Белинский Виссарион Григорьевич - В. Г. Белинский в воспоминаниях современников

ив "идеи о самостоятельной народной культуре". Произведения, помещавшиеся в провинциальных сборниках, он упрекал именно за отсутствие всего "местного". Так, по поводу стихотворений "Архангельского сборника" Белинский заметил: "Видно, нынешние господа романтики везде одинаковы, от холодного Архангельска до пламенного Харькова, по тракту через Петербург и Москву!.." (Белинский, VIII, 360). Напротив, критик всегда был готов приветствовать "беллетристические произведения", "которые бы в форме путешествий, поездок, очерков, рассказов, описаний знакомили с различными частями беспредельной и разнообразной России" (Белинский, VIII, 377). При этом Белинский был, конечно, последовательным противником реакционно-романтической идеализации национального прошлого или противопоставления национальных культур - передовой европейской культуре. Как правильно отметил А. Н. Пыпин, для Белинского "неизмеримо выше всякого провинциализма стояли общие интересы, с одной стороны искусства, с другой - общественности" (А. Н. Пыпин. Мои заметки. М., 1910, с. 62).

   ⁷⁷ Еще в 1830 г. Погодин, по его собственным словам, "произнес свои обеты об единстве славянского народа и о могуществе России, которая может легко привлечь к себе все его племена" ("Московские университетские известия", 1871, No 9, с. 207). В этом духе славянофилы высказывались неоднократно. См., например, статью К. С. Аксакова в еженедельнике "День" - No 1 за 1861 г., по поводу которой Герцен писал в ноябре 1861 г.: "...в течение царствования Николая, тогда как другие восстали против него (чем заслужили любовь, уважение ничем неизгладимое и известность даже у западных славян), славянофилы проповедовали (по крайней мере печатно, за исключением весьма немногих) смирение и покорность <...>, мало того, подчинение всех славян могуществу и влиянию российского орла..." (ЛН, 39-40, 250). Такая "проповедь", конечно, не могла быть поддержана Белинским.

   ⁷⁸ Стр. 402. Белинский сравнивал "Калевалу" с гомеровским эпосом в 1847 г. в рецензии на книгу М. Эмана "Главные черты из древней финской эпопеи "Калевалы", представляющую собою изложение "Калевалы" (Белинский, X, 272-278). Перевод Я. К. Грота "Из народного эпоса Калевала" и изложение "Калевалы" в статье "О финнах и их народной поэзии" были напечатаны в 1840 г. в "Современнике" и не вызвали отклика Белинского.

   ⁷⁹ Стр. 403. Так назвал Булгарин новую литературную школу, представленную в "Физиологии Петербурга" и "Петербургском сборнике" ("Северная пчела", 1846, No 22 от 26 января). Этот термин Белинский использовал в более широком смысле, и он удержался до наших дней.

   ⁸⁰ Имеются в виду некоторые расхождения между постоянными руководителями "Москвитянина", идеологами "официальной народности" - Погодиным и Шевыревым, с одной стороны, и славянофилами - Хомяковым и братьями Киреевскими, с другой, выпустившими в 1845 г. три номера "Москвитянина" (об этом "раздвоении" Анненков повествует в предыдущей, XXIV, главе "Замечательного десятилетия").

   ⁸¹ Стр. 407. Выступления Белинского против реакционной идеализации "народности" и "мужика", особенно в статье о "Тарантасе" ("Отечественные записки", 1845, май), были восприняты некоторыми из московских "западников" как "нападение" на русскую национальность. Однако, назвав славянофила Ивана Васильевича "европейцем", Белинский еще раз подчеркнул умозрительный характер представлений славянофилов о народности, навеянных европейскими теориями. Тем самым критик задел и либералов-западников, сочувствовавших народу, но неспособных понять истинно демократический характер ненависти Белинского к крепостническому рабству (ср. также прим. 71 и 96).

   ⁸² Имеется в виду очерк "Н. X. Кетчер" из четвертой части "Былого и дум" (Герцен, IX, 246-247).

   ⁸³ Стр. 412. С книгой Фейербаха "Das Wesen des Christenthums" ("Сущность христианства") познакомил друзей Н. П. Огарев, приехавший в январе 1842 г. в Россию из-за границы (о Фейербахе писал Белинскому также В. Боткин 22-23 марта 1842 г.). Герцен и Белинский восприняли материализм и атеизм ("переворот в области метафизических идей", по словам Анненкова) как обоснование социализма (ср. "Дневник писателя" Ф. М. Достоевского, с. 520 наст. книги). На этой почве и выросло расхождение Герцена с Грановским в 1846 г.

   ⁸⁴ Стр. 413. О теоретическом разрыве с Грановским Герцен рассказал в гл. XXXII "Былого и дум" (Герцен, IX, 202-212).

   ⁸⁵ Стр. 414. См. прим. 81 к с. 407.

   ⁸⁶ Стр. 417. В статье о "Тарантасе" В. А. Соллогуба Белинский писал о Шеллинге: "А этот некогда великий мыслитель, который в молодости дал такое сильное движение развитию человеческой мысли, а в старости вздумал разыграть роль какого-то самозванного пророка, этот Шеллинг, одним словом,- разве он не Дон-Кихот?" (Белинский, IX, 81). В марте 1846 г. Белинский предостерегал П. Н. Кудрявцева от "сифилитического влияния шеллингианизма, пиэтистицизма" (Белинский, XII, 269).

   ⁸⁷ Стр. 418. Впервые о повести "Кто виноват?" Белинский говорил в статье "Русская литература в 1845 году", назвав Герцена "необыкновенным талантом в совершенно новом роде", то есть беллетристическом (Белинский, IX, 396). Подробно эту свою мысль критик развил в статье "Взгляд на русскую литературу 1847 года".

   ⁸⁸ Стр. 419. В статье "Взгляд на русскую литературу 1846 года" Белинский охарактеризовал "Деревню" как "одно из лучших беллетристических произведений прошлого года" (Белинский, X, 43). Ср. в воспоминаниях И. С. Тургенева, с. 484-485, 515 наст. книги.

   ⁸⁹ Стр. 421. См. об этом в "Дневнике писателя" Ф. М. Достоевского, с. 529.

   ⁹⁰ Стр. 422. Далее в журнальном тексте следовало: "Роман и был действительно обведен почетной каймой в альманахе" ("Вестнике Европы", 1880, No 4, с. 480). Эта фраза вызвала полемику между "Новым временем" и "Вестником Европы", так как никакой каймы вокруг "Бедных людей" в "Петербургском сборнике" не оказалось, о чем писало "Новое время" в No 1473. Редакция "Вестника Европы" (так как Анненков был за границей) отвечала, что "вся существенная сторона рассказа о "кайме" несомненна", но относила его к другому произведению Достоевского - тому, которое должно было появиться в альманахе Белинского "Левиафан" ("Вестник Европы", No 5, с. 412). Наконец, в "Новом времени", по поручению Достоевского, было заявлено, что "ничего подобного тому, что рассказано в "Вестнике Европы" П. В. Анненковым насчет "каймы", не было и не могло быть" ("Новое время", No 1515). Источник этой истории с "каймой" неясен, хотя о ней упомянул еще И. И. Панаев в фельетоне 1855 г. "Литературные кумиры, дилетанты и проч." (Панаев, 334), о ней же писали некоторые мемуаристы (А. Панаева, Д. Григорович), наконец, редакция "Вестника Европы", публикуя свое заявление о несомненности рассказа о "кайме", ссылалась на "одно из лиц, весьма близко стоявших к редакции "Современника" той эпохи" (то есть, вероятно, на Тургенева, который в 1866 или 1867 гг. вспоминал о тех же "требованиях" Достоевского - см. сб. "И. С. Тургенев". Орел, 1940, с. 53).

   ⁹¹ Об отношениях Достоевского и Белинского см. примечания к воспоминаниям Достоевского и с. 519-522, 529 наст. книги.

   ⁹² Стр. 424. Статья "Петербург и Москва" была написана еще в 1844 г. (напечатана в первой части "Физиологии Петербурга", ценз. разр. 2 ноября 1844). Кетчер в своих спорах с Белинским, очевидно, защищал точку зрения Герцена, который в своей ходившей в списках статье 1842 г. "Москва и Петербург" утверждал, что у Петербурга нет истории, нет будущего (Герцен, II, 34). Белинский отвечал на это: "Многие не шутя уверяют, что это город без исторической святыни, без преданий, без связи с родною страною, город, построенный на сваях и на расчете. Все эти мнения немного уж устарели, и их пора бы оставить" (Белинский, VIII, 393). В то же время основной удар в этой статье, как неоднократно отмечалось, Белинский наносил славянофильской доктрине.

   ⁹³ Стр. 427. Имеются в виду статьи И. В. Киреевского в первых трех номерах "Москвитянина" 1845 г.- "Обозрение современного состояния словесности".

   ⁹⁴ Стр. 429. Эту точку зрения московских западников четко сформулировал Герцен в "Дневнике" 1844 г. (запись от 10 декабря) (Герцен, II, 392). В своей основе позиции Герцена и Белинского в оценке славянофильского учения совпадали.

   ⁹⁵ Стр. 430. После смерти Белинского Грановский действительно активно полемизировал со славянофилами (Герцена уже не было в России). Так, в 1855 г., накануне организации славянофильской "Русской беседы", Грановский чрезвычайно резко отзывается об "Аксаковых, Самариных и братии": "Эти люди противны мне, как гробы. От них пахнет мертвечиною. Ни одной светлой мысли, ни одного благородного взгляда. Оппозиция их бесплодна, потому что основана на одном отрицании всего, что сделано у нас в полтора столетия новейшей истории" (письмо К. Д. Кавелину от 2 октября 1855 г.- А. В. Станкевич. Т. Н. Грановский и его переписка, т. 2. М., 1897, с. 456-457).

   Статья Д. А. Валуева "Исследование о местничестве" была напечатана в "Синбирском сборнике" (1845).

   ⁹⁶ Стр. 431. Белинский еще раньше, в статье "Взгляд на русскую литературу 1846 года", со всей определенностью заявил, что "так называемое славянофильство, без всякого сомнения, касается самых жизненных, самых важных вопросов нашей общественности" (Белинский, X, 17). Однако этих вопросов - о самобытном историческом развитии России, о народе и его роли, об отношении народа и "высших слоев" - касалось не только славянофильство. Белинский ставил их уже в "Литературных мечтаниях" (1834). Эти вопросы выдвигала самая жизнь, и Белинский не мог согласиться с пренебрежительным отношением к ним, какое наметилось у некоторых "западников". В письме к А. Н. Пыпину от 25 октября 1874 г. Анненков более точно, чем в "Замечательном десятилетии", определил смысл этого якобы "славянофильства" Белинского: "Не то чтобы он <Белинский> почувствовал симпатии к какой-либо части воззрений и решений славянофильства, но он признал, что самая задача их - выставить вперед народ, хотя бы и мечтательный, и заслониться им - правильна. Когда мы выехали с ним из Зальцбрунна в Париж в 1847 г., там вопрос этот поднимался в обычном нашем кругу весьма часто и всегда по инициативе Белинского" (ЛН, 57, 553). Ни Белинский, ни Герцен, однако, не были сторонниками такого решения "самых важных вопросов нашей общественности"; какое предлагали славянофилы. Оба они резко возражали против реакционно-романтической оглядки славянофилов на прошлое, националистических тенденций, проповеди православия, не принимали их панславистской программы.

   ⁹⁷ Стр. 434. См. воспоминания Н. Н. Тютчева "Мое знакомство с Белинским", с. 471-472 наст. книги.

   ⁹⁸ Решение об уходе из "Отечественных записок" Белинский окончательно принял в самом конце 1845 г. (см. письмо к Герцену от 2 января 1846 г.- Белинский, XII, 252), но фактически ушел лишь в апреле 1846 г., выполнив свои обязательства перед Краевским (последняя статья о "Сочинениях Александра Пушкина" была сдана в журнал 25 апреля; появилась в его октябрьском номере).

   ⁹⁹ Анненков прав, говоря о своеобразии общественной и эстетической позиции Вал. Майкова и о полемическом, по отношению к Белинскому, ее аспекте. С Майковым неоднократно полемизировал и сам Белинский. Тем не менее полностью оторвать идеи Майкова от идейных традиций Белинского было бы неправомерно (см.: Т. Усакина. Петрашевцы и литературно-общественное движение сороковых годов XIX века. Саратов, 1965).

   ¹⁰⁰ См. прим. 16 к с. 178.

   ¹⁰¹ Стр. 435. До реорганизации "Современника" Некрасов выпустил сборники: "Статейки в стихах без картинок" (1843), "Физиология Петербурга" (в двух томах, 1845), "Петербургский сборник" (1846), "Первое апреля" (1846).

   ¹⁰² См. прим. 56 к с. 514.

   ¹⁰³ Стр. 436. Об этом Боткин сообщал Анненкову в нескольких письмах конца 1846 - начала 1847 г. Впервые он говорил о тяжелом состоянии критика ("этот человек так видимо близится к смерти") в письме от 20 ноября 1846 г., вскоре после своей встречи с Белинским осенью 1846 г., по возвращении того из поездки в Крым. 28 февраля 1847 г. он писал, что Белинский "едет куда-то в Силезию" (оба эти письма см. в кн. "П. В. Анненков и его друзья". СПб., 1892). Позднее он, очевидно, информировал Анненкова о времени поездки и месте лечения (после того как сам узнал об этом из письма Белинского от 5 мая 1847 г.- Белинский, XII, 360).

   ¹⁰⁴ Боткин организовал сбор денег и подписку в середине февраля 1847 г. См. письмо К. П. Барсова к Н. М. Щепкину от 17 февраля 1847 г. (ЛН, 56, 187).

   ¹⁰⁵ Тургенев, вопреки своему обещанию в письме к Белинскому от 21 апреля / 3 мая 1847 г., не отправился в Штеттин, и Белинский нашел его в Берлине. Проведя некоторое время в Дрездене и его окрестностях, они 22 мая / 3 июня прибыли в Зальцбрунн, куда 29 мая / 10 июня приехал и Анненков.

   ¹⁰⁶ Стр. 438. Тургенев выехал из Зальцбрунна около 28 июня / 10 июля 1847 г., действительно побывал в Лондоне и встретился с Белинским уже в Париже 18/30 июля.

   ¹⁰⁷ Стр. 441. Об этих целях и планах Белинского, характерных для последних лет его жизни, Анненков подробно пишет далее, имея в виду его стремление поставить литературу на службу насущным общественно-политическим задачам, прежде всего - делу освобождения крестьян (наиболее ярко и цельно это стремление Белинского выразилось в "Письме к Гоголю"). В свете таких задач теряли прежнее значение собственно эстетические цели, споры славянофилов и западников, наконец - европейские социально-утопические и политические теории.

   ¹⁰⁸ Журнальный текст рецензии Белинского на третью часть "Воспоминаний" Фаддея Вулгарина ("Современник", 1847, No 1) действительно отличается от рукописного. Н. X. Кетчер, напечатавший рецензию по рукописи ("Сочинения В. Белинского", ч. II. М., 1861), сделал приводимое Анненковым примечание. "В Зальцбрунне Белинский мне жаловался,- писал Анненков А. Н. Пыпину 12 июля 1874 г.,- что она <новая редакция "Современника"> отвергла или поправила (хорошенько не помню) его рецензию на "Воспоминания Булгарина". "Видите,- говорил он,- я уже не вправе в моем журнале сказать, что первая часть Булгарина, где он рассказывает, как капитаны 1-го кадетского корпуса, директора, инспектора и все предержащие власти драли его и других детей просто из потехи,- любопытна и занимательна. Вы бы ее прочли с интересом и проч." Новой редакции эта похвала Булгарину казалась оскорблением ветхозаветного кодекса либерализма. Много согрешил при этом формально передовом настроении редакции Боткин, утверждавший ее в решимости сохранять строго все предания журналистики старого времени, Белинским же и утвержденной. Боткин даже просто советовал не печатать последних "обозрений" Белинского, говоря: "Нельзя же из уважения к прошлому принимать все марания окончательно исписавшегося и выдохшегося господина" (ЛН, 57, 551). Это свидетельство Анненкова раскрывает неблаговидную роль Боткина, игравшего на руку Краевскому и, в сущности, повторявшего его клеветнические высказывания о Белинском (Белинский, XII, 253).

   Вполне возможно, однако, что Некрасов настаивал на переделке статьи в литературно-тактических целях, так как Краевский, стремясь скомпрометировать новую редакцию, обвинил ее в союзе с "Северной пчелой" Булгарина.

   Для Белинского возможность положительно отозваться о "Воспоминаниях" Булгарина имела принципиальное значение; она была показателем его независимости. 2 января 1846 г., еще до разрыва с Краевским, критик писал Герцену: "В журнале его <то есть в "Отечественных записках"> я играю теперь довольно пошлую роль: ругаю Булгарина, этою самою бранью намекаю, что Краевский прекрасный человек, герой добродетели. Служить орудием подлецу для достижения его подлых целей и ругать другого подлеца не во имя истины и добра, а в качестве холопа подлеца No 1,- это гадко" (Белинский, XII, 253).

   ¹⁰⁹ Стр. 443. Белинский познакомился с запрещенной к распространению в России книгой Макса Штирнера "Единственный и его достояние" (1845) в начале 1847 г. Он проницательно увидел в анархическом противопоставлении личности обществу в книге Штирнера - "устройство дела плутократии", то есть в конечном счете апологию капиталистической конкуренции, власти денег, аморальный буржуазный индивидуализм. Индивидуалистическому, антиобщественному, грубому эгоизму, возводимому в руководящий принцип, Белинский, по свидетельству Анненкова, противопоставляет "разумный эгоизм", который он трактует как материалист и социалист.

   ¹¹⁰ Стр. 447. Анненков имеет в виду проекты крестьянской реформы, выдвинутые министром внутренних дел Л. А. Перовским и министром государственных имуществ П. Д. Киселевым. Предметом более широкого обсуждения крестьянский вопрос стал после речи Николая I на приеме депутатов смоленского дворянства (18 мая 1847 г.). Царь в этой речи открыто признал необходимость освобождения крестьян. Обо всех этих реформаторских веяниях Белинский подробно информировал находившегося за границей Анненкова в письме от 1-10 декабря 1847 г. (см.: Ю. Г. Оксман. Письмо Белинского к Гоголю как исторический документ.- "Ученые записки Саратовского университета", т. XXXI, 1952).

   ¹¹¹ Стр. 449. Действительно, в начале 1848 г., в связи с февральско-мартовскими событиями на Западе, деятельность натуральной школы была признана противоречащей "народной нравственности". Об этом писал шеф жандармов А. Ф. Орлов в докладе царю от 23 февраля 1848 г., особенно обращая внимание на статьи Белинского, которые "прежде отпечатания" должны быть "подвергаемы наистрожайшему просмотру цензоров" (М. К. Лемке. Николаевские жандармы и литература 1826-1855 гг., СПб., 1909, с. 177).

   ¹¹² Анненков, разумеется, глубоко ошибочно, отождествляет революционность с "жаждой скорых расправ, внезапных потрясений и простора для личной мести". Как подлинный революционер, Белинский понимал недостаточность любых реформ при сохранении основ общественного и политического строя, но в то же время, заявляя в некоторых статьях 1847 г. о поддержке правительства, а точнее - исходящих "сверху" проектов крестьянской реформы (например, в рецензии на четвертую книжку "Сельского чтения, издаваемого кн. В. Ф. Одоевским и А. П. Заблоцким" - "Современник", 1848, No 1), он трезво оценивал современное политическое положение.

   ¹¹³ Стр. 454. "Надменно-учительское" письмо Гоголя (от 10 мая 1844 г.) Анненков почти целиком опубликовал в XXIII гл. "Замечательного десятилетия". О встречах с Гоголем в 1846 г. в Париже и Бамберге он рассказал в статье "Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года" (Анненков, 127-131).

   ¹¹⁴ Письмо, посланное Гоголем из Франкфурта около 20 июня н. ст. 1847 г., было получено Белинским 12 июля. Сразу же принявшись за ответное письмо, Белинский окончил его 15 июля. Объясняя резкий отзыв Белинского о "Выбранных местах из переписки с друзьями" ("Современник", 1847, No 2; ср. Белинский, т. X, с. 60-78) "личным озлоблением", Гоголь недоумевал: "Как это вышло, что на меня рассердились все до единого в России, этого я покуда еще не могу сам понять" (Гоголь, XIII, 326). Белинский ответил в первых же строках своего письма: "Оскорбленное чувство самолюбия еще можно перенести <...>, но нельзя перенести оскорбленного чувства истины, человеческого достоинства; нельзя умолчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность как истину и добродетель" (Белинский, X, 212).

   ¹¹⁵ Стр. 459. Свое впечатление от "Сикстинской мадонны" Рафаэля ("Это не мать христианского бога, это аристократическая женщина, дочь царя...") Белинский передал в письме к Боткину от 7/19 июля 1847 г. (Белинский, XII, 384). Это место письма было впоследствии использовано им в статье "Взгляд на русскую литературу 1847 года" (Белинский, X, 308, 309).

   ¹¹⁶ Стр. 462. Имеется в виду письмо Белинского от 7/19 июля 1847 г. к Боткину (см. след. прим.).

   ¹¹⁷ Стр. 463. Это письмо Боткина от 19/31 июля явилось ответом на письмо Белинского из Дрездена от 7/19 июля 1847 г., в котором тот резко отозвался о немецкой буржуазной действительности, хотя не согласился с мнением Луи Блана в его "Истории десяти лет", что буржуазия "еще до сотворения мира является врагом человечества" (Белинский, XII, 385). В своем ответе Боткин писал (это место опущено в "Замечательном десятилетии"): "Как же не защищать ее <буржуазию>, когда наши друзья <очевидно, Бакунин и Герцен> со слов социалистов <Луи Блана> представляют эту буржуазию чем-то вроде гнусного, отвратительного, губительного чудовища, пожирающего все прекрасное и благородное в человечестве" ("Анненков и его друзья". СПб., 1892, с. 542). Так было положено начало дискуссии в передовых кругах русской интеллигенции о роли буржуазии в общественном развитии. Эта дискуссия достигла особого накала во время пребывания Белинского в Париже, в сентябре 1847 г., в связи с "Письмами из Avenue Marigny" Герцена. Белинский занял в этих спорах, в которых участвовали Герцен, Бакунин, Анненков, Сазонов, позицию, отличную как от апологетической по отношению к буржуазии точки зрения Боткина, так и от неисторического взгляда Бакунина. Он, в частности, различал буржуазию "борющуюся" и буржуазию "торжествующую" (Белинский, XII, 446-452).

   Последняя фраза письма Боткина в цитации Анненкова имела в виду запрещение печатать в "Современнике" продолжение романа Жорж Санд "Пиччинино", о чем сообщал Некрасов в письме к Белинскому, Тургеневу и Анненкову от 24 июня 1847 г. (Некрасов, X, 69); об этом же писал Н. Н. Тютчев Белинскому 22 июня (БиК, 278).

   ¹¹⁸ Стр. 464. Белинского, вероятно, удручал "недостаток предвидения" революционного взрыва. Однако самая революция была встречена им с восторгом (см. с. 153, 512 наст. книги).

   ¹¹⁹ Стр. 465. Белинский выехал из Парижа 11/23 сентября 1847 г.

   ¹²⁰ Стр. 467. Имеется в виду письмо к Анненкову от 17/29 сентября 1847 г. (Белинский, XII, 398-399).

  

  

   Николай Николаевич Тютчев (1815-1878) - приятель Белинского, участник его петербургского кружка; чиновник министерства уделов. Ряд биографических сведений о себе он сообщает в публикуемых воспоминаниях о Белинском.

   Знакомство Тютчева с Белинским состоялось у И. И. Панаева в октябре 1842 года. Белинский неоднократно упоминает Тютчева в своих письмах, главным образом в связи с различными деловыми поручениями. В литературных кругах приобрела известность открытая Тютчевым, совместно с М. А. Языковым, в конце 1846 года "Контора агентства и комиссионерства", просуществовавшая до начала 1851 г. (Некрасов, X, 54; "П. В. Анненков и его друзья". СПб., 1892, с. 523-524). В 1851-1853 годах Тютчев был управляющим имением Тургенева, который так отзывался о нем: "Это превосходный человек, отличный малый, и я люблю его всем сердцем..." (И. С. Тургенев. Письма, т. I, с. 402).

   В идейной жизни кружка Белинского Тютчев, по-видимому, не принимал сколько-нибудь значительного участия; хотя на его квартире в 1846-1847 годах устраивались "сборища" близких Белинскому литераторов (Сборник Российской публичной библиотеки, т. II. 1924, с. 8; Некрасов, X, 87).

   Сохранилось письмо Тютчева к Белинскому от 22 июня 1847 года (БиК, 278), в котором он сообщает о содержании письма Гоголя к Н. Я. Прокоповичу по поводу статьи Белинского о "Выбранных местах из переписки с друзьями". Вместе с этим своим письмом Тютчев переслал полученное им от Прокоповича письмо Гоголя к Белинскому от 20 июня н. ст. 1847 года, вызвавшее знаменитый ответ Белинского.

   После смерти Белинского Тютчев много сделал, чтобы поддержать его семью.

   "Мое знакомство с В. Г. Белинским" было написано в 1874 году по просьбе А. Н. Пыпина, частично использовавшего рукопись Тютчева в своей монографии о Белинском. Полностью опубликовано Е. Ляцким в приложении к третьему тому "Писем" Белинского (СПб., 1914). По этой публикации печатается в наст. изд. В текст внесены незначительные исправления по черновой рукописи воспоминаний, хранящейся в фонде Ю. Г. Оксмана в ЦГАЛИ.

  

   ¹ Стр. 469. К. Д. Кавелин приехал из Москвы весной 1842 г., а присоединился к Тютчеву и Кульчицкому позднее, после истории с К. С. Милановским (см. с. 172 наст. книги), то есть, вероятно, в ноябре 1842 г. Несколько ранее этого времени Тютчев знакомится с Белинским.

   ² Стр. 470. "Современник" редакции Некрасова и Панаева был основан в конце 1846 г. (арендован у П. А. Плетнева) и начал выходить с января 1847 г.

   ³ Стр. 471. Столкновение известного переводчика А. Кронеберга с Краевским произошло в начале октября 1845 г., когда Белинский все больше убеждался в "эксплуататорстве" Краевского. О роли Краевского в этой "позорной истории" Белинский с возмущением писал Герцену 2 января 1846 г., в том письме, в котором он сообщал о своем окончательном решении оставить "Отечественные записки" (Белинский, XII, 253-254). Об этой же истории подробно рассказывал Некрасов в письме к Кетчеру 10 октября 1845 г. (Некрасов, X, 44-45).

   ⁴ Стр. 472. На свадьбе Белинского Тютчев был свидетелем со стороны невесты.

   ⁵ О детстве Белинского см. в воспоминаниях Д. П. Иванова.

   ⁶ Историю знакомства с М. В. Орловой Тютчев излагает неточно (см. воспоминания А. В. Орловой, с. 564-566, и примечания к ним).

   ⁷ Стр. 473. О М. В. Белинской см. в воспоминаниях А. В. Орловой и в примечаниях к этим воспоминаниям.

   ⁸ Дочь Белинского, Ольга, родилась в июне 1845 г., сын Владимир - в ноябре 1846 г. Белинский тяжело переживал его смерть в марте 1847 г. В ноябре 1848 г., уже после смерти отца, родилась дочь Вера, вскоре умершая.

   ⁹ Игра А. П. Тютчевой увлекала не только Белинского, но и такого знатока и любителя музыки, как Тургенев. "Я теперь подвергаюсь еще одному лишению,- писал он С. А. Толстой в октябре 1853 г.,- жена г-на Тютчева, который жил у меня, очень хорошо играла на фортепианах - в ней было много музыкального чувства" (Тургенев. Письма, т. II, с. 188).

   ¹⁰ Стр. 474. См. с. 177, а также прим. 15 к ней.

   ¹¹ Около Поклонной горы, под Парголовом, Белинский жил летом 1845 г.

   ¹² В этом доме Белинский жил с октября 1846 по май 1847 г;. (см. ЛН, 57, 401).

   ¹³ Стр. 475. В конце апреля 1846 г. Белинский, в надежде поправить здоровье, выехал из Петербурга на юг. Однако поездка не помогла: Белинский вернулся с еще более расстроенным здоровьем.

   ¹⁴ О поездке Белинского за границу см. "Замечательное десятилетие" П. В. Анненкова, с. 435-438 наст. книги).

   ¹⁵ Н. Н. Тютчев посетил М. М. Попова, по-видимому, не в конце мая 1848 г., как он. говорит выше, а в конце марта, когда Белинский, был вызван в III Отделение, но не смог явиться по болезни (Тютчев передал Попову письмо Белинского от 27 марта с объяснением причин неявки - см. Белинский, XII, 469, а также Оксман, с. 553).

   ¹⁶ См. "Заметки для биографии Белинского" И. И. Лажечникова, с. 40-43 наст. книги.

   ¹⁷ Стр. 476. О положении, в каком оказалась семья Белинского после смерти критика, упоминается в письмах его друзей. Так, например, Т. Н. Грановский писал 29 мая 1848 г. жене: "Белинский умер вчера. Сейчас отправляюсь к Тютчеву, где сговоримся, как похоронить его и что на первый случай сделать для его семейства. Он не оставил по себе ни гроша буквально. Горько и страшно подумать об этой участи. Мы дали свои деньги на погребение. Скажи московским друзьям, чтобы и они готовили деньги. Вдове и детям Белинского нельзя же просить подаяния" ("Т. Н. Грановский и его переписка", П. М., 1897, с. 274; ср. также письмо А. П. Тютчевой Тургеневу от 23 июня 1848 г.- ЛН, 56, 197). В сборе средств приняли участие и московские друзья критика (ЛН, 56,. 196). Однако собранных средств хватило ненадолго. Во второй половине 1848 г. М. В. Белинская переехала в Москву, где поступила на должность кастелянши Александровского института с мизерным жалованьем в триста рублей ассигнациями в год.

   ¹⁸ Библиотека Белинского в начале, пятидесятых годов была куплена Тургеневым и перевезена в Спасское-Лутовиново. О дальнейшей ее судьбе см. в статье Л. Ланского "Библиотека Белинского" (ЛН, 55, 431-440).

   ¹⁹ Подробнее об этом см. в сообщении Р. Заборовой "Новые материалы о М. В. Белинской" (ЛН, 57, 319-326).

  

  

   22-23 февраля 1843 года Белинский писал Н. А. Бакунину и его сестрам: "Недавно познакомился я с Тургеневым. Он был так добр, что сам изъявил желание на это знакомство. <...> Кажется, Тургенев хороший человек" (Белинский, XII, 139).

   Еще в 1835 году семнадцатилетний Тургенев читал статьи Белинского. За границей, куда Тургенев уехал в 1838 году, он сближается с друзьями Белинского - Н. В. Станкевичем, М. А. Бакуниным, А. П. Ефремовым, которые, конечно, рассказывали ему о критике. Об этом, в частности, свидетельствует письмо П. Ф. Заикина к Белинскому от 13 июня 1840 года из Берлина: "В Берлине я нашел много русских и одного, Тургенева, прекрасного молодого человека, который жил в Неаполе и видел каждый день Станкевича <...>. Ефремов тоже живет в Неаполе. И Станкевич и Ефремов помнят тебя и по-прежнему расположены, по крайней мере мне так говорил Тургенев, который тоже желает познакомиться с тобою" (БиК, 55).

   После первой встречи с Тургеневым Белинский "легко сближается" с ним. "Это человек необыкновенно умный, да и вообще хороший человек,- писал он 3 апреля 1843 года В. П. Боткину.- Беседа и споры с ним отводили мне душу. Тяжело быть среди людей, которые или во всем соглашаются с тобою, или если противоречат, то не доказательствами, а чувствами и инстинктом,- и отрадно встретить человека, самобытное и характерное мнение которого, сшибаясь с твоим, извлекает искры" (Белинский, XII, 154).

   Белинского, уже вступившего в решительную борьбу со славянофилами, привлекал трезвый взгляд Тургенева на "Русь", отрицательное отношение к аксаковскому "идеализму", о котором критик незадолго перед тем с такой резкостью писал в статье о "Сочинениях Державина" ("Отечественные записки", 1843, No 2-3; ср. Белинский, VI, 588).

   Начиная с похвального отзыва о "Параше" в мае 1843 года и до статьи "Взгляд на русскую литературу 1847 года" Белинский постоянно следил за литературными выступлениями Тургенева и особенно приветствовал "Записки охотника", считая что в этом, жанре Тургенев нашел себя как художник. Под влиянием Белинского, в Зальцбрунне, где вскоре было создано "Письмо к Гоголю", Тургенев пишет рассказ "Бурмистр" - один из сильнейших антикрепостнических рассказов "Записок охотника".

   Вероятно, Тургенев был в числе тех немногих лиц, которые уже в 1847 году знали письмо Белинского к Гоголю. Он полностью разделял выраженную в этом письме ненависть к крепостничеству. В начале 1850 года Тургенев хотел напечатать в "Современнике" комедию "Студент", в которой упоминал о своем друге, великом революционере-демократе Белинском. Но комедия была запрещена цензурой и впоследствии переработана, получив название "Месяц в деревне". Лишь в рукописи первой редакции сохранились восторженные слова о Белинском героя комедии, студента-разночинца, готового "отдать за него душу".

   В 1856 тоду Тургенев горячо приветствовал "Очерки гоголевского периода русской литературы" Н. Г. Чернышевского, в которых впервые за много лет в полный голос было сказано о Белинском (письмо к Л. Н. Толстому от 16/28 ноября 1856 года.- Тургенев. Письма, т. III, с. 43), а в 1857 году живо откликнулся на предложение Некрасова издать в пользу дочери Белинского альманах, для которого собирался написать воспоминания о Белинском (Тургенев. Письма. III, с. 155).

   Однако издание альманаха не состоялось, и Тургенев смог приступить к осуществлению своего замысла лишь в 1859 году, когда издатель организованной в начале года газеты "Московский вестник" Н. А. Основский просил его о статье (см. Первое собрание писем И. С. Тургенева. СПб., 1884, с. 68). Эта статья, в форме письма Тургенева к Н. А. Основскому под названием "Встреча моя с Белинским", появилась в No 3 (от 23 января) "Московского вестника" за 1860 год. Это было лишь первое письмо из, очевидно, целой серии задуманных. Несмотря на неоднократные просьбы Н. А. Основского {Так 22 августа 1860 г. он писал Тургеневу: "Жду с нетерпением (и все ждут) вторую статью о Белинском" (ИРЛИ, ф. 7, ед. хр. 149).}, Тургенев не продолжил работы над циклом писем о Белинском.

   В 1868 году, готовя новое издание своих сочинений, Тургенев решил написать для первого его тома "Литературные воспоминания". "Я сижу теперь над Литературными своими воспоминаниями,- писал он Я. П. Поповскому 16/28 декабря 1868 года,- и мысленно переживаю давно прошедшее..." (Тургенев. Письма, т. VII, с. 260). Еще до публикации в "Сочинениях" 1869 года Тургенев напечатал вторую часть "Литературных воспоминаний" - "Воспоминания о Белинском" - в журнале "Вестник Европы", 1869, No 4. Посылая рукопись "Воспоминаний о Белинском" Анненкову, он писал: "Вот вам наконец, любезный друг Павел Васильевич, статья о Белинском... Не знаю, как она вышла, но я писал старательно, два раза все переписал и умиление испытывал немалое... Пришли и стали воспоминания" (Там же, с. 299).

   Очень личный, субъективный тон воспоминаний Тургенева вызвал неодобрение у многих современников. Герцен писал 21 мая 1869 г. сыну, А. А. Герцену, что статья Тургенева о Белинском "из рук вон слаба - дряблость его так и выразилась, когда он взялся описывать сильную и энергическую натуру" (Герцен, т. XXX, кн. I, с. 120). Тургенев, вольно или невольно, сделал Белинского орудием литературной борьбы, "участником" злободневной полемики, пытаясь с помощью его авторитета опровергнуть некоторые политические и литературные тезисы революционной демократии шестидесятых годов. См. также далее прим. 18 к с. 493.

   С недоумением была встречена и публикация в воспоминаниях фрагментов из писем Белинского. "Неизвестно, зачем он и письма припечатал, разве только чтоб досадить Некрасову. Все это какие-то необъяснимые отрывки..." (письмо Б. Н. Чичерина А. В. Станкевичу от 27 апреля 1869 г.- Отдел письм. источников Гос. ист. музея. Ф. 351, ед. хр. 70, л. 1).

   В "Воспоминаниях о Белинском" действительно сказалась возникшая с годами неприязнь Тургенева к Некрасову, которая заставила дать несправедливую, опирающуюся на тенденциозно подобранные отрывки из писем Белинского, трактовку роли Некрасова в период организации "Современника". Некрасов, не выступивший в печати, хотел сразу же по прочтении воспоминаний Тургенева дать объяснение в форме письма к М. Е. Салтыкову (сохранилось четыре черновых редакции письма; см. Некрасов, XI, 130-137).

   Несомненно, однако, что образ Белинского нарисован Тургеневым с большой любовью и "умилением". Справедлив и глубок выдвинутый писателем тезис о Белинском как "центральной натуре" (подробный комментарий см.: Тургенев, Соч., т. XIV, с. 435-449, 510-513).

  

  

   Печатается по тексту: Тургенев. Соч., т. XIV, с. 205-211.

  

   ¹ Стр. 477. О знакомстве Тургенева с Белинским см. с. 672 наст. книги.

   ² Тургенев ошибочно датирует статьи конца 1839 г.- "Бородинская годовщина", "Очерки Бородинского сражения", "Менцель, критик Гете", в которых ярче всего выразились идеи "примирения".

   ³ Стр. 478. Ср. "Былое и думы" Герцена, с. 146-147 наст. книги.

   ⁴ О замечательной способности Белинского увлекать своей живой речью вспоминают многие мемуаристы. "Вы пишете, что Белинский в письмах неизмеримо выше Белинского в печати,- писал Анненков М. М. Стасюлевичу,- но Белинский в разговорах - оратор и трибун - еще выше был и писем своих. Боже! вспоминаю его молниеносные порывы, освещавшие далекие горизонты, его чувство всех болезней своего времени и всех его нелепых проявлений, его энергическое, меткое, лапидарное слово. Ничего подобного я уже не встречал потом, а жил много и видел многих" (сб. "Памяти Белинского", с. 369-370).

   ⁵ Стр. 479. С мнением о "малом запасе познаний" Белинского, высказывавшимся как некоторыми друзьями критика (Тургеневым, Кавелиным), так и его ярыми врагами (Погодиным), горячо полемизировал И. А. Гончаров (в "Заметках о личности Белинского" и в особенности в письме к Кавелину - см. с. 548-551, 580-583 наст. книги). Точка зрения Гончарова, еще до появления в печати "Заметок о личности Белинского", была поддержана А. Н. Пыпиным (Пыпин, 582-587). См. также вступительную статью к настоящему сборнику (с. 15-16).

   ⁶ В апреле 1843 г. Тургенев действительно ездил в Спасское, однако на даче Лесного института они с Белинским жили не в 1843, а в 1844 г.

   ⁷ Книжка "Параша". Рассказ в стихах Т.-Л. <то есть Тургенева-Лутовинова> Писано в начале 1843 г. СПб., 1843 - вышла в свет во второй половине апреля 1843 г.

   ⁸ Статья Белинского о "Параше" с высокой ее оценкой появилась в майском номере "Отечественных записок" за 1843 г. (Белинский, VII, 65-80). Ср. далее, с. 485.

   ⁹ Об этой "даче" писал Н. X. Кетчер Герцену: "Виссарион переехал на дачу, то есть в лачугу, полуразвалившуюся, две стороны которой выходят на двор, третья на огород, а четвертая в так называемый садик, в котором к стене приделан парусиновый навес, три сирени, две паршивых березы, лоза и всякая дрянь и сор, а он очень доволен" (ЛН, 56, 170). Ср. также описание "дачи" Белинского в воспоминаниях А. Я. Панаевой и А. В. Орловой.

   ¹⁰ Стр. 480. Свои занятия гегелевской философией в Берлинском университете Тургенев закончил в мае 1841 г.

   ¹¹ Стр. 481. Одно время Белинский в самом деле преувеличивал поэтический талант В. И. Красова, поэта круга Станкевича. Он даже ставил его в один ряд с Лермонтовым и Кольцовым (см., например, Белинский, IV, 138). Однако такие отзывы о Красове встречаются у Белинского не позже 1841 г., в письме же н Боткину от 6 февраля 1843 г. он говорит о его стихах совершенно иначе: "Какое страдание, если стишонки Красова и -&#1138;- <И. П. Клюшникова> были фактом жизни и занимали меня, как вопросы о жизни и смерти" (Белинский, XII, 129).

  

  

   Впервые напечатаны в журнале "Вестник Европы", 1869, No 4, затем, с рядом исправлений, перепечатывались в изданиях Сочинений И. С. Тургенева 1869 года, 1874 и 1880 годов (в изд, 1869 г. появилось "Первое прибавление"; в изд. 1880 г.- "Второе прибавление"; там же были сняты резкие выпады против Достоевского и Некрасова). В настоящем издании печатаются по тексту: Тургенев. Соч., т. XIV, с. 22-63.

  

   ¹ Стр. 483. О знакомстве Тургенева с Белинским см. с. 672.

   ² В "Молве" и "Телескопе" Белинский печатался в 1834-1836 гг.

   ³ В литературном обществе "Арзамас", существовавшем в 1815-1818 гг., объединились писатели-дворяне, последователи Карамзина (Жуковский, Вяземский, молодой Пушкин и др.), представители передового в то время литературного направления.

   ⁴ Об исключении Белинского из университета см. прим. 6 к с. 103.

   ⁵ Стр. 484. Имеется в виду издатель "Отечественных записок" А. А. Краевский.

   ⁶ "Стихотворения Владимира Бенедиктова" вышли в свет в 1835 г. В No 11 "Телескопа" за тот же год была напечатана статья Белинского с трезвой оценкой поэзии Бенедиктова и причин ее успеха. О своей реакции на эту статью Тургенев также вспоминал в 1856 г. (письмо к Л. Н. Толстому от 16/28 декабря): "...знаете ли Вы, что я целовал имя Марлинского на обертке журнала - плакал, обнявшись с Грановским, над книжкою стихов Бенедиктова и пришел в ужасное негодование, услыхав о дерзости Белинского, поднявшего на них руку? Вы, стало быть, видите, что сказанное им тогда казалось новизною неслыханною" (Тургенев. Письма, т. III, с. 61). О совместном с Грановским чтении стихотворений Бенедиктова - "имя которого теперь если не безызвестное, то уже отзвучавшее - прогремело тогда по всей России" - Тургенев рассказал в статье 1855 г. "Два слова о Грановском" (Тургенев. Соч., VI, 372).

   ⁷ Имеется в виду заметка "Вместо вступления" к "Литературным и житейским воспоминаниям", которая начинается упоминанием о "Параше": "...этою поэмой я вступил на литературное поприще&qu