее составе в Пушкинский Дом.

   ⁶⁵ Этот же рассказ с рядом вариантов записан М.П. Погодиным в его книге "Простая речь о мудреных вещах" (3-е, м. 1875 г. Отдел II, стр. 24): "Вот рассказ Пушкина, не раз слышанный мною при посторонних лицах. Известие о кончине императора Александра I и происходивших вследствие оного колебаниях о престолонаследии дошло до Михайловского около 10 декабря. Пушкину давно хотелось увидеться с его петербургскими приятелями. Рассчитывая, что при таких важных обстоятельствах не обратят строго внимания на его непослушание, он решился отправиться в Петербург... Он положил заехать сперва на квартиру к Рылееву и от него запастись сведениями. Итак, Пушкин приказывает готовить повозку, а слуге собираться с ним в Питер; сам же едет проститься с тригорскими соседками. Но вот, на пути в Тригорское заяц перебегает через дорогу; на возвратном пути, из Тригорского в Михайловское,- еще раз заяц. Пушкин в досаде приезжает домой; ему докладывают, что слуга, назначенный с ним ехать, заболел вдруг белой горячкой. Распоряжение поручается другому. Наконец, повозка заложена, трогаются от подъезда. Глядь, в воротах встречается священник, который шел проститься с отъезжающим барином. Всех этих встреч не под силу суеверному Пушкину: он возвращается от ворот домой и остается у себя в деревне. "А вот каковы были бы следствия моей поездки,- прибавлял Пушкин,- Я рассчитывал приехать в Петербург поздно вечером, чтобы не огласился слишком скоро мой приезд, и следовательно попал бы к Рылееву прямо на совещание 13 декабря. Меня приняли бы с восторгом; вероятно, я попал бы с прочими на Сенатскую площадь и не сидел бы теперь с вами, мои милые".

   ⁶⁶ Поэт H. M. Языков, которого тщательно ожидали в Трйгорском еще летом 1825 года, 5 мая 1826 года писал своему брату из Дерпта: "Вот тебе новость о мне самом: в начале наших летних каникул я поехал на несколько дней к Пушкину" ("Языковский архив" вып. I, стр. 249).

   ⁶⁷ Языков и Вульф могли знать о маршруте больного Жуковского от его друга и родственника - дерптского профессора И. Ф. Мойера: "Жуковский бледен как смерть. Он в начале мая отправляется в Эмс. Это единственное для него спасение. Здесь бы он погиб",- пишет К. Я. Булгаков 22 апреля 1826 года своему брату в Москву (см. "Русский Архив" 1903 г., кн. II, стр. 430).

   ⁶⁸ Анна Николаевна Вульф, бывшая тогда в Тверской губ. и ведшая оттуда оживленную переписку с Пушкиным; письма поэта за этот период, к сожалению, не сохранились и в печати неизвестны (ответные письма Анны Вульф напечатаны в первом томе академического издания переписки Пушкина).

   ⁶⁹ Фамилии А. П. Керн, которую Пушкин назвал в письме "Вавилонской блудницей", ее мужа и Болтина Семевским были зашифрованы буквами NN. Болтину Лев Сергеевич Пушкин в 1835 году проиграл 10.000 рублей, брат выкупил у Болтина вексель Льва Сергеевича.

   ⁷⁰ Это письмо Пушкина к Керн не сохранилось и в печати не известно.

   ⁷¹ Filister по-немецки означает разночинец; в студенческом быту германских университетов старые студенты этим полупрезрительным словом называли рыночных торговцев и вообще всех граждан, не студентов. (См. Л. Н. Модзалевский. "Быт студентов в Германии", П. 1865. стр. 21-22).

   ⁷² Синек или Синское Устье - почтовая станция на реке Великой в 80-ти верстах от Опочки. Из упоминаний Пушкина о Синске видно, что он совершил тогда поездку из Михайловского в Остров, а может быть, и во Псков. По предположению П. А. Ефремова, в Синске Пушкин видел нескромные стихи, "может быть, написанные там на стене, на столе или на скамейке каким-нибудь проезжим, что в прежнее время практиковалось на всех почтовых станциях" (см. "Новое Время" 1903 г. No 9900).

   ⁷³ Семевский цитирует это стихотворение не по автографу, а по современной копии, находившейся в альбоме П. А. Осиповой; альбом этот до революции принадлежал кн. A.A. Хованской, где находится теперь - неизвестно.

   ⁷⁴ Вот описание комнаты Пушкина, сделанное И. И. Пущиным, посетившим поэта в его изгнании 11 января 1825 года: "Комната Александра была возле крыльца, с окном на двор, через которое он увидел меня, заслышав колокольчик. В этой небольшой комнате помещалась кровать его с пологом, письменный стол, диван, шкаф с книгами и пр. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев (он всегда, с самого лицея, писал оглодками, которые едва можно было держать в пальцах). Вход к нему прямо из коридора; против его двери - дверь в комнату няни, где стояло множество пяльцев",- См. И. И. Пущин. Записки о Пушкине. Под ред. С.Я. Штрайха. М., 1925 г., стр. 124.

   ⁷⁵ Воспоминания Петра, служившего у Пушкина в кучерах, были записаны в 1899 году К. Я. Тимофеевым. Петр рассказал немало ценнейших фактов из быта Пушкина в Михайловском. Вот один отрывок из его воспоминаний: "Наш Ал. С - ч никогда этим не занимался, чтоб слушать доклады приказчика. Всем староста заведывал; а ему, бывало, все равно, хоть мужик спи, хошь пей; он в эти дела не входил,- Ходил эдак чудно: красная рубашка на нем, кушаком подвязана, штаны широкие, белая шляпа на голове, волос не стриг, ногтей не стриг, бороды не брил,- подстрижет эдак макушечку, да и ходит. Палка у него завсегда железная в руках, девять фунтов весу; уйдет в поля, палку вверх бросает, ловит ее на лету. А не то дома вот с утра из пистолетов жарит в погребе, вот тут за баней, да раз сто эдак и выпалит в утро-то,- А на охоту ходил он? - Нет, охотиться не охотился; так все в цель жарил..,- Хорошо плавал Александр Сергеевич?-Плавать плавал, да не любил долго в воде оставаться. Бросится, уйдет во глубь и - назад. Он и зимою тоже купался в бане; завсегда ему была вода в ванне приготовлена. Утром встанет, пойдет в баню, прошибет кулаком лед в ванне, сядет, окатится, да и назад; потом сейчас на лошадь и гоняет тут по лугу: лошадь взмылит и пойдет к себе. Он все с Ариной Родионовной, коли дома. Чуть встанет утром, уж бежит ее глядеть: "здорова ли, мама". Он ее все мама называл. А она ему, бывало, эдак нараспев (она ведь из-за Гатчины у них взята, с Суйды, там эдак все певком говорят): батюшка ты, за что ты меня все мамой зовешь, какая я тебе мать... И уж чуть старуха занеможет там, что ли, он уже все за ней..." (см. К.Я. Тимофеев. "Могила Пушкина и село Михайловское",- "Журнал Министерства Народного Просвещения" 1859 г., т. 103, стр. 144-150).

   ⁷⁶ В распоряжении М. И. Семевского находилось 37 писем Языкова к Алексею Николаевичу Вульфу за период времени с 1825-1846 г. (см. его статью - "Н. М. Языков. Новые стихи его и письма" - "Русский Архив" 1867 г., No 5-6, стр. 712). Кроме ряда отрывков из этих писем, приведенных в "Прогулке в Тригорское", несколько писем опубликовано в упомянутой статье Семевского. В начале 1900-х годов вся связка автографов писем Языкова, вместе с письмами Пушкина к Вульфу, поступила в рукописное отделение Ленинградской Публичной Библиотеки. Из этой же связки И. А. Бычков извлек 7 неизданных писем Языкова к Вульфу и опубликовал их в статье "Из неизданных стихотворений и писем Н. М. Языкова" - "Русская старина" 1903 г., No 3, стр. 485-496.

   ⁷⁷ По возвращении из Михайловского Языков писал своей матери из Дерпта 28 июля 1826 года: "Лето провел в Псковской губернии у г-жи Осиповой, матери одного здешнего студента, доброго моего приятеля,- и провел в полном удовольствии. Изобилие плодов земных, благорастворение воздуха, благорасположение ко мне хозяйки, женщины умной и доброй, миловидность и нравственная любезность и прекрасная образованность дочерей ее, жизнь или, лучше скажу, обхождение совершенно вольное и беззаботное, потом деревенская прелесть природы, наконец, сладости и сласти искусственные, как-то: варенья, вина и проч.- все это вместе составляет нечто очень хорошее, почтенное, прекрасное, восхитительное, одним словом - житье!" ("Языковский Архив", вып. I, стр. 256-257).

   ⁷⁸ Ошибка. Это произошло 3 сентября. П. А. Осипова отметила в календаре своем: "В ночь с 3-е на 4-е число (сентября) прискакал офицер из Пскова к Пушкину и вместе уехали на заре" (см. Б.Л. Модзалевский. "Поездка в Тригорское" - "Пушкин и его современники", вып. I, стр. 141).

   ⁷⁹ В беседе с П.И. Бартеневым П. В. Нащокин рассказал ему подробности этих событий; рассказы Нащокина исправляют неточности Семевского: "Послан был нарочный сперва к Псковскому губернатору с приказом отпустить Пушкина. С письмом губернатора этот нарочный прискакал к Пушкину. Он в это время сидел перед печкою, подбрасывал дров, грелся. Ему сказывают о приезде фельдъегеря. Встревоженный этим и никак не ожидавший чего-либо благоприятного, он тотчас схватил свои бумаги и бросил в печь: тут погибли его записки и некоторые стихотворные пьесы, между прочим, стихотворение "Пророк", где предсказывались совершившиеся уже события 14 декабря". См. "Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым". Вступительная статья и примечания М.А. Цявловского. М. 1925 г., стр. 34.

   ⁸⁰ Другой свидетель этого происшествия - дворовый Петр так передавал эпизод приезда офицера за Пушкиным: "Приехал вдруг ночью жандармский офицер из городу, велел сейчас в дорогу собираться, а зачем - неизвестно. Арина Родионовна растужилась, навзрыд плачет. Александр-то Сергеич ее утешает: "Не плачь, мама, говорит, сыты будем; царь хоть куды не пошлет, а все хлеба даст". Жандарм торопил в дорогу, да мы все позамешкались: надо было в Тригорское посылать за пистолетами, они там были оставши: ну Архипа-садовника и послали. Как привез он пистолеты-то, маленькие такие были в ящичке, жандарм увидел и говорит: "Господин Пушкин, мне очень ваши пистолеты опасны".- "А мне какое дело. Мне без них никуда нельзя ехать; это моя утеха"".

   ⁸¹ Это письмо Б. А. Адеркаса к Пушкину от 3 сент. 1826 г., см. академическое издание переписки Пушкина, т. I. стр. 238.

   ⁸² Семевский, не располагая в то время никакими документальными данными, спутал два разных события жизни Пушкина, случайно совпавшие.- Дело в том, что еще 19 июля 1826 г. по приказу генерала графа И. О. Витта в Псковскую губернию был послан секретный агент А. К. Бошняк "для возможно тайного и обстоятельного исследования поведения известного стихотворца Пушкина, подозреваемого в поступках, клонящихся к возбуждению к вольности крестьян, и в сочинении и пении возмутительных песен". Несмотря на то, что ряд местных чиновников и помещиков, знавших и встречавших Пушкина (уездный судья Толстой, смотритель по винной части Трояновский, предводитель дворянства Львов, уездный заседатель Чихачев), в своих отзывах не пожалели темных красок при характеристике поэта, они все же опровергнули подозрение в его "поступках, ко вреду государства устремленных" - см. A.A. Шилов "К биографии Пушкина". "Былое" 1918 г., No 2, стр. 67-77. Розыск этот совпал с подачей Пушкиным прошения Николаю I, в котором поэт просил для лечения аневризма "позволения ехать для сего или в Москву, или в Петербург, или в чужие края" (напечатано в издании "Пушкин. Письма", т. II, стр. 10-11). Почти одновременно со следствием Бошняка и с подачею просьбы Пушкина в Петербурге, в начале августа, возникло так называемое "дело Алексеева". Отрывок элегии "Андрей Шенье" 1826 года, попав в руки полицейского агента Коноплева. был приурочен к событиям 14 декабря и передан ген. И. Н. Скобелеву. Такие стихи как:

  

   О горе, о безумный сон!

   Где вольность и закон? Над нами

   Единый властвует топор.

   Мы свергнули царей? Убийцу с палачами

   Избрали мы в царя! О ужас, о позор! и т. д.

  

   были приняты Бенкендорфом как написанные на вступление Николая I на престол и на казнь декабристов, на самом же деле это писалось про Робеспьера и Конвент. И, несомненно, что резолюция, наложенная по приказанию Николая I на прошении Пушкина и гласившая "Высочайше поведено Пушкина призвать сюда, для сопровождения его командировать фельдъегеря. Пушкину позволяется ехать в своем экипаже свободно, под надзором фельдъегеря, не в виде арестанта. Пушкину ехать прямо ко мне. Писать о сем Псковскому губернатору" - находилась в связи с распространением стихов из "Андрея Шенье". И. конечно, вызов этот не знаменовал помилование: Пушкин лично перед Николаем 1 должен был разрешить недоумение, вызываемое авторством стихов "На 14 декабря" (под таким заглавием они распространялись) и дальнейшая участь его зависела от его ответа. Судьба его висела на волоске - см. П. Е. Щеголев "Пушкин на политическом процессе" - в книге "Пушкин. Очерки" стр. 258-259.

   ⁸³ Это не совсем так, но доля истины имеется в этом рассказе. Об этом эпизоде сохранилось достоверное показание друга Пушкина - С.А. Соболевского. В письме к М.П. Погодину Соболевский, осматривавший в 1867 году квартиру, в которой он жил с Пушкиным в 1826 году, писал: "Дом совершенно не изменился в расположении: вот моя спальня, мой кабинет, та общая гостиная, в которой мы сходились из своих половин, и где заседал Александр Сергеевич в самоедском ергаке. Вот где стояла кровать его; вот где так нежно возился и нянчился с маленькими датскими щенятами. Вот где он выронил (к счастью, что не в кабинете императора) свое стихотворение "На 14 декабря", что с час времени так его беспокоило, пока оно не нашлось" (письмо это напечатано М. П. Погодиным в газете "Русский" за 1867 г., лист 7-8, стр. 112). На основании этого показания, а также на основании показаний других современников поэта - А. В. Веневитинова и С. П. Шеверева - можно утверждать, что осенью 1826 года Пушкин действительно привез в Москву конец "Пророка" со стихами против Николая I. См. статью Н. О. Лернера в "Пушкине и его современниках" вып. 13, стр. 18-29, а также комментарии М. А. Цявловского в книге: "Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым". М. 1925 г., стр. 91-94.

   ⁸⁴ О свидании Пушкина с царем сохранился собственный рассказ поэта в очень достоверных "Воспоминаниях" А. Г. Хомутовой: "Фельдъегерь выхватил меня из моего насильственного уединения и на почтовых привез в Москву, прямо в Кремль, и, всего покрытого грязью, меня ввели в кабинет императора, который сказал мне: "Здравствуй, Пушкин, доволен ли ты своим возвращением?" - Я отвечал, как следовало. Государь долго говорил со мною, потом спросил: Пушкин, принял ли бы ты участие в "14 декабря", если б был в Петербурге? - Непременно, государь,- все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нем. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю бога,- Довольно ты подурачился,- -возразил император: надеюсь, теперь будешь рассудителен и мы более ссориться не будем. Ты будешь присылать ко мне все, что сочинишь; отныне я сам буду твоим цензором" ("Русский Архив" 1867 г., стр. 1066),- По другому рассказу Аркадия Россета, брата Смирновой, "император Николай на аудиенции, данной Пушкину в Москве, спросил его, между прочим: "Что же ты теперь пишешь?"- Почти ничего, ваше величество: цензура очень строга,- "Зачем же ты пишешь такое, что не пропускает цензура?"- Цензора не пропускают и самых невинных вещей: они действуют крайне нерассудительно,- "Ну, так я сам буду твоим цензором,- сказал государь,- присылай мне все, что напишешь"" (см. Я. К. Грот. "Пушкинский Лицей". П., 1893 г., стр. 288).

   Интересно отметить, что о свидании с поэтом Николай I вынес положительное впечатление: "Знаешь ли, что я нынче долго говорил с умнейшим человеком в России?" - сказал он Д. Н. Блудову, и на недоумение последнего пояснил, что имеет в виду Пушкина. ("Русский Архив" 1865 г., стр. 96 и 389),- Позднее, в 1848 году, Николай I, вспоминая об этом свидании, рассказывал барону М.А. Корфу: "Я впервые увидел Пушкина после моей коронации, когда его привезли из заключения ко мне в Москву, совсем больного и покрытого ранами известной болезни. "Что сделали бы вы, если бы 14-го декабря были в Петербурге?" -спросил я его, между прочим,- "Стал бы в ряды мятежников" - отвечал он. На вопрос мой, переменился ли его образ мыслей и дает ли он мне слово думать и действовать иначе, если я пущу его на волю, наговорил мне пропасть комплиментов насчет 14-го декабря, но очень долго колебался прямым ответом и только после длинного молчания протянул руку с обещанием сделаться другим" ("Из записок гр. М. А. Корфа" - "Русская Старина" 1900 г. No 3, стр. 574).

   Сравним впечатления поэта о праздничной столице с впечатлениями С. Т. Аксакова, в один день с Пушкиным - 8 сен. 1826 г,- въехавшего в Москву: "Москва, еще полная гостей, съехавшихся на коронацию из целой России, Петербурга, Европы, страшно гудела в тишине темной ночи, охватившей ее, сорокаверстный Камер-Колъежский вал. Десятки тысяч экипажей, скачущих по мостовым, крик и говор еще неспящего четырехсоттысячного населения производили такой полный хор звуков, который нельзя передать никакими словами...". См. "Пушкин. Письма..." Т. II. стр. 180.

   ⁸⁵ Народный праздник на Девичьем Поле состоялся на следующий день (16 сентября). Интереснейшие картины этого "праздника" и дикие сцены, здесь разыгравшиеся, описаны в книге J. Ancelot. "Six mois en Russie". 1827 г., стр. 404-408.

   ⁸⁶ Графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, обладавшая несметными богатствами и отличавшаяся крайней религиозностью. Ее отношение к архимандриту Фотию дали повод для написания Пушкиным двух известных эпиграмм на нее.

   ⁸⁷ Одновременно с этим письмом Дельвиг писал поэту: "Поздравляем тебя, милый Пушкин, с переменой судьбы твоей. У нас даже люди прыгают от радости. Я с братом Львом развез прекрасную новость по всему Петербургу. Плетнев, Козлов, Гнедич, Сленин, Керн, Анна Николаевна - все прыгают и поздравляют тебя". (Акад. издание Переписки Пушкина. Т. I).

   ⁸⁸ Языков подразумевает письмо Пушкина к себе от 21 декабря 1826 года, в котором поэт писал: "Вы знаете по газетам, что я участвую в "Московском Вестнике", следственно, и вы также. Адресуйте же ваши стихи: ,,В Москву на Молчановку в дом Ренкевичевой", оттуда передам их во храм бессмертия... Рады ли вы журналу? Пора задушить Альманахи".

   ^8д То же самое Языков писал своему брату Петру: "О Пушкине ничего не слышно; в начале сего месяца я писал к нему в Москву, где он тогда находился, по его собственному ко мне писанию, но до сих пор не имею от него ответа" (письмо от 23 февраля 1827 года. "Языковский Архив" вып. I, стр. 314).

   ⁹⁰ Письмо это датируется Б. Л. Модзалевским началом июня. Письмо это является ответом на письмо Осиповой от мая 1827 года, при котором она послала поэту копию с послания Языкова "К няне"; до наших дней сохранилась только вторая четверка этого письма - см. И.А. Шляпкин. Из неизданных бумаг, A.C. Пушкин, стр. 125-126.

   ⁹¹ Интересно сопоставить этот отзыв Пушкина с его позднейшими отзывами о Петербурге и Москве в "Мыслях на дороге".

   ⁹² Подлинник этого письма в 1879 году попал в руки М.И. Семевского, и отрывок из него был напечатан в "Русской Старине" 1879 г., т. 26, стр. 326-328; ныне - в Пушкинском Доме Академии Наук СССР.

   ⁹³ Т. е. альманах "Северные Цветы", редактором которого он состоял.

   ⁹⁴ Барон Дельвиг в конце января 1828 года был командирован министерством внутренних дел, при котором он состоял чиновником особых поручений, в Харьков на следствие по заготовлению провианта для войск по высоким ценам.

   ⁹⁵ Пушкин послал Евпраксии Вульф четвертую-пятую главы "Евгения Онегина", сделав на книжке надпись: "Евпраксии Николаевне Вульф от автора,- Твоя от Твоих. 28 февр. 1828 г."; в этой надписи исследователи находили подтверждение мнения о том, что Евпраксия Вульф послужила прототипом Татьяны Лариной. М. Л. Гофман показал, что слова надписи относятся только к одному месту "Евгения Онегина" - именно к XXXII строфе пятой главы, в которой имеются стихи, несомненно относящиеся к Евпраксии Вульф или Зизи, как звали ее в семье.

  

   ...Вот в бутылке засмоленой,

   Между жарким и бланманже,

   Цимлянское несут уже;

   За ним строй рюмок узких, длинных,

   Подобно талии твоей

   З_и_з_и, к_р_и_с_т_а_л_л д_у_ш_и м_о_е_й,

   Предмет стихов моих невинных.

   Любви приманчивой фиал.

   Ты, от кого я пьян бывал...

  

   См. М.Л. Гофман. "Из пушкинских мест",- "Пушкин и его современники", в. XIX-XX. стр. 101-105,- Экземпляр этих глав "Евгения Онегина", как и экземпляры шестой главы (с надписью "Евпраксии Николаевне Вульф") и последней главы ныне находится в Пушкинском Доме Академии Наук СССР.

   ⁹⁶ О получении этого письма Вульф в своем дневнике сделал запись (см. дневник).

   ⁹⁷ Ловелас - герой нравоописательного романа Ричардсона "Кларисса Гарлоу",- Вальмон - главное действующее лицо в нравоописательном романе Шодорло-де-Лакло "Les Liaisons dangeureuses...".

   ⁹⁸ Дочь тверского помещика, жившая в доме Петра Ивановича Вульфа, дяди Алексея Вульфа. По словам В. И. Колосова, "она была очень красива, имела выразительные глаза и черные волосы".

   ⁹⁹ В своем дневнике Алексей Вульф, получивший это письмо лишь 15 февраля 1830 года, сделал подробную запись (см. дневник). На другой день - 16 февраля - Вульф писал Анне Николаевне Вульф: "Как Сомов в "Северных Цветах" ежегодно дает обзор годовой литературы, точно так же Александр Сергеевич сообщает мне известия о тверских красавицах. Кажется, самое время не имеет власти над ним, он не переменяется: везде и всегда один и тот же. Возвращение наших барышень, вероятно, отвлекало его от Netty, которой он говорит нежности или относя их к другой, или от нечего делать..." - См. Б.Л. Модзалевский, "Поездка в Тригорское" - "Пушкин и его современники" вып. I, стр. 85-86.

   ¹⁰⁰ Т.е. офицеров стоящего на квартирах в городе Старице Оренбургского Уланского полка, командиром которого был полковник граф Торнау,- Ред.

   ¹⁰¹ Семевским так сокращена фамилия Алексея Михайловича Кусовникова и выпущена часть характеристики. Это - поручик Оренбургского полка; участвовал в Отечественной войне, затем с 1815 по 1825 г. служил в Гусарском полку в Царском Селе, где с ним, по мнению Б. Л. Модзалевского. был знаком Пушкин. В конце 1829 года он был назначен полковым командиром Тираспольского конно-егерского полка и покинул Старицу, что весьма огорчило Анну Вульф, мечтавшую о выходе за него замуж. О нем см. в дневнике Вульфа.

   ¹⁰² Это - Александр Тихонович Юргенев, впоследствии помещик сельца Подсосенье, Старицкого уезда.

   ¹⁰³ Это - Екатерина Васильевна Вельяшева, кузина А.Н. Вульфа. Е. Е. Синицина в своих воспоминаниях о пребывании Пушкина в Старице рассказывает, что заметила, как Пушкин с другим молодым человеком (Алексеем Вульфом) "постоянно вертелись около Е. В. Вельяшевой". Дальше в этих воспоминаниях записано о Вельяшевой: "она была очень миленькая девушка: особенно чудные у ней были глаза. Как говорили после, они старались не оставлять ее наедине с Алексеем Николаевичем Вульфом, который любил влюблять в себя молоденьких барышень и мучить их". (В. Колосов "A.C. Пушкин в Тверской губернии". Тверь, 1888 г., стр. 10-11),- Подробно о ней см. в дневнике Вульфа.

   ¹⁰⁴ Павловское - имение дяди А.Н. Вульфа - Павла Ивановича Вульфа в Старицком уезде, недалеко от Малинников,- Фредерика Ивановна, жена П. И. Вульфа, по определению Вульфа "гамбургская красавица, которую дядя привез из похода и после женился на ней". М. Л. Гофман, побывавший в тех местах в 1910 году, передает, что "и до сих пор еще в Малинниках и в Бернове, а также и во всей Берновской округе сохраняются рассказы о том, как А.Н. Вульф и его друзья потешались над "Фрицинкой" (как ее в шутку называли), до конца дней своих безжалостно относившейся к русскому языку". "Пушкин и его современники" вып. 21-22, стр. 220.

   ¹⁰⁵ "Минервой" Пушкин называл кузину Вульфа Екатерину Ивановну Гладкову, старшую дочь Ивана Ивановича Вульфа и сестру Netty Вульф. Это была "очень красивая, пышная, молодая женщина", в январе 1825 года вышедшая замуж за ротмистра стоявшего в Старице Оренбургского полка Якова Гладкова. В дневнике Вульфа сохранилась подробная и интересная характеристика этой "Минервы".

   ¹⁰⁶ Анна Ивановна Вульф, по словам ее брата Николая Вульфа, была "очень умная, образованная и симпатичная девушка и при всем том - красавица" (В. И. Колосов... стр. 28). Поэт находился с ней в переписке, но письма их до нас не дошли. К 1829 г. относится шутливое стихотворение Пушкина "За Netty сердцем я летаю", ей посвященное.

   ¹⁰⁷ По мнению Б. Л. Модзалевского, это Екатерина Евграфовна Смирнова, 17-летняя дочь тверского священника, три года воспитывавшаяся у бездетного Павла Ивановича Вульфа. В 1888 г., будучи 76-летней старухой, она передала В. И. Колосову несколько интересных рассказов о Пушкине.

   ¹⁰⁸ Писарев и Максютов - офицеры стоявшего в Старице Оренбургского уланского полка.

   ¹⁰⁹ Иван Иванович Вульф, отец вышеупомянутых Екатерины Гладковой и Netty, по словам своего племянника Алексея Вульфа, "поселившись в деревне, оставил жену и завел из крепостных девок гарем, в котором и прижил с дюжину детей, оставив попечение о законных своей жене. Такая жизнь сделала его совершенно чувственным, ни к чему другому не способным".

   ¹¹⁰ Эти письма Осиповой не сохранились до наших дней.

   ¹¹¹ С. Л. Пушкин с женою и дочерью Ольгой проводил лето 1830 года в Михайловском, где и получил в конце августа известие о смерти своего брата - поэта Василия Львовича Пушкина,- Ни одного письма С. Л. Пушкина к сыну до нас не сохранилось.

   ¹¹² Из последних напечатанных произведений своих Пушкин имел в виду, вероятно, издание "Бахчисарайского фонтана" и седьмой главы "Евгения Онегина" (1830 года), "Графа Нулина" (издание 1827 года, но в продажу не выпущенное - см. Н. Синявский и М. А. Цявловский. "Пушкин в печати", стр. 116-117), "Полтаву" (1829 года) и "Стихотворения Александра Пушкина" часть 1 и II (1829 года).

   ¹¹³ В ответ на этот "проект" Осипова в письме от 19 июля писала поэту. "Нравятся ли мне ваши воздушные замки? Я не успокоюсь, пока ваше желание не сбудется, если найду малейшую возможность осуществить его,- но если из этого ничего не выйдет, то на окраине моих владений, на берегу большой реки, находится маленький уголок - премилое местоположение, домик, окруженный красивой березовой рощей. Земля продается одна без крестьян. Не хотите ли ее приобрести, если на это согласятся владельцы Савкина? К этому я приложу все мое старанье",- (Письма Осиповой по-французски; даем их в переводе И. А. Шляпки на. "Из неизданных бумаг A.C. Пушкина". П. 1903 г., стр. 141).

   ¹¹⁴ 21 августа П. А. Осипова отвечала Пушкину на это письмо: "Я вас благодарю за доверие, оказанное мне, но чем оно больше, тем достойнее его должна быть я, иначе моя совесть не даст мне покоя. Вот почему, рискуя наскучить вам, мой друг, я спрашиваю, сколько хотите истратить вы на покупку "хижины", как вы ее называете? Обитатели Савкина имеют 42 десятины, разделенные между тремя владельцами. Двое из них почти согласны продать, но старший упрямится и поэтому назначает сумасшедшую цену. Если ж вы мне сообщите вашу сумму - найдем предлог согласовать желания ваши со стариковскими. Скажите, что стали б вы делать с усадьбой, отдаленной от Михайловского и Тригорского (осмеливаюсь так написать после вашего любезного выражения), Тригорского, которое только и привлекательно мне теперь надеждой вашего соседства? Поэтому я стою за Савкино, пока не потеряю последней надежды..." См. И. А. Шляпкин, стр. 144-145. Ответ на это письмо Осиповой Пушкин написал ей 11 сентября; впервые оно напечатано в Отчете Публичной библиотеки за 1897 год. П. 1900, стр. 92. См. в Академическом изд. Переписки, т. II.

   ¹¹⁵ О Пушкине как об инициаторе издания альманаха "Северные Цветы" за 1831 год, весь доход с которых был отдан вдове Дельвига - Софье Михайловне, см. в книге А. И. Дельвига "Мои воспоминания" т. I, стр. 56 и в письме Пушкина к М.Л. Яковлеву от 19 июля 1831 года,- В ответ на присылку Пушкиным экземпляра "Северных Цветов" Осипова писала поэту 25 января 1832 года; "Получение "Северных Цветов" доставило мне большое удовольствие, и что особенно меня трогает в этом знаке вашего внимания, горячо-любимый Александр,- это чудный цветок, брошенный на могилу нашего дорогого Дельвига, при воспоминании о котором горячие слезы до сей поры выступают на мои ресницы. Мне кажется, что этот сборник стихов - один из лучших за все время издания альманаха...". См. И.А. Шляпкина, стр. 159.

   ¹¹⁶ Действительно, 19 мая у Пушкина родилась дочь Мария Александровна, в замужестве Гартунг.

   ¹¹⁷ Письмо это датируется 16 ма я 1832 года на том основании, что ответ на него датирован Осиповой в подлиннике 22-м мая 1832 года; цифра же "16" поставлена Осиповой, вероятно, со слов Алимова и означает день получения им письма от поэта. В сочинениях Пушкина под редакцией П. А. Ефремова (том VU, стр. 309 -310) это письмо неправильно датировано осенью 1832 года. В книге Шляпкина это письмо почему-то датировано "около 18 мая" (Ibid., стр. 171).

   ¹¹⁸ Ответ на это письмо Осипова послала 28 июня 1833 г. из Тригорского; см. И.А. Шляпкин... стр. 183-184,- Письмо же Пушкина представляет ответ на не дошедшее до нас письмо П. А. Осиповой, украшенное виньеткой.

   ¹¹⁹ Об отношениях Баратынского и Языкова см. статью A.C. Полякова в "Литературно-библиологическом сборнике" под ред. Л. К. Ильинского. П. 1918 г.

   ¹²⁰ На основании материалов, опубликованных после написания этой статьи, можно утверждать, что Пушкин осенью 1833 года в селе Языкове был не раз, как предполагал Семевский вслед за Анненковым (см. Сочинения Пушкина, изд. 1855 года, т. I, стр. 372) - он был там два раза. В первый приезд- 12 сентября - он не застал хозяев, вырезал на память алмазным перстнем на одном из стекол свое имя (см. В.Н. Поливанов. Село Языково,- "Исторический Вестник" 1896т., No 12, стр. 988) и проехал в Симбирск. О втором приезде его - на обратном пути с Урала- имеется любопытное свидетельство одного из Языковых, Александра Михайловича; в его письме от 1 октября 1832 года к В. Д. Комовскому читаем: "Вчера был у нас Пушкин, возвращавшийся из Оренбурга и с Яика в свою нижегородскую деревню, где пробудет месяца два, занимаясь священнодействием перед алтарем Камен. Он ездил-де собирать изустные и письменные известия о Пугачеве, историей времени которого будто бы теперь занимается. Из питерских новостей он прочитал нам свою сказку "Гусар" (ее купил, дескать, у него Смирдин за 1000 рублей сто стихов). Дело идет о похождении малороссийской ведьмы; написана она весьма живо и занимательно. Знаете ли вы, что Гоголь написал комедию "Чиновник"? Из нее Пушкин сказал нам несколько пассажей, чрезвычайно острых и объективных. Мы от него первые узнали, что он и Катенин избраны членами Российской Академии и что последнее производит там большой шум, оживляя сим сонных толкачей, иереев и моряков. Во второй уже раз дошло до того, что ему прочли параграф устава, которым велено выводить из заседания членов, непристойно себя ведущих. Старики видят свою ошибку, но делать уже нечего: зло посреди их; вековое спокойствие нарушено навсегда, или, по крайней мере, надолго",- Итак, во второй раз Пушкин был в Языкове 29-30 сентября. Здесь он застал всех трех братьев и познакомился впервые со старшим из них - П. М. Языковым. Как гласит семейное предание, Пушкин, застав братьев Языковых, одетых по-домашнему, в халатах, пристыдил и разбранил их за азиатские привычки. Пробыл он в Языкове почти два дня, которые прошли очень весело, и уезжая, дал обещание быть зимой в Симбирске.- См. Д. Н. Садовников "Отзывы о Пушкине" - "Исторический Вестник" 1883 г., No 12, стр. 537.

   ¹²¹ Откуда Семевский берет эту дату, нам неизвестно. По словам Л. Павлищева, племянника поэта ("Из семейной хроники. Воспоминания об А. С. Пушкине". М. 1890 г., стр. 331), Пушкин возвратился в Петербург 20 ноября.

   ¹²² Михаил Иванович Калашников и Осип Матвеевич Пеньковский - первый и второй управляющие Болдиным и Кистеневкой, пушкинскими вотчинами.

   ¹²³ Письмо, о котором пишет Пушкин, было послано Рейхманом 22 июня 1834 года из Твери; впервые оно напечатано в книге И. А. Шляпкина, стр. 202-203.

   ¹²⁴ В письме к жене Пушкин писал 11 июня 1834 года: "Сегодня еду к моим в деревню, и я их иду проводить до кареты, не до Царского Села, куда Лев Сергеевич ходит пешочком. Уж как меня теребили... да делать нечего. Если не взяться за имение, то оно пропадет же даром: Ольга Сергеевна и Лев Сергеевич останутся на подножном корму, а придется взять их мне же на руки, тогда-то наплачусь и наплачусь, а им горя мало. Меня же будут цыганить. Ох, семья, семья",- Подробности о Пушкине-помещике см. в вышедшей в издании "Федерация" книге П. Е. Щеголева "Пушкин и мужики".

   ¹²⁵ Это письмо Пушкина является ответом на письма Осиновой к нему от 17 июня и от 24 июня 1834 года. В первом письме П. А. Осипова писала об управляющем Рейхмане: "Вы поверили рекомендации Алексея Вульфа,- Алексея, этой невинности по экономии, этому птенчику - который, найдя свое имение без куска хлеба - свои поля невспаханными, крестьян голодными, может назвать хорошим управляющим господина Рейхмана! И вы не спросите моего мнения меня, которая осуждена вот уже шестой раз в жизни исправлять экономические промахи господ немецких агрономов! Ради бога, ради вашего личного покоя, во имя крошечной частички дружбы, которую я желаю, чтобы вы питали ко мне, не доверяйте ему управление вашими имениями",- Во втором письме Осипова писала об этом Рейхману: "Ежедневно молясь моему небесному творцу, я вспоминаю Рейхмана, чтобы бог простил все его прегрешения относительно меня, но я не желала бы прощать ему долги с вашей стороны",- См. И. А. Шляпкин, стр. 200-205.

   ¹²⁶ Письмо до наших дней не сохранилось и в печати не известно. В своем месяцеслове под 28 ноября Осипова записала: "Писала A.C. Пушкину" ("Пушкин и его современники", вып. I, стр. 144).

   ¹²⁷ В ответ на это письмо Осипова писала 18 января 1836 г.: "Спешу известить вас, какое теплое чувство испытала я при известии об улучшении участи несчастных ссыльных декабристов; но правда ли это - не в Петербурге ли только так рассчитывать?.. Зачем вы продолжаете тревожиться о Надежде Осиповне? Ольга писала вам недавно, что она спит лучше и аппетит хорош - чего же лучшего вы еще хотите в наши годы? Вполне естественно, что она не выздоравливает так быстро, как это было возможно 10 лет тому назад"; см. И. А. Шляпкин... стр. 229-230.

   ¹²⁸ Неверно. Пушкин писал Осиповой еще 22 декабря 1836 г.; автограф этого письма нашелся в архиве Тургеневых и был впервые напечатан в "Русском Библиофиле" 1911 г., No 5, стр. 22-23.

   ¹²⁹ Автограф этого стихотворения до наших дней не сохранился. По словам академика Л. Н. Майкова (Академическое издание Пушкина, т. I, изд. 2, стр. 409), стихотворение это сохранилось на листке, вклеенном в альбом П. А. Осиповой, которая переписала на нем стихи Пушкина, якобы взамен вырезанного автографа поэта; на копии стоит помета: "1 сентября 1817 г.". Другой список этого стихотворения, также рукой Осиповой, в другом Тригорском альбоме видел Семевский, который неправильно прочитал дату "10 сентября" (в этом альбоме оно датировано "16 сентября" (альбом ныне в Пушкинском Доме). Но все эти даты неверны, так как 1 сентября Пушкин не мог писать в альбом Осиповой, потому что в этот день он был уже в Петербурге и писал князю П. А. Вяземскому: "Я очень недавно приехал в Петербург".

   Между тем в третьем Тригорском альбоме, принадлежавшем Анне Вульф (не Евпраксии, как считал М.Л. Гофман), тоже имеется копия этого стихотворения, сделанная Осиповой; здесь имеется помета: "17 августа". Эту дату нужно считать единственно достоверной, так как правильность ее подтверждается и тем, что именно альбом Анны Вульф находился в руках Пушкина, сделавшего в нем две записи. Разноречивые же даты в копиях одной и той же руки можно объяснить тем, что П. А. Осипова "дарила своим дочерям альбомы, заполняя собственноручно первую страницу указанным стихотворением Пушкина и, быть может, выставляла дату, относящуюся к подарку альбома".

   ¹³⁰ В своей статье "Из пушкинских мест" ("Пушкин и его современники", вып. XIX-XX, стр. 96) М.Л. Гофман, не известно на каком основании, говорит: "Всеми изданиями сочинений это стихотворение ошибочно принято за посмертное (оно печаталось при жизни Пушкина)". Это указание неверно; впервые стихотворение, действительно, было напечатано М.И. Семевским; лишь последнюю строку он напечатал неправильно: "Веселых граций и ума".