ших героев", и т. п. (La Sizeranne, p. 139). Как видно, Волошин переосмысляет Ла Сизерана в духе русского "теургического", жизнестроительного символизма. При этом знаменателен выбор - из возможных переводов французского слова "artistes" Волошин останавливается не на слове "художники" (предпочтительном по французскому контексту), а на слове "ремесленники"; эта эстетическая установка, безусловно созвучная и взглядам В. Я. Брюсова и Вяч. Иванова, в то же время ставит Волошина в ближайшую связь, реализовавшуюся десятилетие спустя, с постсимволистами, и не только с акмеистами, но и с такой, например, "независимой" поэтессой, как М. И. Цветаева.
34 В те времена, когда ~
из своего футляра?.. - Это заключение Волошина подсказано наблюдениями французского критика (La Sizeranne, p. 130-131).