Толстой Лев Николаевич - Том 90, Полное собрание сочинений

ные, что приложение разума к этим вопросам есть главная причина заблуждений, что решение этих вопросов разумом есть преступная гордость.

   Удивительная вещь! Человеку дано прямо от бога только одно орудие познания себя и своего отношения к миру, - другого нет, - и орудие это разум; и вдруг ему говорят, что разум он может употреблять на уяснение своих домашних, семейных, хозяйственных, общественных, научных, художественных вопросов, но только не на уяснение того, для чего он дан ему; что для уяснения самых важных истин, тех, от познания которых зависит вся жизнь его, - человек никак не должен употреблять разум, а должен познавать эти истины помимо разума, тогда как помимо разума человек ничего познать не может.

   Сказать, что человек не должен руководиться разумом, это всё равно, что человеку в темном подземелье, несущему лампочку, сказать, что для того, чтобы ему выбраться из подземелья и найти путь, надо потушить лампочку и руководиться не светом, а чем-то другим. Но, может быть, скажут, как и вы говорите в своем письме, что не все люди одарены большим умом и особенной способностью выражать свои мысли, и поэтому неумелое выражение своих мыслей о коренных истинах жизни может повести к заблуждению?

   На это отвечу, что особенный ум и дарования нужны бывают не для названия и изложения истины, а для придумывания и для изложения лжи...

   Раз отступив от указаний разума, не поверив ему, а поверив на слово тому, что выдается за истину, люди нагромождают и принимают на веру такие сложные, неестественные и противоречивые положения, что для того, чтобы изложить их и связать с жизнью, нужна действительно большая тонкость ума и особенное дарование.

   Только стоит представить себе человека нашего мира, воспитанного в привычном кругу понятий, который захочет уяснить себе основы, привитые ему с детства, и захочет связать их с жизнью, - какую сложную умственную работу он должен проделать, чтобы примирить все противоречия, находящиеся в привитом ему воспитанием миропонимании и какую еще более сложную и гибкую работу нужно проделать ему для того, чтобы уметь скрыть от себя все эти противоречия.

   Вот для этого нужно много ума и нужны особенные дарования. Но для того, чтобы уяснить себе закон своей жизни, понять ее смысл, - не нужно никаких особенных умственных дарований, нужно только не допускать ничего противного разуму, не отрицать разума, а религиозно беречь его и верить только ему.

   Если смысл жизни человека представляется ему неясным, то это доказывает не то, что разум не годится для уяснения этого смысла, а только то, что допущено на веру слишком много неразумного инадо откинуть всё то, что не подтверждается разумом.

   Закон, которому должен следовать человек, так прост и ясен, что он доступен каждому ребенку, тем более, что человеку не приходится самому вновь открывать закон своей жизни. Люди, прежде него жившие, открыли и выразили его, и человеку нужно только проверить его своим разумом, принять или не принять те положения, которые он находит уже выраженными.

   Нужно помнить еще, что познание истины никогда не бывало и не будет полное, а постоянно увеличивается по мере движения жизни человечества: чем дольше мы живем, тем яснее и полнее мы познаем волю бога и, следовательно, и то, что мы должны делать для исполнения ее.

   И потому я думаю, что уяснение каждым человеком, каким бы он сам и его ни считали маленьким (маленькие-то и бывают большими), всей той религиозной истины, которая доступна ему, и выражение ее словами, - есть одна из самых главных и священных обязанностей каждого человека.

   Очень рад буду, если мой ответ хотя отчасти удовлетворит вас.

   Печатается по машинописной копии. Датируется приблизительно: в 1892-1893 гг. Толстым было написано несколько писем Рощину, текст которых остался неизвестен (см. т. 66, "Список писем, текст которых неизвестен", NN 114 и 134, стр. 462-463).

   Сергей Иванович Рощин (р. 1864) - уроженец г. Выксы, Нижегородской губ., в то время разделявший некоторые взгляды Толстого; участник нескольких земледельческих колоний.

   Письмо Рощина, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

  

   1893 г.

   Очень рад был получить от вас весточку, Николай Яковлевич, и главное потому, что вы продолжаете так же энергично работать всё в том же направлении.

   Я не могу ни одобрять, ни не одобрять тот метод, который вы намерены употребить для доказательства вашего тезиса, потому что я невольно сам был приведен к этому самому приему против извращения понятия жизни; да это и всегда был один и тот же прием всех людей, серьезно мыслящих.

   Истина с самых древних времен очищается кирпичом, как самовары. Она светла, но чтобы быть еще светлее, ее, должно быть, надо сначала запачкать кирпичом, и после этой операции она делается светлее. Истина доступна детям и скрыта от мудрствующих, т. е. сами мудрствующие замазывают ее. Но мудрствующие наносят на нее кирпич, и им надо потереть ее. Теперь же наши матерьялисты наносили такого чудесного кирпича, что из-под него она должна выйти особенно ясна. Желаю вам как можно успешнее сделать эту операцию, и вы можете ее сделать, потому что знаете, каким должен быть самовар. Одно только - не жалейте кирпича и счищайте весь дотла.

   Я с тех пор как расстался с вами, не переставал работать над своим писанием (1) и не могу оторваться. Очень, очень буду рад вас видеть. Мои кланяются вам, и я вашей жене.(2)

  

  

   Печатается по машинописной копии. Дата копии.

   (1) Имеется в виду "Царство божие внутри вас" (см. т. 28).

   (2) Наталия Николаевна Грот, рожд. Лавровская.

  

   1895 г. Февраля 3. Москва.

   По вечерам я всегда бываю дома.

  

   На обороте: Москва, Б. Никитская, д. Черновых, кв. 27, студенту Потемкину.

  

   Датируется на основании почтового штемпеля.

   Владимир Петрович Потемкин (1877-1946) - после Октябрьской революции видный государственный деятель, в 1940-1946 гг. народный комиссар просвещения РСФСР. 1 февраля 1895 г., будучи студентом Московского университета, обратился к Толстому с письмом, прося его разрешить зайти, чтобы рассказать один случай из практики его отца - врача.

   Аналогичного содержания письмо Толстого опубликовано в т. 68, стр. 28, с датой 2-3? февраля 1895 г.

   1895 г. Июня 8. Я. П.

   Получил ваше письмо, дорогой Николай Николаевич, и, несмотря на то, что не согласен с его содержанием, очень был рад ему. Почему вы говорите, что наши хорошие, добрые отношения уничтожились? Я не признаю этого. И как сам ни на йоту не изменился к вам, так и не допускаю того, чтобы вы изменились ко мне. И то, что вы считаете причиной этого мнимого изменения отношений, тоже не признаю. Никогда не судил, т. е. не осуждал, не обвинял вас. Знал, что вы стали в очень тяжелое положение относительно своих семейных, и тольк[о] жалел вас и не помышлял осуждать. Если же вы усматриваете осуждение в моем высказанном мнении о ваших отношениях к брату, (1) то я только сказал, что письмо ваше к нему было недоброе. Да что за осуждения и осуждения за осуждения? К чему это? Ни вам, ни мне, ни, главное, тому строю мыслей и чувств, которыми мы жили и не можем перестать жить с вами, это не пристало. У меня со времени смерти моего дорогого друга, вашего отца, не переставая кругом меня умирают; и так ясно, что близок и мой черед, что ни о чем, кроме как о том, о чем можно думать умирая, именно любви к людям и людей к себе, не могу думать. А из всех любимых мною людей вы один из самых близких, как вы ни старались удалиться.

   Письмо ваше было мне очень радостно, п[отому] ч[то] оно показало, что вы скорее хотите сблизиться, чем удалиться.

   Мы третьего дня только вернулись в Ясн[ую] Поляну, а то всё были в Москве, где я был болен. Теперь я выздоровел. С[офья] А[ндреевна] очень горюет о смерти Ван[ечки]. (2) Я рад все-таки, что она решилась никуда не ехать, а вернулась в Ясную.

   Сережа женится на Рачинской. (3) Девочки с нами попрежнему. И попрежнему мы дружны. Лева в Финляндии лечится. Пишите про себя. Что вы делаете и намереваетесь делать. Передайте мой привет Зое Григ[орьевне]. Целую вас.

   8 июня 1895.

   У Булыгина еще не был, но кажется, что у него всё по-старому и хорошо.

  

   На конверте: Николаев. (4) Николаю Николаевичу Ге.

   (1) В письмах за первую половину 1895 г. Н. Н. Ге неоднократно писал Толстому о своих столкновениях с братом, Петром Николаевичем Ге (1859-1922), в связи с вступлением в права наследства после смерти отца. Письмо Н. Н. Ге к П. Н. Ге, упоминаемое Толстым, неизвестно.

   (2) 23 февраля умер младший сын Толстого Ванечка (р. 1888).

   (3) С. Л. Толстой 10 июля 1895 г. обвенчался с Марией Константиновной Рачинской (ум. 1900).

   (4) Далее вписано неизвестной рукой: Херсонской губ.

   1895 г. Август, начало Я. П.

   Может быть, вы и попеняете на меня, дорогой Николай Васильевич, за то, что навязываю неприятное дело, но рискую: может быть, вы и в состоянии будете помочь этому человеку. Это молодой человек, живший в Петербурге литературным трудом. Его выслали административно в Тулу. Ему жить нечем. Нельзя ли ему дать работу - переписку. (1) Простите, пожалуйста.

   Молодой человек мне нравится. Вот всё, что я о нем могу сказать.

  

   Датируется на основании ответного письма Н. В. Давыдова от 14 августа 1895 г. Давыдов, как это видно из его письма, в то время жил в деревне под Тулой, и письмо ему было "переслано", очевидно, через несколько дней по получении.

   (1) О ком здесь идет речь, не установлено.

   В ответном письме Давыдов писал, что он в Туле будет в первых числах сентября и что если "тогда будет не поздно и молодой человек явится" к нему, то он "сделает, что может".

  

   1895 г., лето. Я. П.

   Дорогой Константин Анемподистович.

   Записку эту вам передаст Ив. Ив. Бочкарев, (1) наш друг. Если что можно ему дать, что есть, то дайте.

   Целую вас братски.

   На обороте: Ков. Анемпод. Михайлову.

  

   Датируется на основании упоминания о И. И. Бочкареве (см. прим. 1).

   Константин Анемподистович Михайлов (1863-1931)-художник, сочувствовавший взглядам Толстого.

   (1) Иван Иванович Бочкарев (1842-1915), революционер-шестидесятник; служил в тверском земстве. В 1895 г. жил в Овсянникове, близ Ясной Поляны, и познакомился с Толстым.

   1890-е гг., середина.

   Федор Алексеевич,

   Записочку эту передаст вам Софья Ивановна Белобородова. (1) Она содержит в Туле библиотеку и хочет пополнить свой каталог. Помогите ей вашим советом.

  

   Датируется предположительно, по почерку и временем сближения Толстого с Ф. А. Страховым.

   Федор Алексеевич Страхов (1861-1923) - по образованию юрист; автор ряда философских книг, близких к мировоззрению Толстого. С Толстым познакомился в начале 1890-х гг.

   (1) Жена тульского нотариуса Я. Ф. Белобородова, ведшего в 1892 г. дела по разделу имущества Л. Н. Толстого. Библиотека С. И. Белобородовой находилась на Киевской улице.

  

   1896? г. Февраль, начало. Я. П.

   Будьте добры, дорогой Николай Васильевич, научите этих крестьян, что и как им делать. Они люди очень хорошие, и очень бы хотелось им помочь, но я ничего тут не понимаю: дело касается судебн[ой] палаты, вот и прошу, очень прошу вас. - Дружески жму вам руку.

  

   Датируется предположительно, на основании, по-видимому, ответного письма Давыдова от 12 февраля 1896 г.

   Давыдов писал: "Пока я, кажется, сделал всё, что нужно для крестьян с. Пирогова, написав им необходимое для подачи в судебную палату объяснение. Месяца через два дело их, вероятно, решится палатою, и, надо думать, в их пользу". Возможно, что об этом деле и упоминает в письме Толстой.

   Содержание дела из письма Давыдова определить нельзя.

  

   1896 г. Июль, после 4. Я. П.

   Семь бед - один ответ, раз уж я прошу тебя за знакомого Черткова (1) и мне неизвестного человека, попрошу и за своего знакомого, киевского молодого и очень хорошего человека находящегося с семьёй - женой и двумя детьми - в очень бедственном положении, вследствие отсутствия работы. (2) Молодой человек этот был в революционной организации, где его женили, и из которой он по своим очень определенным христианским убеждениям вышел и к которой относится с отвращением. Он способный и хорошо грамотный человек; жена его курсистка. Работа, которой они ищут и которой кормились до сих пор, это литографирование, переписка лекций, уроки, свер[с]тывание брошюр и т. п. Он выучился массажу и был одно время кандидатом в помощники библиотекаря. Так вот, нельзя ли через твои связи дать ему какую-нибудь работу, кот[орая] могла бы кормить его с семьею. Человек он приятный в обращении и работник хороший. Теперь он здесь, но жена его в Киеве: Больш. Дорогожитская ул., д. (3) N 14, Александра Иларионовна Злинченко.

   Если можно, то сделай это и не сердись на меня, пожалуйста, а прости.

  

   Датируется по содержанию (см. прим. 1 и 2).

   (1) Толстой просил Кузминского об устройстве на работу в Киеве бывшего учителя И. Т. Харкевича, знакомого В. Г. Черткова (см. письмо к А. М. Кузминскому от 4 июля 1896 г., т. 69, стр. 116-117).

   (2) Речь идет о Кирилле Павловиче Злинченко (р. 1870), в то время сочувствовавшем взглядам Толстого, и его жене Александре Илларионовне, рожд. Людоговской (1855-1919). С такой же просьбой о Злинченко Толстой, не получив ответа от Кузминского, обратился к его жене, Т. А. Кузминской (см. письмо к ней от 1-4 августа 1896 г., т. 69, стр. 120-121; там же в комментариях см. о Злинченко).

   (3) Далее было оставлено пустое место и затем адрес был вписан карандашом.

   1896г. Октября 19. Я. П.

   Очень вы меня порадовали своим письмом, дорогой друг Колечка. Наши отношения с вами дошли до той радостной степени духовного сближения, при кот[орой] не может быть ни разрыва, ни охлаждения. Если бы жить 20 лет и не видаться, то и тогда мы бы встретились, как вчера виделись. Есть известная глубина, на к[оторой] сближение совершается неразрывное. Оттого меня до слез умилило ваше письмо.

   Я недавно слышал про вас от Юшко (1) и Щербакова, (2) которые поселились на Кавказе на Лысой Горе и вас ожидают к себе. Я порадовался за них и за вас, п[отому] ч[то] они очень мне понравились. Я думаю, что с ними можно жить. Община, как община, неосуществима, не дает, чего обещает, - да вы всё знаете, мы не раз говорили с вами про это. Так это, когда судишь об общине. Но когда вопрос ставится так: мне надо как-нибудь начать жить. Есть люди, кот[орые] зовут меня жить с ними на условиях самых хороших. Отчего же мне не пойти к ним? Если бы так для меня стоял вопрос - может быть, он так стоит для вас, - я бы пошел.

   (3) Наша жизнь идет по-старому. Мальчики подросли - Андрюша и Миша - и не радуют. Лева вернулся из-за границы здоровым, с женой, и живет в Ясной. И, по правде сказать, чужд пока. С женой у меня очень хорошо. Она не изменилась, но мы как-то любим друг друга через нравственную и умственную рознь, и любим хорошо и всё больше и больше. Девочки, как прежде, близки. Все мы плохи по жизни, слабы, но знаем, что хорошо, что дурно, и не лжем. Я пишу изложение веры, (4) стараюсь ясно, коротко, доступно. Уже два года работаю, хотел бы кончить до смерти. Все вас любят попрежнему.

   Прощайте пока, целую вас. Напишите же о себе и семье подробнее. А Петрушу (5) любите. В этом ваша задача.

   19 окт. 96.

  

   На конверте: Таврической губ. Алушта. Николаю Николаевичу Ге.

  

   Письмо Н. Н. Ге, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

   (1) Роман Васильевич Юшко (1867-1918), ветеринар, единомышленник Толстого (см. т. 72, стр. 490-491).

   (2) Фамилия Щербакова вписана над: и другого (забыл)

   Антон Петрович Щербаков (Щербак, 1863-1930), в то время сочувствовавший взглядам Толстого.

   (3) Абзац редактора.

   (4) Имеется в виду статья "Христианское учение" (см. т. 39).

   (5) П. Н. Ге.

   1897 г. Январь. Москва.

   Дорогой Анатолий Федорович,

   Письмо это вам передаст муж внучки моей сестры. (1) Он очень порядочный молодой человек, живет трудом. Он теперь нотариусом в Верее и желал бы получить место нотариуса в Ташкенте. Моей племяннице сказали, что вы можете содействовать этому. Если это так, то я очень прошу вас об этом. Если же почему-нибудь неудобно, то простите.

   Надеюсь увидать вас в Москве, а если нет, то я собираюсь пойти к горе, - хотел побывать в Петербурге, (2) и тогда увижу вас.

  

   Датируется предположительно, на основании упоминания о "муже внучки" М. Н. Толстой (см. прим. 1) и желании Толстого побывать в Петербурге (см. прим. 2).

   (1) Лев Николаевич Краснокутский (р. 1875), с января 1897 г. муж внучатной племянницы Толстого Е. Н. Нагорновой (р. 1875); по профессии нотариус, работал в Верее, Московской губ., позднее в Нижнем Новгороде.

   (2) Толстой был в Петербурге с 7 по 12 февраля, где провожал высылавшегося за границу В. Г. Черткова (см. т. 53).

  

   1880-1897 гг. Февраля 25. Я. П.

   Николай Васильевич,

   Пожалели мы, что дурная погода помешала вам приехать. Теперь уж, вероятно, не увидимся здесь.

   Пишу эту записку с женщиной, за которую очень прошу вас. Ее мужа приговорили на 3 месяца в тюрьму, как она говорит, за оскорбление сторожей, искавших в его доме лес, в покраже кот[орого] его подозревали и кот[орого] у него не нашли. Он никогда не судился и мужик хороший - мой бывший ученик Иван Морозов. (1) Приговорил его земский начальник Тульского уезда. Она, его жена, не успела взять копию при мне, так что я, не мог видеть решения и написать ей прошение и потому уже вас прошу помочь ей. Она остается одна с 4 малыми детьми, и весенняя пахота пропала. А они бедны и только что погорели.

   Желаю вам всего лучшего и вперед сердечно благодарю за помощь.

   25 февраля.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) Иван Степанович Морозов (ум. 1930), яснополянский крестьянин. О его деле, упоминаемом в письме, сведений не имеется.

   1885-1897 гг. Июня 28. Я. П.

   Дорогой Николай Васильевич,

   Податель сего крестьянин, мой сосед, (1) очень хороший человек, отыскивает свою землю, которою завладел другой крестьянин. У него есть ввод во владение 1882 года, но он никогда не пользовался ею. Дело его вполне правое, но он не знает, как взяться, а я не знаю, как научить. Пожалуйста, помогите нам.

   28 июня.

  

   Датируется по содержанию и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О ком здесь идет речь, не установлено.

   1890-1897 гг., лето. Я. П.

   Вот я опять к вам с просьбами, дорогой Н[иколай] В(асильевич]. Крестьянин этот спрашивает, можно ли ему опять подавать прошение о вознаграждении за затопленный огород. Мне кажется, что можно, п[отому] ч[то] решение Окр[ужного] суда поразительно (1) странно. Пожалуйста, научите его, что ему делать.

   Какова погода? Что же вы не воспользуетесь ею подышать у нас воздухом без пыли? А мне хочется вас видеть. Я думаю побывать в Туле. Кажется, идет сессия суда.

   Замарал свое слишком резкое мнение о решении суда.

  

   Датируется по почерку, временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле и на основании упоминания о "сессии суда", очевидно с намерением побывать на ней. Посещение суда у Толстого могло быть связано с его работой над "Воскресением".

   Об упоминаемом в письме деле сведений не имеется.

  

   (1) В подлиннике около двух строк вымарано.

   1880-1897 гг. Я. П.

   Простите Николай Васильевич, что утруждаю: нельзя ли этому человечку, (1) потерявшему билет, выхлопотать свидетельство для хождения по России. - Пожалуйста, не думайте, чтобы то, что вы, в случае недосуга или нежелания, оставите мое письмо "без последствий", мне бы было сколько-нибудь неприятно.

   Надеюсь, что здоровье Кат[ерины] Мих[айловны] (2) поправилось.

   Прошу передать привет.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О ком здесь идет речь, не установлено.

   (2) Жена Н. В. Давыдова

   1880-1897 гг. Я. П.

   Николай Васильевич,

   Податель - брат того мужика, которого защищал Грушецкий и дело которого будет слушаться в Черни. Пожалуйста, пожалуйста, замолвите словечко вашему товарищу, кот[орый] едет в Чернь.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   О деле, упоминаемом в письме Толстого, сведений не имеется.

   1880-1897 гг. Я. П.

  

   Не можете ли вы, Николай Васильевич, помочь этому бедному интеллигентному человеку, (1) помочь достать бесплатный билет до Киева, у него нет ни обуви, ни одежды для пешего путешествия, да он и больной. Если можете, сделайте и на меня не сердитесь. Жму вам руку.

   Как вы живете? Мы поправляемся.

   Что дело об убийстве молодого малого? (2)

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О ком здесь идет речь, не установлено.

   (2) Об этом деле сведений не имеется.

  

   1880-1897 гг. Я. П.

  

   Всё жду от вас, Николай Васильевич, указания о том, что я дошел до предела вашего терпения. - Для облегчения вашего приму молчание ваше за такое указание.

   Письмо это передаст вам тот молодой человек, про кот[орого] я говорил вам. (1)

   На обороте: Николаю Васильевичу Давыдову..

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О ком здесь идет речь, не установлено.

  

   1880-1897 гг. Я. П.

   Будьте добры, Николай Васильевич, посоветуйте этому подателю, как ему поступить для удержания того, что он приобрел.

   На наследство, я не знаю, имеет ли он право.

   Мы вчера вернулись. Как всегда вам рады.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   1880-1897 гг. Я. П.

   Дорогой Николай Васильевич,

   Хотя дело этой просительницы, (1) кажется мне, вне вашей власти, я все-таки надеюсь, что вы не откажетесь помочь нам советом. Я, как умел, написал ей прошение (2) (всё правда), но так ли и нет ли ошибок. Если нужно, то поправьте и имейте в виду, что срок 16-го. Очень жалею, что давно не виделся с вами.

   Наши вам и вашим кланяются. Жена завтра едет в Москву. Я остаюсь с Машей.

   На обороте: Николаю Васильевичу Давыдову.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О ком здесь идет речь, не установлено.

   (2) Оно неизвестно.

   1890-1897 гг. Я. П.

   Вот опять прибегаю к вам, Николай Васильевич: подательница - жена крестьянина деревни Озерок, Крапивенского уезда, Сергея Иванова Сапогова, (1) обвиняемого, сколько я понял из ее слов, в поджоге кирпичного сарая другого крестьянина. Его вчера посадили в острог до суда. Хотя у нее и есть один сын 20 лет, но потеря работника в самую нужную пору при большой семье и большой обработке земли - для них разоренье. Если можно выпустить его на поруки или что сделать, сделайте, а если нельзя, простите, что утруждаю вас.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О деле С. И. Сапогова сведений не имеется.

   1890-1897 гг. Я. П.

   Уважаемый Николай Васильевич,

   Податель сего крестьянин деревни Мостовой Иван Кондратьев рассказывал мне свое дело, (1) которое я с трудом мог понять, п[отому] ч[то] оно совершенно необыкновенно. Брат его завладел всем наследством отца, утвердив себя в правах наследства через Окружной суд помимо других наследников. Вы, вероятно, поймете в чем дело из его слов и, вероятно, научите и поможете.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О деле И. Кондратьева сведений не имеется.

   1890-1897 гг. Я. П.

   Ждали мы вас, Николай Васильевич, вчера, но ожидание наше было тщетно, о чем очень сожалеем. Я сожалел еще и корыстно. У меня, как всегда, до вас просьбы: одну я вам передам словесно, когда приедете, надеюсь, другая же следующая. Податель сего мужик Крапиввнск[ого) уезда деревни Красавки, Сорочинской волости, Гаврило Давыдов прошлого года сгорел. (1) У него каменная постройка и каменный же двор. Оказывается, что Земская управа в целях предупреждения пожаров велит ему сломать каменный сарай и тем вынуждает заменить его плетневым, т[ак] к[ак] он одинокий и не осилит сложить вновь каменный. Может быть, это и несправедливо, так как камень привезен, и я говорю так только для усиления доводов, но во всяком случае неразумно учреждению, заботящемуся о возведении несгораемых построек, разрушать несгораемые строения. Я бы написал ему прошение, но он уже подавал, и потому я думаю, хорошо бы было поговорить с председ[ателем] упр[авы); и об этом-то я и прошу вас (прося не сердиться на меня за это нисколько), поговорить о том, что нельзя ли, если уже необходимо сломать для порядка и нельзя сделать исключения, в виду того, что сарай каменный, нельзя ли дать ему пособие на сломку и перестановку сарая.

   Надеюсь, до свиданья.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) О деле Г. Давыдова сведений не имеется.

  

   1890-1897 гг. Я. П.

   Вот опять началось мое попрошайничество, любезный Николай Васильевич. Податель сего, отец приговоренного за покражу в тюрьму, просит избавить его от денежного взыскания (66 р.) за покражу сына. Я не знаю, насколько это законно, и потому прошу вас помочь нам. (1)

   Мы третьего дня приехали и, разумеется, как всегда, очень желаем вас видеть.

  

   Датируется по почерку и временем пребывания Н. В. Давыдова в Туле.

   (1) Об упоминаемом в письме деле сведений не имеется.

   1896-1897? гг.

   Передаст вам эту записку Новиков Михаило, (1) бывший военный писарь. Во-первых, поговорите с ним, а во-вторых, он хочет переписывать напечатанное (2) - то не научите ли его, как переписывать через черную бумагу в нескольких экземплярах.

   Он очень живой, умный и симпатичный человек. Спасибо за переписку. (3) Я уже нынче послал.

  

   Печатается по машинописной копии. Датируется приблизительно на основании упоминания о Новикове. Судя по содержанию письма, оно было написано в первые годы сближения Толстого с Новиковым.

   (1) Михаил Петрович Новиков (1871-1939), крестьянин Тульской губ.; служил военным писарем, затем под влиянием произведений Толстого оставил службу; написал несколько рассказов и статей о крестьянской жизни. "Сближение" Толстого с Новиковым произошло в марте - апреле 1896 г. Об этом Толстой записал в Дневнике 2 мая 1896 г. (см. т. 53, стр. 83).

   (2) Очевидно, имеются в виду напечатанные за границей религиозно-философские и публицистические статьи Толстого, распространявшиеся в России в рукописных копиях.

   (3) Е. И. Попов помогал Толстому в переписке рукописей.

   1898 г. Января 29. Москва.

   На вопросы, которые вы мне ставите, я пытался отвечать во всех тех сочинениях, которые писал последние 15 лет. Но вам, может быть, трудно их иметь, да притом, если справедливы те ответы, которые я даю себе, то ответы эти должны быть коротки и ясны, как всякая истина, познание которой нужно людям. Вы говорите, что у вас нет счастия, нет спокойствия. Да кто же вам сказал, что вы имеете право, что вы должны, что естественно людям иметь счастие и спокойствие? Люди какой-то непостижимой, но несомненно существующей силой, которую я называю богом, посланы в мир, чтобы исполнить в нем то, чего хочет от них эта сила, бог. Что он хочет и для чего? Этого мы не знаем и не можем знать, но что мы должны делать для того, чтобы исполнить его волю, это мы знаем несомненно: должны мы в себе увеличивать любовь к людям; любовь же укажет нам, что именно мы должны делать. Делая же это, заботясь только о том, чтобы любить как можно больше других и как можно меньше себя, мы достигаем, совсем не думая о нем, того счастия и спокойствия, которого мы никогда не находим, когда ищем его.

   Но вы скажете: практически что делать?

   Целью своей жизни поставить, как теперь у вас стоит экзамен, увеличение любви, или хоть уменьшение всего того, что мешает этому, и готовиться к этому так же усердно, как к экзамену, всякий день подвигаясь и откладывая за собой оконченное.

   Вот всё, что я могу сказать вам в общих чертах. Простите, если это не удовлетворит вас. Я не столько думаю, но знаю несомненно, что то, что я говорю, правда. И вы узнаете то же, если только в продолжение месяца испытаете это. Желаю вам этого от души.

  

   Печатается по машинописной копии. Дата копии.

   Наталья Ивановна Хохуля (по мужу Королева)-в 1898 г. гимназистка шестого класса, позднее - актриса Петербургского Народного дома под фамилией Алексеева.

   Ответ на письмо с вопросами о цели жизни, назначении человека.

  

   1898 г. Января 20-31. Москва.

   Дорогой Алексей Сергеевич,

   Письмо это передаст вам мой хороший знакомый и очень хороший человек Ю. О. Якубовский. (1) Ему хочется и нужно перевестись на службу в Петербург или вообще Россию из Самарканда. Он говорит, что вы можете помочь ему. А если можете, то надеюсь, что вы не откажете мне. Очень благодарен за любезность моей дочери. (2) Жалею, что давно не виделся с вами.

  

   Печатается по машинописной копии. На копии дата: "Конец 1895 г.".

   Датируется на основании воспоминаний Ю. О. Якубовского и упоминания о "дочери" (см. прим. 2). См. Ю. О. Якубовский, "Л. Н. Толстой и его друзья. За 25 лет (1886-1910)" - "Толстовский ежегодник 1913 года", стр. 3-53 (упоминание об этом письме см. на стр. 32).

   Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912) - журналист и издатель петербургской газеты "Новое время" (см. т. 61).

   (1) Юрий Осипович Якубовский (1857-1929) - банковский служащий, знакомый Толстого с 1886 г.; с конца 1880-х гг. жил в Самарканде и затем в Ташкенте.

   (2) Имеется в виду Т. Л. Толстая, которая 18 января уехала в Петербург по делам издательства "Посредник" и была у А. С. Суворина, с которым заключила соглашение на продажу в его магазинах изданий "Посредника".

   1898 г. Апрель? Я. Л.

   Таня милая, пожалуйста впиши в статью Carthago delenda est (1) следующее:

   Там, где говорится: средство это давно известно, прибавить: Средство это проповедовалось с древнейших времен христианскими писателями - Тертульяном, Оригеном, проповедовалось павликианами и продолжателями их - менонитами, квакерами, гернгутерами; про средство это писали Даймонд, Гаррисон, Балу, вот уж скоро 20 лет пишу и я, всячески разъясняя грех, вред и безумие военной службы. Средство и применялось уже давно, и в последнее время стало особенно часто применяться как отдельными лицами... дальше всё пойдет по написанному уже.

   Это одна прибавка; другая, коротенькая, прибавка, почти в конце, такая: где говорится, что человеку свободному от гипноза невозможно не отказаться от воен[ной] службы, надо прибавить: и понимающему значение своих поступков. (2)

   Целую тебя и желаю, чтобы ты сделала то, что лучше перед богом, а не перед людьми. Во всем это одно руководство верное. (3)

   На конверте: Тане (одной).

  

   Датируется по содержанию (см. прим. 1).

   (1) Статья "Carthago delenda est" ("Карфаген должен быть разрушен") была начата Толстым в начале апреля 1898 г. и окончена в конце апреля того же года. Напечатана в сб. "Свободное слово" 1898, N 1, стр. 6-17 (см. т. 39).

   (2) Обе эти вставки были внесены в текст (с ошибками).

   (3) Речь идет об отношениях Татьяны Львовны к М. С. Сухотину. В 1899 г. они поженились. См. еще письмо к Т. Л. Толстой от 4 октября 1898 г., т. 71, стр. 460.

   1898 г. Мая 20. Гриневка.

   Lieber Freund.

  

   Ich habe Ihr Brief und die 6 oder 7 N von "Ohne Staat" erhalten. Es freut mich sehr, dass Ihre Thatigkeit immer dieselbe ist und dass Sie mehr und mehr Anhanger gewinnen unter den Arbeiternund diesse von dem Betrug des Socialismus abfuhren. Mir gefallt besonders Ihr Artikel: "Die Krise des Anarchismus". (1) Ja, die christlische Weltanschauung muss den Menschen einfach und klar beigebracht warden. Dass ist das wichtigste. Nicht Proudhon, (2) sondern Christus hat gesagt: Ihr seid Gotter. Aber nicht nur gesagt, seine Lehre ist nichts anderes, als die Erkennung der menschlichen Wurde - dass der Mensch der Sohn Gottes ist.

   "Die Reaktionare an der Arbeit" (1) ist auch sehr gut.

   Mit herzlichen Gruss

  

  

   1 Juni 1898.

   Дорогой друг,

   Я получил ваше письмо, а также 6 или 7 NN "Ohne Staat". Очень рад, что ваша деятельность всё та же и что вы находите всё больше и больше последователей, в особенности среди рабочих, и уводите их от обмана социализма. Мне особенно нравится ваша статья "Кризис анархизма".(1) Да, христианское мировоззрение нужно излагать людям просто и ясно. Это самое главное. Не Прудон, (2) а Христос сказал: вы - боги. И не только сказал, но его учение не что иное, как признание человеческого достоинства и того, что человек есть сын божий.

   "Реакционеры за работой" (3) тоже очень хорошо.

   1 июня 1898.

  

   Печатается по факсимиле, опубликованному в книге "Leo Tolstoi. Die Rettung wird kommen", Hamburg 1926, XX, стр.