Главная » Книги

Есенин Сергей Александрович - Юрий Прокушев. Сергей Есенин, Страница 7

Есенин Сергей Александрович - Юрий Прокушев. Сергей Есенин


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

tify">  - "Путешествие" в прекрасное! Здорово, Сергей! Я напишу поэму под таким названием...
  - Пиши, Вася, пиши! - смеясь, говорит Сергей. - Но только один ты к этой стране не дойдешь..."
  С особым интересом Есенин относился к лекциям и семинарским занятиям по литературе. "Состоя слушателем университета Шанявского, - замечает Н. Сардановский, - Сергей сосредоточил свое внимание исключительно на изучении литературы". Он же подчеркивает, что "к науке в то время Есенин относился с достаточным уважением..."
  Типографские обязанности не всегда позволяли Есенину бывать в университете, он "был этим удручен". Зато, когда выпадал свободный вечер, Есенин вместе с другими шанявцами отправлялся бродить по Москве, а если удавалось раздобыть билеты на галерку в Художественный (кто в юные годы не бредил этим театром!), то шел на спектакль. "Студеный осенний вечер. Мы идем по Тверской улице, не чувствуя резкого ветра, - вспоминает Б. Сорокин, - наши сердца полны ожидания встречи с театром, о котором знали только по статьям в театральных журналах. Дрогнув, раскрывается занавес с вышитой на нем белой чайкой... Раневскую играет Книппер-Чехова, студента Трофимова - Качалов, Епиходова - Москвин, Лопахина - Леонидов... В антракте пошли в фойе. Облокотившись на кресло, Сергей молчит. И только тогда, когда Наседкин спросил его, нравится ли спектакль, он, словно очнувшись, сердито проронил: "Об этом сейчас говорить нельзя! Понимаешь?" - и пошел в зрительный зал".
  Занимаясь в университете Шанявского, Есенин испытывал материальные затруднения. За учебу надо было ежегодно платить. Сумма была невелика, но для скромного заработка Есенина ощутима. При всем том Есенин придавал своим занятиям в университете серьезное значение. "Может быть, выговорите мне прислать деньжонок к сентябрю, - писал он летом 1915 года в Петроград, прося выслать гонорар за стихи. - Я был бы очень Вам благодарен. Проездом я бы уплатил немного в Университет Шанявского, в котором думаю серьезно заниматься. Лето я шибко подготовлялся". И все же осенью 1915 года Есенин не смог продолжать учебу в "Шанявке", ибо "должен был уехать обратно по материальным обстоятельствам в деревню".
  Пребывание в университете Шанявского имело еще одно большое значение для Есенина. Здесь он познакомился с молодым поэтом Василием Наседкиным, дружбу с которым поддерживал потом все годы; здесь же встретился с ивановским поэтом Николаем Колоколовым, а немного позднее - с Иваном Филипченко и Дмитрием Семеновским и другими. В свободные вечера собирались у кого-нибудь из шанявцев, читали свои стихи. "Комната Колоколова, - вспоминает Д. Семеновский, - на некоторое время стала моим пристанищем. Приходил Есенин. Обсуждались литературные новинки, читались стихи, закипали споры. Мои приятели относились друг к другу критически, они придирчиво выискивали один у другого неудачные строки, неточные слова, чужие интонации". Как-то в один из таких вечеров, сидя у Колоколова и перелистывая "Журнал для всех", "Есенин встретил в нем несколько стихотворений Александра Ширяевца; стихи были яркие, удалые... Есенин загорелся восхищением.
  - Какие стихи! - горячо заговорил он. - Люблю я Ширяевца! Такой он русский, деревенский!"
  Весенние, пахнущие смолистой сосной и луговыми травами, озорные и грустные стихи Есенина, с их неожиданно прекрасной и вместе с тем такой естественной образностью были встречены шанявцами с интересом. "На фоне модных декадентских поэтических течений его стихи, - вспоминает Б. Сорокин, - для нас явились радостной неожиданностью". "Даже строгий к поэтам непролетарского направления Филипченко, пренебрежительно говоривший о них: "мух ловят", - даже он, - подчеркивает Д. Семеновский, - прочитав... свежие и простые стихи Есенина, отнесся к ним с заметным одобрением".
  Май 1914 года. Есенин читает новые стихи. "Его голос то задумчиво рассказывал о равнинах, "где льется березовое молоко" и "рассвет рукой прохлады росной сшибает яблоки зари", то грустил "о радости убогой", то звенел и трепетал, как птица, рвущаяся в полет... И тогда нам стало ясно, - замечает Б. Сорокин, - что Сергей уже переступил тот порог, за которым лежит большой путь мастерства и вдохновения".
  Поэты-шанявцы интересовались не только стихами. Их волновали политические вопросы: закрытие властями газеты "Правда", выступление против войны Максима Горького. "Раза два мне пришлось быть в кругу товарищей Есенина, - вспоминает Я. А. Трепалин. - Как он говорил мне, это были молодые писатели. Говорили, спорили до поздней ночи. Помню - толковали о литературе, цензуре, конфискации номеров журналов, штрафах, слежке полиции за работниками типографии, издательств и т. п. Есенин, как всегда, говорил громко, жестикулируя". "В одном еженедельнике или двухнедельнике, - рассказывает Д. Семеновский, - мы нашли статью Есенина о горе обездоленных войной русских женщин, о Ярославнах, тоскующих по своим милым, ушедшим на фронт. Помнится, статья, построенная на выдержках из писем, так и называлась "Ярославны".
  Эта тема звучит в стихотворении "Узоры", написанном Есениным вскоре после начала войны и опубликованном в январе 1915 года в журнале "Друг народа".
  Девушка в светлице вышивает ткани,
  На канве в узорах копья и кресты.
  Девушка рисует мертвых на поляне,
  На груди у мертвых - красные цветы.
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Он лежит, сраженный в жаркой схватке боя,
  И в узорах крови смяты камыши.
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Траурные косы тучи разметали,
  В пряди тонких локон впуталась луна.
  В трепетном мерцанье, в белом покрывале
  Девушка, как призрак, плачет у окна.
  Несколько позднее, как мы знаем, тема войны получит более глубокое освещение в есенинской "Руси".
  Еще более отчетливо гражданские мотивы выражены в стихах некоторых других поэтов-шанявцев. Так, например, Иван Филипченко открыто бросает вызов власть имущим:
  Вы все, кто имеет дворцы,
  Небоскребы, особняки,
  Магазины, заводы и рудники,
  У кого от безделья мигрень,
  Посторонитесь, рабочий идет!
  Уступите асфальты, к фундаментам встаньте,
  Дайте дорогу ему, современному Данте.
  Ясно слышны в его стихах раскаты народного гнева:
  Массы куют себе долю орла,
  Плавят себя в тиглях века.
  Стихи "С работы", "Массы" были написаны поэтом в 1913 - 1914 годах. С юных лет Иван Филипченко был связан с революционным движением, в 1913 году вступил в большевистскую партию, преследовался охранкой, арестовывался. Близко к партии, рабочей печати стоял и Д. Семеновский, печатавший свои стихи в "Правде" с 1912 года. Революционно настроены были и другие молодые поэты, товарищи Есенина, - Василий Наседкин, Николай Колоколов, Георгий Якубовский.
  Можно предположить, что некоторые из них, равно как и Есенин, были в какой-то мере связаны с большевистской группой, которая организовалась в университете Шанявского.
  "В Народном университете имени Шанявского, - сказано в агентурной записке охранки по РСДРП от 22 января 1914 года, - в настоящее время имеется сорганизованная марксистская группа, которая намерена получить связи с местными рабочими клубами и профессиональными обществами, послав затем в клубы и общества "своих людей" для налаживания в них партийных ячеек". Спустя несколько дней в агентурной записке охранки сообщалось: "Группа социал-демократов партийцев, организовавшаяся при университете имени Шанявского, на этих днях направила четырех своих представителей для партийной работы во 2-е общество торговых служащих". Члены большевистской группы университета устанавливают контакт с рядом большевистских групп, существующих в других высших учебных заведениях. "При Народном университете имени Шанявского имеется вполне определившаяся социал-демократическая группа, стремящаяся связаться с таковыми же группами, существующими при Императорском Московском университете и Московском коммерческом институте", - отмечалось в одном из донесений московской охранки. В день рабочей печати, 22 апреля 1914 года, члены группы распространили среди слушателей листовки, призывавшие к поддержке рабочей печати, и организовали сбор средств в фонд "Правды". В листовке говорилось: "Товарищи. 22-го апреля 1912 года, ровно два года тому назад, усилиями пролетариата всей России была создана первая русская ежедневная с.-д. рабочая газета "Правда".
  С тех пор по всей России звучит бодрое, сильное, свободное слово рабочей печати - яркой выразительницы нужд и запросов всего пролетариата...
  Пусть каждый товарищ помнит и знает, что только в свободном государстве возможна свободная наука - а защитница ее рабочая печать.
  Пусть же в сегодняшний день - 22-го апреля - в праздник нашей рабочей печати - каждый из нас пожертвует в ее железный фонд...
  Сбор будет производиться посредством сумки во время лекции и по подписным листам у товарищей.
  Завтра будет в Москве юбилейный номер рабочей газеты "Путь правды". Товарищи, покупайте и распространяйте, его.
  Группа сознательных марксистов".
  А. Р. Изряднова, посещавшая вместе с Есениным народный университет, вспоминает: "Как в типографии, так и в университете он слыл за передового, посещал собрания, распространял нелегальную литературу".
  
  
  
  
  * * *
  Был в Москве еще один огонек, к которому всей душой потянулся молодой поэт, - Суриковский литературно-музыкальный кружок. История этого кружка тесно связана с именем талантливого русского самородка, поэта-крестьянина Ивана Захаровича Сурикова. "Из среды народа, - подчеркивал Горький в "Заметках о мещанстве", - выходили Ломоносовы, Кольцовы, Никитины, Суриковы..." "Рассвет" - так назвал Суриков подготовленный им первый сборник "писателей из народа". Он вышел еще в восьмидесятых годах прошлого века. Эпиграфом к нему могли бы стать строки суриковских "Наших песен":
  Мы родились для страданий.
  Но душой в борьбе не пали;
  В темной чаще испытаний
  Наши песни мы слагали.
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Для изнеженного слуха
  Наше пенье не годится;
  Наши песни режут ухо, -
  Горечь сердца в них таится!
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  В этих песнях миллионы
  Мук душевных мы считаем;
  Наши песни, наши стоны
  Мы счастливым завещаем.
  За "Рассветом" Суриковым был издан сборник "Народные поэты и певцы". Так было положено начало кружку писателей из народа. Много сделали для развития этого кружка такие писатели, как Спиридон Дрожжин и Иван Белоусов. Позднее, в начале 900-х годов, организационное оформление кружка завершает писатель М. Л. Леонов-Горемыка. В 1903 году М. Л. Леонов получает официальное разрешение властей на деятельность кружка и его наименование: "Суриковский литературно-музыкальный кружок". В 1905 году он организует кооперативное издательство "Искра"; тогда же им был разработан устав кружка. "Суриковский кружок, - указывалось в нем, - имеет целью объединить писателей, общественных деятелей и музыкантов, вышедших из народа и не порвавших с ним духовной связи". Вместе с М. Л. Леоновым в это время во главе кружка стояли рабочие поэты Егор Нечаев и Федор Шкулев.
  В Суриковский кружок входили писатели-самоучки, разные по талантливости, творческим установкам, мастерству, идейной зрелости. И стихи они писали разные: от печально-созерцательных пейзажных лирических картинок и горьких песен страдания до призывно-тревожных, гневных, наступательных гражданских стихов.
  Суриковцы - это небольшая, но весомая и зримая частица той демократической культуры России, о которой говорил В. И. Ленин.
  В годы первой русской революции, в рядах дружинников Красной Пресни родились гимны и песни поэта-суриковца Федора Шкулева "Красное знамя", "Вставайте, силы молодые!", "Я - раскаленное железо!". Тогда же призывно зазвучал над баррикадами его марш "Кузнецы":
  Мы кузнецы, и дух наш молод,
  Куем мы к счастию ключи!..
  Вздымайся выше, тяжкий молот,
  В стальную грудь сильней стучи!
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Ведь после каждого удара
  Редеет тьма, слабеет гнет,
  И по полям родным и ярам
  Народ измученный встает.
  В 1912 - 1915 годах Суриковский кружок развертывает литературную и общественную деятельность. Писатель Г. Деев-Хомяковский, один из руководителей кружка, в своих воспоминаниях отмечает, что в 1912 году кружок был одной из значительных организаций пролетарско-крестьянских писателей. Кружок начал выпускать журнал "Семья народников", а позднее журнал "Друг народа". Пополнился и состав кружка. "В него, - пишет Г. Деев-Хомяковский, - входило много революционных деятелей, как близко стоящих к социал-революционерам, так и к социал-демократам. В него вошел только что вернувшийся из ссылки Е. А. Афонин, А. Д. Хвощенко, Кормилицын, Веревкин и другие.
  Деятельность кружка была направлена не только в сторону выявления самородков-литераторов, но и на политическую работу. Лето после Ленского расстрела было бурное. Наша группа конспиративно собиралась часто в Кунцеве, в парке бывш. Солдатенкова, близ села Крылатского, под "заветным" старым вековым дубом. Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни. Там молодой поэт впервые стал публично выступать со своим творчеством. Талант его был замечен всеми собравшимися". В 1913 году Есенин вступает в действительные члены Суриковского кружка.
  Есенин принимает самое живое участие в деятельности кружка. "В течение первых двух лет, - рассказывает Деев-Хомяковский, - Есенин вел непрерывную работу в кружке. Казалось нам, что из Есенина выйдет не только поэт, но и хороший общественник. В годы 1913 - 14-й он был чрезвычайно близок к кружковой общественной работе, занимая должность секретаря кружка. Он часто выступал вместе с нами среди рабочих аудиторий на вечерах и выполнял задания, которые были связаны с значительным риском".
  Когда на средства, собранные от рабочих и служащих, члены Суриковского кружка стали выпускать журнал "Друг народа", Есенин был избран секретарем его редакции. Он "с жаром готовил первый выпуск. Денег не было, но журнал выпустить необходимо было. - Собрались в редакции "Доброе утро". Обсудили положение и внесли по 3 - 5 рублей на первый номер.
  - Распространим сами, - говорил Есенин.
  Выпущено было воззвание о журнале, в котором говорилось: "Цель журнала быть другом интеллигента, народника, сознательного крестьянина, фабричного рабочего и сельского учителя".
  Еще раньше, в августе 1914 года, социал-демократическая группа суриковцев выпустила воззвание против войны. Есенин написал поэму "Галки", в которой, по воспоминаниям современников, ярко отобразил поражение наших войск, бегущих из Пруссии, и плач жен по убитым. Молодой поэт намеревался поместить свою поэму о войне в первом номере журнала "Друг народа". Однако еще в ноябре 1914 года сданная в печать поэма "Галки" привлекла к себе внимание цензуры и была конфискована полицией.
  Демократические, социальные устремления Есенина в эти годы порой переплетались с религиозными исканиями "новой" веры", идеализацией образа Христа. Но Есенину было чуждо слепое мистическое преклонение перед церковными догмами. "Христос для меня совершенство, - замечает он в одном из писем к Панфилову. - Но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одаренного светлым умом и благородною душою, как в образец в последовании любви к ближнему". В годы работы в типографии Сытина, учебы в университете Шанявского мировоззрение Есенина еще только формируется. Молодой поэт испытывает стихийное тяготение к передовым общественным силам. Демократическая поэзия Есенина определила отрицательное отношение его к империалистической войне. Вместе с тем молодому поэту еще во многом неясен вопрос о конкретных путях революционной борьбы за свободу трудового народа.
  Говоря о противоречиях во взглядах и раннем творчестве поэта, не следует упускать из виду объективные противоречия в самой действительности, те реальные жизненные условия, в которых молодой поэт формировался.
   НЕ НАДО РАЯ
  "Аристон" или Есенин, - "Песнь о Коловрате". - Новгородское вече. - Есенинский "Кузнец" на страницах газеты "Путь правды". - Стихотворение
  
  
   "Русь". - Поэт и Родина.
  В начале 1914 года в печати появляются первые стихи. Есенина. В первом номере детского журнала "Мирок" за 1914 год, который издавался Сытиным, было помещено стихотворение "Береза", написанное Есениным в 1913 году.
  Белая береза
  Под моим окном
  Принакрылась снегом,
  Точно серебром.
  На пушистых ветках
  Снежною каймой
  Распустились кисти
  Белой бахромой.
  И стоит береза
  В сонной тишине,
  И горят снежинки
  В золотом огне.
  А заря, лениво
  Обходя кругом,
  Обсыпает ветки
  Новым серебром.
  Об этом стихотворении, очевидно, идет речь в письме Есенина к Г. Панфилову: "Посылаю тебе на этой неделе, - пишет Есенин. - детский журнал, там мои стихи". Это стихотворение было опубликовано Есениным за подписью "Аристон".
  Вслед за "Березой" в журнале "Мирок" появляется еще несколько есенинских стихов: "Пороша", "Поет зима - аукает...", "С добрым утром!", "Село" (из Тараса Шевченко) и др. Печатаются в 1914 году стихи Есенина и в детских журналах "Проталинка", "Доброе утро", в газетах "Путь правды", "Новь". Молодой поэт с радостью сообщает Г. Панфилову: "Распечатался я во всю ивановскую. Редактора принимают без просмотра и псевдоним мой "Аристон" сняли. Пиши г-рят под своей фамилией. Получаю 15 к. за строчку. Посылаю одно из детских стихотворений".
  Ранние стихи Есенина полны ароматной земной красоты:
  Задремали звезды золотые,
  Задрожало зеркало затона,
  Брезжит свет на заводи речные
  И румянит сетку небосклона.
  Улыбнулись сонные березки,
  Растрепали шелковые косы.
  Шелестят зеленые сережки
  И горят серебряные росы.
  У плетня заросшая крапива
  Обрядилась ярким перламутром
  И, качаясь, шепчет шаловливо:
  "С добрым утром!"
  В стихотворении "С добрым утром!", написанном Есениным в 1914 году, столько радости бытия, образных находок; даже заросшая крапива становится неожиданно прекрасной!
  Из ранних произведений поэта по своим социальным мотивам примечательно стихотворение "Кузнец". Оно было написано в 1914 году и напечатано в мае того же года за подписью Есенина в большевистской газете "Путь правды" (под таким названием тогда выходила газета "Правда"). На третьей полосе этим стихотворением открывалась большая подборка "Жизнь рабочих России". В том же номере газеты на второй полосе было напечатано стихотворение Д. Бедного "Быль". Так впервые "встретились" С. Есенин и Д. Бедный.
  В 1912 - 1914 годах, кроме лирических стихов, Есенин пишет произведения, в которых обращается к волнующим страницам героического прошлого русского народа. В 1912 году он создает в традициях былинного эпоса свою "Песнь о Евпатии Коловрате":
  От Ольшан до Швивой Заводи
  Знают песни про Евпатия.
  Их поют от белой вызнати
  До холопного сермяжника.
  Хоть и много песен сложено,
  Да ни слову не уважено,
  Не сочесть похвал той удали,
  Не ославить смелой доблести.
  "Песнь о Евпатии Коловрате" написана Есениным под влиянием известного памятника древнерусской литературы "Повесть о разорении Батыем Рязани в 1237 г.", в одном из эпизодов которой рассказывается о богатырском подвиге рязанского воеводы Евпатия Коловрата. Как вспоминает писатель И. Розанов, Есенин читал поэму "Песнь о Евпатии Коловрате" на вечере в "Обществе свободной эстетики" в Москве 21 января 1916 года; он выступал вместе с поэтом Н. Клюевым. "Он тоже начал с эпического. Читал об Евпатии Рязанском. Этой былины я никогда потом в печати не видел и потому плохо ее помню. Во всяком случае, тут не было того воинствующего патриотизма, которым отличались некоторые вещи Клюева. Если тут и был патриотизм, то разве только краевой, рязанский".
  Поэма "Песнь о Евпатии Коловрате" имеет две редакции. Первоначальная редакция, датированная 1912 годом, была напечатана в 1918 году в газете "Голос трудового крестьянства". В 1925 году для "Собрания стихотворений" Есенин создал новую редакцию, значительно отличающуюся от первой не только меньшим объемом (35 строф вместо 56), заглавием, но и содержанием. В окончательной редакции поэт освобождает свою "Песнь" от религиозных образов и церковной лексики. Он стремится сделать поэму более реалистической, приблизив ее форму и содержание к народнопоэтическим памятникам о борьбе русского народа с татарским нашествием.
  Однако сюжет "Песни" Есенина во многом отличен от той части "Повести о разорении Батыем Рязани в 1237 г.", где повествуется о борьбе Евпатия Коловрата с Батыем. Евпатий Коловрат в "Повести" - княжеский дружинник. Евпатии у Есенина - кузнец-силач, выразитель патриотических настроений народа.
  Н. К. Гудзий отмечает, что рассказ о Евпатии Коловрате в "Повести о разорении Батыем Рязани в 1237 г.", очевидно, "восходит к особым народным историческим песням"; "в основу ее легло устное эпическое произведение". Можно предположить, что наряду с "Повестью о разорении Батыем Рязани в 1237 г." одним из источников в работе над "Песнью о Евпатии Коловрате" послужили народнопоэтические рассказы, легенды, предания о Евпатии Коловрате, которые Есенин мог слышать в годы юности в родном рязанском краю.
  К драматическим событиям последних дней Новгородской республики обращается Есенин в поэме "Марфа Посадница", написанной им в 1914 году. Товарищ Есенина по университету Шанявского Борис Сорокин рассказывает: "В начале июня студенты разъехались на каникулы. Увиделись мы только в сентябре, когда уже шла война, и на одном из вечеров Сергей читал поэму "Марфа Посадница".
  В основу своей поэмы Есенин положил известное народное предание о Марфе Посаднице, мужественной поборнице новгородской вольницы. "В нашей истории, - отмечает русский ученый Ключевский, - немного эпох, которые были бы окружены таким роем поэтических сказаний, как падение Новгородской вольности". Воскрешая страницы героической истории Новгородской республики, Есенин мечтает о времени, когда "загудит нам с веча колокол, как встарь". Мысль эта - главная в поэме. Увлеченный ею, поэт в какой-то мере даже идеализирует образ Марфы Посадницы. При всем этом написанная в начале империалистической войны "Марфа Посадница" воспринималась современниками Есенина прежде всего как произведение с отчетливо выраженными демократическими устремлениями:
  А и минуло теперь четыреста лет.
  Не пора ли нам, ребята, взяться за ум,
  Исполнить святой Марфин завет:
  Заглушить удалью московский шум?
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Ты шуми, певунный Волхов, шуми,
  Разбуди Садко с Буслаем на-торгаш!
  Выше, выше, вихорь, тучи подыми!
  Ой ты, Новгород, родимый наш!
  В стихотворении "Ус" (1914) Есенин обращается к образу крестьянского вожака, сподвижника Степана Разина, поднявшего против "пяты Москвы" калужских, рязанских, тамбовских мужиков:
  Не белы снега по-над Доном
  Заметали степь синим звоном.
  Под крутой горой, что ль под тыном,
  Расставалась мать с верным сыном:
  "Ты прощай, мой сын, прощай, чадо,
  Знать, пришла пора, ехать надо!
  Захирел наш дол по-над Доном,
  Под пятой Москвы, под полоном!"
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Отвечал ей сын напоследок:
  "Ты не стой, не плачь на дорогу,
  Зажигай свечу, молись богу.
  Соберу я Дон, вскручу вихорь,
  Полоню царя, сниму лихо".
  Если в поэме "Марфа Посадница" и в стихотворении "Ус" молодой поэт пытается выразить свободолюбивые чувства, то в стихотворении "Русь" - о нем мы уже говорили выше - поэт рассказывает о тяжелых испытаниях, которые переживала Россия в настоящем. Народу не нужна война, ибо и без нее много горя, - вот главная мысль есенинской "Руси". В ней слились в единую поэтическую симфонию о Родине и задушевные мелодии таких чудесных лирических стихотворений о родной природе, как "С добрым утром!", "Край любимый! Сердцу снятся...", и звонкие, задорные ритмы стихотворений "Гой ты, Русь, моя родная...", "По селу тропинкой кривенькой...". И едва ли не всего слышнее в "Руси" тревожные, невеселые думы о тяжелой крестьянской доле, полной вздохов и слез, характерные для таких стихотворений, как "Черная, потом пропахшая выть...", "Заглушила засуха засевки...".
  В "Руси" нет и тени ученического подражания, копирования литературных приемов других авторов, что нетрудно обнаружить в ряде ранних стихотворений у Есенина ("Моя жизнь", "Тяжело и прискорбно мне видеть...").
  Стихотворение "Русь" давало Есенину право сказать позднее о том, что отделяло его творчество от буржуазно-декадентской литературы в годы мировой войны: "Резкое различие со многими петербургскими поэтами в ту эпоху сказалось в том, что они поддались воинствующему патриотизму, а я, при всей своей любви к рязанским полям и к своим соотечественникам, всегда резко относился к империалистической войне и к воинствующему патриотизму... У меня даже были неприятности из-за того, что я не пишу патриотических стихов на тему "Гром победы, раздавайся", но поэт может писать только о том, с чем он органически связан".
  Пережитое в юные годы помогло поэту увидеть чуждый народу характер войны 1914 года и преодолеть декадентское наступление на его поэзию. Как бы отвечая всем тем, кто хотел увести его поэзию от главного - служения Родине, еще в 1914 году юный поэт писал:
  Если крикнет рать святая:
  "Кинь ты Русь, живи в раю!" -
  Я скажу: "Не надо рая,
  Дайте родину мою".
  Есенин остался верен этой юношеской клятве до последних дней своей жизни.
   ПРИЗНАНИЕ
  Решение. - Контрасты столицы. - Война и литература. - Встреча на
  Офицерской улице. - "Чистые, голосистые стихи". - "Сделайте все, что возможно". - Необычайное богатство. - Все петроградские журналы. - Первая
  
  
  
  
  книга.
  К каждому хоть раз в жизни приходит его весна. И каждый навсегда сохраняет ее в своей памяти. Единственную. Неповторимую. Такой незабываемо счастливой весной стала для Есенина весна тысяча девятьсот пятнадцатого года:
  Мечтатель сельский -
  Я в столице
  Стал первокласснейший поэт.
  Поэтическое дарование Есенина развивалось и крепло стремительно, с каждым днем он все больше ощущает потребность непосредственного контакта с большой столичной литературой.
  "Чуть ли не в самом начале нашего знакомства, - вспоминает Д. Н. Семеновский, встречавшийся с поэтом в университете Шанявского, - Есенин сказал мне о своем намерении переселиться в Петроград...
  - Весной уеду в Петроград. Это решено.
  Ему казалось, что там, в центре литературной жизни, среди борьбы различных течений, легче выдвинуться молодому писателю".
  Давно ли первые стихи Есенина были опубликованы в детском сытинском журнале "Мирок" и он с радостью сообщал об этом Панфилову. Теперь, через несколько месяцев, его уже не удовлетворяют подобные публикации. Быстро крепнет его мастерство. Внимательно следит он за творчеством поэтов-современников, особенно молодых. В. Чернявский, встречавшийся с Есениным в те годы, вспоминает: "Не только к Блоку и к поколению старших, но и ко многим, едва печатавшимся и случайно попавшимся ему на глаза в каком-нибудь мелком журнале, у него было определенное отношение. Видно было, что он читал их с зорким и благожелательным вниманием..."
  Есенин устанавливает личные связи с теми из молодых поэтов, которые близки ему творчески. Характерно в этом отношении письмо, отправленное им в январе 1915 года поэту Александру Ширяевцу, находившемуся в то время в Туркестане. "Я рад, что мое стихотворение помещено вместе с Вашим, - писал Есенин Ширяевцу. - Я давно знаю Вас из ежемесячника и по 2 номеру "Весь мир". Стихи Ваши стоят на одинаковом достоинстве стихов Сергея Клычкова, Алексея Липецкого и Рославлева. Хотя Ваша стадия от них далека. Есть у них красивые подделки под подобные тона, но это все не то". В этом же письме Есенин сообщает, что стихотворение Ширяевца "Городское" будет напечатано во втором номере "Друга народа", и просит автора поправить последнюю строчку: "Не встречу ль я любезного на улице в саду" - переправьте как-нибудь на любовную беду. А то уж очень здесь шаблонно".
  Заканчивая письмо, Есенин выражает надежду, что Ширяевец "еще познакомится" с его стихами: "Они тоже близки Вашего духа и Клычкова".
  Так заочно познакомились два поэта. В дальнейшем Александр Ширяевец станет одним из самых близких друзей Есенина.
  В феврале 1915 года Есенин вместе с поэтом Фоминым был избран в обновленный состав редакции журнала Суриковского кружка "Друг народа". Вскоре на обсуждении материалов, предназначенных для публикации, Есенин решительно выступил против помещения в журнале "красивых подделок" - стихов слабых, подражательных.
  Руководители кружка продолжали настаивать на публикации всех ранее принятых материалов, независимо от их художественного уровня.
  В письме Дееву-Хомяковскому Есенин высказывает сожаление, беспокойство и тревогу по поводу обстановки, сложившейся в кружке. "Желаю от всего сердца С<уриковскому> л<итературно-> м<узыкальному> к<ружку> поменьше разноголосицы. Вечер повлиял на мои нервы убийственно. Оскорбления г. Кашкарова... по адресу г. Фомина возмутительны. Это похоже на то, что "мы хозяева".
  Рад поговорить по этому поводу, но ведь Вы, кажется, тоже стоите за то, чтоб "материал не проверяли".
  Вскоре Есенин оставляет Суриковский кружок.
  Есенин не только взыскательно относился к стихам молодых поэтов-суриковцев. Прежде всего он был предельно требователен к себе, своему творчеству. Многие юношеские стихи поэта при жизни не были опубликованы. Этот взыскательный самоконтроль способствовал раннему выявлению яркой индивидуальности поэта.
  Все неудержимей тянет его в северную столицу. Все чаще теперь он мечтает о встрече с первым поэтом России - Александром Блоком. "В это время, - отмечал поэт позднее в автобиографии, - у меня была написана книга стихов... Я послал из них некоторые в петербургские журналы и, не получая ответа, поехал туда сам". Поехал в неизвестность. Без денег, без рекомендательных писем, с одним богатством - стихами.
  За окном поезда была его Россия. Серое небо. Поля, перелески. Избы, вросшие в землю... Где-то "вдалеке машет хвостом на ветру тощая лошаденка..."
  Сердце гложет плакучая дума...
  Ой, не весел ты, край мой родной.
  Эта Россия - солдаты, мужики, бабы - была вместе с ним и здесь, в тесном вагоне третьего класса. Об их судьбе, печальной, неустроенной, он рассказал в своей "Руси", которую сейчас среди других стихов вез с собой в Петроград:
  Затомилась деревня невесточкой -
  Как-то милые в дальнем краю?
  Отчего не уведомят весточкой, -
  Не погибли ли в жарком бою?
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Сберегли по ним пахари памятку,
  С потом вывели всем по письму.
  Подхватили тут родные грамотку,
  За ветловую сели тесьму.
  Собралися над четницей Лушею
  Допытаться любимых речей.
  И на корточках плакали, слушая,
  На успехи родных силачей.
  Дорогой ценой доставались эти "успехи". Да и были ли они? Сколько русских солдат погибло на войне! Сколько матерей не дождались своих сыновей! Сколько девичьих надежд убила война!
  Девушка в светлице вышивает ткани,
  На канве в узорах копья и кресты.
  Девушка рисует мертвых на поляне,
  На груди у мертвых - красные цветы.
  Среди стихов, которые поэт взял в Петроград, была антивоенная поэма "Галки". Есенин надеялся опубликовать ее в столице.
  Поезд приближался к Петрограду. Навстречу все чаще попадались воинские эшелоны. На станциях в товарные вагоны грузились новобранцы.
  Петроградское небо мутилось дождем,
  На войну уходил эшелон.
  Без конца - взвод за взводом и штык за штыком
  Наполнял за вагоном вагон.
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  И, садясь, запевали Варяга одни,
  А другие - не в лад - Ермака.
  И кричали ура, и шутили они,
  И тихонько крестилась рука.
  Эти строки Александр Блок написал в те дни, когда оборвалась мирная жизнь России. Война еще только начиналась. Теперь, по пути в столицу, перед рязанским поэтом зримо вставали печальные, серые будни войны, наполненные народным горем и страданием.
  Тревожной грустью отзывалась на них его чуткая душа:
  Занеслися залетною пташкой
  Панихидные вести к нам.
  Родина, черная монашка,
  Читает псалмы по сынам.
  Волновали Есенина и некоторые личные обстоятельства. В конце декабря 1914 года родился его сын - Юрий. "Есенину, - вспоминает А. Р. Изряднова, - пришлось много канителиться со мной (жили мы только вдвоем). Нужно было меня отправить в больницу, заботиться о квартире. Когда я вернулась домой, у него был образцовый порядок...
  На ребенка смотрел с любопытством, все твердил: "Вот я и отец". Потом скоро привык, полюбил его, качал, убаюкивал, пел над ним песни. Заставлял меня, укачивая, петь: "Ты пой ему больше песен". В марте поехал в Петроград искать счастья".
  Трудно было Есенину предугадать, как сложится его судьба в столице: сумеет ли он напечатать свои стихи в петроградских журналах, выпустить свой сборник; обретет ли здесь настоящих друзей; наконец, добьется ли главного: признания своего таланта.
  Как же встретил Петроград молодого рязанца? Чем жила столица в те дни, когда Есенин, сойдя с поезда, буквально прямо с вокзала отправился разыскивать Александра Блока.
  "Начиналось второе полугодие войны, и чувствительный тыл под сенью веселого национального флага заметно успокаивался. Запах крови из лазаретов мешался с духами дам-патронесс, упаковывавших в посылки папиросы, шоколад и портянки... В пунктах сбора пожертвований на возбужденном Невском пискливые поэтессы и женственные поэты - розовые и зеленолицые, окопавшиеся и забракованные - читали трогательные стихи о войне и о своей тревоге за "милых". Некоторые оголтелые футуристы, не доросшие до Маяковского, но достаточно развязные и бойкие, играли на созвучиях пропеллера и смерти. Достигший апогея модности Игорь Северянин пел под бурные рукоплескания про "Бельгию - синюю птицу...". Патриотическое суворинское "Лукоморье" печатало на лучшей бумаге второстепенные стихи о
  Реймсском соборе под
  портретами главнокомандующего". Это свидетельство одного из современников Есенина передает ту "ура-патриотическую" атмосферу "войны до победного конца", которую ощущал каждый, кто оказывался тогда в столице.
  Петроград жил войной. Россия жила войной. Но каждый класс, каждая социальная группа по-разному относилась и воспринимала войну.
  В шумном хоре "защитников" царя и "отечества" особенно громко и воинственно звучали голоса поэтов-акмеистов:
  И поистине светло и свято
  Дело величавое войны.
  Серафимы ясны и крылаты
  За плечами воинов видны, -
  писал Н. Гумилев в стихотворении "Война".
  Незадолго до приезда Есенина в Петрограде прозвучали другие стихи, ничего общего не имеющие с "ура-патриотической" поэзией акмеистов и прочих декаденствующих пиитов:
  Вам, проживающим за оргией оргию,
  имеющим ванную и теплый клозет!
  Как вам не стыдно о представленных к Георгию
  вычитывать из столбцов газет?!
  Знаете ли вы, бездарные, многие,
  думающие, нажраться лучше как, -
  может быть, сейчас бомбой ноги
  выдрало у Петрова поручика?..
  Если б он, приведенный на убой,
  вдруг увидел, израненный,
  как вы измазанной в котлете губой
  похотливо напеваете Северянина!
  Вам ли, любящим баб да блюда,
  жизнь отдавать в угоду?!
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Стихи эти в февральские дни пятнадцатого года в кафе "Бродячая собака" прочитал автор - Маяковский. Позднее в автобиографии "Я сам" он писал: "Война. Принял взволнованно. Сначала только с декоративной, с шумной стороны. Стихотворение - "Война объявлена"... Зима. Отвращение и ненависть к войне. "Ах, закройте, закройте глаза газет". Последняя фраза - это строка-рефрен из стихотворения "Мама и убитый немцами вечер":
  По черным улицам белые матери
  судорожно простерлись, как по гробу глазет.
  Вплакались в орущих о побитом неприятеле:
  "Ах, закройте, закройте глаза газет!"
  . . . . . . . . . . . . . . . . .
  Звонок.
  Что вы,
  мама?
  Белая, белая, как на гробе глазет.
  "Оставьте!
  О нем это,
  об убитом, телеграмма.
  Ах, закройте,
  закройте глаза газет!"
  20 ноября 1914 года Маяковский впервые напечатал это стихотворение в московской газете "Новь". Через три дня, 23 ноября, в этой же газете Есенин опубликовал стихотворение "Богатырский посвист". Отдельные мотивы этого стихотворения получат свою дальнейшую разработку в есенинской "Руси".
  Так "встретились" два поэта. Через год они познакомятся лично. Позднее - будут встречаться на литературных вечерах, в редакциях, спорить на диспутах и в печати о России и Америке, о футуризме и имажинизме. Доходя порой в этих спорах до "отрицания".
  При всем том горькие и живые строки Маяковского о войне Есенин запомнит надолго, если не навсегда. "Вечер. Идем по Тверской, - вспоминает Иван Грузинов одну из своих встреч с Есениным в 1920 году. - Есенин критикует Маяковского, высказывает о Маяковском крайне отрицательное мнение.
  Я:
  - Неужели ты не заметил ни одной хорошей строчки у Маяковского? Ведь даже у Тредьяковского находят прекрасные строки?
  Есенин:
  - Мне нравятся строки о глазах газет: "Ах, закройте, закройте глаза газет!"
  И он вспоминает отрывки из двух стихотворений Маяковского о войне: "Мама и убитый нем

Другие авторы
  • Голенищев-Кутузов Арсений Аркадьевич
  • Чуевский Василий П.
  • Львов-Рогачевский Василий Львович
  • Петров Александр Андреевич
  • Аничков Иван Кондратьевич
  • Годлевский Сигизмунд Фердинандович
  • Горчаков Дмитрий Петрович
  • Слезкин Юрий Львович
  • Емельянченко Иван Яковлевич
  • Южаков Сергей Николаевич
  • Другие произведения
  • Беранже Пьер Жан - Песни
  • Закржевский Александр Карлович - В царстве женственной неги
  • Тургенев Иван Сергеевич - Капля жизни
  • Воровский Вацлав Вацлавович - Ну, и партия!
  • Миклухо-Маклай Николай Николаевич - Заметки по зоологии Берега Маклая на Новой Гвинее
  • Сумароков Александр Петрович - Ода первая иамбическая
  • Киплинг Джозеф Редьярд - Отважные мореплаватели
  • Чичерин Борис Николаевич - Воспоминания
  • Пушкин Александр Сергеевич - Я вас любил: любовь еще, быть может...
  • Бестужев-Марлинский Александр Александрович - Андрей, князь Переяславский
  • Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
    Просмотров: 431 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа