Белинский Виссарион Григорьевич - В. Г. Белинский в воспоминаниях современников

7. Предложение занять должность директора Казанской гимназии Лажечников получил еще в 1823 г., но занял ее только год спустя, 24 июля 1824 г. (см.: В. Владимиров. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии. Казань, 1867, ч. 2, с. 130-131).

   ⁵ "Высший балл в то время был - 4". (Прим. редакции "Московского вестника", 1859, No 9, с. 207.)

   ⁶ "Любимый учитель - М. М. Попов. Талантливый и любимый учениками преподаватель, содействовавший поступлению Белинского в Московский университет, о чем критик с благодарностью вспоминал в 1839 г. (см.: Белинский, XI, 364), он впоследствии стал старшим чиновником особых поручений III Отделения, и именно через него получил Белинский в феврале и марте 1848 г. два вызова к Л. В. Дубельту. Самый характер службы этого видного чиновника делает невероятным утверждение, будто критик посещал его в Петербурге, "чтобы отвести душу в разговорах о литературе".

   ⁷ Стр. 38. Белинский пробыл два года в третьем классе гимназии по следующим причинам: проучившись три года, он решил не держать экзамена за третий класс, надеясь отправиться в Москву и поступить в университет, но не получил на это согласия родителей. Он вернулся в Пензу и вновь начал посещать третий класс гимназии, не окончив которого, в январе 1829 г., уехал в Чембар и стал готовиться к поступлению в университет.

   Сведения М. М. Попова и И. И. Лажечникова о гимназических успехах Белинского не очень точны. Сводку данных о пребывании Белинского в Пензенской гимназии см. в работах: П. П. Зеленецкий. Исторический очерк Пензенской 1 гимназии с 1804 по 1871 г. Пенза, 1889; Нечаева, I, 180-194, 237-254; "В. Г. Белинский. 1848-1948". Пенза, 1948, с. 165-238.

   ⁸ Белинский действительно тогда интересовался этими вопросами. "Еще будучи в гимназии, я мечтал о сочинении этой книги..." - то есть "Полного курса словесности для начинающих", включающего и вопросы русской грамматики,- писал он в 1837 г. (Белинский, XI, 139), но маловероятно, чтобы еще в Пензе он "составил русскую грамматику".

   ⁹ Стр. 39. Ориктогнозия - минералогия (от греч. oryktos - ископаемый и gnosis - знание).

   ¹⁰ Отрывок из "Бориса Годунова" - "Келья в Чудовом монастыре" - был впервые напечатан в "Московском вестнике", 1827, ч. I, II. Вспоминая позже о своем отношении к Пушкину в гимназические годы, Белинский писал: "Я в детстве знал Державина наизусть, и мне трудно было из мира его напряженно-торжественной поэзии, бедной содержанием, лишенной всякой художественности, всякой виртуозности, перейти в мир поэзии Пушкина, столь светлой, ясной, прозрачной, определенной, возвышенно свободной, без напряженности, полной содержания..." (Белинский, V, 535).

   ¹¹ Имеется в виду журнал "Московский телеграф", издававшийся Н. А. Полевым в 1825-1834 гг. Брат И. А. Полевого, Кс. А. Полевой, вспоминал: "Он <Белинский> признавал себя учеником "Московского телеграфа", много раз говаривал нам, что, еще гнивши в своей губернии, читал, перечитывал этот журнал, воспитывал себя его идеями и направлением" ("Северная пчела", 1859, No 229).

   ¹² Стр. 40. Об этом альманахе 9 марта 1830 г. писал Белинскому Д. П. Иванов (см. ЛН, 57, 49-50). В письме имя Лажечникова не упоминается; возможно, что о его участии в подготовке альманаха Белинский узнал от него самого.

   ¹³ Стр. 41. Поэтические опыты Белинского до нас не дошли. Известно только одно стихотворение "Русская быль", опубликованное в журнале "Листок", 1831, No 40-41. "...Еще будучи учеником уездного училища,- вспоминал критик,- я писал баллады и думал, что они не хуже баллад Жуковского, не хуже "Раисы" Карамзина, от которой я тогда сходил с ума" (Белинский, I, 251).

   ¹⁴ Стр. 42. В 1831 г. масленица приходилась на первую неделю марта. Преподавание в Пензенской гимназии М. М. Попов оставил 7 апреля 1831 г. (см. ЛН, 56, 249). Однако возможно, что еще до своего формального увольнения он был в Москве в феврале - марте 1831 г. и здесь свиделся с Белинским.

   ¹⁵ Стр. 43. Сотрудничество Белинского в журналах началось задолго до "Литературных мечтаний". Еще в 1831 г. он участвует в "Листке", а затем печатает в "Телескопе" и "Молве" целый ряд переводов.

   ¹⁶ Белинский и позже пробовал свои силы в других жанрах.

   В 1837 г. он выпустил книгу "Основания русской грамматики", а в 1838 г. написал драму в пяти действиях "Пятидесятилетний дядюшка, или Странная болезнь", которая была представлена в Москве в бенефис М. С. Щепкина 27 января 1839 г.

   ¹⁷ Стр. 44. Эти суждения М. Попова в определенной степени отражают взгляды на взаимоотношения Белинского и Н. В. Станкевича, характерные для П. В. Анненкова как автора книги "Н. В. Станкевич. Переписка его и биография" (М., 1857), вышедшей в свет незадолго до воспоминаний И. Лажечникова. В этой книге была значительно преувеличена роль Станкевича в формировании мировоззрения Белинского. В действительности Белинский вступил в кружок Н. В. Станкевича после исключения из университета, уже будучи автором "Дмитрия Калинина". Он вошел в кружок как равноправный член его, а не как послушный ученик. Подробнее - см. Нечаева, II, с. 177-194.

   ¹⁸ См. прим. 5 и 6 к воспоминаниям Н. Аргилландера.

   ¹⁹ Наиболее озлобленно отозвались о "Литературных мечтаниях" А. Ф. Воейков ("Литературные прибавления к Русскому инвалиду", 1835) и Ф. В. Булгарин ("Северная пчела", 1835). Тогда же появился и первый пасквиль на Белинского: повесть В. А. Ушакова "Пиюша" ("Библиотека для чтения", 1835, т. II; No 7). Сдержанный отзыв дал С. П. Шевырев ("Московский наблюдатель", 1835, ч. I, с. 494). Наиболее положительный - Я. М. Неверов в "Обозрении русских газет и журналов за вторую половину 1834 года" ("Журнал министерства народного просвещения", 1835, No 9, с. 588-592). Не называя ни имени автора, ни статьи, с основным положением "Литературных мечтаний" спорил В. Плаксин ("Летопись факультетов на 1835 год". СПб., 1835, кн. 1, с. 15-33).

   ²⁰ Стр. 46. В доме, о котором пишет Лажечников (ныне - Рахмановский переулок, д. 4), Белинский жил в 1832-1834, 1835, 1837 гг. (см. ЛН, 57, 379).

   ²¹ Стр. 47. Должность литературного секретаря Белинский исполнял у А. М. Полторацкого, изредка публиковавшего свои "произведения" под псевдонимом "Дормедон Васильевич Прутиков". Лажечников известил Белинского о своей рекомендации письмом от 26 ноября 1834 г. (см. БиК, с. 174, там же письмо Полторацкого, с. 258). В 1836 г. Белинский поместил в "Молве" резкую рецензию на "Провинциальные бредни и записки Дормедона Васильевича Прутикова" (см. Белинский, II, 90-98). Рецензия напечатана без подписи, но ее принадлежность Белинскому была настолько явной, что Лажечников писал критику: "Прутиков заслужил теперь свою фамилию: вы его порядочно отделали <прутом>, как мальчишку" (БиК, с. 182).

   ²² Речь идет о Премухине - имении А. М. Бакунина. Лажечников не мог, по цензурным причинам, назвать имя сына А. М. Бакунина - Михаила. В то время, когда писались воспоминания, М. А. Бакунин находился в ссылке в Сибири как государственный преступник.

   ²³ Стр. 48. В Премухине Белинский был в августе - ноябре 1836 г. и в июле 1838 г. М. А. Бакунин писал 12 августа 1836 г., приглашая Белинского: "Кстати, к моим просьбам, к моим угрозам присоединяются просьбы и угрозы Ивана Ивановича Лажечникова, у которого я все это время жил в ожидании бессчетных гостей" (Бакунин, 1, 332). Но, как можно видеть из письма М. А. Бакунина сестрам от 5 октября 1836 г., встреча с И. И. Лажечниковым до октября не состоялась (см. Корнилов, 256); вряд ли она могла состояться и позже, до 15 ноября (день возвращения Белинского из Премухина в Москву), так как премухинские друзья были слишком встревожены последствиями публикации "Философического письма" П. Я. Чаадаева в "Телескопе". Вероятнее всего, Белинский и его друзья ездили в имение И. И. Лажечникова Коноплино в июле 1838 г.

   ²⁴ По-видимому, говорится о письмах В. П. Боткина к одной из сестер М. А. Бакунина - Александре Александровне (подробнее см. Корнилов, 526-557).

   ²⁵ Стр. 49 Имеется в виду так называемый период "примирения с действительностью" Белинского (1838-1840). Подробнее - см. "Былое и думы" А. И. Герцена, с. 141-146 наст. книги и прим. к ним.

   ²⁶ Строки одной из редакций "Дома сумасшедших" А. Ф. Воейкова.

   ²⁷ Стр. 50. Редакция "Московского вестника" сопроводила эти слова следующим примечанием: "Первый том сочинений Белинского, как мы уже извещали наших читателей в No 9 "Московского вестника", вышел". Имелись в виду "Сочинения В. Белинского", 12 частей, изд. К. Солдатенкова и Н. Щепкина. М., 1859-1862.

  

  

   Николай Евграфович Иванисов - сын состоятельного пензенского купца.

   Очевидно, с Николаем Иванисовым Белинский встречался также и в Москве, где тот в 1831 и 1832 годах пытался поступить в университет (см. ЛН, 56, 423). С братом мемуариста, А. Иванисовым, Белинский переписывался в 1829-1830 годах (см. БиК, с. 63-72).

   Появление воспоминаний Н. Е. Иванисова вызвало довольно оживленную полемику. С резкой критикой воспоминаний выступил С. Дружинов, обвиняя Иванисова в стремлении "бросить кусочек грязи в дорогое для каждого порядочного человека имя" (газета "Санктпетербургские ведомости", 1861, No 150, 8 июля). В журнале "Время", 1861, No 8, была помещена статья "Не тронь меня", в которой воспоминания Иванисова, напротив, были взяты под защиту от несправедливых нападок Дружинова. Автором этой анонимной статьи был, вероятно, Ф. М. Достоевский (см. сб. "Творчество Достоевского". Одесса, 1921, с. 111-113; Л. Гроссман. "Семинарий по Достоевскому". М.-Пг., ГИЗ, 1922, с. 82-92).

   Некоторые моменты в воспоминаниях Н. Е. Иванисова вызвали возражения Д. П. Иванова (см. с. 77-86).

   "Воспоминание" было впервые опубликовано в "Московских ведомостях", 1861, No 135, 21 июня. По этому тексту печатается и в настоящем издании.

  

   ¹ Стр. 51. Мемуарист имел в виду статью Ив. Островова "Несколько слов о В. Г. Белинском", помещенную в "Московских ведомостях", 1859, No 293, 10 декабря.

   ² Прямая ложь, ср. воспоминания И. И. Лажечникова (с. 39) и Д. П. Иванова (с. 86).

   ³ Неточно приведены заключительные слова Дмитрия из трагедии А. П. Сумарокова "Дмитрий Самозванец".

  

  

   В 1874 году в No 3 журнала "Вестник Европы" была опубликована первая глава работы А. Н. Пыпина "В. Г. Белинский. Опыт биографии", посвященная детским и юношеским годам критика. "Сообщения..." Д. П. Иванова представляют собой его замечания на эту главу. Впоследствии А. Н. Пыпин, работая над книгой "Белинский, его жизнь и переписка", широко использовал "Сообщения..." Д. П. Иванова.

   Как видно из письма Д. П. Иванова к А. Н. Пыпину (ГПБ, ф. 621, ед. хр. 351, л. 1), "Сообщения..." написаны в октябре 1875 года. Полностью впервые опубликованы Е. А. Ляцким в приложениях к книге: "Белинский. Письма", т. III. СПб., 1914, с. 404-443. В наст. изд. печатаются по этому тексту с проверкой по рукописной копии из собрания А. Н. Пыпина (ИРЛИ, ф. 250, ед. хр. 507).

  

   ¹ Стр. 53. Рассказ И. И. Лажечникова о состоянии Пензенской гимназии находится в опущенной нами первой части его воспоминаний. А. Н. Пыпин в своей работе использовал, в частности, рассказ Лажечникова о его первом посещении гимназии, когда он увидел, как "школьники несли на руках учителя русской словесности, в каком положении - можете догадаться. "Что это вы делаете?" - спросил я их. "Мыши кота погребают",- отвечали они" ("Московский вестник", 1859, No 17, с. 205).

   ² Стр. 54. Цитата из сатирической "Элегии" А. Н. Нахимова.

   ³ Стр. 55. См. с. 36 наст. книги.

   ⁴ Стр. 56. Имеется в виду письмо Белинского от 20 декабря 1829 г. (см. Белинский, XI, 22-23).

   ⁵ Стр. 57. Г. А. Протопопов сменил Н. С. Дмитриевского на посту директора Пензенской гимназии 24 марта 1828 г.

   ⁶ Стр. 59. Реплика Гамлета из 2-й сцены 2-го акта "Гамлета" Шекспира.

   ⁷ Стр. 60. О В. Е. Яблонском И. И. Лажечников писал: "Он твердо зубрил все возможные риторики, русские и латинские, и даже вздумал было преподавать одну из них по иезуитскому руководству Лежа. Большею частию забивал он учеников хитрыми упражнениями на фигурах и тропах, как будто учил выделывать из слов разные фокусы. Разумеется, по-тогдашнему, он учил и изобретать по известным вопросам: кто, что и т. д. Белинский был долго под ферулой его, как учителя русской словесности и исправлявшего некоторое время по старшинству должность директора училищ, но с врожденной ему энергией не поддался ей. Вероятно, с того времени риторика ему и опротивела" ("Московский вестник", 1859, No 17, с. 205-206).

   ⁸ Стр. 63. В Казанском университете С. И. Знаменский учился на нравственно-политическом отделении.

   ⁹ Стр. 64 В 1825-1826 учебном году в Пензенской гимназии закон божий преподавал Иоанн Дубовский.

   ¹⁰ Стр. 68. Французским языком в гимназии Белинский не занимался.

   ¹¹ Стр. 70. В рецензии на "Стихотворения" А. Коптева в 1835 г. Белинский писал: "Они напомнили мне то невинное, золотое время детства, когда, еще будучи мальчиком и учеником уездного училища, я в огромные кипы тетрадей неутомимо, денно и нощно, и без всякого разбору, списывал стихотворения Карамзина, Дмитриева, Сумарокова, Державина, Хераскова, Петрова, Станевича, Богдановича, Максима Невзорова, Крылова и других..." (Белинский, I, 250-251).

   ¹² Имеется в виду "Краткая логика и риторика для учащихся в Росссийских духовных училищах", М., 1807.

   ¹³ Стр. 71. "Всякая реторика,- писал Белинский,- есть наука вздорная, пустая, вредная, педантская, остаток варварских схоластических времен; все реторики, сколько мы ни знаем их на русском языке, нелепы и пошлы; но реторика г. Кошанского перещеголяла их всех. И эта книга выходит уже девятым изданием! Сколько же невинного народа губила она собою!" (Белинский, VIII, 514).

   ¹⁴ Стр. 72. См. прим. 8 к воспоминаниям И. Лажечникова.

   ¹⁵ Стр. 73. См. прим. 10 к данным воспоминаниям.

   ¹⁶ Стр. 74. Неточная цитата из оды Г. Р. Державина "Вельможа".

   ¹⁷ Стр. 75. На приемном экзамене Белинского Ф. И. Чумаков не присутствовал. Он участвовал в заседании правления университета, когда там рассматривалось заявление Белинского (см. ЛН, 56, 309-310). Математику Белинский сдавал Д. М. Перевощикову.

   ¹⁸ Стр. 76. Д. П. Иванов опирается здесь на приведенное А. И. Пыпиным свидетельство И. И. Лажечникова о гимназических отметках Белинского (см. с. 37 наст. книги).

   ¹⁹ Стр. 80. О своем юношеском увлечении театром Белинский нередко вспоминал впоследствии, см., например, статьи "Русский театр в Петербурге" (Белинский, IV, 389-391) или "Александрийский театр" (Белинский, VIII, 519-523).

   ²⁰ Неточная цитата из первой песни "Россиады" М. М. Хераскова.

   ²¹ Стр. 92. Жену Яго зовут Эмилией именно у Шекспира. Так же она названа и в безыменном переводе "Отелло" с французской переделки Дюси, по которому ставили пьесу в Чембаре.

   ²² Стр. 94. Е. П. Иванова имеет в виду драму "Дмитрий Калинин", над которой Белинский, вероятно, работал во время летних вакаций 1830 г. в Чембаре. См. также письмо Е. П. Ивановой к Белинскому от второй половины января 1831 г. (ЛН, 57, 59).

   ²³ Стр. 98. Не имея возможности, по цензурным причинам, назвать источник, А. Н. Пыпин использовал в своем труде данные о детстве Белинского из книги Герцена "О развитии революционных идей в России" (см. Герцен, VII, 235). Уже Пыпин высказал предположение, что этот случай был известен Герцену от самого Белинского.

  

  

   Николай Андреевич Аргилландер (1812- ?) - товарищ Белинского, в 1828-1832 годах учился на словесном отделении Московского университета.

   Воспоминания впервые были напечатаны в журнале "Русская старина", СПб., 1880, No 5, с. 140-143. По этому тексту печатаются в настоящем издании.

  

   ¹ Стр; 100. Белинский поступил в университет не в 1828 г., а в сентябре 1829 г., на казенный кошт был зачислен 17 октября того же года.

   ² Н. А. Аргилландер дает неправильные инициалы некоторых своих товарищей: Нечая звали Иваном Марковичем, а Матюшенко - Павлом Петровичем (ЛН, 56, 430-431).

   ³ Стр. 102. Речь идет о "Литературном обществе 11 нумера", которое подробно описал П. И. Прозоров в своих воспоминаниях (см. с. 111-112).

   ⁴ Возможно, таково было первоначальное название "Дмитрия Калинина". А. Н. Пыпин, со слов секретаря "Литературного общества 11 нумера", М. Б. Чистякова, так излагает первоначальный вариант: "...пьеса являлась тогда несколько в ином виде: Владимир - действительно незаконный сын помещика, богатого барина, и родился в семье его крепостного крестьянина; этот крестьянин потом умер, засеченный барином, который, чтобы несколько загладить ужасное дело, взял Владимира к себе. Владимир (или как иначе звали этого героя) отличался пылким нравом и талантами; отец ставил его в пример своим барчонкам сыновьям, и предпочтение, оказываемое перед ними холопу, возбудило в них скрытую злобу. Героиня - не сестра Владимира, но в любви к ней его соперником являлся именно один из братьев. Отец умирает, не успевши дать вольной своему незаконному сыну, и, по смерти отца, он достается по наследству своему сопернику по любви к героине; новый барин, чтоб отомстить и унизить его, заставляет его служить себе за столом. Здесь же, за столом, Владимир убивает его" (Пыпин, 46).

   ⁵ Белинский 23 января 1831 г. сдал рукопись "Дмитрия Калинина" в Московский цензурный комитет. 30 января цензурный комитет рассматривал рукопись и по представлению цензора Л. А. Цветаева, нашедшего, что "в ней множество противного религии, нравственности и Российским законам", постановил запретить пьесу (ЛН, 56, 370). Белинский, описав свое посещение цензурного комитета, сообщил родителям, что его произведение "признано было безнравственным, бесчестящим университет, и об нем составили журнал!.. Но после это дело уничтожено, и ректор сказал мне, что обо мне ежемесячно будут ему подаваться особенные донесения..." (Белинский, XI, 50).

   ⁶ Стр. 103. Формальным поводом к исключению Белинского из университета послужило то, что он, пролежав в больнице почти всю зиму и весну 1832 г., не мог сдавать переводные экзамены и попросил разрешения перенести их на осень. Помощник попечителя Московского учебного округа Д. П. Голохвастов 27 сентября 1832 г. направил ректору университета И. А. Двигубскому следующее предложение: "Не имея надежды, чтобы Сомов и Белинский: первый по совершенно расстроенному здоровью, а второй - тоже по слабому здоровью и притом по ограниченности способностей, могли образоваться чиновниками по учебной службе, долгом почитаю <...> просить об увольнении их из университета" (Лн, 56, 401).

   Товарищи Белинского по университету быстро разгадали, что причиной увольнения была отнюдь не "ограниченность способностей". Один из них писал впоследствии: "История Белинского сильно взволновала студентов, и долго толковали о ней товарищи; на втором курсе мы с изумлением услыхали, что он исключен из университета за неспособностью; конечно, никто из нас не подозревал в нем знаменитого критика, каким он явился впоследствии, но все же мы почитали его одним из самых умных и даровитых студентов и в исключении его видели вопиющую несправедливость" (Г. Г<оловачев>. Университетские воспоминания.- Газ. "День", М., 1863, 19 октября No 42, с. 7). Об обстоятельствах отчисления Белинского см. также Л. И. Насонкина. Московский университет после восстания декарбистов. М., 1972, с. 204-209.

   ⁷ Стр. 104. После запрещения "Телескопа" за напечатание "Философического письма" П. Я. Чаадаева Белинский редактировал журнал "Московский наблюдатель" (1838-1839). В Петербург он уехал только в 1839 г.

   ⁶ Н. А. Аргилландер мог иметь здесь в виду своего сокурсника В. С. Межевича, к которому Белинский относился в это время резко отрицательно. В. С. Мешевич, после окончания университета сотрудничавший одновременно с Белинским в "Телескопе" и "Молве", в сороковые годы резко изменил свои позиции и даже редактировал "Ведомости санктпетербургской полиции".

  

  

   Павел Иванович Прозоров (1811 - после 1859) в 1829-1834 годах учился в Московском университете, сначала на медицинском, а с 1830 года - на словесном отделении, где и сблизился с Белинским.

   Воспоминания впервые были напечатаны в журнале "Библиотека для чтения", СПб., 1859, т. 157, No 12, с. 1-14. По этому тексту воспроизводятся в настоящем издании без первого абзаца, где автор говорит о необходимости собирания сведений о Белинском.

  

   ¹ Стр. 105. Инспектором казеннокоштных студентов был в то время профессор математики П. С. Щепкин, крайне недоброжелательный и грубый человек; впоследствии способствовал исключению Белинского из университета.

   ² Перефразированные слова Репетилова из действ. 4, явл. 4 "Горя от ума" Грибоедова.

   ³ Стр. 107. Унизительное положение и скверное питание казеннокоштных студентов постоянно возмущали Белинского. "Пища в столовой так мерзка, так гнусна, что невозможно есть. Я удивляюсь, каким образом мы уцелели от холеры, питаясь пакостною падалью, стервятиной и супом с червями. Обращаются с нами как нельзя хуже. Невозможно исчислить всех неудобств казенного кошта",- писал он (Белинский, XI, 51). Коллективный протест казеннокоштных студентов, отказавшихся явиться на обед, состоялся 9 марта 1831 г. Результаты студенческого "заговора" были несколько неожиданны. Хотя попечитель Московского учебного округа С. М. Голицын предупредил, что за подобные действия студентов в дальнейшем будут исключать из университета, он "взял в уважение неотступные просьбы студентов и сменил эконома" {Белинский, XI, 56).

   ⁴ Ректором университета был И. А. Двигубский, деканом медицинского отделения - В. М. Котельницкий.

   ⁵ Стр. 108. Имеется в виду С. П. Шевырев, осенью 1832 г. возвратившийся из Италии и в 1834 г. начавший преподавать в университете.

   ⁶ Диссертацию "De origine, natura et fatis Poeseos, quae Romantica audit" ("О происхождении, природе и судьбах поэзии, называемой романтической") Н. И. Надеждин защитил 22 апреля 1830 г. Диссертация была выпущена в 1830 г. в Москве на латинском языке. Отрывки из нее тогда же были напечатаны в журнале "Вестник Европы", 1830, NoNo 1, 2 ("О настоящем злоупотреблении и искажении романтической поэзии"), и журнале "Атеней", 1830, No 1 ("Различие между классическою и романтическою поээиею, объясняемое из их происхождения"). Полный текст диссертации см. в кн.: Н. И. Надеждин. Литературная критика. Эстетика. М., 1972, с. 124-253. Ординарным профессором теории изящных искусств и археологии Н. И. Надеждин был назначен, как он сам сообщает в автобиографии, 26 декабря 1831 г. (журн. "Русский вестник", М., 1856, т. II, No 3, март, с. 62).

   ⁷ Имеется в виду рецензия И. И. Надеждина на VII главу "Евгения Онегина", помещенная в журнале "Вестник Европы", 1830, No 7, в которой он писал, что Пушкину следует: "Разбайрониться добровольно и добросовестно! Сжечь "Годунова" и - докончить "Онегина".

   ⁸ А. Ф. Мерзляков умер 26 июля 1830 г.

   ⁹ Отрывки из "Горя от ума" Грибоедова были напечатаны еще в альманахе "Русская талия", 1825. Первое русское издание комедии вышло в 1833 г.

   ¹⁰ Стр. 109. Профессор русской словесности П. В. Победоносцев строил свой курс по архаическим учебникам риторики. Поэтому Б. И. Прозоров и называет его лекции "бургиевскими", по имени автора одного из таких учебников риторики Луи Бурдалу (Бургия) - "Burgii elementa oratoria...", M., 1776.

   ¹¹ Стр. 110. И. М. Снегирев.

   ¹² Стр. 111. "Литературное общество 11 нумера" образовалось в октябре 1830 г. "В продолжение холеры...- вспоминал Белинский в письме к Ивановым от 13 января 1831 г.,- нас заперли, и я только посредством партикулярного платья мог уходить из университета под опасением строжайшего наказания, если бы был уличен. Для рассеяния от скуки я и еще человек с пять затворников составили маленькое литературное общество. Еженедельно было у нас собрание, в котором каждый из членов читал свое сочинение. Это общество, кончившееся седьмым заседанием, принесло мне ту пользу, что заставило меня окончить мою трагедию <"Дмитрий Калинин">, которая без этого едва ли бы когда-нибудь была написана (Белинский, XI, 44).

   ¹³ "Всеобщее начертание теории искусств" Бахмана в переводе М. Б. Чистякова вышло в свет в Москве в 1832 г. На второй странице книги было напечатано: "Посвящается студентам Московского университета".

   ¹⁴ См. прим. 16 к воспоминаниям И. Лажечникова.

   ¹⁵ П. И. Прозоров имеет в виду известные слова Белинского о театре в статье "Литературные мечтания" (см. Белинский, I, 78- 80). Страницы указаны мемуаристом по изд. "Сочинения В. Белинского". М., 1859-1862.

   ¹⁶ П. И. Прозоров неточно приводит по тому же изданию цитату из статьи "О русской повести и повестях г. Гоголя" (см. Белинский, I, 275).

   ¹⁷ Стр. 112. Неточно приведен начальный стих из оды Горация. Секретарь "Литературного общества", М. Б. Чистяков, возражал против этих слов мемуариста. Он рассказывал А. Н. Пыпину, что "хотя вопрос о трагедии очень волновал Белинского и он с тревогой начинал ее чтение, но в этом случае он не был так нетерпелив и мирно выслушал возражения" (Пыпин, 44).

   ¹⁸ Мемуарист, видимо, ошибся в инициалах Попова. Надо полагать, что он имел в виду Павла Яковлевича Попова. Именно зимой 1830-1831 г., то есть в пору написания "Дмитрия Калинина", Белинский часто встречался с ним (см. Белинский, XI, 45).

   ¹⁹ Н. И. Надеждин. О современном направлении изящных искусств.- "Ученые записки императорского Московского университета", 1833, ч. I, No 1-3. Эту речь Н. И. Надеждин произнес на торжественном собрании Московского университета 6 июля 1833 г.

   ²⁰ Стр. 113. Н. И. Надеждин начал читать свой курс с 18 января 1832 г. Курс Н. И. Надеждина по теории и истории изящных искусств состоял из 20 лекций: "Памятники искусства Индии", "Искусство в Египте", "Искусство в Персии", "О поэзии в Индии" и т. п. Среди студентов, ведших журналы (записи) лекций Надеждина, встречаются имена Н. Огарева, Н. Станкевича, К. Аксакова, Я. Неверова, И. Клюшникова, Н. Аргилландера, П. Прозорова и др. (см. Л. И. Насонкина. Московский университет после восстания декабристов. М., 1972, с. 81).

   ²¹ Всеобщую историю на словесном отделении до М. П. Погодина читал Ю. П. Ульрихс, подавший в отставку в начале 1833 г.

   ²² Стр. 115. Белинский был исключен из университета позже - в сентябре 1832 г. См. прим. 6 к воспоминаниям Н. Аргилландера.

   ²³ Белинский 27 апреля 1833 г. действительно подал Г. И. Карташевскому просьбу предоставить ему место в уездном училище и, получив согласие, передал все документы, но позже ему пришлось затребовать свои бумаги обратно (см. Белинский, XI, 94, 105, 106, 110).

   ²⁴ Белинский перевел не "Монфермельскую молочницу", а другой роман Поль-де-Кока - "Магдалина" ("Madeleine") (см. "Ученые записки Саратовского госуд. университета", т. XX, 1948, с. 310-315).

   ²⁵ Стр. 116. С Н. И. Надеждиным Белинский познакомился в феврале 1833 г. и вскоре начал сотрудничать в его журналах сначала как переводчик, потом как критик. "Белинский явился на литературное поприще сотрудником Надеждина как его ученик и продолжатель,- писал Н. Г. Чернышевский.- Начал он с того самого, на чем остановился Надеждин,- с чрезвычайно резкого и горького отрицания всей нашей литературы..." {Чернышевский, III, 183).

   ²⁶ П. И. Прозоров имеет в виду статьи Н. И. Надеждина "Необходимость, значение и сила эстетического образования" ("Телескоп", М., 1831, No 10), "Вкус (в эстетическом смысле)" ("Энциклопедический лексикон", т. 10, СПб., 1837, с. 544-548) и др.

   ²⁷ Стр. 117. Отрывок из романа Бальзака "История тринадцати" под заглавием "Другой из тринадцати" был напечатан в "Телескопе", 1834, NoNo 45-50.

  

  

   Константин Сергеевич Аксаков (1817-1860) - поэт, критик и публицист; один из виднейших идеологов славянофильства.

   К. С. Аксаков поступил в Московский университет в тот год, когда Белинский был исключен из него. Встретились они впервые у Н. В. Станкевича. У К. С. Аксакова в эти годы были уже довольно сильны и определенны те настроения и идеи, которые впоследствии сделали его одним из самых видных славянофилов. В то же время с кружком Н. В. Станкевича его сближали отрицательное отношение к крепостничеству, к реакционным течениям в литературе, горячая любовь к творчеству Гоголя, интерес к немецкой классической философии. Он активно сотрудничал в "Телескопе" и "Молве", печатая в них свои стихотворения, пародии и переводы. Однако "буйные хулы" Белинского и других членов кружка, неприятие ими патриархальных устоев, резкая критика русской действительности пугали будущего славянофила и заставляли его держаться в кружке особняком. "В отношении к моим знакомым я не переменился: не сближаюсь с кругом Станкевича, отдаляюсь от аристократов, рад слушать молодых людей, как Катков, и только с одним Кобыл<иным> я откровенен",- сообщал в марте 1836 года К. С. Аксаков брату Григорию (цит. по книге: М. Поляков. Виссарион Белинский. М., 1960, с. 124).

   Наиболее тесные отношения К. С. Аксакова с Белинским, одно время с М. А. Бакуниным и другими членами кружка приходятся на 1837 - начало 1839 года, когда в кружке проповедовалось "примирение с действительностью". В эти годы он принимал живое участие в "Московском наблюдателе", выходившем под редакцией Белинского, печатал в нем свои переводы и поместил статью, посвященную "Грамматике" Белинского.

   Однако в 1839 году уже определяется расхождение К. С. Аксакова с членами кружка. "Что сказать вам про мои отношения с приятелями, милые друзья? - пишет он в феврале - марте 1839 года братьям.- Я расстался со всем их кружком без ссоры, без вражды, отдавая им полную справедливость в том, что в них есть хорошего, расстался сам, по истинному своему влечению, и чувствую себя теперь совершенно под вольным небом, и дышу свободно. Белинский лучше всех моих приятелей; в нем есть истинное достоинство, но и с ним я уже не в прежних отношениях, хотя люблю его больше всех остальных" (ЛН, 56, 125). Все более явно проявлявшиеся славянофильские тенденции К. С. Аксакова, его приверженность патриархальным устоям вызывают отчуждение Белинского. "Да, славное дитя Константин,- восклицает он в письме к И. И. Панаеву от 19 августа 1839 года,- жаль только, что движения в нем маловато" (Белинский, XI, 374). В октябре того же года он в письме Н. В. Станкевичу еще резче подчеркивал эту особенность К. С. Аксакова: "В нем есть и сила, и глубокость, и энергия, он человек даровитый, теплый, в высшей степени благородный, но благодаря своему китайскому элементу, лишающему его движения вперед путем отрицаний, он все еще обретается в мире призраков и фантазий и даже и не понюхал до сих пор действительности" (Белинский, XI, 394).

   Еще до переезда Белинского в Петербург в октябре 1839 года взаимоотношения их стали ухудшаться. Начавшийся вскоре отход Белинского от "примирительных" идей вызвал резкое осуждение К. С. Аксакова. 22 ноября 1839 года Белинский писал В. П. Боткину: "Скажи Грановскому, что, чем больше живу и думаю, тем больше, кровнее люблю Русь, но начинаю сознавать, что это с ее субстанциальной стороны, но ее определение, ее действительность настоящая начинают приводить меня в отчаяние - грязно, мерзко, возмутительно, нечеловечески..." {Белинский, XI, 420). Почти одновременно с этим письмом Белинский отправил не дошедшее до нас письмо К. С. Аксакову, в котором тоже, видимо, развивал подобные идеи. Раздраженный ответ К. С. Аксакова (см. его в кн. "Труды Всесоюзной библиотеки им. Ленина", сб. IV. М., 1939, с. 205) не оставлял сомнений, что дружеским отношениям пришел конец.

   "Воспоминания студентства" были написаны в 1855 году. Это единственное воспоминание о кружке Станкевича, оставленное его участником. Славянофильские воззрения К. С. Аксакова наложили заметный отпечаток на его воспоминания: здесь и излишнее подчеркивание "отсутствия форменности", которой и в те годы было предостаточно, и явная тенденция представить кружок начисто лишенным общественно-политических интересов и т. п. Однако картина студенческой жизни начала тридцатых годов, очень живо и ярко нарисованная Аксаковым, дает читателю представление об атмосфере, в которой происходило становление взглядов Белинского.

   "Воспоминания студентства" впервые были опубликованы после смерти автора в газете "День", М., 1862, No 39-40, 29 сентября и 6 октября; перепечатаны в 1911 году Е. А. Ляцким отдельным изданием. При публикации в газете текст воспоминаний подвергся значительной редакционной правке: многие места намеренно "смягчены", а некоторые вообще опущены (например, рассказ Аксакова об отношении студентов к Шевыреву), имена, встречающиеся в тексте, как правило, или зашифрованы, или заменены неопределенными выражениями: "Один профессор" и т. п. В настоящем издании воспоминания печатаются по рукописи (ИРЛИ, ф. 3, оп. 7, ед. хр. 29). Конец воспоминаний, содержащий рассказ об окончании мемуаристом университета, опущен.

  

   ¹ Стр. 120. И. А. Гончаров по поводу этого рассказа К. С. Аксакова писал А. Н. Пыпину: "Это было, но отнюдь не с Победоносцевым, а с Гавриловым, профессором славянского языка. Победоносцев по вечерам никогда не читал лекций. Я не застал его: кафедру эту закрыли, но студенты, по свежему преданию, рассказывали мне, что они неоднократно встречали его таким образом, то есть славянскою песнию" (ЛН, 56, 268).

   ² Стр. 121. Из первой песни "Одиссеи" Гомера.

   ³ Стр. 122. Стихотворение приведено без двух последних строф. Полный текст см.: "Поэты кружка Н. В. Станкевича". М.- Л., 1964, с. 299.

   ⁴ Александр Павлович Белецкий и упоминаемый несколько ниже Каетан Андреевич Коссович входили в организованное И. С. Савиничем в 1833 г. "тайное польское литературное общество". Одним из участников его был знакомый Белинского, Ф. Заблоцкий, арестованный в 1833 г. и отданный в солдаты за распространение антицаристских сочинений. А. П. Белецкий после окончания в 1835 г. университета преподавал в Минске.

   ⁵ Стр. 125. С Н. В. Станкевичем К. С. Аксаков познакомился, очевидно, в 1832 г. Своего намерения написать специально о Н. В. Станкевиче и о его кружке он не выполнил.

   ⁶ Славянофильские тенденции К. С. Аксакова проявлялись уже в то время и служили, очевидно, предметом шуток в кружке. Н. В. Станкевич иронически писал В. И. Красову 16 октября 1834 г.: "Хотелось бы узнать что-нибудь о милом Аксакове, которому прошу тебя пожать за меня руку крепко, по-славянски, а поклониться в пояс, по-русски" {Станкевич, 404).

   ⁷ Стр. 126. Н. В. Станкевич уехал за границу в августе 1837 г. Именно в это время К. С. Аксаков был наиболее близок к кружку. Размежевание между ним и другими членами кружка началось позже, в 1839-1840 гг. Начавшийся между Аксаковым и Белинским спор о Гоголе, приведший в 1842 г. к известной полемике между ними, переход Белинского на позиции революционного демократизма, а Аксакова - на позиции славянофильства превратили их в идейных противников. Именно революционно-демократические идеи Белинского и называет здесь Аксаков "ложью односторонности".

   ⁸ Стр. 128. В этих суждениях К. Аксакова о Надеждине явно отразились его поздние славянофильские пристрастия. Возражая против этих слов Аксакова, И. А. Гончаров писал А. Н. Пыпину; "Это был строгий и основательный ученый по части гуманитарных наук. Древние языки и вообще древность дались ему в духовной академии и были подкладкою всего того, что потом нужно было приобрести ему по изучению новейших языков и литературы, философии и т. п. Все это тогда было серьезными занятиями - особенно при кафедре... А упрекать его можно было в том, в чем он почти не был виноват, именно: он читал и всегда с увлечением, например, о скульптуре, архитектуре у древних, о школах живописи, о знаменитых произведениях всех трех искусств,- сам никогда не видав ни одного здания, ни одной знаменитой статуи, ни одной порядочной картины..." (ЛН, 56, 265-266). Показательно, что сам К. Аксаков одно из своих писем к Надеждину подписал:

   "Вас много любящий от всей души, старинный собеседник и сомечтатель" (Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1973 год. Л., 1976, с. 81).

   ⁹ Стр. 129. С. П. Шевырев читал свою вступительную лекцию 15 января 1834 г. "Друг мой! - сообщал Н. В. Станкевич Я. М. Неверову.- Сию минуту с первой лекции Шевырева. Он обещает много для нашего университета с своею добросовестностью, своими сведениями, умом и любовью к науке. Это едва ли не первый честный профессор" (Станкевич, 276). В числе слушателей, возможно, был и Белинский (Белинский, I, 283). Однако "очарование" С. П. Шевыревым действительно было недолгим. Его статьи и стихотворения, появлявшиеся в "Московском наблюдателе", не оставляли сомнений в ретроградности их автора. В No 51 "Молвы" за 1834 г. Белинский, отмечая "отлично исполняемую" С. П. Шевыревым должность "профессора при Московском университете", резко отозвался о его стихотворениях, находя, что они "часто обнаруживают более усилия ума, чем излияние горячего вдохновения" (Белинский, I, 77-78). А через полгода после этой статьи Н. В. Станкевич сообщал Я. М. Неверову: "Шевырев обманул наши ожидания: он педант" (Станкевич, 321).

   ¹⁰ Стр. 130. М. П. Погодин занял кафедру всеобщей истории в 1833 г. Читать всеобщую историю на словесном отделении он начал в 1833-1834 учебном году, когда К. С. Аксаков был на втором курсе. Кафедру русской истории занял в 1835 г.

   ¹¹ Отрывки из пародии под псевдонимом "К. Эврипидин" были напечатаны в "Молве", 1835, No 27-30, с примечанием Белинского, в котором он вскрывал ее направленность (Белинский, I, 221). Впервые публикуя полностью пародию в 1858 г., К. Аксаков писал в предисловии: "В тридцатых годах русскую историю преподавал в Московском университете М. Т. Каченовский, имя которого навсегда останется в летописях русской исторической науки. Студенты были увлечены скептическим его взглядом... Увлекаясь тогда, вместе с другими, скептическими мнениями профессора, я увидал потом их ошибочность. Тогда, под влиянием этого скептицизма, написал я, с одобрения товарищей, эту пародию, в которой преувеличил до крайности мнения противников, представив Олега государем эпохи развитой и просвещенной. Вместе с тем это была пародия и на стихотворные идеализации истории в появлявшихся тогда некоторых патриотических драмах..." ("Поэты кружка Н. В. Станкевича". М.-Л., 1964, с. 429).

   ¹² Стр. 131. К. С. Аксаков приводит в вольном изложении следующее утверждение И. И. Давыдова: "Когда мы представляем в воображении человека великого, то даем ему и рост необыкновенный; когда описываем предметы важные, то употребляем стихи длинные" (И. И. Давыдов. Чтения о словестности, т. III. M., 1838, с. 37).

   ¹³ Стр. 133. Альманах "Новоселье" (книга вторая) вышел в свет в 1834 г. (ценз. разр. 18 апреля 1834 г.).

   ¹⁴ Стр. 134. "Коляска" была опубликована в первом номере пушкинского "Современника", вышедшем в свет 11 апреля 1836 г.

&nbs