Амфитеатров Александр Валентинович - Женское нестроение

итаетъ грѣхъ и сытую жизнь честному труду на житейской каторгѣ. Одной Виргин³ей въ спискахъ житейскихъ становится меньше, одной Катюшей Масловой - больше. Эти бѣдныя Катюши Масловы гибнутъ, какъ мотыльки на свѣчѣ - сотнями, тысячами, тупо принимая свою гибель, какъ нѣчто роковое, неотмѣнное. Чтобы мотылекъ не летѣлъ на свѣчу, надо поставить между нимъ и ею надежный экранъ... Такой экранъ, говорятъ намъ, есть женск³й трудъ, полноправный съ трудомъ мужчины. Прекрасно. Но сдѣлайте же трудъ этотъ и равноцѣннымъ труду мужчины, потому что иначе - экранъ дырявый, не заслоняетъ свѣчи. Если выхотите, чтобы женск³й трудъ парализовалъ проституц³ю, сдѣлайте его хоть сколько-нибудь способнымъ не теряться въ сосѣдствѣ съ нею своимъ безсильнымъ заработкомъ въ совершеннѣйш³й мизеръ; a жизнь честной работницы сдѣлайте сытѣе и, слѣдовательно, завиднѣе мишурной обстановки - "убогой роскоши наряда", достающейся въ удѣлъ продажнымъ женщинамъ. Если общество въ состоян³и достигнуть такого блага, проституц³я погибнетъ сама собою; если нѣтъ, - то благожелательные и краснорѣчивые конгрессы противъ нея - не болѣе, какъ то самое бросан³е камешковъ въ воду, при коемъ Кузьма Прутковъ рекомендовалъ наблюдать круги, ими образуемые, "ибо иначе иной, пожалу, назоветъ такое занят³е пустою забавою"!

  

  

   По всѣмъ газетамъ прокатилась скандальнымъ громомъ, такъ называемая, бекетовская истор³я. Власть имущ³й казанск³й земецъ, человѣкъ изъ хорошей дворянской фамил³и, богатый, образованный, обольстилъ бѣдную дѣвушку, сельскую учительницу, состоявшую подъ его началомъ. Когда утѣхи любви привели жертву казанскаго Донъ-Жуана къ интересному положен³ю, онъ же, Донъ-Жуанъ этотъ, уволилъ ее отъ должности - за развратное поведен³е. Опозореняая и выброшенная на улицу, дѣвушка сдѣлала обольстителю своему колоссальныйскандалъ, обратясь съ жалобою въ земское собран³е, при чемъ разъяснила грязную истор³ю во всѣхъ подробностяхъ, не пожалѣвъ ни "его", ни себя. Получилась весьма отвратительная картина нравственнаго насил³я, начальственнаго понудительства на развратъ и какой-то озвѣрѣлой, безсмысленной жестокости, смѣнившей "любовь" послѣ того, какъ вожделѣн³я были удовлетворены, страсти остыли, наступили пресыщен³е и зѣвота. Земцы были справедливо возмущены, и лишь одинъ въ сонмѣ ихъ остался спокоенъ и даже, можно сказать, величавъ до чрезвычайности - самъ герой сквернаго дѣла. Съ надменнымъ хладнокров³емъ англ³йскаго или, - какъ въ старину говорилось и какъ на "французско-нижегородскомъ" языкѣ оно лучше выходитъ, - "аглицкаго" милорда, съ краснорѣч³емъ и апломбомъ, достойными лучшаго примѣнен³я, онъ "имѣлъ честь заявить почтенному собран³ю", что связи своей съ учительницею не отрицаетъ, но это - его, аглицкаго милорда, частное дѣло, a не вопросъ общественный и, слѣдовательно, обсужден³ю почтеннаго собран³я поступокъ его подлежать не можетъ и ве долженъ. Но, сладострастничая en homme prive, онъ считаетъ долгомъ своимъ блюсти цѣломудр³е въ качествѣ дѣятеля общественнаго, - и вотъ почему не только почелъ себя обязаннымъ уволить свою жертву отъ должности, но и вмѣняетъ увольнен³е это себѣ не въ грѣхъ, a въ заслугу. Онъ обязанъ удалять отъ обучающихся во ввѣренныхъ его надзору школахъ дѣтей вредные и дурные примѣры, а, конечно, никто не скажетъ, чтобы беременная дѣвушка, въ качествѣ наставницы, была для отрочества примѣромъ поучительнымъ. Словомъ:

   - И охота вамъ, гг. земцы, совать носъ не въ свое дѣло, заниматься амурными сплетнями и поднимать много шума изъ ничего. Выгоните вонъ эту распутную дѣвчонку-шантажистку. Что она распутная, это, мм. гг., я полагаю, достаточно доказывается уже нагляднымъ несоотвѣтств³емъ фигуры ея съ данными ея зван³я; a что она шантажистка, съ ясностью явствуетъ изъ смѣлости ея имѣть как³я-то претенз³и на помощь и матер³альную поддержку со стороны почтеннаго человѣка, оказавшаго ей честь привести ее въ святое состоян³е материнства. Вмѣсто того, чтобы безкорыстно довольствоваться тихими радостями такого состоян³я и почитать его за нежданное и незаслуженное благословен³е небесъ, оиа алчетъ наживы, жаждетъ денегъ, требуетъ причитающагося ей содержан³я и, лишенная такового, дерзаетъ плакать. жаловаться, проклинать, безпокоя своими кляузами ваше высокопочтенное собран³е. Не вступаться за нее должны вы, мм. гг., но благодарить меяя за то, что я избавилъ васъ отъ нея и не позволилъ ей запятнать очевидностью своего позора цѣломудренную репутац³ю вашихъ учрежден³й. Для сего. мм. гг., я не пощадилъ ни нѣжной прихоти своей къ этой порочной особѣ, - ибо, со всею откровенностью чистаго сердца, долженъ сознаться: она, дѣйствителъно, была моею любовницею, - ни родительскаго инстинкта, - ибо, съ тѣмъ же чистосердеч³емъ, не позволяю себѣ отрицать: будущ³й ребенокъ ея - мой ребенокъ. Я Брутъ, мм. гг., и даже больше Брута. Не велика штука покарать порокъ, отрубивъ головы взрослымъ негодяямъ-сыновьямъ, на то y человѣка и голова, чтобы рубить ее по мѣрѣ надобности, - я же покаралъ родственный мнѣ порокъ, еще не родивш³йся, въ утробѣ его покаралъ! Итакъ - пустъ негодница идетъ въ родовспомогательное заведен³е или, куда ей угодно, a я, во всемъ с³ян³и своего служебнаго безпристраст³я, во всемъ велич³и исполненнаго предъ обществомъ долга, да повлекусь вами въ храмъ славы и да украшусь гражданскимъ вѣнкомъ... "за любостраст³е и жестокость!" A засимъ индидентъ исчерпанъ. Объявляется переходъ къ очереднымъ дѣламъ.

   Продѣлка "аглицкаго милорда", встрѣченная повсемѣстнымъ и единодушнымъ негодован³емъ, подала, однако, къ крайнему сожалѣн³ю, нѣкоторымъ, враждебнымъ земскому началу, органамъ печати и частнымъ лицамъ поводъ швырнуть въ ненавистныя имъ учрежден³я обидные и неправо злорадные упреки:

   - Вотъ ваше земство! вотъ ваши излюбленные люди! Вотъ вамъ общественные избранники!

   Я такъ полагаю, что этотъ торжествующ³й крикъ - глупый крикъ. Полагаю также, что, съ другой стороны, неумны и крики тѣхъ, кто, въ преувеличенномъ старан³и отстаивать репутац³ю земцевъ, - не замѣчая, что она вовсе не требуетъ защиты, - кляяутся и ратятся, будто бекетовск³й случай - явлен³е единичное, исключительное, баснословное. Это тоже неправда. Бывало все! да! всякое бывало!.. - какъ говоритъ раввинъ Бенъ-Акиба. "Во всякой семьѣ не безъ урода", - имѣются, понятное дѣло, уроды и въ огромной земской семьѣ. Но обобщать дикости аглицкихъ милордовъ въ постоянное и типическое явлен³е, ехидно ставя его на счетъ не собственному ихъ распутству, a общему земскому распорядку, въ состоян³и развѣ лишь такъ называемая суздальская критика. Милорды - милордами, a земство - земствомъ. И праведникъ, сказываютъ, по семи разъ на денъ падаетъ, a въ земствѣ, какъ и въ другихъ общественныхъ учрежден³яхъ, не все же апостолы сидятъ. И если попадаютъ въ среду земскую жестоковыйные аглицк³е милорды, со всею присущею имъ склонностью не по поступкамъ поступать, то ужасаясь этой склонности, нечего, однако, сваливать грѣхъ съ больной головы на здоровую. Нечего восклицать:

   - Ну, и земщина наша!

   Когда гораздо проще и справедливѣе можно и должно воскликнуть:

   - Однако, и милордъ!

   Разумѣется, земство учреждаетъ школы не для развращен³я обучающихъ въ нихъ наставницъ - этого и глупѣйш³й изъ враговъ земства сказать не посмѣетъ, - a для просвѣщен³я народнаго. И двѣ непримиримо противоположныя цѣли эти могутъ быть перетасованы лишь тамъ, гдѣ во главѣ школъ вдругъ, откуда ни хвать, по щучьему велѣнью, по невѣсть чьему прошенью, возьметъ, да и выплыветъ "аглицк³й милордъ", во вкусѣ г. Бекетова.

   Милорды эти - отрыжка того добраго стараго времени, когда, по словамъ незабвеннаго майора Горбылева, губерн³и наши "странами волшебствъ были: на каждой верстѣ по Арапову да по Загоскину сидѣло, a черезъ десять верстъ для разнообраз³я, Бекетовы были разсыпаны". Пора была, дворянская пора! Что жъ нынѣшн³й г. Бекетовъ? Онъ - ничего, по этикѣ "страны волшебствъ" мужчина хоть куда, и все несчаст³е его - лишь въ томъ, что онъ опоздалъ родиться лѣтъ на сорокъ, и что страна волшебствъ за срокъ этотъ успѣла утратить значительную долю своей крѣпостной фаятастичносги. Съ этимъ великолѣпнымъ чувствомъ собственнаго достоинства и глубокой убѣжденности въ мужскомъ своемъ правѣ на безнаказанный грѣхъ, съ этимъ бездушнымъ презрѣн³емъ къ неровнѣ, сдѣлавшейся его жертвою, съ этою ледяною невозмутимостью совѣсти, съ этою наивно-откровенною готовностью, въ любой моментъ, во имя своего похотливаго каприза, сковать чужое несчаст³е, - казанско-аглицк³й милордъ - вылитый портретъ прекрасныхъ господчиковъ пятидесятыхъ годовъ, которыхъ смѣшно рекомендовалъ тогдашн³й юмористъ:

  

             Лелѣетъ онъ дворянск³я

             Замашки донъ-жуанск³я

             И, съ этими замашками,

             Волочится за Машками...

  

   Увы! прошли прекрасные дни Аранжуэца! прошли и крѣпостныя, и полукрѣпостныя, собственныя свои Машки, за коими безнаказанно волочиться было аглицкимъ милордамъ такъ удобно и легко. Что касается донъ-жуанскихъ замашекъ милорда, онѣ, конечно, пережили и крѣпостной Аранжуэцъ, и крѣпостныхъ прелестницъ, но... примѣнять ихъ съ прежнею упрощенностью милордъ не имѣетъ возможности. Онъ оскудѣлъ, a законы процвѣли. Это во-первыхъ. A второе - изъ былыхъ Машекъ мног³я давнымъ давно уже первой гильд³и купчихи, мануфактуръ и коммерц³и совѣтницы, a нынѣшн³й милордъ аглицк³й ищетъ чрезъ родного человѣчка теплаго мѣстечка, дабы не положить благородныхъ зубовъ своихъ на полку, сидючи въ неоднократно описанномъ чрезъ судебнаго пристава Монрепо. Не о г. Бекетовѣ въ данномъ случаѣ, конечно, рѣчь: я о немъ знаю только по газетамъ и о состоятельности его не имѣю понят³я, - но объ аглицкихъ милордахъ вообще, родового типа коихъ онъ, въ казанской истор³и; явился столь блистательнымъ представителемъ. Особая черта аглицкихъ милордовъ иашего времени, - что, въ какое бы государственыое или общественное дѣло они ни замѣшалисъ, первое же властное тяготѣн³е и вожделѣн³е ихъ - учредить вокругъ себя маленькое крѣпастное право, съ присущими ему ароматами барщины, дворни, дѣвичьей, - конечно, устрояемыхъ не въ открытую и не съ буквально точнымъ соотвѣтств³емъ старымъ идеаламъ, a въ посильныхъ и согласныхъ съ духомъ вѣка приспособлен³яхъ, глядя по роду дѣятельности или мѣсту служен³я аглицкаго милорда.

  

             Снова ловятъ мужиковъ

             Въ крѣпостныя сѣти

             Николаевскихъ орловъ

             Доблестныя дѣти,

  

   гнѣвно клеймилъ когда-то современныхъ ему аглицкихъ милордовъ H. A. Некрасовъ. Это поколѣн³е ушло, мужикъ отъ крѣпостныхъ сѣтей застрахованъ, онѣ порваны и сгнили, и осталась лишь праздная охота платонически плести ихъ.

   Но духъ этого плетен³я - всюду, гдѣ живетъ и дѣйствуетъ аглицк³й милордъ; это - неизмѣнный, неразрывный его спутникъ, въ родѣ Петрушкина запаха. Призраки барщины, дворни, дѣвичьей идутъ по пятамъ его и распространяютъ свою поганую тѣнь на все, что его окружаетъ, проникая даже въ самыя святыя дѣла и порядочныя области жизни, если онѣ ненарокомъ очутятся въ лапахъ аглицкаго милорда. Земство - по самому существу своему - живое отрицан³е крѣпостничества и сословности, но къ нему, какъ къ сосцамъ здоровой, обильной молокомъ и неразборчиво щедрой кормилицы, присасывается множество аглицкихъ милордовъ. И можемъ ли мы, положа руку на сердце, отрицать, что - въ то время, какъ одни земства, въ рукахъ, чуждой милордскихъ притязан³й, всесословной массы излюбленныхъ людей, быстро прогрессировали, просвѣщая и обогащая районъ своихъ дѣйств³й, - бывали и бываютъ y насъ на Руси и так³я злополучно-захудалыя земства, гдѣ воля ставшихъ y власти аглицкихъ милордовъ творитъ, чего ихъ нога хочетъ, обращая земск³я учрежден³я въ замкнутые, вѣчно кейфующ³е султанаты, полные антипатичнѣйшаго самодурства, противнѣйшаго кумовства, угодничества, лести, мздоимства - словомъ, всѣхъ пороковъ дореформенной Росс³и, когда она, по вѣщему упреку Хомякова, была "черна неправдой черной и игомъ рабства клеймена". Конечно, все - въ м³ру, все - въ уменьшен³и по масштабу, приспособленному во вкусѣ новаго вѣка, все въ размѣнѣ съ рублей на гривенники. Но рѣчь идетъ не о масштабѣ и размѣрахъ, a o принцип³альномъ отношен³и къ земскому дѣлу тѣхъ злоупотребителей его, чью дѣятельность русское остроум³е давнымъ-давно опредѣлило мѣткимъ ходячимъ терминомъ "присосѣдиться къ общественному пирогу". Диво ли, что, воскресивъ въ подобномъ закрѣпощенномъ земскомъ султанатѣ всѣ свои исконныя замашки, аглицк³й милордъ-земецъ воскрешаетъ мало-по-малу, въ числѣ ихъ, и родовой инстинктъ гоньбы за Машками, и, обращая взоры свои на служащихъ подъ началомъ или вл³ян³емъ его интеллигентныхъ или полуинтеллигентныхъ женщинъ - учительницъ, сестеръ милосерд³я, фельдшерицъ, акушерокъ, телеграфистокъ, счетчицъ, конторщицъ e tutte quante, - блудливымъ окомъ выискиваетъ между нихъ лакомый кусочекъ поаппетитнѣе и подоступнѣе. Вся эта рабочая женская толпа закрѣпощена къ мѣстамъ своимъ бѣдностью и конкурренц³ей огромнаго трудового предложен³я на малый трудовой спросъ почти что не слабѣе, чѣмъ старинныя Машки барскихъ дѣвичьихъ были закрѣплены за господами своими природнымъ рабствомъ. Это - безотвѣтныя и сознающ³я себя безотвѣтными. Выгонятъ - что станешь дѣлать? Куда пойдешь? Хоть издыхай, какъ собака, на улицѣ! "Выгонятъ", - это вѣчный грозный призракъ, съ насмѣшкою стоящ³й за плечами каждой русской трудящейся женщины; выгонятъ и немедленно замѣяятъ другою - изъ безчисленной толпы голодныхъ кандидатокъ, теперь завистливо взирающихъ на нее со стороны жадными глазами. Еще бы! счастливица! служитъ! 30 рублей въ мѣсяцъ получаетъ... за 14 часовъ работы въ сутки! Господи! да когда же намъ-то, намъ-то выпадетъ подобная благодать? Послушайте, господинъ хозяинъ! Увольте ее, мы будемъ работать и лучше, и прилежнѣе, и дешевле! я на 25 пойду! я на 20! я на 15! A я - хоть за квартиру... Только возьмите! примите! не оставьте!.. И, подъ суровымъ сознан³емъ этого горемычно-безпощаднаго соперничества, "счастливица", что называется, зубами держится за свое "счастье... на мосту съ чашкой!" какъ уныло остритъ язвительное народное прислов³е. Она трепещетъ передъ человѣкомъ, властнымъ удержать ее на службѣ или выгнать вонъ съ волчьимъ паспортомъ, прибавить или убавить ей жалованья, лишить ее награды или выхлопотать награду въ двойномъ размѣрѣ. И, если властнымъ человѣкомъ является аглицк³й милордъ, то изъ трепета женскаго, рабьяго трепета за свое существован³е, онъ - какую веревку хочетъ, такую и совьетъ.

   Мало что есть подлѣе покушен³й мужчины, власть имущаго въ какой-либо дѣловой или служебной организац³и, покушен³й на честь женщины или дѣвушки, занимающей въ такой организац³и скромное рабочее мѣстечко. Преступлен³е это надлежало бы подвести подъ категор³ю "съ отягчающими вину обстоятельствами" - поставить наряду съ обольщен³емъ опекаемой опекуномъ, ученицы - наставникомъ и т. п., наряду съ тѣми ужасными насил³ями, когда жертва поставлена въ невозможность самозащиты. Изъ десяти женщинъ, преслѣдуемыхъ властнымъ любостраст³емъ при подобныхъ услов³яхъ, девять обречены на неизбѣжное паден³е, a - которая сумѣетъ сберечь себя, дорого обходится ей купить свое право на цѣломудр³е! Такъ дорого, что и самую жизнь свою приходится иной разъ включить въ эту мрачную цѣну. Даже въ столицѣ, гдѣ арена женскаго труда шире и оплата его приличнѣе, гдѣ дѣло больше на людяхъ идетъ и, слѣдовательно, трудящейся легче протестовать, есть кому пожаловаться на обидчика, есть кого и на защиту свою позвать, - даже и въ столицѣ жизнь слагаетъ въ области этой отвратительныя и грозныя сказки. A тамъ - во глубинѣ Росс³и, гдѣ "рядомъ лѣсище съ волками-медвѣдями"? гдѣ "мужикъ-пьяница ходитъ, баба необразованная"? гдѣ единственный "интеллигентъ" - это именно твое начальство, отъ котораго ты вся зависишь, въ чьихъ рукахъ и твой матер³альный достатокъ, и твоя политическая благонадежность, и твоя служебная карьера, и самая твоя репутац³я, потому что - стоитъ начальству дать о тебѣ охмѣтку "сомнительной нравственности", и ты погибла навсегда для труда своего, какъ погибла дѣвушка, опозоренная г. Бекетовымъ. О! аглицк³е милорды великолѣпно знаютъ могущество всѣхъ этихъ оруд³й доставшейся въ лапы ихъ силы, и умѣютъ ими пользоваться для своихъ дрянныхъ цѣлей и наслѣдственныхъ замашекъ. Эти бѣдныя "уважаемыя труженицы Марьи Ивановны", на своемъ тридцатирублевомъ жалованьи, обязанныя изъ него и сами кормиться, и семьямъ посылать, беззащитны столъ же, какъ и былыя "Машки-подлянки"; но - помилуйте! куда же ихъ занятнѣе и пр³ятнѣе! Что такое была "Машка-подлянка"? Дѣвка-дура, ходячее мясо, самка безсловесная. A вѣдь Марья-то Ивановна - барышня, она наукамъ обучалась, по-французски съ грѣхомъ пополамъ говоритъ, книжки читала, съ нею и о чувствахъ потолковать возможно, и въ любовь, до поры до времени, благородно поиграть. И удовольств³е свое получилъ, и иллюз³ю соблюлъ, - какой, Господи благослови, шансъ образованнаго развлечен³я въ деревенскомъ невѣжествѣ!

   Съ одной стороны - обольщен³е, съ другой - постоянная возможность неотвратимаго нравственнаго насил³я, и горитъ между этими двумя огнями бѣдная женская жизнь, и нѣтъ ей ни жалости, ни пощады. Мнѣ скажутъ: ну, голубчикъ, пошли преувеличивать! Не всѣ же падаютъ, мног³я выходятъ изъ борьбы побѣдительницами... Да, еще бы всѣ! Этого только не хватало! Еще бы всѣ! Вѣдь и между Машками были так³я, что въ омуты бросались, въ петлю лѣзли, a чести своей аглицкимъ милордамъ не отдавали. Но альтернатива-то - именно та же самая: то-есть - между омутомъ, петлею и благосклонностью аглицкаго милорда.

   Женск³й трудъ обезпеченъ въ спокойств³и своемъ только тамъ, гдѣ порядочны мужчины. Когда мнѣ возражаютъ мног³я нетрудящ³яся женщины, что отъ самой дѣвушки вполнѣ зависитъ поставить себя такъ, чтобы ее уважали, не смѣли къ ней "лѣзть" съ глупостями, понимали ея порядочность и неприкосновенность, - я, грѣшный человѣкъ, думаю, что это фразы. То-есть, можетъ быть, и не вовсе фразы для гостиной, но въ магазинѣ, конторѣ, банкѣ, на телеграфѣ - "слова, слова, слова" и только.

   - Какое несчастье быть хорошенькою! - искренно вырвалось восклицан³е y моей знакомой барышни, горемычной красавицы, работающей въ одной изъ петербургскихъ банкирскихъ конторъ.

   - Что такъ?

   - Да то, что вѣчно чувствуешь себя дичью, которую всяк³й норовитъ поймать, зажарить и съѣсть.

   A другая говорила мнѣ:

   - У насъ хорош³й составъ служащихъ: всѣ люди вѣжливые, не нахальные, a все-таки я чувствую, что какъ-то опускаюсь между ними, внизъ качусь... Держать себя я умѣю, и, конечно, никому не позволю неприличныхъ отношен³й, но - вотъ въ томъ-то и бѣда, что понят³е неприличныхъ отношен³й ужасно растяжимо.

   - То есть?

   - Да вотъ, напримѣръ, я до поступлен³я на службу не знала ни одного скабрезнаго анекдота, a теперь y меня ихъ въ памяти - цѣлая хрестомат³я.

   - Откуда же такая просвѣщенность?

   - A отъ Карла Францовича, - это главный агентъ нашъ. Прекрасный человѣкъ и добрый очень, но - прямо ужъ слабость такая: не можетъ мимо жевщвны пройти, чтобы не сказать двусмысленности. Я сперва хмурилась было, a ему - какъ съ гуся вода. A товарки по службѣ говорятъ: вы напрасно дѣлаете гримасы Карлу Францовичу! Онъ мстительыый, онъ васъ подведетъ... Ну, я и подумала: что же, въ самомъ дѣлѣ, врага наживать? Пусть себѣ вретъ, что хочетъ! Вѣдь меня отъ того не убудетъ...

   Сегодня "меня не убудетъ" - отъ того, что выслушаю сомнительный анекдотъ отъ главнаго агента Карла Францовича.

   Завтра - "авось, не слиняю" - отъ того, что директоръ, возвратясь въ контору съ удачной биржи, послѣ веселаго завтрака y Кюба, вдругъ взялъ, да и послалъ мнѣ ни къ селу, ни къ городу воздушный поцѣлуй.

   Послѣ завтра - "э! что мнѣ станется!" - отъ того, что главный бухгалтеръ все норовитъ застать меня одну, шепчетъ нѣжныя слова и клянется, что - не будь онъ къ несчастью женатъ, не задумался бы посвятить мнѣ всю жизнь.

   "Не пропаду! цѣла буду!.." твердитъ трудящаяся дѣвушка, окруженная этою мелочною мужскою ловитвою любви, твердитъ совершенно искренно и съ убѣжденнымъ желан³емъ дѣятельно уцѣлѣть, уберечь себя. Но - бѣдная! она не замѣчаетъ, что, еще уцѣлѣвъ физически, она уже давнымъ-давно не уцѣлѣла нравственно, что цѣломудр³е ея размѣнивается хитрыми людьми ежедневно, ежечасно, ежеминутно на мелкую монету, что - лишь одинъ неосторожный шагъ, одинъ натискъ ловкаго и смѣлаго ловца, и она затрепещетъ въ рукахъ его, погибшая, осмѣянная, поруганная. Это - все репетиц³и падеп³я, подготовляющ³я спектакль, слезный и душу раздирающ³й - и, какъ часто! - кровавый, съ ножемъ или револьверомъ въ финалѣ.

   Если дѣло обстоитъ такъ въ Петербургѣ, Москвѣ, К³евѣ и тому подобныхъ крупныхъ цеитрахъ, тѣмъ ужаснѣе, повторяю, опасность въ медвѣжьихъ углахъ, гдѣ, на помощь всѣмъ внѣшнимъ факторамъ властнаго обольщен³я, приходитъ еще каторжная скука захолустья, - лучшая поставщица на сластолюб³е аглицкихъ милордовъ. Дьяволъ любостраст³я хитеръ, и ни одинъ актеръ не умѣегь лучше его прикинуться "свѣтлою личностью", когда этимъ путемъ возможно ему добиться успѣха въ своихъ темныхъ цѣляхъ. Десятки разъ беллетристика и драматург³я русская посвящали силы свои разработкѣ этого правдиваго и неизмѣнно насущнаго сюжета и несомнѣнно будутъ возвращаться къ нему еще новые десятки разъ.

  

             Lasz, lasz idn seyn!

             Er läszt dich ein,

             Ais Mädchen ein

             Als Mädchen nicht zurücke!

  

   Громкою и постоянною насмѣшкою звучитъ предостерегающая пѣсенка Мефистофеля по темнымъ городкамъ, мѣстечкамъ и селамъ, гдѣ столько простодушныхъ Маргаритъ изнываютъ въ ожидан³и умныхъ и интересныхъ Фаустовъ. И... онѣ ли виноваты, что вмѣсто Фаустовъ судьба и услов³я русскаго захолустнаго склада посылаетъ имъ лишь переодѣтыхъ аглицкихъ милордовъ.

  

  

   Отчего такъ темно невѣжественны женщины русскихъ образованныхъ классовъ?

   Вопросъ мой можетъ показаться дикимъ и даже возбудить чье-нибудь дешевое гражданское негодован³е: какъ? невѣжественна русская женщина, та русская женщина, когорая... и такъ далѣе, и такъ далѣе? И сейчасъ же мнѣ пересчитаютъ нѣсколъко десятковъ, а, можетъ быть, двѣ-три сотни русскихъ женщинъ, которыя образованы болѣе самыхъ образованныхъ мужчинъ и - такъ какъ образованность свою русская жеыщина всегда немедленно переноситъ въ живую прикладную работу на ближняго - то и гораздо ихъ полезнѣе въ общественномъ отношен³и.

   Я негодован³е перенесу, примѣры выслушаю и со смирен³емъ преклонюсь передъ ними, a затѣмъ, все-таки, придется повторить вопросъ.

   - Я, съ вашего позволен³я, говорю не о той образованной русской женщинѣ, "которая... и такъ далѣе, и такъ далѣе", а о русской женщинѣ изъ образованныхъ классовъ вообще. Не о Софьѣ Ковалевской, не о Сусловой, Кашеваровой-Рудневой, Евреиновой, Венгеровой, Волковой, Савиной, Щепкиной-Куперникъ и тому подобныхъ, но, хотя бы, о супругѣ вашей Марьѣ Ивановнѣ, свояченицѣ вашей Софьѣ Ивановнѣ, о супругахъ пр³ятелей вашихъ, Клеопатрѣ Николаевнѣ, Аннѣ Сергѣевнѣ, Антонинѣ Прохоровнѣ. Вы - блестящ³й адвокатъ, супругъ Софьи Ивановны - профессоръ университета, супругъ Клеопатры Николаевны и слѣдующихъ по порядку - ученый врачъ, модный журналистъ, директоръ департамента. Всѣ извѣстны за людей, почтенныхъ не только въ кругѣ своихъ професс³й, но и вообще весьма просвѣщенныхъ.

   Это, какъ говорится, "интеллигенц³я". По мужьямъ причисляются къ интеллигенц³и и жены ихъ. Но - покуда молчатъ. Ибо, когда онѣ вмѣшиваются въ мужск³е "умные" разговоры, на лицахъ супруговъ ихъ выражается самое страдательное выжидан³е: сейчасъ-де моя ляпнетъ такую нелѣпость, что на недѣлю будетъ смѣху всему городу. И если "моя", противъ чаян³я, не ляпнетъ, a съ помощью природнаго ума, счастливо выпутывается изъ предпрныятой разговорной ававтюры, мужъя с³яютъ, словно имъ удалось показать обществу необычайно ловк³й фокусъ. Итакъ, оставимъ въ сторонѣ Соф³й Ковалевскихъ и прочую аристократ³ю женскаго ума, a повторимъ лучше: отчего въ русскомъ женскомъ обществѣ только и есть, что - либо аристократки ума, либо "чернь непросвѣщенна", a среднеобразованнаго класса не имѣется?

   - Позвольте! Да вотъ, именно, моя Марья Ивановна и всѣ эти Софьи, Клеопатры - какъ тамъ ихъ еще? - и составляютъ этотъ классъ.

   - Нѣтъ, онѣ - "чернь непросвѣщенна".

   - Ну, ужъ на этотъ счетъ - извинитесъ: моя институтъ кончила съ золотою медалью, изъ тѣхъ кто - гимназ³ю, кто - лучше частные панс³оны... Какого вамъ еще образован³я? Не всѣмъ же на курсы поступать! Надо кому-нибудь и семью дѣлать.

   - И при всѣхъ золотыхъ медаляхъ, гимназ³яхъ и лучшихъ частныхъ панс³онахъ, онѣ - круглыя невѣжды. Быть можетъ, именно бл³агодаря гимназ³ямъ-то и лучшимъ частнымъ панс³онамъ, и невѣжды.

   - Вы противъ женскаго образован³я?!

   - Противъ плохого женскаго образован³я. Нужно хорошее.

   - Чѣмъ же плохо наше современное?

   - Какъ чѣмъ? именво тѣмъ, что оно выпускаетъ въ общество круглыхъ невѣждъ, съ дипломами образованныхъ женщинъ, золотитъ медалями поверхностное знан³е, которое, года два спустя, переходитъ въ рецидивъ малограмотности. И что годъ, то эта невѣжественность шире и замѣтнѣе распространяется въ женскомъ обществѣ. Если вы встрѣчаете женщину, хранящую слѣды полученнаго образован³я, способную проявить, что мозгъ ея - не первобытная, хотя бы и драгоцѣнная глыба, что кто-то когда-то поработалъ надъ нимъ педагогическимъ рѣзцомъ, - этой женщинѣ почти обязательно 30-35 лѣтъ. Это - осколки эмансипац³оннаго течен³я, волною докатившагося отъ шестидесятыхъ годовъ до половины восьмидесятыхъ и тутъ разбившагося...

   - Какъ "разбившагося"? Когда же и поразвилось-то оно, какъ не въ наше десятилѣт³е? Посмотрите, - однихъ путей къ самодѣятельности сколько предоставлено теперь женщинѣ...

   - Къ какой самодѣятельности-то? Черненькой! Чтобы стать телеграфисткою, фельдшерщею, акушеркою, конторскою или телефонною барышнею, контрольною счетчицею etc. - общаго образован³я не требуется: достаточно спец³альной технической сноровки и того природнаго практическаго смысла, которымъ надѣлено огромное большинство женщинъ. Нѣтъ, говоря откровенно, мы, русск³е, весьма искусно и двусмысленно надуваемъ нашъ прекрасный полъ на оба фронта: и образован³емъ, которое-де "есть залогъ самодѣятельности", и самодѣятельностью, которую предоставляемъ нашимъ женщинамъ лишь въ формахъ доступныхъ почти безъ всякаго образован³я. Сидитъ бѣдняжка въ контролѣ, переписываеть въ общую вѣдомость по графамъ съ красненькихъ и зелененькихъ листковъ количество шпалъ на перегонѣ между Сивоплюйскомъ и Торчмястойскомъ и недоумѣваетъ: ужели я для того про Лже-Смердиса учила? А, если не для того, то зачѣмъ же, зная про Лже-Смердиса, я не могу найти иного труда, какъ механическое переписыван³е зеленыхъ и красныхъ бумажекъ на бѣлую бумажку? Общество предо мною когда-нибудь да неправо: либо когда заставляло меня учить про Лже-Смердиса, зная, что онъ мнѣ ни къ чему, a придется мнѣ возиться съ зелеными и красыыми бумажками; либо когда засадило меня за красныя и зеленыя бумажки, хотя я, по приказан³ю его, выучила про Лже-Смердиса. Такъ какъ красныя и зеленыя бумажки даютъ труженицѣ рублей 40-50 въ мѣсяцъ, a Лже-Смердисъ - ни даже мѣднаго гроша, то она весьма скоро приходитъ, если не къ сознательному, то къ инстинктивному убѣжден³ю, что красныя и зеленыя бумажки суть вещь, a Лже-Смердисъ - гиль, и забрался онъ, "дуракъ", въ голову контрабандою и удерживать его тамъ не стоитъ... Ну, a затѣмъ процессъ улетучиван³я сомнительной гимназической премудрости - разъ начался, такъ уже не прекратится, покуда вовсе не опустошитъ мозги отъ ненужныхъ полузнан³й.

   - Послушайте! Но зачѣмъ, въ самомъ дѣлѣ, трудящейся женщинѣ как³е-нибудь Лже-Смердисы?

   - Рѣшительно незачѣмъ.

   - Такъ велика ли бѣда, если она ихъ и позабудетъ?

   - Вы вотъ адвокатъ. На Лже-Смердиса ссылаться при защитѣ вамъ, конечно, никакой судъ не дозволитъ. Однако, вы помните о немъ.

   - Помню.

   - И считаете нужнымъ помнить, потому что онъ, сколь ни малая песчинка въ пустынѣ прошлаго, все же составляетъ частицу вашего образован³я. A вотъ Марья Ивановна навѣрно не помнитъ, хотя она всего пятый годъ, какъ изъ института и кончила курсъ съ золотою медалью. И y нея нѣтъ даже извинен³я зелеными и красными бумажками, ибо она выскочила замужъ прямо со школьной скамьи въ полную обезпеченность.

   - Тоже, батюшка, въ семьѣ-то не до Лже-Смердисовъ!

   - Согласенъ. Но въ такомъ случаѣ, когда же до нихъ?

   Въ трудѣ - Лже-Смердисы балластъ, въ семьѣ - тоже. Кто же воспользуется Лже-Смердисами? Дюжина старыхъ дѣвъ, y которыхъ не будетъ семьи и которыя достаточно обезпечены, чтобы не искать труда?

   - Позвольте: a вотъ эти женщины лѣтъ 30-35, о которыхъ вы говорили выше, онѣ-то своихъ Лже-Смердисовъ пронесли сквозь трудъ и семью?

   - Во всякомъ случаѣ, съ гораздо большею памятливостью, чѣмъ сейчасъ даже только-что "кончалыя" гимназистки.

   - Вотъ видите: значитъ, возможно совмѣстить Лже-Смердисовъ съ практикою жизни.

   - Кто же вамъ говоритъ, что нельзя? Не только можно; но должно. Только для этого необходимо одно услов³е: чтобы Лже-Смердисы западали въ мозги плотно, вѣковѣчно, съ разсужден³емъ. А, чтобы западали, надо, чтобы ученицы вѣрили, что, обучаясь, онѣ цѣлесообразное дѣло дѣлаютъ, a не въ условныя бирюльки играютъ, черезъ таскан³е которыхъ возможно кое-какъ доплестись до всепокрывающаго диплома. А, чтобы вѣрили, надо, чтобы ученье было достойно вѣры. Если вы сравните женщинъ нашего общества по поколѣн³ямъ, самыми образованными окажутся гимназистки семидесятыхъ годовъ, еще вѣривш³я, что широкая программа предложеннаго имъ образован³я ведетъ и къ цѣлямъ широкой дѣятельности. Къ восьмидесятымъ годамъ чисто-образовательный пылъ, не находя себѣ достойной практической работы, уже охладѣлъ. Дѣвушка въ гимназ³и уже не столько подготовляетъ себя къ роли образованной женщины, сколько добываетъ хорош³й дипломъ, что по широтѣ программы требуетъ добросовѣстной работы. Въ девяностыхъ годахъ поколебалась вѣра и въ спасительность хорошаго диплома. Дѣвушки съ золотыми медалями часто сидятъ безъ мѣстъ. Проклиная Лже-Смердиссвъ, которыхъ онѣ зубрили ради этихъ золотыхъ медалей, между тѣмъ, какъ ихъ подруги, даже не дотащивш³яся до конца курса, сидятъ и переписываютъ зеленыя и красныя бумажки за пятьдесятъ цѣлковыхъ въ мѣсяцъ. Какъ скоро поколебалась вѣра въ хорош³й дипломъ, уцѣлѣло, однако, убѣжден³е, что все же нуженъ хотя какой-нибудь дипломъ. Но убѣжден³е это столько разъ опровергнуто при столкновен³и съ дѣйствительностью, что оно держится уже скорѣе, какъ суевѣр³е, чѣмъ - какъ вѣра. Оно непрочно. Прежде была большая рѣдкость, чтобы дѣвочка, разъ попавъ въ гимназ³ю, не дошла до конца курса по инымъ причинамъ, какъ обѣднѣн³е родителей, болѣзнь, вообще - несчастный случай. Въ настоящее время то и дѣло встрѣчаешь дѣвушекъ, прошедшихъ нѣсколько классовъ гимназ³и и ушедшихъ изъ нея, несмотря на хорош³е успѣхи. - Почему? - Да мѣсто мнѣ вышло хорошее: приказчицею въ книжный магазинъ. - И не жаль гимназ³и? - Какъ вамъ сказать? Вѣдь, большаго она мнѣ не дала бы...

   - Словомъ, вы находите, что женщины наши невѣжественны потому, что плохо учатся, a плохо учатся потому, что не видятъ предъ собою практическкхъ результатовъ, вознаграждающихъ за учен³е. A въ инстинктъ образован³я для самого образован³я вы не вѣрите?

   - Очень вѣрю, но онъ, оставляемый въ самодовлѣющемъ состоян³и, безъ поддержки практическими возмезд³ями, создаетъ лишь именно то, что я назвалъ аристократ³ей женскаго ума: Волковыхъ, Безобразовыхъ, Щепкиныхъ-Кудерникъ и т. п. Это прекрасно, но этого недостаточно. Онѣ, какъ свѣтлячки во мракѣ, только выдаютъ свою одинокость среди темной ночи. Вы не имѣете права требовать отъ женщины того, чего не требуете отъ мужчинъ, чтобы онѣ поклонялись солнцу знан³я, которое имъ только свѣтитъ, съ такимъ же энтуз³азмомъ, какъ будто оно и свѣтитъ, и грѣетъ. Если среди русскихъ женщинъ оказалось и оказывается много избранныхъ натуръ, пробивающихся наверхъ общественнаго интеллекта, слава Богу, возблагодаримъ природу за даровитость русской женщины.

   Ho возводить мотивы, движущ³е избранными натурами, въ общее правило, требовать отъ каждой кандидатки на образован³е, чтобы она была безкорыстнымъ Ломоносовымъ въ юбкѣ, - безсмыслица. Льготы по воинской повинности дали мужскимъ гимназ³ямъ сразу гораздо больш³й контингентъ учениковъ, чѣмъ столѣт³е проповѣдей на тему "ученье свѣтъ, a неученье тьма", ибо проповѣди движутъ только умами впечатлительными, a покориться на нѣсколько лѣтъ зубрежкѣ по гимназической программѣ всякому гораздо выгоднѣе, чѣмъ отбывать полные сроки солдатчины. Дайте русской женщинѣ общественныя права, обусловленныя образован³емъ, и тогда требуйте отъ нея образован³я, ужасайтесь, если встрѣтите вмѣсто него невѣжество. A до тѣхъ поръ женское образован³е всегда будетъ ограничиваться дипломною миѳолог³ей.

  

  

   Пробѣжалъ брошюру г. Карѣева - совѣты юношеству, вступающему въ высш³я учебныя заведен³я, о выборѣ факультета. Въ нихъ чрезвычайно много дѣльнаго. Но, когда я закрылъ брошюру и отложилъ ее въ сторону, мнѣ пришла въ голову мысль: вотъ и прекрасно: нашу мужскую молодежъ профессоръ Карѣевъ "къ мѣсту опредѣлилъ и счаст³е ея составилъ". Ну, a теперь - что дѣлать съ молодежью женскою? куда ее дѣвать? на как³е факультеты?

  

             "И тайный голосъ далъ отвѣтъ:

             Для женщинъ факультетовъ нѣтъ!"

  

   Русская жизнь - давно уже не птица-тройка, но поѣздъ желѣзной дороги, по меньшей мѣрѣ, пассажирск³й - со скоростью верстъ двадцати въ часъ... на большее пока претендовать не смѣемъ. "Дѣлаемъ опыты" поѣхать скорѣе, но - поѣдемъ ли, нѣтъ ли, о томъ "начальство знаетъ". Въ поѣздѣ этомъ русская женщина - въ образовательномъ отношен³и - вѣчный пассажиръ второго класса: она ушла отъ первобытвой простоты, населяющей классъ трет³й, и зато признана "барыней", награждена извѣстнымъ комфортомъ путешеств³я и нѣкоторымъ решпектомъ со стороны господъ кондукторовъ; но въ первый классъ - къ верхамъ развит³я - ей нѣтъ хода, какъ рядовому нельзя ѣхать въ одномъ вагонѣ съ генераломъ: не доросла.

   Да и доростать негдѣ. Всѣхъ на медицинск³е курсы не упрячешь и подъ консерваторск³е своды не вмѣстишь. А, строго разбирая, факультетовъ, дающихъ женщинѣ, по окончан³и курса ихъ, практическ³е житейск³е результаты, только и есть пока, что два: медицинск³й да изящныхъ искусствъ, включая сюда и беллетриствку, за послѣдн³е годы, если не качественно, то колйчественно, въ значительной степени отвоеванную женщинами y мужчинъ.

   Вольнопрактикующ³е, платоническ³е факультеты, безъ практическихъ послѣдств³й курса на нихъ, - не въ счетъ: это - дилетантство, доступное лишь самому ограниченному кружку обезпеченныхъ женщинъ. Факультетъ долженъ дать человѣку дѣятельность.

   A дѣятельность - помимо всѣхъ своихъ благихъ задачъ во внѣшнемъ кругѣ ея распространен³я, помимо альтруистическихъ цѣлей, работы на пользу ближняго и общества - имѣетъ еще непреложныя цѣли самодовлѣющ³я, эгоистическ³я. Она должна дать дѣятелю средства къ существован³ю въ томъ размѣрѣ, хотя бы относительномъ, какое, примѣнительно къ уровню развит³я общества, заслуживаютъ его талантъ, энерг³я и подготовка къ своему дѣлу.

   Такихъ факультетовъ для русской женщины пока, - повторяю, - только два: медицина и искусство.

   Бываютъ, конечно, случаи практическаго женскаго успѣха и на другихъ поприщахъ, но это - исключен³я. Одна ласточка не дѣлаетъ весны. О такихъ женщинахъ газеты печатаютъ извѣст³я въ отдѣлахъ "Смѣсь", "Разныя разности" "Курьезы и раритеты", и пр. Вообще, я только тогда рѣшусь повѣрить, что съ женскимъ вопросомъ y насъ обстоитъ благополучно, и онъ гладко катится по рельсамъ къ какой-нибудь опредѣленно намѣченной станц³и, a не на авось, куда кривая вывезетъ, - когда перестану встрѣчать въ печати поощрительные анекдоты о женщинахъ-врачахъ, женщинахъ-адвокатахъ, женщинахъ-биржевикахъ, женщинахъ-управляющихъ крупными предир³ят³ями, точно о двухголовомъ теленкѣ или говорящемъ моржѣ. Какъ-то разъ мнѣ попалась въ руки книжка, подъ назван³емъ - "Подвиги женскаго ума", необычайно страстно написанная въ доказательство, что, ей-Богу же, и y женщинъ есть голова, на плечахъ, и онѣ, хотя и не въ большинствѣ, - до такой смѣлости авторъ въ своемъ рыцарствѣ не дошелъ, - встрѣчаются пресмышленыя.... Невысоко стоитъ культура въ обществѣ, ищущемъ доказательствъ единичными примѣрами, что дважды два - четыре.

   За исключен³емъ названныхъ факультетовъ, дающихъ женщинѣ нѣкоторую самостоятельность, возможность идти дорогою жизни, безъ опоры на мужскую руку, остается еще одинъ факультетъ - факультетъ замужества. Несмотря ни на как³я приманки свободы, онъ былъ, есть и еще долго будетъ самымъ люднымъ, потому что онъ самый обезпеченный, самый сытый. Пусть половина мужей рветъ на себѣ волосы отъ неудачныхъ женъ, a половина жень бросается на шею любовникамъ отъ неудачныхъ мужей. Все-таки, всюду и всегда chaque vilain trouve sa vilaine, - Иса³я ликуетъ, и свадебныя кухмистерск³я процвѣтаютъ.

   Число неудачныхъ браковъ огромно и все растетъ. Доходы разводныхъ дѣлъ мастеровъ увеличиваются со дня на день. Они строятъ пятиэтажные дома и ставятъ свѣчи за долголѣт³е строгихъ законовъ о разводѣ. Будь законы мягче, мастерамъ пришлось бы положить зубы на полку: вопервыхъ, пала бы такса на ихъ облегченный трудъ, a вовторыхъ, разводовъ - можетъ быть, весьма многочисленныхъ въ первое послѣ смягчен³я время, въ пер³одъ, такъ сказать, диворц³альной горячки - вскорѣ сдѣлалось бы гораздо меньше. Одна изъ главнѣйшихъ причинъ несчаст³й въ русской супружескои жизни, доводящихъ мужа и жену до развода, это мужское сознан³е: ты - моя неотъемлемо и будешь моею всю жизнь, до самаго гроба, какою бы свиньею я, по отношен³ю къ тебѣ, себя ни велъ. A въ отвѣтъ звучитъ старый мотивъ брачнаго услов³я изъ "Периколы":

  

             Какъ аукнется,

             Такъ и окликнется, -

             Будутъ бить меня,

             Буду бить и я!

  

   Въ результатѣ - два озленныхъ, часто совершенно разной породы звѣря, запертыхъ въ одну клѣтку, грызущихся денно и нощно и умиротворяющихся лишь, когда - либо разсадили ихъ за безчинство врозь, либо къ старости, потому что зубы притупились, да и ѣсть другъ въ другѣ уже нечего.

   Мужчины въ несчастныхъ бракахъ виноваты всегда больше женщинъ, потому что они - узаконенно сильная сторона, власть безапелляц³онная, протестовать противъ которой женщина можетъ лишь грѣхомъ и преступлен³емъ. Дайте къ выходу изъ брака законную дверь, и женщины станутъ меньше скользить изъ него сквозъ беззаконныя лазейки, вызывая тѣмъ мужское негодован