Шевырев Степан Петрович - Лекции о русской литературе

изъ географ³и, и вотъ за какой отвѣтъ. Учитель спросилъ, куда течетъ Волга. Одинъ ученикъ отвѣчалъ: въ Черное, а другой: въ Бѣлое море, Фонвизинъ же отвѣчалъ: не знаю. Въ этихъ смѣшныхъ разсказахъ трудно узнать, что принадлежитъ истинѣ, и что комическому остроум³ю автора. Мы знаемъ однако отъ самого Фонвизина, что въ Московскомъ университетѣ онъ познакомился съ французскою и нѣмецкою литературою; что съ большимъ сочувств³емъ онъ слушалъ лекц³и-логики профессора Шадена, который читалъ по-латыни. Изъ другихъ источниковъ намъ извѣстно, что первые литературные опыты переводовъ Фонвизинъ совершилъ въ университетѣ подъ руководствомъ профессора Рейхеля и напечаталъ ихъ въ его же журналѣ.

   Конечно, развит³е ума наукою въ Фонвизинѣ, при его природномъ дарован³и къ смѣшному, помогло Фонвизину развить комическ³й талантъ и озарить разумнымъ художественнымъ смѣхомъ все неразум³е окружавшей его тогда русской жизни. Мы замѣтимъ, что два нашихъ превосходныхъ комика, Фонвизинъ и Грибоѣдовъ, были питомцами Московскаго университета: первый при самомъ началѣ его основан³я, когда наука, перенесенная съ Запада, сильно спрыснула русскую почву въ молодомъ поколѣн³и; второй при вторичномъ возрожден³и университета, когда онъ въ царствован³е Александрово по мысли Муравьева пр³обрѣлъ новыя силы къ своему процвѣтан³ю.

   Фонвизинъ одаренъ былъ отъ природы рѣдкою чувствительност³ю души. Такое психологическое явлен³е встрѣчается почти во всѣхъ лучшихъ комикахъ. Комическ³й смѣхъ, при наружномъ весельѣ, скрываетъ глубину душевнаго чувства. Чувствительность увлекла поэта къ страсти и заблужден³ю. Онъ самъ искренно сознается въ тѣхъ паден³яхъ, которыя испытала его волнуемая душа. Литературнымъ памятникомъ его духовной борьбы осталось Послан³е къ слугамъ моимъ Шумилову, Ванькѣ и Петрушкѣ. Есть предан³е, что оно было напечатано въ 1763 году, на масляницѣ, когда императрица Екатерина на три дня уничтожила цензуру и позволила печатать все. Позднѣе, чувствительность въ Фонвизинѣ, подъ вл³ян³емъ болѣзни, сказывалась сильною наклонност³ю къ меланхол³и. Фонвизинъ своею жизн³ю и поэз³ею, такъ сказать, предсказываетъ Гоголя.

   Два раза Фонвизинъ былъ за границею. Письма его оттуда представляютъ образецъ прозы, замѣчательной для своего времени, и если бы они не были изданы уже послѣ писемъ Карамзина, то Фонвизина смѣло можно бы назвать преобразователемъ русской прозы. Къ тому же, въ Фонвизинѣ не было того сочувств³я ко всем³рному образован³ю Запада, какое одушевляло Карамзина. Какъ комикъ, онъ, по свойству своего дарован³я, подмѣчалъ болѣе изнанку въ жизни народовъ. Да и время, когда онъ путешествовалъ, много послужило ему въ этомъ: во Франц³и общество было наканунѣ революц³и и обнаруживало всѣ признаки нравственнаго разложен³я. Мног³я наблюден³я, касающ³яся недостатковъ народнаго характера, остаются и донынѣ неизмѣнно вѣрны. Въ Римѣ Фонвизинъ глубоко сочувствовалъ художественной жизни Итал³янскаго народа, но не увлекся религ³озными явлен³ями этой жизни, и глубокомысленно замѣтилъ, что папское богослужен³е представляетъ не столько служен³е Богу, сколько поклонен³е папѣ. Черты итал³анскаго характера укрылись отъ глазъ Фонвизина: онъ замѣтилъ въ, немъ лишь одни недостатки.

   Фонвизинъ оставилъ намъ только двѣ комед³и: Бригдиръ и Недоросль; третья комед³я, Выборъ гувернера, осталась недоконченною. Содержан³е комед³й Фонвизина сводится къ одной идеѣ, ихъ одушевляющей,- къ идеѣ воспитан³я. Эта мысль была мысл³ю его вѣка, она руководила Екатерину и ея государственныхъ сподвижниковъ. "Воспитан³е должно быть залогомъ благосостоян³я государства", говоритъ Фонвизинъ устами Стародума въ Недорослѣ: "мы видимъ всѣ несчастныя слѣдств³я дурнаго воспитан³я. Ну, что для отечества можетъ выдти изъ Митрофанушки, за котораго невѣжды родители платятъ еще и деньги невѣждамъ учителямъ! Сколько дворянъ-отцевъ, которые нравственное воспитан³е сынка своего поручаютъ своему рабу крѣпостному! Лѣтъ черезъ пятнадцать я выходятъ вмѣсто одного раба двое: старый дядька, да молодой баринъ".

   Замѣчательно, что всѣ важнѣйш³я комед³и въ вашей словесности имѣютъ государственный характеръ. Да, русская комед³я, по своему значен³ю, родня политической комед³и Аристофана. Не на отдѣльные правы общества, не на личные характеры нападаетъ она, но на недостатки въ основахъ самой политической жизни общества: такъ Фонвизинъ обличаетъ недостатки въ воспитан³и, Капнистъ - въ судахъ, Грибоѣдовъ - въ формахъ свѣтской жизни общества, Гоголь - въ гражданской администрац³и и во всемъ общественномъ устройствѣ.

   Комед³я "Бригадиръ" была написана въ 1763 году. Въ лѣтописяхъ русской словесности достопамятно дѣйств³е, которое эта комед³я произвела на все современное общество въ Петербургѣ. Фонвизинъ читалъ ее въ Эрмитажѣ, въ кабинетѣ наслѣдника престола, въ гостиныхъ просвѣщенныхъ вельможъ того времени. Вѣрность схваченныхъ типовъ поразила. Въ бригадиршѣ всяк³й узнавалъ бабушку, тетку; всѣмъ она была сродня. Комическ³й языкъ поражалъ всѣхъ жизн³ю, святою на мѣстѣ. Общему очарован³ю много содѣйствовало мастерство Фонвизина читать комед³и. Извѣстно, что Фонвизинъ былъ большой мастеръ передразнивать другихъ. Такъ, копируя Сумарокова, онъ говорилъ не только его голосомъ, но и умомъ. Онъ схватывалъ не одни только внѣшн³е признаки человѣка, но и весь его характеръ. Онъ могъ не называть лицъ, когда' читалъ свои комед³и; но всѣ узнавали ихъ по особенному голосу. Когда онъ читалъ слова бригадирши, то всѣ ее слышали и какъ будто видѣли вооч³ю. Такимъ же комическимъ свойствомъ одаренъ былъ и Гоголь, Его комед³и, имъ самимъ читанныя, были гораздо лучше всѣхъ возможныхъ представлен³й на сценѣ.

   "Недоросль" явился въ 1782 году. Память перваго представлен³я этой комед³и соединена съ словами, которыя Потемкинъ сказалъ автору при выходѣ изъ театра: "Умри, Денисъ, или больше ничего ужъ не пиши!" Такъ и случилось: Недоросль былъ послѣднею комед³ею Фонвизина.

   Въ Бригадирѣ Фонвизинъ поразилъ недостатки того воспитан³я, которое, послѣ реформы Петровой, основывалось нерѣдко на однѣхъ пустыхъ формахъ французскаго разговорнаго языка въ общежит³и. Это былъ одинъ лоскъ внѣшн³й, скрывавш³й внутри основу совершено гнилую. Но мы пройдемъ лучше по порядку всѣ художественно созданныя лица этой комед³и - и въ нихъ всего ярче раскроется весь комизмъ ея содержан³я.

   Бригадиръ; выведенный Фовинзинымъ и давш³й назван³е комед³и, положилъ конецъ этому чину, прежде бывшему въ большой силѣ до злоупотреблен³я, какъ свидѣтельствуетъ извѣстный стихъ Державина:

  

   И цѣлый свѣтъ сталъ Бригадиръ.

  

   Бригадиръ является однимъ изъ вредныхъ слѣдств³й реформы Петра, черствымъ плодомъ введеннаго имъ военнаго деспотизма и табели о рангахъ. Бригадиръ думаетъ, что все образован³е молодаго человѣка должно состоять въ чтен³и артикула, военнаго устава и межевой инструкц³и. О наукахъ, напримѣръ, о грамматикѣ, онъ такъ мыслитъ: "На что, сватъ, грамматика? Я безъ нея дожилъ почти до 60-ты лѣтъ, да и дѣтей взвелъ". Онъ увѣренъ, что если Богъ и не считаетъ волосъ на головѣ у всѣхъ людей, но у бригадира считаетъ ихъ непремѣнно: "ежели у пяти классовъ волосъ не считаютъ, такъ у кого же и считать ихъ Ему?" На справедливое замѣчан³е жены, что у Бога генералитетъ, штабъ- и оберъ-офицеры въ одномъ рангѣ, онъ, съ угрозою сдѣлать ей, что на ея головѣ нечего и считать будетъ, возражаетъ: "Какъ можно подумать, что Богу, который все знаетъ, не извѣстенъ будто нашъ табель о рангахъ? Стыдное дѣло!" - Любимые предметы разговоровъ бригадира - батал³и, экзерциц³и, фортец³и,- все слова Петровой эпохи. Обожан³е табели о рангахъ и военный деспотизмъ уничтожили въ бригадирѣ всѣ человѣческ³я чувства, что особенно видно изъ его обхожден³я съ женою и сыномъ. Бригадирша искренно сознается, что ея Игнат³й Андреевичъ вымещалъ на ней вину каждаго рядоваго. Бригадиръ же выражается о женѣ, что она умна какъ корова, а прекрасна какъ сова. Ему ничего не стоитъ назвать ее даже при другихъ дурищей. Сыну своему онъ говоритъ: "Иванъ! не бѣси меня. Ты знаешь, что я разомъ ребра два у тебя выхвачу".

   Не мудрено, что отъ такого отца произошелъ Иванушка, котораго можно назвать нравственнымъ уродомъ. Отецъ отдалъ его на руки французскому кучеру, а потомъ послалъ въ Парижъ. "Ему, т. е. кучеру, говоритъ Иванъ, долженъ я за любовь мою къ Французамъ и за холодность мою къ Русскимъ. Ежелибъ malheureusement я попалъ къ Русскому, который бы любилъ свою нац³ю, я можетъ-быть и не былъ бы таковъ". - "Всякой, кто былъ въ Парижѣ, имѣетъ уже право, говоря про Русскихъ, не включать себя въ число тѣхъ, затѣмъ что онъ уже сталъ больше Французъ, нежели Русской". - "Тѣло мое родилось въ Росс³и, но духъ мой принадлежитъ коронѣ Французской!" Эти слова ясно говорятъ объ отношен³и Ивана къ отечеству. Порвавъ съ нимъ всѣ связи, Иванъ, разумѣется, разрываетъ ихъ и съ семействомъ. Вотъ разговоръ его съ отцомъ: "Да какое право имѣете вы надо мною властвовать?" - Дуралей, я твой отецъ!- "Скажите мнѣ, батюшка, не всѣ не животныя, animaux, одинаковы?" - Это къ чему? Конечно, всѣ: отъ человѣка до скота. Да что за вздоръ ты мнѣ молоть хочешь?...... "Когда щенокъ не обязанъ респектовать того пса, кто былъ его отецъ, то долженъ ли я вамъ хотя малѣйшимъ респектомъ?". Объ отцѣ и матери онъ, зѣвая, такъ выражается: "Quelles espиces!"

   Бригадирша - chefd'oeuvre Фонвизина въ этой комед³и. Не даромъ современники были въ восторгѣ отъ этого типическаго характера. Бригадирша таскалась по всѣмъ походамъ за своимъ мужемъ безъ жалованья, какъ она выражается, и отвѣчала дома за то, чѣмъ въ строю мужа раздразнили. Пренаивно она разсказываетъ совѣтницѣ о варварскихъ поступкахъ своего мужа: "Однажды съ сердцовъ толкнулъ меня въ грудь; такъ вѣришь ли, мать моя, Господу Богу, что я насилу вздохнула. A онъ, мой батюшка, хохочетъ да тѣшится. Недѣль черезъ 5, 6 и я тому смѣялась, а тогда, мать моя, чуть было Богу души не отдала безъ покаян³я". Когда совѣтница, выслушавъ это простодушное признан³е, спрашиваетъ бригадиршу: "Да какъ же вы съ намъ жить можете, когда онъ и въ шутку чуть было на тотъ свѣтъ не отправилъ?" Бригадирша отвѣчаетъ ей: "Такъ и жить. Вѣдь я, мать моя, не одна за мужемъ". Бригадиршино: Такъ и жить достойно знаменитаго Корнелева: Qu'il mourût! въ Горац³яхъ.

   Совѣтникъ ведетъ свое начало отъ лицъ, выведенныхъ еще Сумароковымъ. Это - ханжа, взяточникъ и лицемѣръ, лишенный всякаго чувства чести, и приказная строка, въ полномъ смыслѣ этого слова. Онъ увѣренъ, что кто умѣетъ толковать уложен³е и указы, тотъ нищимъ быть не можетъ. Онъ сочувствуетъ обычаямъ старины, когда за вину отца наказывали сына, а за вину сына отвѣчалъ отецъ. Ко всякому случаю у него готовы тексты Св. Писан³я, а между тѣмъ чортъ сидитъ въ его тѣлѣ. Онъ думаетъ, что въ книгахъ не можетъ быть лжи, и вѣритъ всему печатному, какъ святынѣ. За безчестье себѣ и женѣ, онъ требуетъ деньги, опредѣленныя закономъ, не уступя изъ нихъ ни полушки. Совѣтница, жена его, помѣшана на романахъ и на французскомъ языкѣ. Она не умѣетъ говорить на немъ, но безпрерывно, по обычаю времени, перешедшему у насъ теперь въ современную журналистику, вставляетъ въ разговоръ французск³я слова. Иванушка, въ призван³и своей любви къ ней, говорить, что все его несчаст³е состоитъ въ томъ, что она Русская, и она съ нихъ соглашается.

   Вотъ пять главныхъ лицъ комед³и. Но кронѣ ихъ еще есть лица нравственно-совершенныя, выводимыя въ противуположность порочнымъ. Таковы Добролюбовъ и Софья, дочь совѣтника. Эти лица представляютъ большой недостатокъ въ художественномъ создан³и, и благодаря имъ, авторъ нисколько не достигаетъ той нравственной цѣли, какую имѣлъ въ виду при ихъ изображен³й. Они холодны, скучны, чужды живаго комическаго языка и докучаютъ своими нравственными сентенц³ями. Зритель зѣваетъ отъ скуки при появлен³и ихъ и съ нетерпѣн³емъ ждетъ ихъ ухода и выхода на сцену лицъ порочныхъ, заставляющихъ его отъ души смѣяться. Идеалъ добра тускнѣетъ въ этихъ холодныхъ и мертвыхъ изображен³яхъ добродѣтели; онъ ярче выступаетъ въ душѣ, когда она художественнымъ простодушнымъ смѣхомъ озаряетъ все неразумное въ жизни.

   Дѣйств³е въ Бригадирѣ состоитъ въ перекрестной интригѣ между порочными лицами. Бригадиръ любезничаетъ съ совѣтницей и находитъ соперника себѣ въ сынѣ Иванушкѣ. Совѣтникъ неравнодушенъ къ бригадиршѣ. Его изъяснен³е въ любви къ ней подаетъ поводъ къ презабавной сценѣ, едва ли не лучшей во всей комед³и, но не оцѣненной вашими критиками. Комизмъ состоитъ въ томъ, что бригадирша нисколько не понимаетъ любовнаго языка совѣтника и приходитъ въ неистовство, когда сынъ, заставш³й совѣтника на колѣняхъ передъ матерью, объясняетъ ей въ чемъ дѣло. Здѣсь бригадирша обнаруживаетъ замѣчательную чистоту нравовъ старинной русской жены, которая служили сильною опорою въ семейной жизни предковъ и ставитъ бригадиршу высоко надъ всѣми другими порочными лицами комед³и.

   Внѣшняя завѣса Петровой реформы скрыла отъ глазъ русскаго общества мног³я язвы, таивш³яся глубоко внутри отечества. Фонвизинъ въ Недорослѣ смѣлою рукою художника отдернулъ эту завѣсу и обличилъ язвы. Здѣсь на первомъ планѣ является семейство Простаковыхъ. Въ Бригадирѣ мы видѣли деспотизмъ мужа надъ женою; здѣсь же, напротивъ, жена деспотически управляетъ мужемъ, крестьянами, и искажаетъ нелѣпымъ баловствомъ человѣческ³й образъ на родномъ сынѣ. Въ лицѣ Митрофанушки Фонвизинъ поразилъ отсутств³е человѣческаго воспитан³я, чѣмъ страдали мног³я дворянск³я семейства Росс³и, и съ того времени имя Митрофанушки сдѣлалось у насъ именемъ комически-нарицательнымъ; а имя нарицательное недоросль - именемъ почти позорнымъ. Прежде зван³е недоросль изъ дворянъ употреблялось даже въ нашихъ гражданскихъ актахъ, но комед³я Фонвизина уничтожила его, какъ и чинъ бригадира. Такова сила комед³и!

   Простакова - главное дѣйствующее лицо въ Недорослѣ. Въ ея образѣ мы видимъ весь тотъ вредъ, какой можетъ причинять обществу злая до безум³я женщина, поставленная полновластною среди своего семейства. Простакова, между прочимъ, доказываетъ, что права женщины у васъ не были такъ стѣснены, какъ воображаютъ нѣкоторые порицатели древней русской жизни. Но злоба къ людямъ не изгладила окончательно въ Простаковой чувства любви: она любитъ безъ памяти своего Митрофанушку, но любитъ по-своему. Это любовь болѣе животная, нежели человѣческая. Простакова выразила сама характеръ этой любви словами: "У меня материно сердце. Слыхано ли, чтобы сука щенятъ своихъ выдавала?"

   Чтобы понять нравственную сторону Простаковой, приведенъ съ ея собственныхъ словъ ея родословную и характеръ ея отца, Скотинина: "Насъ дѣтей было у нихъ восьмнадцать человѣкъ: да, кромѣ меня съ братцемъ, всѣ, по власти Господней, примерли: иныхъ изъ бани мертвыхъ вытащили; трое, похлебавъ молочка изъ мѣднаго котлика, скончались; двое о Святой недѣлѣ съ колокольни свалились; а достальныя сами не стояли, батюшка!" Вотъ что Простакова сама говоритъ о родителяхъ: "Старинные люди, мой отецъ! Не нынѣшн³й былъ вѣкъ. Насъ ничему не учили. Бывало, добрые люди приступятъ къ батюшкѣ, ублажаютъ, ублажаютъ, чтобы хоть братца отдать въ школу. Кстати ли! Бывало, изволитъ закричать: "Прокляну ребенка, который что-нибудь перейметъ у бусурмановъ, и не будь тотъ Скотининъ, кто чему-нибудь учиться захочетъ". Этотъ самый Скотининъ, не зная грамоты, былъ воеводою 15 лѣтъ; послѣ всякаго челобитчика, отворялъ сундукъ и что-нибудь въ него вкладывалъ. Лежа на этомъ сундукѣ съ деньгами, онъ умеръ съ голоду.

   Другой образчикъ семьи представляетъ Скотининъ, брать Простаковой. Личность его развита особенно въ обычаѣ громко прокричать: "Я!" когда услышитъ свое имя. Характеръ же его выражается въ симпат³и къ свиньямъ до такой степени, что и будущихъ дѣтей своихъ онъ готовъ называть поросятами. "Люблю свиней, сестрица!..." "Нѣтъ, сестра! я и своихъ поросятъ завести хочу".

   Чтобы докончить характеристику этого рода, нельзя забить и дядю Скотинина, Вавилу Фалелѣева, замѣчательнаго развит³емъ физической силы. Племянникъ его, Тарасъ, разсказываетъ о немъ, какъ онъ разъ, верхомъ на борзомъ иноходцѣ, разбѣжался хмѣльной въ каменныя низк³я ворота и, забывъ наклониться, хватилъ себя лбомъ о притолоку. "Я хотѣлъ бы знать", спрашиваетъ Скотининъ, "есть ли на свѣтѣ ученый лобъ, который отъ такого тумака не развалился? A дядя, вѣчная ему память, протрезвясь, спросилъ только: цѣлы-ли ворота?"

   Простакова, однако, выдѣляется въ своей семьѣ тѣмъ, что уже чувствуетъ потребность воспитан³я. Но удовлетворяетъ она этой потребности своеобразно. Въ Митрофанушкѣ развиты всего болѣе животные инстинкты. Ничто такъ не характеризуетъ его, какъ чтен³е псалтыри съ Кутейкинымъ: "Азъ есмь скотъ, а не человѣкъ, поношен³е человѣковъ". Отношен³я Митрофанушки къ отцу и къ матери видны изъ перваго его разсказа о томъ, какъ ему, съ вечера наѣвшемуся пироговъ, всякая дрянь лѣзла въ голову. На вопросъ матери: "Какая жъ дрянь?" онъ отвѣчаетъ: "Да то ты, матушка, то батюшка",- и при томъ еще съ такою подробност³ю: "Лишь стану засыпать, то и вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку". Ему жаль стало, но не битаго отца, а мать, которая устала, колотя своего мужа.

   При Митрофанушкѣ находится его няня, Еремѣевна, образчикъ старинныхъ русскихъ нянь, но въ искаженномъ видѣ. Своею непоколебимою преданност³ю господамъ она стоитъ нравственно выше ихъ; но эта преданность не столько человѣческая, сколько животная,- преданность собаки, которую бьютъ и которая все такъ же ластится къ своимъ хозяевамъ. Но изъ устъ ея раздается человѣческ³я ропотъ, когда она говоритъ Кутейкину, что благостыня ей: по пяти рублей на годъ, да по пяти пощечинъ на день.

   Митрофавушка имѣетъ трехъ учителей. Выгнанный изъ семинар³и Кутейкинъ представляетъ изнанку современнаго духовнаго сослов³я. Въ немъ съ глубокою ирон³ей поражена черта его корыстолюб³я. Честный Цифиркинъ представляеть, напротивъ, типъ безкорыст³я вашихъ старыхъ военныхъ. Фонвизинъ, въ изображен³и этихъ двухъ лицъ, потворствовалъ обществу, которое не сочувствовало духовенству, а льстило военной службѣ, ведшей начало свое отъ временъ Петра.

   Трет³й учитель Митрофанушки - нѣмецъ, но съ русскимъ именемъ, передѣланнымъ на нѣмецк³й ладъ - Адамъ Адамычъ Вральманъ. Бывши прежде кучеромъ, онъ съ козелъ попалъ въ воспитатели дворянскаго сына. Его прежнее зван³е напоминаетъ нѣмецкое происхожден³е кучера (Kutscher) въ Росс³и. Вральманъ говоритъ ломанымъ по-нѣмецки русскимъ языкомъ. Эта черта взята Фонвизинымъ изъ нашихъ народныхъ нравовъ. Русск³й любитъ посмѣяться надъ Нѣмцемъ и въ смѣшномъ видѣ изобразить его походку, платье, парикъ и ломку по-своему русскаго языка. О святкахъ, когда костюмируется русск³й народъ, въ его маскарадныхъ увеселен³яхъ вы нерѣдко встрѣтите наряженнаго Нѣмца съ исковерканною русскою рѣчью. Вообще, нѣтъ такого удовольств³я Русскому, какъ потѣшиться надъ нѣмецкимъ человѣкомъ въ Росс³и, точно такъ, какъ для Француза большое удовольств³е посмѣяться надъ Англичаниномъ. Впервые внесенный Фонвизинымъ въ русскую комед³ю, мотивъ Нѣмца, говорящаго по-русски, впослѣдств³и былъ очень плодовитъ въ нашихъ комед³яхъ и нашелъ множество подражателей. Вральманъ гораздо хитрѣе и Цифиркина, и Кутейкина. Тѣ, хотя и не важные учители, но честно и искренно настаиваютъ на томъ, чтобы Митрофанушка учился и въ чемъ-нибудь да успѣлъ. Вральманъ же, какъ хитрый Нѣмецъ, поддѣлывается подъ баловство матери и настаиваетъ на томъ, чтобъ Митрофанушка ничему не учился.

   Недоросль, такъ же какъ и Бригадиръ, грѣшитъ изображен³емъ добродѣтельныхъ лицъ. Они бездушны и мертвы; но изъ нихъ надобно исключить Стародума. Это лицо живое, типъ характеристическ³й: это - старый, честный и благородный служака временъ Петровыхъ, который, обидѣвшись учиненною надъ нимъ неправдою, удалился отъ двора и службы и сохранилъ въ чистотѣ всю цѣлость благородной души своей. Вотъ прекрасная истор³я этой отставки, выраженная притчею о табакеркѣ.

  

   Отъ двора, мой другъ, выживаютъ двумя манерами: либо на тебя разсердятся, либо тебя разсердятъ. Я не сталъ дожидаться ни того, ни другаго; разсудилъ, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели въ чужой передней.

  

   Итакъ, вы отошли отъ двора ни съ чѣмъ?

  

   - Какъ вы съ чѣмъ? Табакеркѣ цѣна пятьсотъ рублевъ. Пришли къ купцу двое. Одинъ, заплатя деньги, принесъ домой табакерку. Другой пришелъ домой безъ табакерки. И ты думаешь, что другой пришелъ домой ни съ чѣмъ? Ошибаешься. Онъ принесъ назадъ свои пятьсотъ рублевъ цѣлы. Я отошелъ отъ двора безъ деревень, безъ ленты, безъ чиновъ, да мое принесъ домой неповрежденно: мою душу, мою честь, мои правила.

   Приведемъ еще замѣчательное опредѣлен³е должности: "Должность! А, мой другъ! Какъ это слово у всѣхъ на языкѣ, и какъ мало его понимаютъ! Всечасное употреблен³е этого слова такъ насъ съ нимъ ознакомило, что, выговоря его, человѣкъ ничего уже не мыслить, ничего не чувствуетъ. Еслибъ люди понимали его важность, никто не могъ бы вымолвить его безъ душевнаго почтен³я. Подумай, что такое должность. Это тотъ священный обѣтъ, которымъ обязаны мы всѣмъ тѣмъ, съ кѣмъ живемъ и отъ кого зависимъ. Еслибъ такъ должность исполняли, какъ объ ней твердятъ, всякое состоян³е людей осталось бы при своемъ любочест³и, и было бъ совершенно счастливо. дворянинъ, напримѣръ, считалъ бы за первое безчест³е не дѣлать ничего, когда есть ему столько дѣла: есть люди, которымъ помогать; есть отечество, которому служить. Тогда не было бъ такихъ дворянъ, которыхъ благородство, можно сказать, погребено съ ихъ предками. Дворянинъ, недостойный быть дворяниномъ - подлѣе его ничего на свѣтѣ не знаю!". Князь П. А. Вяземск³й, въ своемъ классическомъ разборѣ комед³й Фонвизина, называетъ Стародума подоб³емъ хора въ древней трагед³и. Въ хорѣ трагикъ выражалъ или свои собственныя размышлен³я, возбуждаемыя дѣйств³емъ трагед³и, или размышлен³я всей лучшей стороны того общества, которое присутствовало при представлен³и. Въ комед³яхъ древнихъ, какъ въ Аристофановыхъ, поэтъ выражалъ себя и свое общество въ такъ называемомъ парабазѣ (παράβασις). Греки, въ своемъ чудномъ сознан³и всѣхъ разнообразныхъ законовъ и явлен³й изящнаго, сознавали необходимость дополнять стих³ю смѣшнаго, комическаго открытымъ разумнымъ сознан³емъ того идеала общественнаго добра, который искажался въ порокахъ и недостаткахъ общества. Въ парабазѣ онъ возстановлялся, и поэтъ отъ смѣха переходитъ къ сер³ознымъ думамъ и даже къ слезамъ. Французская комед³я, которую мы усвоили себѣ, не поняла этого высокаго стремлен³я комед³и греческой. Она замѣнила парабазъ холодными резонерами, которые наводили скуку на зрителей. Фонвизинъ, къ сожалѣн³ю, послѣдовалъ примѣру французскихъ комиковъ; но въ создан³и Стародума онъ, по чувству художественному, сталъ выше ихъ. Гоголь, какъ истинный и полный художникъ, отвергъ вовсе стих³ю резонерства; но по требован³ю общественно-нравственнаго чувства, столь сроднаго комику, создалъ къ своему Ревизору отдѣльный парабазъ въ Театральномъ разъѣздѣ.

   Въ Недорослѣ сходятся и переплетаются два дѣйств³я. Одно изъ нихъ представляетъ любовную интригу, безъ которой немыслима новая комед³я. Она сосредоточена около Софьи, племянницы Стародума. Узнавъ, что она будетъ его наслѣдвицей, Простакова прочитъ за все Митрофанушку. Братъ ея, Скотининъ, также ухаживаетъ за нею, узнавъ, что въ ея деревнѣ водятся отличныя свиньи,- и дядя является соперникомъ племяннику, что подаетъ поводъ къ забавнымъ, но грубымъ домашнимъ сценамъ. Простакова устроиваетъ даже насильственное похищен³е Софьи, но все это прекращаетъ Стародумъ. Другое комическое дѣйств³е Недоросля не имѣетъ ни завязки, ни развязки, а состоитъ въ отдѣльныхъ картинахъ, относящихся къ воспитан³ю Митрофанушки. Сюда относится первое явлен³е комед³и. Мать примѣряетъ новый кафтанъ на сына. Сцена эта имѣетъ глубокое значен³е, какъ въ самой комед³и, такъ и вообще въ новой русской общественной жизни, въ которой кафтанъ и вообще внѣшность получили столь важное значен³е на счетъ внутренняго достоинства. Воспитан³е новаго Русскаго человѣка временъ Петровыхъ какъ будто началось съ кафтана, а не съ головы и сердца. Портной Тришка, который ни у кого не учился, однако сшилъ кафтанъ, представляетъ образчикъ народной русской смышлености. Когда барыня спрашиваетъ его: "Да первой-то портной у кого же учился? Говоря, скотъ!" Тришка отвѣчаетъ: "Да первой-то портной, можетъ-быть, шилъ хуже и моего". Далѣе слѣдуютъ утренн³я сцены Митрофанушки съ матерью и съ няней Еремѣевной; сцены уроковъ Кутейкина и Цифиркина, прерываемыхъ приходомъ Вральмана, и наконецъ, превосходныя сцены экзамена Митрофанушки, который совершается въ присутств³и Стародума. Все это дѣйств³е, хотя, повидимому, и состоитъ въ отдѣльныхъ, разрозненныхъ сценахъ, но представляетъ во внутреннемъ содержан³и глубокое, цѣльное единство. Здѣсь также во всемъ видна только внѣшность, не блистательная какъ въ высшемъ обществѣ, но столь же нелѣпая и безумная. Плоды такого воспитан³я обнаруживаются въ заключительномъ поступкѣ Митрофанушки съ матерью,- поступкѣ, который представляетъ черту высоко-комическую, но вмѣстѣ показывающую, что комическое, на вершинѣ своего развит³я, граничить съ трагическимъ. Когда Простакова, пораженная правосуд³емъ правительства и оставленная всѣми, бросается обнимать сына, надѣясь въ немъ найдти себѣ утѣшен³е, и говоритъ ему; "Одинъ ты остался у меня, мой сердечный другъ, Митрофанушка!" - Митрофанъ отвѣчаетъ: "Да отвяжись, матушка! Какъ навязалась...... Тогда Простакова въ отчаян³и восклицаетъ: "И ты, и ты меня бросаешь! А! неблагодарный!" и падаетъ въ обморокъ. При этой сценѣ жалость смѣняетъ смѣхъ, и серьезная дума смежаетъ уста пораженнаго зрителя. Здѣсь-то выступаютъ невольно наружу тѣ внутренн³я слезы, которыя подъ личиною смѣха скрываетъ всякая высокая комед³я.

   Въ развязкѣ Недоросля важную роль играетъ правительство; оно, какъ deus ex machina, является подъ конецъ, чтобы развязать всѣ узлы, положить преграду произволу крѣпостнаго права и возстановить общественное правосуд³е, оскорбленное зрѣлищемъ безнравственныхъ поступковъ Простаковой. Почти всѣ наши комики сознавали эту законную силу правительства и выдвигали ее въ концѣ своихъ комед³й.

   Черты комическаго остроум³я разсѣяны и во всѣхъ другихъ сочинен³яхъ Фонвизина. Мы заключаемъ ихъ разборъ отрывками изъ его Всеобщей придворной грамматики, которая блещетъ смѣлымъ остроум³емъ и приноситъ честь, какъ ея автору, такъ и императрицѣ, позволявшей при своемъ Дворѣ говорить такъ искренно противъ этого же Двора. Авторъ предувѣдомляетъ, что рукопись этой Грамматики была найдена въ Аз³и, гдѣ, какъ сказываютъ, былъ первый царь и первый дворъ. Древность сочинен³я глубочайшая; на первомъ листѣ изображены слова: "вскорѣ послѣ всеобщаго потопа". Прочтемъ отрывки изъ него.

   Вопр. Что есть Придворная Грамматика?

   Отв. Придворная Грамматика есть наука хитро льстять языкомъ и перомъ.

   Вопр. Что значитъ хитро льстить?

   Отв. Значитъ говорить и писать такую ложь, которая была-бы знатнымъ пр³ятна, а льстецу полезна.

   Вопр. Что есть придворная ложь?

   Отв. Есть выражен³е души подлой предъ душою надменною. Она состоитъ изъ безстыдныхъ похвалъ большому барину за тѣ заслуги, которыхъ онъ не дѣлалъ, и за тѣ достоинства, которыхъ не имѣетъ.

   Вопр. Что есть число?

   Отв. Число у двора значитъ счетъ, за сколько подлостей сколько милостей достать можно......

   Вопр. Что есть придворный падежъ?

   Отв. Придворный падежъ есть наклонен³е сильныхъ къ наглости, а безсильныхъ къ подлости. Впрочемъ, большая часть бояръ думаютъ, что всѣ находятся предъ ними въ винительномъ падежѣ; снискиваютъ же ихъ расположен³е и покровительство обыкновенно падежомъ дательнымъ.

  

   Вопр. Какой глаголъ спрягается чаще всѣхъ, и въ какомъ времени?

   Отв. Какъ у двора, такъ и въ столицѣ никто безъ долгу не живетъ; для того чаще всѣхъ спрягается глаголъ быть должнымъ. (Для примѣра прилагается здѣсь спряжен³е настоящаго времени чаще всѣхъ употребительнѣйшаго).

  

  

   Вопр. Спрягается ли сей глаголъ въ прошедшемъ времени?

   Отв. Весьма рѣдко: ибо никто долговъ своихъ не платитъ.

   Вопр. A въ будущемъ?

   Отв. Въ будущемъ спряжен³е сего глагола употребительно: ибо само собою разумѣется, что всяк³й непремѣнно въ долгу будетъ, если еще не есть.

   Фонвизинъ, подобно Сумарокову. дѣятельно способствовалъ обновлен³ю русскаго театра. Но комед³и болѣе посчастливилось у насъ, чѣмъ трагед³и. Въ этомъ отношен³е наша литература сходствуетъ съ литературою древняго Рима. Современникомъ и ученикомъ Сумарокова былъ А. О Аблесимовъ (ум. 1784), который часто переписывалъ стихотворен³я своего учителя. Комическая опера его Мельникъ имѣла успѣхъ народный, и долго оставалась на сценѣ, возбуждая сочувств³е въ публикѣ всѣхъ сослов³й. Причиной успѣха было то, что содержан³е оперы схвачено изъ народной жизни. Мельникъ-колдунъ есть у насъ типъ, который впослѣдств³и воспроизведенъ былъ Пушкинымъ въ его "Русалкѣ" и еще недавно графомъ A. К. Толстымъ въ его романѣ "Князь Серебрянный", но честь изобрѣтен³я этого типа остается за Аблесимовымъ. Кромѣ того, въ этой оперѣ есть еще другое явлен³е народной жизни, остроумно очерченное въ видѣ русской загадки:

  

   Самъ помѣщикъ, самъ крестьянинъ,

   Самъ холопъ и самъ бояринъ,

   Самъ и пашетъ, самъ орётъ

   И съ крестьянъ оброкъ беретъ.

  

   Эта загадка есть русск³й однодворецъ, плодъ отсутств³я у насъ ма³ората и дѣлен³я наслѣдственныхъ имѣн³й поровну между братьями. Въ однодворцѣ сходилось у насъ и дворянство и крестьянство, подавая другъ другу руку.

   Еще ближе къ Сумарокову былъ Я. В. Княжнянъ (1742-1789), начавш³й драматическое поприще подъ его покровительствомъ и женатый на его дочери. Княжнивъ былъ ровесникомъ и соперникомъ, но силою дарован³я неравнымъ Фонвизину. Оги встрѣчались нерѣдко въ домѣ Нелединскаго-Мелецкаго и обмѣнивались между собою остроумными эпиграммами. Такъ, Фонвизинъ спрашивалъ у Княжнина: "Да когда же выростетъ твой Росславъ? Онъ все кричитъ: я Росъ, я Росъ!" - Онъ выростетъ, когда твоего Бригадира произведутъ въ генералы, отвѣчалъ Княжнинъ.

   Княжнинъ писалъ трагед³и и комед³и. Первыя скоро были забыты, за исключен³емъ Вадима Новогородскаго, который былъ напечатанъ уже по смерти автора княгинею Дашковою и впослѣдств³и сожженъ публично за либеральныя идеи. Долѣе держались на сценѣ и привлекали публику комед³и Княжнина: Хвастунъ, Чудаки, и комическ³я оперы, особенно Сбитеньщикъ. Пушкинъ мѣтко охарактеризовалъ Княжнина эпитетомъ переимчиваго. Въ свои трагед³и Княжнинъ вносилъ стихи и цѣлыя тирады изъ французскихъ трагиковъ. Въ комед³яхъ онъ также подражалъ Французамъ; въ "Хвастунѣ" - комед³ямъ Корнеля и Грессета: "Le Menteur". Не "Хвастунъ" хвастовствомъ Верхолета и слуги его Полиста имѣлъ еще нѣкоторое отношен³е къ хвастовству свѣтскому, какимъ отличались у насъ свѣтск³е щеголи новой Петровской эпохи. "Чудаки" своими странностями также родня своенравнымъ оригиналамъ между русскими барами. Но и здѣсь въ Княжнинѣ виденъ переимщикъ и подражатель. Тромпетинъ и Свирѣлкинъ - коп³и съ Трисотина и Вад³уса. Опера "Сбитеньщикъ" взята изъ комед³и Бомарше "Севильск³й цирюльникъ". Какъ ни старался Княжнинъ подладить своего сбитеньщика Степана подъ русск³е нравы, но это ему не удалось. Остроумный куплетъ о счаст³и пережилъ оперу:

  

   Счастье строитъ все на свѣтѣ,

   Безъ него куда съ умомъ!

   Ѣздитъ счаст³е въ каретѣ,

   A съ умомъ идешь пѣшкомъ.

  

   Въ новомъ пер³одѣ русской словесности двѣ струи идутъ параллельно между собою, одна превышая другую: первая - оригинальная, вторая - подражательная. Оригинальную усвоили писатели ген³альные и даровитые, подражательную же посредственные и бездарные. Первые дѣйствуютъ свободно по сочувств³ю къ народной жизни; вторые раболѣпствуютъ Французамъ и заимствуютъ ихъ произведен³я. Фонвизинъ черпалъ художественный смѣхъ изъ источниковъ русской жизни; Княжнинъ - изъ французскихъ комед³й и оперетъ.

   Воспитан³е, какъ мы уже сказали, было господствующею идеею въ комед³яхъ Фонвизина. Но, какъ комикъ, онъ обнималъ и друг³е вопросы общественной жизни, хотя и не пользовался ими для своихъ комед³й. Таковъ былъ вопросъ о судопроизводствѣ, которое страдало у васъ издавна неправосуд³емъ и лихоимствомъ. Однимъ изъ дѣятельнѣйшихъ средствъ къ водворен³ю правосуд³я Фонвизинъ почиталъ гласность и первымъ шагомъ къ ней печатан³е тяжбъ и рѣшен³й судебныхъ. Вотъ какъ онъ выразилъ объ этомъ свои мысли въ письмѣ къ сочинителю Былей и небылицъ, т. е. къ императрицѣ Екатеринѣ, которая подъ этимъ именемъ печатала свои сочинен³я въ Собесѣдникѣ. Фонвизинъ предложилъ императрицѣ вопросъ: отчего у васъ тяжущ³еся не печатаютъ тяжбъ своихъ и рѣшен³й правительства? Императрица отвѣчала: оттого, что вольныхъ типограф³й до 1782 года не было. Вслѣдъ за этимъ отвѣтомъ написано было имъ письмо, изъ котораго предлагаемъ отрывокъ:

   "Вседушевно благодарю васъ за отвѣтъ на мой вопросъ: отчего тяжущ³еся не печатаютъ тяжбъ своихъ и рѣшен³й правительства? Отвѣтъ вашъ подаетъ надежду, что размножен³е типограф³й послужитъ не только къ распространен³ю знан³й человѣческихъ, но и къ подкрѣплен³ю правосуд³я....

   "Способомъ печатан³я тяжбъ и рѣшен³й гласъ обиженнаго достигнетъ во всѣ концы отечества. Мног³е постыдятся думать то, чего дѣлать не страшатся. Всякое дѣло, содержащее въ себѣ судьбу имѣн³я, чести и жизни гражданина, купно съ рѣшен³емъ судившихъ, можетъ быть извѣстно всей безпристрастной публикѣ, воздастся достойная хвала праведнымъ суд³ямъ; возгнушаются честныя сердца неправдою судей безсовѣстныхъ и алчныхъ. О, если бъ я имѣлъ талантъ вашъ, г. сочинитель Былей и небылицъ, съ радостью начерталъ бы я портретъ судьи, который, считая всѣ свои бездѣльства погребенными въ архивѣ своего мѣста, беретъ въ руки печатную тетрадь, и вдругъ видятъ въ ней свои скрытыя плутни объявленными во всенародное извѣст³е. Если бъ я имѣлъ перо ваше, съ какою бы живост³ю изобразилъ я, какъ, пораженный симъ нечаяннымъ ударомъ, безсовѣстный судья блѣднѣетъ, какъ трясутся его руки; какъ при чтен³и каждой строки языкъ его нѣмѣетъ, и по всѣмъ чертамъ его лица разливается стыдъ, проникнувш³й въ мрачную его душу, можетъ быть, въ первый разъ отъ рожден³я! Вотъ г. сочинитель Былей и небылицъ, вотъ портретъ, достойный забавной, но сильной кисти вашей!"

   Этими мыслями Фонвизинъ пролагалъ послѣдующимъ комикамъ, какъ, напримѣръ, Капнисту, Судовщикову и другимъ, путь къ изображен³ю неправды судовъ въ своихъ комед³яхъ.

   Бесѣды Екатерины съ лучшими современными умами, бесѣды литературно-общественныя, съ содержан³емъ которыхъ знакомилъ ея журналъ Собесѣдникъ, были весьма плодотворны какъ для общества, такъ а для словесности. Въ этихъ бесѣдахъ зарождались и затѣмъ высказывались мног³я живительныя идеи, которыя связывали людей, мыслящихъ единствомъ благородной цѣли - совершенствован³я общественнаго. Комед³я и сатира не имѣютъ иной задачи: комед³я хохотомъ, а сатира негодован³емъ и шуткой, обличая язвы общества и поражая его пороки, черезъ это разумное ихъ познан³е возвышаютъ идеалъ гражданскаго благоустройства и нравственнаго воспитан³я въ народѣ. Конечно, онѣ однѣ безсильны, чтобы окончательно водворить то и другое: онѣ предлагаютъ лишь средства отрицательныя; средства же положительныя заключаются въ чемъ-то высшемъ.

  

  

   Писатель, стоящ³й между Державинымъ и Карамзинымъ, другъ обоихъ былъ И. И. Дмитр³евъ (1760-1837). Къ нему питало особенное сочувств³е и все молодое поколѣн³е, воспитанное Карамзинымъ. Симбирскъ былъ его родиной, Волга его вскормила - и онъ благодарно воспѣлъ ее.

   Сатирою Чужой толкъ Дмитр³евъ нанесъ рѣшительный ударъ торжественной одѣ Державина, когда она, въ лицѣ его безчисленныхъ подражателей, дожила до оффиц³альности и не отличалась ничѣмъ, кромѣ пустаго звона. Дмитр³евъ обличилъ борзыхъ нашихъ одописцевъ своими стихами:

  

   A нашихъ многихъ цѣль - награда перстенькомъ,

   Нерѣдко сто рублей, иль дружество съ князькомъ,

   Который отъ роду не читывалъ другого,

   Кромѣ придворнаго подъ часъ мѣсяцослова.

  

   Остроумно онъ раскрылъ тайну сочинен³я этихъ одъ въ слѣдующемъ сатирическомъ изображен³и:

  

   И вотъ какъ писывалъ поэтъ природный оду:

   Лишь пушекъ громъ подастъ пр³ятну вѣстъ народу,

   Что Рымникск³й Алкидъ Поляковъ разгромилъ,

   Иль Ферзенъ ихъ вождя Костюшку полонилъ,

   Онъ тотчасъ за перо, и разомъ вывелъ: Ода!

   Потомъ, въ одинъ присѣстъ: такого дня и года!

   "Тутъ какъ?... Пою!.. Иль нѣтъ, ужъ это старина!

   "Не лучше ль: даждь мнѣ Фебъ?... Иль такъ: не ты одна

   "Попала подъ пяту, о чалмоносна Порта?

   "Но что же мнѣ прибрать къ ней въ риѳму, кромѣ чорта?

   "Нѣтъ, нѣтъ! не хорошо; я лучше поброжу,

   "И воздухомъ себя открытымъ освѣжу".

   Пошелъ, и на пути такъ въ мысляхъ разсуждаетъ:

   "Начало никогда пѣвцовъ не устрашаетъ;

   "Что хочешь, то мели! Вотъ штука, какъ хвалить

   "Героя-то придетъ! Не знаю, съ кѣмъ сравнить?

   "Съ Румянцовымъ его, иль съ Грейгомъ, иль съ Орловымъ?

   "Какъ жаль, что древнихъ я не читывалъ! а съ новымъ -

   "Не ловко что-то все. - Да просто напишу:

   "Герой, ликуй! ликуй! Герой ты!" возглашу.

   "Изрядно! Тутъ же что? Тутъ надобенъ восторгъ!

   Скажу: кто завѣсу мнѣ вѣчности расторгъ!

   "Я вижу молн³й блескъ! Я слышу съ горня свѣта

   "И то, и то... A тамъ?... Извѣстно: многи лѣта!

   "Брависсимо! и планъ, и мысли, все ужъ есть!

   "Да здравствуетъ поэтъ! осталося присѣсть,

   "Да только написать, да и печатать смѣло!"

   Бѣжитъ на свой чердакъ, чертитъ, и въ шляпѣ дѣло !

   И оду ужъ его тисненью предаютъ,

   И въ одѣ ужъ его вамъ ваксу продаютъ.

  

   Дмитр³евъ самъ разсказывалъ, что Державинъ обидѣлся его сатирою; но размолвка между друзьями длилась не долго. Дмитр³евъ самъ не писалъ торжественныхъ одъ, хотя и не отказывался отъ лирики. Онъ посвящалъ ее не современнымъ полководцамъ, а героямъ древней Руси. Въ Ермакѣ онъ воспѣлъ покорителя Сибири, въ Освобожден³и Москвы - князя Пожарскаго. Когда потомки Ломоносова были избавлены отъ рекрутства, Дмитр³евъ на эту царскую милость Павла откликнулся благородными стихами. Лирика сердечныхъ чувствъ и движен³й, съ успѣхомъ начатая Нелединскимъ-Мелецкимъ, привлекала также Дмитр³ева. Его пѣсни: Стонетъ сизый голубочекъ, Что съ тобою, ангелъ, стало? и Всѣхъ цвѣточковъ болѣ, розу я любилъ, долго раздавались въ устахъ прекраснаго пола. Въ его подражан³яхъ элег³ямъ Тибулла и въ нѣкоторыхъ антологическихъ пьесахъ мы видимъ зародышъ поэз³и Батюшкова; въ удачномъ переводѣ стихами Мольеровой сцены: Триссотинъ и Вад³усъ - начало нашего художественнаго комическаго стиха; въ остроумныхъ эпиграммахъ - колючее зерно безчисленныхъ эпиграммъ Батюшкова, Пушкина и другихъ. Въ художественной Формѣ своихъ сказокъ Дмитр³евъ подражалъ Лафонтену; въ вольномъ стихѣ разсказа продолжалъ и усовершенствовалъ стихъ Богдановича. Въ сказкахъ онъ имѣлъ достойнаго преемника по простотѣ разсказа, по остроум³ю изобрѣтен³я, въ лицѣ Панкрат³я Сумарокова. Наконецъ, басни Дмитр³ева могли быть побѣждены у насъ только баснями Крылова, которому онъ указалъ дорогу и котораго безкорыстно и великодушно вызвалъ самъ на это поприще. Дмитр³евъ отходитъ отъ школы Державина большею чистотою художественной отдѣлки стиха. Онъ во всемъ и ровнѣе и добросовѣстнѣе, благоразум³е вкуса сопутствуетъ ему вездѣ. Онъ не возносится такъ высоко какъ Державинъ, но за то и не падаетъ такъ низко.

   Дмитр³евъ умѣлъ остановиться вовремя. Увидѣвъ успѣхи новыхъ поколѣн³й, онъ заблаговременно самъ отказался отъ пера и жилъ въ Москвѣ, въ мирномъ, но созерцательномъ бездѣйств³и, при