Крылов Виктор Александрович - Б. П. Никонов. В. А. Крылов

и происходивш³е на немъ горяч³е дебаты въ юмористической поэмѣ.

   Въ атмосферѣ всѣхъ этихъ новыхъ гуманныхъ вѣян³й, въ предчувств³и занимавшейся зари шестидесятыхъ годовъ, въ лучшую эпоху всего XIX вѣка нашей истор³и, В. А. Крыловъ кончилъ курсъ въ инженерномъ училищѣ и вышелъ изъ него съ офицерскимъ чиномъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ вступилъ и въ жизнь. Учебная эпоха у него еще не закончилась, потому что онъ непосредственно изъ училища перешелъ въ инженерную академ³ю. Но пребыван³е въ этой послѣдней уже не было такимъ изолированнымъ отъ окружающей жизни. какъ въ училищѣ. Школьные годы прошли, и наступили годы студенческ³е, со всѣмъ ихъ обаян³емъ со всею прелестью перваго проникновен³я въ жизнь и даже болѣе того: въ общественную дѣятельность. В. А. Крылову было тогда 18 лѣтъ...

  

  

   Почти у всѣхъ выдающихся людей бываетъ въ жизни свой "Sturm und Drang Periode" - пер³одъ особенно кипучей дѣятельности, когда они только-что попадутъ на желанную дорогу, или, по крайней мѣрѣ, завидятъ ее уже совсѣмъ близко. Былъ такой пер³одъ и въ жизни В. А. Крылова, и наступлен³е его какъ разъ совпало съ его пр³общен³емъ къ общественной жизни по выходѣ изъ училища.

   18-лѣтн³й юноша (теперь уже офицеръ!) сразу окунулся въ жизнь и началъ принимать дѣятельнѣйшее участ³е во всѣхъ проявлен³яхъ столичной общественной жизни, довольно кипучей и своеобразной въ то время, и, конечно, прежде всего и паче всего устремился къ литературно-театральной дѣятельности и къ соотвѣтствующимъ знакомствамъ. Прежняго одиночества и прежней зависимости какъ не бывало. Одиночество смѣнилось постояннымъ общен³емъ съ множествомъ новыхъ знакомыхъ. Болѣе полному соприкосновен³ю съ общественной жизнью и болѣе полной независимости способствовало уже то одно обстоятельство, что офицеры академ³и не были интернами, но жили на частныхъ квартирахъ внѣ стѣнъ учебнаго заведен³я.

   В. А. Крыловъ и квартиру подобралъ вполнѣ по вкусу себѣ.

   Онъ поселился вмѣстѣ съ товарищемъ на маленькой квартиркѣ въ домѣ очень извѣстнаго въ то время театрала-любителя, М. Я. Слатвинскаго. "Это былъ типъ своего рода" - говоритъ о немъ В. A. и, прибавимъ отъ себя, типъ вполнѣ во вкусѣ В. А. Крылова!

   Отставной семеновск³й офицеръ, Слатвинск³й имѣлъ страстное влечен³е къ театру. Онъ ежегодно устраивалъ одинъ или два любительскихъ спектакля въ небольшой залѣ своей квартиры. В. А. не безъ юмора разсказываетъ объ этихъ спектакляхъ... Для спектакля, по его словамъ, ворошили всю квартиру. Устраивался помостъ, порталъ, сцена, уборныя для актеровъ - чтобы все напоминало настоящ³й театръ. Не бѣда, что на сценѣ было тѣсно, что суфлерская будка была несоразмѣрно велика, и что домочадцы должны были на это время лишиться спальни... Театръ устраивался по всѣмъ правиламъ искусства, и даже приглашались съ Императорской сцены суфлеръ и парикмахеръ.

   Актеръ онъ (Слатвинск³й) былъ посредственный, но опытный. Труппа у него была не выдающаяся, но не смотря на все это, спектакли Слатвинскаго бывали довольно удачны, особенно, когда въ числѣ участвующихъ попадалъ какой-нибудь талантливый актеръ-любитель.

   В. А. Крыловъ конечно, немедленно познакомился съ такимъ восхитительнымъ домохозяиномъ и воспользовался первымъ же спектаклемъ, чтобы выступить на сценѣ въ качествѣ актера. Это былъ его первый сценическ³й дебютъ, потому что хотя В. А. до этого и участвовалъ въ двухъ спектакляхъ, но игралъ въ нихъ незначительныя роли, да и самые спектакли были ужъ слишкомъ домашн³е.

   Спектакль, въ которомъ В. А. Крыловъ выступилъ у Слатвинскаго, состоялъ изъ водевилей: "Петербургск³я дачи" и "Путаловъ". Въ первомъ изъ этихъ водевилей В. А. игралъ роль какого-то брандмейстера и имѣлъ, по его словамъ, "блистательный успѣхъ". Ему очень много апплодировали, и въ публикѣ, шутя, говорили:- "этого брандмейстера за прекрасную игру надо произвести въ брандмайоры!".

   Нечего и говорить, конечно, что В. А. плавалъ, какъ рыба въ водѣ, въ этой театральной атмосферѣ. "Съ тѣхъ поръ", говоритъ онъ:- "я постоянно участвовалъ въ спектакляхъ Слатвинскаго и съ ненасытной жадностью искалъ всякаго знакомства, которое давало бы мнѣ возможность выступить на сценѣ, или хоть читать публично на литературномъ вечерѣ".

   Позднѣе, это послѣднее желан³е В. А. Крылова исполнилось въ полной мѣрѣ, но что касается его театральныхъ успѣховъ, то въ качествѣ актера ему не было суждено прославиться. Самъ В. А. объясняетъ это тѣмъ, что ему приходилось сравнительно рѣдко выступать на сценѣ, и что у него было поэтому мало актерской практики. Но гораздо правильнѣе предположить, что у него, просто, писательск³й талантъ преобладалъ надъ талантомъ актерскимъ. Тѣмъ болѣе, что и выступалъ-то онъ въ качествѣ актера вовсе ужъ не такъ рѣдко.

   Театральная среда, въ которой вращался В. А., постепенно все расширялась и росла. Вначалѣ театральное дѣло въ столицѣ было развито еще очень слабо, и такимъ театраламъ, какъ Крыловъ, приходилось плохо... Императорск³е театры пользовались монопол³ей. Не было ни частныхъ, ни даже клубныхъ театровъ. Существовали благотворительные спектакли, но и тѣ были "довольно затруднительны", какъ выражается В. А.: разрѣшен³е на устройство такихъ спектаклей приходилось выхлопатывать черезъ министра Двора и чуть-ли не отъ самаго Государя. И театралы которымъ хотѣлось заявить себя и выступить передъ публикой въ качествѣ актеровъ, поневолѣ должны были умѣрять свои страсти, или-же, въ лучшемъ случаѣ, участвовать на такихъ (притомъ очень рѣдкихъ!) спектакляхъ какъ спектакли Слатвинскаго...

   Но потомъ положен³е вещей стало рѣзко измѣняться. Съ каждымъ годомъ, даже съ каждымъ мѣсяцемъ эти затруднен³я стали исчезать, и столицу охватилъ настоящ³й театральный вихрь. Благотворительные спектакли, начавшись съ спектаклей въ великосвѣтскихъ кругахъ, возникли теперь уже безпрестанно, участ³е въ нихъ принимали лица самыхъ разнообразныхъ ранговъ... И появились даже спец³альныя залы для такихъ спектаклей. (Пассажъ и залъ Руадзе - нынѣ залъ Кононова)... "Время было кипучее" - разсказываетъ В. А. въ своихъ воспоминан³яхъ:- "Въ залѣ пассажа устраивались благотворительные спектакли съ участ³емъ извѣстныхъ писателей. Ал. Потѣхинъ, къ удивлен³ю всѣхъ исполнилъ роль Фамусова, съ бородой, которую, конечно, не хотѣлъ сбрить ради одного спектакля. A. H. Островск³й съ тонкимъ юморомъ сыгралъ роль Подхалюзина въ своей-же пьесѣ ("Свои люди, сочтемся"...) Въ залѣ кн. Бѣлосельскаго состоялся такой-же "литераторск³й" спектакль. Давали "Ревизора", причемъ А. Ѳ. Писемск³й появился въ роли городничаго, П. И. Вейнбергъ - Хлестакова, а купцовъ, приносящихъ Хлестакову деньги, весьма типично изображали Достоевск³й, Островск³й и Тургеневъ...

   Однимъ словомъ, театръ возвысился. Театральное дѣло стало на одной доскѣ съ литературой. Театральнымъ искусствомъ интересовались всѣ, и участ³я въ подобныхъ спектакляхъ добивались мног³я лица съ положен³емъ. Добивался въ нихъ участ³я и скромный подпоручикъ, ученикъ инженерной академ³и, В. А. Крыловъ.

   Ему удалось войти въ кружки наиболѣе ревностныхъ устроителей спектаклей, и онъ участвовалъ въ нѣсколькихъ видныхъ спектакляхъ, исполняя видныя роли. Такъ, онъ игралъ тогда Чацкаго, Кузовкина ("Чужой хлѣбъ", Тургенева) и Жадова ("Доходное мѣсто"). Особенный успѣхъ В. А. имѣлъ въ "Доходномъ мѣстѣ". Эта пьеса въ то время была запрещена цензурой и еще не шла въ Императорскихъ театрахъ, но любители рискнули сыграть ее. В. А. Крыловъ игралъ Жадова прекрасно и въ послѣднемъ дѣйств³и съ такимъ искреннимъ увлечен³емъ произнесъ монологъ о честномъ трудѣ, что весь театръ разразился рукоплескан³ями, и публика такъ долго кричала "bis", что Жадову пришлось повторить весь монологъ цѣликомъ...

   Доступъ въ эти театральные кружки и всего этого театральнаго благополуч³я В. А. добился, благодаря все тому-же Слатвинскому.

   "У Слатвинскаго", говоритъ онъ: - "я познакомился съ П. Каратыгинымъ (авторъ извѣстныхъ въ свое время водевилей), со старикомъ Пименомъ Араповымъ (знаменитый театралъ николаевскаго времени и авторъ "Лѣтописи русскаго театра") и съ балетными артистами Стуколкиными. Младш³й Стуколкинъ былъ женатъ на актрисѣ Стрѣльской. Я сталъ бывать у нихъ и познакомился съ тогдашней звѣздой Александринскаго театра, Снѣтковой 3-ей"...

   В. А. не безъ юмора разсказываетъ о подробностяхъ этого знакомства. Разсказъ его о первой встрѣчѣ съ Снѣтковой интересенъ въ томъ отношен³и, что рисуетъ нѣкоторыя любопытныя подробности тогдашняго житья-бытья первостепенныхъ актерскихъ знаменитостей. Но еще интереснѣе онъ тѣмъ, что даетъ намъ ярк³й обликъ самого "подпоручика" и "офицера-слушателя инженерной академ³и", В. А. Крылова... Въ каждой его строчкѣ такъ и чувствуется задорный и въ тоже время робк³й и конфузливый юноша, восторженный поклонникъ искусства и принцип³альный, можно сказать, ярый демократъ и "республиканецъ" - приверженецъ "гражданскихъ" идей 60-хъ годовъ...

   "Мнѣ забавно вспомнить мою первую встрѣчу съ тогдашней лучшей актрисой Александринскаго театра, Снѣтковой 3-ей" - разсказываетъ онъ: - "Я тогда былъ едва 20-лѣтнимъ офицеромъ и еще не напечаталъ ни одной строки, но я съ успѣхомъ подвизался въ любительскихъ спектакляхъ и потому чувствовалъ себя знатокомъ сценическаго искусства. Я встрѣтилъ Снѣткову на именинахъ у ея подруги, актрисы В. В. Стрѣльской. Пришелъ къ ней и почтенный старичекъ, горяч³й театралъ, Пименъ Араповъ, и по обычаю добраго стараго времени, принесъ именинницѣ подарокъ, шляпку. Мы, трое, были самые почетные гости и удалились въ маленьк³й кабинетъ хозяина (мужа В. В. Стрѣльской, Стуколкина), гдѣ за ломбернымъ столомъ пощелкивали кедровые орѣшки и разговаривали о театрѣ. Я млѣлъ отъ восторга въ этой, такъ страстно любимой мною театральной атмосферѣ, лицомъ къ лицу съ красавицей-актрисой, любимицей публики... И, странное дѣло: мой восторгъ сказывался не похвалами, а порицан³ями. Я разбиралъ игру актрисы съ большимъ уважен³емъ къ ея таланту, но постоянно выставлялъ на видъ ея промахи, недостатки, эгоизмъ ея замкнутой актерской жизни, отсутств³е въ ней гражданскихъ интересовъ (что значитъ увлечен³е идеями той эпохи!) Мнѣ какъ будто хотѣлось отогнать отъ этой прелестной дѣвушки все, что я мало-мальски считалъ недостойнымъ ея. Это прорывалось даже въ коемъ обращен³и къ ней: ея имя было Ѳеодосья Александровна, но оно не нравилось ни ей, ни ея приближеннымъ, и потому ее звали всегда Фанни Александровна. Меня коробила эта невинная фальшь, и я съ грубою и правдивою прямотою моего времени во весь разговоръ называлъ ее "Ѳедосья Александровна". Должно быть, все-таки теплы и искренни были мои рѣчи: онѣ нисколько не обижали артистку. Напротивъ, повидимому, ей нравился этотъ непривычный для нея тонъ. Она была со мной чрезвычайно любезна, просидѣла до 12 часовъ ночи и только, какъ-бы не думая, взяла мѣлъ, приготовленный для картъ, и написала на сукнѣ стола свое имя "Ѳеодосья", вставивши букву "о" и смягчая этою вставкою неблагозвучную вульгарность простой "Ѳедосьи*.

   Впечатлѣн³е этой встрѣчи вылилось у Крылова въ изящномъ стихотворен³и "Беззаботная жизнь передъ вами"... Онъ посвятилъ это стихотворен³е Снѣтковой, но при всемъ его юношескомъ задорѣ и радикализмѣ скромность его была такъ велика, что онъ не рѣшился даже ознакомить вдохновившую его артистку съ посвященнымъ ей стихотворен³емъ! Онъ могъ въ лицо упрекать знаменитую актрису за недостатки ея игры, онъ могъ съ грубымъ демократизмомъ звать ее "Ѳедосьей", но поднести ей посвященные ей стихи - было выше его силъ!..

  

  

   Такимъ образомъ, В. А. Крыловъ все болѣе и болѣе сближался съ тою сферою, которая была наиболѣе ему пр³ятна - съ театральнымъ м³ромъ - и даже серьезно мечталъ о сценическихъ успѣхахъ и о сценической карьерѣ. Актеромъ ему однако сдѣлаться не пришлось, но тѣмъ не менѣе, знакомство съ артистическимъ м³ромъ и сценическ³е опыты принесли Крылову огромную пользу, какъ драматургу. Они обусловили его удивительное знан³е сцены и дали ему умѣнье ловко пр³урочивать ту, или другую роль для того, или другого артиста... Это-же знакомство съ театральнымъ м³ромъ сослужило ему службу еще и въ иномъ отношен³и: оно значительно облегчило ему потомъ доступъ на сцену съ его пьесами.

   Но все это было въ ту пору еще дѣломъ будущаго. Въ описываемое время В. А. еще не написалъ ни одной строчки драматическихъ сочинен³й. Онъ только готовилъ - почти безсознательно - почву для будущей драматургической дѣятельности и съ увлечен³емъ отдавался захватившей его всецѣло общественной жизни. Жизнь эта, съ ея удовольств³ями и шумной тогдашней ея обстановкой заставляла его кидаться въ разныя стороны за самыми разнообразными занят³ями и дѣлами.

   Кромѣ участ³я въ любительскихъ спектакляхъ Крыловъ участвовалъ въ различныхъ литературныхъ вечерахъ и чтен³яхъ и самъ устраивалъ ихъ. Так³я чтен³я и литературные вечера расплодились въ описываемое время въ огромномъ количествѣ. Устроители ихъ выказывали великую энерг³ю и изобрѣтательность, чтобы сдѣлать ихъ наиболѣе интересными и заманчивыми. Напримѣръ, на нѣсколькихъ такихъ вечерахъ молодой адвокатъ, Лохвицк³й, излагалъ предъ публикой древнее юмористическое сказан³е о судѣ надъ ершомъ и карасемъ, прилагая къ этому изложен³ю остроумный юридическ³й разборъ съ точки зрѣн³я современнаго законодательства. Не отставая отъ другихъ, и В. А. Крыловъ устроилъ однажды вмѣстѣ съ В. В. Лесевичемъ публичный вечеръ въ пользу какого-то бѣднаго семейства, которому покровительствовалъ Лесевичъ. Устроители пригласили популярныхъ французскихъ артистовъ и поэта Мея. На этомъ вечерѣ выступалъ, конечно, и самъ В. А., заполняя между прочимъ пробѣлы тѣхъ исполнителей, кто не пр³ѣхалъ. Читалъ онъ изъ Гоголя, а главнымъ-же своимъ номеромъ выбралъ эффектное либеральное стихотворен³е "Бѣлое покрывало", которое ему самому очень нравилось.

   Это стихотворен³е онъ часто читалъ публично, вызывая постоянные аплодисменты и нисколько не думая, что оно не очень-то вязалось съ его мундиромъ инженеръ-поручика. Впрочемъ, и многое другое не вязалось съ его чиномъ и зван³емъ.

   "Кромѣ вечеровъ оффиц³альныхъ, открытыхъ, съ разрѣшенной программой, мы устраивали", признается Крыловъ:- "и тайные вечера. Билеты на нихъ продавались по рукамъ, исключительно; и тутъ ужъ мы читали и декламировали, не стѣсняясь, произведен³я самаго радикальнаго оттѣнка. И В. А., ничтоже сумняшеся, участвовалъ со своими эполетами на всѣхъ такихъ вечерахъ.

   "Въ первый разъ я участвовалъ", читаемъ мы въ его воспоминан³яхъ:- "на чтен³и, устроенномъ двумя молодыми офицерами путей сообщен³я. На этомъ чтен³и извѣстный полковникъ Лавровъ развивалъ предъ публикой систему устроен³я противоправительственнаго заговора (sici). Беллетристъ Слѣпцовъ читалъ свои изящные разсказы изъ крестьянской жизни. A я читалъ" - прибавляетъ В. А.:- "стихотворен³е Беранже "Le bon Dieu".

   Нашему развлечен³ю никто не препятствовалъ. Полиц³я тогда еще не выучилась вынюхивать, гдѣ и для какихъ бесѣдъ собираются обыватели столицы. Состоялось чтен³е еще болѣе изумительное въ этомъ отношен³и. На Михайловской площади, въ домѣ Дашкова на крышѣ существовала легкая пристройка вся въ стеклахъ, вродѣ фотографическаго павильона. Въ то время она образовала большую залу, гдѣ мы тоже собрались и читали нелегальныя произведен³и предъ толпою, болѣе чѣмъ въ полтораста человѣкъ. Въ центрѣ города, на людной площади, рядомъ съ театромъ, блестѣлъ съ высоты дома этотъ странный фонарь яркимъ освѣщен³емъ. Виднѣлись въ немъ силуэты множества людей, и ни одному городовому не приходило въ голову хоть-бы справиться, что такое тамъ происходитъ! ".

   Трет³й такой вечеръ, въ которомъ участвовалъ Крыловъ, былъ устроенъ въ частномъ мужскомъ панс³онѣ Михайлова - тоже въ присутств³и около двухъ сотъ человѣкъ посѣтителей. На этомъ вечерѣ В. А. въ первый разъ прочелъ свою юмористическую поэму "Недовольные", только что написанную имъ тогда. Успѣхъ онъ имѣлъ огромный и вполнѣ заслуженный. Его поэма (о ней намъ еще придется говорить) отмѣчала тогдашн³е злободневные вопросы общественной жизни; каждая строка ея попадала въ цѣль и вызывала громкое сочувств³е... Не мѣшаетъ отмѣтить, что это былъ первый дебютъ В. А. предъ публикой, въ качествѣ литератора - автора своего собственнаго произведен³я...

   Но не одни спектакли, не одни литературные вечера и чтен³я поглощали его время и наполняли жизнь. Жизнь тогда предъявляла слишкомъ много новыхъ и важныхъ требован³й, а Крыловъ былъ слишкомъ отзывчивъ и чутокъ ко всѣмъ ея голосамъ и слишкомъ дѣятеленъ, чтобы замыкаться въ театръ и литературу.

   И порхая, по его словамъ "съ одного конца невскаго проспекта на другой", съ литературнаго чтен³я на благотворительный спектакль, смѣняя гражданск³е мотивы "Бѣлаго покрывала" и "Недовольныхъ" на любовную идилл³ю какой-нибудь "Барышни-крестьянки", В. А. не забывалъ и другихъ сторонъ общественной жизни. A сторонъ этихъ у него было тогда не мало.

   "Жизнь кипѣла ключемъ" - вспоминаетъ онъ: - "Всюду хотѣлось быть, за все браться, во всемъ участвовать; слушать лекц³и, учить въ воскресной школѣ, достать послѣдн³й No "Колокола", читать въ "Современникѣ" послѣднюю статью Чернышевскаго и срывать рукоплескан³я съ подмостокъ эстрады за либеральныя слова. Словомъ, хотѣлось втиснуться въ эту толчею, не разбирая того, что нужнѣе и полезнѣе, отдаваясь безотчетно тому, что свѣтилось прогрессомъ добра и блага ближнему...

   Для того, чтобы вполнѣ понять это настроен³е, необходимо припомнить и оцѣнить "кипѣн³е" тогдашней общественной жизни. В. А. упоминаетъ и о "Колоколѣ" и Чернышевскомъ и о публичныхъ лекц³яхъ и о воскресныхъ школахъ. Все это были характернѣйш³е показатели той эпохи и они-то наряду съ общими освободительными вѣян³ями 60-хъ годовъ, и создавали упомянутое настроен³е.

  

  

   "Это было время", говоритъ Крыловъ:- "когда гвардейск³е офицеры, ухаживавш³е за сестрою Снѣтковой 3-ей, балериною, привозили ей сочинен³я Бѣлинскаго, котораго тогда нельзя было не читать, или, по крайней мѣрѣ, не имѣть такого вида, какъ будто только-что читалъ его"...

   Это было время всеобщаго подъема къ развит³ю и образован³ю. "Всюду чуялись признаки той бурной жаждой знан³я и развит³я, которая подступала и начинала охватывать все русское общество. Послѣдн³й десятокъ лѣтъ послѣ 1848-го года лежалъ непрогляднымъ мракомъ на всѣхъ: слѣпота, обманъ, невѣжество нами даже неощущалось, какъ не ощущаются колодниками м³азмы удушливаго воздуха ихъ тюрьмы. И вдругъ грянулъ громъ Крымской войны и возникло новое царствован³е. Словно громадная молн³я прорвала тучу, и повѣяло чистымъ воздухомъ. Онъ опьянялъ насъ, этотъ воздухъ. Кажется, не хватало легкихъ, до такой степени хотѣлось имъ больше и больше дышать. Отпечатаны были новыя издан³я сочинен³й Пушкина и Гоголя, уже становивш³яся библ³ографической рѣдкостью. Прилетѣлъ звонъ герценовскаго "Колокола". И то, предъ чѣмъ мы такъ благоговѣли въ нашемъ казарменномъ воспитан³и, вдругъ сразу потускнѣло въ нашихъ глазахъ, какъ сусальное золото. Проф. Стасюлевичъ читалъ публичныя лекц³и о фальшивомъ блескѣ царствован³я Людовика XIV, и изъ подъ тяжелаго правлен³я французскаго короля намъ выглядывали невзгоды нашего собственнаго отечества. Все намъ было ново, и оттого мы на все такъ жадно бросались, иной разъ не зная, въ какой мѣрѣ все хорошо и полезно. Бюхнеръ и Фейербахъ въ литографированныхъ переводахъ подпольнаго издан³я, Карлъ Риттеръ и Лессингъ, Чернышевск³й и Добролюбовъ, Записки Дашковой и Екатерины II - все являлось какимъ-то откровен³емъ, о которомъ дотолѣ и не мечталось... И такъ много новаго было для насъ въ области знан³я, что хотѣлось скорѣй, скорѣй проглотить какъ можно больше, съ жадностью умирающаго отъ голода. Хотѣлось узнать, все равно, гдѣ, все равно, какъ - въ университетской лекц³и, въ книгѣ, въ журналѣ, въ разговорѣ, а, узнавъ, хотѣлось передать другому хотя бы и не вполнѣ усвоенное и взятое на вѣру, хотя-бы сырьемъ передать, но скорѣй поднести ярк³й подарокъ на этомъ общемъ праздникѣ возрожден³я"...

   Подъ вл³ян³емъ такого настроен³я читались всевозможныя публичныя лекц³и, возникъ послѣ разгрома (въ 1861 году) петербургскаго университета частный университетъ (въ стѣнахъ городской думы), основывались воскресныя школы, и была учреждена знаменитая въ свое время Таврическая школа, дѣятельнѣйшее участ³е въ которой принялъ и В. А. Крыловъ.

   Школа эта была учрежден³е совершенно частное. Оффиц³альныя власти не принимали въ ея организац³и ни малѣйшаго участ³я. Возникла она по иниц³ативѣ офицеровъ инженерной академ³и.

   Ее основали товарищи В. А. Крылова по академ³и, Яновичъ и Косинск³й, а къ нимъ примкнулъ извѣстный впослѣдств³и профессоръ Петербургскаго университета Орестъ Миллеръ, его другъ, Дашковъ и В. В. Михайловъ. Молодые люди рѣшили, не задаваясь сначала никакими широкими задачами, взять на себя безплатное обучен³е нѣсколькихъ бѣдныхъ дѣтей, жившихъ у нихъ по сосѣдству. Но мало по малу эта затѣя стала разростаться. Къ ея организаторамъ примкнули и друг³е ихъ товарищи по академ³и - и въ томъ числѣ Крыловъ - и, наконецъ, возникла цѣлая школа. Собрали денегъ, наняли помѣщен³е и, не спрашивая ни у кого разрѣшен³я и даже не заявляя никому изъ властей объ этомъ, открыли учебное заведен³е, которое и было потомъ названо "Таврической школой".

   Эта школа (впослѣдств³и легализированная) сдѣлалась необычайно модной и популярной въ Петербургѣ. Принимать участ³е въ ней стало почти обязательнымъ для каждаго свѣтскаго молодаго человѣка. О Таврической школѣ говорилось на всѣхъ журъ-фиксахъ: это была излюбленная и, такъ сказать, почетная тема всѣхъ собран³й...

   Что касается В. А., то онъ принималъ въ Таврической школѣ горячее участ³е - и не вслѣдств³е всеобщаго увлечен³я и моды, но по серьезному желан³ю "принести пользу". О серьезности его намѣрен³й въ этомъ направлен³и и объ основательности его участ³я въ школѣ свидѣтельствуетъ любопытный докладъ его собран³ю школы о преподаван³и русскаго языка. Докладъ этотъ показываетъ, какъ вдумчиво относился къ своему преподавательскому дѣлу юный, едва достигш³й совершеннолѣт³я офицеръ, столь беззавѣтно увлекавш³йся любительскими спектаклями и концертами. И подобно тому, какъ въ любительскихъ спектакляхъ онъ выказывалъ чисто-професс³ональное серьезное отношен³е къ дѣлу, такъ и въ этой любительской школѣ онъ не ограничился поверхностнымъ, диллетантскимъ участ³емъ, но относился къ преподаван³ю съ любовью и горячностью. Это - чрезвычайно характерная черта для В. А., вообще: онъ и потомъ - уже въ качествѣ извѣстнаго и прославленнаго драматурга, никогда ничего не дѣлалъ въ половину и не бросалъ начатаго дѣла, не исчерпавъ всѣхъ возможностей для его окончан³я... И никогда не позволялъ себѣ ни къ какому дѣлу относиться съ кондачка, но, такъ сказать, пронизывалъ его насквозь вдумчивымъ отношен³емъ и основательной подготовкой...

   Приводимъ вкратцѣ упомянутый докладъ - для ознакомлен³я съ взглядами В. А. Крылова, какъ преподавателя Таврической школы:

   ... Я позволю себѣ указать на маленьк³й пробѣлъ въ этомъ дѣлѣ (т. е. въ преподаван³и русскаго языка). Наши воспитанники даже всѣхъ 4-хъ классовъ очень туго выражаются. По моему мнѣн³ю, это происходитъ оттого, что до сихъ поръ ихъ не упражняли въ чтен³и вслухъ и въ цитирован³и заученныхъ стиховъ. Между тѣмъ эти упражнен³я необходимы: 1) отчетливое вѣрное чтен³е - обязанность всякаго образованнаго человѣка. 2) Вѣрное произношен³е каждаго прочитаннаго слова отучитъ мальчиковъ отъ тѣхъ искажен³й, которыми, по преимуществу, такъ богата среда нашихъ воспитанниковъ. 3) Безпрестанно находящееся предъ глазами читающаго правописан³е словъ невольно остается у нихъ въ памяти. 4) Громкое и явственное произношен³е вѣрныхъ оборотовъ, правильныхъ словъ пр³учитъ дѣтей явственно и вѣрно выражаться, въ чемъ у нихъ ощущается большой недостатокъ.

   Въ виду сказаннаго, я считаю необходимымъ дать на таковыя упражнен³я въ начальныхъ классахъ 2 урока въ недѣлю. Разносторонн³я въ этихъ классахъ занят³я преподавателей русскаго языка (между прочимъ на нихъ лежитъ и первое ознакомлен³е съ естествознан³емъ) не позволяютъ возложить на нихъ-же и помянутыя упражнен³я. Поэтому я думаю, что для этихъ лекц³й нужно имѣть особыхъ преподавателей.

   Еще полагаю нужнымъ добавить: требуемое гимназической программой умѣнье читать по славянски можно было-бы поручить законоучителямъ. Потому, что, должно сознаться, что законоучители, во всякомъ случаѣ, лучше знакомы съ славянскимъ языкомъ, чѣмъ всѣ взявш³е на себя преподаван³е русскаго языка".

   Эти немногосложныя и немудреныя, но вѣрныя и продуманныя замѣчан³я ясно показываютъ, какъ глубоко интересовался Крыловъ своимъ педагогическимъ дѣломъ, и какъ добросовѣстно относился къ нему. Для него занят³я въ Таврической школѣ были дѣломъ отвѣтственнымъ и важнымъ, а не диллетантскимъ порхан³емъ и синекурой. Примѣромъ этого можетъ служить желан³е Крылова, высказанное имъ на одномъ изъ общихъ собран³й въ школѣ, гдѣ обсуждался ея уставъ, о внесен³и въ проэктъ устава особаго параграфа о неуклонномъ выполнен³и разъ взятыхъ на себя обязанностей. Онъ прямо ставилъ положен³е:- ...Рѣшилъ дѣлать дѣло, такъ и исполняй его безъ всякихъ отвиливан³й, или-же уходи!

   Что, именно, преподавалъ въ этой школѣ Крыловъ, мы не имѣемъ точныхъ свѣдѣн³й, но, повидимому, онъ былъ однимъ изъ преподавателей русскаго языка.

   Таврическая школа просуществовала довольно долго, и ея устроителямъ удалось даже добиться ея легализац³и, т. е. Высочайшаго утвержден³я ея устава. Но уставъ этотъ не упрочилъ ея существован³я, и она впослѣдств³и захирѣла и расклеилась.

   "Она была", говоритъ В. А. Крыловъ:- "только первымъ цвѣткомъ той увлекательной общественной дѣятельности, которая стала проявляться въ наступавшихъ бурливыхъ шестидесятыхъ годахъ. Въ подражан³е нашей школѣ возникло нѣсколько другихъ. Повсемѣстно въ Петербургѣ, при гимназ³яхъ и другихъ учебныхъ заведен³яхъ открылись воскресные классы. Гимназисты, студенты, частныя лица обоего пола учили грамотѣ всѣхъ желающихъ, устраивали для нихъ общественныя читальни и т. д.". Потомъ пошли разныя вольно-университетск³я лекц³и, рефераты, чтен³я.

   Среди такого фейерверка значен³е Таврической школы стало блѣднѣть, и долго продержаться она не была въ состоян³и. Къ тому-же ея руководители, выйдя изъ стѣнъ инженерной академ³и на настоящую жизненную дорогу, уже не могли, какъ прежде, отдавать ей свое время.

   Порывы благотворен³я и жажда помощи культурѣ и прогрессу нашли у нихъ болѣе разнообразное удовлетворен³е. По той-же причинѣ стали отпадать и друг³е - болѣе преданные работники, и школа закрылась.

   Отъ В. А. Крылова, въ частности, невозможно было и требовать дальнѣйшей упорной приверженности къ этому дѣлу. Прежде всего онъ былъ, по призван³ю, не педагогъ, а литераторъ и драматургъ театралъ. Онъ отдалъ долгъ охватившему его и его товарищей влечен³ю къ "полезной работѣ" и отдалъ, надо сознаться, вполнѣ добросовѣстно и обстоятельно, какъ и все, что онъ тогда и впослѣдств³и дѣлалъ. Въ этомъ сказалось вл³ян³е его отца и, быть можетъ, вл³ян³е инженернаго училища, въ которомъ отъ кондукторовъ, какъ соблюден³е своего рода традиц³и, всегда требовалось примѣрное исполнен³е всякаго урока, труда, или поручен³я...

   Обозрѣвая только что описанный нами промежуточный (послѣ школы и до вступлен³я во вполнѣ самостоятельную жизнь) пер³одъ жизни Крылова, мы можемъ вкратцѣ опредѣлить его такъ:

   Это былъ пер³одъ перваго соприкосновен³я съ жизнью, пер³одъ "бури и натиска" и бурнаго искан³я, куда-бы приложить свои силы. Тутъ и педагогическая, благотворительная дѣятельность, и увлечен³е общественнымъ саморазвит³емъ... Тутъ и писательство и театръ... Театръ паче всего и прежде всего, какъ самое излюбленное и интимно-дорогое дѣло. Но и театральная дѣятельность еще не вполнѣ установлена и опредѣлена: В. А. мечтаетъ - и очень упорно - объ актерствѣ, а o писан³и п_ь_е_с_ъ покуда еще умалчивается...

   Полное и окончательное самоопредѣлен³е Крылова наступаетъ уже въ слѣдующемъ пер³одѣ его жизни, когда онъ кончилъ курсъ въ инженерной академ³и и вступилъ вполнѣ въ самостоятельную жизнь.

   Однако случилось это не такъ-то скоро, и будущему драматургу пришлось еще довольно долго тянуть лямку несоотвѣтственныхъ его призван³ю занят³й, пока, наконецъ, онъ окончательно не ликвидировалъ свое инженерство и не обратился къ исключительно литературному труду...

  

  

   Читая признан³я В. А. Крылова объ его общественныхъ увлечен³яхъ, о вечерахъ, концертахъ, любительскихъ спектакляхъ, о порхан³и "съ одного конца невскаго проспекта на другой", можно, пожалуй, составить понят³е о немъ, какъ о блестящемъ папильонѣ, объ эффектномъ "молодомъ человѣкѣ изъ общества", въ блестящемъ мундирчикѣ и съ широкими претенз³ями и привычками.

   Но какъ невѣрно было-бы такое понят³е! Въ этотъ пер³одъ Sturm und Drang'а и блестящихъ эполетъ присущая Крылову скромность и нетребовательность были особенно велики. И если первая актриса Александринскаго театра скромно щелкала тогда вмѣстѣ съ нимъ кедровые орѣшки, то будущ³й всеросс³йск³й драматургъ и полномочный начальникъ александринской труппы не всегда могъ позволить себѣ въ своей личной жизни даже такую ничтожную роскошь, какъ кедровые орѣшки...

   "Наша житейская обстановка", говоритъ В. А. Крыловъ въ своихъ воспоминан³яхъ о Кюи:- "была донельзя скромна. Кюи любилъ пить чай съ вареньемъ, которое, по тогдашнимъ средствамъ, онъ покупалъ въ лавочкѣ. Это было единственнымъ нашимъ гастрономическимъ угощен³емъ. Мы ни разу не кутнули какимъ нибудь обѣдомъ, или ужиномъ въ дорогомъ ресторанѣ"...

   Эти воспоминан³я относятся какъ разъ къ тому времени, о которомъ идетъ рѣчь. В. А. особенно сдружился тогда съ Кюи, посѣщалъ съ нимъ вмѣстѣ театры и проводилъ цѣлые дни, а иногда и ночи въ длинныхъ разсказахъ объ искусствѣ. Но богатая внутреннимъ содержан³емъ жизнь ихъ была чрезвычайно скудна съ внѣшней стороны. Оба были безсребренники - и въ особенности Крыловъ.

   "Родители мои*, говоритъ онъ въ своихъ воспоминан³яхъ:- "сдѣлали все, чтобы поставить меня на ноги, но наслѣдства мнѣ никакого дать не могли. Они сами доживали свой вѣкъ на очень малыя средства. Я съ умилен³емъ вспоминаю о послѣднихъ трехъ рубляхъ, подаренныхъ мнѣ отцомъ, когда я 16-лѣтнимъ мальчикомъ пр³ѣзжалъ въ Москву въ отпускъ изъ училища. Отецъ вынесъ мнѣ зелененькую бумажку, говоря:

   - Ужъ извини, Викторъ, больше никакъ дать не могу. У самого нѣтъ!

   "Съ офицерства" - продолжаетъ В. А.:- "т. е. съ 18 лѣтъ, я сталъ жить на одно мое жалованье, рублей около 300 въ годъ. Я платилъ за комнату отъ жильцовъ по 8 р. въ мѣсяцъ. Я обѣдалъ въ кухмистерской по 33 коп. за обѣдъ, покупая впередъ по 10 обѣденныхъ билетовъ. Я былъ здоровъ, у меня не было никакихъ лишнихъ потребностеи, съ меня хватало. Долговъ я никогда не зналъ. Напротивъ, мнѣ постоянно кто нибудь былъ долженъ. Даже въ эти нищенск³е годы офицерства товарищи, пользуясь тѣмъ, что мы получали жалованье по третямъ и въ это время сразу имѣли болѣе крупныя деньги, ухитрялись брать у меня взаймы, расчитывая на получки отъ своихъ родителей. Приходилъ срокъ уплаты, мнѣ часто не отдавали. Не на что было купить обѣденныхъ билетовъ, и я питался чаемъ съ булкой. Я сердился, бранился, но все-таки былъ веселъ. Меня поглощала моя жажда литературной работы, и за этимъ исчезало все остальное"...

   Поглощала В. А. также и непреоборимая страсть его къ театру и искусству. И ради удовлетворен³я этой страсти, онъ вмѣстѣ съ Кюи входилъ иногда даже и въ непомѣрный для своего богатства расходъ. "Мы не останавливались и передъ серьезными тратами на то, что намъ было любо", разсказываетъ онъ въ своихъ воспоминан³яхъ о другѣ-композиторѣ:- "Въ первые годы нашего офицерства каждую сберегаемую копейку изъ нашего 300-рублеваго жалованья мы тратили на театръ - преимущественно на русскую оперу. Мы переслушали всѣ исполнявш³яся тогда оперы и на это ничего не жалѣли.

   "Такъ-какъ оперный (Мар³инск³й) театръ былъ ближе къ квартирѣ Кюи, и такъ-какъ мы всегда послѣ представлен³я долго разговаривали, то я, обыкновенно, въ эти ночи, ночевалъ у Кюи. И, бывало, я уже улягусь на диванъ, прикрываясь его халатомъ, а онъ сядетъ къ фортеп³ано и наигрываетъ мнѣ одну изъ любимыхъ мною мелод³й: ар³и изъ "Жизни за Царя", ар³ю изъ "Фрейтютца", и т. п.

   Кромѣ Кюи, у В. А. въ это время были еще кое-как³е общ³е съ Кюи пр³ятели - художники, артисты... Это былъ маленьк³й, но дружный кружокъ, въ которомъ господствовала чистая любовь къ искусству, и не существовало ни одного изъ тѣхъ элементовъ которые свойственны обществу холостой молодежи. Въ этомъ кружкѣ никогда не появлялись женщины легкаго поведен³я, не разсказывались скабрезные анекдоты. "И это не было ни фарисейство, ни лицемѣр³е", говоритъ по этому поводу Крыловъ:- "Просто, было некогда объ этомъ думать: слишкомъ поглощали друг³е интересы. Можетъ быть, таково было, вообще, повѣтр³е блаженнаго, чистаго, поэтическаго времени, времени 60-хъ годовъ"... "Вся страстность нашей природы тратилась на одну любовь къ искусству и, особенно, къ театру", говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ.

   Соц³альное положен³е Крылова, несмотря на его военный чинъ, было довольно-таки неопредѣленное. И, вотъ, чтобы утвердить его, а, кстати, чтобы остаться въ Петербургѣ, В. А. надумалъ поступить учителемъ начертательной геометр³и во 2-й кадетск³й корпусъ. Потомъ онъ перевелся на подобную-же должность въ свою aima mater, т. е. инженерное училище, и, какъ гласитъ одинъ изъ его оффиц³альныхъ документовъ "въ 1862 году былъ утвержденъ учителемъ 3-го рода по предмету начертательной геометр³и".

   Думалъ-ли онъ тогда, что въ будущемъ судьба утвердитъ его "писателемъ 1-го рода по предмету драматург³и"?...

   Служба давала В. А. большой досугъ для литературныхъ занят³й, и онъ усердно отдавалъ имъ всякую свободную минутку. Изумительная трудоспособность и любовь къ работѣ сказались въ немъ уже тогда.

   Въ это время В. А. по его словамъ уже много сочинялъ "всякой всячины: стиховъ и небольшихъ пьесъ". Дружба съ Кюи и общее ихъ тяготѣн³е къ театру побудили Крылова написать какое-нибудь сценическое произведен³е сообща со своимъ пр³ятелемъ-композиторомъ, такъ, чтобы В. А. сочинилъ слова, а Кюи музыку. Пр³ятели выбрали сюжетомъ для такого произведен³я "Кавказскаго плѣнника", и В. А. драматизировалъ поэму Пушкина, примѣнительно къ требован³ямъ опернаго либретто, Кюи тоже не заставилъ себя ждать со своей музыкой - и такимъ образомъ создалась небезызвѣстная опера, которая впослѣдств³и попала на Мар³инскую сцену. Такимъ же путемъ совмѣстной работы возникла и другая опера - "Сынъ Мандарина", либретто которой было уже на этотъ разъ самостоятельно сочинено Крыловымъ:

   Тогда же была написана имъ и первая законченная драматическая вещица - комед³я въ 1 дѣйств³и "Прямо на бѣло". Это было, по словамъ самого автора - "наивнѣйшее и сентиментальнѣйшее произведен³е, навѣянное повѣстью Дружинина, "Полинька Саксъ". Эта пьеска была написана какъ разъ къ тому времени, когда Кюи собрался жениться, и поэтому была немедленно разыграна домашнимъ способомъ на дѣвишникѣ въ домѣ родителей невѣсты; дѣвишникъ былъ отпразднованъ на славу, комед³йка всѣмъ понравилась, и В. А. Крыловъ могъ съ гордостью сказать о себѣ, что теперь и его произведен³я попали на сцену. "Это была первая, исполненная на сценѣ моя пьеса" - говоритъ В. А. Начало было, конечно, довольно скромное, однако у первой пьесы Крылова были незаурядные воспр³емники: достаточно сказать, что главную роль въ ней исполнялъ знаменитый композиторъ Мусоргск³й... Автору "Прямо на бѣло" было тогда двадцать лѣтъ.

  

  

   Литературная дѣятельность В. А. Крылова оффиц³ально началась однако нѣсколько позднѣе.

   Всѣ предыдущ³я его произведен³я были произведен³я рукописныя, еще не видавш³я печати. Моментомъ-же, съ котораго начинается течен³е юбилейной давности, для писателя считается первое появлен³е его въ печати.

   Моментъ этотъ для Крылова наступилъ въ 1862 году. Первымъ печатнымъ трудомъ его была появившаяся въ этомъ году его статья о комед³и "Горе отъ ума", сыгранной въ бенефисъ артистки Левкѣевой.

   "Горе отъ ума" было тогда возобновлено въ Александринскомъ театрѣ послѣ долгаго перерыва. Крыловъ пришелъ въ восторгъ отъ этого спектакля и подъ первымъ его впечатлѣн³емъ написалъ обстоятельную критическую статью.

   Статья эта сначала вовсе не предназначалась для печати, а была написана, просто, изъ чистой любви къ искусству. Но она такъ понравилась въ кружкѣ близкихъ В. А. лицъ, что они стали настойчиво совѣтовать ему напечатать ее.

   Крыловъ внялъ увѣщан³ямъ и отправился со статьею къ редактору газеты "Сѣверная пчела", Усову. Усовъ взялъ статью, одобрилъ и напечаталъ ее. И литературная карьера В. А. началась совершенно неожиданно для него самого.

   - "Я такъ мало думалъ тогда о деньгахъ" - говоритъ онъ:- "и такъ много о своей работѣ, что попросилъ редактора сдѣлать мнѣ оттиски моей статьи и ради нихъ отказался отъ всякаго гонорара. Мнѣ было любо имѣть эту статью въ видѣ маленькой книжечки. Я очень наивно предполагалъ, что мысли въ ней высказанныя, будутъ многимъ интересны, а въ газетѣ онѣ забудутся. И, несмотря на мое нищенство, пренебрегъ деньгами ради возможности раздавать статью друзьямъ".

   Мысли, высказанныя въ "книжечкѣ", оказались, и въ самомъ дѣлѣ, интересными. "Любовь къ театру, умѣнье жить душой въ сценической атмосферѣ, сказались въ Крыловѣ съ первой строки, изданной имъ въ свѣтъ", говоритъ одинъ изъ позднѣйшихъ критиковъ Крылова: - "Молодой писатель не ограничился простой реценз³ей объ исполнителяхъ, но далъ живой и тонк³й разборъ грибоѣдовской пьесы. Въ сужден³яхъ объ исполнен³и ролей у него проглядывалъ уже сложивш³йся опредѣленный критер³й: простота, искренность, типичность - вотъ, какъ онъ понималъ уже тогда свойства настоящей хорошей игры. Въ его сознан³и были уже всѣ элементы сценическаго реализма".

   Статья В. А. о "Горѣ отъ ума" (настоящее ея заглав³е таково: "Нѣкоторыя изъ лицъ комед³и "Горе отъ ума" въ сценическомъ отношен³и, по поводу бенефиса г-жи Левкѣевой") сослужила ему хорошую службу:

   Въ одинъ прекрасный день онъ отправился съ нею въ редакц³ю большой газеты "С.-Петербургск³я Вѣдомости", къ небезызвѣстному издателю ея, В. Ѳ. Коршу и представилъ ее, какъ своего рода свидѣтельство писательской зрѣлости. Коршъ сразу увидѣлъ, что "аттестатъ" В. А. Крылова заслуживаетъ самаго серьезнаго вниман³я, и, совершенно не зная молодаго писателя, на основан³и одной только этой статьи, поручилъ ему веден³е театральнаго отдѣла въ своей газетѣ.

   Для В. А. это было огромнымъ успѣхомъ и настоящимъ счаст³емъ. "Это сразу основало мою карьеру", говоритъ онъ:- "Открыло мнѣ двери театра, дало любимое занят³е". Вмѣстѣ съ тѣмъ улучшилось и матер³альное положен³е Крылова. Какъ не былъ низокъ въ то время газетный гонораръ, но все-таки, помѣщая довольно часто больш³я статьи, В. А. сталъ получать такъ много, сравнительно со своимъ офицерскимъ окладомъ, что находилъ свой заработокъ очень хорошимъ.

   Втечен³е двухъ лѣтъ онъ помѣстилъ въ газетѣ Корша цѣлый рядъ содержательныхъ и живыхъ статей. Это были не тѣ легкомысленныя театральныя замѣтки, какими любятъ отдѣлываться мног³е театральные критики, но солидныя монограф³и по тому, или иному театральному вопросу. И въ этихъ статьяхъ-монограф³яхъ сказался не только литературный талантъ автора, но и его глубокая сценическая эрудиц³я и превосходное знан³е театральной литературы.

   Но какъ и можно было предположить заранѣе, газетная дѣятельность была лишь этапомъ, лишь промежуточной станц³ей для другой, болѣе самостоятельной и широкой дѣятельности - дѣятельности драматурга.

   Отъ зван³я театральнаго обозрѣвателя до зван³я драматурга разстоян³е огромное. Но для Крылова оно оказалось болѣе, чѣмъ короткимъ.

   Постоянное пребыван³е (теперь уже ex officio!) въ театрѣ, постоянное общен³е со сценой и ея дѣятелями, а кромѣ того и прежн³е опыты въ драматическомъ родѣ скоро побудили Крылова серьезно испробовать свои литературныя способности. И, вотъ, онъ пишетъ свою первую серьезную вещь - драму изъ крѣпостнаго быта - "Противъ течен³я".

   Драма эта не вошла въ собран³е сочинен³й В. А. Крылова. Въ ней много наивности, внѣшней угловатости и, пожалуй, даже мелодраматизма, но она подкупала своимъ горячимъ чувствомъ и яркою темою. "Произведен³е это очень молодое, несовершенное по выполнен³ю, по самому языку" - писалъ объ этой пьесѣ впослѣдств³и извѣстный критикъ, Ор. Миллеръ:- "Но въ немъ есть тотъ пылъ, то увлечен³е могучею струею новой жизни, которыми ознаменовались у насъ радостныя похороны крѣпостнаго права".

   Въ высшей степени знаменателенъ и характеренъ для Крылова уже самый выборъ сюжета этой пьесы, которою онъ дебютировалъ на сценѣ. Въ немъ сразу сказался коренной шестидесятникъ, дитя своей эпохи, главную цѣль которой составляла борьба съ крѣпостнымъ правомъ и первоначальное, рудиментарное, необходимѣйшее освобожден³е личности. Не какому-либо иному жанру посвятилъ В. А. Крыловъ свой первый сценическ³й опытъ, не трескучимъ вопросамъ и темамъ "общаго" характера, но той благородной идеѣ, которая озаряетъ одну изъ лучшихъ страницъ нашей истор³и.

   Первое представлен³е драмы "Противъ течен³я" состоялось 21 Января 1865 года въ С.-Петербургѣ, въ Мар³инскомъ театрѣ, въ бенефисъ П. Григорьева, съ участ³емъ въ главной роли извѣстной актрисы, Брошель.

   Благодаря своему эффектному содержан³ю, пьеса имѣла шумный успѣхъ... В. А. Крыловъ пожалъ лавры и получилъ сверхъ того крупный заработокъ. За одинъ мѣсяцъ онъ получилъ отъ ея представлен³й въ Петербургѣ 300 р.- огромный, по тому времени, сценическ³й гонораръ. Но, къ сожалѣн³ю, пьесу вскорѣ сняли съ репертуара, потому что артистка Брошель сошла со сцены, а кромѣ нея некому было играть главную роль.

   Не повезло въ этомъ отношен³и В. А.