Толстой Лев Николаевич - Том 30, Произведения 1882-1889, Полное собрание сочинений

   (1) "Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка 1878-1906", изд. "Прибой", Л. 1929, стр. 198-204.

   (2) ДСАТ, 1929, стр. 169.

  

   для меня важная перемена сделалась, вследствие которой надо изменить целую главу.) Надеюсь все-таки, по мере перевода Моода, доставлять ему оригинал. Теперь у него две главы и еще три готовы: готовы и все осталь­ные (всех двадцать), за исключением двух- 6-й и 17-й. Так что лучше оставить переводить его". (1)

   И в тот же день известил Моода: "Написал Черткову письмо, в котором просил его оставить перевод за вами". (2)

   В, Г. Чертков вскоре согласился с доводами Толстого, и перевод це­ликом был передан Мооду.

   Вопрос с печатанием статьи в Англии, казалось, был улажен. По мере исправления и переписки глав Толстой стал пересылать их Мооду для перевода.

   Вопрос же о печатании статьи в России в это время еще не был решен. Однако Толстой, первоначально отказавшийся от печатания статьи об искусстве в России, под влиянием различных предложений обдумывал этот вопрос, в конце концов склоняясь изменить своему решению. Цен­зурные затруднения, которые, по мнению Толстого, должна была вызвать статья, по уверению некоторых издателей, могли быть обойдены или, по крайней мере, сведены к минимуму. Более настойчиво, чем другие, действо­вал Грот, и Толстой, видимо, склонен был скорее всего договориться с ним. 6 октября Н. Я. Грот писал Толстому:

   "Нашел Ваше письмо (3) и сегодня совещался с товарищами относительно помещения Вашей статьи об искусстве. Мы решили усердно просить Вас дать ее для журнала. Мы будем стоять твердо за каждую строку ее перед цензурой. Но так как цензура стала значительно легче и снисходитель­нее, а у нас очень образованный цензор Никольский... то мы надеемся с цензурой справиться. Само собою, что я лично буду держать корректуру, как и книги о жизни. Если Вы в течение октября пришлете рукопись, хотя с оказией, то начало мы поместим уже в ноябрьско-декабрьской книге, а остальное в январе - феврале. Будьте уверены, что если книга может пройти в России, то только у нас, так как мы теперь относительно цензур­ных условий в привилегированном положении... Затруднения могут представить только политические места, но мы и тут будем Вас отстаивать всеми силами. Итак, попробуем, если Вы на это согласны. Я верю в свою энер­гию и искусство редактора".

   К сожалению, переписка Толстого с Гротом за этот период не сохрани­лась полностью, и поэтому нельзя в точности сказать, как последовательно протекали переговоры между ними о помещении статьи Толстого в "Во­просах философии и психологии. Очевидно, Грот, будучи в то время в Пе­тербурге, не переставал действовать на Толстого и путем писем, и давая по­ручения своей жене, которая, в свою очередь, обращалась к С. А. Толстой. Толстой в письме от 24 октября к жене, между прочим, замечал:

   "М-me Грот была у тебя, вероятно, тоже о статье об искусстве. Грот пишет, что он согласен печатать всё сразу, и если я согласен, то прислать

  

   (1) т. 88.

   (2) Т. 70.

   (3) Оно неизвестно.

  

   его жене, а он сам всё в Петербурге при больном дяде. Я почти решил от­дать в их журнал, и отдал бы сейчас, если бы он был в Москве. Подожду, пока он вернется". (1)

   Об этом же он писал и Т. Л. Толстой 26 октября: "Искусство, кажется, отдам Гроту". (2)

   Но окончательно вопрос решился только во второй половине ноября. Затруднения вызваны были, с одной стороны, обязательством Толстого перед Чертковым не выпускать в России ни одной строчки из статьи об искусстве ни на один день раньше, чем она появится в Англии, чтобы не повредить изданию Черткова, а с другой стороны, требованиями Грота о разделении статьи пополам и печатании этих частей раздельно в двух номерах журнала, на что Толстой не соглашался. Отвечая Толстому на неизвестное нам письмо, Грот писал 19 октября: "Дорогой Лев Николае­вич, как хотите, но только скажу, что мы можем напечатать и всю Вашу книгу в одном номере журнала, если Вы хотите, но скорее в январском, так как в ноябрьском не поспеем. Что касается до цензурных затруднений, то я думаю, что мы их устраним, если нет особых резкостей. При этом никто не мешает Вам одновременно печатать книгу за границей. Если она может пройти в России, то, конечно, только в нашем журнале, и я вторично предлагаю Вам свою корректуру. Эти корректурные листы Вы и могли бы по­слать за границу. Вы не рискуете ничем, так как мы берем на себя все расходы".

   Толстой по получении этого письма Грота 22 октября записал в Днев­нике: "Письмо от Грота; надо отдать ему об искусстве". А 10 ноября от­метил: "Нынче написал письма и между прочим Гроту, чтоб набирать". Это письмо Толстого также неизвестно.

   А 20 ноября он сообщил С. А. Толстой: "Я послал Гроту 10 глав наби­рать. Что-то будет: и в смысле цензуры, и в смысле достоинства сочинения? Я не знаю". (3)

   Это двойное соглашение: и с Чертковым, и с Гротом вызвало впослед­ствии много осложнений и неприятностей для Толстого.

  

  

   Переговоры о печатании статьи Толстого об искусстве, начавшиеся, как мы знаем, с августа и к сентябрю уже приведшие к соглашению с Э. Моодом о переводе на английский язык и Чертковым о печатании в Англии, налагали на Толстого, если не формально, то во всяком слу­чае морально, новые обязательства, которые так или иначе должны были влиять на характер его работы. Во-первых, Толстой должен был забо­титься о пересылке готовых глав для перевода, чтобы в работе переводчика не было перерыва; во-вторых, чтобы посылаемые для перевода главы были вполне идентичны остающимся и чтобы поправки, вносимые Толстым в свой экземпляр, во-время переносились и в экземпляр, предназначенный

  

   (1) Т. 84, стр. 297.

   (2) Т. 70.

   (3) Т. 84, стр. 303.

  

   для переводчика. Это, с одной стороны, связывало работу Тол­стого, требуя от него особой внимательности и напряжения; с другой - морально обязывало готовить работу к известным срокам, что вызывало иногда излишнюю спешку. К тому же Моод часто обращался к Толстому с вопросами, связанными с переводом, и Толстой был вынужден от­вечать.

   О состоянии работы над искусством к началу сентября Толстой писал Черткову 2 сентября: "Первые главы 2, очень плохие, отослал Мооду для перевода. Я уверен, что он переведет хорошо. Над последними и не послед­ними, а серединными, там, где положительное определение искусства и его назначения, всё еще работаю. Остальное кончил. Недавно мне казалось, что это прекрасно, а теперь совсем обратное кажется".(1)

   Во второй половине сентября Толстой, по-видимому, думал закончить работу над искусством. По крайней мере, больших исправлений статьи, по мнению Толстого, уже не предвиделось. В письме к Черткову от 18 сен­тября он сообщал: "Пересматриваю в последний раз об искусстве". (2) А в Дневнике от 19 сентября записал: "Больше месяца не писал. Всё то же. И дело всё подвигалось. И могло бы еще много подвинуться в смысле формы, но решительно некогда. Столько дела. Переписчица на ремингтоне переписывает набело. Дошел до 19 главы включительно. Работу перебивало мне письмо в шведские газеты по случаю премии Нобеля о духоборах... Еще перебило нездоровье... Еще перебило работу приезд молокан из Самары - об отнятых детях". И опять, 22 сентября, сообщал Черткову: "Статья искусства будет завтра вся переписана на ремингтоне, но я теперь, когда подходит дело к концу, чрезвычайно недоволен ею. Хочется еще переделывать, но думаю, что не имею права: так нужно другое, более важное и живое, и так хочется это другое писать". (3)

   Окончив "пересмотр" статьи в целом, Толстой приступил к писанию "Заключения", которое первоначально связывалось с главой XX, где Толстой говорил об "искусстве будущего". 26 сентября С. А. Толстая записала в дневнике: "Лев Николаевич написал уже заключение к своей статье "Об искусстве" и опять переправил его, и я сейчас буду его пере­писывать". (4) И 30 сентября: "Вечер буду в 5-й раз переписывать "Заклю­ченье" к статье "Об искусстве".5 2 октября С. А. Толстая отметила, что переписала "Заключение" уже в седьмой раз; а 12 октября - "в девятый раз". Среди черновиков Толстого по искусству сохранилось двенадцать рукописей, относящихся к "Заключению" (в том числе две машинописных кошта с поправками Толстого).

   В письме к Черткову от 2 октября Толстой писал о своей работе над "Заключением": "Всё пересматриваю и работаю над искусством. В заклю­чении написал и о науке. И, мне кажется, очень хорошо. Ясно, как заблу­дились мы и в науке, и в искусстве и как мы можем выбраться из этой лжи

  

   (1) Т. 88.

   (2) Там же.

   (3) Там же.

   (4) ДСАТ, 1929, стр. 177

   (5) Там же, стр. 180.

  

   и зла, только признав вполне учение Христа в смысле единения и брат­ства людей, признав его так, как мы теперь признаем церковную веру". (1)

   Работа над "Заключением" перемежалась с работой над другими ча­стями статьи. В октябре Толстом вновь несколько раз пересматривал статью, останавливаясь на некоторых главах, требующих, по его мнению, доработки. Правка теперь шла по машинописным копиям. Статья копи­ровалась в нескольких экземплярах. Толстой обыкновенно исправлял один экземпляр; С. А. Толстая или кто-либо другой, а иногда и он сам, переносили поправки на другой экземпляр; затем он пересматривал один из исправленных экземпляров, внося новые поправки и делая вставки, которые, в свою очередь, переносились на другие экземпляры, и т. д.

   Эта многократная правка по нескольким копиям, конечно, влекла за собой много недоразумений, связанных с перенесением поправок. Иногда нельзя было сказать, какая копия является последней, наиболее полной и достоверной, и это вносило путаницу в работу помощников и переписчиков.

   Первая половина статьи, главы I-IX, правилась мало. Работа те­перь сосредоточилась главным образом на второй ее половине, начиная с главы X.

   2 октября Толстой окончил правку X главы и передал ее для перене­сения поправок С. А. Толстой; 3 октября он сообщил Черткову, что может послать Мооду главы "до 11-й включительно"; 8 октября писал С. А. Тол­стой: "Я работаю недурно. Сегодня окончил поправлять 17 главу. Так что осталось три главы, кроме заключения, - на два дня, если так будет работаться, как эти дни". (2) А 13 октября в письме к В. Г. Черткову сооб­щал: "Кажется, кончено совсем и не задержу Моода. Иногда кажется, что очень важно и хорошо, иногда кажется, что дурно и ничтожно. Одно несомненно, что я это самое думал и чувствовал давно и что это совер­шенно ново". (3)

   Однако и на этот раз окончание просмотра всей статьи не повлекло за собой окончания работы. По мере исправления и переписки отдельных глав Толстой снова и снова пересматривает их и вносит всё новые и новые исправления. Так, 14 октября он записывает в Дневнике: "3-й день, как приехала Соня. Мы одни с ней. Она переписывает. Очень помогает. Я пишу всё еще об искусстве. Нынче поправлял 10-ю главу. И уяснил то, что было смутно".

   Дальше он записывает свои мысли об искусстве: "1) Нет большего под­спорья для эгоистической спокойной жизни, как занятия искусством для искусства. Деспот, злодей непременно должен любить искусство. Запи­сано что-то в этом роде, теперь не помню... 5) Когда люди восхищаются Шекспиром, Бетховеном, они восхищаются своими мыслями, мечтами, вызываемыми Шекспиром, Бетховеном. Как влюбленные любят не пред­мет, а то, что он вызывает в них. В таком восхищении нет настоящей реальности искусства, но зато есть полная беспредельность".

  

   (1) Т. 88,

   (2) Т. 84, стр. 294.

   (3) Т. 88.

  

   Несколько ранее, 9 октября, Толстой просил С. А. Толстую, бывшую в то время в Москве, "взять у Стороженки" Верлена и Бодлера: "Всё, что есть Бодлера".

   И Бодлер и Верлен требовались Толстому для работы над X главой. О работе над ней Толстой упоминает также в Дневнике от 17 октября и об этом же в письме к С. А. Толстой 19 октября: "После тебя поправил сам 10-ю главу и очень легко - конец уж был тобой поправлен". (1)

   С. А. Толстая, приезжавшая к Толстому из Москвы в Ясную Поляну и прожившая с ним с 12 по 18 октября, так описывает в дневнике от 20 ок­тября работу над статьей об искусстве за это время: "Сама больна, а пи­сала целыми днями, не разгибая спины, так что были минуты, мне хоте­лось от усталости смеяться, кричать, плакать. Сначала я с исправленных десяти глав вносила поправки в чистые экземпляры; потом переписывала страшно много. Потом переписанное мною Лев Николаевич опять пере­марал и переправил, и я должна была вносить обратно его поправки в прежний экземпляр. Пишет он путанно, неразборчиво, мелко, не допи­сывает слов, знаков препинания не ставит... (2) Какого напряжения стоит разбирать всю эту путаницу с выносками, разными знаками и номерами... Последние два дня приехала М.А. Шмидт и мне немного помогла, так что мы почти всё кончили, что нужно было переписать и исправить". (3)

   19 октября Толстой отмечает в Дневнике, что "поправлял 13, 14, 15 главы". 22 октября: "Поправлял 11 главу утром; вечером начал 12-ю. Не мог ничего сделать". А 24 октября в письме к С. А. Толстой сообщает: "Нынче многое новое открылось по отношению искусства и с удоволь­ствием переделал гл. 15, но не кончил, потому что надо это высказать, когда будешь в полной силе, а нынче не вполне". (4)

   Об этом же открывшемся ему "новом" он записывает и в Дневнике от 26 октября:

   "Престранное дело. Третий день не могу писать. Недоволен всем, что написал. Есть новое и очень нужное для искусства, а никак не могу ясно выразить".

   30 октября Толстой уехал с женой в Пирогово, имение брата, С. Н. Тол­стого, где прожил до 6 ноября. "Лев Николаевич, - записала в своем дневнике 7 ноября С. А. Толстая, - там продолжал свое писание, а я ему целые дни переписывала. В Ясной Лева и Дора нас ласково встретили... Левочка поправил еще 12-ю и 13-го главы и дал мне вписать поправки в двойной экземпляр".

   А 8 ноября Толстой сообщил жене: "Нынче, кажется, кончил самую существенную работу над "Искусством", так что могу приняться за новое". (5) И об этом же записал в Дневнике от 10 ноября: "Работа всё та же. Ка­жется, что кончил. Нынче написал письма и между прочим Гроту, чтобы набирать".

  

   (1) Т. 84, стр. 295-296.

   (2) Многоточие в подлиннике.

   (3) ДСАТ, 1829, стр. 184.

   (4) Т. 84, стр. 298.

   (5) Там же.

  

   На этот раз Толстой почти не ошибся. В основном работа над статьей об искусстве была окончена. Правда, в дальнейшем, в течение всего ноя­бря и декабря, он занимался исправлением статьи, о чем свидетельствуют записи в Дневнике, но эти исправления, за редкими исключениями, носила характер мелких поправок, преимущественно стилистического или спра­вочного характера.

   Особо нужно оговорить исправления, которые Толстой делал в то время в связи с вопросами Э. Моода.

   Последний, занимаясь переводом статьи на английский язык, в пись­мах к Толстому ставил ряд вопросов, вызываемых у него или неясностями в тексте статьи, или описками и опечатками в ней, а иногда и просто ошибками.

   8 ноября Толстой писал жене: "Вчера получил от Моода умное, обстоя­тельное письмо с вопросами - более 20 - о переводе". А в письме от 11 ноября замечал: "Я всё поправляю искусство во присылаемым Моодом замечаниям".(1)

   В дальнейшем ни в Дневнике, ни в письмах Толстого нет упоминания об этом. Между тем, Толстой, судя по его ответам Мооду, и впредь внима­тельно просматривал все его замечания и, с одной стороны, давал советы и указания к переводу тех или иных мест, с другой - просто исправлял ошибки и выправлял неточности выражений и мыслей, на которые обращал его внимание Моод. В некоторых случаях он не соглашался с заме­чаниями Моода и просил оставить так, как было.

   Переписка Толстого с Моодом по вопросам перевода статьи об искус­стве чрезвычайно интересна для характеристики работы Толстого над статьей. На протяжении своей работы по переводу Моод написал Тол­стому, считая с 1 сентября (первого письма по этому поводу), 23 письма. Письма Моода очень пространны и включают в себя иногда до тридцати и более вопросов и замечаний, на которые, в свою очередь, Толстой, почти по пунктам, отвечал. (2)

   Но все эти поправки к статье, повторяем, были лишь "последними штрихами", которые автор налагал на уже готовую статью.

   В письме к жене от 17 или 18 ноября Толстой замечал по этому поводу: "Кончил об искусстве поправлять, - только придется исправить кое-что по корректурам" (3) и к А. К. Чертковой 18 ноября: "Искусство, кажется, совсем кончил. И приятен промежуток между работой"; (4) опять С. А. Тол­стой 20 ноября: "От искусства пуповина уже оторвалась, обращаюсь, общаюсь скорее с ним уже извне, а не изнутри, как прежде".

  

  

   Как уже говорилось выше, около 20 ноября Толстой послал первые десять глав своей статьи об искусстве в журнал "Вопросы философии в и психологии". В письме к жене от 17 или 18 ноября, говоря о предполагаемой

  

   (1) Т. 84, стр. 300.

   (2) Т. 70.

   (3) Т. 84, стр. 302.

   (4) Т. 88.

  

   отправке "нынче или завтра" этих глав, он, между прочим, замечал: "Я бы послал всё, но хочу равномерно выпускать с переводчиком".(1)

   Э. Моод располагал к тому времени тринадцатью главами. Однако главы XI, XII, XIII были несовершенными, и Толстой обещал выслать Мооду последнее, наиболее полные копии их.

   21 ноября С. А. Толстая уже сообщала: "Была сегодня у Грота, он сидит над статьей об искусстве". Днем ранее писал Толстому и Грот: "Я получил Вашу статью вчера вечером в семь часов и тотчас засел. С того момента для меня не существует ничего, кроме Вашей статьи... Совсем Вы подняли мой дух. Подход к делу художественный, а третья глава образец научной работы. Вторая глава имеет "маленькие" недостатки - в разборе отношений понятий красоты и добра, но это легко исправить. Мне жаль, что Вы не знаете достаточно эстетических теорий Платона и Аристотеля... Нет ли у Вас хоть "Истории греческой философии" Целлера? (2) У Вас есть намеки, прозрение, но не всё сказано". В заключение Грот просил немедленно высылать остальные главы статьи. "Не успо­коюсь, пока не прочту всего до конца", - добавлял он.

   Но уже на следующий день, 21 ноября, Грот обратился к Толстому с но­вой просьбой: разрешить разделить печатание статьи на две части и в ноябрьско-декабрьской книжке напечатать лишь первые три главы. "Они так цельны и стройны, - писал он по этому поводу. - Потом идет другое, в высшей степени важное и хорошее, но с этим мы дольше провозимся. Отчего вы боитесь разделения? Я этого не понимаю. Первые три главы мы проредактируем в 5-10 минут, а там потребуется гораздо больше хлопот".

   Толстой, по-видимому, ответил Гроту на эту его просьбу отказом (письмо Толстого неизвестно), объясняя это тем положением, что по согла­шению с английскими издателями и переводчиком Э. Моодом он не может допустить русской публикации иначе, как одновременно с английской. Грот в свою очередь ответил Толстому двумя резкими письмами. 26 ноя­бря он писал: "Посылаю Вам набор трех первых глав статьи. Получил их одновременно с Вашим письмом. Последнее меня несколько рассерди­ло. Я предлагал разделить статью с точки зрения литературной, а Вы мне пишете о каком-то английском переводчике, до которого мне нет дела. Разве у Вас с ним контракт? Дело в том, что первые три главы обработаны и очень хороши, а остальные, по-моему, требуют еще большой переработки".

   Об этом же Грот 27 ноября писал и С. А. Толстой, очевидно ища с ее стороны сочувствия и надеясь на ее поддержку в этом вопросе, и 4 декабря самому Толстому.

   Толстой отметил получение этих писем Грота в Дневнике - 28 ноя­бря: "Письмо... от Грота нехорошее". 2 декабря: "За эти дни было нелепое, раздраженное письмо от Грота. До сих пор ничего не решено". И 6 де­кабря: "От Грота глупые письма. Он душевно-больной. Был у Трубецного. Уступил им".

   Эта последняя запись была сделана Толстым уже в Москве, куда он приехал 5 декабря. На следующий же день по приезде Толстой был в редакции

  

   (1) Т. 84, стр. 302.

   (2) Э. Целлер, "Очерк истории греческой философии", 1886.

  

  

   "Вопросов философии и психологии" для переговоров с С. Н. Тру­бецким, в то время членом редакции этого журнала. На это его, по-види­мому, натолкнуло письмо С. А. Толстой от 3 декабря, в котором она сооб­щала, что у нее был С. Н. Трубецкой и просил написать Льву Николае­вичу, что "Грот очень болен". Кроме того, Трубецкой также обращался от лица "всей редакции" разрешить разделение статьи на две части, выста­вляя следующие аргументы: "1) Статья так длинна, что займет целую книгу. 2) Если цензура ее запретит, то нечем будет наполнить книгу и за­менить такую длинную статью. 3) Шрифту у них такого количества нет и быть не может, чтобы не разбирать набор целой книги. 4) Если жела­тельно, чтобы ее не перепечатал никто до появления английского пере­вода, то, если выйдет сразу, то ее немедленно перепечатают все на свете, принимая во внимание позволение печатанья всего, написанного с 1881 года; если же статья выйдет частями, то никто, до выхода конца, перепечатывать не будет, и английский перевод успеет выйти. 5) Цензура отнесется строже к целой книге, чем к разбитой на части статье, принимая во внимание то, что статья начата и должна быть кончена". (1)

   В Дневнике от 11 декабря Толстой записал об этом: "Я согласился Трубецкому отдать по частям".

   О всех затруднениях в переговорах о печатании статьи Толстой напи­сал Мооду 6 декабря: "У меня тоже было неприятное недоразумение с пе­чатанием "Об искусстве" в журнале Вопросы философии. Грот сначала согласился печатать всё сразу, потом стал просить разрешения напечатать не всё вдруг, а сначала три первые главы и потом следующие. Я сначала не соглашался, но ввиду того, что у них уже набрана половина статьи и что они просили меня об этом, я согласился, но с условием списаться с вами. Вы предлагали мне напечатать первую часть, в английском жур­нале. Я не одобрил этот план, но теперь думаю, что это было бы хорошо. Никто другой уже не мог бы перевести с вышедшего русского. Как вы и Чертков об этом думаете? В "Вопросах философии" первая часть - главы 4 или 5 вышли бы теперь, в декабре, а последующие в конце января. В январе могли бы и вы выпустить всю книгу. Пожалуйста, если вам это не неприятно, не делайте затруднений. А то я так устал от этих несо­гласий, неудовольствий, требований с изданием моих сочинений с тех пор, как я предоставляю их всем". (2)

   Моод ответил Толстому письмом от 14 декабря, в котором писал: "Я известил В. Черткова и Кенворти о положении дела и предоставляю им решать, как лучше поступить. Теперь уже поздно выпустить в январ­ском номере журналов. Думаю, что они решат выпустить отдельной кни­гой в конце января нового стиля, но и это не наверное". Несколько раньше этого письма Моода Толстой получил большое письмо Черткова от 9 де­кабря, в котором последний писал о недоразумениях, связанных с изда­нием статьи Толстого об искусстве, в просил передать печатание в России "Посреднику".

  

   (1) С. А. Толстая, "Письма к Л. Н. Толстому", изд. "Academia", M.-Л. 1936 стр. 692-693.

   (2) Т. 70.

  

  

   Толстой ответил Черткову письмом от 13 декабря, в котором писал: "Я совершенно понимаю вас, но жалею, что вы не имеете доверия ко мне, что я сделаю всё так, чтобы было, как можно выгоднее, для вашего-нашего дела. Сначала я хотел напечатать всю книгу сразу и тогда устроил бы так, чтобы она одновременно вышла бы в России и Англии; теперь же, решив отдать первые главы в Вопросы философии, я все-таки сделаю так, чтобы эти первые главы, вероятно до 5-й включительно, вышли бы одно­временно в Англии и России. Я писал об этом Мооду и жду ответа. Удиви­тельней всего то, что здесь на меня сердятся за то, что я непременным условием печатания в России ставлю то, чтобы в Англии вышло прежде (Грот из себя выходит за это и писал неприятности), а вы на меня серди­тесь за то, что я здесь печатаю, как вам кажется, в ущерб вашему изданию. Как много легче поступать, как все, не стараясь поступать лучше. Пока я печатал за деньги, печатание всякого сочинения было радость; с тех пор же, как я перестал брать деньги, печатание всякого сочинения есть ряд страданий. Я так и жду: и от семьи, и от друзей, и от всяких изда­телей". (1)

   Чертков, поняв из письма Толстого затруднительное положение, в которое попал Толстой, связав себя двухсторонним обещанием, 19 де­кабря написал ему письмо, в котором просил извинить его за причинен­ные неприятности и, между прочим, добавлял: "С книгой "об искусстве" придется мне довести дело до конца. И вот я сообщу вам, как оно сей­час стоит... Дело в том, что ни в какое периодическое издание мы теперь не успеем поместить раньше месяца. Поэтому мы хотели бы, если позво­лите, сами выпустить книгу в двух томах; один сейчас же, другой попозже. К 1 января выпустить даже первые 5 глав нам теперь немыслимо. При большой спешке мы можем это сделать к 10 января (с. с.). При получении вашей ответной телеграммы мы узнаем, когда появятся у Грота первые 5 глав. Теперь спешим набором. По получении же этого письма, пожа­луйста, тотчас же ответьте мне, можем ли мы теперь здесь печатать, сколько будем поспевать, т. е. не только 5 глав, но и 10, и всю книгу, не справляясь больше у вас. Это для нас было бы проще и удобнее всего".

   Еще до получения ответов Моода от 14 декабря и Черткова от 19 де­кабря Толстой, очевидно, узнал в редакции "Вопросов философии и пси­хологии" о предполагавшемся выпуске первой части статьи об искусстве (пяти глав) в ноябрьско-декабрьской книжке. Не зная о положении дел с изданием в Англии и стараясь обусловить выход первой части статьи сроками, которые бы по его мнению, обеспечили одновременный выход статьи в Англии, Толстой 16 декабря телеграфировал Мооду вопросом: "Могут ли первые пять глав появиться в журнале около первого января старого стиля". (2)

   Одновременно с телеграммой Толстой написал Мооду письмо, в кото­ром, между прочим, извещая о получении от Черткова "отчаянного" (3) письма, повторял просьбу, выраженную в телеграмме: "Пожалуйста, ответьте: когда ваш перевод 5 глав может выйти в английском журнале,

  

   (1) Т. 88.

   (2) Перевод с английского, т. 70.

   (3) От 21 декабря.

  

  

   чтобы я по этому мог распорядиться здесь: оставить так, как есть, или задержать". (1)

   17 декабря Моод ответил Толстому на телеграмму: "Я надеюсь, что смогу телеграфировать "да", но не могу этого сделать, пока не повидаю Черткова или Кенворти... Потому посылаю вашу телеграмму одному из них, прибавляя, что если ответ будет от моего имени, то я могу лишь сказать "да". Во всех подобных случаях вам следует, я думаю, поступать так, как вы находите лучше".

   Однако этот ответ Моода запоздал. В редакции "Вопросов философии и психологии", видимо, мало считались с желаниями и просьбами Тол­стого. Статья его пошла в печать. 19 декабря Толстой, очевидно, желая уточнить дело с выпуском своей статьи об искусстве, снесся с редакцией журнала. 20 декабря С. А. Толстая записала в дневнике: "Лев Николаевич вчера ездил верхом в типографию, где печатается в "Журнале философии и психологии" его статья "Об искусстве"... а вечером мы с ним ходили на телеграф послать телеграмму его переводчику в Англию". (2)

   Толстой телеграфировал: "Появится около первого. Не могу остано­вить". (3) А 21 декабря он записал в Дневнике: "Об искусстве напечатали. Чертков недоволен".

   В номере пятом (ноябрь - декабрь) за 1897 г. "Вопросов философии и психологии" появились первые пять глав трактата Толстого "Что такое искусство?"

  

  

   Выход пятой книги "Вопросов философии и психологии" с первыми пятью главами трактата Толстого об искусстве опередил появление англий­ского перевода приблизительно недели на две. 9 января 1898 г. Толстой уже сообщал Мооду о получении им брошюры с девятью главами "Что такое искусство?"

   Статья Толстого была выпущена издательством Brotherhood publi­shing С® в виде приложения в журналу "The new order", выпуск 1-й (январь), главы I - IX.

   Т. Л. Толстой 23 декабря писала В. Г. Черткову: "Папа велел мне ответить вам, что он сегодня заболел, у него озноб и жар; и он лежит... С его статьей в "Вопросах психологии и философии" всё время происходит путаница, потому что Грот нервно расстроен и дела ведутся частью через, частью помимо его. Второй лист напечатан без ведома папа, так что он не мог задержать печатанье. Теперь вся статья послана в цензуру. Ваш план напечатать статью в 2-х томах папа нравится".

   26 декабря Толстой писал Черткову: "Теперь о печатании: вы не мо­жете себе представить, как мне обидно, что, несмотря на все старания мои, вышло не то, что я хотел. Целый ряд неудач. Надеюсь все-таки, что появле­ние 5 глав, которые на очень недолгое время предварят ваш 1-й том (очень хорошая мысль разделить на 2 тома по 10 глав) - не повредит вашему

  

   (1) Т. 70.

   (2) ДСАТ, 1932, стр. 9.

   (3) Перевод с английского, т. 70.

  

   издательскому делу. Не нужно ли написать такое предисловие, в котором бы я высказал, что ваше - единственное издание, и в особенности то, что русское издание будет сокращено и извращено цензурой? Если да, то составьте мне такое предисловие. Во всяком случае, если печатание в "Вопросах философии" повредило вам, простите меня".(1)

   А уже 27 декабря Толстой в письме предлагал Черткову текст "Преди­словия": "Не будет ли годиться такое предисловие? Предлагаемая книга по русским цензурным условиям не может быть в цельности издана в России и потому печатается в Англии в переводе, о верности которого я не имею никакого сомнения. Вышедшие в России 5 глав в журнале "Вопросы философии и психология" уже потерпели некоторые сокращения и изменения; дальнейшие же главы, в особенности те, которые объясняют сущность моего взгляда на искусство, наверное же будут пропущены в России, и потому я прошу всех тех, которые заинтересуются этой книгой, судить о ней только по настоящему изданию". (2)

   Об этом же Толстой сообщил Э. Мооду в письме от 28 декабря: "Вчера я послал Черткову проект маленького предисловия, которое они могут перевести, изменить и дополнить, как найдут нужным, где я упоминаю о переводе; можно прибавить, что я просматривал его, если нужно. Я ду­маю, что нет". (3)

   Этот текст предисловия, однако, напечатан не был. В дальнейшем Тол­стой написал более обширное предисловие, о котором будет говориться дальше.

   Таким образом, вопрос с печатанием первых глав статьи об искусстве в начале января 1898 года до известной степени уладился, и более спо­койно можно было продолжать дело издания всей статьи.

   17 декабря была послана последняя часть рукописи об искусстве в редакцию "Вопросов философии и психологии" для набора. После выхода пятой книжки журнала с первыми пятью главами трактата набиралась первая книжка журнала за январь - февраль 1898 года, в которой должны были появиться остальные пятнадцать (включая "Заключение") глав, и Толстой ждал корректуры.

   О работе Толстого над корректурами первых пяти глав почти нет никаких указаний. Среди черновиков и бумаг, относящихся к его статье об искусстве, сохранились лишь 16 листков верстки (стр. 979-1004) первых трех глав (глава III неполностью) журнальной редакции с типо­графской пометой: "15 декабря 1897" (см. рук. N 76) и несколькими поправками Толстого. В абзаце, начинающемся словами: "Так что в этих языках", слова beau par la forme Толстой берет в кавычки. В следующем абзаце, начинающемся: "Наблюдения над тем", после слов: "в нашем языке так же как и" далее читалось: "во всех древних языках, не исключая языков европейских, тех самых" - Толстой последнюю фразу заменил: "в языках

  

   (1) Т. 88.

   (2) Там же.

   (3) В письме от 15 декабря Моод просил Толстого "авторизации в письменной форме" к его переводу статьи об искусстве. Для просмотра он выслал Толстому список перевода первых глав, в цитируемом письме Толстой также заметил: "Перевод, мне кажется, очень хорош" (т. 70).

  

   народов". Эти поправки не была внесены в журнальный текст, а также и во все последующие издания.

   Первая партия корректур второй части трактата была прислана Тол­стому, по-видимому, около 27 января. 21 января в письме к В. Г. Черткову Толстой говорит, что "корректур еще не присылали", а 27 января С. А. Тол­стая отмечает в своем дневнике, что Толстой "поправлял корректуры". Однако до получения корректур Толстой продолжал время от времени просматривать статью. Просмотры эти обычно связывались с обраще­ниями к Толстому Моода, который продолжал в своих письмах ставить вопросы относительно неясных для него мест статьи. Среди черновиков Толстого сохранился машинописный список на 6 листах "Поправок в 16 главу "Об искусстве" (см. опис. рук. N 77). На обороте последнего листа - собственноручное письмо Толстого к Мооду: "Дорогой А[лексей] Ф[ранцевич]. Вот некоторые нужные поправки к гл. XVI. Простите, что затрудняю вас. Лев Толстой. 2 янв".

   Возможно, что эти исправления в скором времени посланы не были, и о них Толстой писал Мооду в письме от 10-12 января: "Сейчас, пере­сматривая XVI главу, увидал в ней большие неясности и бессмыслицы. Если можно, подождите присылки поправленной XVI главы... Кроме того глава XVII должна быть поставлена на место XV и в главе XVII должна быть вычеркнута последняя alinea от слов - но мало того... и до - предназначено". (1) A 15 января Толстой послал Черткову телеграмму: "Если возможно, остановите печатание второй части. Посланы измене­ния". (2) 16 января Чертков ответил:

   "Сейчас получил вашу телеграмму о приостановке печатанья. По­правки ваши будут внесены". Не получив еще ответа Черткова, Толстой 18 января послал ему письмо, в котором писал: "С вашим письмом разъехалось мое и телеграмма. Боюсь, что уже напечатано, а поправки важные, потому что есть недобрые места, которые хотелось изменить. Если же напечатано, то что делать. Поделом". (3)

   О работе Толстого над статьей об искусстве в тот период С. А. Толстая писала Т. Л. Толстой 12 января: "Переписывать и копировать мы с Марусей (4) поспеваем отлично и ни минуты еще не задержали работы папа. Он наладился писать и стал в духе, а то было очень тяжело с ним первое время". И записала в своем дневнике 26 января: "Переписку и поправку работ (пока незначительных) производит теперь Суллержицкий". (5)

   Толстой всё время извещал В. Г. Черткова о своей работе и о печата­нии статьи в России. В письме к нему от 21 января он сообщал: "Хотелось прислать с Цецилией Владимировной (6) корректуры с поправками, но пока еще не прислали, хотя должны быть готовы. Придется послать их поч­той... Статья, последние главы выйдут, вероятно, в феврале. Еще ничего не печатается".(7)

  

   (1) Т. 71.

   (2) Перевод с английского, т. 88,

   (3) Т. 88.

   (4) М. А. Маклакова.

   (5) ДСАТ, 1932, стр. 22.

   (6) Ц. В. Винер.

   (7) Т. 88.

  

   Около 27 января Толстому были присланы корректурные гранки вто­рой части статьи об искусстве. К сожалению, они не сохранились пол­ностью среди оставшихся бумаг статьи об искусстве. Есть гранки глав VI-XIV, частью XV главы и отрезки гранок XX главы. На гранках типографский штемпель с датой: "21 января 1898". Корректуры предва­рительно были просмотрены Н. Я. Гротом.

   Толстой немедленно приступил к чтению корректур. С 27 января С. А. Толстая почти ежедневно заносит в свой дневник отметки о работе Толстого над корректурами, а 30 января записывает, что "переписывала для Льва Николаевича новые поправки в статью "Об искусстве", что заняло часа три". (1)

   Первое время задержки в правке корректур не было, и работа, по-видимому, шла гладко. Гранки VI-XIV глав имеют сравнительно незначи­тельное количество поправок Толстого, из них большинство стилистиче­ского характера. Значительные затруднения вызвала глава XV. Гранки, относящиеся к этой главе, все испещрены поправками и вставками Тол­стого, часть из них разрезана на части и подклеена к новому рукописному тексту; потом всё переписано рукой С. А. Толстой, вновь набрано и опять исправлено Толстым.

   Толстой в этой главе пробует выразить, в чем состоит "признак, выде­ляющий настоящее искусство от поддельного", и что нужно считать "мери­лом достоинства искусства". Он несколько раз меняет и редакцию тезисов, определяющих условия заразительности искусства. Вся глава после исправления значительно сокращается и принимает более компактный вид.

   По-видимому, нездоровье Толстого в это время ослабляло интенсив­ность работы. В конце января в письме к Э. Мооду он писал: "Простите, что долго не отвечал вам и не посылал исправленных корректур. В послед­нее время чувствовал такую слабость, что не мог заставить себя работать. Если же и заставлял себя, то только портил. Посылаю вам исправленные главы от 6 до 15 включительно. Остальные 5 надеюсь выслать скоро, так как чувствую себя теперь более способным к работе. Здесь издатели жур­нала надеются выпустить статью всю до конца около 15 февраля ста­рого стиля. Так что можно успеть я думаю одновременно выпустить и в Англии". (2)

   Вероятно, к 1 февраля Толстой получил уже верстку VI-XIV глав. На этих листах, сохранившихся среди, черновиков Толстого, имеется типографский штемпель с датой: "30 января 1898". 3 февраля Толстой, проверив ее, уже сдал в редакцию. Под этим числом С. А. Толстая запи­сала в дневнике: "Он [Толстой. - Ред.] спохватился утром в корректу­рах "Искусства", что ему что-то там пропустили; он пошел сначала к Гроту, потом в редакцию "Журнала философии и психологии" и восстановил пропуск". (3) А Толстой в своем Дневнике отметил: "Утром хватился, что пропущено в Искусстве место о троице и, ничего не работая, пошел к Гроту, оттуда в редакцию".

  

   (1) ДСАТ, 1932, стр. 23.

   (2) Т. 71.

   (3) ДСАТ, 1932, стр. 26.

  

   Пропущено было место в конце VII главы с абзаца, начинающегося словами: "Стоит только отрешиться..." и до конца главы (см. стр. 78-80). В сохранившихся в архиве Толстого листах верстки VII главы к этому месту приложен рукописный список пропущенного текста с пометой секретаря редакции: "Как можно скорее набрать шрифтом 1 отдела вставку в конце VII главы статьи гр. Толстого" (см. рук. N 97).

   Вскоре после 7 февраля Толстой получил вторичную верстку VI- XIV глав, а вскоре после 12 февраля - верстку окончания статьи. Весь февраль Толстой продолжает работать над корректурами, о чем он часто упоминает в своих письмах, а С. А. Толстая почти ежедневно записывает в дневнике. Судя по незначительному количеству сохранившихся сверстанных листов, работа главным образом протекала над главами XV, XVI, XVII, отчасти XVIII и XX. Содержание глав XVI и XVII посвя­щено выяснению вопросов: "чем определяется хорошее и дурное по содер­жанию искусство" и "каковы последствия извращенной деятельности" искусства. Толстой не один раз меняя способ разрешения этих вопросов, то пытаясь подойти к ним отвлеченно, то путем сопоставления примеров, характеризующих "истинное" и "ложное" искусство. Особенно интересно в связи с этим проследить по рукописям и корректурам, как протекала его работа в подборе и указании образцов по каждому роду искусства. Он неоднократно менял их список, иногда по нескольку раз зачеркивая и вновь восстанавливая имена одних и тех же авторов и названия их произведений. К одному из мест главы XVI Толстой сделал примечание, в котором говорил, что "не придает особенного веса своему выбору", так как относит и себя "к сословию людей с извращенным ложным воспитанием вкусом&q