Амфитеатров Александр Валентинович - Женское нестроение

          И въ сырости темницы пресмыкаться,

             Чѣмъ изъ того, что я люблю, другому

             Малѣйшую частицу отдавать.

  

   Ревность въ произведен³яхъ русскихъ писателей нашла отражен³е, сравнительно незначительное и всегда строго осуждающее. Алеко и Позднышевъ стоятъ на границахъ XIX вѣка, въ началѣ и въ концѣ его, равно сурово приговоренные двумя колоссами нашей мысли. Едва наша юная цивилизац³я породнилась съ западною, мы схватились за теор³ю свободной любви съ энерг³ей, которой проповѣдь ея не имѣла и во Франц³и, гдѣ она все-таки считалась съ pruderie общественнаго мнѣн³я, съ буржуазнымъ фарисействомъ, Жоржъ-Зандъ имѣла y насъ въ Росс³и едва-ли не больш³й усаѣхъ, чѣмъ y европейской публики; она имѣла огромнѣйшее вл³ян³е на реалистовъ нашихъ сороковыхъ-шестидесятыхъ годовъ, въ области женскаго вопроса она - прямая учительница Салтыкова; Достоевск³й поклонялся ея памяти даже въ своей старости, когда погрузился въ то "православное государственничество", плодами котораго явились "Дневникъ Писателя" и "Карамазовы", и которое, конечно, съ жоржъ-зандизмомъ ладило столько же, какъ вода и камень, ледъ и пламень. Гдѣ, въ какой странѣ болѣе пылко и убѣдительно велась и ведется общественная агитац³я въ пользу облегчен³я развода, - мѣры, раннее или позднее проведен³е которой дастъ современемъ такой же радостный, гордый и плодотворный день, какъ 19-е февраля 1861 года? Гдѣ съ большею энерг³ей и увѣренностью проповѣдывалось право жены на разводъ нравственный, на прекращен³е супружескихъ обязанностей къ нелюбимому мужу? Гдѣ усерднѣе учили мужей относиться снисходительно къ праву жены полюбить другого? Гдѣ властвовала, въ эгомъ направлен³и, надъ умами болѣе краснорѣчивая проповѣдь движен³я къ свободной любви, чѣмъ, напр., "Подводный Камень" Авдѣева, какъ бы открывш³й собою движен³е женской эмансипац³и въ русскихъ шестидесятыхъ годахъ. Герои Авдѣева и другихъ твердили своимъ преступнымъ женамъ пушкинское "дай вамъ Богъ любимой быть другимъ" именно въ то самое время, какъ буржуа Дюма-сына провозгласили свое свирѣпое: tue la!

  

             Ты женись, женись, мой милый, позволяю я тебѣ...

             ...Коли лучше найдешь, позабудешь,

             Коли хуже найдешь, пожалѣешь!

  

   стонетъ въ пѣсняхъ, покорная на разлуку, русская баба. Развѣ не характерно, что русск³е актеры не находятъ достаточно яркихъ и выразительныхъ храсокъ для изображен³я Отелло, тогда какъ итальянцы и французы играютъ его съ гораздо большею легкостью, нежели друг³я шекспировск³я роли? Развѣ не характерно, что Бѣлинск³й, образецъ настоящаго русскаго критическаго ума, разбирая игру Мочалова, едва скользнулъ по Отелло, гдѣ любовь къ женщинѣ - все, и съ такою страстностью занимался Гамлетомъ, гдѣ любовь къ женщинѣ имѣетъ значен³е подчиненное, побочное главному ходу дѣйств³я, и не въ ней совсѣмъ сутъ? Лучш³я наши комед³и ("Ревизоръ", пьесы Сухово-Кобылина, "Свои люди, сочтемся") почти лишены "женскихъ ролей". Даже такая половая драма, какъ "Власть тьмы", обошлась безъ элемента ревности. A Тихонъ въ "Грозѣ"?

   Одинъ простодушный росс³йск³й зритель, видя впервые "Отелло" на сценѣ, резюмировалъ мнѣ свои впечатлѣн³я слѣдующимъ краткимъ, но выразительно-неожиданнымъ замѣчан³емъ:

   - Да, много бабы эти нашему брату пакостятъ!

   A другой весьма интеллигентный чудакъ и дѣловикъ, слушая однажды на журфиксѣ споръ объ Отелло, Яго, Дездемонѣ, о правахъ любви и ревности, о власти надъ жизнью и смертью любимаго человѣка и прочихъ важныхъ матер³яхъ, вдругъ вставилъ, слегка заикаясь по обыкновен³ю, крылатое словцо:

   - До-ожъ виноватъ.

   - Дожъ? какой дожъ?

   - Венец³анск³й.

   - Онъ-то при чемъ же?

   - Заачѣмъ назначилъ Отелло гуубернаторомъ. Онъ человѣкъ военный. Ему бы съ турками каждый день воевать, a се-енатъ его - на Ки-ипръ. О-островъ мирный.

   - Такъ что же?

   - Дѣ-ѣлать генералу было нечего, ску-учалъ. Во-отъ онъ и ста-алъ отъ скуки съ дѣлопро-оизводителе-е-емъ сплетнями заниматься. A это народъ извѣстный: гады! Дѣ-ѣлопроизводителя выгнать было надо, - не было бы и тра-агед³и. О они шельмы.

   - Отелло-то съ Дездемоною?!

   - Нѣ-ѣтъ: дѣлопроизводители.

   Во Франц³и законъ, безсильный бороться съ темпераментомъ ревнивыхъ собственниковъ-мужей, даетъ супругу право безнаказанно убить любовника жены, заставъ его на мѣстѣ преступлен³я. Правомъ этимъ мног³е пользовались, и общество сохраняло къ нимъ уважен³е, какъ къ своего рода героямъ. Какъ вы думаете? могъ ли бы подобный уб³йца по праву обременять своимъ присутств³емъ наше русское общество? протянулась ли бы къ нему хоть одна рука? Очень сомнѣваюсь. Ужъ слишкомъ мы, славяне, не любимъ самосуда въ нравственныхъ вопросахъ, слишкомъ скептически относимся къ насил³ю надъ душою ближняго. А уб³йство, какъ нанесен³е внезапной, преждевременной смерти, считается погублен³емъ души, a не тѣла. "Грабить-грабилъ, a душъ не губливалъ", хвалится русск³й преступникъ. Уб³йство есть душегубство, и таково всякое уб³йство. И таковъ общерусск³й взглядъ, что - тѣло твое, a душа Божья, и жить ей велѣно, дондеже Богъ смертнаго ангела не пошлетъ. И ни самъ человѣкъ, ни другой кто надъ душою не властенъ, и выпустить ее изъ тѣла чрезъ произвольно наносимую смерть - грѣхъ отвратительный и нестерпимый. "Ты для себя лишь хочешь воли... Ты золъ и гордъ..." - гремитъ карающее слово стараго цыгана къ ревнивцу-Алеко, покончившему своимъ судомъ жизнь пестрой бабочки-однодневки, бѣдной, легкомысленной Земфиры. Осужденъ Позднышевъ, осужденъ Отелло, осужденъ всяк³й, кто свое мужское право на обладан³е женщиною поставилъ выше правъ общечеловѣческихъ. Осуждены и тѣ, кто горѣ, верху, и тѣ, кто на землѣ, низу. Ибо вѣдь и Левъ Красновъ, когда, подобно Алеко, свершилъ онъ самосудъ надъ глупенькою невѣрною Татьяною, - даже и этотъ грозный, честный Левъ Красновъ, даромъ, что онъ не баринъ-байронистъ, играющ³й въ опрощен³е, a лишь простой, сѣрый мѣщанинъ, - едва хватилъ жену ножомъ, какъ тутъ же выслушалъ и величавое себѣ обличен³е:

   - Что ты сдѣлалъ? - говоритъ ему дѣдъ Архипъ, Стародумъ драмы, носитель народной мудрости, - кто тебѣ волю далъ? Нешто она предъ тобою однимъ виновата? Она прежде всего передъ Богомъ виновата, a ты, гордый, самовольный человѣкъ, ты самъ своимъ судомъ судить захотѣлъ. Не захотѣлъ ты подождать милосерднаго суда Божьяго, такъ и самъ ступай теперь на судъ человѣческ³й!

   И таковъ былъ русск³й взглядъ на права ревности всегда, начиная отъ самыхъ древнихъ "правдъ", еще лишь полухрист³анскаго происхожден³я. Нѣтъ, не ревнивый мы народъ, - и оттого-то каждая уголовщина, возникающая y насъ изъ ревности, вызываетъ въ обществѣ столько толковъ, споровъ, недоумѣн³я...

  

  

   Купеческ³я дочки въ старинномъ Замоскворѣчьи Островскаго упражняли не весьма быстрые умы свои рѣшен³емъ многихъ глубокомысленныхъ вопросовъ, какъ-то: что пр³ятнѣе - ждать и не дождаться, или имѣть и потерять? какой цвѣтъ лучше - голубой или розовый? и, наконецъ, - верхъ философ³и! - кто болѣе способенъ любить: мужчина или женщина? Настя Ничкина утверждала, что женщина; Бальзаминовъ говорилъ, что мужчина, - и время проходило весьма пр³ятно, невинно и незамѣтно. Къ большому ущербу нашей литературы, двѣ первыя публицистическ³я темы, о преимуществѣ цвѣтовъ и объ ожидан³и, исчезли изъ нея, кажется, безвозвратно. Зато третья процвѣтаетъ въ авантажѣ, ничуть не меньшемъ, если не въ большемъ, прежняго замоскворѣцкаго. И Настя Ничкина, и Бальзаминовъ не умираютъ въ родной словесности.

   - Нечего сказать: хороши ваши женщины! - зудитъ Бальзаминовъ.

   - Да ужъ и мужчины ваши хороши! - отзуживается Ничкина.

   - Да ужъ и женщины!!!

   - Да ужъ и мужчины!!!

   Занят³е с³е можно было бы, по справедливости, назвать празднымъ, если бы, къ сожален³ю, оно не было занят³емъ боговъ. Ибо, по миѳолог³и греческой, еще Зевесъ и Гера вели диспутъ на эту безысносную тему, и, когда нѣкто Тирез³й, имѣвш³й всѣ основан³я судить о любви обоихъ половъ, попробовалъ рѣшить ихъ споръ, Гера наказала его слѣпотою. Вотъ оно какъ - въ старину-то! И, хотя Тирез³й клялся и божился:

   - О, пресвѣтлая богиня! Сама же требовала ты отъ меня, чтобы повѣдалъ я тебѣ чистую правду!

   Тѣмъ не менѣе - глаза къ нему не вернулись.

   Тирез³и въ отечествѣ нашемъ обрѣтаются въ умален³и, но Бальзаминовыхъ и Ничкиныхъ не орутъ, не сѣютъ, сами плодятся. И - хоть ты что - ни о чемъ другомъ думать они не хотятъ:

   - Женщины ляка!

   - Мужчины бяки!

   - Женщины!!!

   - Мужчины!!!

   - Ляки!!!

   - Бяки!!!

   Нѣтъ никакого сомнѣн³я, что укладъ европейской семьи, созданной буржуазнымъ строемъ и отражающей его, какъ зеркало, переживаетъ сейчась тяжелый и рѣшительный, повсемѣстный кризисъ - y насъ въ Росс³и замѣтный, можетъ быть, болѣе, чѣмъ гдѣ-либо, потому что, во-первыхъ, мы, вообще, велик³е мастера оттачивать свои психологическ³е кризисы до рѣжущей остроты, а, во-вторыхъ, потому, что наша малочисленная интеллигенц³я - чуть не вся на перечетъ, и каждое проявлен³е кризиса въ ея тѣсномъ углу - какъ на ладони. И - послѣ каждаго проявлен³я - газеты, журналы, публичныя лекц³и оглашаются воплями:

   - Еще примѣръ женскаго звѣрства!

   - Еще случай мужского изувѣрства!

   И, взывая къ высшей морали, строго приглашаютъ впередъ исправиться - мужчины женщинъ, женщины мужчинъ. A затѣмъ летятъ тучами "письма въ редакц³ю", оповѣщая, если не почтеннѣйшую публику, то редакц³онную корзину, что:

   - Мой подлецъ еще хуже!

   - Нѣтъ? вы послушайте, что моя шельма выдумала!

   Я увѣренъ, что, напримѣръ, сотрудникъ "Руси" г. А. Зенгеръ, задавш³йся цѣлью слить всѣ супружеск³е ручьи въ морѣ своего отдѣла "Женщины и мы", заваленъ подобными письмами паче самаго ходового адвоката по бракоразводнымъ дѣламъ. Ибо ничего на свѣтѣ не любитъ такъ росс³йск³й мужъ, какъ пожаловаться стороннему внемлющему на свою жену, и ничего на свѣтѣ не обожаетъ болѣе росс³йская жена, какъ пожаловаться третьему лицу - особливо же литератору - на своего мужа.

   - Вы занимаетесь женскимъ вопросомъ... ахъ, напишите мою жизнь! Это цѣлый романъ!

   И бѣдняжки увѣрены, что "романъ" не только входитъ въ составъ "женскаго вопроса", но даже представляетъ собою какъ бы нѣкоторое руководство къ оному. И не подозрѣваютъ того, что въ томъ-то и суть, и идеалъ "женскаго вопроса", чтобы уничтожились всѣ эти "романы" и, зачеркнутые равноправ³емъ половъ, сдѣлались бы въ будущемъ невозможными, какъ правило, аномал³ями изъ ряда вонъ, какъ исключен³я.

   Изъ всѣхъ, записанныъъ А. Зенгеромъ, истор³й, такъ сказать, "объ ейныхъ подлостяхъ и евоныхъ благородствахъ", на меня произвела наибольшее впечатлѣн³е трагическая поэма о ревнивой женѣ, которая никакъ не могла простить мужу, что однажды онъ до бѣлаго утра пропадалъ внѣ дома, превесело проводя это время въ эстетическомъ разговорѣ съ ея соперницей, a она, жена, совсѣмъ не эстетически штопала, тѣми часами, мужнины "поганые штаны". Занят³е это осточертѣло бѣдной дамѣ (по-моему, вполнѣ заслуженно), и, когда супругъ удостоилъ явиться и полѣзъ къ женѣ съ нѣжностями, она сего эстета и платоническ³й предметъ его обругала скверными словами и вела себя, въ истерикѣ, столь дико и вульгарно, что въ возмезд³е за ревнивое сквернослов³е, оскорбленный въ лучшихъ чувствахъ своихъ, эстетъ былъ поставленъ въ печальную необходимость жену поколотить. Страдалецъ требуетъ сочувств³я къ судьбѣ своей - очевидно, по той же логикѣ, какъ Митрофанушка жалѣлъ матушку, что она сильно устала, колотя батюшку. Лѣтописное спокойств³е, съ какимъ А. Зенгеръ удачно разсказалъ этотъ эпизодъ, несомнѣнно, взятый съ натуры, еще подчеркиваетъ его воп³ющую нелѣпость, отъ которой было бы смѣшно, когда бы не было грустно. Я долженъ сознаться pre domo sua: разбираться въ вопросахъ ревности съ психологической точки зрѣн³я я и не мастеръ, и не охотникъ, ибо субъективно чувства этого никогда не могъ воспринять (когда молодъ былъ, даже стыдился этой ревнивой атроф³и!); объективно же разсуждая, всегда находилъ его очень сквернымъ, болѣзненнымъ проявлен³емъ хищнаго инстинкта, требующаго, чтобы твое было мое, a мое - тоже мое. Что болѣзнь ревности можетъ развиться въ человѣкѣ до степени всепожирающаго недуга, вчужѣ повимаю, но отъ того не дѣлается она ни законною, ни благородною, ни красивою, ни заслуживающею симдат³и и уважен³я. Жалѣть ревнивца можно, какъ всякаго душевнобольного, но уважать въ фактѣ ревности даже и самого Отелло не за что. Медея мнѣ, все-таки, понятнѣе: ея преступлен³е - конечно, тоже результатъ умопомрачен³я, душевной горячки, но простуда-то ревностью y нея болѣе извинительна, какъ, впрочемъ, и вообще y женщинъ...

   - Ахъ, - остановитъ меня читатель, - надъ чѣмъ же вы только-что сейчасъ смѣялись? Сами теперь принимаетесь выгораживать лякъ отъ бякъ?

   Нѣтъ, этимъ похвальнымъ упражнен³емъ заняться я не собираюсь, a хочу лишь установить вотъ что. Въ статьяхъ своей книги "Женское нестроен³е" я пытался если не разрѣшить, то объяснить нѣкоторыя частности женскаго вопроса и намѣтить возможный дальнѣйш³й ихъ ходъ, отправляясь изъ экономическихъ законовъ спроса и предложен³я. Я думаю, что подъ желѣзнымъ игомъ этихъ законовъ сложилось исторически и то рабовладѣльческое чувство, что называется ревностью и отъ многихъ почитается возвышеннымъ и благороднымъ.

   - Посмотрите, как³я благородныя очертан³я y этого замка! - воскликнула одна моя тифлисская знакомая, показывая на грозныя сѣрыя башни, высоко надъ шумной Курою.

   Я взглянулъ; замокъ былъ - Метэхская тюрьма! Такъ вотъ и съ ревностью. Исторически наслоенныя очертан³я ея, на первый взглядъ, какъ будто эффектны и благородны. Но подъ ними - грязная, средневѣковая тюрьма. И разница лишь въ томъ, кто управляетъ тюрьмою и для кого она: мужская она или женская, для бякъ или для лякъ.

   На рынкѣ нашей жизяи, женщина, до сихъ поръ, къ сожалѣн³ю, въ огромномъ преимуществѣ случаевъ, товаръ исключительно половой плюсъ чернорабочая, хозяйственная сила. Естественное соотношен³е половъ численно таково, что женское предложен³е всегда превышаетъ мужской спросъ, и, такимъ образомъ, мужчина имѣетъ возможность значительно большаго выбора жены, чѣмъ женщина - мужа. Онъ - выбирающ³й и бракующ³й потребитель, она - ищущ³й сбыта товаръ. Собственно говоря, единственное, болѣе или менѣе твердо отвоеванное нашими женщинами въ этой вѣковой борьбѣ, право - это однобрач³е, половая принадлежность одной извѣстной женщивы одному извѣстному мужчинѣ, безъ нарушен³я вѣрности. Отношен³я потребителя и товара и въ однобрач³и, конечно, не теряются, и желѣзный законъ спроса и предложен³я сохраняетъ свою мощную силу именно въ обереган³и супружеской вѣрности. У людей здравомысленныхъ оно совершается инстинктивно, молчаливымъ соглас³емъ, незамѣтнымъ нравственнымъ взаимодѣйетв³емъ обѣихъ сторонъ, a y натуръ болѣзненныхъ, поврежденныхъ, слагается въ болѣе или менѣе болѣзненные же акты, совокупность коихъ образуетъ понят³е ревности. Итакъ, ревнуя, мужчина охраняетъ свой спросъ на извѣстную женщину, a женщина, наоборотъ, свое предложен³е извѣстному мужчинѣ. И такъ какъ женское предложен³е выше мужского спроса, то ревнующая женщина, - помимо всѣхъ сознательныхъ моральныхъ и физ³ологическихъ мотивовъ, - еще и безсознательно оберегаетъ себя отъ экономической конкурренц³и, цѣпко держится за свой особый отвоеванный рынокъ. Разъ изъ всѣхъ видовъ труда женщинѣ вполнѣ обезпеченъ только трудъ половой и хозяйственно-чернорабоч³й, то естественно и оберегать ей неприкосновенность этого своего труда отъ всякой конкурренц³и со всею энерг³ею, какую будитъ въ ней инстинктъ самосохранен³я. Этого элемента въ мужской ревности нѣтъ, и имъ-то создается болѣе извинительное положен³е ревнивой женщины, чѣмъ ревниваго мужчины. Мужская ревность - потребительская, соперничество прихотливаго выбора. Женская - ревность товара на сбитомъ и шаткомъ рынкѣ, трепещущаго за свой сбытъ. Разница конкурренц³й очень серьезная.

   Нѣкоторые критики "Женскаго нестроен³я" неоднократно возражали мнѣ, будто я, прямолинейно рубя вопросъ о половомъ спросѣ и предложен³и, упустилъ изъ вида обратную сторону медали, то есть, - что, какъ существуетъ мужской спросъ на женщину, такъ есть и женск³й спрось на мужчину. Ho, въ моемъ настоящемъ разсужден³и о ревности, это возражен³е, вообще спекулятивное и слабо способное къ защитѣ физ³ологическими данными, падаетъ само собою, потмъ, что, стоя на его почвѣ, преимущество права женщины на ревность (если можетъ быть вообще признаваемо такое "право") выясняется легче и ярче, чѣмъ на всякой другой. Потому что, въ такомъ случаѣ, спросовая женская ревность имѣла бы дѣло съ рынкомъ предложен³я меньшаго, чѣмъ спросъ, и, слѣдовательно, послѣдн³й былъ бы конкурренц³ей лишенъ возможности свободнаго выбора; тогда какъ предложительная ревность мужская имѣла бы дѣло съ спросомъ, превышающимъ предложен³е, и, слѣдовательно, - привилег³я свободнаго выбора остается, и въ этомъ поворотѣ, за мужчиной нерушимо.

   Такъ оно есть, но такъ оно не должно быть. Мощное освободительное движен³е женскаго вопроса, ускоряемое экономическими кризисами современнаго соц³альнаго строя, вводитъ на форумъ женщину-гражданку, женщину-работницу, въ которой старинная роль полового товара погашается равенствомъ съ мужчиной во всѣхъ отрасляхъ общечеловѣческой дѣятельности. Человѣкъ въ женщинѣ выступаетъ впередъ, самка отступаетъ назадъ. Создается и растетъ громадное сознан³е половой свободы, развит³е которой вычеркнетъ изъ брака его отрицательныя, рыночныя стороны, уничтожитъ равенствомъ труда экономическую проституц³ю, a предвѣчную ограничительную функц³ю "въ болѣзняхъ родити чада" возвыситъ отъ повелительно-самочьей обязанности къ выбору доброй воли. Женщина растетъ, какъ пятое сослов³е цивилизованныхъ обществъ, и будущее ея свѣтло и нрекрасно. Далеко ли оно? Богъ знаетъ. Но ея неудержный прогрессъ, подгоняемый фатально наростающею потребностью человѣчества въ новыхъ доходностяхъ и рабочихъ силахъ, идетъ путемъ такихъ быстрыхъ и ясныхъ побѣдъ, что я вѣрю и хочу вѣрить: оно недалеко, - хотя еще и нѣтъ числа преградамъ и тормозамъ на его дорогѣ. Начиная сь самихъ женщинъ! Огромное покуда еще большинство ихъ, наслѣдственно пропитавшись историческими традиц³ями пестраго и разнообразнаго полового рынка, какъ единаго своего прибѣжища и предназначен³я, относится къ идеямъ равнодѣятельности и равноправ³я съ боязнью и враждебными предубѣжден³ями, сильнѣйшими, пожалуй, чѣмъ y иныхъ мужчинъ. Такъ рабство и крѣпостное право, внушен³емъ изъ поколѣн³я въ поколѣн³е, вырабатывали дворовыхъ, которыхъ мысль о волѣ приводила въ ужасъ, какъ нѣкое кощунство - и, конечно, даже некрасовск³й "Послѣдышъ" не былъ такимъ крѣпостникомъ, какъ его всхлипывающ³й камердинеръ. Мнѣ не хочется вводить въ статью свою термина "феминизмъ", потому что онъ уже заношенъ, затрепанъ, замасленъ и опошленъ общественнымъ перевиран³емъ почти до потери физ³оном³и. Но, краткости ради, кажется, все-таки, безъ него не обойтись. Феминистическое движен³е, въ основу котораго положены принципы равноправ³я и равнодѣятельности половъ, оклеветано вь глазахъ женщинъ, какъ разрушающее семью. Клевета эта быстро таетъ, потому что вѣкъ дѣлаетъ черезчуръ ужъ очевиднымъ, что не самостоятельность женская создаетъ нашъ семейный кризисъ, a именно ея отсутств³е, при растущихъ дороговизнахъ жизни и при крайнемъ напряжен³и, почти переутомлен³и мужскихъ силъ, - въ семьѣ совершается крахъ мужской работоспособности. Ей уже не подъ силу, въ одиночку, содержать семью прежняго мужевластительнаго типа; ростъ культуры настойчиво требуетъ въ брачномъ союзѣ трудовой помощи мужу отъ жены, a трудовая взаимопомощь воп³етъ и о взаимоправ³и, безъ котораго она - рабск³й обманъ. Рабскими обманами, колеблющими женщину, какъ маятникъ, между двумя полюсами старой и новой семьи, полна наша, унизанная компромиссами, современность. Страхи за разложен³е семьи женскимъ равноправ³емъ принадлежатъ къ числу злѣйшихъ изъ этихъ обмановъ - впрочемъ, на этотъ разъ не столько даже рабскихъ, сколько рабовладѣльческихъ. Но успѣхи жеискаго образован³я, растущ³й интеллектъ и самосознан³е "женскаго сослов³я", скоро откроютъ глаза даже самымъ слѣпымъ - видеть, что крушен³е-то семьи не тамъ, гдѣ указываютъ враги феминизма, но въ томъ буржуазномъ укладѣ, который, понимая семью, какъ половой комфортъ, пр³обрѣтаемый мужемъ-добычникомъ, теперь обанкрутился до того, что вынужденъ зачеркнуть въ своемъ обиходѣ даже основную цѣль брака - дѣторожден³е. Феминизмъ - не разложен³е и не отрицан³е семьи, но коренная демократическая ея перестройка и реставрац³я, переводъ ея здан³я съ ординарнаго на двойной фундаментъ.

   Надо надѣяться, что въ новой семьѣ, которую слагаетъ феминистическое течен³е, Бальзаминовымъ и Ничкинымъ не останется ни времени, ни охоты для споровъ объ энерг³и мужской и женской любви, о бякахъ и лякахъ, - и что вмѣстѣ съ тѣмъ вылиняютъ тогда мног³я романическ³я красоты-безобраз³я современной любви, въ томъ числѣ, если не околѣетъ, то присмирѣетъ и "чудовище съ зелеными глазами" - ревность. Я далекъ отъ мысли, чтобы феминистъ или феминистка были застрахованы отъ ревности вовсе, но прививка оспы рѣзко понижаетъ возможность заражен³я оспою натуральною, a въ семьѣ, гдѣ роль женщины потеряетъ свою спец³ально половую окраску, утратятъ интенсивность и чувство половой принадлежности, и, истекающ³я изъ него, страдан³я, обиды, скорби уязвленнаго самолюб³я. Рождается ревность изъ чувства собственности, a главнѣйш³е пособники ея, - мало чѣмъ, кромѣ половыхъ функц³й (хотя бы и съ материнствомъ, включительно!), занятая мысль, слишкомъ большой досугъ y праздныхъ и сытыхъ людей, предоставленныхъ распущенному самоуглублен³ю: считать свои обиды и взвѣшивать свои достоинства. Гдѣ мужъ и жена хорошо и постоянно заняты общимъ трудомъ, ревность имѣетъ мало успѣховъ, и слабы они, a формы ея, даже при рѣзкости, крайне наивны и первобытны. Некогда фигурничать и изощрять праздную тонкость ощущен³й въ такомъ простомъ и грубомъ дѣлѣ, какъ жизнь. Въ крестьянствѣ ревность гораздо рѣже, чѣмъ въ высшихъ классахъ, и это вовсе не по неразвитости или какому-либо "упадку нравственности", - ибо уличенная въ невѣрности жена претерпѣваетъ, за измѣну, въ крестьянствѣ нашемъ круто и люто, - но просто потому, что нѣтъ времени и охоты рабочимъ людямъ тратить себя на ревнивыя подозрѣн³я, когда и поле, и домъ не ждутъ. Принцип³альный ревнивецъ, одержимый вѣчнымъ страхомъ за вѣрность жены, - для деревни всегда посмѣшище, нѣчто въ родѣ дурачка, либо маньяка. Болѣе или менѣе такъ оно и во всякой трудовой средѣ. Чувства трудового товарищества пригашаютъ половой огонь, a гдѣ онъ не полный властелинъ, тамъ всегда есть возможность разсудку столковаться и справиться съ ревностью. Въ обществѣ будущаго къ ревнивцамъ станутъ относиться, какь мы относимся къ malades imaginaires, иппохондрикамъ, жертвамъ чрезмѣрной мнительности. Можетъ быть, даже и лечить ихъ будутъ, что и теперь, правду сказать, по большей части, весьма не лишнее.

   Ревность - дочь неравенства половъ. Въ разсказѣ г. Зенгера герой возмущается, что жена его взбѣсилась только за то, что онъ эстетически провелъ время съ ея бывшею соперницею. А, строго-то разбирая, жена-то вѣдь, при всей нелѣпости ея поступковъ, по-своему, какъ чадо буржуазнаго строя, очень права. Ибо, помимо оскорбленнаго самолюб³я, и тотъ инстинктивный страхъ, о которомъ я говорилъ выше, "страхъ за потерю своего рынка", имѣлъ въ этомъ случаѣ всѣ видимыя основан³я заговорить властно, громко и, какъ водится съ перепуга, глупо. Помилуйте! Бѣдняга сидитъ и штопаетъ штаны, a супругъ разливается соловьинымъ краснорѣч³емъ y сосѣдки. Женѣ - "поганые штаны", a сосѣдкѣ - вся эстетика души! А, по возвращен³и, разнѣженный своею эстетическою ночью, лѣзетъ къ женѣ съ ласками. Да - что же тутъ удивительнаго, если она оттолкнула его и послала къ чорту? Очень стоилъ!

   - Слушайте вы, милостивый государь мой! Если я вышла за васъ замужъ и терплю за вами жизнь, въ которой нѣтъ ничего пр³ятнѣе вашихъ объят³й плюсъ штопанье вашихъ штановъ, то благоволите въ этой куплѣ-продажѣ вести себя, по крайней мѣрѣ, честно и принадлежать мнѣ въ той полности, какая бракомъ предполагается. На то же, чтобы вы лучшую часть себя отдавали другимъ женщинамъ, a мнѣ досталась изъ васъ только свиная половина - на такой дѣлежъ я не согласпа. Спать съ собою можете купить кокотку, штаны штопать - наймите горничную. A y меня есть гордость, достоинство человѣческое, и исполнять при васъ обязанности кокотки и горничной - въ то время, какъ "перлы души своей" вы изволите помѣщать въ другой банкъ, - я не могу. Вы нечестный контрагентъ и обсчитываете меня самымъ некрасивымъ манеромъ!

   Такъ отчитала бы героиня г. Зенгера своего благовѣрнаго, если бы имѣла достаточно хладнокров³я. Но пятый часъ утра, послѣ безсонной ночи, плохое время для хладнокров³я, и потому, вмѣсто резоннаго объяснен³я, бѣдная дама осыпала эстета безсвязною бранью, платоническ³й предметъ его обозвала "сволочью"... и, за честь предмета, получила оплеуху. То-то вотъ y насъ: въ гостяхъ-то эстетика, a дома-то - послѣ эстетики - плюхи.

   Недавно смотрѣлъ я пошлѣйшую пьесу Джерома К. Джерома "Миссъ Гоббсъ"; она, кстати, какъ разъ начинается именно апоѳеозомъ супружескаго примирен³я послѣ мужниной оплеухи! Имѣется въ пьесѣ этой трет³й актъ - на яхтѣ, пользующ³йся наибольшимъ успѣхомъ y зрителей-буржуа. потому что нѣк³й Кингсеръ Старш³й посрамляетъ тамъ феминистку и читаетъ ей очень краснорѣчивую мораль, цѣликомъ, впрочемъ, выкраденную изъ Шекспирова "Укрощен³я строптивой". Я позволю себѣ напомнить услов³я этой сцены, потому что они характерны для многихъ антагонистовъ женской самодѣятельности и равноправности. Кингсеръ увѣряетъ феминистку, миссъ Гоббсъ, что яхту ихъ сорвало съ якоря и, въ туманѣ, несетъ въ открытое море. Поэтому - ему надо работать на палубѣ надъ снастями, a ей - тѣмъ временемъ - готовить завтракъ и, какъ миссъ Гоббсъ справедливо опредѣляетъ, "быть одною прислугою". Пока миссъ Гоббсъ учится "быть одною прислугою", Кингсеръ сидитъ сложа руки и разглагольствуетъ о прелестяхъ женщины-домохозяйки, господски покрикивая на дѣвушку всяк³й разъ, что она неловка... Проповѣди очень трогательны, буржуа аплодируютъ, а, когда Кингсеръ декламируетъ аполог³ю материнства, мног³е вынимаютъ носовые платки и держатъ ихъ y глазъ: такъ оно чувствительно.

   - Послушайте! - говоритъ ему миссъ Гоббсъ, - a вамъ нечего дѣлать на палубѣ?

   - Нѣтъ, - съ чистосердеч³емъ отвѣчаетъ Кингсеръ, - покуда нечего.

   И вотъ получается картина, которой не предвидѣлъ Джеромъ, отдавая свои симпат³и врагу феминизма: дѣвушка трудится, какъ чернорабочая, - краснобай сидитъ праздно и точитъ нравоучительныя лясы, - a на палубѣ ему, дѣйствительно, дѣлать нечего, потому что онъ - лгунъ: совсѣмъ яхта не сорвана съ якоря, и никуда не плыветъ, a смирнехонько стоитъ на своемъ мѣстѣ, не требуя никакихъ о себѣ заботъ, и только густой туманъ въ воздухѣ препятствуетъ обманутой дѣвушкѣ разобрать все это плутовство.

   Ей-Богу же, это можетъ быть символомъ! Это обычная картина устной и печатной борьбы съ феминизмомъ! Туманъ въ воздухѣ, жупельныя слова, чувствительное склонен³е слова "семья" во всѣхъ падежахъ, краснорѣчивыя доказательства, что женщина должна посвятить себя "своему дѣлу" y печки, чтобы мужчина могъ спокойно дѣлать "свое дѣло" y кормила общественнаго корабля, - a пресловутый корабль-то совсѣмъ и не думаетъ двигаться, и велерѣчивые проповѣдники сами про то отлично знаютъ, да хитро молчатъ, пока "баба приручится"... A та-то, въ довѣрчивости, кипятитъ "труженику" молоко, мелетъ-варитъ кофе, жаритъ котлеты!

   Начинается обманомъ - поддерживается туманомъ - разрѣшается въ чернорабочую кабалу.

   Хорошо еще, что на туманы есть солнце!

   И оно зас³яетъ, и будетъ правда на землѣ!

  

  

   Берусь за перо съ чувствомъ глубочайшаго раскаян³я, что незаслуженно обвинилъ въ своей статьѣ о ревности вашего героя-эстета, будто онъ поколотилъ свою ревнивую жену, тогда какъ онъ "только облилъ ее водою, въ виду крайняго ея бѣшенства", что, справедливо замѣчаете вы, "рекомендуется и врачами въ случаяхъ всевозможныхъ истерикъ, какъ женскихъ, такъ и мужскихъ". Не могу, однако, не замѣтить, что опыты гидропатическаго лѣчен³я, производимые мужемъ надъ женою въ пятомъ часу утра, при томъ послѣ громкой супружеской сцены, смѣлою необычайностью своею нѣсколько извиняютъ мою обмолвку, - тѣмъ болѣе, что, по наблюден³ямъ многихъ ученыхъ, не всѣ женщины любятъ, чтобы мужъ внезапно опрокидывалъ имъ на голову кувшинъ съ водою, и, для успѣшнаго выполнен³я подобной операц³и, пац³ентку надо крѣпко держать, a то вырвется и убѣжитъ. Не могу также не замѣтить, что мужъ, который, возвратясь отъ дамы сердца въ пятомъ часу утра, лѣзетъ къ женѣ за ласками, a будучи обруганъ и отвергнутъ, обливаетъ ее водою, можетъ быть женою легко принятъ самъ за находящагося въ крайнемъ бѣшенствѣ - и даже до связан³я его черезъ призванныхъ дворниковъ, что иногда тоже рекомендуется врачами, конечно, не изъ поклонниковъ системы no restreint.

   Исправивъ эту свою ошибку, я, къ сожалѣн³ю, немогу взять обратно своей антипат³и къ вашему гидропату - и, конечео, не потому, что - ахъ, какъ смѣшно! съ бабою не справился! - что приписываете вы мнѣ; collega, сказать правду, по совершенно субъективной и произвольной догадкѣ, которой противорѣчитъ все мое отношен³е къ женскому вопросу. A потому, что, послѣ вашихъ новыхъ разъяснен³й типа, онъ опредѣлился еще яснѣе: страдалецъ съ сердцемъ, вложеннымъ въ два банка - съ идеальною дамою для чувствъ возвышенныхъ и хорошенькою женою для домашняго обихода. А, при протестѣ домашняго обихода: "ежели я твоя нераздѣльно, то не угодно ли и тебѣ быть моимъ полностью"! - мы выливаемъ домашнему обиходу на голову кувшинъ воды, и, развязавшись съ ревнивою обузою, красиво удаляемся въ какую-то принцип³альную женобоязнь: "женщины опошляютъ жизнь ревностью... онѣ ужасны.... ничтожество вамъ имя, женщины"!... Этотъ Гамлетъ-обливатель - продуктъ "эстетическаго рабовладѣльчества", collega, и оченъ скверный, потому что капризный, изнѣженный неврастенически избалованный - именно тою широкою свободою выбора женщины, о которой писалъ я въ прошлый разъ и которою вы сами теперь характеризуете "любовь" вашего героя:

   - Опять это не та!...

   И такъ какъ "опять не та", то и разстанемся съ нею, и если надоѣло выбирать дальше, то проклянемъ женск³й родъ, a не собственную безхарактерность, и уйдемъ въ "полное разочарован³е въ поэз³и жизни"?! Ko мнѣ вчера апельсинщикъ пришелъ, - все клялся, что на лоткѣ - все корольки. Однако, что ни попробуемъ отлупить кожу, самая подлѣйшая, желтая кислятина:

   - Опять не королекъ!

   Ну, и, конечно, къ чорту его... Съ выборомъ апельсиновъ это свободное "опять" очень удобно, - ну, a женщина - не апельсинъ, и, говоря о выборѣ жены, да еще въ сопровожден³и такого громкаго слова, какъ "любовь", подобныя "опять" надо изъ репертуара выкинуть. Ибо даже институтки старыхъ временъ твердили, что "любовь не картошка - не выбросишь изъ окошка". A что выбрасывается изъ окошка съ такою легкостью, какъ покончилъ со своимъ супружествомъ вашъ гидропатическ³й мужчина, то, по всей вѣроятности, есть картошка, a не любовъ... И - никакихъ ужасовъ тутъ нѣтъ, collega, сколько бы герои эти, messieurs d'Опять, краснорѣчивыхъ ужасовъ на себя ни напускали, ибо - Отелло темперамента хоть по человѣчеству жалки, a Отелло картофельныхъ драмъ только ничтожны. Вообще, я долженъ сознаться, что рѣшительно не могу взять въ толкъ, какъ это можетъ родиться "полное разочарован³е въ поэз³и жизни" изъ ссоры съ женщиною, повинною лишь тѣмъ, что мыслитъ и чувствуетъ иначе, чѣмъ ты?! То есть - взять-то въ толкъ могу, но думаю, что вѣкъ Эрастовъ Чертополоховыхъ и "Бѣдной Лизы" остался нѣсколько позади насъ, и даже прутковск³й юнкеръ Шмидтъ сейчасъ - мало трагическая фигура... Какой прокъ въ мужчинѣ, для котораго вселенная можетъ быть завѣшена женскою юбкою? Какой прокъ въ женщинѣ, для которой мужск³я панталоны - Геркулесовы столбы, nec plus ultra воли и мысли? Жизнь не баловство, - "природа не храмъ, a лаборатор³я", - поэз³я жизни не въ спальнѣ и будуарѣ, a въ мастерской.

   Вы, collega, недовольны логическимъ отвѣтомъ, который я сочинилъ, становясь на точку зрѣн³я жены-буржуазки, супругу-гидропату, потому что здѣсь, молъ, не было купли-продажи, а с³яла одна пылкая "любовь", описываемая вами къ большимъ краснорѣч³емъ. Ho, collega, признавая всю энерг³ю и добросовѣстность вашей защиты, не могу не напомнить вамъ старой сентенц³и: "словами красными не возвысить поступки гнусные", a кл³ентъ вашъ ведетъ себя, ей-Богу же, гнусненько. И, въ "куплѣ-продажѣ", которую вы презрительно отвергаете, моя, облитая водою, кл³ентка настаиваетъ на своемъ правѣ не на иное что, какъ именно на "любовь", то есть - на обладан³е мужемъ въ той же мѣрѣ, какъ онъ ею обладаетъ, въ полной совокупности жизни - съ объят³ями, съ домашними заботами и съ "перлами души", при полномъ несоглас³и уступать послѣдн³е въ чуж³я руки. Эта молчаливая нравственная купля-продажа существуетъ рѣшительно во всякомъ современномъ бракѣ, красотами какихъ бы любвей безбрежныхъ, нѣжныхъ и мятежныхъ онъ декоративно ни с³ялъ. И больше того скажу: до тѣхъ поръ, пока буржуазный строй современности держитъ женщину въ подчинен³и мужскимъ выгодамъ, право такого соглашен³я, - единственно отвоеванное себѣ женщиной буржуазной культуры изъ всѣхъ правъ общественныхъ, - будетъ и неизмѣнно провѣрять практическую доброкачественность, и контролировать реальную силу того лукаво растяжимаго и безконечно-многограннаго чувства, что зовется "любовью". Сказать: я люблю Марью, - вѣдь, собственно говоря, ровно ничего не обозначаетъ: любовь - широкая, какъ море, и перловъ въ ней сколько угодно, и гадовъ - нѣсть числа. Марьямъ авансомъ даютъ нѣсколько перловъ, a гадовъ "до дѣла" припрятываютъ, какъ отпугивающ³й отъ сдѣлки дебетъ. Затѣмъ, по дѣлѣ, гады начинаютъ выползать, a перлы сокращаться. Въ томъ и нечестная контрагентура брака, противъ которой законно говоритъ жена-буржуазка, и съ которою не должно связываться имя "любви": даже въ самомъ лучшемъ случаѣ, это комед³я любви, драматическое представлен³е любви, водевиль любви, разыгрываемые сознательно или безсознательно, эффектно или мизерно, похотливо или равнодушно, страстно или холодно, но не любовь, не любовъ! Любовь есть вольное сочетан³е двухъ взаимопониман³й, въ постоянной взаимопровѣркѣ своихъ обязательствъ, достигаемой столько же инстинктомъ, сколько разумомъ. Въ такой любви нѣтъ мѣста рабовладѣльческимъ притязан³ямъ - источнику ревности; въ странѣ или вѣкѣ такой любви понизится, стало быть, и болѣзненная энерг³я ревности, ставъ удѣломъ людей только анормальныхъ. Но восторжествовать надъ м³ромъ такая любовь - любовь равныхъ къ равнымъ и свободныхъ къ свободнымъ, - сможетъ, конечно, не въ современномъ буржуазномъ строѣ, въ которомъ принижен³е женщины къ самочному уровню - принцип³альный устой. Быстрыми шагами идущее впередъ освобожден³е женщины, завоеван³е ею правъ гражданскихъ, образовательныхъ, экономическихъ и, главное, пожизненныхъ правъ на самоё себя дѣлаютъ, въ глазахъ моихъ, жестокое владычество ревности явлен³емъ, - если хотите, collega, - дѣйствительно временнымъ. А только я не понимаю: откуда вашъ выводъ, что если зло временное, то его надо претерпѣть?! Зачѣмъ же, собственно говоря, претерпѣвать медвѣдя, когда онъ идетъ на васъ на дыбахъ? Вы его - рогатиной! Конечно, не вѣчное зло - медвѣдь, но временное, а, все-таки, лучше его рогатиною, - не то, пожалуй, съѣстъ... Боритесь, люди, съ ревностью лично: давите ревность въ себѣ, сокращайте поводы и возможности ревновать себя. Большаго достичь субъективно вы не можете, ибо слово противъ ревности, обращенное къ обществу, помогаетъ не болѣе, чѣмъ заговоръ отъ лихорадки, что и естественно, такъ какъ и лихорадка и ревность - одинаково физическ³я болѣзни. Но лихорадки, опустошающ³я цѣлые людные округа, не поддаваясь словамъ и заговорамъ, всей медицинѣ in verbis, lierbis et lapidibus, исчезаютъ безслѣдно послѣ практической работы, казалось бы, не имѣющей ничего общаго съ медициною: засыпано два-три ручья, высушено болото, проведенъ канадъ, проложены бетонныя трубы, распахана и засѣяна старая, одичалая новь. Ту же самую аналог³ю пророчествую я и для эпидем³й ревности. Дайте жеащинѣ жить въ человѣчество, a не только въ спальню, дѣтскую и кухню, - вы сохраните любовь и погасите ревность. Обратите женщину изъ юридической вещи въ юридическое лицо, inpersotiam sui juris, - тогда и она прекратитъ то опасливое искан³е въ васъ самихъ вещныхъ признаковъ, что нынѣ выражается ревностью. Работайте на женское образован³е, на самосознан³е женщины; вы работаете на гибель ревности! Содѣйствуйте подъему и расширен³ю женскаго труда, - вы содѣйствуете паден³ю конкурренц³и на трудъ половой, - вы содѣйствуете паден³ю главнаго фактора ревности. Поднимайте женское движен³е къ самостоятельности и равенству съ мужчиною на всѣхъ путяхъ правоспособности, - вы побѣждаете закрѣпощен³е женщины полу, вы давите главный страхъ - эгоистическ³й страхъ самоохраняющаго, чужеяднаго организма, которымъ, по преимуществу, воспитывается и регулируется ревность. Создавайте изъ женщины гражданку, работницу, человѣка, - вы перестанете мучить ревностью самку, и самка перестанетъ терзать ревностью васъ.

   Къ сему случаю вы спрашиваете, коллега, "но чѣмъ же объяснить, что главнѣйшимъ образомъ, пошлѣйшимъ образомъ, невыносимѣйшимъ образомъ ревнуетъ именно женщина самостоятельная, богатая, сытая и бездѣльная"?.. Я думаю, коллега, что достаточно подчеркнуть послѣднее прилагательное курсивомъ, чтобы оно отвѣтило вамъ на вашъ вопросъ и убило остальные эпитеты. "Самостоятельная" и "бездѣльная" - понят³я несовмѣстныя. Рабочая и гражданская самостоятельность - прямое противопоказан³е той сытой праздности, которую понимаемъ мы (и вы, коллега, въ своемъ вопросѣ) подъ ошибочнымъ назван³емъ самостоятельности теперь, въ быту нашихъ женщинъ-буржуазокъ, и которая, въ дѣйствительности, есть лишь матер³альная, плотская обезпеченность, безъ труда получаемая, либо опять-таки цѣною пола - отъ мужа или любовника, либо доставшаяся по родительскому благословен³ю въ наслѣдство. Такой обезпеченности, безправной и бездѣятельной, естественно, чрезъ отложен³е въ себя туковъ, ростить въ себѣ и озлоблен³е тѣлесное, a озлоблен³е тѣлесное выращивать въ безобразные ревнивые экцессы. Но въ сферѣ трудовой женской самостоятельности, среди женщинъ, живущихъ не только цѣною своего пола, вопросъ вашъ найдетъ данныя къ отрицательному отвѣту. О крестьянствѣ вы со мною согласны. Поднимитесь въ круги учащейся женской молодежи, къ сестрамъ милосерд³я, изучите бытъ сельскихъ учительницъ, фельдшерицъ, акушерокъ: какъ ничтоженъ - сравнительно съ сытою буржуазною средою - половой интересъ въ этомъ обществѣ и какъ умѣютъ здѣсь съ нимъ справляться! Болѣе цѣломудренной и честной молодежи, чѣмъ наши учащ³яся дѣвушки высшаго образован³я, я не встрѣчалъ нигдѣ въ Европѣ. И какая рѣдкость здѣсь ревнивыя трагед³и! И, если случаются, то - какъ серьезны бываютъ поводы къ нимъ! И, все-таки, какъ дурно принимаются онѣ средою... Вѣдь процессу Прасковьи Качки добрыя двадцать пять лѣтъ давности, a дѣло это и до сихъ поръ поминается при каждой, хотя бы слабой, аналог³и. Взять даже театръ: при всей своей до сихъ поръ распущенности и безалаберности, при всѣхъ пережиткахъ недавней театральной проституц³и, при всемъ изобил³и полового элемента въ самомъ показномъ характерѣ театральной дѣятельности, женщины этого дѣла бываютъ одержимы безтолковою ревностью и гораздо рѣже; и въ гораздо слабѣйшихъ проявлен³яхъ, чѣмъ женщины-буржуазки. И это - потому, что между жевщиною и ревностью стало нѣчто, главынѣе требующее повиновен³я, чѣмъ эгоистическ³й половой позывъ: стала самостоятельная трудовая дисциплина, обязанности которой должны быть исполнены раньше личныхъ похотей и капризовъ. Грубое неприлич³е предъ товарищами - прервать ревнивою сценою репетиц³ю, ибо репетиц³я есть служебная работа; почти неслыханный скандалъ прервать ревнивою сценою спектакль, ибо спектакль есть общественная служба, окупленная публикою. Театральная женщина уже освоивается мало-по-малу съ сознан³емъ, что полъ ея - второе въ ней, a первое - общественыая работа таланта, и это сознан³е стало тормозомъ ревности, припадки которой за кулисами, на девять десятыхъ, разрѣшаются въ водевиль, а не въ трагед³ю. Адр³енны Лекувреръ рѣдки. Въ самоуб³йствѣ Кадминой, давшемъ тему "Татьяны Рѣпиной" и "Клары Миличъ", сыграла роль главной причины не показная ревность, a глубокое тайное самонедовольство богато-одаренной натуры, размѣнявшей себя по пустякамъ... Кадмина - старшая сестра Мар³и Башкирцевой, да и умнѣе, и глубже ея была...

   Еще два слова. Вы говорите: "Улучшен³е быта женщины мало повл³яетъ на зло ревности, ибо главною его частью является часть не экономическая, a звѣрская: наслажден³е ревности есть наслажден³е патологическое, какъ наслажден³е сѣчен³емъ ребенка". Тутъ я сперва позволю себѣ заступиться за репутац³ю звѣрей: въ животномъ м³рѣ самки эксцессами ревности совсѣмъ не прославлены, - во-первыхъ; во-вторыхъ, ни одна собака, ни даже обезьяна, не говоря уже о коровахъ, кобылахъ и т. д., чадъ своихъ "для наслажден³я" никогда не наказывали. Оставимъ людямъ ихъ "людства" благопр³обрѣтенныя: при чемъ звать людства звѣрствами? Затѣмъ - я опредѣленно говорилъ въ своей статьѣ, что не пророчу полной смерти ревности, a предсказываю лишь общественное низведен³е ея на роль патологической аномал³и. Это самое нахожу я и въ вашемъ тезисѣ, хотя вы мнѣ