Главная » Книги

Вахтангов Евгений Багратионович - Художник и время, Страница 11

Вахтангов Евгений Багратионович - Художник и время


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25

оропитесь.
  

З. А. Бат

  
   То, что Вы делаете, мне нравится. Раз хуже, раз лучше - но все к лучшему, если будете отдавать себе отчет после каждого спектакля. Будьте добренькая, пришлите мне карточки, если даже они не очень хороши.
  

Наталье Павловне [Шиловцевой]

  
   Попросите прислугу Серова не садиться на чужие шляпы, а если ей так уж нравится это занятие и она чувствует в этом большую необходимость, то купите ей для этих целей пару шляп за счет Серова.
   Буфет же, по-моему, больше выиграет, если Вы уничтожите самовар, бутерброды и пирожное. Хорошо было бы иметь только воды и больше ничего. Ради буфета антракта не затягивайте.
   Боже сохрани.
  

Елене Владимировне [Шик-Елагиной]

  
   Вы - молодчина.
  

Коле [Н. И. Шпитальскому]

  
   Эти занавесы - ужасный парод. Вы за ними посматривайте.
  

Куриной

  
   Растите большая. Книжки хорошие читайте. Шалите.
  

Борису Ильичу [Вершилову]

  
   Иногда полезно бывает приобрести бумажную манишку заранее. Штуки так две-три.
  

Экземплярской

  
   Когда прочтете "Хатха-йогу", напишите мне. Пожалуйста.
  

Алеевой

  
   Если позволите, я еще поговорю с Вами. Мне кажется, что я немного понимаю Вас.
   Будет, все будет.
  

Татьяне Михайловне [Кротковой]

  
   Послал Вам открытку.
  

Касторской

  
   Пауза нужна. Действия ускорять нельзя. Темп тот же. Можно только сократить так: начинать с узелка, потом пить, поставить кувшин, потянуться и т. д.
   Можно начинать с любого из этих положений (кусков), хотя бы с кувшина.
  

Леониду Андреевичу [Волкову]

  
   Вы хорошо работаете. Имейте чуть терпения. Поверьте немножко мне, и Вы увидите, как будет идти "Егерь". Его нельзя найти скоро. Это не водевиль. Такая роль находится годами.
  

Ксении Ивановне [Котлубай]

  
   За 50 раз "Сверчка" я только два раза испытал состояние, похожее одно на другое. Помните одно: водевиль надо играть с чистым сердцем. Напомните и напоминайте партнерам.
  

Натану Осиповичу [Тураеву]

  
   Вас все хвалили. Перецелуйте всех.
   Попросите от моего имени участвующих в спектакле не выходить в костюмах и гриме за пределы фойе (когда смотрят на товарищей, пожинающих на сцене лавры).
  

Борису Евгеньевичу [Захаве]

  
   А от Вас ничего не было. В каком костюме играли?
  

Борисовой

  
   Не забывайте кресло и просмотрите текст с Борисом Евгеньевичем.
   Ну, кажется, ответил всем.
   О себе.
   Рецензий пока нет.
   Есть две общих на скорую руку. Посылаю Вам, дабы Вы видели, как пишутся рецензии.
   Много хлопали.
   Выпустили Сугнкевича кланяться.
   Е. А. Касторская играла роль Пелагеи в "Егере" А. П. Чехова.
   Играли дружно.
   И ново. И трудно.
   Не было свободы.
   Хорошо поняли, что такое интимный зал.
   Я немножко устал писать.
   В следующий раз напишу хорошее письмо.
   За сегодняшнее простите.
   Кланяюсь всем, и Ксении Георгиевне [Семеновой], и Маликовой, и Евгении Владимировне [Рытовой] и Ведме, и Зданевичу, и Протопоповой, и Ольге Сергеевне [Юшковой].
   Будьте добрыми, милые мои. Целую вас.

Ваш Е. Вахтангов.

  

В Студенческую студию

20 мая 1915 г.

   Милые!
   Спешность вопросов, поставленных секретарской частью письма Бориса Ильича [Вершилова], заставляет меня быть кратким, и потому я прошу позволения у всех, написавших мне, ответить им следующим письмом: может быть, я умудрюсь ответить каждому отдельно, но стопка писем, хороших и теплых, настолько внушительна, что я боюсь не выполнить это свое большое желание.
   О переведенных в действительные члены {Ученики Студенческой студии делились на три группы: 1) действительные члены Студии, 2) члены Студии, 3) члены-соревнователи. Собрание действительных членов управляло Студией.}. Перевели очень хорошо. Все они студийны, прежде всего честны и приятны.
   Об исключенных. Понимаю о Протопоповой.
   Не понимаю совсем о Малиновой.
   Это для меня неожиданность.
   Нечутко с ней поступили: Протопопова погрустит и успокоится, потом, может быть, так слегка ругнет вас; Маликовой будет больно, она будет плакать и никогда не ругнет вас.
   У Протопоповой вы отняли разумное времяпрепровождение.
   У Маликовой уголок души.
   Протопопова пришла без жертв.
   Маликова много страдала - целый студийный год.
   Почти понимаю о Зданевиче.
   Курину я не исключил бы, потому что ей 19 лет. Если бы ей было 21 и она была бы такой, то можно было бы так с нею поступить.
   Говорить серьезно о Куриной как о студийке, как о материале и пр. сейчас, конечно, смешно. Ей надо дать подрасти, книжки дать ей почитать, между вами повращаться,- тогда можно разговаривать.
   А в Студию она влюблена. Влюблена. Любить она еще не может. Ей же 19 лет! Она, конечно, поплачет, может быть, немного отравится сулемой дня на два.
   Помните, что таких молодых надо иметь "на воспитании", действительными членами не делать, оставить в какой угодно графе (это им не обидно и неравенства не создаст, ибо равенства между мной и Сулержицким, Ребиковой и Книппер - все равно не будет: жизненный опыт тому причиной). А так как мы молоды еще воспитывать, то, может быть, таких не принимать?
   А раз приняли, то надо подумать чуть-чуть, что делать.
   И вообще: перед тем, как исключать, задайте себе вопрос: а если бы не исключать, то исчезнет ли то, за что исключаем?
   У Протопоповой не исчезнет.
   У Маликовой? (Не знаю, почему исключили. Неужели дикция тому причиной? А что делать тогда с Натаном Осиповичем [Тураевым]? Тоже исключать?)
   У Куриной, может быть, исчезнет.
   У Зданевича не исчезнет.
   Ergo, Протопопова и Зданевич с этой точки зрения удалены правильно.
   Маликова? (Прошу написать подробно о причинах.)
   Курина - поторопились. (Надо было выждать, чтобы это "может быть" определилось точнее в ту или другую сторону.)
  

О Евгении Владимировне [Рытовой]

  
   Судя по протоколу, говорили о ней правильно.
   Получившееся "против", равное "за" - естественно. Она, по-моему, на положении Куриной, только в другую сторону. Курина не может ответить вам: нужна ей Студия или нет.
   Она сама не знает, и ее существо не чувствует потребности в Студии в той плоскости, в которой ей задается этот вопрос.
   Ребенок на вопрос: "Ты хочешь жить?" ответит: "Хочу".
   И будет мечтать о лошадках и елке, и о бабушке, и о книжке с картинками, и о забавном хвосте кошки с привязанной бумажкой.
   Слово "жить" не вызовет в нем других представлений.
   Так и Курина на вопрос: "Вам нужна Студия?" ответит: "Нужна".
   И будет мечтать о Евгении Богратионовиче, которому нужно принести цветок и "обязательно" проводить, о платье для "Спички", о милом "Юрке" [Г. В. Серов], о том, как задобрить страшного Натана Осиповича, о хороших и "таких уж умных и ужасно сердечных" словах Евгения Богратионовича на уроках.
   Фраза "нужна Студия" других представлений не вызовет.
   А Евгения Владимировна чуть иначе.
   Она уже немолодая. Много пережила. И, кажется, переживает. Драма у нее какая-то чувствуется, когда она перестает быть светской женщиной, да и самая светскость, с моей точки зрения, тоже драма.
   "Вам нужна Студия?" - "Нужна",- ответит.
   И будет мечтать о том, что у нее есть место, где группа хороших людей занимается искусством так, как она не умеет, что там есть тепло, которого мало в ее жизни. (Ее жизнь пошлость.) О том, как ответить этим юнцам, чтобы они не думали о ней дурно и чтоб ей не пришлось объяснять свой неприход или ранний уход с урока жизненными обстоятельствами, о которых и стыдно и горько говорить, о том, что 2 часа она урвет на смутную потребность души в хорошем.
   Ей нужно это "хорошее". "Хорошее" - других представлений слово "Студия" у нее не вызовет. И ей, как Куриной, надо дать время.
   Курину надо тянуть вверх и исключить, если не вытянулась.
   Евгению Владимировну - тянуть назад и исключить, если не вырвана пошлость.
   Курина молода, без опыта.
   Евгения Владимировна стара. С опытом.
   Оставьте ее в какой угодно графе, действительным членом не делайте. Это не создаст неравенства, ибо неравенства между Качаловым и Станиславским, между Немировичем и Книппер все равно не будет: жизненный опыт тому причиной.
   А так как мы молоды перевоспитывать, то, может быть, таких не принимать?
   А раз приняли, то надо подумать чуть-чуть, что делать.
   Спросите теперь: а если б не исключать, то исчезнет ли у Евгении Владимировны то, за что ее склоняются исключить?
   И ответите: может быть.
   Тогда нужно выждать, чтобы это "может быть" определилось в ту или иную сторону.
   Вот мой ответ.
   Если я неясно сказал - спросите еще раз.
   Мне думается, что Евгения Владимировна сама уйдет, потому что жизнь победит ее смутные стремления к хорошему.
   Тогда нужно дать ей время самой отпасть.
   Скажите ей, что у вас нет оснований переводить ее в действительные члены, что вы очень понимаете ее, и готовы верить ей, и согласны ждать, чтоб дать ей время проявить свою студийность.
   Вот и все.
   А куда ее записать?
   Хоть никуда.
   Вот мой совет.
   Если он неприемлем, спросите еще раз.
  

О Ведме1

1 А. А. Ведма была исключена из Студии за то, что в день генеральной репетиции Исполнительного вечера отказалась участвовать в спектакле и вместо нее пришлось срочно вызвать другую исполнительницу.

  
   Очень хорошо разобрались.
   Логично и доказательно.
   Но неполно.
   Забыли, что она очень молодая (по не так, как Курина). Забыли про склад ее индивидуальности. Она гордая и болезненно самолюбивая. Она двойственная.
   Одинокая и эгоистичная.
   Одинокая сторона души ищет радости в единении с хорошими людьми, эгоистичная - в нежелании (гордом и болезненном) принести хоть какую-нибудь жертву ради достижения этой радости.
   Быть среди вас ей было радостно. Но для этого надо играть спектакль. Играть спектакль - это жертва. (Почему? Это ее дело: нам с вами не понять.)
   И не принесла жертвы.
   Потребности эгоистических сторон победили.
   Взяв от Студии радости, она не смогла победить в себе болезненного.
   И заплатила за радость дорого: совершила нестудийный поступок и всю жизнь будет помнить его.
   А если б ее не исключить? И т. д.
   Ответ - нет, не исчезло бы, по крайней мере скоро не исчезло бы.
   А так как молодая, то ждать надо долго.
   Очень долго ждать Студия не может. Студия бессильна помочь ей достигнуть победы над эгоистичными началами ее существа, она может только одним шагом приблизить эту победу. И шаг этот вы сделали.
   С болью в душе.
   С тяжелым чувством.
   И если она любит вас, ей должно быть радостно за вас.
   Она должна отделить себя от себя и одной частью себя благодарить вас, другой - ненавидеть себя.
   Она должна хорошо проститься с вами. Со слезами, любя вас и понимая вас.
   Уйти и, "может быть", когда-нибудь снова прийти.
   И вы ее примете.
  

О генеральной ежегодной чистке1

1 Некоторые члены Студии поставили вопрос о том, что состав действительных членов должен ежегодно пересматриваться. Вахтангов возражал против такого предложения.

  
   С момента, когда Студия станет антрепренером "очищенных" студийцев, прошу не считать меня в числе руководителей и на пост Верховного Главнокомандующего избрать другого.
   Не "старым товарищам", объединенным "символическим контрактом", я служу, а если им- то возьму дорого.
   Раз попал в действительные члены - то кончено.
   Выйти можно: 1) или по собственному желанию, 2) или в экстраординарном случае.
   Если нет ни того, ни другого, то ешьте друг друга и перевоспитывайтесь: ведь за что-нибудь да попал в действительные члены.
   А заявления попавших "по захватному праву" сплошное кокетство.
   Эдак и я тоже буду нарываться на комплименты: перед началом и концом каждого года буду ставить вопрос о своей нужности. Я знаю, что пока я вам нужен. Найдется человек, яснее меня понимающий дело, я без обсуждения общим собранием сделаю так, что буду у него на вашем положении со всеми вами.
   Вот приблизительно все, что я как "Главнок" {"Главнок" - главнокомандующий.} должен был ответить на приблизительное все секретаря.
   Прочтите всем, не смущаясь, если при этом будут хотя бы все вами исключенные.

Е. Вахтангов.

  

Почтовый ящик. Частное.

  
   Милый и хороший Борис Ильич [Вершилов], вам я напишу на Студию. Спасибо, дорогой.
   Нине Николаевне [Загрядской], Борису Евгеньевичу [Захаве], Леониду Андреевичу [Волкову], Ксении Георгиевне [Семеновой] - тоже
   Борисовой отвечено щедро. С милостивым подарком и автографом.
   Натану Осиповичу - а Вы что же, милсдарь, не пишете?
   Ксении Ивановне [Котлубай]. А Вы что же, милсдарыня, не потрудитесь?
   Антокольскому - отпишу обстоятельно отдельно.
   Куриной - не знаю Вашего адреса. Вы писали, что 11-го уедете к Ведме. Где эта самая Ведма живет? Вы, ежели желаете получать письма от хороших преподавателей, сообщайте им на всякий случай адреса.
   Татьяне Михайловне [Кротковой] - отвечено.
   Коле [Шпитальскому] - не помните ли Вы, кто это обещал: "Собираюсь много написать, потому сейчас пишу мало". И таким хорошим почерком было написано.
   Кого нет - пошлите копию ответов почтового ящика.

Eve

  

Е. В. Шик-Елагиной

Евпатория 1, 10 июля [1915 г.]

   1 В июле 1915 года Вахтангов отдыхал в Евпатории вместе с артистами Московского Художественного театра и Студии МХТ.
  
   Здравствуйте, Елена Владимировна.
   Спасибо и Вам за Ваше хорошее письмо. То, о чем Вы пишете (первоначальное чувство недоверия ко мне), мне не ново и чувствовалось мной, и очень естественно. Оно не тяготило меня и не тяготит, когда оно есть, потому что я сам не знаю, нужно ли верить мне. То, во что я верую, о чем говорю в Студии,- это такое большое, что не нуждается в том, чтобы убеждать кого-нибудь. Сначала все принимается с недоверием ж сомнением. Потом некоторых увлекает. И эти некоторые потом остаются. Вера моя вытекла из любви к Станиславскому. И то, что я знаю, я говорю другим, которые лишены возможности непосредственно брать у Станиславского. Если бы Вы не уверовали - Вы бы ушли. От этого ничего не изменилось бы: ни Вы, ни Студия. А уверовали - Вам стало хорошо, хорошо и Студии.
   Если вы говорили о своем недоверии ко мне лично, то есть сомневались, насколько искренне я вам верую,- то это неважно. Ни Вас это не должно было тяготить, ни меня. Лично я к этому привык за 5 лет. Ибо нет такого класса, где все, как один человек, доверяют. Правы те, кто верит, правы те, кто не верит. Если большинство тех, кто верит, то неважно, заслуживаю ли я доверия или нет. Тут дело можно сделать. Если их меньшинство, то, само собой разумеется, я должен уйти и искать тех, которые мне поверят, хотя, может быть, вообще я не заслуживаю доверия.
   Те, которые идут за кем-нибудь, наверное, считают его хорошим предводителем. Иначе не пошли бы. А вообще этот предводитель может оказаться дурным. Но если за ним будет хоть маленькая группа, он для этой группы будет нужным и хорошим. Лично я не знаю, насколько я заслуживаю доверия. Возможно, что мне только кажется, что я увлекаюсь Станиславским и понимаю его и хочу того же. Поэтому меня не огорчает, если не верят мне. Огорчает, когда не верят Станиславскому, потому что я верю ему. Так, наверное, Вы огорчали кого-нибудь, кто верил мне. А Станиславскому все равно, верю я ему или нет. Если я не верю, то это огорчит только тех, кто верит ему.
   Я могу быть только благодарным Вам, что Вы немножко поверили мне. Это облегчает работу и согревает. Возможно, что я не заслуживаю доверия, тогда Вы разочаруетесь и уйдете, будете меня ругать и жалеть потерянное время. Это может случиться везде. И случается постоянно. Лично я всегда к этому готов, и, может быть, Вы замечали, при мало-мальски групповом недовольстве мной (как мне казалось, может быть) я предлагал заменить меня.
   И уйду, как только почувствую, что верить мне довольно, когда я сам себе перестану доверять, доверять своей искренности. Простите, что я неясно говорю. Здесь очень жарко, 52°. При такой температуре ясно говорить трудно. Тихо веду дни. Немного поправился и отдохнул, очень хочу работать. На днях собираюсь остаток лета провести на Днепре. Если мне это удастся, то отдохну совсем.
   Уверуйте еще в одну штуку: театр, в хорошем смысле слова, явление коллективное и зависит от группы, его образующей. Искания возможны при постоянном, а не переменном составе. Те, кто имеет возможность образовать такую группу, счастливее тех, кто должен в одиночку идти служить в те или иные уже сложившиеся группы. У нас в Студии (у студентов) это очень плохо понимают и стремятся в "сотрудники" Художественного театра.
   Ах, какие чудаки эти студенты!
   Желаю Вам всего доброго, милая Елена Владимировна. Отдыхайте и приезжайте в Москву радостной.

Е. Вахтангов.

  

П. Г. Антокольскому

Евпатория, 10 июля 1915 г.

   Еще 11 мая Вы написали мне хорошее письмо, милый Антокольский, и я только сегодня собрался поблагодарить Вас за него.
   О "Мертвом городе" Д'Аннунцио сейчас ничего не могу сказать, потому что не читал еще этой вещи. Зная Д'Аннунцио вообще, думаю, что его вещи на сцене неприятны, потому что деланно-театральны; оперно-напыщенный тон их мало дает душе.
   Не писали мне Натан Осипович [Тураев] и Ксения Ивановна [Котлубай]. Мне это очень неприятно. Остальные все писали.
   Я как будто отдохнул и могу работать. Скоро, может быть, уеду отсюда на Днепр. Здесь очень жарко. Всю неделю 52°.
   Целую Вас и желаю хорошего лета.
   До свидания в Москве.

Ваш Е. Вахтангов.

  

Т. С. Игумновой

Евпатория, 10 июля [1915 г.]

   Здравствуйте, добрая и хорошая Татьяна Сергеевна. Так хорошо, что Вы не забываете меня. Вот прошел этот год, и кажется мне, что он был маленький, что вы ничего не потеряли, не будучи с нами, что Вы в сущности все время были при нас, у нас, с нами.
   А ведь год был трудный и тяжелый. Я, по крайней мере, слишком устал. Сразу набросился на все, что может дать отдых: и солнце, и песок, и море, и одиночество.
   В первые же дни так много забрал всего, что устал, и снова нужно было отдыхать от отдыха. Чуть оправился - Станиславский (он здесь) затевает вечер. На противогазы. {Вахтангов взял на себя организацию благотворительного вечера, сбор от которого предназначался на противогазы для солдат, воевавших на фронте.}
   Мне поручает часть вечера, где занята молодежь наша (ее здесь много),- и я опять устаю со всеми.
   Опять наладился,- пошла жара, 52°. Это до того утомляет и размаривает, что требуется опять отдых.
   И вот я надумал ехать в деревню, на Днепр.
   Думаю отправиться туда на днях, чтобы две последние недели провести у леса.
   А 10-го мы должны быть в Москве. Опять все сначала.
   И я радуюсь, радуюсь.
   Мне уже хочется работать. И репетировать в студии свою пьесу ("Потоп" называется), и вести вновь поступивших, и начать курс у Халютиной, и выдумать что-нибудь у студентов, и бегать по урокам, и заварить дело в "Алатре" (сюда пригласили на оперные классы). {"Алатр" - артистический клуб в Москве, помещавшийся на Тверской (ныне ул. Горького), д. No 22.} Право, не боюсь... Только бы хватило меня!
   Да еще в театре много работы у меня по народным сценам. Возобновляют "Гамлета", "Синюю птицу", "Карамазовых". Нужно будет с молодыми все пройти. Работы предстоит пропасть!
   А Вы как, добрая?
   Будете в Москве? Будете у нас?
   Поправляйтесь, поправляйтесь!
   Хорошо и много дышите.
   Вбирайте все, что дает Вам лето, Ваша деревня.
   О войне больше не думаю, то есть не думаю, боясь ее. Все равно. Она была неминуема... она приведет к тому, что войн после нее будет мало - 2-3.
   И станет мир на земле.
   А то люди стали дурными, эгоистичными и нерадостными. Если историческому ходу вещей нужно, чтоб нас убили люди,- пусть так будет. Раньше я боялся - теперь успокоился. Этому способствовало то, что я внимательно прочел "Войну и мир" и теперь только хорошо понял эту замечательную книгу. Если Вы забыли,- прочтите.
   Всего Вам светлого и радостного, и здорового.

Е. Вахтангов.

  

В Студенческую студию

[Декабрь 1915 г.]

Моим ученикам

   Дорогие мои!
   Если б вы знали, как вы богаты.
   Если б вы знали, каким счастьем в жизни вы владеете. И если б знали вы, как вы расточительны. Всегда так: ценишь тогда, когда потеряешь. И если б вы знали, как грустно от мысли, что и вам когда-нибудь придется оценить поздно.
   То, чего люди добиваются годами, то, на что тратятся жизни,- есть у вас: у вас есть ваш угол.
   Вы молодые и потому не считаете дней. Когда ваш угол станет прошлым, ему найдется много тепла в воспоминаниях. Не считаете дней. Пропускаете их. Подумайте, чем наполняете вы тот час, в который вы не бываете вместе, хотя и условились именно в этот час сходиться для радостей, сходиться для того, чтобы почувствовать себя объединенными в одном, общем для всех стремлении.
   Осуществленном стремлении.
   Подумайте, много ли их бывает.
   Много ли таких богатых и счастливых. Богатых тем, что объединились одним желанием.
   Счастливых тем, что стремление объединиться для одной общей для всех цели осуществилось.
   Таких мало, и вы это знаете. Вы это видите часто и много.
   Вы молоды и не считаете дней.
   Вы не знаете, что беспощадна жизнь к тому, кто поздно оглянется, кто поздно пожалеет.
   Вы не видите злорадной улыбки жизни по адресу тех, кто беспечно не считает дней.
   Как много прекрасного заложено в каждом из вас, как бурно и кипуче можно было бы прожить земные дни, если б мы не были так расточительны и беспечны.
   Казалось бы, что каждый из нас должен был бы создать себе главное, дорогое и желанное, и ради этого главного, дорогого и желанного делать все остальное: давать уроки, учиться в школе, сносить все тяжелое, что дает жизнь.
   Казалось бы, что только тогда и имеет смысл земная жизнь, когда ее бремя я сношу ради своего главного, дорогого и желанного.
   Казалось бы, только тогда и имеет оправдание наша, вынужденная самой жизнью, греховность.
   Я грешу, я поступаю дурно, я делаю много зла, я мельчу себя противненькими и гаденькими делишками,- но зато это не главное, не дорогое, не желанное.
   Я не отдам этим делишкам и маленьким минутным наслаждениям ни одной минуты, если в эту минуту я должен быть со своим главным. Так, казалось бы, должен говорить и поступать каждый из нас.
   А между тем, мы главное свое делаем второстепенным, главное свое обращаем в "делишки", и в минуту, когда надо быть при "главном", мы легко и расточительно отдаемся повседневным маленьким минутным наслаждениям и безотчетно этим самым делаем их главным.
   Мы небрежны и небережливы.
   Мы все думаем, это не уйдет.
   Мы все думаем, это я успею.
   И это потому, что мы молоды и не умеем считать дней.
   А дни уходят.
   Незаметно, легко скользя друг за другом.
   Нам кажется, что сегодня я такой же, каким был вчера.
   И если мы будем ежедневно смотреть на себя в зеркало в продолжение лет двадцати, мы не увидим хода жизни на своем лице, нам будет казаться, что оно таким было всегда.
   Хитро обманывает жизнь, хитро завязывает глаза и отвлекает нас, а сама мчит день за днем, незаметно для нас нанизывает их на короткий стержень продолжительности нашего существования.
   Мы и не замечаем, как приходит к концу вместимость стержня, как скоро не на что будет нанизывать. Оглядываешься - и становится страшно, что же делал все эти дни моей жизни? Что вышло главным, чему я отдал лучшие часы дней моих? Ведь я же не то делал, не того хотел. Ах, если б можно было вернуть, как бы я прожил, как бы хорошо использовал часы земного существования.
   У вас есть возможность не сказать этих слов: поздних и горьких.
   Вы богаты.
   И так расточительны, небережливы и молодо беспечны.

Е. В.

  

Режиссерские заметки к "Сказке об Иване-дураке"1

[1915 г.]

   1 "Сказка об Иване-дураке" Л. Н. Толстого в инсценировке М. А. Чехова репетировалась в Студенческой студии в 1915 году. Работа не была завершена. В 1919 году Вахтангов вновь репетировал "Сказку" с актерами Второй студии МХТ. (См. с. 315, а также воспоминания Е. В. Калужского "Лето в Шишкееве", с. 316.)

Содержание

  
   Черти хотят совратить с пути истинного (людей) Ивана, но это им не удается, потому что у Ивана нет слабостей, на которых играют черти.
  

20 октября 1915 г.

   Иван рассматривает чертенят с любопытством.
   Когда гонец докладывает Тарасу о податях, то каждый раз приносит мешки с золотом. Сам Тарас сидит на громадном, во всю сцену, сундуке, окованном. К концу акта вся сцена в мешках с золотом.
  

Куски пьесы

  
   1. Иван проявляет свободу от чувства собственности.
   2. Черти всполошились и составляют план искушения Ивана.
   3. Иван не поддается первым попыткам чертей, приступивших к выполнению плана.
   4. Иван окончательно разбивает первый план чертей.
   5. Иван берет выкуп от чертей и использует их неожиданным для чертей способом.
   6. Бес, узнав о неудачах, решает действовать сам.
   7. Бес затевает войну, намереваясь впутать в нее Ивана.
   8. Удача беса у Семена.
   9. Удача у Тараса.
   10. Иван выдерживает искушение.
  

1 акт

  
   Комната трудящихся людей. Свет, покой.
   Земля в солнце. Сочно, сытно.
   Древний, мудрый старик. Слышит гармонию звуков земли.
   Иван приходит с работы.
  

2-я картина

  
   Бес жалобно плачет, скулит, жалуется.
   Взглянет на неумытых, неодетых чертенят и слезится. Выпрашивает, прибедняется, привередничает.
   Черти все разные: одни быстрые и шустрые, другие - медлительные, сонные, с надутыми губками, говорят, словно обижаются.
   Наивные, милые, симпатичные, смешные и забавные.
   Единица - маленький, только что начинающий говорить, ошеломленный.
   Серьезный, важный и детски-взрослый.
  

5-я картина

  
   Человек и черти встретились близко.
   Любопытство живых существ, чуждых друг другу по форме. Рассматривают друг друга, не доверяют, пугаются, осторожны.
  

Из записной книжки1

   1 Осенью 1916 года Вахтангов начал работу над пьесой М. Метерлинка "Чудо святого Антония". Премьера состоялась 15 сентября 1918 года. Второй вариант спектакля был осуществлен Вахтанговым в 1921 году.

11 января 1917 г.

   В "Антонии" нужно, чтоб все время было весело. Надо добиться того, чтоб чувствовалась улыбка Метерлинка, добродушная, незлобивая и приятная, по адресу людей, поставленных по его воле в такое необычное положение.
   Вот к этим наследникам пришел святой Антоний. Вот свершилось, положим, это чудо. Как к нему отнесутся эти люди, которые верят, которые только что молились о душе умершей?
   Конечно, они не поверят... Конечно, они будут его гнать и, конечно, будут оскорблены. Но вот все-таки чудо произошло. Вот оно воочию: умершая старушка жива. Как теперь примут это смешные, хлопотливые люди? Ведь так ясно: если воскрес мертвый, то это дело рук божьих, ведь сколько существует земля, люди не знают другой силы, кроме силы бога, умеющего воскрешать.
   Конечно, люди не верят, что он святой. Конечно, она не умирала, раз она жива. Конечно, здесь что-то не так.
   Но, конечно, они благодарны этому странному человеку.
   Но ему ничего не нужно. Странные господа эти "святые". Как их отблагодарить? Дать денег, угостить сигарой, подарить галстук, трубку... Все это как будто слишком современно и не духовно и неудобно.
   Что это?
   Тетя перестала по окрику этого господина говорить, лишилась речи.
   О, тут шантаж, тут что-то уголовное. Надо звать полицию. И идет полиция - это единственное могущественное средство людей обезопасить себя от проходимцев, пьяных и сумасшедших и шантажистов, дерзость которых достигает предела: мало того, что они называют себя святыми, они и действуют, как святые, вплоть до чудес. Это уж слишком. И тогда не надо останавливаться.
   Правда, полиция - это скандал... Но здесь больше ничего не поделаешь.
  

Из "Книги впечатлений" Студии1

   1 В "Книге впечатлений" дежурные студийцы записывали замечания по спектаклям ("Исполнительным вечерам"). Там же записывал свои замечания и Вахтангов.

14 марта 1918 г.

   Очень советую ученикам, которые имеют возможность упражняться в игре на публике, почаще заглядывать в эту тетрадку и почаще вспоминать, что они не актеры еще, что они готовятся быть ими. Условия нашей работы дают нам то, чего нет у других,- публику на уроках, и вы до сих пор не научились ценить это. Не относитесь к этим "впечатлениям", как к газетным заметкам. От вечера до вечера выравнивайте свою работу в направлении, которое указывает вам ваш же товарищ из публики.

14 октября 1918 г.

   Закажите хорошую книжку в хорошем переплете. Надо решиться положить ее в публику для ее замечаний. Прежде чем положить, поговорите со мной и покажите мне.
  

1 ноября 1918 г.

   Я бы хотел, чтобы хоть кто-нибудь расписался вот здесь, ибо я все-таки пишу не на ветер, а для дела. А с кого же мне спросить это дело?
  

21 ноября 1918 г.

   Повторяю терпеливо опять: распишитесь кто-нибудь и доложите об этом в совет.
  

6 декабря 1918 г.

   У меня хватает терпения повторить просьбу.
  

14 октября 1918 г.

Исполнительный вечер1

   1 В конце 1917 года в Студии был показан публике "Исполнительный вечер", в программу которого вошли инсценировки рассказов А. П. Чехова, а также "Гавань" Мопассана и "Страничка романа" М. Прево. В спектакле 14 октября 1918 г. роли исполняли: "Враги" - доктор Кириллов - Н. О. Тураев, Абогин - Б. Е. Захава; "Егерь" - Пелагея - Е. А. Касторская, егерь - П. С. Ларгин; "Длинный язык" - муж - Б. И. Вершилов, жена - Е. А. Алеева; "Иван Матвеич" - профессор - А. З. Чернов, Иван Матвеич - С. Н. Паппе.

"Враги"

  
   Абажур лампы противный и небрежный. Когда трогают стол, он надоедливо качается. Выправить его и укрепить так, чтобы он не качался.
   Натан Осипович не имеет права менять штрихи: где калоши, где рука с калошей? Это найдено и по безвкусной прихоти Натана Осиповича отменено быть не может.
   Грим Натана Осиповича кустарный. Никакой тонкости в лице. Волосы грубы. Нужны пряди, живые пряди на лоб.
   Грим Бориса Евгеньевича нужно найти. Главным образом нос и усы. Может быть, надо нос налепливать. Профиль нехорош.
   Борис Евгеньевич не знает мыслей, поэтому пропадают слова - на них не падает логическое ударение.
   1-ю картину Борис Евгеньевич ведет еще сносно.
   2-ю - неверно и нехорошо.
   Натан Осипович играл беспомощно. Каждый кусок должен идти вверх, а он понижает. Нисколько он не оскорблен и нисколько не жаль его.
   О 2-й картине спросить меня и умудриться прорепетировать (надо найти время).
   Антракт между картинами длинен, шумен. Почему-то проходит при полном свете, а должна быть полутемнота. Прорепетировать непременно.
  

"Егерь"

  
   Ничего от отрывка не получил. Ни одно слово не задело ни чувства, ни мысли. Отрывок не напоен содержанием. Оба играют внешне. Касторская без зерна: нет забитости, приниженности, тоски в глазах.
   Ларгин обращается с текстом небрежно.
   Например:

Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (24.11.2012)
Просмотров: 441 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа