Порецкий Александр Устинович - Наши домашние дела

sp;- учитель первой гимназiи Ладовскiй.

   4) Понятiе объ общихъ явленiяхъ природы и о жизни животныхъ и растенiй - професоръ Бекетовъ.

   5) Географiи и исторiи - учитель Спасскiй.

   Для навыка въ преподавнiи, будущiе учителя будутъ практиковаться въ воскресныхъ школахъ или въ школахъ постоянныхъ. Надзоръ за этими педагогическими упражненiями принялъ на себя професоръ Потебня.

   Наконецъ желали бы мы съ особеннымъ участiемъ остановиться на такъ называемыхъ народныхъ читальняхъ, которымъ недавно положено начало въ Петербургѣ (въ гальванической ротѣ). Но это мы исполнимъ тогда, когда получимъ о нихъ болѣе подробныя свѣдѣнiя и болѣе вѣрную надежду на прочность ихъ существованiя.

   Есть у человѣка разныя сладкiя слова на языкѣ и сладкiя чувства въ сердцѣ, которыми онъ заѣдаетъ горечь жизни, - и ничего! А безъ нихъ затерзала бы его эта горечь. Вотъ хоть это слово надежда, которое мы сейчасъ произнесли: превкусное и преудобное слово! Какой бы дряни ни хватилъ человѣкъ изъ жизненной лабораторiи, оно тотчасъ попадаетъ ему на языкъ и успокоиваетъ вкусъ, отбиваетъ всякую остроту и горечь. Есть правда люди, которые не употребляютъ этой закуски; но зато на нихъ и горечь совсѣмъ иначе дѣйствуетъ, потомучто они привыкли питаться собственной жолчью, и горечь вошла имъ во вкусъ. Но людямъ, неслишкомъ богатымъ жолчью и не выносящимъ горечи, вся надежда на... надежду, которая употребляется въ разнообразнѣйшихъ видахъ. Напримѣръ:

   "Мы слышали, что комиссiя, высочайше утвержденная для устройства земскихъ банковъ, на дняхъ окончила свои работы и представляетъ ихъ министру финансовъ. Комиссiя, сколько извѣстно, начертала проектъ закона для частныхъ кредитныхъ учрежденiй, открывающихся съ цѣлью производства операцiй по залогу недвижимыхъ имуществъ, и изложила свое мнѣнiе о мѣрахъ, могущихъ способствовать успѣху этихъ учрежденiй и вообще упроченiю поземельнаго кредита въ имперiи. Проектированный комиссiею законъ обнимаетъ всякаго рода банки, занимающiеся поземельнымъ кредитомъ, не связываютъ ихъ устройства никакою напередъ опредѣленною нормою и не стѣсняетъ никакими ограниченiями свободы кредитныхъ операцiй банковъ. Правительственныя мѣры, указываемыя комиссiею, должны заключаться въ устраненiи разныхъ существующихъ препятствiй къ устройству и дѣятельности частныхъ банковъ, къ которымъ, по мнѣнiю комиссiи, необходимо окончательно перейти отъ прежней системы казенныхъ банковъ."

   Эта сладкая вѣсть приходится какъ-разъ кстати, для умѣренiя горечи такихъ мыслей, какъ: мы страдаемъ отъ недостатка кредита; частнаго кредита у насъ нѣтъ и не скоро будетъ, потомучто онъ создается десятками лѣтъ, а не приводится въ исполненiе "вслѣдствiе состоявшагося опредѣленiя"; стало-быть и частные банки скоро развиться не могутъ. Отдайте же намъ, хоть на время, отнятое наслѣдiе отцовъ нашихъ - кредитъ правительственный! Не сдѣлать этого, значитъ "упорствовать въ слѣдованiи по пути къ обнищанiю и сопровождающимъ его разнаго рода бѣдствiямъ..." (См. "Моск. Вѣд." No 56). Горечь этихъ мыслей приправляется еще горечью фактовъ. Смотрите, говорятъ эти факты: - втеченiи двухъ первыхъ мѣсяцевъ года было въ Москвѣ банкротствъ: въ 1856 году - одно на 7,420 р., въ 1857 году восемь на 97,370 р., а въ 1862 году девятнадцать на 618,000 р. Въ Кiевѣ на контрактахъ важнѣйшею новостью оказалось плохое положенiе дѣлъ свеклосахарныхъ заводчиковъ, а это, говорятъ, "почти тоже что плохое положенiе дѣлъ едвали не большей части зажиточныхъ жителей края." Заводчики лопаются и гибнутъ, даже казавшаяся непоколебимою фирма братьевъ Яхненко и Симиренко вдругъ упала, объявивъ прекращенiе платежей... "Безденежье одолѣло край!" кричатъ кiевляне. А тутъ еще статистика суётъ свои неумолимыя замѣчанiя: наша пшеница, говоритъ она, въ Англiи составляла: въ 1859 году 22% всего ввезеннаго количества, въ 1860 году тоже 22%, въ 1861 году 15%; а сѣверо-американская - въ 1859 году 1%, въ 1860 году 25%, въ 1861 году 36%. - Бой неравный, очень неравный!

   Такъ какъ сладость надежды, возбуждаемой окончанiемъ работъ банковой комиссiи, сама по себѣ еще слишкомъ слаба для того, чтобъ заглушить всю горечь упомянутыхъ мыслей и фактовъ, то вкусившiй этой горечи, тоскливо отплевываясь, пойдетъ разумѣется искать другихъ сладкихъ крупицъ, и - трудны будутъ его поиски! Гдѣ-то, гдѣ попадется ему такая крупица! Пожалуй попавшееся случайно что-нибудь вродѣ описанiя благоустроенной костромской льнопрядильной мануфактуры почетнаго гражданина А. А. Зотова и произведетъ нѣкоторое дѣйствiе, потому особенно, что это не бумага, а льно-прядильня, которой нельзя не пожелать полнаго преуспѣянiя въ ея огромномъ, недавно выстроенномъ зданiи, съ тысячью человѣкъ рабочихъ, съ двумя паровыми, каждая въ 60 силъ, машинами, наконецъ - съ ея вновь-устроеннымъ газовымъ освѣщенiемъ. Нельзя не пожелать ей полнаго благоденствiя и безконечно-далекаго усовершенствованiя въ обработкѣ избраннаго ею русскаго продукта - льна, тѣмъ болѣе что "развивающаяся промышленость въ Костромѣ (такъ расказываетъ Г. Н. Колычевъ въ "Моск. Вѣд.") сильно содѣйствуетъ улучшенiю быта бѣднаго населенiя; на улицахъ и около церквей почти не встретишь оборванаго мальчугана или дѣвочки, просящихъ милостыни; все молодое поколѣнiе старается попасть на фабрики или заводы, и втеченiи весьма короткаго времени часть города, прилегающая къ фабрикамъ, значительно поправилась." Кромѣ того фабрикантами и заводчиками устроены тамъ на свой счетъ воскресныя школы, а для заболѣвающихъ рабочихъ - больницы, за леченiе въ которыхъ не дѣлается никакого вычета изъ заработной платы.

   Намъ попалась еще одна вкусная крупица, но то уже и не крупица, а гомеопатическая крупинка, атомъ, безконечно-малая величина, математическая точка, въ сравненiи съ массою всюду разливающейся застойно-промышленой горечи. Этотъ атомъ, эта точка - карандаши!.. карандаши, приготовляемые временно-обязанными крестьянами деревни Норки, петровскаго уѣзда саратовской губернiи. "Сарат. Губ. Вѣдомости" утверждаютъ, что эти карандаши отличаются хорошимъ качествомъ и необыкновенною дешевизною: восемь коп. дрожина. Основатель этого производства - крестьянинъ Черновъ, который развилъ его до большихъ размѣровъ, такъ что карандаши его идутъ въ большомъ количествѣ на нижегородскую ярманку. Таже мѣстная газета расказываетъ, что кромѣ этого Черновъ - какъ-видно человѣкъ необыкновенно предпрiимчивый - открылъ въ петровскомъ уѣздѣ отличнаго качества жолтую охру и выдѣлываетъ превосходную красную мумiю, которыя уже сюставляютъ значительную отрасль мѣстной промышленности и торговли.

   Крутыя обстоятельства, называемыя безденежьемъ и дороговизной, имѣютъ нѣчто общее съ крещенскимъ морозомъ: и то и другое побуждаетъ людей тѣснѣй сжиматься въ кучку, чтобы потеплѣе было. "Concordia res parvae crescunt", произносятъ они, подъ влiянiемъ крутыхъ обстоятельствъ вспоминая древнюю поговорку. Эту поговорку избрали девизомъ люди, задумавшiе основать въ Петербургѣ Артель взаимнаго вспомоществованiя. Мы давно слышали объ этомъ предположенiи, а положительно узнали о немъ изъ 78 No "Сѣверной Пчелы", гдѣ сказано, что на дняхъ ожидается разрѣшенiе правительства на открытiе дѣйствiй артели. Вотъ имена ея учредителей: отставной штабсъ-капитанъ Волховской, надворный совѣтникъ Ешевскiй, колежскiе ассесоры Китайцевъ и Милковъ, отставные колежскiе секретари Зауеръ и Козлининъ, служащiй въ гл. общ. жел. дор. Никольскiй, домашнiй учитель Циммеръ и титулярный совѣтникъ Щуровскiй. Артель предполагаетъ состоять изъ служащихъ и отставныхъ чиновниковъ, ихъ жонъ и вдовъ. Лица другихъ званiй принимаются въ качествѣ почетныхъ членовъ. Цѣль артели или ея членовъ - взаимное облегченiе собственнаго положенiя посредствомъ дѣйствiй сообща, по мудрому правилу: concordia res parvae crescunt. Капиталы артели составляются изъ взносовъ самыхъ легкихъ, нестѣснительныхъ; дѣйствiя ея преимущественно состоятъ въ наивыгоднѣйшемъ приобрѣтенiи оптомъ жизненныхъ потребностей для членовъ, также въ наймѣ большихъ помѣщенiй, для отдачи ихъ желающимъ членамъ по частямъ, за возможно-дешовые цѣны. Вообще замѣтно, что учредители, хорошо знакомые съ условiями быта и потребностями людей, для которыхъ артель предназначена, умѣли принаровить ее къ этимъ условiямъ и потребностямъ. Размѣръ предпрiятiя и девизъ артели еще разъ напоминаютъ ту истину, что излишне захватываемыя цѣли губятъ дѣло въ началѣ, а чѣмъ проще замыселъ, тѣмъ онъ вѣрнѣе осуществляется, и малыя дѣла разростаются въ большiя. Но... мы давно мечтаемъ о развитiи асоцiацiи, только кажется она до сихъ поръ все оставалась почти въ однихъ проектахъ. Отчего? Не оттого ли, что недоставало этого прекраснаго слова "concordia", вошедшаго въ девизъ артели, этого талисмана, отъ котораго разростаются малыя дѣла? Еслибы скромная артель, которой мы такъ рады сочувствовать, овладѣла накрѣпко этимъ талисманомъ и осуществила мечты о развитiи асоцiацiи!

   Говорятъ, что наше отцовское наслѣдiе - правительственный кредитъ, о возстановленiи котораго хлопочутъ нѣкоторые нетерпѣливые ко всякой горечи люди, былъ въ свое время построенъ очень прочно, такъ что и ломать его надо было съ большой осторожностью. Недавно, просматривая кой-какiя газеты, мы подумали, что наши отцы и дѣды вообще, если чтó строили, то строили все непремѣнно прочно; оттого и всякая перестройка, которой должна предшествовать ломка, совершается у насъ крайне медленно: стѣны старыхъ зданiй туго подаются. Ужь на что живой и нравственно свѣженькiй городъ - Тверь, но и тамъ въ нравахъ обитателей встрѣчаются еще древнiя руины, выдерживающiя напоръ стихiй вѣка и противящiяся вторженiю либеральныхъ затѣй вродѣ соединенiя сословiй и т. п. Мы это говоримъ о "странномъ происшествiи въ Твери", о которомъ читатели можетъ-быть уже слышали; а если не слышали, то мы припомнимъ его въ двухъ-трехъ словахъ. Воспитанники гимназическаго пансiона въ одной изъ залъ гимназiи давали спектакль, конечно безплатный, а послѣ спектакля - балъ, на который приглашены были избранные посѣтители, по особымъ билетамъ. На балѣ вдругъ оказались особы неподлежащiя: жена капельмейстера, управлявшаго въ этотъ вечеръ оркестромъ, и ея сестра. Дамы, бывшiя на балѣ по праву, т. е. избранныя, и хозяева бала нашли присутствiе неподлежащихъ особъ неприличнымъ, и ихъ "попросили удалиться". Чтожъ? это у насъ не новость, дивиться тутъ нéчему, и мы можетъ-быть не узнали бы даже объ этомъ, еслибы не либеральная затѣя г. М. Тетяева (студента, какъ оказалось потомъ) написать о событiи въ "Московскихъ Вѣдомостяхъ". Въ 51 No появился его коротенькiй протестъ, а въ No 63 исправляющiй должность инспектора тверской гимназiи Эльмановичъ отвѣтилъ г-ну Тетяеву. Г. Эльмановичъ совсѣмъ опровергъ г-на Тетяева слѣдующими поясненiями: 1) Неподлежащимъ особамъ объявленъ былъ остракизмъ не въ залѣ, изъ которой сначала ихъ вѣжливенько вызвали, и уже въ коридорѣ, гдѣ никого не было, попросили удалиться. (Видите ли? это уже совсѣмъ не то: экзекуцiя произведена не публично, а скромненько, въ коридорѣ; тамъ особа можетъ и покраснѣть отъ стыда, и заплакать пожалуй отъ оскорбленiя - никто не увидитъ.) 2) "Вечеръ не имѣлъ вовсе цѣли соединять различныя сословiя". (Еще бы! вечеръ безъ сомнѣнiя имѣлъ другiя, болѣе гуманныя и болѣе возвышенныя цѣли, и намъ, признаемся, очень любопытно было бы знать ихъ!) 3) Самъ г. Тетяевъ явился на вечеръ въ форменномъ платьѣ, которое необязательно для студентовъ, и тѣмъ обнаружилъ противорѣчiе собственному "притязанiю на равенство и либеральность". (Конечно такъ! форменное платье студента и черный фракъ частнаго человѣка должны какъ-видно считаться нарушенiемъ равенства общественныхъ правъ. Это впрочемъ новая мысль, которую надо принять къ свѣдѣнiю). Такимъ образомъ г-ну Тетяеву неудалось поколебать основанiе драгоцѣннаго остатка древности; прочность дѣдовской постройки торжествуетъ! Да! мы забыли еще сказать, что г. Эльмановичъ въ заключенiе совѣтуетъ всѣмъ желающимъ проводить идеи на свой (а не на чужой) счетъ. Это и законно, и въ духѣ времени! Можно посовѣтовать также никому въ чужой монастырь со своимъ уставомъ не ходить; а то г. Тетяевъ - сунулся съ своимъ уставомъ!..

   Ужь эти студенты!.. Вотъ еще - студентъ Ольшевскiй, сидя въ Вилькомiрѣ, ковенской губернiи, вздумалъ задавать вопросы по слѣдующему дѣлу: "Одинъ бѣдный однодворецъ завелъ дѣло съ сосѣднимъ помѣщикомъ о нанесенныхъ ему побояхъ въ количествѣ двухсотъ розогъ. Помѣщикъ въ свое оправданiе сказалъ, что бывъ обруганъ заочно однодворцемъ и приказавъ привести его связаннымъ, наказалъ его розгами. Мѣстный уѣздный врачь, освидѣтельствовавъ побои, нашолъ ихъ дѣйствительными. Судъ, въ которомъ производилось это дѣло, рѣшилъ слѣдующимъ образомъ: "Сообразивъ обстоятельства сего дѣла съ законами, судъ находитъ: по точному смыслу примѣчанiя къ 2,094 ст., кн. I, т. XV Уложенiя о наказанiяхъ исправительныхъ и уголовныхъ, изд. 1857 года, кто за обиду, ему нанесенную, нанесетъ оскорбившему его такую же или менѣе тяжкую, тотъ лишается права приносить на него за сiе жалобу; слѣдовательно жалоба однодворца, на основанiи вышеприведеннаго закона, должна быть оставлена безъ послѣдствiй." (Моск. Вѣд. No 41).

   Увѣряя, что это - слово-въ-слово выписка изъ постановленiя суда, г. Ольшевскiй спрашиваетъ: можно ли дѣла рѣшать подобнымъ образомъ? - Странно! вѣдь самъ же говоритъ, что дѣло было такъ рѣшено; стало-быть можно. Еслибы спросить: согласно ли такое рѣшенiе и такое толкованiе закона съ понятiемъ о настоящемъ, благоустроенномъ судѣ, съ юридическимъ и человѣческимъ смысломъ, - это былъ бы вопросъ другого рода; да ктожъ его сдѣлаетъ? И будто самъ судъ не понимаетъ, что онъ перевернулъ законъ вверхъ ногами? Нашли младенцевъ!.. Понимаетъ; но можно было перевернуть, - онъ и перевернулъ.

   Въ редакцiю нашего журнала поступило письмо отъ г. Льва Кисловскаго (полковника генеральнаго штаба и мирового посредника ряжскаго уѣзда рязанской губернiи), съ требованiемъ, чтобы непримѣнно и немедленно была напечатана приложенная при его письмѣ "отвѣтная статья", опровергающая "оскорбительную для него клевету", помѣщенную въ No 37 "Рязанскихъ губернскихъ вѣдомостей" за прошлый годъ и нами перепечатанную въ ноябрьской книгѣ того года (Смѣсь, стр. 16 и 17). Г. Кисловскiй тутъ же прибавляетъ, что эта клевета "вынудила его жаловаться г. министру внутреннихъ дѣлъ на начальника рязанской губернiи, и теперь министерство офицiально оправдало его дѣйствiя."

   Просимъ извиненiя у г. Кисловскаго, если мы всей его статьи не напечатаемъ, потому вопервыхъ, что она немножко длинна, а вовторыхъ, потомучто обязанность помѣстить ее можетъ относиться только къ "Рязанскимъ губернскимъ вѣдомостямъ", изъ которыхъ, какъ изъ офицiальнаго мѣстнаго органа, взяли мы то, чтó онъ называетъ "оскорбительною клеветою". Но такъ какъ мы, наравнѣ съ г. Кисловскимъ, желаемъ, чтобы наши общественныя дѣла и общественные дѣятели являлись въ ихъ настоящемъ видѣ, - то сущность его опроверженiя раскажемъ.

   Извѣстiе, взятое нами изъ "Рязанскихъ губернскихъ вѣдомостей" заключалось въ томъ, что г. Кисловскiй по эстафетѣ увѣдомилъ начальника губернiи о необходимости ввести войска въ сельцо Парышенки, имѣнiе кн. Мингрельской, гдѣ произошли безпорядки и обнаружилось ослушанiе крестьянъ; что начальникъ губернiи послалъ чиновника особыхъ порученiй Хросцицкаго узнать причины безпорядковъ, и г. Хросцицкiй донесъ, что они произошли оттого, что г. Кисловскiй, при образованiи волости изъ парышенскаго сельскаго общества, переименовалъ сельскаго старосту въ волостного старшину, крестьяне же хотѣли сами избрать другого; что на сходѣ, когда крестьяне кричали, требуя смѣны старшины, г. Кисловскiй приказалъ имъ замолчать и говорить кому-нибудь одному; а когда крестьянъ Муслиновъ заговорилъ одинъ, отъ имени мiра, о желанiи выбрать другого старшину, то г. Кисловскiй приказалъ его арестовать. Губернское присутствiе, куда передано было донесенiе г. Хросцицкаго, предоставило крестьянамъ выборъ старшины, а необходимости ввода войскъ въ Парышенки не признало.

   По объясненiю г. Кисловскаго теперь оказывается:

   1) Сельскiй староста былъ переименованъ въ волостнаго старшину на основанiи § 10 высочайшаго указа правительствующему сенату 19 февраля 1861 г., въ которомъ сказано: "Тамъ, гдѣ волость будетъ состоять изъ одного сельскаго общества, сельскiй староста того общества переименовывается мировымъ посредникомъ въ волостнаго старшину." "Слѣдовательно - прибавляетъ г. Кисловскiй - отступленiя отъ закона и моего произвола тутъ не было."

   2) Когда г. Кисловскiй переименовывалъ сельскаго старосту въ волостнаго страшину, тогда крестьяне стали требовать, а не просить, смѣны его за то, что онъ побуждалъ ихъ къ исполненiю господскихъ работъ, - въ чемъ имъ было отказано; "ибо думаю - прибавляетъ г. Кисловскiй - что мировой посредникъ, который потворствуетъ буйству крестьянъ и неисполненiю ими обязанностей, возложенныхъ на нихъ высочайше утвержденнымъ положенiемъ, есть нарушитель порядка, анархистъ, а не добросовѣстный исполнитель своей должности."

   3) Крестьянинъ Муслиновъ былъ арестованъ за то, что небудучи уполномоченъ никѣмъ, назвалъ себя уполномоченнымъ отъ общества. Ложь его была обнаружена тутъ же спросомъ порознь каждаго изъ бывшихъ на сходѣ крестьянъ. Этотъ спросъ былъ произведенъ, по распоряженiю г. Кисловскаго, становымъ приставомъ Ураевымъ. Всѣ крестьяне единогласно показали, что уполномоченнымъ Муслинова не избирали.

   Потомъ г. Кисловскiй говоритъ, что въ письмѣ его къ начальнику губернiи были подробно изложены причины необходимости ввести войска въ с. Парышенки. Эти причины состояли въ томъ, что крестьяне почти совсѣмъ не исполняли повинностей, что на нихъ накопилось множество неотработанныхъ дней, и помѣщичiй хлѣбъ оставался неубраннымъ.

   Вотъ все, что въ статьѣ г. Кисловскаго говорится собственно о его дѣйствiяхъ. Остальное, какъ-то: мысль, что чиновникъ "особенныхъ" порученiй губернатора не имѣлъ права повѣрять дѣйствiя мирового посредника; свѣдѣнiе о томъ, что оказанное крестьянамъ потворство повело къ дальнѣйшимъ безпорядкамъ; наконецъ - намекъ на отношенiя начальника губернiи къ кн. Мингрельскому, - все это, какъ несоставляющее описанiя дѣйствiя г. Кисловскаго и слѣдовательно немогущее служить опроверженiемъ какой-либо клеветы на него, - мы опускаемъ съ совершенно-спокойною совѣстью.

   Весна и ея влiянiе. - Весеннее движенiе. - Притча объ отрицателяхъ съ нравоученiемъ. - Анекдотъ о должникѣ, также съ нравоученiемъ. - Нѣчто объ аттракцiи, кринолинѣ, женственности и мужественности. - Замѣчанiя г. Пирогова на проектъ университетскаго устава. - Предположенiе о кафедрѣ строительнаго искуства. - Въ какихъ городахъ лучше быть университетамъ. - Неожиданное появленiе русскаго народа на пьедесталѣ. - Слухъ о сибирскомъ проектѣ Рейтера. - Протестъ г. Сiяльскаго.

   Мы расчитывали начать и кончить эту статью подъ благодатнымъ влiянiемъ первыхъ теплыхъ дней поэтическаго мѣсяца мая, и признаемся - чрезвычайно многаго ожидали отъ этого влiянiя. Вотъ, мечталось намъ, пройдетъ ладожскiй ледъ, станетъ тепло, вдругъ распустится зелень; всѣ эти кое-гдѣ мелькающiе голые и мертвые прутики оживутъ, обнаружатъ дыханiе, и мы... мы, зовомые подобiемъ божiимъ, - не пасынки-же мы у природы! И на насъ должна капнуть частица благодатнаго влiянiя, на все наше существо - и на воображенiе, и на мысли; и тѣ мысли, которыми мы вознамѣрились украсить нашу статью, распустятся и расцвѣтутъ полнымъ цвѣтомъ, ясныя и свѣтлыя, на радость намъ и читателямъ... Очарованные этою мечтою, мы какъ-будто и въ самомъ дѣлѣ почуяли близость тепла, тотчасъ вынули зимнiя рамы, и тщательно запрятавъ руки въ рукава, стали ожидать воскресенiя природы, со всѣми его счастливыми послѣдствiями. Сидимъ и ждемъ... Но что за чудо? лопнули почки на деревьяхъ, на улицахъ стало ужасно много пыли, - стало-быть весна; а у насъ въ воображенiи все какъ-будто идетъ ладожскiй ледъ, и непрiятно-рѣзкiй вѣтеръ прохватываетъ до костей. Гдѣ тутъ расцвѣтать мыслямъ! Холодно, милостивые государи, очень холодно! Пришлось начинать безъ благодатнаго влiянiя...

   Не подумайте однако, что мы рѣшились угощать васъ разговоромъ о погодѣ: какъ можно! Не о состоянiи погоды, а о состоянiи собственнаго духа хотѣли мы упомянуть, пояснивъ, что оно не весеннее, мало соотвѣтствующее издревле установленному понятiю объ этомъ времени года. Но вы скажите, что и это до васъ не касается, - какое-дескать намъ дѣло до состоянiя вашего духа! Оно было бы такъ, еслибы мы готовились предложить вамъ спокойно-медленный трудъ, избравъ предметомъ его что-либо давноминувшее; но говоря нàскоро о текущихъ дѣлахъ, трудно спрятать или отмахнуть отъ себя собственное состоянiе духа, которое можетъ-быть и порождено текущими дѣлами, или можетъ какъ-нибудь отозваться въ нашемъ взглядѣ на нихъ; поэтому и пытаться спрятать его намъ кажется совершенно лишнимъ... Да! такъ весна на насъ не подѣйствовала. Странно! Вступила она въ должность съ строгимъ соблюденiемъ порядка, выполнила всѣ требуемыя въ этомъ случаѣ формальности, учинивъ надлежащiя распоряженiя по всѣмъ частямъ своего управленiя, - такъ что еслибы по жалобѣ какого-нибудь прозябшаго пролетарiя была наряжена надъ ней ревизiонная или даже слѣдственная комиссiя, то она, весна, вышла бы правою и по документамъ неукоризненно-чистою: нашлись бы и лопнувшiя почки, и узаконенное количество пыли, и солнечные лучи, падающiе подъ установленнымъ, а не какимъ другимъ другимъ угломъ. Между тѣмъ вы знаете сколь благотворны были въ дѣйствительности результаты ея распоряженiй, хоть напримѣръ къ половинѣ мая, которымъ она преимущественно имѣетъ обыкновенiе гордиться и хвастаться: солнечные лучи грѣли вамъ одинъ бокъ, а подъ другой непрiязненно забирался рѣзкiй и холодный вѣтеръ; лопнувшiя почки нехотя выпустили самую блѣдную, чахоточную зелень; пыль точно была, но она, какъ извѣстно, только и годна для показанiя въ весенней отчетности, больше же рѣшительно ни для чего...

   Въ чемъ же заключалось или еще заключается наше наибольшее весеннее движенiе? Если не наибольшее, то весьма значительное движенiе явилось намъ въ сборахъ заграницу. Очень много слышали мы именъ отъѣзжающихъ; ѣдутъ разные люди: мнимо-больные и истинно-страждущiе, ученые и учащiеся, любознательные и любопытные, свѣта жаждущiе и отъ скуки зѣвающiе, дѣло пытающiе и отъ дѣла литающiе... Исчислить всѣ роды отъѣзжающихъ людей, всѣ добрыя, благородныя или ничего незначущiя побужденiя ихъ - трудно, да и не въ томъ дѣло; насъ занимаетъ тутъ другой вопросъ: что привезутъ въ себѣ эти путешественники намъ, домосѣдамъ? какiе образуются въ нихъ взгляды и мысли въ отношенiи къ намъ и къ нашимъ дѣламъ? Какъ отразятся на нихъ путевыя впечатлѣнiя - все такъ же ли, какъ отражались на ѣздившихъ подобно имъ назадъ тому пять, десять или пятнадцать лѣтъ, или какъ иначе? Надо ожидать, что иначе: отъѣзжая подъ иными впѣчатленiями, они должны и воротиться также подъ иными. На основанiи этого предположенiя, желая имъ благополучнаго пути и благопрiятнаго возвращенiя, мы будемъ съ нетерпѣнiемъ ожидать этого возвращенiя, въ надеждѣ услышать что-нибудь свѣжее и искреннее...

   Другое движенiе было у насъ... исключительно словесное, литературное. Это - шумный говоръ объ отрицателяхъ. Онъ долженъ быть записанъ въ хронику по органической связи его съ "нашими домашними дѣлами". Поводомъ къ нему, какъ безъ сомнѣнiя вамъ извѣстно, былъ романъ г. Тургенева, въ которомъ очень сильно описанъ отрицатель. По значительности, по важности повода, говоръ былъ конечно неизбѣженъ; но мы замѣтили одну странность: нѣкоторые люди, видимо обрадовавшись поводу, накинулись на отрицателей съ такимъ жаромъ, который только и свойственъ неожиданной радости. И вотъ какiя внушительныя рѣчи между прочимъ случилось намъ услышать среди излiянiй этой радости:

   "Потребовалось одному хозяину каменнаго дома сдѣлать перестройку. Вотъ онъ созвалъ своихъ сосѣдей да прiятелей, и пообѣщавъ имъ хорошее угощенiе, просилъ помочь сначала сломать старое зданiе, а потомъ выстроить на его мѣстѣ новое.

   "Прiятели собрались и принялись за дѣло. Работа закипѣла живо. Только ломая, многiе замѣтили хозяину, что неслѣдуетъ разрушать домъ окончательно, что фундаментъ и нѣкоторыя капитальныя стѣны очень крѣпки, могутъ войти въ составъ новаго дома, а потому и неслѣдуетъ ихъ ломать. Хозяинъ посмотрѣлъ, видитъ, что прiятели правы, и поблагодарилъ ихъ за добрый совѣтъ.

   "Окончивъ ломку всего, что можно было ломать, работники принялись за постройку новаго дома и уже начали выводить стѣны... какъ прибѣжалъ еще одинъ изъ приглашонныхъ прiятелей и видя, что не всѣ стѣны доломаны, началъ разбивать ломомъ первую, которая попалась ему.

   "- Эй! крикнулъ хозяинъ: - что ты, братецъ, тамъ дѣлаешь? Зачѣмъ ломаешь стѣну?

   "- Да вѣдь ты же просилъ меня помочь разломать старый домъ?

   "- Просить-то просилъ, ктò говоритъ что нѣтъ, только просилъ-то я пораньше; а теперь, братецъ, ужь нечего ломать: нужно строить. Если не умѣешь камни класть, такъ лучше уходи вонъ, а добра моего напрасно не порти."

   Это видите ли присказка, или вѣрнѣе - мудрая притча, за которой слѣдуетъ нравоученiе:

   "Въ жизни всякаго народа случаются иногда минуты, когда онъ вдругъ находитъ неудобную дорогу, по которой шолъ прежде, и сворачиваетъ на другую... Народъ чувствуетъ необходимость начать новую жизнь... Чтобъ начать ее, нужно уничтожить многое старое.

   "Являются люди, которые берутъ это на себя и начинаютъ рубить все что кажется имъ помѣхою на новомъ пути. Они гремятъ своими проповѣдями противъ застарѣлыхъ привычекъ, мнѣнiй, убѣжденiй, обычаевъ... они ломаютъ, т. е. отвергаютъ многое старое, иные и все старое, и ничего не хотятъ признавать. Они все уничтожаютъ, бросаютъ, коверкаютъ, неоставляя ничего живымъ и здоровымъ. Это - отрицатели или... нигилисты. Это своего рода чернорабочiе, которые бываютъ способны только на ломку чего-нибудь стараго, но предъ созданiемъ новаго - они отступаютъ, благоразумно оставляя мѣсто дѣятельности другимъ.

   "Когда нигилисты поступаютъ такимъ образомъ, то они честные и умные люди... Но не всѣ нигилисты таковы. Между нигилистами бываютъ люди, которые не умѣютъ понять предѣла своей дѣятельности, или не хотятъ отступить отъ нея, потомучто самолюбiе мѣшаетъ. Начавъ отрицать, они продолжаютъ отрицать безъ конца... Эти упорные нигилисты, бывши въ свое время передовыми людьми, подъ конецъ дѣлаются отсталыми, потомучто продолжаютъ свое отрицанiе въ то время какъ общество, отринувъ что нужно было, начинаетъ уже постройку новаго...

   "Мы всѣ въ свое время бываемъ нигилистами, какъ недавно еще все образованное Россiи выразило свое отрицательное направленiе во многихъ фактахъ общественной жизни. Было отринуто крѣпостное право, сословныя различiя и многое множество другихъ застарѣлыхъ болѣзней, и многое изъ этого было отринуто нетолько на словахъ, но и на дѣлѣ. Эти первыя и капитальныя отрицанiя повели за собой другiя, которыя потянули третьи, и такъ далѣе. Но дѣло въ томъ, что общество, удовлетворивъ главнѣйшимъ своимъ отрицательнымъ потребностямъ, сейчасъ же осмотрѣлось, и не продолжало безсмысленную ломку всего стараго, а рѣшилось кое-что и оставить, чтó нашло крѣпкимъ и здоровымъ въ народѣ... Не отказываясь еще совершенно отъ поломокъ, которыя можетъ-быть придется сдѣлать, оно однако почувствовало необходимость работать, строить, созидать новое... Нигилисты этого не замѣтили..."

   Строго, нравственно и внушительно!.. Такъ внушительно, что вы уже догадываетесь изъ какого журнала мы дѣлаемъ эту выписку. Но вотъ - поворотъ къ тургеневскому Базарову, какъ къ художественному образу, въ которомъ воплощена вся порода отрицателей. Тутъ оказывается, что Базаровъ - самый "отсталой", самый "запоздалый" нигилистъ.

   "Сработать что-нибудь, создать самому, онъ не могъ; отвергать больше не приходилось ничего, потомучто онъ уже все отвергнулъ; чтоже оставалось ему дѣлать?

   "Умереть.

   "И слава-богу, скажемъ мы по смерти Базарова. Правда, авторъ заставилъ его умереть случайно, но все-таки если Базаровъ померъ, то благодаренiе Господу за это." ("От. Зап." No 4)

   Съ нами крестная сила! да ужь не слѣдовало ли догадаться употребить при его погребенiи осиновый колъ? Какъ вы думаете?...

   Не вѣрилъ онъ любви, свободѣ,

   На жизнь насмѣшливо глядѣлъ,

   И ничего во всей природѣ

   Благословить онъ не хотѣлъ!

   "Благодаренiе Господу, что онъ померъ!"

   Тяжело быть помѣхой на землѣ! И жаль намъ нигилистовъ, заслужившихъ въ глазахъ нѣкоторыхъ благоразумныхъ людей эту тяжолую участь! Странно однако и непонятно: не отказываются еще благоразумные люди "отъ полóмокъ, которыя можетъ-быть придется сдѣлать", а въ то-же время какъ-будто желаютъ со свѣта сжить людей, спецiально призванныхъ къ ломкѣ! Если сами не отказываются отъ поломокъ, то почему жъ бы кажется не позволить и Базаровымъ пожить еще на свѣтѣ и поломать?.. Мы, говорятъ, уже сломали все что нужно было сломать изъ стараго, и многое сломали нетолько на словахъ, но и на дѣлѣ; теперь уже не нужны ломщики, а нужны строители... Вотъ и любопытно было бы разузнать хорошенько, чтò именно сломано на словахъ и что на дѣлѣ. Крѣпостное право - на дѣлѣ? Сословныя различiя... на дѣлѣ или только на словахъ? А еще что? - "Многое другое". Нужно бы однако поименовать это "многое"; указать бы хоть на осколки разрушеннаго старья. Вѣроятно въ этомъ хламѣ оказались бы поломанными всѣ "застарѣлыя привычки, мнѣнiя, убѣжденiя, обычаи" и пр. Все это, если вѣрить благоразумнымъ людямъ, должно быть уже поломано, исковеркано, уничтожено, потомучто иначе придется сказать, что не было бы большой бѣды, еслибы Базаровъ и пожилъ еще на свѣтѣ нѣсколько годковъ...

   Въ какомъ-то столичномъ учрежденiи два юные чиновника бѣлой кости, окончившiе курсъ въ высшихъ учебныхъ заведенiяхъ; а одинъ даже выпущенный чуть не съ штабъ-офицерскимъ чиномъ, выходили однажды изъ директорскаго кабинета. Ихъ благородныя лица были омрачены выраженiемъ горькаго негодованiя; они казалось были возмущены до глубины сердецъ.

   - Эдакая дерзость! воскликнулъ одинъ, вскинувъ плечами.

   - Какая безстыдная наглость! подтвердилъ другой, вперяя изумленный взоръ на перваго.

   - Кто? чтó? вопросилъ ихъ собратъ изъ рода "кроткихъ", къ столу котораго подошли негодующiе. Они объяснили ему въ чемъ дѣло. Канцелярскiй чиновникъ пожилыхъ лѣтъ, которому было на роду написано жить и умереть канцелярскимъ чиновникомъ, получая десять или двѣнадцать рублей въ мѣсяцъ, какъ-то задолжалъ въ мелочную лавочку десятка два рублей. Лавочникъ, утомясь долгимъ ожиданiемъ уплаты, представилъ свой счетъ по начальству и просилъ о законномъ взысканiи. Директоръ потребовалъ должника къ себѣ въ кабинетъ для объясненiя. Объясненiе послѣдовало въ присутствiи двухъ чиновниковъ бѣлой кости.

   - На васъ искъ: вы должны? спросилъ директоръ.

   - Долженъ.

   - Отчего жь не платите?

   - Нéчѣмъ.

   - Дѣлая долги, надо знать чѣмъ платить.

   Молчанiе.

   - Говорите!

   - Въ настоящее время не имѣю чѣмъ заплатить.

   - Но вѣдь неплатящихъ долги сажаютъ въ долговое отдѣленiе.

   - Чтожъ? помѣщенiе въ долговомъ отдѣленiи нехуже моей квартиры.

   - Въ такомъ случаѣ вы будете исключены изъ службы.

   - Извольте исключить.

   - Ступайте.

   Кроткiй собратъ выслушалъ до конца повѣствованiе негодующихъ и уставилъ на нихъ вопросительный взглядъ.

   - На кого же вы негодуете?

   - Какъ на кого?

   - Такъ... на кого?

   - Да помилуйте! Развѣ можно такъ отвѣчать?

   - А какъ же надо было отвѣчать?

   - Мало ли какъ можно! Войдите дескать, ваше п-ство, въ мое положенiе... Ну, выставить причины... просить помочь... обратиться къ состраданiю... Мало ли чтó можно сказать! А вѣдь этотъ человѣкъ какъ-будто заросъ какой-то грубѣйшей корой...

   Кроткiй слушатель уткнулся въ лежавшiя передъ нимъ бумаги и... не возразилъ ничего.

   Простой случай расказали мы вамъ, читатель, - самый простой и обыденный; но потому-то мы и позволили себѣ расказать его, что въ немъ нѣтъ ничего необыкновеннаго, исключительнаго. Юные чиновники безъ сомнѣнiя держатся самыхъ новѣйшихъ понятiй о человѣческомъ достоинствѣ; въ другой разъ, разсуждая теоретически, не передъ самымъ лицомъ дѣйствительнаго житейскаго событiя, они непремѣнно выскажутся въ пользу несостоятельнаго бѣдняка, неумѣвшаго погнуться ни впередъ, ни всторону, можетъ-быть именно по причинѣ наросшей на него грубѣйшей коры. Вознегодовали же они забывшись; негодованiе нечаянно сорвалось у нихъ съ сердца, потому только, что они не успѣли въ ту минуту вспомнить принциповъ, стройно сложенныхъ у нихъ въ головѣ, независимо отъ сердца, отъ котораго еще не оторвались "застарѣлыя привычки", прилѣпленныя сдѣтства, можетъ-быть безъ вѣдома ихъ самихъ. Эти наросты должны постепенно отболѣть и отвалиться, послѣ чего въ освободившееся отъ нихъ сердце немедленно перельются изъ головы наготовленные тамъ новѣйшiе принципы, и тогда они уже никоимъ образомъ не могутъ быть забываемы въ минуты практической житейской дѣятельности. Но на весь этотъ процесъ потребно извѣстное время, и пока оно длится... нельзя ли было бы позволить еще пожить Базарову? Хорошо владѣя хирургическимъ ножомъ, онъ можетъ-быть и ускорилъ бы исцѣленiе страждущихъ подобными наростами.

   Такъ вотъ и думаемъ мы: да точно ли многое поломано у насъ на дѣлѣ? Не на словахъ ли еще только посломали мы кой-какое старье, начиная съ огромнѣйшей и наиболѣе безобразившей нашу почву башни - крѣпостного состоянiя? Духъ-то нашъ безсмертный, та часть существа нашего, по которой мы зовемся подобiемъ божiимъ, сложила ли она съ себя крѣпостную зависимость отъ "застарѣлыхъ привычекъ, мнѣнiй, убѣжденiй, обычаевъ" и пр. и пр.?.. Загляните, благоразумные люди, въ собственное сердце: нѣтъ ли и тамъ чего-нибудь вродѣ противорѣчiй между словомъ и дѣломъ, вообще чего-нибудь подлежащаго сломкѣ, и если есть... не возсылайте преждевременныхъ благодаренiй за смерть вашего собрата: не примутся ваши благодаренiя. И повѣрьте, нехорошее это слово сорвалось у васъ: оно право ничуть не лучше негодованiя юныхъ чиновниковъ на задолжавшаго и непогнувшагося бѣдняка!.. Наконецъ - признайтесь, гг. благоразумные, что сами-то вы говорите все больше такое, чтó еще не спустилось у васъ изъ головы въ сердце. "Общество дескать осмотрѣлось и не захотѣло ломать все, а рѣшилось кое-что оставить, чтó нашло крѣпкимъ и здоровымъ въ народѣ". Гдѣ это вы подслушали? Какое, подумаешь, у васъ доброе и великодушное общество! Ужь такъ и быть, говоритъ, не буду ломать крѣпкаго и здороваго въ народѣ. Сказало оно это вашими устами, да и вышло вмѣстѣ съ вами смѣшно,

  

   Какъ разрумяненный трагическiй актеръ,

   Махающiй мечемъ картоннымъ.

  

   А "здоровое въ народѣ", нисколько не нуждающееся въ милостивой пощадѣ общества, нисколько не боящееся стѣнобитныхъ инструментовъ отрицателей и даже нисколько не угрожаемое ими, - очутилось у васъ кое-чѣмъ схваченнымъ въ воздухѣ и употребленнымъ для красоты слога, чтобы только посильнѣе выразиться насчетъ отрицателей.

   Вмѣсто того чтобы возиться такъ долго съ отрицателями, которымъ и безъ вашихъ грѣшныхъ молитвъ придетъ своевременно пора преобразиться изъ ломщиковъ въ строителей, - лучше бы вы спустились на время съ высоты общихъ взглядовъ и проникли поглубже въ творящееся подъ шумокъ этихъ взглядовъ, въ происходящее на душѣ у тѣхъ, которые сами смѣло бросаютъ эти взгляды. Тогда, если вы наблюдатели и сердцевѣдцы, подслушали бы вы можетъ-быть трагическiй разладъ и колебанье тамъ, гдѣ предполагаете одно величавое спокойствiе твердыхъ убѣжденiй. А нето - хотя бы съ голоса "Сѣверной Пчелы", по старой памяти, пофилософствовали вы филантропически о той странной средѣ, изъ которой выходятъ вотъ эти убогiе должники подъ грубѣйшей корой, насѣвшей на нихъ изъ мглистой, безразсвѣтной жизни. "Пчела" упрекаетъ васъ, благоразумныхъ дѣятелей отечественнаго слова, зато что вы, пошумѣвши какъ-то разъ объ участи этой усердствующей въ бумагописанiи братiи, потолковавши немножко о надѣленiи ея земельными участками, объ обращенiи ея въ сельскихъ учителей и пр., вдругъ замолчали, занялись исключительно "Здоровымъ въ народѣ", а братiю съ рукъ сбросили. "Пчела" конечно не думаетъ о томъ, что этотъ минутный шумокъ тоже былъ попыткою произвесть ломку на словахъ, которымъ не перейти въ дѣло до тѣхъ поръ, пока существуютъ въ наличности всѣ мѣста, питающiя братiю двѣнадцати и семнадцати-рублевыми мѣсячными порцiями. Братiя такъ принаровилась къ этимъ мѣстамъ, такъ сумѣла приспособить себя къ нимъ исключительно, что о крутомъ жизненномъ поворотѣ, вродѣ переселенiя на земельный участокъ или въ сельскую школу, и помысла пока не имѣетъ. Каждый членъ ея, усердствуя утромъ на службѣ, только и мечтаетъ что о добытiи частной переписки на вечернее время, и добывши работу, усердствуетъ надъ нею такъ, что и не почуетъ, какъ иногда проберется къ нему въ грудь непрошенная гостья подъ видомъ ничего незначащаго кашля, и какъ этотъ незначащiй кашель будетъ потомъ становиться все глуше и глуше. Вы, строители, а не ломщики, облагодѣтельствуйте насъ построенiемъ наилегчайшаго плана ликвидацiи всѣхъ копѣечныхъ долговъ этихъ людей въ мелочныя лавочки и ремесленныя заведенiя, и затѣмъ благополучнаго вывода ихъ куда-нибудь на болѣе чистый воздухъ, такъ чтобы все это сдѣлать, ничего не ломая, а только созидая.

   Таже "Пчела" можетъ указать вамъ и другое поприще, другую ожидающую вашихъ архитектурныхъ подвиговъ среду, которую она называетъ торговыми мальчиками. Только вы пожалуста и тутъ ничего существующаго не ломайте, потомучто если и были какiя-нибудь "застарѣлыя привычки и обычаи", заѣдавшiе эту среду, то всѣ они безъ сомнѣнiя уже поломаны, и вамъ остается только созидать на готовомъ, расчищеномъ мѣстѣ.

   Кажется ни одинъ предметъ, ни одинъ вопросъ не представляетъ такъ наглядно существующаго въ насъ разлада, нашей головной неурядицы, какъ вопросъ о такъ-называемой эманципацiи женщинъ, который ведется у насъ какъ-то неровно, нескладно, порывами: то онъ западетъ, и нѣтъ о немъ ни слуху ни духу, то вдругъ опять послышится въ какомъ-нибудь углу. Видно что еще долго ему не уясниться и не придти въ общее сознанiе. И чрезъ какiе фазы, чрезъ какiе взгляды не перешолъ уже у насъ этотъ вопросъ! въ какой формѣ ни переминали его! и въ серьозныхъ трактатахъ, и въ легкихъ фельетонахъ, и въ прозѣ, и въ стихахъ, - и въ какихъ стихахъ! Но какъ далеко ушолъ онъ впередъ и идетъ ли вообще впередъ - это вещь очень сомнительная. Въ послѣднее время онъ какъ-то попалъ въ самую серьозную и самую благоразумную газету - "Сѣверную Почту"; въ 86 No этой газеты напечатана "Замѣтка" насчетъ допущенiя женщинъ слушать университетскiя лекцiи, съ примѣчанiемъ г. главнаго редактора газеты. Любопытно было прочесть замѣтку и примѣчанiе; замѣтка не длинна, примѣчанiе подлиннѣе, но мы съ должнымъ вниманiемъ прочли и то и другое. Въ началѣ замѣтки говорится такъ:

   "- Женщинъ, дѣвушекъ надо допустить до университетскаго образованiя, раздаются восклицанiя. - "Почему же нѣтъ. Развѣ онѣ не люди? Какое различiе въ способностяхъ у мужчинъ и женщинъ? Не было ли примѣровъ ихъ генiальности?" - И пошли, и пошли!

   "Милостивые государи! отвѣчаетъ авторъ на эти восклицанiя: - да подумали ли вы, что женщины не получаютъ у насъ еще порядочнаго гимназическаго образованiя? Въ чемъ состоитъ до сихъ поръ ихъ образованiе? - tenez-vous droit, parlez francais, ne faites pas de bruit, allez jouer au piano, faites bien la révérence... Кому же вы хотите давать университетское образованiе?.. Сколько найдется у насъ женщинъ, для которыхъ нужно и возможно университетское образованiе?.."

   Милостивый государь! позволимъ мы себѣ отвѣтить автору замѣтки: - да гдѣ вы слышали, кто вамъ сказалъ, что хотятъ нашимъ женщинамъ навязывать университетское образованiе, хотятъ заставить ихъ слушать университетскiя лекцiи? Вѣдь добиваются только того, чтобы общественное мнѣнiе не возмущалось такимъ явленiемъ, что женщина, почувствовавшая потребность высшаго образованiя, придетъ въ университетъ и сядетъ на студенческую скамью; чтобы не смотрѣли на нее какъ на диковинку, не сторонились бы отъ нея какъ отъ прокажонной. Не найдется ни одной подготовленной женщины? Ну, на нѣтъ и суда нѣтъ; а найдется хоть пять, десять, - не кивайте на нихъ головами, не смотрите на нихъ подозрительно. Неужели и этого нельзя? О чемъ же вы хлопочете?..

   Но по мнѣнiю автора замѣтки и этого нельзя, потомучто дальше онъ говоритъ о "собственной атмосферѣ", объ "особенной аттракцiи" женщинъ и объ опасности, вслѣдствiе этого, для моло