Некрасов Николай Алексеевич - Художественная проза 1840-1855 гг.

ать, и про Асенкову, и про театр, и про ахтеров...- Варвара Николаевна Асенкова (1817-1841) - талантливая актриса петербургского Александрийского театра, ученица И. И. Сосницкого. См. также стихотворения "Прекрасная партия" (1852), "Памяти <Асенков>ой" (1855).

   С. 315. - Все издания Онисима Евстифеича-с. Приказал-с просить - похвалить-с хорошенечко-с.- Отражение автобиографических фактов - по заказам издателей и редакторов (Н. А. Полевого, А. А. Краевского, В. П. Полякова, Ф. А. Кони) Некрасов писал множество рецензий.

   С. 315-316. Пить чай пошли. ~ Под машину.- В трактир или ресторан с органом.

   С. 316. ...в пестром пестредевом халате...- Пестредь (пестрядь) - грубая бумажная ткань из разноцветных ниток.

   С. 317. ...общество наше увеличилось издателем газеты, знаменитой замысловатостью эпиграфа...- Имеется в виду Ф. А. Копи (1809-1879), писатель, критик, водевилист, театральный деятель. С 1841 по 1843 г. Кони редактировал "Литературную газету". Об эпиграфе "Литературной газеты" см. выше, с. 575. "Издатель газеты, знаменитой замысловатостью эпиграфа", фигурирует в романе о Тростникове (см.: наст. изд., т. VIII) и в "Очерках литературной жизни" (1845): "издатель Дмитрий Петрович" - см. выше, с. 372-376.

   Об отношениях Ф. А. Кони с Некрасовым см.: Евгеньев-Максимов В. Е. Некрасов и Петербург. Л., 1947, с. 31-36; Евгеньев-Максимов, т. I, с. 230-242; Королева Н. В. Н. А. Некрасов. Ф. А. Кони.- В кн.: Очерки истории русской театральной критики. Конец XVIII - первая половина XIX в. Л., 1975, с. 322-345; наст. изд., т. VI, с. 655-656. Ф. А. Кони явился прототипом "издателя какой-то газеты" Александра Петровича Д * в повести И. И. Панаева "Литературная тля" (см. указанную выше статью И. Г. Ямпольского, с. 156). Ср. также комментарий на с. 594-595.

   С. 317. ...с очаровательною улыбочкой, которая на устах его обыкновенно служила предвестницею каламбура ~ есть-таки привычка запираться!- Ср. в романе о Тростникове (часть вторая, глава VI): "Рассказ a la Кони, с каламбурами" (см.: наст. изд., т. VIII). В фельетоне "Современные заметки" (1847) Некрасов иронизировал по поводу плоских каламбуров ("самородных русских каламбуров"), широко представленных в водевилях (см.: ПСС, т. IX, с. 552-553).

   С. 318. ...он метал банк...- Метать банк - сдавать карты игрокам (картежный термин).

   С. 318. ...твой джин только держись. - Джин - английская водка.

   С. 318. ...загибая угол червонной семерки. (Он понтировал в долг.) - Пять рублей мазу! - Терминология карточной игры. Угол означает четверть ставки (суммы денег, которую игрок ставит на карту), при объявлении которой загибается край, угол карты; понтировать - участвовать в карточной игре в качестве играющего против банка; маз - прибавка к ставке игрока, дающая право на долю в выигрыше.

   С. 319. - Берегите носы, господа, ~ мы ведь все с лишним носом.- Некрасов использует распространенные в литературе 1830-1840-х гг. каламбуры и анекдоты о носе, собранные, в частности, в альманахе "Картины света", изданном А. Вельтманом (М., 1836) (см. также: Невский альманах на 1846 г. СПб., 1846). Шуткой о носе начинается часть вторая цикла стихотворений Некрасова "О погоде" (см.: наст. изд., т. II, с. 187).

   С. 319. Лафит - сорт красного виноградного вина.

   С. 319. Пармезан - итальянский сорт сыра.

   С. 321. ...над столом висели портреты Кутузова, Поль де Кока и Гутенберга; над кроватью картинка в рамке...- Ср. в "Петербургском фельетонисте" И. И. Панаева: "На стене висят картиночки и портретцы великих людей" (ФП, ч. 2, с. 246). Поль де Кол (1793-1871) - французский романист-бытописатель, автор романов с запутанной интригой. Русская реакционная критика считала его произведения "грязными". В биографическом очерке о Поль де Коке (ЛГ, 1842, 8 марта, No 10, с. 208-210) Некрасов одобрительно оценивал демократическую тематику его произведений. Иоганн Гутенберг (1400-1468) - немецкий изобретатель, создатель европейского способа книгопечатания. Первоначально в черновой рукописи Некрасовым был назван и портрет Байрона (см.: Другие редакции и варианты, с. 498). Разностильность этих портретов, украшающих квартиру сотрудника, создавала комическое впечатление, намекала на "свободомыслие" литератора.

   С. 321. Стол был завален книгами и рукописями ~ на полу также валялись книги, рукописи и старые корректуры...- Ср. описание кабинета журналиста в "Петербургском фельетонисте" И. И. Панаева: "Груды рукописей, книг, газет и журналов французских и немецких разбросаны по столам, пыльные и в беспорядке; корректуры валяются на полу" (ФП, ч. 2, с. 243).

   С. 322-323. Представьте себе панораму, в которой виды беспрестанно меняются ~ Старуха с огромным...- Перечень портретных и бытовых зарисовок, характерных для русских "физиологий".

   С. 322. ...на голос "Чем тебя я огорчила"...- начальные строки стихотворения А. П. Сумарокова "Чем тебя я оскорбила" <1770>, вошедшего в песенники конца XVIII-XIX в. В первой строке иногда: "огорчила", "досадила". В песенниках первой половины XIX в. песня эта упоминалась как "любовная", "нежная" (см.: Песни и романсы русских поэтов. М.-Л., 1963, с. 75, 979). Цитируется в фарсе-водевиле "Две кормилицы", переделанном с французского Д. Т. Ленским: "Фекла: поет на голос "Чем тебя и огорчила"." (Репертуар русского театра, 1841, No 8, с. 4).

   С. 322. ...В двенадцать часов по ночам Из гроба встает барабанщик...- начальные строки стихотворения В. А. Жуковского "Ночной смотр" (1836).

   С. 323. ...сидят за зеленым столом...- т. е. за карточным столом, оклеенным зеленым сукном, на котором мелом записывались взятки (карты, взятые старшей картой или козырем).

   С. 323. ...в плисовом архалуке...- т. е. в коротком мужском платье, заменяющем халат, из хлопчатобумажной ткани с ворсом.

   С. 324. ...беречь свою честь: она единственное нате сокровище!- Ср. вариант этой же фразы в "Очерках литературной жизни": "...ведь тут честь - драгоценнейшее сокровище человека" (выше, с. 369).

   С. 325. ...как говорится ~ в полицейских публикациях, камер-юнгферы.- Имеются в виду объявления в газете "Ведомости С.-Петербургской городской полиции". Камер-юнгфера (нем. Kammerjungfer) - камер-девица (придворный чин). Слово это упоминается также в черновых рукописях частя первой (глава IV "Счастливые") "Кому на Руси жить хорошо" (см.: наст. изд., т. V, с. 316).

   С. 326. ...просит рейнвейну...- Рейнвейн - сорт виноградного вина.

   С. 327. Нарядов нет - прекрасный пол ~ Под потолок в восторге скачет,- Некрасов использует здесь куплеты из водевиля "Феоклист Онуфрич Боб, или Муж не в своей тарелке" (1841). Ср. начальные и последние строки:

  

   Вот уж какой каприз нашел...

   Скакать изволила... и только...

   . . . . . . . . . . . . . . . .

   А мужа нет, так этот пол

   Под потолок в восторге скачет

   (см.: наст. изд., т. VI. с. 112).

  

   С. 327. "Как жаль,- подумал драматург-водевилист ~ что этот необыкновенный человек имеет привычку сам записывать свои каламбуры и помещать в печатных статьях.- Ср. "Очерки литературной жизни", в которых драматург-водевилист намеревается все каламбуры журналиста-издателя поместить в свой водевиль (выше, с. 374).

   С. 329. Мой Санхо-Панчо...- Речь идет о герое "Дон-Кихота" Сервантеса. Первый русский перевод "Дон-Кихота" с испанского был выполнен К. П. Масальским (СПб., 1838).

   С. 329. ...пригласить вас к Кулону, к Лерхе, к Леграну...- Имеются в виду петербургские рестораны. Описание их см.: Пыляев М. И. Старое житье. Очерки и рассказы. СПб., 1892, с. 8-9.

   С. 331. ...с двухсотенной ассигнацией...- Ассигнации - бумажные деньги, действовавшие в России до 1843 г., когда они были заменены государственными кредитными билетами.

  

  

  

   Печатается по тексту первой публикации, с восстановлением цензурных исключений и со следующими исправлениями по авторизованным писарским копиям: с. 337-338, строки 44-1: "выварю" вместо "выпарю" (по АК ГИМ); с. 339, строка 6: "говорят, сердяга" вместо "говорят" (по АК ЦГАЛИ); с. 339, строка 22: "осьмнадцать" вместо "восемнадцать" (по АК ГИМ); с. 340, строка 37: "худенькой" вместо "худенький" (по АК ГИМ и АК ЦГАЛИ); с. 340, строка 37: "тощенькой" вместо "тощенький" (по АК ГИМ и АК ЦГАЛИ); с. 341, строка 29: "совсем дело дрянь" вместо "дело дрянь" (по АК ГИМ и АК ЦГАЛИ); с. 343, строка 25: "страшный" вместо "странный" (но АК ГИМ и АК ЦГАЛИ); с. 343, строка 26: "странным" вместо "страшным" (по АК ГИМ и АК ЦГАЛИ); с. 344, строка 17: "Долго" вместо "долго" (по АК ГИМ и АК ЦГАЛИ); с. 350, строка 36: "сковал" вместо "оковал" (по (АК ЦГАЛИ); с. 351, строка 30: "клубами" вместо "клубом" (по АК ЦГАЛИ).

   Впервые опубликовано: ФП, ч. 1, с. 254-303, с подписью: "Н. Некрасов".

   В собрание сочинений впервые включено: Собр. соч. 1930, т. III.

   Отрывок чернового автографа главы V "О петербургских углах и о почтенных постояльцах, которые в них помещаются" из части первой не завершенного и не опубликованного при жизни Некрасова романа "Жизнь и похождения Тихона Тростникова" (см.: наст. изд., т. VIII) от слов: "Хороший человек..." - до слов: "...кивала мне головой", с датой: "7 сентября" - ГБЛ, ф. 195, М5758.1, л. 24. Глава романа была написана на л. 21-29 (сдвоенных, большого формата) автографа. Л. 24-28, по-видимому, были извлечены Некрасовым из рукописи для подготовки их к публикации в качестве самостоятельного очерка в первой части "Физиологии Петербурга". Дальнейшая судьба л. 25-28 неизвестна.

   Отрывок белового автографа: "...в себе похвалы ~ лучше, чем теперь" - с незначительными карандашными поправками - ГПБ, ф. 608, No 5099, 1 л. (см. о нем: Заборова Р. Б. Из архивных разысканий о Н. А. Некрасове.- РЛ, 1973, No 4, с. 124-125).

   Первая авторизованная писарская копия (АК ГИМ) со значительной правкой чернилами и карандашом, с обозначением Некрасовым расположения политипажей, с цензурными и автоцензурными исключениями, с пометами красным карандашом и красными выцветшими чернилами цензора А. И. Фрейгаига (на л. 1 помета, служащая основанием датировки копии: "По решению Комитета нельзя печатать. 4 апреля 1844" ) - ГИМ, ф. 37, ед. хр. 510, л. 1-46. Текст: "...заключали в себе похвалы ~ было лучше, чем теперь" (л. 33) утрачен (см. с. 347-348, строки 36-30).

   Вторая авторизованная писарская копия (АК ЦГАЛИ), очевидно более поздняя (сходство авторских исправлений с первым списком позволяет датировать ее также 1844 г.), в основном соответствующая печатному тексту (за исключением отдельных цензурных и автоцензурных купюр), с авторской правкой чернилами и авторской пометой слева в углу на л. 1: "Рыжов! Перепишите эту статью еще раз хорошенько и поскорее. Некрасов" - ЦГАЛИ, ф. 338, ед. хр. 36, л. 1-23.

   Последовательность копий устанавливается на основании следующих соображений. На первом листе копии ГИМ после заглавия "Петербургские углы" рукой Некрасова вписано: "(Из рукописи "Русский Жиль Блас")". В копии ЦГАЛИ подзаголовок изменен также самим Некрасовым и соответствует имеющемуся в печатном тексте (в первой части "Физиологии Петербурга"): "Петербургские углы (Из записок одного молодого человека)". По сравнению со списком ЦГАЛИ копия ГИМ является более черновой. В ней содержится большее количество авторской правки, зачеркнутых и незачеркнутых вариантов. Описание "петербургских углов" здесь более пространно и сопровождено множеством бытовых деталей, отсутствующих как в копии ЦГАЛИ, так и в тексте первой публикации. После слов: "остальное пространство до двери было завалено разным хламом" - Некрасов вписывает на полях рукописи ГИМ: "в углу [налево] направо и противуположном ему, в углублении, были устроены нары, прикрытые так называемыми постельниками из тростника; четвертый угол был пуст" (см.: Другие редакции и варианты, с. 515). Диалог героя-повествователя с содержательницей "угла" Федотовной в копии ГИМ имеет большее число вариантов, свидетельствующих о поисках Некрасовым окончательных и более точных формулировок (там же, с. 515-516). Значительна авторская правка Здесь и в характеристике отдельных персонажей, в частности "зеленого господина" (там же, с. 519-522). В копии ГИМ содержится ряд карандашных помет, сделанных, очевидно, цензором, рядом со словами, требующими разъяснения. Например, знаки вопроса стоят около просторечных выражений "ерунда" и "побывшился", произносимых дворовым человеком и Кирьянычем, крестьянином, "отпущенным по оброку". В копии ЦГАЛИ к слову "ерунда", еще не бытовавшему в 1840-е гг. в литературе, рукой Некрасова вписано примечание: "Лакейское слово, равнозначительное слову - дрянь" (с. 348).

   Все сказанное свидетельствует о том, что копия ЦГАЛИ представлялась Некрасову завершенной и окончательной. Цензорская правка красным карандашом содержится лишь в копии ГИМ; в копии ЦГАЛИ она почти не учтена, что объясняется, очевидно, намерением Некрасова сохранить текст в первоначальном виде. Однако цензорские изъятия в копии ГИМ и в "Петербургских углах", напечатанных в "Физиологии Петербурга", идентичны. Таким образом, сличение обеих авторизованных рукописей с текстом "Физиологии Петербурга" дает возможность выявить цензурные купюры и восстановить их в тексте, публикуемом в настоящем томе.

   Цензурной правке в копии ГИМ подверглись главным образом фразы, содержащие намеки антиклерикального содержания, и некоторые "неблагопристойные" выражения. На с. 344 (строки 9-10) цензором вычеркнуто слово "Богоявленский" в надписи "Богоявленский питейный дом", здесь же (строка 30) зачеркнуто: "дьячки и квартальные"; на с. 345 (строка 29) под зачеркнутой фамилией "Яковлев" сверху надписано "Я...", по-видимому, чтобы исключить недопустимый намек на лицо именитое или известное современникам (ср. с. 520, 591); на с. 334 (строки 20- 22) отмечена фраза, содержащая намек на грубую пословицу: "Я смекнул, что лучше последовать известной пословице ~ пошел серединою", а на с. 339 (строки 40-41) - слова "перекрестился на образок, висевший над нарами"; на с. 339 (строки 11-12) зачеркнуто: "вы тоже крепостной" и вписано: "дворовый". Некрасов заменил цензорский вариант словом "господский". В рукописи ГИМ изъято ироническое упоминание "Северной пчелы". Название булгаринской газеты заменено нейтральным обозначением "одна газета" (см.: Другие редакции и варианты, с. 523). Цензорская правка в писарской копии ГИМ не коснулась слов "напевая что-то про барыню" (с. 339, строки 31-32). Они есть и в списке ЦГАЛИ. Однако в тексте "Физиологии Петербурга" это место отсутствует. Очевидно, оно было исключено при повторном прохождении "Петербургских углов" через цензуру 11 февраля 1845 г. По-видимому, тогда же были изъяты фразы: "Но уважение к исторической истине заставляет сказать, что при вывеске повивальной бабки изображения никакого не было" (с. 333, строки 25-27) и "У отца родного крест с шеи снимет" (с. 353, строка 29). В обеих писарских копиях эти фразы значились.

   Помимо перечисленных исключений, связанных с замечаниями цензора, в тексте "Петербургских углов" прослеживается еще несколько купюр. К ним относятся: "Из избы сору не выношу" (с. 337, строка 13); "А на собаке какой грех" (с. 337, строка 24); "Да денег дай! - сказал дворовый человек, отпущенный по оброку,- Денег у черта просить,- проворчал сердито бородач. Разговор прекратился" (с. 340, строки 11-14); "накапал в стакан сала из ночника, всыпал щепоть табаку и целую горсть соли, долил вином и пальцем всё размешал. Мне стало страшно" (с. 349, строки 24-27); "господь прибыль дает" (с. 353, строки 19-20); "Вчерась в нем в церковь ходила, рублев десятка стоит. Известно, тоже у господ украден: нищему где платок покупать!" (с. 353, строки 38-40).

   Все это дает основание предполагать существование еще одной, не дошедшей до нас рукописи "Петербургских углов" (наборной), в которой, очевидно, имелась отмеченная выше правка.

   В "Петербургских углах" (ФП) содержится авторское рассуждение (с. 347-348, строки 38-30): "Такие брошюры загромождали русскую литературу в доброе старое время ~ когда, по их словам, все было лучше, чем теперь", заключенное в кавычки. Между тем в обеих авторизованных писарских копиях и в отрывке ГИБ кавычки отсутствуют. Комментаторы (К. И. Чуковский, А. Н. Лурье) находили к этому месту отдельные смысловые параллели в статьях Белинского. Точным цитированием это некрасовское рассуждение не представляется. В настоящем томе кавычки устраняются по обеим копиям, по которым в тексте "Петербургских углов" восстанавливаются и купюры, перечисленные выше.

  

   Начало работы над "Петербургскими углами" (не в качестве самостоятельного произведения, а в составе главы V романа о Тростникове) относится, вероятно, к концу 1843 г. Основанием для такого предположения является некрасовская помета "7 сентября" (без указания года), сделанная в черновой рукописи главы "О петербургских углах и о почтенных постояльцах, которые в них помещаются". Очевидно, эта дата может относиться лишь к 1843 г., так как 4 апреля следующего, 1844, г. "Петербургские углы" были запрещены Петербургским цензурным комитетом.

   Как явствует из цензурной истории, первоначально "Петербургские углы" предназначались Некрасовым для "Литературной газеты". На заседании Петербургского цензурного комитета, состоявшемся 4 апреля 1844 г. в присутствии председателя комитета Г. П. Волконского, цензоров А. Л. Крылова, А. В. Никитенко, С. С. Куторги, А. П. Очкина, рассматривались представленные цензором А. И. Фрейгангом "две статьи, назначаемые к помещению в "Литературной газете": 1. Фантазия Ж. Ж. Гранвиля с политипажем, представляющим человека, нисходящего до животного, и животного, возвышающегося до человека {Речь шла о работе французского карикатуриста Ж. Гранвиля (1803-1847) (настоящая фамилия Ж. Жерар) "Животные, изображенные ими самими" (1842).}, и 2. "Петербургские углы". Комитет первую статью признал позволительною и разрешил г. цензору одобрить ее к папечатанию; а вторую, на основании ¿ 3 ст. 3 Устава о цензуре, подверг запрещению" (Журнал заседания С.-Петербургского цензурного комитета 4 апреля 1844 г.- ЦГИА, ф. 777, оп. 27, д. 37, л. 38-41 об.). ¿ 3 ст. 3 Устава о цензуре препятствовал публикации статей, содержащих "оскорбление добрых нравов и благопристойности".

   Вскоре после запрещения "Петербургских углов" Некрасов в качестве редактора начал интенсивную организационную деятельность по подготовке альманаха "Физиология Петербурга". Его основные темы и направление намечены в ряде фельетонов писателя, напечатанных в "Литературной газете": "Хроника петербургского жителя" (ЛГ, 1844, 2 марта, No 9; 6 апр., No 13; 13 апр., No 14), "Черты из характеристики петербургского народонаселения" (ЛГ, 1844, 10 авг., No 31; 17 авг., No 32) и др.

   К 1844 г. относится работа писателя над водевилем "Петербургский ростовщик". В одной из ранних газетных публикаций о первой части "Физиологии Петербурга" (предваряющей ее появление), в "Журнальных отметках" (РИ, 1844, 12 ноября, No 256), возможно принадлежащих Некрасову, приводится перечень статей будущего альманаха, процензурованного 2 ноября 1844 г. В его составе значится "Петербургский ростовщик". Однако при жизни писателя водевиль не был напечатан (см.: наст. изд., т. VI, с. 676-677). По-видимому, когда первая часть сборника уже была набрана (и соответственно на титульном листе первой части была обозначена дата: "1844"), Некрасову благодаря содействию А. В. Никитенко удалось получить цензурное разрешение для "Петербургских углов". На оборотной стороне шмуцтитула "Петербургских углов" помечено: "Печатать позволяется. С.-Петербург, 11 февраля 1845 года. Цензор А. В. Никитенко". Цензурное разрешение очерка определило окончательный состав первой части "Физиологии Петербурга", в которой вместо "Петербургского ростовщика" были опубликованы "Петербургские углы" как произведение, наиболее соответствующее направлению и структуре сборника. Очевидно, вторичное прохождение "Петербургских углов" через цензуру, включение очерка в почти подготовленный альманах явились причиной задержки выхода в свет первой части "Физиологии Петербурга", обещанной читателям в конце декабря 1844 г. (см. об этом: Бухштаб В. Я. Библиографические разыскания по русской литературе XIX века, с. 60-61).

   "Петербургские углы" - одно из центральных произведений некрасовского сборника. Его содержание (быт и судьбы низших сословий, людей из народа, обитателей петербургского "дна") и художественная специфика в духе поэтики "натуральиой школы" полностью отвечали задачам создания беллетристики гоголевского направления, сформулированным Белинским в программном "Вступлении" к первой части "Физиологии Петербурга". Здесь же петербургские очерки, в том число и "Петербургские углы", соотносились с предшествующими опытами в подобном жанре, с французскими "физиологиями" и русскими нравоописаниями.

   Некрасову - создателю "Петербургских углов" были хорошо известны издания А.-Л. Кюрмера "Французы в их собственном изображении" (1840-1842), физиологические очерки Ж. Жанена, издание А. П. Башуцкого "Наши, списанные с натуры русскими" (1841-1842), "Картинки русских нравов" (1842) и "Очерки русских нравов, или Лицевая сторона и изнанка рода человеческого" (1843) Ф. В. Булгарина и др. К нравоописаниям Булгарина он, так же как и Белинский, относился крайне отрицательно, неоднократно рецензируя их в "Отечественных записках" (1843).

   К социальному исследованию петербургского "дна" обращались литературные современники и соратники Некрасова, многие из которых принимали участие в организованных им сборниках. Бедственному положению низших слоев петербургских тружеников были посвящены очерки Д. В. Григоровича ("Петербургские шарманщики") и В. И. Даля ("Петербургский дворник"); мелкий люд, живущий в Петербурге на положении жильцов у квартирохозяев, описан Е. П. Гребенкой в "Петербургской стороне". Все эти произведения, создававшиеся почти одновременно с "Петербургскими углами", напечатаны Некрасовым в "Физиологии Петербурга". Присущее им сходство тем, мотивов, ситуаций и даже языковых оборотов объясняется идеологической общностью и единством поэтических принципов, характерных для "натуральной школы".

   Замысел "Петербургских углов" связан с личными впечатлениями первых лет бедственной петербургской жизни Некрасова. А. Н. Пыпин вспоминал по этому поводу: ""Петербургские углы", которые Некрасов описывал впоследствии, были известны ему по наглядному собственному опыту" (Пыпин А. Н. Н. А. Некрасов. СПб., 1905, с. 8). Осознание личного жизненного опыта как общественной ценности и воплощение его в художественном творчестве всячески поддерживалось Белинским, теоретиком "натуральной школы".

   Хронологически работа над очерком и "Физиологией Петербурга" приходится на годы особенно сильного воздействия идей Белинского на Некрасова. В это же время молодой писатель основательно знакомится с творчеством Гоголя. В 1842-начале 1843 г. выходит в свет четырехтомное собрание сочинений Гоголя, на которое Некрасов откликнулся в рецензии на книгу Ф. В. Булгарина "Очерки русских правов, или Лицевая сторона и изнанка рода человеческого" (03, 1843, No 3), высоко оценив "истинный юмор", "художественное воспроизведение действительности", "живую и одушевленную речь" - черты, присущие гоголевскому творчеству.

   Внимание к специфике гоголевской поэтики, творческое усвоение ее принципов отчетливо проявилось в "Петербургских углах". В исследовательской литературе отмечались гоголевские стилистические приемы в повествовании Некрасова: использование гиперболизированных метонимий, характер авторских отступлений, ставшее традиционным для произведений "натуральной школы" перечисление комических вывесок, объявлений (см.: Чуковский, с. 80-81; Крошкин А. Ф. Роман Н. А. Некрасова "Жизнь и похождения Тихона Тростникова".-Некр. сб., III, с. 51). По наблюдениям К. И. Чуковского, трагическую тему социального дна Петербурга "Некрасов излагает с "комическим одушевлением", с юмором, отчего его повествование кажется еще более трагическим" (Чуковский, с. 80).

   В "Петербургских углах" отчетливо прослеживается тяготение Некрасова к фольклору. Очерк изобилует пословицами, поговорками, народными прибаутками, присловьями. "Иные являются по самому своему существу поговорками, окрыленными внутренней рифмой: "побьет, побьет, да не воз навьет", "мы не из таких, чтобы грабить нагих", "поклон да и вон", "на том свете в лазарете сочтемся" и др." (Чуковский, с. 560-561). Есть в нем и элементы этнографизма: использование просторечной лексики, диалектизмов.

   До начала работы над очерком Некрасов рецензировал "Русские народные сказки" И. Сахарова (ЛГ, 1841, 27 марта, No 35, с. 140), назвав их "неоцененным подарком для русской литературы", а русские песни, предания, пословицы - "хранилищем русской народности" (ПСС, т. IX, с. 10). В то же время им критически оценивались псевдонародные "Воскресные посиделки" В. П. Бурнашева (ЛГ, 1844, 24 февр., No 8, с. 151-153; 11 мая, No 18, с. 311-312). Очевидно, в поле его зрения были и книги И. Снегирева "Русские в своих пословицах. Рассуждения и исследования о русских пословицах и поговорках" (кн. I-IV. М., 1831-1834). Кроме литературных источников молодой Некрасов широко использовал свои наблюдения и знание просторечной лексики различных представителей городской бедноты, приехавших на заработки крестьян, мещан (ср. речь "дворового человека", бывшего учителя, крестьянина Кирьяныча).

   Тематически "Петербургские углы" близки ко многим произведениям Некрасова. Отдельные ситуации (изображение мира нищеты, обитателей петербургской ночлежки) встречаются в но опубликованной при жизни поэта "Повести о бедном Климе" (1841-1848). Зарисовки характерных народных типов, представителей петербургского "дна", найдут свое дальнейшее развитие в незавершенном романе о Тростникове (посетители трактира, рыжий печник, дворовый человек Егор Харитоныч Спиночка). История подрядчика Кирьяныча, лишь намеченная в очерке Некрасова, будет раскрыта в этом же романе (глава "История ежовой головы") и найдет аналогию в сюжете стихотворения "Вино" (1858). Автор "записок одного молодого человека", от имени которого ведется повествование в "Петербургских углах", явится центральным героем указанного незавершенного романа и одним из персонажей повести "Тонкий человек, его приключения и наблюдения" (1855).

   Сочувственное изображение народа, социальные контрасты Петербурга - темы, ставшие ведущими в творчестве зрелого поэта-демократа, впервые остро прозвучали в "Петербургских углах". Злободневность, социальная заостренность, программность очерка (его соответствие принципам "натуральной школы") обусловили то, что само его название стало в 1840-е гг. своеобразным символом произведений гоголевского направления.

   Большинство критических откликов на "Петербургские углы" были связаны с оценкой "Физиологии Петербурга" в целом, с полемикой по поводу "натуральной школы" (см.: Мордовченко Н. И. Белинский и русская литература его времени. М.-Л., 1950, с. 213-283). Вскоре после выхода в свет первой части "Физиологии Петербурга" Некрасов сам выступил в "Литературной газете" со статьей-рецензией (1845, 5 апр., No 13, с. 229-231), явившейся своеобразным комментарием к сборнику. "Добро пожаловать, книга умная, предпринятая с умною и полезного целью!"-писал автор "Петербургских углов", отмечая в ней кроме литературных достоинств "достоинство правды, весьма важное и даже главное в сочинении такого рода" (ПСС, т. IX, с. 143).

   Высокая оценка "Петербургских углов" принадлежала Белинскому, который, по свидетельству А. Я. Панаевой, ознакомился с рассказом еще в рукописи (см.: Панаева, с. 97). Рецензируя первую часть "Физиологии Петербурга" (ОЗ, 1845, No 5, отд. VI, с. 16-23), критик назвал лучшими в сборнике "Петербургского дворника" В. И. Даля и "Петербургские углы" Некрасова. ""Петербургские углы" г-на Некрасова,- писал он,- отличаются необыкновенною наблюдательностью и необыкновенным мастерством изложения. Это живая картина особого мира жизни, который не всем известен, но тем не менее существует,- картина, проникнутая мыслию" (Белинский, т. VIII, с. 383). Это же суждение по поводу очерка Некрасова Белинский повторил в рецензии на вторую часть "Физиологии Петербурга" ("Статьи "Дворник" и "Петербургские углы" могли бы украсить собою всякое издание") и в статье "Русская литература в 1845 году" ("Особенно замечательны <...> в прозе: "Петербургский дворник" В. И. Луганского, "Петербургские углы" г-на Некрасова" - Белинский, т. IX, с. 217, 391). К "Петербургским углам" Белинский обращался также в статье ""Тарантас". Путевые впечатления. Сочинение графа В. Л. Соллогуба" (1845), где упоминается один из персонажей некрасовского очерка, "зеленый господин", и в обзоре "Взгляд на русскую литературу 1847 года" (1848), где обосновывается правомерность реалистического изображения жизни "в наготе страшной истины" и в качестве примера приводятся некрасовские "углы", "убежище нищеты, отчаяния и разврата" (Белинский, т. X, с. 89, 297).

   "Современник" откликнулся на первую часть "Физиологии Петербурга" краткой заметкой "Новые сочинения", принадлежавшей, очевидно, П. А. Плетневу. В ней иронически оценивалось направление сборника, обоснованное Белинским во "Вступлении"; помещенные в "Физиологии Петербурга" произведения, в том числе и "Петербургские углы", порицались за отсутствие поэтического таланта и "скромную цель". "Если и чисто ученый труд без художнического в литературном отношении таланта редко что-нибудь стоит, что же без него значит труд чисто литературный?" - писал автор заметки (С, 1845, No 5, с. 250-251).

   Славянофильская критика в лице К. С. Аксакова выступила главным образом против установки Белинского на "обыкновенные таланты" и их роль в развитии беллетристики. Не называя автора "Петербургских углов" прямо, по имея в виду его, так же как и Белинского, Аксаков писал: ""Физиология Петербурга" вполне согласна с требованиями ее издателей - она вполне посредственна...". Всех участников сборника критик оценивал как "писателей посредственных" (М, 1845, No 5 и 6, "Смесь", с. 91-96).

   "Библиотека для чтения" О. И. Сенковского не придала серьезного значения "Петербургским углам", охарактеризовав первую часть "Физиологии Петербурга" в целом как "весьма занимательный том юмористических статей с остроумными рисунками Тимма" (БдЧ, 1845, т. 69, No 3-4, "Разные известия", с. 40).

   Резким нападкам "Петербургские углы" подверглись со стороны "Северной пчелы". В первом же отклике на "Физиологию Петербурга" (в фельетоне "Журнальная всякая всячина") Булгарин обратил особое внимание на очерк Некрасова, обвинив его в "грязности". Приведя множество обширных выдержек из "Петербургских углов", критик закончил ироническим восклицанием: "Более ужо невозможно выписывать <...> Это эстетика, изящное, характеристика Петербурга и петербургского общества! Имя сочинителя, как сказано во введении, ручается за достоинство описания. Чего же более!" (СП, 1845, 7 аир., No 79, с. 314-315).

   Булгарина поддержал сотрудник "Северной пчелы" Л. В. Брант, известный своими систематическими выступлениями против "Отечественных записок", Белинского и писателей гоголевского направления. В большой рецензии на первую и вторую части "Физиологии Петербурга" (за подписью: "Я. Я. Я.") в трех номерах "Северной пчелы" Брант писал по поводу "Петербургских углов": "Писатель с дарованием, с умом и сердцем, сойдя воображением в это убогое жилище, в этот мрачный нищенский угол, мог бы нарисовать картину грустную, возбуждающую участие, сострадание. Г-н Некрасов, питомец новейшей школы, образованной г-ном Гоголем, школы, которая стыдится чувствительного, патетического, предпочитая сцены грязные, черные, изображает нам другого рода обитателей "углов": хозяйку, какую-то отвратительную старуху; забулдыгу дворового человека, отпущенного по оброку, который беспрестанно давит пауков; хмельную бабу, одержимую бесом; школьного учителя, выгнанного из службы за пьянство и когда-то в молодости писавшего поздравительные стихи милостивцам своим, и тому подобные лица. Не спорим, что они существуют как неизбежные исключения в низшем слое человеческого общества; но должно ли рисовать подробно их жалкую жизнь, и особенно рисовать так, как рисует г-н Некрасов, поставляющий, по-видимому, торжество искусства в картинах грязных и отвратительных". Здесь Брант резко выступил против Некрасова - редактора и организатора сборника, приписав ему и "введение" и тенденциозно намекнув на знакомство с биографией писателя: "Яркость и милые частности описания не позволяют сомневаться, что автор "записок" непосредственно знаком с "углами", изображает их как действователь и очевидец" (СП, 1845, 19 окт., No 236, с. 942, см. также: 17 окт., No 234, с. 934-936; 18 окт., No 235, с. 942-943).

   В унисон "Северной пчеле" писал о "Петербургских углах" анонимный критик "Маяка": ""Петербургские углы" - это такая статья нечистая и смрадная, что, прочитавши се, если у кого достанет столько терпения, невольно скажет о нашей современной литературе... каковы делатели, такова и работа!.." (Маяк, 1845, т. 22, июль, "Новые книги", с. 7-8).

   В защиту "Петербургских углов", как произведения характерного для периода становления "натуральной школы", неоднократно выступал Белинский. В рецензии на первую часть "Физиологии Петербурга" он писал по поводу нападок "Северной пчелы" на очерк Некрасова: "Упомянутая выше газета выписала из этой статьи три строки и всю статью обвинила в грязности; любопытно было бы нам услышать суждение этой газеты о романе "Счастье лучше богатырства", который сооружен совокупными трудами гг. Полевого и Булгарина и напечатан в "Библиотеке для чтения" нынешнего года. Там, видно, все чисто - даже и описание подземных тайн винных откупов..." (Белинский, т. VIII, с. 383).

   С Белинским солидаризировался анонимный рецензент "Русского инвалида". Сочувственно оценив общественный пафос "Петербургских углов" ("Особенно замечательны в этом сборнике "Петербургские углы", статья, которая произвела самые разноголосые толки"), критик иронизировал по поводу булгаринских обвинений писателей "натуральной школы" в литературной безнравственности: "По какому-то странному противоречию, люди, по-видимому не слишком щекотливые насчет нравственности в своих делах и поступках, в то же время требуют строгой благопристойности от литературы..." (РИ, 1845, 25 апр., No 89, с. 353-355).

   В краткой анонимной рецензии на "Физиологию Петербурга" "Финский вестник" также одобрительно отозвался о рассказе Некрасова: ""Петербургские углы" г-на Некрасова и "Петербургская сторона" Е. П. Гребенки полны интереса и живых и забавных рассказов" (Финский вестник, 1845, т. Ill, "Смесь", с. 37).

   "Петербургские углы" вызвали отклики в современной Некрасову художественной литературе. В водевиле П. А. Каратыгина "Натуральная школа" (СПб., 1847, с. 38-39) от имени одного из героев высмеивались художественные принципы писателей гоголевского направления и иронически обыгрывалось название очерка Некрасова:

  

   Мы, мы натуры прямые поборники,

   Гении задних дворов!

   Наши герои бродяги и дворники,

   Чернь петербургских углов.

  

   Влияние "Петербургских углов" прослеживается в некоторых произведениях "натуральной школы". "Фиолетовый человек" в довести Я. П. Буткова "Невский проспект, или Путешествия Нестора Залетаева" (1848) напоминает некрасовских "зеленого господина" и "дворового человека". Отдельные мотивы и детали очерка Некрасова находят соответствие в пьесе К. Д. Ефимовича (псевдоним "И. Ралянч") "Отставной театральный музыкант и княгиня" (1846). В подражание Некрасову написан очерк Н. Полякова "Московские углы" (М. вестн., 1859, No 39, с. 484-490). Возможно, с рассказом Некрасова косвенно было связано название романа В. В. Крестовского "Петербургские трущобы" (1864-1867) (ср. также очерки А. И. Левитова "Московские "комнаты снебилью"" (1863), перепечатанные в сборнике "Московские норы и трущобы" (1866)).

  

   С. 333. (Из записок одного молодого человека).- Подзаголовок, характерный для повестей и рассказов 1840-х гг. Ср. у Достоевского: "Рассказы бывалого человека. (Из записок неизвестного). I. Отставной. II. Честный вор" (ОЗ, 1848, No 4), "Елка и свадьба. (Из записок неизвестного)" (ОЗ, 1848, N" 9). Возможно, он был навеян аналогичным названием автобиографической повести А. И. Герцена "Из записок одного молодого человека" (ОЗ, 1840, No 12; 1841, No 8).

  

   С. 333. Ат даеца, внаймы угал ~ спрасить квартернай хозяйке Акулины Федотовне.- Ср. с аналогичным объявлением ("ярлыком", "билетом", по фразеологии некрасовского времени) в водевиле П. А. Каратыгина "Дом на Петербургской стороне, или, Искусство не платить за квартиру" (переделка французского водевиля Н. Вожьена и П. Деланда; первая постановка в Петербурге - 25 апреля 1838 г.): "Въ сем доме одаеца чистый новый покой, а цена спросить в лавочке, с хозяйскими дровами" (РиП, 1843, No 2). В повести Я. П. Буткова "Темный человек" безграмотность вывески особенно утрируется: "Сдесь атпускают кушинье и нумера сдравами ивадой а каму угодно и! састалом ибесонова! а цене спрасить в Клеопатре Артемовне!" (ОЗ, 1848, No 4, отд. I, с. 228).

   С. 333. Дом, на двор которого я вошел ~ у растворенных окон и пели.- Описание дома ассоциативно связано с гоголевским "домом Зверкова" в "Записках сумасшедшего" (1835). Ср. также с соответственной зарисовкой в рассказе М. Воскресенского "Замоскворецкие Тереза и Фальдони": "Дом этот снизу доверху набит, как Ноев ковчег, разнородными обитателями. Тут живут по найму и мелкие торговцы, и писари из губернского правления, и модная портниха, и бухарец с походной лавочкой, и чистильщик кружев, и пятновыводчики, одним словом, не перечтешь всех..." (ЛГ, 1843, 14 февр., No 7, с. 128).

   С. 333. ...делают троур и гробы и на прокат отпускают; медную и лудят; из иностранцев Трофимов ~ самовар с изломанной ручкой, мундир.- Комические вывески, перекликающиеся с гоголевскими в "Мертвых душах" (1842): "Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картузами, фуражками и надписью: "Иностранец Василий Федоров"; где нарисован был билиярт с двумя игроками во фраках, в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие в последнем акте на сцену. Игроки были изображены с прицелившимися киями, несколько вывороченными назад руками и косыми ногами, только что сделавшими на воздухе антраша. Под всем этим было написано: "И вот заведение"" (Гоголь, т. VI, с. И; см. также: Чуковский, с. 80). Ср. в повести Д. В. Григоровича "Капельмейстер Сусликов": "Госпожа Трутру из Парижа, Modes", с прибавлением внизу русскими буквами: "Нувоте", где упоминается также трактир, на котором была вывеска с надписью: "Trakteur" (С, 1848, No 12, отд. I, с. 267-277). Ассоциацию с "Петербургскими углами" вызывает и описание вывески в повести Я. П. Буткова "Темный человек": "Трафим Кренделеф грабы делает идроги атпускает сатвечающим трауром" (ОЗ, 1848, No 4, отд. I, с. 228). См. также: Кулешов В. И. Натуральная школа в русской литературе. М., 1965, с. 266-267.

   С. 333-334. ...в самых воротах стояла лужа ~ величественно впадала в помойную яму...- описание, ассоциативно связанное с "миргородской лужей" в "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Гоголя (1834).

   С. 334. Полно, барыня, не сердись, Вымой рожу, не ленись! - отрывок из русской народной плясовой песни "Барыня", входившей в многочисленные песенники XIX в.

   С. 335. Когда я жила в Данилове... весь Даниловский уезд знает...- Город Данилов Даниловского уезда Ярославской губернии упоминается также в черновой рукописи "Кому на Руси жить хорошо" ("Крестьянка", глава "Савелий, богатырь святорусский"): "Потом острог в Данилове..." (см.: наст. изд., т. V, с. 435).

   С. 335. ...жаловаться квартальному надзирателю...- т. е. полицейскому, под надзором которого находился городской квартал.

   С. 336. ...голицы...- кожаные рукавицы без подкладки.

   С. 336. ...я душеньке враг, что ли, своей,- говорит,- паука увижу да не раздавлю".- Народная примета: паука убьешь, сорок грехов простятся.

   С. 337. ...механик какой-нибудь...- Здесь в значении: жулик, мошенник.

   С. 339. ...здесь и побывшился...- Побывшиться - в восточных великорусских говорах (на владимирщине) в значении; умереть, скончаться, издохнуть, околеть (Даль, т. III, с. 138).

   С. 339. ...вышло решение ~ распустить по оброку...- Распустить по оброку - отпустить из деревни на заработки, из которых уплачивался оброк.

   С. 339. ...махнул... водой на сомине...- Сомина, соминка - речное судно, управляемое шестами (Даль, т. IV, с. 269).

   С. 340. ...бобы разводить...- Здесь: канителиться, вести пустые разговоры.

   С. 340. На полштофчика, разогнать грусть-тоску...- См. комментарий на с. 557.

   С. 341. ...голь саратовская?).-