Островский Александр Николаевич - Статьи о театре. Записки. Речи

недостаток, как и чем удовлетворить постоянно возрастающую потребность в изящном времяпровождении, уже давно стали обычной темой разговоров для всех, кому не чужды общественные вопросы. Моя записка есть только систематический свод того, что с 50-х годов слышалось в прессе и в обществе, что высказывалось в неоднократных ходатайствах отдельных лиц и обществ и в сетованиях интеллигентных людей по поводу неудач в непосильной борьбе с театральной монополией. А с отменой монополии весьма естественно в людях, близко заинтересованных развитием театрального дела, должна была возникнуть новая забота, чтобы наилучшим образом воспользоваться предоставленной столицам свободой театров, чтобы, по возможности, парализовать ту порчу, которую на первых порах неминуемо должна внести в театральное дело пробудившаяся спекуляция. Отмена театральной монополии была одним из благодетельных актов настоящего царствования, - актом доверия к разумным силам столичного общества; доверию власти мы должны ответить таким театром, который доказал бы, что Москва умеет разумно и ко благу пользоваться дарованной ей свободой.

  По своему призванию и по своему положению, как председатель Общества русских драматических писателей, находясь постоянно, в течение многих лет, в самой близкой, непосредственной связи со всем, что имеет отношение к русской сцене, переживая все заботы о родном театре, чувствуя на самом себе все его нужды и невзгоды, я имел полную возможность знать современные потребности и ожидания столицы по отношению к театру и счел своею непременною обязанностию изложить их перед правительством.

  Представленную мною записку г. министр внутренних дел имел счастие повергнуть на рассмотрение его императорского величества государя императора. На подлинной записке государь император благоволил собственноручно начертать: "было бы весьма желательно осуществление этой мысли, которую я разделяю совершенно".

  Высочайшее соизволение, так милостиво выраженное, предоставляет просвещенному московскому обществу не только право иметь свой театр, приспособленный к потребностям столицы, но и счастие исполнить тем самым желание государя императора.

  Приняв на себя почин в деле основания Русского театра в Москве и получив на то, 19 февраля настоящего года, высочайшее разрешение, я обращаюсь к просвещенному Московскому обществу с приглашением принять участие в осуществлении мысли, которую государю императору было угодно одобрить.

  Русский театр в Москве, чтобы выполнить свое назначение, изложенное в записке, и достойно осуществить высочайшую волю, должен, по моему мнению, отвечать следующим условиям:

  1) Русский национальный театр, как здание, должен принадлежать к достопримечательностям Москвы и служить ей украшением, наряду с прочими памятниками, увековечивающими заботливость правительства и общества о народ- ном развитии. Без излишней роскоши, Русский театр должен быть постройкой солидной, строго отвечающей своему назначению, в которой, при соблюдении всех полицейских правил относительно безопасности, не должно быть упущено ни одно из новейших применений и приспособлений по художественной части. Для Русского театра, ввиду равномерной доступности для всех окраин, необходимо место центральное и, как для национального памятника, открытое и видное.

  2) По вместительности зрительной залы и объему сцены театр должен быть обширен настолько, насколько позволяют акустические и другие условия театров, предназначенных для драматических представлений.

  3) В видах доступности для средних и низших классов общества театр должен иметь не менее тысячи дешевых мест (от 1 руб. до 15 коп.).

  4) Труппа Русского театра должна быть полна и тщательно подобрана, по крайней мере в главных амплуа. Но так как известно, что успех пьес и прочность их на репертуаре зависит не столько от талантливости одного или двух примирующих актеров, сколько от стройности исполнения пьесы вообще всем персоналом, то труппа Русского театра должна быть строго дисциплинирована, и постановка пьес должна производиться тщательно до последних мелочей. Тогда только избранный репертуар может быть устойчив, что особенно важно, когда имеется в виду известным подбором художественных произведений производить на публику воспитательное действие. По качеству исполнения пьес Русский театр должен быть образцовым для частных театров и школой артистов.

  5) Репертуар Русского театра, чтобы достигать целей, изложенных в записке, должен быть преимущественно русский и непременно избранный, потому что только истинно художественные произведения производят на публику желанное цивилизующее действие. Тщательной постановки новых: одной или двух исторических драм, трех-четырех комедий и одной пьесы сказочного, забавного содержания для святочных и масленичных спектаклей весьма достаточно для сезона при запасном репертуаре, состоящем из лучших русских произведений прежних годов и из переводов классических иностранных пьес, имеющих всемирное художественное значение и ставших уже достоянием всех образованных наций.

  Репертуар

  Русского

  театра

  утверждается

  московским генерал-губернатором.

  

  

  

  

  ---

  Для осуществления проектируемого предприятия учреждается Товарищество на паях с капиталом в 750 000 рублей. Проект Устава товарищества при сем прилагается.

  [1882]

  ПРОЕКТ УСТАВА ТОВАРИЩЕСТВА ПО СОЗДАНИЮ "РУССКОГО ТЕАТРА В МОСКВЕ"

  1) Для сооружения в Москве образцового здания и устройства в нем драматических представлений учреждается Товарищество под названием "Русского театра в Москве".

  2) Товарищество Русского театра в Москве образуется лицами, поименованными в приложенном к уставу списке, на паях, с ответственностью пайщиков одним складочным капиталом, по соразмерности принадлежащих каждому из них паев.

  3) Товарищество имеет целью содействовать процветанию драматического искусства в России путем постановки пьес, преимущественно отечественных писателей, бытового и исторического содержания.

  4) Складочный капитал Товарищества в 750 000 руб. состоит из 750 паев, на 1000 руб. каждый. Впоследствии капитал сей может быть увеличиваем до размеров 1 500 000 руб. по постановлениям общего собрания пайщиков.

  5) Из 750 000 руб. складочного капитала 4/5 предназначаются для устройства здания театра и надлежащих приспособлений для спектаклей, а 1/5 часть составляет оборотный капитал Товарищества.

  6) Здание театра имеет быть построено или на земле, приобретенной Товариществом в собственность, или на земле, испрошенной для этой цели в пользование у города. В этом последнем случае городу предоставляется право, чрез 30 лет по Открытии театра, выкупить его у Товарищества по действительной стоимости всего устройства театра Товариществу, на условиях уплаты денег городом в течение 10-тилетнего срока, с начислением 6-ти годовых процентов.

  7) Управление делами Товарищества поручается:

  а) по хозяйственной части - правлению,

  б) по художественной части - управляющему театром.

  8) Правление состоит из пяти лиц: 4-х директоров, избираемых общим собранием на три года, и управляющего театром.

  9) Члены правления избирают из среды себе председателя и товарища его, коими не может быть управляющий театром.

  10) Дела решаются большинством голосов.

  11) Управляющий театром назначается по выбору общего собрания пайщиков на три года. Этим лицом может быть и не пайщик Товарищества, но управляющий должен быть избираем непременно из членов Общества русских драматических писателей, и только при несогласии на принятие этой должности лиц, приглашенных из числа членов означенного Общества, в управляющие театром могут быть избираемы и прочие лица, на коих остановится выбор общего собрания.

  Примечание. Первым управляющим театром назначается пожизненно драматург А. Н. Островский, которому принадлежит инициатива в устройстве Русского театра в Москве.

  12) На обязанности правления лежит:

  а) объявление конкурса на составление плана здания театра,

  б) приобретение на праве собственности или долгосрочной аренды земли для устройства здания театра,

  в) заведывание постройкою самого здания, а затем ремонт оного и вообще вся хозяйственная часть предприятия,

  г) составление бюджетов и отчетов,

  д) созыв общих собраний.

  13) На обязанности управляющего театром лежит: составление репертуара, постановка и выбор пьес, приглашение и увольнение артистов, заключение с ними договоров и вообще вся художественная часть в пределах утвержденного общим собранием годового бюджета.

  14) Общие собрания пайщиков бывают обыкновенные и чрезвычайные. Первые собираются ежегодно в ...... месяце, а вторые по мере надобности.

  15) В общем собрании имеют право участвовать все пайщики. Члены Товарищества могут уполномочивать подавать за себя голоса только кого-либо из членов Товарищества. Никто не может иметь более 2-х доверенностей.

  16) Дела вносятся в общее собрание не иначе как чрез правление и разрешаются простым большинством голосов, исключая вопроса об увеличении складочного капитала, для чего требуется согласие 2/3 всех пайщиков.

  17) Отчетность устанавливается по образцу существующих торговых предприятий.

  18) Годовая прибыль, если не превышает 8% на складочный капитал, обращается в дивиденд. Когда же превысит означенные 8%, то 40% излишка поступают ла составление запасного капитала, 20 % в вознаграждение 4-х директоров правления, 20% в вознаграждение управляющего театром и 20% в дополнительный дивиденд пайщиков.

  На изложенных общих основаниях предполагается составить устав Товарищества.

  Для разработки этого устава, а равно и приглашения пайщиков, сочувствующих предприятию, предполагается образовать, под председательством инициатора настоящего дела, драматурга А. Н. Островского, комиссию из 10-ти лиц, вносящих на первоначальные расходы по {Сумма первоначального взноса (от 250 до 500 руб.) зависит от соглашения. (Примечание А. Н. Островского.)} " " руб. Деньги эти, если Товарищество состоится, подлежат зачету в счет следующих с этих лиц взносов за паи.

  [1882] РЕЧЬ НА ВЕЧЕРЕ, ОРГАНИЗОВАННОМ В ЧЕСТЬ А. Н. ОСТРОВСКОГО ГРУЗИНСКОЙ ТРУППОЙ

  

  

   В ТЕАТРЕ АРЦРУНИ В ТИФЛИСЕ

  

  

  

   20 октября 1883 г.

  Я и прежде слышал, что у грузин есть хорошая труппа, а сегодня сам убедился, что вы действительно хорошо играете. Мое удивление тем более велико, что вы так прекрасно разыграли пьесу, составленную не из ваших нравов. От души вас благодарю за честь и хорошую игру.

   РЕЧЬ НА УЖИНЕ В ЧЕСТЬ А. Н. ОСТРОВСКОГО В ТИФЛИССКОМ КРУЖКЕ

  

  

  

   26 октября 1883 г.

  Я от души благодарю вас за искреннее сочувствие к моей литературной деятельности, но вы преувеличиваете мои заслуги. На высокой горе над Тифлисом красуется великая могила Грибоедова, и так же высоко над всеми нами парит его гений. Не мы, писатели новейшего времени, а он внес живую струю жизненной правды в русскую драматическую литературу.

   ПРОЕКТ "ПРАВИЛ О ПРЕМИЯХ" ДИРЕКЦИИ ИМПЕРАТОРСКИХ ТЕАТРОВ

  

  

   ЗА ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

  В настоящем проекте правил о премиях много недостатков. 1-е, нет определенности и точности в терминах в самых основных положениях; 2-е, многие статьи редактированы неясно и неудобопонятно; 3-е, смешаны два рода премий, что порождает значительную запутанность и ненужные формальности; 4-е, некоторые статьи не соображены с целью учреждения премий, т. е. не представляют ни поощрения для авторов, ни выгод для дирекции, а, напротив, обещают авторам лучших произведений лишние стеснения и материальный ущерб.

  Предлагаю разбор статей по порядку.

  В статье 1-й слово "за наилучшие" очень неопределенно и слишком требовательно. Наилучшей пьесы написать нельзя; какую ни напишешь, все найдется лучше. Это первый и самый главный пункт, он должен быть изложен яснее.

  Статья 2-я. Премии учреждаются "с целью обогащения и улучшения репертуара

  императорских

  театров

  посредством

  возвышения художественно-литературного и сценического достоинства пьес и привлечения новых литературных сил и пр." Выходит, что улучшение репертуара достигается посредством возвышения и пр., т. е. улучшение посредством улучшения. Возвышение художественно-литературно-сценического (?) достоинства - все это отдаленные и гадательные цели при учреждении премий; все это еще как бог даст; надо было указать ближайшую цель. Премии учреждаются с целью поощрения талантливых писателей к серьезному труду над их произведениями. Дирекция, обещанием известных материальных выгод, желает побудить писателей к занятию драматической работой более тщательному, чем было доселе, т. е. к старательному изучению техники драматических произведений, к правильной и стройной обработке избранных ими сюжетов и к художественной отделке подробностей, чтобы таким образом русские писатели достигали в своих произведениях возможного и достижимого для их талантов совершенства, чем, конечно, достигается и обогащение репертуара русской сцены. Что же касается до "привлечения новых сил", то это праздные слова, не имеющие никакого значения, потому что привлекать силы неоткуда. Поспектакльная плата, увеличенная более чем вдвое против прежней, уж привлекла очень довольно новых сил к занятию драматической литературой. В настоящее время в Обществе русских драматических писателей состоит 320 членов, и, судя по ежегодному и ежемесячному приросту, в недалеком будущем число их дойдет до 400. Это очень солидная цифра; больше-то, пожалуй, и не надо.

  Статья 4-п редактирована сбивчиво; ее нужно изложить яснее, примерно таким образом: "Премии, по приговору особой комиссии судей, выдаются ежегодно по окончании сезона за оригинальные пьесы, поступившие в дирекцию императорских театров в том сезоне, как поставленные, так и непоставленные, но уже одобренные цензурою и Театрально-литературным комитетом".

  Статья 6-я - лишняя и противоречит 1-й. К чему ведет особое представление на премии и как это вяжется с целью улучшения репертуара? Разбору комиссии судей должны подлежать все пьесы, представленные в дирекцию, одобренные цензурой и Комитетом. Иначе может случиться, что молодой, робкий и не доверяющий себе автор пьесу свою не представит на премию, а просто отдаст в дирекцию; а между тем пьеса будет иметь успех, окажется лучшей в сезоне, и автор за нее премии не получит, потому что не соблюдена была им формальность при отдаче пьесы в дирекцию. Какое же это поощрение талантов? Премия должна выдаваться за хорошие произведения, а не за соблюдение разных формальностей.

  Статья 7-я - совершенно лишняя. Порядок представления пьес в дирекцию и без того давно известен всем авторам, и объяснять его еще раз нет никакой надобности. Примечание же к 7-й статье является в правилах о премии не только неуместным, но и в высшей степени бестактным и неделикатным. Дирекция нуждается в хороших пьесах, прибегает для этого к чрезвычайным мерам, дирекция желает привлечь и поощрить авторов, так следует ли обращаться к ним с такими любезностями? "Какие вы шедевры ни пишите, но если они переписаны нечетко или неразборчиво, или представлены в одном экземпляре, то пьеса дирекцией принята не будет и возвращена не будет, и дирекция ни в какие объяснения с вами входить не станет". Как можно написавшего отличную пьесу автора лишать премии за то, что пьеса нечетко переписана? Ведь премии назначаются за хорошие, талантливые произведения, а не за чистописание. Как можно в правилах о премии извещать авторов, что с ними не будут входить в сношения? Пусть правила о порядке представления пьес в дирекцию и остаются там, где они были; а в правилах о премии повторять их более чем неуместно. Отличные пьесы и авторы их очень редки, дирекция должна искать их и привлекать, а не запугивать, без нужды, стеснительными формальностями.

  Статья 8-я изложена сбивчиво и в приложении не исполнима. Спутанность произошла от того, что смешаны два рода присуждения премий. Один, так сказать, академический, где цель идеальная: поднятие художественного уровня литературы, где премия присуждается за безусловные литературные достоинства и где дальнейшая судьба и сценический успех пьесы не интересуют учреждение, выдающее премии. Там девизы уместны, потому что все дело ограничивается присуждением и выдачею премии, потом пьеса возвращается автору, что он хочет, то с ней и делает. Другой род - премии театральные, цель их более практическая: театр учреждает премии как средство приобретения лучших пьес для своего исключительного пользования. Результат выходит один: поднятие достоинства пьес, но порядки в присуждении разные. Для театра важно как можно скорее поставить хорошую пьесу, чтобы делать сборы, как можно скорее выдать за нее премию, чтобы тем показать меру своих требований и привлечь автора к новому труду. При допущении же девизов постановка должна затянуться по крайней мере, хотя в этой 8-й статье и сделана оговорка, что "необъявление автором своего имени не лишает дирекцию права ставить его пьесу на сцене без его участия и предварительного соглашения"; но эта оговорка ровно ничего не значит. Правила о премии не могут отменить существующего закона; 1684 статья Уложения о наказаниях постановку драматических произведений без соглашения с авторами считает уголовным преступлением. Тут есть и еще преступление, хотя и неуголовное: это постановка пьесы без участия автора. При совершенном отсутствии в настоящее время умелых режиссеров и специалистов распорядителей только те пьесы и идут удовлетворительно, которые поставлены их авторами. При театральных премиях девизы допускаемы быть не должны. Если автор, для большего беспристрастия при обсуждении его пьесы в Комитете, желает скрыть свое имя, то он может взять псевдоним, объявив свою настоящую фамилию и адрес директору. Когда пьеса пройдет в Комитете и будет ставиться на сцену, автору уже незачем скрываться; напротив, собственная выгода заставит его явиться и участвовать в постановке.

  Примечание к 8-й статье лишнее. Как уже сказано, ни девизов, ни постановки без участия автора допускать не следует; напротив, весьма полезно будет во всех отношениях предоставлять талантливым авторам самое широкое участие в постановке их пьес.

  Статья 9-я редактирована неудачно; в первой половине ее опять без нужды речь идет о Комитете, а вторая неясна. Выходит, что дирекция может ставить и не ставить пьесу; но пьеса, рекомендованная комиссией судей, может получить премию. Тут хотя и постановлено "но", но прямой противоположности между частями предложения нет. И притом не ясно выражение "в текущем году". Какой год считать текущим, - тот ли, в котором пьеса представлена в Комитет, или следующий, в котором присуждена премия? В первом случае 9-я статья будет лишнею, она будет повторением того, что сказано в 4-й статье. Во втором случае отличная пьеса должна будет лежать в дирекции даром два сезона. Такого правила никак нельзя допустить, оно прямо противоречит цели учреждения премии, т. е. обогащению репертуара. Какие пьесы дирекция должна ставить, пока отличные произведения лежат у ней в библиотеке, и какими другими соображениями может руководствоваться дирекция при постановке пьес, кроме их качества? Авторов, получивших премии, следует утешить постановкой их пьес и в этом случае дать им некоторое преимущество перед другими. Это мнение до того справедливо и до того ясно, что против него никакого разговора не может быть.

  10-я статья (опять о Комитете) даже и при допущении пьес под девизами представляет излишнюю формальность.

  Примечание к 10-й статье тоже лишнее. Если автор представленной в дирекцию пьесы состоит членом Комитета, то в обсуждении ее он все равно принимать участия не должен, представлена ли она на премию, или просто для постановки. Это и всегда так делается, потому что никто в своем деле судьею быть не должен.

  Здесь я позволю себе привести мнение, которое я многократно предлагал дирекции убедительно и настойчиво. "Не следует приглашать в члены Театрально-литературного комитета литераторов, пишущих для сцены, особенно среднего таланта". Посредственные писатели не так вредны в Комитете, когда они судят свои произведения, как тогда, когда они определяют достоинство чужих пьес. Пьесам, имеющим большие достоинства, они, конечно, повредить не могут, боясь общественного мнения, но зато к пьесам средним, равным по достоинству с их пьесами, они всегда будут относиться придирчиво и пристрастно. Обеспеченные в том, что пьесы их, как членов Комитета, получат одобрение, они будут, из боязни соперничества, ревниво охранять сцену от пьес авторов начинающих и авторов, равных с ними по таланту. Мелочное самолюбие и дух соперничества, со всеми его неприглядными проявлениями, всегда присущи посредственностям. Не надо быть большим психологом, чтоб утверждать подобные истины; в этом убеждает история всех искусств. Великодушия и справедливости можно ждать только от крупных талантов. Мои убеждения не подействовали, в Комитет были рекомендованы драматические писатели, и наперед предсказанные мною скандалы долго ждать себя не заставили. Положим, можно надеяться, что подобные скандалы будут повторяться не часто; но ж с уверенностью можно сказать, что такой состав членов Театрально-литературного комитета всегда будет возбуждать неудовольствие и ропот во всех, пишущих для сцены. Поэтому я еще раз повторяю, что для полного беспристрастия при суждении о пьесах лучше освободить совсем Комитет от членов, пишущих для сцены, чем в правилах о премии придумывать статьи, парализующие их пристрастие.

  В 11-й статье уж нет той предусмотрительности относительно беспристрастия, которая замечается в примечании к 10-й статье. Членам Комитета, пишущим для сцены, дается право участвовать в выборе пьес, заслуживающих рассмотрения комиссии, присуждающей премии, хотя бы в числе пьес, из которых производится выбор, были их произведения. Из сопоставления 10-й и 11-й статей выходит следующее: 1) член Комитета, пишущий для сцены, не может присутствовать в заседании, в котором обсуждается, заслуживает ли его пьеса постановки на сцену. Да ему незачем там и быть, он и без того знает, что его пьеса будет одобрена, потому что он член Комитета. Еще не было примера, чтобы пьесы членов Комитета не одобрялись; да это и невозможно, иначе дирекция подвергнется справедливым упрекам, что вручает судьбу пьес таким судьям, которые сами порядочной пьесы написать не умеют. 2) В то же время член Комитета, пишущий для сцены, допускается до выбора пьес, предназначенных на премию, и, таким образом, может содействовать выбору своей пьесы и препятствовать выбору чужих. Какая же тут гарантия против пристрастия, и зачем вводить посредственных литераторов в соблазн, давая им столь заманчивую возможность оскорблять самолюбие писателей, равных им по таланту. В одной статье нет доверия к членам Комитета, в другой - полное доверие; надо остановиться на чем-нибудь одном.

  В 15-й статье к словам "по безусловному достоинству" надо прибавить какое-нибудь дополнение, иначе они будут приняты как требование абсолютного совершенства, которое недостижимо. Не лучше ли редактировать эту статью так: "Члены комиссии рассматривают пьесы преимущественно з художественном и литературном отношении, не по относительному, а по безусловному их достоинству и присуждают премии за пьесы, составляющие ценное и прочное приобретение для литературы и театра"?

  16-я статья есть почти дословное повторение 15-й; нового в ней: "_оригинальность обработки и достоинства языка_"; но достоинства языка относятся к литературным достоинствам, о чем уж сказано в 15-й статье; остается затем оригинальность обработки, но это выражение так неопределенно, что способно сбить с толку всякого, кто интересуется тем, какие произведения могут получить премию. Обработка чего, сюжета или характеров? В каком смысле взято тут слово "оригинальность"? Если оригинальность значит самобытность, в противоположность заимствованию, так об этом говорится ниже; если слово "оригинальность" употреблено в смысле особенности, характерной исключительности, некоторой странности, то такую оригинальность нельзя причислить к достоинствам пьесы. В обработке сюжета требуется не оригинальность, а правильность и стройность, а в обработке характеров верность действительности. Хотя оригинальность во втором смысле и представляет некоторую привлекательность, но она есть исключительная, врожденная способность очень немногих художников и постановить ее условием для получения премии нельзя.

  Статья 17-я изложена очень неудачно, перечисление видов драматических произведений грешит против логики. "Трагедии, драмы, комедии, хроники, _исторические, легендарные, современные_, бытовые..." Какие еще могут быть исторические сценические произведения, когда уж трагедии, драмы и хроники упомянуты? Ни легендарных, ни современных сценических произведений не бывает. Разве можно озаглавить пьесу: "Современное сценическое произведение"? Если же отнести прилагательные: "исторические, легендарные, современные, бытовые" - не к сценическим произведениям, а к перечисленным далее видам их, трагедии, комедии и пр., то запутанность выдет еще больше. Тогда явятся: "современные и бытовые хроники, легендарные комедии" - и т. д.

  Статья 18-я совершенно непонятна; вторая половина ее так прямо противоречит первой, что никакое соглашение и примирение между ними невозможно... "Переделки чужих произведений в драматическую форму с заимствованием готовых сюжетов и характеров на соискание премии не допускаются, кроме исключительных случаев, где _заимствование не лишает_ пьесы художественности и _самобытности_ творчества". Ни при каких исключительных случаях заимствование не может быть самобытным. Самобытное только потому и называется самобытным, что оно ниоткуда не заимствовано. Когда заимствованное претендует быть самобытным, то это называется плагиатом, и автор, получивший премию за такую самобытность, может за ту же самобытность очутиться на скамье подсудимых. Заимствованная самобытность принесла очень много вреда русскому театру, и потому этот вопрос должен быть решен в такой степени ясно, чтобы уж не оставалось никаких сомнений. Оригинальным признается всегда такое драматическое произведение, в котором сценариум и характеры вполне оригинальны. Этого довольно; фабула в драматическом произведении дело неважное, но только фабула, а не сюжет. Под сюжетом часто оазумеется уж совсем готовое содержание, т. е. сценариум со всеми подробностями, а фабула есть краткий рассказ о каком-нибудь происшествии, случае, рассказ, лишенный всяких красок. Драматический писатель менее всего сочинитель, он не сочиняет, чт_о_ было, - это дает жизнь, история, легенда; его главное дело показать, на основании каких психологических данных совершилось какое-нибудь событие и почему именно так, а не иначе.

  В 21-й статье назначен срок объявления и выдачи премий очень отдаленный; срока же присуждения премии, что гораздо важнее, вовсе не означено. Надо предполагать, что и присуждение будет оканчиваться к тому же времени, иначе зачем же откладывать надолго объявление и выдачу премии после постановления комиссии. Если это так, то 21-я статья представляет положение, не оправдываемое никакими соображениями и противоречащее цели учреждения премии, так как от замедления срока присуждения премии произойдет ущерб для дирекции и авторов. Комитет препровождает пьесы в комиссию на рассмотрение в начале великого поста, и они должны будут оставаться там весну, лето и осень, три времени года. Дирекция нуждается в хороших пьесах, для дирекции особенно важно иметь их в начале сезона. Хорошие и хорошо поставленные пьесы в октябре и ноябре, дают тон всему сезону, располагают публику к театру. Если присуждение премий состоится весной или в начале лета, то дирекция, имея заблаговременно в руках хорошие пьесы, будет иметь много и досуга для приличной их постановки. Таким образом, в начале сезона у нее будет приятная для публика новость. Если же присуждение премии окончится к 1-му декабря, то постановка премированных пьес придется в разгар сезона, в самое горячее время, когда все рабочие руки постоянно бывают заняты постановкой новых опер или балетов, а репетированью будет мешать святочное время, когда на театре идут двойные спектакли. Таким образом, представление премированной пьесы, если не захотят поставить ее кой-как, может состояться не ранее половины или конца января, и ни дирекция, ни автор не успеют извлечь из пьесы той пользы, которую могли бы получить при своевременной постановке. А между тем золотое летнее время будет потрачено даром или употреблено на постановку пьес, не имеющих никаких достоинств или переводных. Присуждение премии не следует затягивать далее 1-го июня.

  Статьи 25, 26 и 21-я едва ли не лишние по следующим соображениям. 1) До сих пор произведения, обладающие большими достоинствами, являлись не часто, далеко не каждый год; предполагать, что их сразу в один год явится несколько, нет никакого основания; 2) собирать по маленьким суммам неприкосновенный капитал и хранить его в кассе без пользы - не представляет расчета; 3) чтобы из остатков за выдачею премий составить капитал, приносящий 3500 руб. в год, надо копить его много лет, особенно если предположить, что в иные годы из этих остатков будут выдаваться добавочные премии; 4)для таких незначительных расчетов потребуется особое счетоводство. Вообще при таком большом хозяйстве и при таких больших оборотах, как в императорских театрах, накапливать маленький неприкосновенный капитал из небольших сбережений представляется чем-то мелочным. Дело будет короче, если вместо всех этих расчетов деньги, оставшиеся за выдачею премий, обращать в кассу, а директору предоставить право в экстренных случаях, когда потребуется выдача лишних премий, обращаться к министру за разрешением ассигнований добавочных 1000 или 500 руб. на таковые выдачи.

  Статья 28-я есть повторение 5-й статьи и потому лишняя.

  Статья 29-я. Этой статьи я решительно не могу понять, не могу даже найти благовидного предлога, чтобы оправдать всю жесткость ее и несправедливость. Что значит: "в исключительное распоряжение дирекции?" Если тут есть какое-нибудь ограничение прав литературной или драматической собственности, так надо это пояснить. Да за что же, впрочем, автора, написавшего отличную пьесу, лишать по закону принадлежащих ему прав? Если же премированная пьеса поступает в такое же распоряжение, как и всякая, отданная в дирекцию, тогда зачем же пугать? Для чего дирекции дано право два года не ставить отличную пьесу, удостоенную премии? Ведь она сама же их ищет для обогащения репертуара. В таком случае премия будет не награда, а наказание талантливым людям. Отличные пьесы пишутся ^вторами и видятся публикой не часто. Всякий, написавший отличную пьесу, пожелает как можно скорей видеть ее на сцене, потому что драматическое произведение только на сцене получает свою окончательную форму. Автору, которому удалось написать изящное произведение, надо быть совсем сумасшедшим, чтобы за две тысячи рублей отказаться видеть свой дорогой труд на сцене в продолжение двух лет и лишить публику на два года наслаждения и еще дать в том подписку. Дать такую подписку значит еще ограбить себя и свою семью. В Москве частные театры не за отличные, а просто за хорошие пьесы выдают до полутора тысяч рублей премии сейчас же и сейчас же ставят пьесу, а императорский театр за премию в две тысячи рублей предлагает автору невыгодные и унизительные условия. Да в том же императорском театре ловкий человек за плохие переводы и переделки получает более 8 тысяч в год, а автор, прилежно трудившийся над художественным произведением, должен будет два года ждать его постановки, не получая своего трудового заработка. Может быть, запрещение ставить на частных сценах премированных пьес, касается только столичных театров; тогда автору, конечно, легче, но столичной публике тогда, чтобы видеть изящные отечественные произведения, придется ездить в провинцию. При таких условиях человек, хоть немного уважающий себя, дорожащий вниманием публики и своей литературной известностью, никогда не согласится отдать свою пьесу на премию.

  [1884]

  ЗАПИСКА ПО ПОВОДУ ПРОЕКТА "ПРАВИЛ О ПРЕМИЯХ ИМПЕРАТОРСКИХ ТЕАТРОВ ЗА

  

  

   ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ"

  Разобрав проект "Правил о премиях", в частности по пунктам, я нахожу необходимым высказаться со всею откровенностью вообще об этой мере. Прежде всего является вопрос: ясна ли для дирекции императорских театров цель, с которою она назначает премии за пьесы, и существуют ли действительно причины, настоятельно вызывающие такую меру? Это имеет весьма большую важность для нас, драматических писателей; от разъяснения этих вопросов много зависит судьба драматической литературы и вообще сценического дела в России. Если дирекция желает только поощрить талантливых писателей, утешить их за многолетние невзгоды, за прежние их труды, так бедно оплаченные, за то унизительное положение, в которое был поставлен русский театр вместе с авторами во время кистеровского управления; если намерения дирекции искренни и она не обманывается призрачными целями, то к ее стараниям об учреждении премий нельзя отнестись иначе, как с сочувствием и благодарностью. Но это лестное предположение оснований не имеет. В настоящее время мы видим дирекцию в борьбе с равнодушием публики; с одной стороны, министерство императорского двора не жалеет громадных издержек для поднятия русской сцены, а с другой, - равнодушие публики к русскому театру не уменьшается; подобные моменты едва ли удобны для бескорыстных, идеальных стремлений и для новых затрат, не приносящих прямой выгоды.

  Думать, что дирекция императорских театров боится соперничества частных театров и обещанием премий желает упрочить за собой пьесы лучших писателей, - тоже нельзя: и без премий все лучшие пьесы поступают в пользование императорских театров, и поступать им больше некуда, особенно в Петербурге, где частных сцен, кроме полнейшего безобразия клубского, и нет совсем.

  В проекте правил о премиях сказано: "Премии учреждаются с целию улучшения репертуара". Улучшение репертуара - дело хорошее; но чтобы платить за него лишние деньги, надо, чтоб этим улучшением что-нибудь достигалось, чтоб от него ожидались какие-нибудь реальные результаты, т. е. вещественная выгода. Поэтому с уверенностью можно сказать, что дирекция ставит причиною охлаждения публики к театру бедность репертуара и думает посредством обогащения его сильными и художественными произведениями увеличить интерес своих спектаклей и привлечь внимание публики. Вот эту-то иллюзию я и считаю своим долгом разрушить.

  Когда театры не жалеют выдавать даже очень большие премии? Тогда, когда их отлично сформированные труппы богаты талантливыми артистами и они только жаждут сильного художественного произведения, чтобы решительно завладеть вниманием публики. В таком ли положении находятся теперь императорские театры? Нет. Допустим, что учреждение премий вызовет близкие к совершенству художественные произведения; что же дирекция будет с ними делать, как она воспользуется ими, чтобы они послужили привлечением публики к театру? На это - один ответ: дирекция воспользоваться художественным произведением для привлечения публики не может, потому что для постановки такого произведения не только художественно, но и просто прилично средств в настоящее время не имеет.

  Единство труппы

  _Труппа, чтобы разыграть изящное драматическое произведение сообразно его художественному достоинству, т. е. чтобы докончить, воплотить данные автором характеры и положения, возвратить опять в жизнь извлеченные автором из жизни идеалы, должна быть прежде всего слажена, сплочена, однородна_. Это - азбучная истина, ее и доказывать нечего. Оркестр тогда хорош, когда музыканты сыгрались, когда все играют как один человек; певчие тогда хороши, когда спелись; наконец даже тройка только тогда хороша, когда съезжена. Слаженная труппа, при всем разнообразии талантов, ее составляющих, представляет одно целое: у всех артистов ее один прием, пошиб - нечто общее, что называется преданием (традицией), школой. Со временем это общее делается таким крепким фоном, такой прочной закваской, что всякий новый талант, входящий в труппу, не теряя своей оригинальности, ассимилируется с труппой, поглощается ею и придает ей новую силу, нисколько не розня. Но таким образом труппы слаживаются не вдруг: нужны десятки лет, чтоб дойти до однородности, чтоб образовалась традиция. Каковы бы ни были традиции по своему качеству - пусть они не вполне художественны, пусть в них входит своя доля условного и искусственного, - они всегда делают труппу сильной; при традициях труппа - стройный инструмент, на котором можно разыгрывать что угодно; есть хорошие пьесы, так и успех обеспечен. Но если, вследствие особых благоприятных обстоятельств, традиции хороши, правильны, не имеют в себе ничего условного, чисто художественны, тогда труппа является инструментом совершенным, о каком только могут мечтать драматические писатели, каких бы они талантов, стран и веков ни были.

  Московская труппа

  К такому совершенству была близка труппа московского Малого театра в 40-х, 50-х и 60-х годах. Театральная школа, художественная дисциплина и строгий, постоянный контроль над исполнением были основой того блестящего художественного ансамбля, которым дивила публику при исполнении серьезных пьес московская драматическая труппа. Школа поставляла молодых артистов уж совсем готовыми для сцены; изолированность труппы, т. е. недоступность сценических подмосток для бесталанных любителей и смелых самоучек, способствовала артистам сливаться в однородное целое. Прежде артист, по выходе из школы удачно дебютировавший, уже считал свою карьеру сделанной: он был уверен, что только смерть или окончательная потеря сил разлучат его с театром. Артист вступал в службу на жалованье, какое ему положат, и не роптал: он знал, что прибавки, награды и бенефисы зависят от его успехов; он знал, что его будущность в его руках, что у него впереди и почет, и достаточные средства для жизни, и, главное, - пенсия, т. е. полное обеспечение. Все артисты, сколько я их помню, говорили с большим чувством, многие даже со слезами, о том, какое значение в их службе имела пенсия, как они ждали обетованного дня, когда ее выслужат, как они старались совершенствоваться, чтобы получить к концу службы высший оклад, который и обращался в пенсию. Каждый артист считал театр своим домом и чувствовал, что он с театром составляет одно целое, что он - необходимая, неотъемлемая часть театра, а вся труппа составляла одну семью, гордую своим привилегированным положением, гордую сознанием, что они - единственные художники, настоящие мастера своего дела. Это было особое сословие, особый цех, состоявший из ученых и экзаменованных мастеров своего дела; одним словом, это были артисты, а не люди, не имеющие определенных занятий или сбившиеся с пути, которым, кроме театра, деться некуда и которые составляют большинство артистов в провинциях и целыми толпами делают оттуда набеги на столицы и императорские сцены.

  Настоящее состояние трупп императорских театров

  Теперь в театр актеры сходятся, как чужие; ни один из них не считает себя в театре - дома. Театр стал какой-то гостиницей, где одни уезжают, другие приезжают. Репертуарное начальство, постоянно приглашая и увольняя провинциальных актеров, как будто хочет перебрать их всех до одного, чтобы фактически убедиться, что они не годны для императорского театра, но эта истина ясна и без опытов, делающих императорскую сцену каким-то толкучим рынком. Пора бросить эту погоню за провинциальными актерами! Сколько ни принимай неумелых актеров, из них труппы цельной, слаженной все-таки не соберешь. Контракты заключаются на год; артисты, точно поденщики, ничем не связаны с театром. И притом превратное понятие репертуарного начальства о сценической дисциплине не дает артистам необходимой для серьезного занятия делом уверенности в прочности их положения в театре. Никто в театре не свой, - и театр всем чужой. Каждый артист-любитель, принятый в театр, понимает, что он попал случайно, попал потому, что начальство еще не успело убедиться в его непригодности; он понимает, что начальству каждую минуту может притти в голову пригласить другого, такого же негодного актера, чтобы испытать, не будет ли он лучше первого. Не считая себя нужным и прочным, актер-любитель заключает контракт и назначает себе очень большую цену, чтобы хоть что-нибудь сорвать с дирекции. Человек без таланта, без призвания, не имеющий понятия о школе и не считающий ее нужной, который потому только пошел в актеры, что ему больше деваться некуда, - просит и получает жалованья при самом вступлении больше, чем Мартынов, чем Васильев, чем Садовский получали на пятнадцатом году своей славной службы. Такому актеру не до ансамбля: ему ли думать о стройном ходе пьесы? Ему нужно отличиться; ему нужно в год успеть подслужиться к начальству, выпросить себе роль, которую играть он умеет, и тем несколько выдвинуться и заслужить, не разбирая средств, рукоплескания хоть верхов, чтобы считать за собой право возобновить контракт; а кто посмелее, так и просить прибавки. У актеров-любителей, у каждого есть роли две-три, которые они умеют играть, т. е. переняли у кого-нибудь. Играют они их тоже плохо, разумеется, но все-таки несколько похоже на настоящих актеров; а все остальные роли они не играют, а читают, кто со смыслом, кто без смысла, а относительно жеста остаются сами собою с присоединением конфуза и неловкости, которые выражаются в нерешительности и медленности движений. Актерлюбитель более всего похож на человека, который, не зная нот, выучился петь или играть 2-3 пьесы на каком-нибудь инструменте с голосу или с рук и который при этом небогатом репертуаре остается всю жизнь. Самоучка-актер в роли, исполнения которой он не видал и не заучил, теряется, как самоучка-танцор, которого учили танцовать от печки и которого поставили посреди комнаты. Даже послужившие, умелые актеры при настоящем управлении театрами не могут считать себя необходимой принадлежностью труппы, не могут считать себя прочными в театре; между ними и актерами, странствующими по клубам и провинциям, в глазах начальства разницы нет, и они всегда в опасности, что репертуарное начальство может вместо них пригласить новых на счастье: не будут ли лучше. При таких порядках труппы нет, а есть только актеры, которым до единства и целости исполнения дела нет, а каждому только о себе впору думать. Еще в Москве труппа устойчивее, и предания в ней пока держатся; а в Петербурге - полное расстройство: у всех разный тон, разные манеры, и у каждого свой однообразный жест. У одного акцент новороссийский, у другого - малороссийский, у третьего - особый петербургский жаргон, и у всех - неловкие и нерешительные жесты.

  Дебютанты

  В Петербурге очень интересными спектаклями бывают и охотно посещаются публикой дебюты. Это дурной признак; а еще хуже, что все дебютанты, исключением уж самых плохих, имеют успех. Это значит, что свои артисты мало интересуют публику, что они уж пригляделись, и публика, за неимением талантов, рада всему новому, оригинальному. Но успехи нового актера дебютом и кончаются; за ним