Страхов Николай Николаевич - Пушкин

ок первенства, как то, что ему принадлежало по всем правам и заслугам.

   Надеюсь, я верно рассказал историю, которой был свидетелем. Другое истолкование едва ли возможно ей дать - и из моего рассказа, может быть, станет понятно читателям, почему я испытывал большую радость. Все еще исполненный торжественным волнением праздника и мыслями о его значении, я повторял про себя милые слова А. Н. Островского, сказанные им на обеде 7-го июня: "Будем веселиться,- сегодня на нашей улице праздник!" Чем кто больше любил русскую литературу, и следовательно Пушкина, тем больше ему и досталось радости на этом торжестве.

   Но на речь Достоевского и можно, и следует взглянуть еще с другой стороны. Зажигающее действие этой речи много зависело от того, что на ней лежит печать особенного настроения, свойственного Достоевскому. Именно тут сказалась его широкая способность всему симпатизировать, его уменье примирять в себе по-видимому несогласимые настроения, его стремление ничего не отвергать, ничего не исключать безусловно и оставаться верным в любви к тому, что раз он полюбил.

   Можно вообще сказать, что с него можно брать пример в двух отношениях: он не только может быть образцом истинного консерватора, но и образцом того, как следует нам держать себя в отношении к тому, с чем мы враждуем, что считаем ложным и гибельным. По направлению, по духу, он самый широкий из современных писателей, и потому естественна его любовь к самому широкому из наших гениев, к Пушкину.

   Консерватизм, патриотизм часто понимаются как нечто узкое, тупое, глупое. Так оно, конечно, нередко и бывает, потому что это душевное настроение свойственно огромным массам людей, а умы людские вообще слабы и ограниченны. Но это не относится к существу дела, точно так, как, например, глупые ученые или глупые книги, встречающиеся так часто, не составляют возражения против учености и книг вообще. По сущности же, может ли что быть естественнее и правильнее, чем любовь к тому, что нас окружает, и желание сохранить то, что мы любим? Мы и любить учимся на людях близких к нам и понимать на том умственном содержании, которое сообщается нам сначала. Сердце чуткое, ум чуткий постепенно открывает и усвояет положительную сторону окружающей жизни, то добро, тот свет ума, ту красоту, которые составляют главный нерв всякого человеческого существования, без которых это существование невозможно. А раз что-нибудь полюбивши, раз что-нибудь понявши, глубокая натура уже не забывает этого потом, уже не может этого выкинуть из себя, как ненужный сор. Таким образом, процесс самый простой и обыкновенный может достигать в одаренных людях самого высокого значения. Люди, мало способные к консерватизму, легко и без следа отвергающие те чувства и мысли, которые некогда в них жили, очевидно, свидетельствуют этим о малой своей чуткости, о слабости своей сердечной памяти. Они обыкновенно увлекаются своею энергиею, и в ней заключается их оправдание; но зло непонимания, презрения, насилия неизбежно примешивается к их деятельности и часто искажает дела, совершаемые во имя благороднейших целей.

   Достоевский был консерватором по натуре. В нем сильно, но быстро совершился тот процесс, которым почти неизменно характеризуется развитие всех значительных русских писателей: сперва они увлекаются отвлеченными мыслями, идеалами, заимствованными с Запада, потом возникает внутренняя борьба и разочарование и, наконец,- пробуждаются лишь на время подавленные чувства, любовь к родной святыне, к тому, чем жива и крепка русская земля. У каждого бывает минута возрождения, когда он говорит вместе с Пушкиным:

  

   Так исчезают заблужденья

   С измученной души моей

   И возникают в ней виденья

   Первоначальных чистых дней⁷¹.

  

   Но, отказавшись от искания на Западе высших руководительных начал, Достоевский сохранил любовь и уважение к духовной жизни Европы. Да и у нас, среди разлива того крайнего западничества, которое называется нигилизмом, он умел видеть корень и этих извращенных стремлений, умел понимать и жалеть и эти заблудшие души. Этот взгляд, находящий возможность выхода и примирения, эта тонкая и широкая симпатия, обнимающая оба полюса нашей умственной жизни и ищущая соединения их в некотором высшем начале и деле,- есть прекрасная и характерная черта Достоевского. Его вражда, такая горячая и волнующаяся, никогда не была безусловным отвержением. Покаявшийся нигилист - вот тема, которую он любил, на которую написано "Преступление и наказание" и которая отзывается во всех последующих его произведениях. Понятно, почему он имел такую привлекательность для молодых людей, почему на многих из них он успевал производить самое благотворное действие. Та же самая черта примиряющей симпатии обнаружилась и на пушкинском празднике. Он нашел формулу, которая объединила стремления западников и славянофилов, направляя их к общей высшей цели, естественно, что восторг овладел в эту минуту давнишними противниками, и они искренно подали друг другу руки.

  

  

   Хороший был праздник, и очень торжественный, и очень содержательный. Вернувшись с него, я тогда смело написал: "Статуя и торжество, конечно, много будут содействовать увековечению имени Пушкина". Теперь, через восемь лет, я бы этого никак не сказал. И монумент, и праздник уже кажутся мне очень незначительным делом для имени, которому выпала на долю действительная слава.

  

   Могильный гул, хвалебный глас,

   Из рода в роды звук бегущий⁷².

  

   Не мы Пушкину устроили памятник и праздник; скорее он их для нас устроил, он дал нам три дня чистого воодушевления, зажег в нас, хоть на время, искру лучшего существования.

   И вообще, наши права и заслуги в рассуждении памяти Пушкина, мне кажется, еще очень не велики, и мы лучше сделаем, если будем помнить о своих обязанностях. Повторю слова, которые я написал тотчас после праздника:

   "Может быть, уже и теперь звук этого имени достаточно часто и громко повторялся, чтобы навсегда остаться в памяти человечества, как остаются в ней неизгладимо на веки не только Гомер и Шекспир, но и Пиидар, Гораций, и множество имен самого различного значения. Скоро должны наступить и со временем умножиться в громадном числе перепечатки произведений поэта, комментарии, биографии, критические оценки, сравнения, толкования, и конца этой веренице уже никогда не будет. Пожелаем же, чтобы как можно позже наступила для Пушкина судьба тех бессмертных писателей, которые перепечатываются каждый год, изучаются каждым подрастающим поколением, но дух которых уже улетел от нас, уже никого не занимает, ни на кого не действует. Правда, всегда найдутся люди, для которых и до сих пор слово Горация или Пиндара исполнено души и жизни, как будто оно только вчера написано; но эти люди всегда редкие исключения. Пожелаем же, чтобы для Пушкина такое положение дел еще долго не наступало; чтобы и потом эти исключения были как можно многочисленнее. Только в понимании духа поэта заключается его истинная слава" {Семейные вечера, 1880, No 6.}.

  

  

  

   Предисловие было написано Страховым для книги "Заметки о Пушкине и других поэтах"" (Спб., 1883). В эту книгу Страхов включил опубликованные в 1874 году "Заметки о Пушкине" и ряд других статей. В настоящее издание кроме "Заметок о Пушкине" вошли статьи "Несколько запоздалых слов", "К портрету Пушкина", "Пушкинский праздник".

   Печатается по тексту книги: Страхов Н. Заметки о Пушкине и других поэтах. Спб., 1888.

  

   ¹ Строка из стихотворения русского поэта и переводчика Л. А. Мея "Поцелуй же меня, выпей душу до дна...". Стихотворение входит в цикл "Еврейские песни", написанный на мотивы библейской "Песни Песней Соломона".

   ² "Складчина" (Спб., 1874) - "литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов", в пользу пострадавших от голода в Самарской губернии. В сборнике участвовали: П. А. Вяземский, В. С. Курочкин, И. С. Тургенев, Я. П. Полонский, В. А. Соллогуб, Ф. М. Достоевский, Н. А. Некрасов, H. H. Страхов и многие другие поэты, прозаики, публицисты.

   ³ Известный историк литературы А. Д. Галахов ссылался на страховские "Заметки о Пушкине" при характеристике стихотворной формы Пушкина. (См.: Галахов А. Д. История русской словесности. Учебник для среднеучебных заведений. Спб., 1879, с. 204.)

   Поливанов Л.- педагог и писатель, издавший "Сочинения А. С. Пушкина с объяснениями их и сводом отзывов критики" (M., 1887), неоднократно обращался к суждениям Страхова о творчестве поэта. Мнения Страхова о пародиях и подражаниях Пушкина приводятся Л. Поливановым как примеры глубокого и верного понимания пушкинского творчества.

   ⁴ ...тревожно-романического начала...- вероятно, у Страхова опечатка. У А. Григорьева - "тревожно-романтического" (Григорьев А. Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина. Статья первая.- В кн.: Сочинения Ап. Григорьева, т. 1. Спб., 1876, с. 239).

   ⁵ Майков Аполлон Николаевич (1821-1897) - поэт, отличавшийся пластически-живописным и в то же время строго гармоническим стихом.

   ⁶ Полонский Яков Петрович (1819-1898) - поэт-лирик; традиционные лирические темы нашли у него самобытную разработку; был не чужд интереса к современным общественным вопросам.

   ⁷ Фет Афанасий Афанасьевич (1820-1892) - поэт, создавший новую область лирических мотивов и образов в русской поэзии.

   ⁸ Курочкин Василий Степанович (1831-1875) - поэт и переводчик, издатель (совместно с Н. А. Степановым) сатирического журнала "Искра" (1859-1873). Свою поэтическую сатиру обратил на многих литераторов, стоявших вне лагеря "Современника" и "Искры" (стихотворения "Дерево", "Возрожденный Панглосс", "Морозные стихотворения" и др.).

   ⁹ Эстетический принцип, полагавший главную и единственную цель искусства в нем самом.

   ¹⁰ Имеется в виду война России с Турцией в 1877-1878 гг.

   ¹¹ Conditio sine qua non - непременное условие (лат.).

   ¹² Цитируется письмо И. С. Аксакова к Д. Ф. Тютчевой от 12 марта 1877 г.

   ¹³ Raison d'être - право на существование (франц.). И. Аксаков имел в виду оправданность своих стихов историческим моментом.

  

  

   Впервые опубликовано: "Отечественные записки", 1866, No 1. Печатается по тексту книги: Страхов Н. Заметки о Пушкине и других поэтах. Спб., 1888.

  

   ¹⁴ Строки взяты из стихотворения Пушкина "Воспоминание" (1828). В дайной редакции стихи опубликованы П. В. Анненковым (Пушкин А. С. Сочинения. Т. 1. Спб., 1855).

   ¹⁵ В "Русском слове" скептические и резкие суждения о Пушкине высказывал Д. Писарев в статьях "Сердитое бессилие" (1865, No 2), "Прогулка по садам российской словесности" (1865, No 3), "Пушкин и Белинский" (1865, No 4, 6). Критик сожалел о якобы отсутствии "смысла" в пушкинской лирике, упрекал поэта в непонимании "великих общественных и философских вопросов нашего века", называл его "величайшим специалистом по части всяких юношеских мечтаний, пегих и буланых" ("Русское слово", 1865, No 2, с. 18). Он утверждал даже: "Идеи Пушкина я считаю бесполезными,- поэтому я говорю о них с пренебрежением" ("Русское слово", 1865, No 3, с. 55). Следует сказать, что отношение Писарева к Пушкину не было столь однозначным, как его представил Страхов. В статье "Наша университетская наука", противополагая существующей системе обучения словесности свою позитивную программу, Писарев писал: "А что, если бы учитель, оставив в стороне теорию словесности и историю русской литературы, начал читать с учениками лучшие поэмы и прозаические сочинения Пушкина" и т. д. ("Русское слово", 1863, No 8, с. 30).

   ¹⁶ Торжества по случаю столетия со дня смерти Ломоносова проходили в Петербурге, Архангельске, Нижнем Новгороде в начале и середине апреля 1865 года. Статья (передовая) по этому поводу появилась в газете "День" (No 16). Там же была напечатана н речь известного славянофила, историка В. И. Ламанского, произнесенная 6 апреля на обеде в память Ломоносова,

   В этих выступлениях Ломоносов провозглашался едва ли не единственным в русской истории "образцом", воплотившим лучшие свойства национального духа, образцом, "с которым еще не сравнились последующие поколения" ("День", 1865, No 16, с. 362). "Последовавшие за Ломоносовым деятели,- говорилось в статье,- не имели уже в себе чистоты и упругости русского народного типа" (там же, с. 363). Страхов и многие современники видели в таких заявлениях умаление роли Пушкина в русской культуре.

   ¹⁷ Страхов прав лишь отчасти. С одной стороны, искания национальной специфики в культуре и в истории действительно уводили некоторых славянофилов в сторону от Пушкина, органически впитавшего европейскую "образованность". Например, весьма категорично высказывался о "слабостях" Пушкина А. С. Хомяков (см. письмо Н. С, Соханской к И. Аксакову от 22 ноября 1859 г.- "Русское обозрение", 1897, No 2, с. 609-611). "В Жуковском, в Пушкине и еще более, может быть, в Лермонтове..." Хомяков находил лишь "следы старорусского песенного слова" (Хомяков А. С. Полн. собр. соч., т. 3. M., 1914, с. 111). Он не считал, что Пушкин в своих творениях выступил "как человек вполне русский".

   Иным было отношение к Пушкину И. В. Киреевского, философа и критика, разработавшего позднее общие мировоззренческие основания славянофильства. Будущий славянофил одним из первых оценил Пушкина как истинно народного поэта, увидев в его творчестве "поэзию действительности", средоточие эстетического и нравственного смысла русской литературы. Это прямо предвосхищало мнения Ап. Григорьева. (См.: Киреевский И. Нечто о характера поэзии Пушкина; Обозрение русской словесности 1829 года; Обозрение русской литературы за 1831 год.) Сам Страхов соотносил взгляд на русскую литературу Ап. Григорьева с воззрениями Киреевского (см. настоящее издание, с. 303). Возможно, что Страхову И. Киреевский представлялся достаточно далеким от наиболее активных идеологов славянофильства (Хомякова, И. Аксакова), когда он говорил об их отношении к Пушкину.

   ¹⁸ Строки из стихотворения Пушкина "Поэт" (1827).

   ¹⁹ Вероятно, имеются е виду строки из стихотворения Пушкина "Герой" (1830):

  

   Да, слава в прихотях вольна.

   Как огненный язык, она

   По избранным главам летает.

   Но нам уж то чело священно,

   Над коим вспыхнул сей язык.

  

   ²⁰ Подобная оценка Гейне не единична у Страхова. В "Заметках летописца" ("Свалка авторитетов".- "Эпоха", 1864, No 6) он писал: "...Гейне <...> несмотря на все свое легкомыслие, невольно бросает свои грациозные кривлянья, свою иронию и напыщенность, как скоро дело зайдет о величии немецкой науки. Тут он почти искренен" (Страхов Н. Из истории литературного нигилизма. 1861-1865. Спб., 1890, с. 420-421).

   ²¹ Строка из стихотворения Пушкина "Памятник" в подцензурной редакции В. А. Жуковского, перешедшая в издание П. В. Анненкова "Сочинения Пушкина" (Спб., 1855).

   ²² Имеются в виду эстетические концепции немецкого философского романтизма, в центре которых стоит субъект поэтического творчества.

   ²³ Строка из стихотворения Пушкина "Памятник" в редакции В. А. Жуковского.

   ²⁴ Строки из незавершенной поэмы Пушкина "Езерский" (строфа XIV), над которой поэт работал в 1832-1838 гг.

   ²⁵ Цитируется стихотворный набросок Пушкина, относящийся к 1835 году.

  

  

   Впервые опубликовано: "Складчина". Спб., 1874.

   Печатается по тексту книги: Страхов Н. Заметки о Пушкине и других поэтах. Спб., 1888.

  

   ²⁶ Цитата из стихотворения Пушкина "Герой" (1830).

   ²⁷ Исторический роман Е. Салиаса "Пугачевцы" (в 4-х томах) вышел в Москве в 1874 году. Эпиграфом к роману послужили слова Пушкина: "Русский бунт - бессмысленный и беспощадный"; в таком ключе строятся вся историческая концепция "Пугачевцев". Очевидна связь фабулы и некоторых мотивов романа с "Капитанской дочкой": судьба главного героя Ивана Хвалынского схожа с судьбою Петра Гринева, крупно и резко изображен Пугачев и т. д.

   ²⁸ Об этом Пушкин писал в статье "Письмо к издателю "Московского вестника" (1828).

   ²⁹ Цитируется статья Пушкина "Письмо к издателю "Московского вестника".

   ³⁰ Цитируется остававшееся при жизни Пушкина в рукописи продолжение стихотворения "Воспоминание" (1828).

   ³¹ Имеется в виду ряд статей О. И. Сенковского в "Библиотеке для чтения" (1835), в которых доказывалась необходимость изгнания из литературного языка подобных архаизмов. На статьи Сенковского отозвался Пушкин в "Письме к издателю", опубликованном в "Современнике" в 1836 году.

   ³² Здесь, как и в некоторых других местах статьи, Страхов в рассуждения о русском стихе и поэзии Пушкина опирается, в частности, на мнения К. Аксакова, высказанные в его магистерской диссертации "Ломоносов в истории русской литературы и русского языка" (1846). Фактура русского стиха как считал К. Аксаков, определилась исключительно свободным и полным развитием всех возможностей русского языка, что впервые явилось у Ломоносова. "Очень ошибутся те,- писал Аксаков,- которые подумают, что гладкость стиха принимаем мы за его достоинство или что великолепие языка понимаем мы здесь отдельно; нет, это не так: у Ломоносова именно полный содержания стих, стих, который никогда не может стать условным, стих, который, может быть создан только поэтическим талантом, устремленным к самому языку. <...> Язык и собственно стих Ломоносова, именно потому, что Ломоносов был истинный поэт <...> до нашего времени прошел неповторенный, и только (скажем еще) у Пушкина, вполне по крайней мере, вновь раздался. Здесь удивляемся мы именно русскому языку. Вопрос языка был вопросом момента; отсюда является второстепенность самого создания поэтического" (Аксаков К. Ломоносов в истории русской литературы и русского языка. М., 1846, с. 414-416).

   ³³ Цитата из романа Пушкина "Евгений Онегин" (глава 8, строфа XXVII).

   ³⁴ Строки из стихотворения Пушкина "Для берегов отчизны дальной..." (1830).

   ³⁵ Строки из стихотворения Пушкина "Еще дуют холодные ветры..." (1828).

   ³⁶ Начало пушкинской "Сказки о медведихе" (1880). Как доказательство подлинной народности поэта упоминает эту сказку Ф. М. Достоевский в "Речи о Пушкине": "В Пушкине же есть именно что-то сроднившееся с народом взаправду, доходящее в нем почти до какого-то простодушнейшего умиления. Возьмите сказание о медведе и о том, как убил мужик его боярыню-медведицу, или припомните стихи: "Сват Иван, как пить мы станем",- и вы поймете, что я хочу сказать" (Достоевский Ф. М. Собр. соч. в 10-ти т., т. 10. M., 1958, с. 453).

   ³⁷ Цитируются строки из стихотворения Пушкина "Эхо" (1831).

   ³⁸ Цитируются строки из стихотворения Пушкина "Гнедичу" (1832).

   ³⁹ ...возводился, говоря известными словами Гоголя, в перл создания.- Выражение из поэмы "Мертвые души" (т. 1, гл. VII).

   ⁴⁰ Страхов цитирует А. Шопенгауэра по изданию: Schopenhauer A. Die Weltals Wille und Vorstellimg. Dritte ...Auflage. Band 2. Leipzig, 1859, S. 177-178.

   ⁴¹ Кохановская (Н. С. Соханская), разбирая (в статье "Степной цветок на могилу Пушкина") пушкинское стихотворение "В начале жизни школу помню я...", в связи с образом "величавой жены" писала: "Кто она? Сама ли олицетворенная жизнь, с смущающей строгой красотою ее глубокого смысла, открывающегося нашему разумению? Или эта жена - святая жизненная мудрость, исходящая от божественной премудрости и простыми несомненными запечатлениями налегающая на наши души? Нельзя сказать. Только это невыразимое, чем таинственно вразумляет и научает нас жизнь, вся эта общность непередаваемых влияний, которая отовсюду дышит на нас,- смысл нашей бедной жизненной доли,- поэт выражает все дивно созданным образом..." ("Русская беседа", 1859, M 5, с. 19).

   ⁴² Стихотворение "Как с древа сорвался предатель ученик..." (1836) представляет собой вольный перевод "Сонета об Иуде" итальянского поэта Джанни Ф. (1760-1822). Вероятно, мысль о пародировании Данте возникла у Страхова в связи с некоторым сходством пушкинского стихотворения и XXXIV песни "Ада".

   ⁴³ Монолог Изабеллы из трагедии итальянского драматурга Альфиери "Филипп II" (действие 1, явл. 1) перелагается Пушкиным в стихотворении "Из Alfieri" ("Сомненье, страх, порочную надежду...") (1827). В ряду пародий оказывается для Страхова и пушкинский вольный перевод двенадцати октав "Orlando furioso" итальянского поэта Ариосто ("Пред рыцарем блестит водами...") (1826).

   ⁴⁴ Говоря о "ряде повестей из русской жизни" н "Капитанской дочке", Страхов указывает на существеннейший момент становления реалистического художественного сознания, который прямо предвосхищает, по его мнению, творчество Л. Н. Толстого и появление "Войны и мира" (см. статьи Страхова о "Войне и мире" в настоящем издании).

   ⁴⁵ Цитируются строки из стихотворения Пушкина "Город пышный, город бедный..." (1828) и из поэмы "Медный всадник" (1833).

   ⁴⁶ Цитируются строки из поэмы Лермонтова "Сказка для детей" (1840), строфы 11, 13.

   За упреками Страхова Лермонтову стоит неприятие романтического типа мышления в поэзии и в философии, острой индивидуализации стиля, подчеркнутой экспрессии и "выисканности" изображения. Литературные критерии Страхова, тесно связанные с "почвенническими" убеждениями, с этическим подходом к социальной истории и культуре, тяготели к эстетике ясного и строгого реализма.

   ⁴⁷ "...столбообразные руины".- У Лермонтова - "столпообразные". Здесь придирчивый анализ Страхова оказался во многом определен опечаткой, которая из первого издания "Демона" (Карлсруэ, 1857) перешла в ряд последующих (Сочинения М. Лермонтова под ред. С. Дудышкина, т. 2. Спб., 1863, с. 9; Сочинения М. Лермонтова под ред. П. А. Ефремова, т. 1. Спб., 1873, с. 4). Страхов пользовался одним из этих изданий, где напечатано "руины". А в рукописи Лермонтова, на основе которой внесены исправления в позднейшие издания,- "столпообразные раины", т. е. похожие на столпы пирамидальные тополя.

   ⁴⁸ Цитируются строки из стихотворения Пушкина "Герой" (1830).

  

  

   Впервые опубликовано: "Нива", 1877, No 18.

   Печатается по тексту книги: Страхов Н. Заметки о Пушкине и других поэтах. Спб., 1888.

  

   ⁴⁹ Строки из "Евгения Онегина" (глава 8, строфа XXXII).

   ⁵⁰ Строки из стихотворения Пушкина "Я вас любил: любовь еще, быть может..." (1829).

   ⁵¹ Строки из стихотворения Пушкина "19 октября" (1825).

   ⁵² Строки из стихотворения Пушкина "Поэт и толпа" (1828).

   ⁵³ Строки из стихотворения Пушкина "Клеветникам России" (1831).

   ⁵⁴ Строки из стихотворения Пушкина "Клеветникам России" (Î831).

   ⁵⁵ Строки из стихотворения Пушкина "Воспоминание" (1828) (продолжение, остававшееся в рукописи при жизни Пушкина).

   ⁵⁶ Строки из варианта окончания пушкинского стихотворения "...Вновь я посетил..." (1835).

   ⁵⁷ Строки из стихотворения Пушкина "Разговор книгопродавца с поэтом" (1824).

   ⁵⁸ Первые строки стихотворения Пушкина 1836 года.

   ⁵⁹ Строки из стихотворения Пушкина "Памятник" (1836).

  

  

   Страхов составил эту статью в 1888 году по своим "Воспоминаниям о Ф. М. Достоевском" (1883).

   Печатается по тексту книги: Страхов Н. Заметки о Пушкине и других поэтах. Спб., 1888.

  

   Открытие в Москве памятника Пушкину, состоявшееся 6 июня 1880 года, было выдающимся литературно-общественным событием, в котором приняли самое активное участие литераторы разных убеждений, деятели различных идейных лагерей. С речами выступали И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, И. С. Аксаков и многие другие.

   Хотя чувство внутренней общности оказалось недолговечным и уже за время праздника вспомнились прежние раздоры, в момент общего подъема, душевного энтузиазма, охватившего всех, преобладающим мотивом торжества стала мысль о духовном единении людей под знаменем пушкинского-всеобъемлющего гения. Кульминацией такого настроения была известная речь Достоевского о Пушкине.

  

   ⁶⁰ И. С. Тургенев относился с глубокой неприязнью к M. H. Каткову, известному в 1860-1870 гг. крайней реакционностью и ожесточенными нападками не только на революционно-демократические силы, но и на любые проявления либерализма. В 1880 году позиции Каткова в правительственных кругах несколько пошатнулись; к удивлению всех, в его выступлении на Пушкинском празднике прозвучали примирительные ноты, и закончил свою речь ои словами "Вакхической песни": "Да здравствует солнце, да скроется тьма!" После этого Катков, как вспоминает очевидец, "позволил себе протянуть бокал" к присутствовавшему тут Тургеневу. "Но при всем своем добродушии Иван Сергеевич уклонился от этой дерзкой попытки возобновить старые отношения: "Ведь есть вещи, которых нельзя: забыть,- доказывал он в тот вечер Достоевскому; как же я могу протянуть руку человеку, которого я считаю ренегатом..." (Ковалевский М. Воспоминания об И. С. Тургеневе.- "Минувшие годы", 1908, No 8, с. 13).

   ⁶¹ В связи с этим эпизодом биограф Л. Н. Толстого вспоминает: "Зная отрицательное отношение Льва Николаевича ко всякого рода торжествам и юбилеям, Комитет по устройству празднеств порешил обставить как-нибудь особенно приглашение его на открытие памятника Пушкину. И было предложено Тургеневу лично пригласить Льва Николаевича. Тургенев согласился, будучи убежден, что миссия его увенчается успехом. <...> Но Лев Николаевич наотрез отказался участвовать в торжестве. <...> Тургенева этот отказ так поразил, что, когда после пушкинского праздника Ф. М. Достоевский собирался приехать из Москвы к Льву Николаевичу и стал советоваться об этом с Тургеневым, тот изобразил настроение Льва Николаевича в таких красках, что Достоевский испугался и отложил исполнение своей заветной мечты" (Бирюков П. Биография Толстого, т. 2. Берлин, 1905, с. 397-398).

   ⁶² Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886) - поэт, публицист, один из ведущих деятелей славянофильства.

   ⁶³ Рубинштейн Николай Григорьевич (1835-1881) - пианист, основатель и директор Московской консерватории, дирижировал оркестром на торжествах 6 июня 1880 г.

   ⁶⁴ ...увертюра из "Руслана" - то есть из оперы М. И. Глинки "Руслан и Людмила".

   ⁶⁵ Преосвященный Амвросий (А. И. Ключарев), в то время московский викарий, произнес на торжественном обеде 6 июня речь, в которой рассматривал Пушкина как поэта и христианина, а затем провозгласил тост за здоровье И. С. Тургенева.

   ⁶⁶ Анненков Павел Васильевич (1813-1887) - литературный критик, мемуарист, занимавший либерально-западническую позицию.

   ⁶⁷ Вопрос о славянофильской окраске взглядов Достоевского сложен, в частности, и потому, что само русское славянофильство - явление многосложное, противоречивое, подвижное. Самого Пушкина Достоевский однажды назвал "главным славянофилом России" ("Литературное наследство", т. 83, с. 579). В то же время он утверждал, что славянофильство - "барская затея". Зная и учитывая эту сложность позиции Достоевского, Страхов потому и определял его "партийную" принадлежность столь уклончиво. "Пушкинская", "просто русская" партия, так называемое почвенничество, идейное течение 1860-1870 гг., организационно не оформлявшееся, была представлено такими деятелями, как Ап. Григорьев, Ф. М. Достоевский, сам Страхов. Вернуть интеллигенцию, культуру, общественную мысль к народным истокам, к "почве", развиваться, не отрываясь от нее,- такова программа почвенников; в той или иной мере ей следовала критика и публицистика названных литераторов, сказалась она и в художественном творчестве Достоевского.

   ⁶⁸ Эдельсон Евгений Николаевич (1824-1868) - критик и журналист, член "молодой редакции" "Москвитянина", писал преимущественно по чисто эстетическим и литературным вопросам, мало касаясь общественных проблем.

   ⁶⁹ Алмазов Борис Николаевич (1827-1876) - поэт и критик, близкий к славянофильскому лагерю (см. стихотворение "Старая русская партия") и к сторонникам "чистого искусства"; входил в состав "молодой редакции" "Москвитянина".

   ⁷⁰ Пришедшие в 1850 году в журнал М. П. Погодина новые сотрудники составили так называемую "молодую редакцию": А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Б. Н. Алмазов, Е. Н. Эдельсон, Т. И. Филиппов и др. В эту пору журнал богаче выражал основные реалистические тенденции русской литературы как в художественном, так и в критическом отделе, где ведущим критиком был А. А. Григорьев. Однако разногласия с издателем М. П. Погодиным привели в 1853 году к уходу "молодой редакции" из журнала.

   ⁷¹ Цитируются строки из стихотворения Пушкина "Возрождение" (1819).

   ⁷² Цитируются строки из поэмы Пушкина "Цыганы".

   Заключение к статье об открытии памятника Пушкину, написанное через восемь лет после праздника, обнаруживает значительный скептицизм Страхова относительно умонастроений и нравственной атмосферы русского общества в 80-е годы, не только не приближавшегося, но, напротив, все больше отходившего от тех идеалов, которые были провозглашены на пушкинских торжествах в начале десятилетия.