Главная » Книги

Лемке Михаил Константинович - Очерки по истории русской цензуры и журналистики Xix столетия, Страница 15

Лемке Михаил Константинович - Очерки по истории русской цензуры и журналистики Xix столетия


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29

;льныхъ сочинен³й и пр. комитетъ, высоч. утвержденный во 2-й день апрѣля с. г., остановился на статьѣ, помѣщенной въ седьмомъ нумерѣ "Отечественныхъ Записокъ" подъ заглав³емъ "Росс³я и Западная Европа въ настоящую минуту", статьѣ, написанной самимъ редакторомъ журнала и отличающейся вѣрнымъ взглядомъ на описываемый предметъ, безпристрастнымъ, чуждымъ какого-либо ласкательства и внушающимъ тѣмъ болѣе довѣр³я изложен³емъ, особою теплотою религ³ознаго чувства и патр³отическимъ увлечен³емъ, достойнымъ всякой похвалы. Замѣчан³я с³и комитетъ счелъ долгомъ повергнуть на высочайшее воззрѣн³е, вслѣдств³е чего Государю Императору благоугодно было повелѣть предоставить вашему с³ятельству объявить коллежскому совѣтнику Краевскому, что означенная статья удостоилась обратить на себя всемилостивѣйшее вниман³е Его Императорскаго Величества" {Н. Барсуковъ, н. с., IX, 290-291.}.
   Неполучавшему еще тогда подобныхъ знаковъ благоволен³я и безсовѣстно обобранному Краевскимъ, Погодину, Даль писалъ по этому поводу: "Если грозятъ закрыть и запечатать фабрику, которая кормитъ, такъ, чай, запоешь и не то!" {Ibidem, 302.}
   Иначе относились къ "Современнику", уже меншиковскимъ комитетомъ взятому, какъ мы видѣли, на замѣчан³е. Въ 1848 г. Некрасову пришла въ голову мысль дать при журналѣ "Иллюстрированный альманахъ", вышедш³й, однако, только въ 1849 году и то въ сильно измѣненномъ видѣ. По разсказу А. Я. Головачевой, - "альманахъ въ рукахъ цензуры сталъ чахнуть: изъ него выбрасывались цѣлыя статьи и калѣчились тѣ, которыя оставались. Мое первое произведен³е "Семейство Тальниковыхъ", помѣщенное въ "Альманахѣ", обратило особенное вниман³е Бутурлина. Онъ собственноручно дѣлалъ замѣтки на страницахъ: "цинично", "неправдоподобно ", "безнравственно", и въ заключен³е подписалъ: "не позволяю за безнравственность и подрывъ родительской власти" {"Рус. писатели и артисты", 1890 г., 192-193.}.
   Даже Булгаринъ, и тотъ подпалъ подъ тяжелую руку комитета. Вотъ какую бумагу получилъ онъ 11 ³юля отъ попечителя петербургскаго округи:
   "Въ ³юльской книжкѣ журнала "Библ³отека для Чтен³я" напечатана ваша статья подъ заглав³емъ: "Воспоминан³я Ѳаддея Булгарина", въ которой собраны, между прочимъ, разныя подробности о покойномъ графѣ Сперанскомъ. Не останавливаясь на многихъ, вкравшихся въ эту статью историческихъ невѣрностяхъ и ошибкахъ, Государь Императоръ изволилъ сдѣлать на упомянутую статью слѣдующ³я замѣчан³я:
   "1) Авторъ говоритъ, что императоръ Александръ поручалъ Сперанскому обработку всѣхъ важнѣйшихъ дѣлъ и плановъ высшаго государственнаго управлен³я, передавалъ ему всѣ поступивш³е по этому предмету проекты и наконецъ поручилъ ему составлен³е плана государственнаго образован³я. Независимо отъ перваго вопроса: откуда взяты авторомъ свѣдѣн³я, столь положительно выраженныя, здѣсь рождается и другой: можетъ-ли частный человѣкъ распредѣлять, за эпоху столь еще къ намъ близкую, и такимъ диктаторскимъ тономъ славу государственныхъ подвиговъ между монархомъ и его подданнымъ?
   "2) Въ статьѣ выведено, что Сперанск³й въ 1812 г. палъ жертвой вражды и зависти, которыя успѣли очернить его и представить человѣкомъ вреднымъ и опаснымъ. Сочинитель прибавляетъ даже: "не смѣю называть главныхъ виновниковъ несчастья Сперанскаго, хотя они всѣ уже въ могилѣ - тамъ, гдѣ и жертва ихъ злобы. Но могила не все прикрыла. Добрыя и злыя дѣла остаются и громко возоп³ютъ въ потомствѣ!" Далѣе слѣдуютъ подробности объ удален³и Сперанскаго въ Нижн³й-Новгородъ и Пермь, описан³е его ощущен³й и проч.
   "По мнѣн³ю Его Величества, вся эта выходка совершенно неумѣстна въ печати. Представляя все событ³е несчаст³емъ незаслуженнымъ и плодомъ однихъ происковъ, она какъ бы накидываетъ, передъ публикою, тѣнь на характеръ Александра, a съ другой стороны прямо намекаетъ на мнимую извѣстность автору самихъ виновниковъ удален³я Сперанскаго и вообще всѣхъ подробностей такого дѣла, которое правительствомъ до нынѣ всегда оставляемо было подъ покровомъ тайны и слишкомъ, какъ уже упомянуто выше, близко къ нашей эпохѣ, чтобы частное лицо дерзало, безъ особаго призван³я и, вѣроятно, и безъ достаточныхъ къ тому свѣдѣн³й, приподнимать всенародно край этого покрова.
   "3) Говоря о представленномъ Сперанскимъ въ 1810 г. финансовомъ планѣ, авторъ пишетъ, что этотъ планъ: "принесъ величайшую пользу и приноситъ ее до сихъ поръ, предварительнымъ разсмотрѣн³емъ смѣтъ и послѣдовательною повѣркою издержекъ въ государственномъ контролѣ, который былъ страшенъ при покойномъ баронѣ Б. Б. Кампенгаузенѣ, человѣкѣ съ необыкновеннымъ умомъ, дѣятельностью, безпристраст³емъ и правдивостью". Такую характеристику прежняго, выставленную какъ бы въ противоположность и въ укоръ послѣдующему и настоящему, равно какъ и самое мнѣн³е, столь рѣзко произносимое о пользѣ мѣръ государственныхъ, Государь Императоръ изволилъ также признать совершенно неприличными.
   "4) Въ означенной статьѣ приводится указъ 1816 г., которымъ Сперанск³й опредѣленъ былъ снова на службу въ должность пензенскаго гражданскаго губернатора, но приводится не подлинными словами, a будто бы въ видѣ извлечен³я ею содержан³я, которое, между тѣмъ; представлено совершенно превратно. Такъ въ указѣ сказано, что не оказалось "убѣдительныхъ причинъ къ подозрѣн³ямъ" на Сперанскаго, тогда какъ въ статьѣ напечатано, что, по произведенному слѣдств³ю (сихъ словъ совсѣмъ нѣтъ въ указѣ) "обвинен³я оказались неосновательными". Такое искажен³е словъ и смысла высочайшаго указа, въ свое время гласно обнародованнаго, a теперь приводимаго, какъ историческ³й цитатъ, въ иномъ совсѣмъ видѣ, представляется, какъ Его Императорское Величество изволилъ выразить, столько же дерзкимъ, сколько и предосудительнымъ.
   "Наконецъ 5) Приводя частный разговоръ свой съ Сперанскимъ о достигнувшемъ его въ 1812 г. несчаст³и, авторъ влагаетъ въ уста покойнаго графа слѣдующ³я слова: "Если бъ я былъ въ фамильныхъ связяхъ съ знатными родами, то, безъ сомнѣн³я, дѣло приняло бы другой оборотъ. Кто хочетъ держаться въ свѣтѣ, тотъ долженъ непремѣнно стать на якорѣ изъ обручальнаго кольца". Государь Императоръ изволилъ при этомъ изложен³и замѣтить, что если слова с³и и были точно сказаны въ минуту откровенной и не совсѣмъ, можетъ быть, осторожной бесѣды, то, вѣрно, уже не для оглашен³я ихъ передъ современною публикою: a посему нельзя допускать, чтобы память государственнаго человѣка, такъ сказать вчера еще оставившаго поприще, a съ тѣмъ вмѣстѣ, въ нѣкоторомъ отношен³и, и самый образъ дѣйств³й правительства, были поносимы, приписыван³емъ первому подобныхъ мнѣн³й.
   "Вслѣдств³е всѣхъ сихъ замѣчан³й Его Императорское Величество высочайше повелѣть изволилъ сдѣлать автору приведенной статьи строг³й за нее выговоръ" {"Рус. Старина", 1871 г., XI, 520-522.}.
   Насколько страшенъ былъ комитетъ для цензоровъ, какъ онъ терроризировалъ ихъ, можно видѣть, напримѣръ, изъ слѣдующихъ строкъ письма одного изъ петербургскихъ знакомыхъ Погодина: - "здѣсь цензура дошла до того, что на дняхъ не пропустила объявлен³е въ "Сѣв. Пчелѣ" о книгѣ Куторги "Истор³я Аѳинской республики"... Заглав³е казалось революц³оннымъ... Ваше цензурное привидѣн³е, вампиръ съ обагренными пальцами, для меня противно. Впрочемъ, и здѣсь разъ Елагинъ не пропускалъ, что картофель боленъ. Пожалуй и здѣсь можно видѣть хулу противъ промысла" {Н. Барсуковь, н. с. IX, 283-284.}.
   Къ этой же эпохѣ относится очень любопытная, просто анекдотическая запись Никитенка:
   "Дѣйств³я цензуры превосходятъ всякое вѣроят³е. Чего этимъ хотятъ достигнуть? Остановить дѣятельность мысли? Но вѣдь это все равно, что велѣть рѣкѣ плыть обратно. Вотъ изъ тысячи фактовъ нѣкоторые самые свѣж³е. Цензоръ Ахматовъ остановилъ печатан³е одной ариѳметики, потому что между цифрами какой-то задачи тамъ помѣщенъ рядъ точекъ. Онъ подозрѣваетъ здѣсь какой-то умыселъ составителя ариѳметики.
   "Цензоръ Елагинъ не пропустилъ въ одной географической статьѣ мѣста, гдѣ говорится, что въ Сибири ѣздятъ на собакахъ. Онъ мотивировалъ свое запрещен³е необходимостью, чтобы это извѣст³е предварительно получило подтвержден³е со стороны министерства внутреннихъ дѣлъ.
   "Цензоръ Пейкеръ не пропустилъ одной метеорологической таблицы, гдѣ числа мѣсяца означены по старому и по новому стилю обыкновенно принятою формулою: по стар. стилю/по нов. стилю. Онъ потребовалъ, чтобы наверху черточки стояло по новому стилю, a слово по старому - внизу. Таблицы, между тѣмъ, какъ состоящ³я изъ цифръ, представлены были на разсмотрѣн³е уже по напечатан³и, такъ какъ нельзя было предвидѣть, чтобы онѣ могли подвергнуться запрещен³ю. Издателю предстояло вновь все печатать. Онъ обратился къ попечителю и, наконецъ, тотъ, по долгомъ и глубокомъ размышлен³и, насилу согласился разрѣшить, чтобы таблицы остались въ первоначальномъ видѣ".
   "Я заходилъ въ цензурный комитетъ. Чудныя дѣла дѣлаются тамъ. Напримѣръ, цензоръ Мехелинъ вымарываетъ изъ древней истор³и имена всѣхъ великихъ людей, которые сражались за свободу отечества или были республиканскаго образа мыслей - въ республикахъ Грец³и и Рима. Вымарываются не разсужден³я, a просто имена и факты. Такой ужасъ навелъ на цензоровъ Бутурлинъ съ брат³ей, т. е. съ Корфомъ и Дегаемъ" {"Дневникъ", "Рус. Старина", 1890 г., IV, 31-32; II - 400.}.
   Надо-ли говорить, какъ терроризированы были литераторы. Въ цитированномъ уже письмѣ погодинскаго знакомаго находимъ: "въ Петербургѣ теперь рѣшительно паническ³й страхъ между литераторами". "Ужасъ овладѣлъ всѣми мыслящими и пишущими. Тайные доносы и шп³онство еще болѣе усложняли дѣло. Стали опасаться за каждый день свой, думая, что онъ можетъ оказаться послѣднимъ въ кругу родныхъ и друзей"... {А. Никитенко, "Дневникъ", "Русск. Старина", 1890 г., II, 385.}.
   Смѣльчаки пробовали освѣдомить публику о своемъ положен³и, и платились за это. Какъ-то даже "Вѣдомости С.-Петербургской Городской Полиц³и" напечатали увѣдомлен³е нѣкоему Покорклинскому о непоявлен³и его статьи "по причинамъ отъ редакц³и независящимъ". Бутурливъ былъ уже здѣсь...
   "Комитетъ, - писалъ онъ Уварову, - имѣя въ виду прямо относящееся съ настоящему вопросу извѣстное в. с-ву изъ отношен³я г.-ад. кн. Меншикова отъ 7 марта сего года, высочайшее воспрещен³е пропускать въ печать выражен³я, намекающ³я на цензурную строгость, - воспрещен³е, послѣдовавшее собственно въ намѣрен³и пресѣчь протесты противу цензуры, нерѣдко появлявш³еся въ пер³одическихъ издан³яхъ въ двусмысленныхъ оборотахъ рѣчи; какъ-то: "журналъ прекратился отъ независящихъ отъ него обстоятельствъ" или "измѣнилъ направлен³е по причинамъ, противу которыхъ не устоитъ никакое дарован³е" и т. п. - находилъ, что дозволенное къ напечатан³ю въ 174 No "Полицейскихъ Вѣдомостей" изречен³е было, до воспослѣдован³я вышеупомянутаго воспрещен³я, усвоено, такъ сказать, журналами для выражен³я прямого намека на строгость цензуры. Соотвѣтственно съ симъ и для избѣжан³я подобныхъ случаевъ на будущее время, комитетъ полагалъ предоставить вашему с³ятельству подтвердить, вообще, по всему цензурному вѣдомству, чтобы впредь не были дозволяемы къ напечатан³ю так³я объявлен³я или статьи, которыя двусмысленною формою своего выражен³я могли бы подать поводъ къ толкован³ю ихъ въ видѣ намека на строгость цензуры.
   "Означенное положен³е комитета Государь Императоръ высочайше утвердить соизволилъ, прибавивъ собственноручно, что отказы, подобные вышеприведенному, не слѣдуетъ и печатать, такъ какъ это дѣло частное между редакторами и сочинителями и отнюдь не касается до публики {"Цензурныя дѣла etc.", No 1, т. II, 437-440.}.
   15 ноября Бутурлинъ писалъ гр. Уварову: "При разсмотрѣн³и помѣщенной въ десятомъ нумерѣ "Москвитянина" повѣсти Даля, подъ назван³емъ "Ворожейка", въ которой разсказываются разныя плутни и хитрости, употребленныя цыганкою проходившаго черезъ деревню табора для обмана простодушной крестьянки и покражи ея имущества, комитетъ 2 апрѣля остановился на заключен³и этого разсказа, гдѣ прибавлено: "На деревнѣ сдѣлалась тревога, кто дома былъ изъ мужиковъ, кинулись верхомъ по Чардынской дорогѣ, - но табора уже съ утра и слѣдъ простылъ: Кидались по сторонамъ, наконецъ, заявили начальству - тѣмъ, разумѣется, дѣло кончилось, но бѣдная Марья лишилась забавнымъ образомъ всего приданаго своего и всѣхъ подарковъ мужа". Находя, что двусмысленно выраженный въ словахъ: "заявили начальству - тѣмъ, разумѣется, дѣло кончилось" - намекъ на обычное, будто бы, бездѣйств³е начальства, ни въ какомъ случаѣ не слѣдовало пропускать въ печать, комитетъ полагалъ сдѣлать цензору, пропустившему эту неумѣстную остроту, строгое замѣчан³е. Таковое заключен³е комитета Государь Императоръ высочайше изволилъ утвердить" {Н. Барсуковъ, н. с. IX, 287.}.
   Никитенко по этому поводу записалъ въ своемъ "Дневникѣ": "Бутурлинъ дѣйствуетъ въ качествѣ предсѣдателя какого-то высшаго негласнаго комитета въ цензурѣ и дѣйствуетъ такъ, что становится невозможнымъ что бы то ни было писать и печатать. Вотъ недавн³й случай. Далю запрещено писать. Какъ? Далю, этому умному, доброму, благородному Далю! Неужели и онъ попалъ въ коммунисты и соц³алисты? Въ "Москвитянинѣ" напечатаны его два разсказа. Въ одномъ изъ нихъ изображена цыганка-воровка... Бутурлинъ отнесся къ министру внутреннихъ дѣлъ съ запросомъ, не тотъ-ли это самый Даль, который служитъ y него въ министерствѣ? Перовск³й призвалъ къ себѣ Даля, выговорилъ ему за то, что, дескать, охота тебѣ писать что-нибудь, кромѣ бумагъ по службѣ, и въ заключен³е предложилъ ему на выборъ любое: писать - такъ не служить; служить - такъ не писать" {"Рус. Старина", 1890 г., II, 386.}.
   Вскорѣ же "Казакъ Луганск³й" былъ переведенъ въ Нижн³й-Новгородъ на мѣсто управляющаго удѣльной конторой... Когда онъ увидѣлъ свое имя выставленнымъ въ числѣ сотрудниковъ "Москвитянина" на 1849 г., то просилъ Погодина немедленно снять его во избѣжан³е новыхъ непр³ятностей...
   Стремлен³е къ охранен³ю русскаго общества отъ всего, мало-мальски близкаго къ европейскимъ событ³ямъ, приводило иногда къ особенно комичнымъ предписан³ямъ. Такъ, еще въ началѣ 1847 года, въ Москвѣ, вышла поэма "Бренко" нѣкоего С. Костерева. Бутурлинъ обращалъ вниман³е Уварова на одно ея мѣсто:
  
   "Его (счаст³е) познали вѣкъ иной,
   Иной народъ и поколѣнья:
   Смирились сильные земли
   И благу въ жертву принесли
   Свое величье, власть,
  
   "Хотя - писалъ онъ - означенная поэма была разсмотрѣна цензурою еще до смутныхъ происшеств³й на Западѣ, гдѣ неустройства, безпорядки и бѣдств³я всякаго рода обнаружили всю безразсудность анархическихъ теор³й, къ уничтожен³ю законныхъ властей клонящихся; но какъ проявлен³е подобныхъ мыслей ни въ какое время не слѣдовало допускать въ нашей литературѣ", то предлагалось цензору сдѣлать строгое замѣчан³е {"Щукинск³й сборникъ", М., 1902 г., I, 309.}...
   Всѣ начала коммунизма были усмотрѣны также въ народномъ пѣсенникѣ, "Русск³й Гудочникъ", особенно въ пѣснѣ "Кузнецъ", гдѣ были так³я строфы:
  
   "Богачъ золотомъ гордится
   И не терпитъ бѣдняка,
   A бѣднякъ день-ночь трудится
   Изъ насущнаго куска...
         Тукъ, тукъ!
         Въ десять рукъ
         Пр³ударимъ, братцы, вдругъ!
   Богачъ бѣднымъ богатѣетъ,
   Знай, трудись, не говори!
   A глядишь, не пожалѣетъ,
   Хоть я съ голоду умри!
         Тукъ, тукъ! и проч.
   Дѣлать нечего, трудами
   Будемъ горе прогонять,
   Знать, скупыми богачами
   Намъ на свѣтѣ не бывать!
         Тукъ, тукъ и проч."
  
   "Кромѣ того, - сообщалъ комитетъ - что стихи с³и выражаютъ и нелѣпую мысль и совершенно несвойственное народному нашему характеру чувство, и что изъявлен³е подобныхъ понят³й, какъ могущихъ возбудить непр³язненное и даже завистливое чувство въ нижнемъ классѣ къ людямъ болѣе зажиточнымъ, ни въ какомъ случаѣ нельзя дозволять къ печати, a тѣмъ менѣе слѣдовало пропускать приведенную пѣснь въ книжкѣ именно для низшаго сослов³я предназначенной" {Ibidem, 311.}.
  

Мобилизац³я цензурныхъ комитетовъ. Небывалое общественное подавлен³е. Любопытное письмо Ив. Кирѣевскаго. Характерная каррикатура.

   Всѣмъ цензурнымъ комитетамъ было теперь очень и очень нелегко справляться съ массою работы, возникавшей благодаря перечитыван³ю матер³ала по нѣскольку разъ, a петербургск³й комитетъ прямо изнемогалъ, и предсѣдатель его такъ просилъ Уварова объ увеличен³и штата: "При увеличивающихся занят³яхъ цензоровъ по пер³одическимъ издан³ямъ, разсмотрѣн³е которыхъ требуетъ теперь гораздо болѣе времени и значительно усиленнаго вниман³я, цензорамъ нѣтъ никакой физической возможности исполнять съ успѣхомъ требован³я по разсмотрѣн³ю рукописей" {Н. Барсуковъ, н. с., IX., 289.}.
   Молодежь особенно стала спец³ализироваться на уловлен³и истиннаго смысла безцвѣтныхъ статей журналовъ, думая въ нихъ найти хоть что-нибудь для удовлетворен³я своего мятущагося духа. Уваровъ отвѣчалъ на это приказан³емъ университетамъ совершенно прекратить выписку журналовъ и газетъ...
   Словомъ, къ декабрю надъ обществомъ повисла непроницаемая свинцовая туча. "Тѣ, которые уже склонялись къ тому, чтобы считать мысль въ числѣ человѣческихъ достоинствъ и потребностей, теперь - записываетъ Никитенко - опять обратились къ безсмыслью....... произволъ - въ апогеѣ: никогда еще не почитали его столь законнымъ, какъ нынѣ..... Наука блѣднѣетъ и прячется. Невѣжество возводится въ систему. Еще немного - и все, въ течен³е полутораста лѣтъ созданное Петромъ и Екатериной, будетъ въ конецъ низвергнуто, затоптано... И теперь уже простодушные люди со вздохомъ твердятъ: "видно наука, и впрямь, дѣло нѣмецкое, a не наше".
   "Теперь въ модѣ патр³отизмъ, отвергающ³й все европейское, не исключая науки и искусства, и увѣряющ³й, что Росс³я столь благословенна Богомъ, что проживетъ безъ науки и искусства. Патр³оты этого рода не имѣютъ понят³я объ истор³и и полагаютъ, что Франц³я объявила себя республикой, a Герман³я бунтуетъ отъ того, что есть на свѣтѣ физика, хим³я, астроном³я, поэз³я, живопись и т. д. Они точно не знаютъ, что такое была Визант³я..... въ ней наука и искусство были въ страшномъ упадкѣ..... Видно по всему, что дѣло Петра В. имѣетъ и теперь враговъ не менѣе, чѣмъ во времена раскольничьихъ и стрѣлецкихъ бунтовъ. Только прежде они не смѣли вылѣзать изъ своихъ темныхъ норъ, куда загнало ихъ правительство, поощрявшее просвѣщен³е. Теперь-же всѣ подпольные, подземные, болотные гады выползли, услышавъ, что просвѣщен³е застываетъ, цѣпенѣетъ, разлагается" {"Дневникъ", "Рус. Старина", 1890, II, 389, 391-392.}.
   Страхъ и ужасъ, наводивш³еся комитетомъ 2 апрѣля, не встрѣчали сочувств³я даже и въ людяхъ, во всемъ согласныхъ съ политическимъ курсомъ того времени. Вотъ что писалъ Погодину М. А. Дмитр³евъ, достаточно извѣстный своей "юридической" - попросту, доносительной поэз³ей по адресу Бѣлинскаго: "Мнѣ сказывали, что будто Голохвастовъ запретилъ вашу статью. Да что же это такое... До чего же, наконецъ, хочетъ онъ довести нашу литературу и человѣческую мысль русскаго человѣка? Неужели мы одни во всемъ м³рѣ лишены права мыслить и печатать? Ибо цензура Голохвастова равняется запрещен³ю печатать..." {Н. Барсукосъ. н. с., IX, 285.}. Въ другомъ его письмѣ находимъ: "Никогда запрещен³е мысли не доходило до этой степени! Насъ надуваютъ знан³ями, какъ пузырь; a послѣ его и завяжутъ, чтобъ они не выскочили наружу. Никогда этого не было" {Ibidem, 395.}.
   Самъ Погодинъ, несмотря на свою сугубую благонамѣренность, мучился цензорами "Москвитянина" и въ концѣ концовъ рѣшилъ обратиться лично къ государю съ жалобой на лютость цензуры. Когда объ этомъ намѣрен³и узналъ Ив. Кирѣевск³й, то онъ написалъ ему письмо, имѣющее большой интересъ для характеристики тогдашнихъ его воззрѣн³й:
   "Ты пишешь ко мнѣ, что не худо бы литераторамъ представить адресъ императору объ излишнихъ и стѣснительныхъ дѣйств³яхъ цензуры. Сначала я оставилъ эту мысль безъ большого вниман³я, какъ несбыточную. Потомъ, однако, когда я обдумалъ твой характеръ, и что y тебя часто отъ первой мысли до дѣла бываетъ полшага, - тогда я испугался и за тебя, и за дѣло. Подумай: при теперешнихъ безтолковыхъ переворотахъ на западѣ время-ли подавать намъ адресы о литературѣ? Конечно, цензурныя стѣснен³я вредны для просвѣщен³я и даже для правительства, потому что ослабляютъ умы безъ всякой причины; но всѣ эти отношен³я ничего не значатъ въ сравнен³и съ текущими важными вопросами, которыхъ правильнаго рѣшен³я намъ надобно желать отъ правительства. Не велика еще бѣда, если наша литература будетъ убита на два или на три года. Она оживетъ опять. A между тѣмъ, подавать просительные адресы въ теперешнее время значило бы поставить правительство во враждебное или, по крайней мѣрѣ, въ недовѣрчивое отношен³е къ литераторамъ, что гораздо хуже, потому что можетъ повести къ слѣдств³ямъ неправильнымъ и вреднымъ. Правительство теперь не должно бояться никого изъ благомыслящихъ. Оно должно быть увѣрено, что въ теперешнюю минуту мы всѣ готовы жертвовать всѣми второстепенными интересами для того, чтобы только спасти Росс³ю отъ смутъ и безполезной войны. Мы должны желать только того, чтобы правительство не вмѣшало насъ въ войну по какой-нибудь прихоти или по дружбѣ къ какому-нибудь шведскому или... королю; чтобы оно не пошло давить нашихъ словенъ вмѣстѣ съ нѣмцами; чтобы оно не возмущало народъ ложными слухами о свободѣ и не вводило бы никакихъ новыхъ законовъ, покуда утишатся и объяснятся дѣла на западѣ, чтобы, напримѣръ, оно не дѣлало инвентарей къ помѣщичьимъ имѣн³ямъ, что волнуетъ умы несбыточными предположен³ями; чтобы оно не позволяло фабрикамъ безъ всякой нужды заводиться внутри городовъ и особенно столицъ, когда онѣ съ такою же выгодою могутъ стоять за нѣсколько верстъ отъ заставы, и пр., и пр. Впрочемъ, всего въ письмѣ не перескажешь"' {Ibidem. 303-304.}.
   Въ заключен³е не могу не сказать нѣсколькихъ словъ объ очень остроумной каррикатурѣ, ходившей, какъ разъ въ концѣ 1848 г., по рукамъ и даже гдѣ-то тайно продававшейся. Были нарисованы три бутылки: одна съ шампанскимъ; пробка вылетѣла и въ искристомъ фонтанѣ изъ бутылки выбрасываются корона, тронъ, конституц³я, король, принцы, министры... Это - Франц³я. Другая съ чернымъ густымъ пивомъ, изъ мутной влаги котораго выжимаются короля, гросгерцоги, герцоги etc. Это - Герман³я. Третья бутылка съ русскимъ пѣнникомъ. На пробкѣ, крѣпко обтянутой прочной бечевкой, наложена казенная печать съ орломъ... Это - тогдашняя Росс³я... {М. А. Корфъ, "Изъ записокъ", "Рус. Старина", 1900 г., 111, 569.}.
  

1849 годъ.

Забвен³е смутному времени и понизовой вольницѣ. Заключен³е въ крѣпость Ю. Е. Самарина.

   Дѣятельность комитета 2 апрѣля въ 1849 г. выразилась прежде всего въ выговорѣ цензору, пропустившему статью С. М. Соловьева о смутномъ времени въ первомъ нумерѣ "Современника". По предложен³ю Бутурлина, Уваровъ предписывалъ предсѣдателю петербургскаго цензурнаго комитета:
   "Не входя въ критическ³й разборъ самой статьи и не встрѣчая въ ней ничего предосудительнаго по духу ея изложен³я, нельзя, однако, не остановиться на слѣдующихъ помѣщенныхъ въ ней цитатахъ.
   "Мы видѣли, какой былъ характеръ возстан³я сѣверной страны и кто стоялъ подъ знаменами Болотникова; пришедши подъ Москву, Болотниковъ тотчасъ объявилъ цѣль и характеръ своего возстан³я; въ столицѣ явились отъ него листы съ воззван³ями къ самому низшему слою народонаселен³я: "И велятъ, - пишетъ московское духовенство къ областному, - боярскимъ холопамъ побивати своихъ бояръ и жены ихъ, и вотчины и помѣстья ихъ сулятъ; и шпынямъ и безыменнымъ ворамъ велятъ гостей и всѣхъ торговыхъ людей побивати и животы ихъ грабити, и призываютъ ихъ, воровъ, къ себѣ и хотятъ имъ давать боярство и воеводство, и окольничество, и дьячество". Далѣе: "Послѣ этого успѣха самозванецъ и Лисовск³й пошли далѣе, приближаясь къ столицѣ, и вездѣ находили союзниковъ: они находили ихъ въ черни, объявивъ крестьянамъ, что они вольны захватывать земли господъ своихъ, служившихъ Шуйскому, вольны даже жениться на дочеряхъ господскихъ". Подобныя подробности, составляя достоян³е истор³и, могутъ, конечно, въ такомъ смыслѣ входить въ составъ спец³альныхъ трудовъ по сей части, имѣющихъ свой особый кругъ читателей, но помѣщен³е ихъ въ журналѣ, расходящемся въ большомъ количествѣ и во всѣхъ классахъ народа, нельзя не признать ни полезнымъ, ни соотвѣтствующимъ цѣли подобныхъ издан³й. Въ исполнен³е послѣдовавшаго по сему предмету высочайшаго повелѣн³я, покорнѣйше прошу в. пр - во сдѣлать пропустившему означенную статью цензору соотвѣтственное вразумлен³е" {"Сборникъ постановлен³й etc", 256-257.}.
   Аналогичное дѣло возникло и по поводу статьи, описывающей обряды крестьянъ Царевококшайскаго уѣзда и напечатанной сначала въ "Казанскихъ Губернскихъ Вѣдомостяхъ", a потомъ въ "Вѣдомостяхъ Московской Городской Полиц³и". Тамъ комитетъ не одобрилъ одной народной пѣсни:
  
   "И широко Волга разстилалася,
   Съ крутымъ берегомъ сравнялася;
   Со желтымъ пескомъ сомѣшалася;
   Подняла Волга всѣ горы, долы;
   Оставляла одинъ мягк³й лугъ;
   На тотъ лужокъ, на зелененьк³й
   Соходилися люди добрые,
   Люди добрые да хорош³е, -
   Все разбойнички-душегубнички.
   Они думали думу крѣпкую,
   Думу крѣпкую за единое:
   Мы пойдемъ - ка на большой базаръ,
   На большой базаръ, на большу пристань;
   Купимъ-ка, братцы, легку лодочку,
   Легку лодочку, самолеточку.
   Хорошо лодка изукрашена,
   Молодымъ гребцамъ изусажена,
   Грянемъ, братцы, на ту сторону,
   На ту сторону, въ нову слободу;
   Зайдемъ-ка мы во царевъ кабакъ,
   Купимъ-ка мы зелена вина,
   Зелена вина полтора ведра;
   Сложимся мы по рублику,
   Какъ по рублику съ полтиною".
  
   "Эта пѣсня, - до мнѣн³ю комитета, - какъ будто бы имѣющая предметомъ прославлен³е порочнаго удальства, хотя и могла бы допущена быть въ какомъ-либо спец³альномъ сборникѣ, исключительно предназначенномъ для матер³аловъ, изображающихъ древн³й бытъ и характеръ народа, но помѣщен³е подобныхъ произведен³й въ газетахъ, ежедневно обращающихся во всѣхъ, a въ томъ числѣ и въ самомъ низшемъ сослов³и, доступномъ, при степени своего образован³я, всякимъ вл³ян³ямъ, не можетъ быть допускаемо; почему онъ и положилъ сдѣлать (чрезъ министра внутреннихъ дѣлъ) соотвѣтственное вразумлен³е редакц³ямъ "Казанскихъ Губернскихъ Вѣдомостей" и "Московскихъ Полицейскихъ Вѣдомостей".
   Гораздо крупнѣе и многообразнѣе дѣло Ю. Е. Самарина.
   Служа въ Ригѣ при губернаторѣ A. A. Аракчеевѣ, Самаринъ былъ очень недоволенъ его "нѣмецкой политикой" и вотъ въ результатѣ, по пр³ѣздѣ въ Петербургъ, написалъ и пустилъ въ обращен³е съ рукъ на руки свои "Рижск³я письма" {Они вошли въ VII т. его сочинен³й, изд. 1889 г.}. Горячо и довольно рѣзко въ нѣкоторыхъ мѣстахъ выраженныя мысли его, какъ и слѣдовало ожидать, произвели шумъ. "Письма" шибко ходили въ высшемъ кругу и, конечно, не избѣгли комитета 2 апрѣля... Въ результатѣ 5 марта Самаринъ сидѣлъ уже въ Петропавловской крѣпости, сначала даже въ казематѣ. Вотъ что пишетъ объ этомъ его братъ, Д. Е.:
   "17-го марта, въ 9 часовъ вечера, явился въ крѣпость фельдъегерь и повезъ Ю. Е. прямо къ государю въ Зимн³й дворецъ. Императоръ Николай принялъ его наединѣ въ своемъ кабинетѣ. Въ тотъ же вечеръ, вернувшись домой, Ю. Е. записалъ слова, сказанныя ему государемъ. Приводимъ ихъ въ точности, согласно собственноручной его записи: "Государь: Понимаете-ли вы ваше положен³е? - Сознаю, государь, что я виноватъ. - Въ такомъ случаѣ, по русской пословицѣ, повинной головы и мечъ не сѣчетъ. Я былъ всегда другомъ вашихъ родителей и васъ хотѣлъ не казнить, a спасти; теперь садитесь. Понимаете-ли вы, въ чемъ вы виноваты? Вы были посланы съ поручен³емъ отъ вашего начальника и вы исполнили его, какъ я хочу думать, добросовѣстно; но рядомъ съ этимъ вы вели записки и вносили въ нихъ свои сужден³я о предметахъ, которые до васъ не касались. Въ этомъ еще нѣтъ грѣха; что человѣкъ думаетъ и пишетъ про себя, тому судья одинъ Богъ. Но вы пошли далѣе: вы составили изъ своихъ записокъ книгу и сообщили ее своимъ близкимъ знакомымъ, какъ вы писали въ первомъ своемъ рапортѣ, a во второмъ вы высчитали 13 человѣкъ. Удивляюсь, что y васъ столько друзей. Я живу дольше васъ и нашелъ ихъ не болѣе трехъ, которымъ я могу говорить все отъ души. Нѣкоторые изъ вашихъ друзей оказались недостойными вашей довѣренности. Это уже было преступлен³е противъ служебныхъ обязанностей вашихъ, и вы сами знаете законы лучше меня; вы знаете, чему это васъ подвергало. Но я хочу думать, что вы увлеклись авторскимъ самолюб³емъ, желан³емъ блеснуть ученостью и умомъ, которымъ васъ одарилъ Богъ; но сообразили-ли вы, къ чему велъ вашъ поступокъ? Вы не давали, говорите вы, коп³й съ вашихъ писемъ, но вы не запрещали брать ихъ, и ваша книга разошлась по рукамъ, такъ что теперь и я ее остановить не могу. Обращаюсь къ содержан³ю ея (государь взялъ книгу въ руки). Не говоря уже о томъ, что многое въ томъ, что вы пишете, невѣрно и лживо, что я могъ бы доказать однимъ словомъ {"Осенью 1875 г., при чтен³и этой записки своему брату, Ю. Е., дойдя до этого мѣста, сказалъ: "тутъ я прервалъ государя, сказавши: я могу, государь, ошибаться, но сознательной и намѣренной лжи въ моей книгѣ нѣтъ". Д. Самаринъ.}, вы, очевидно, возбуждали вражду нѣмцевъ противъ русскихъ. вы ссорили ихъ, тогда какъ слѣдуетъ ихъ сближать; вы укоряете цѣлыя сослов³я, которыя служили вѣрно; начиная съ Палена, я могъ бы высчитать до 150 генераловъ. Вы хотите принужден³емъ, силою сдѣлать изъ нѣмцевъ русскихъ, съ мечомъ въ рукахъ, какъ Магометъ; но мы этого не должны, именно потому, что мы христ³ане. Вы писали подъ вл³ян³емъ страсти; я хочу думать, что она была раздражена личными непр³ятностями и оскорблен³ями. Но вы нападали и на правительство и на меня, ибо что правительство, что я - все одно, - хотя я и слышалъ, что вы отдѣляете меня отъ правительства, но я этого не признаю. Какъ вы можете судить правительство? Правительство многое знаетъ, чего оно не высказываетъ до времени и держитъ про себя. Вы пишете: "если мы не будемъ господами y нихъ" и т. д., т. е. если нѣмцы не сдѣлаются русскими, русск³е сдѣлаются нѣмцами; это писано было въ какомъ-то бреду; русск³е не могутъ сдѣлаться нѣмцами; но мы должны любовью и кротостью привлечь къ себѣ нѣмцевъ. Вы прямо мѣтили на правительство: вы хотѣли сказать, что со времени императора Петра I и до меня, мы всѣ окружены нѣмцами и потому сами нѣмцы. Понимаете, къ чему вы пришли: вы поднимали общественное мнѣн³е противъ правительства; это готовилось повторен³е 14 декабря. - Я перебилъ увѣрен³емъ, что никогда не имѣлъ такого намѣрен³я. - Вѣрю, что вы намѣрен³я не имѣли, но вотъ къ чему вы шли {"Въ 1875 г. Ю. Е. добавилъ на словахъ, что государь при этомъ высказалъ, что его книга ведетъ къ худшему, чѣмъ 14 декабря, такъ какъ она стремится подорвать довѣр³е къ правительству и связь его съ народомъ, обвиняя правительство въ томъ, что они нац³ональные интересы русскаго народа приноситъ въ жертву нѣмцамъ". Д. С.}. Васъ слѣдовало отдать подъ судъ и васъ судили бы, какъ преступника противъ служебныхъ обязанностей вашихъ, противъ присяги, вами данной, противъ правительства. Вы сами знаете, что вы бы сгинули навсегда. Много есть молодыхъ людей, которые пострадали за то же, которыхъ я лично не знаю и не могу знать; но я васъ зналъ; я зналъ про ваши способности, зналъ, что вы были воспитаны вашими родителями въ твердыхъ правилахъ, и думалъ, что у васъ доброе сердце, и потому я васъ не хотѣлъ погубить. Я отослалъ васъ въ крѣпость, чтобы вы имѣли время наединѣ одуматься; я васъ не предалъ суду, a посадилъ въ крѣпость, желая васъ спасти. Я сдѣлалъ это тою деспотическою властью, противъ которой, вѣроятно, и вы не разъ же возставали. Вы стояли на краю пропасти. Случай далъ мнѣ возможность узнать человѣка достойнаго {Духовникъ государя, протопресвитеръ Бажановъ.}, котораго я глубоко уважаю; самъ Богъ вложилъ мнѣ въ сердце мысль послать его къ вамъ, чтобы испытать васъ; я хотѣлъ узнать, не ожесточились-ли вы. Онъ мнѣ засвидѣтельствовалъ, что вы приняли наказан³е какъ должно, что y васъ доброе сердце; я не ошибся. Теперь вы должны совершенно перемѣниться, служить, какъ вы присягали, вѣрою и правдою, a не нападать на правительство. Мы всѣ должны такъ служить; я самъ служу не себѣ, a вамъ всѣмъ; и я обязанъ наводить заблуждающихся на путь истины; но я никому не позволю забываться; я не долженъ этого по той же самой присягѣ, которой и я вѣренъ. Теперь это дѣло конченное. Помиримся и обнимемся. Вотъ ваша книга; вы видите, что она y меня и остается здѣсь. - Государь, въ продолжен³е всей жизни я буду стараться заслужить эту минуту. - Поѣзжайте теперь въ Москву и успокойте вашихъ родителей; поѣзжайте завтра, если соберетесь; ступайте сейчасъ къ министру внутреннихъ дѣлъ и скажите ему, что я васъ отпускаю. Въ Москвѣ мы, я надѣюсь, увидимся, и тамъ вы узнаете, какой родъ службы я вамъ предназначилъ. Вы будете служить въ Москвѣ, въ глазахъ вашихъ родителей; это для васъ лучше, чѣмъ здѣсь, гдѣ вы можете подвергнуться непр³ятностямъ и дурнымъ вл³ян³ямъ" {"Сочинен³я Ю. Е. Самарина", изд. 1889 г., т. VII, XC-XCIII.}.

Слухи о закрыт³и университетовъ. Рѣшительная статья Давыдова и Уварова. Неудовольств³е государя. Обвинительный актъ Уварова комитету 2 апрѣля. Исходъ дѣла.

  
   Какъ разъ въ тотъ день, когда Николай I бесѣдовалъ съ Самаринымъ, надъ головой графа Уварова разразилась небывалая гроза, послѣдств³емъ которой и былъ скорый его уходъ съ министерскаго поста... Этотъ инцидентъ настолько интересенъ и характеренъ, что я остановлюсь на немъ съ соотвѣтственными подробностями.
   Начало 1849 г. совпало съ такими ужасными слухами, которые приводили въ трепетъ людей самыхъ разнообразныхъ: предполагалось, какъ говорили всюду, совершенное закрыт³е университетовъ и всѣхъ вообще высшихъ учебныхъ заведен³й...
   Этотъ необыкновенный проектъ предложенъ былъ Бутурлинымъ, увѣнчаннымъ за сей славный подвигъ нѣсколькими стихами въ извѣстной пьесѣ "В. Г. Бѣлинск³й":
  
   Фанатикъ ярый Бутурлинъ,
   Который, не жалѣя груди,
   Бѣснуясь, повторялъ одно:
   "Закройте университеты -
   И будетъ зло пресѣчено!"...
   О, мужъ безсмертный! не воспѣты
   Еще никѣмъ твои слова,
   Но твердо помнитъ ихъ молва!
   Пусть червь тебя могильный гложетъ,
   Но сей совѣтъ тебѣ поможетъ
   Въ потомство перейти вѣрнѣй,
   Чѣмъ томъ истор³и твоей...1)
  
   1) "Полярная Звѣзда" на 1859 г., книжка пятая, Лондонъ, 1859 г., 51-52.
  
   Надо-ли говорить, какъ встрѣчалась эта надвигавшаяся реформа? Даже гр. Уваровъ, никогда не бывш³й врагомъ образован³я, лишь бы оно получалось "нормальными", по его мнѣн³ю, путями и способами - видѣлъ въ подобномъ проектѣ несомнѣнное зло, не говоря уже о силѣ, которую за его счетъ забирали друг³е...
   Понимая, что все равно скоро придется оставить свой постъ, ежеминутно шокируемый верховенствомъ комитета 2 апрѣля и уже не сомнѣвавш³йся въ немилости государя - Уваровъ рѣшился на очень отвѣтственный шагъ.
   Въ мартовской книжкѣ "Современника" появляется никѣмъ не подписанная статья "О назначен³и русскихъ университетовъ и участ³и ихъ въ общественномъ образован³и". Авторомъ ея былъ И. И. Давыдовъ, директоръ педагогическаго института, вѣрный слуга тянувшаго его министра, постоянный его апологетъ и восхвалитель. Редакторомъ же статьи и цензоромъ былъ самъ Уваровъ...
   Не имѣя возможности, да, пожалуй, и надобности приводить ее въ болѣе или менѣе полномъ видѣ, я ознакомлю читателей лишь съ вступлен³емъ и заключен³емъ, изъ которыхъ будетъ ясна и вся статья, особенно, если вникнуть въ дальнѣйш³е фазисы этого дѣла.
   "Съ недавняго времени въ обществѣ начали обращаться мысли о преобразован³яхъ по части народнаго просвѣщен³я, въ особенности университетовъ. На Западѣ страсть къ преобразован³ямъ, недовольство своимъ состоян³емъ, пренебрежен³е къ предан³ямъ - общ³й недугъ людей безъ прошедшаго и будущаго, живущихъ для одного настоящаго. Для такихъ людей не существуетъ ни вѣра, ни законъ, ни права, ни обязанности: они пользуются смутами, въ чаду властолюб³я и своекорыст³я. Но въ православной и боголюбимой Руси благоговѣн³е къ Провидѣн³ю, преданность Государю, любовь къ Росс³и - эти святыя чувствован³я никогда не переставали питать всѣхъ и каждаго; ими спасены мы въ годины бѣдств³й; ими возвышены на степень могущественнѣйшей державы, какой не было въ м³рѣ историческомъ. Въ благодарственномъ умилен³и къ Подателю всѣхъ благъ и Самодержцу намъ остается лишь только наслаждаться этими благами. Ложныя лишь только понят³я о томъ, что совершается въ нашихъ глазахъ, производятъ недовольство существующимъ и несбыточныя мечты о нововведен³яхъ. Достаточно показать назначен³е и благотворное участ³е русскихъ университетовъ въ общественномъ образован³и, чтобы обнаружить легкомысл³е поверхностныхъ мечтателей и уличить ихъ въ несправедливости. За правое дѣло будутъ говорить истор³я и статистика".
   Заканчивалась статья слѣдующими словами:
   "Итакъ, - мысли объ университетахъ, пускаемыя въ общественное образован³е людьми поверхностными, уничтожаются историческими доводами и статистическими выводами. Разливать благотворный свѣтъ современной науки, немеркнущ³й въ вѣкахъ и народахъ, хранить во всей чистотѣ и богатить отечественный языкъ, органъ нашего православ³я и самодержав³я, содѣйствовать развит³ю народной самобытной словесности, этого самопознан³я нашего и цвѣта жизни, передавать юному поколѣн³ю сокровища мудрости, освященной любовью къ вѣрѣ и престолу, - вотъ назначен³е русскихъ университетовъ и участ³е ихъ въ общественномъ образован³и. Они, какъ м³ръ Бож³й, которому служатъ зерцаломъ, никогда не старѣютъ, a лишь только обновляются и совершенствуются. Подъ ихъ сѣн³ю воспитываются и ученые, и писатели, и мужи государственные. Отъ каѳедръ университетскихъ разливается свѣтъ народнаго образован³я въ училища всѣхъ вѣдомствъ. Отсюда образованные, благородные юноши ежегодно исходятъ на вѣрное служен³е обожаемому Монарху" {"Современникъ" 1849 г., XIV, 37-46.}.
   По отзывамъ современниковъ, статья произвела сильное впечатлѣн³е; журналъ ходилъ изъ рукъ въ руки.
   Но вотъ черезъ нѣсколько дней, a именно 17 марта, Бутурлинъ пишетъ гр. Уварову:
   "При обозрѣн³и нашей журналистики за текущ³й мартъ, комитетъ, высочайше утвержденный во 2-й день апрѣля 1848 года, остановился на помѣщенной въ "Современникѣ", никѣмъ не подписанной статьѣ: "О значен³и русскихъ университетовъ и участ³и ихъ въ общественномъ образован³и". Въ статьѣ сей авторъ, исходя отъ того, что "съ недавняго времени въ обществѣ начали обращаться мысли о преобразован³яхъ по части народнаго образован³я, въ особенности университетовъ", - выставляетъ себя поборникомъ сихъ высшихъ учебныхъ заведен³й и старается, защитивъ ихъ отъ мнимыхъ ложныхъ толковъ въ публикѣ, доказать необходимость сохранен³я оныхъ. Статья с³я, по внѣшнему ея изложен³ю, не имѣетъ ничего предосудительнаго. Напротивъ, вездѣ говорится въ ней о приверженности и благодарности къ правительству, о преданности государю, о любви къ Росс³и и пр. Но если вникнуть во внутренн³й ея смыслъ, то ясно, что здѣсь есть неумѣстное для частнаго лица вмѣшательство въ дѣло правительства и, сверхъ того, подъ благовидною оболочкою сокрыта такая тайная мысль, выражен³я которой отнюдь не надлежало допускать въ печати. Всѣмъ въ Петербургѣ извѣстенъ разнесш³йся съ недавняго времени слухъ, что правительство имѣетъ въ виду преобразовать университеты. Справедливъ-ли сей слухъ, или нѣтъ, но в

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 349 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа