Тургенев Иван Сергеевич - Письма (1831-1849)

  

  

   И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах

   Письма в восемнадцати томах

   Издание второе, исправленное и дополненное

   М., "Наука", 1982

   Том первый. Письма 1831-1849

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   От редакции

   Письма И. С. Тургенева (М. П. Алексеев)

  

  

   1. H. H. Тургеневу. 22, 23, 24, 25, 26 марта (3, 4, 5, 6, 7 апреля)

   2. H. H. Тургеневу. 27, 28, 29, 30 марта (8, 9, 10, 11 апреля)

   3. Н. И. Тургеневу. 31 марта, 1, 2 апреля (12, 13, 14 апреля)

   4. H. H. Тургеневу. 3, 4, 5, (15, 16, 17) апреля

   5. H. H. Тургеневу. 7, 8 (19, 20) апреля

  

  

   6. Н. С. Тургеневу. 25 февраля (9 марта)

  

  

   7. С. М. Фиглеву. 27 ноября (9 декабря)

  

  

   8. А. В. Никитенко. 26 марта (7 апреля)

   9. Г. С. Дестунису. 21 апреля (3 мая)

   10. Г. С. Дестунису. 25 апреля - 2 мая (7-14 мая)

   11. Г. С. Дестунису. 2(14) мая

   12. Г. С. Дестунису. 5(17) мая

   13. С. М. Фиглеву. 12(24) июня

   14. A. В. Никитенко. 13(25) сентября

  

  

   15. С. М. Фиглеву, 26 марта (7 апреля)

  

  

   16. Т. Н. Грановскому. 8(20) июня

   17. Т. Н. Грановскому. 4(16) декабря

  

  

   18. А. В. Никитенко. 14(26) января

   19. А. Т. Маркову. Февраль - 9(21) апреля

   20. Н. В. Станкевичу. 14, 15(26, 27) апреля

   21. Н. В. Станкевичу. 26 апреля (8 мая)

   22. А. П. Ефремову. 5(17) мая

   23. Т. Н. Грановскому. 18(30) мая

   24. Т. Н. Грановскому. 4(16) июля

   25. Т. Н. Грановскому. 26 июля (7 августа)

   26. А. П. Ефремову. 24 августа (5 сентября)

   27. М. А. Бакунину и А. П. Ефремову. 27, 28, 29 августа (8, 9, 10 сентября)

   28. М. А. Бакунину и А. П. Ефремову. 3, 8(15, 20) сентября

   29. А. П. Ефремову. 15(27) сентября

   30. М. А. Бакунину и А. П. Ефремову. 18(30) сентября

   31. А. П. Ефремову. 2(14) октября

   32. А. П. Ефремову. 6(18) октября

   33. М. А. Бакунину и А. П. Ефремову. 16(28) октября

  

  

   34. Беттине Арним. Конец 1840 или начало 1841 (?)

   35. А. В. Никитенко. 20 мая (1 июня)

   36. А. П. Ефремову. 16(28) августа

   37. Т. А. Бакуниной. 17(29) октября

   38. И. А. Бакунину. 17(29) октября

   39. Е. А. Карлгоф. 24 ноября (6 декабря) 1841 (?)

  

  

   40. Бакуниным. 12(24) января

   41. А. А. Бакунину. 20-е числа января-середина марта ст. ст.

   42. А. А. Бакунину. Февраль - середина марта ст. ст.

   43. Т. А. Бакуниной. 20-е числа марта ст. ст.

   44. Алексею и Александру Бакуниным. 3(15) апреля

   45. А. А. Бакунину. 8-17(20-29) апреля

   46. А. А. Бакунину. 30 апреля (12 мая)

   47. А. А. Бакунину. 1(13) мая

   48. П. А. Бакунину. 16(28) декабря

   49. А. В. Никитенко. Начало 1840-х годов (1841-1842) (?) Петербург

  

  

   60. А. А. Бакунину. 4(16) февраля

   51. К. С. Аксакову (?) 16 или 23 апреля. (28 апреля или 5 мая) 1843 (?)

   52. П. А. Бакунину. Около, не позднее, 8(20) июня

   53. П. А. Бакунину. 25 сентября (7 октября)

  

  

   54. Луи Виардо. Ноябрь ст. ст. 1843 - первая половина февраля ст. ст. 1844

   55. К.С. Аксакову. Конец апреля ст. ст. 1844 (?)

   56. Полине Виардо. 9(21), мая

   57. А. В. Никитенко. Конец августа - сентябрь ст. ст.

   58. В. Г. Белинскому. Середина декабря ст. ст.

  

  

   59. А. А. Бакунину. 9(21) января

   60. В. Г. Белинскому. 28 марта (9 апреля)

  

  

   61. Полине Виардо. Конец апреля - начало мая ст. ст.

   62. Полине Виардо. Начало мая ст. ст.

   63. Полине Виардо. 21 октября (2 ноября)

   64. Луи и Полине Виардо. 8(20) ноября

   65. Полине Виардо. 28 ноября, 3 декабря (10, 15 декабря)

  

  

   66. А. В. Никитенко. Конец 1846 - первая половина января ст. ст.

   67. О. С. Одоевской. Конец 1846 - первая половина января ст. ст. 1847 (?)

   68. Н. А. Некрасову (?) и И. И. Панаеву (?). 1(13) апреля

   69. В. Г. Белинскому. 5(17) апреля

   70. В. Г. Белинскому. 21 апреля (3 мая)

   71. M. В. Белинской. 10 (22) мая

   72. Полине и Луи Виардо. 10(22) июля

   73. М. Ф. Корш. Около 20 августа (1 сентября)

   74. В. Г. Белинскому. 5(17) сентября

   75. Полине Виардо. 7, 8(19, 20) ноября

   76. В. Г. Белинскому. 14(26) ноября

   77. Полине Виардо. 14, 15 (26,27) ноября

   78. Полине Виардо. 19 ноября (1 декабря)

   79. Полине Виардо. 26 ноября (8 декабря)

   80. Полине Виардо. 2(14) декабря

   81. Полине Виардо. 7(19) декабря

   82. Полине Виардо. 13(25) декабря

   83. Полине Виардо. 23 декабря 1847 (4 января 1848)

   84. Полине Виардо. 30 декабря 1847 (11 января 1848)

  

  

   85. Поляне Виардо. 5, 6 (17, 18) января

   86. Георгу и Эмме Горвег. 20-е числа марта н. ст.

   87. Полине Виардо. 17, 18, 19, 20 апреля (20, 30 апреля, 1, 2 мая)

   88. Полине Виардо. Около (после) 3(15) мая

   89. Луи Виардо. 12(24) мая

   90. Полине Виардо. 1, 2(13, 14) октября

   91. Полине Виардо. 8(20) октября

   92. Эмме Гервег. 25 октября (6 ноября)

   93. М. С. Щепкину. 27 октября (8 ноября)

   94. Эмме Гервег. 1(13) ноября

   95. А. А. Краевскому. 14(26) ноября

   96. М. С. Щепкину. 3(15) декабря

   97. Полине Виардо. 29 декабря 1848 (10 января 1849)

  

  

   98. Георгу и Эмме Гервег. Конец 1848 или начало 1849 (?)

   99. А. А. Краевскому. 7(19) января

   100. А. А. Краевскому. 1(13) марта

   101. А. А. Краевскому. 2(14) апреля

   102. Полине Виардо. 24 мая (5 июня)

   103. Полине Виардо. 25 мая (6 июня)

   104. Полине Виардо. 28, 29 мая (9, 10 июня)

   105. А. А. Краевскому. 29 мая (10 июня)

   106. Поляне Виардо. 29, 30 мая (10, 11 июня)

   107. Полине Виардо. 24 или 31 мая (5 или 12 июня) 1849 (?)

   108. Полине Виардо. 31 мая (12 июня)

   109. Полине Виардо. 7(19) июня

   110. Полине Виардо. 8(20) июня

   111. Полине Виардо. 27, 28 июня (9, 10 июля)

   112. Полине Виардо. 29 июня (11 июля)

   113. Полине Виардо. 30 июня, 1 июля (12, 13 июля)

   114. Полине Виардо. 2, 4, 5, 6(14, 16, 17, 18) июля

   115. Полине Виардо. 7, 8, 9 (19, 20, 21) июля

   116. Полине Виардо. 11, 12 (23, 24) июля

   117. Полине Виардо. 12, 13 (24, 25) июля

   118. Полине Виардо. 16, 17, 18, 19 (28, 29, 30, 31) июля

   119. А. И. Герцену. 19(31) июля

   120. Полине Виардо. 23, 25, 26, 27, 28 июля (4, 6, 7, 8, 9 августа)

   121. Полине Виардо. 30, 31 июля, 1, 2 августа (11, 12, 13, 14 августа)

   122. Полине Виардо. 4, 5, 6, 7 (16, 17, 18, 19) августа

   123. Луи и Полине Виардо. 8(20) августа

   124. Луи Виардо. 11(23) августа

   125. Эмме Гервег. Конец (не позднее 30) октября н. ст.

   126. А. А. Краовскому. 22 октября (3 ноября)

   127. Генри Чорли. 25 октября (6 ноября)

   128. А. А. Краевскому. 1(13) декабря

   129. А. А. Краевскому. 13(25) декабря

   130. А. А. Краевскому. 28 декабря 1849 (9 января 1850)

  

  

   1. В Правление Московского университета. 4(16) августа 1833

   2. В Правление Московского университета. 14(26) июня 1834

   3. Ректору Петербургского университета. 18(30) июля 1834

   4. Ректору Петербургского университета. 17(29) сентября 1834

   5. Ректору Петербургского университета. 11(23) мая 1837

   6. В Тульское дворянское депутатское собрание. 30 октября (11 ноября) 1839

   7. Ректору Петербургского университета. 31 марта (12 апреля 1842)

   8. Министру внутренних дел. 7(19) января 1843

   9. В контору Штиглица. 21 июля (2 августа) 1843

   10. Министру внутренних дел. 12(24) февраля 1844

   11. В департамент общих дел Министерства внутренних дел. 15(27) февраля 1844

   12. Директору департамента общих дел Министерства внутренних дол. 17(29) мая 1844

   13. Директору департамента общих дел Министерства внутренних дел. 5(17) февраля 1845

   14. Николаю I. 3(15) апреля 1845

   15. К. К. фон Полю. 4(16) апреля 1845

   Переводы иноязычных писем

  

  

   Примечания

   Указатель писем по адресатам

   Указатель мест пребывания И. С. Тургенева с 1831 по 1849 год

   Указатель произведений И. С. Тургенева

   Указатель имен и названий

   Список сокращений

  

  

   Настоящее издание писем И. С. Тургенева предпринимается на основе осуществленного Институтом русской литературы (Пушкинским Домом) АН СССР и издательством "Наука" в 1961-1968 годах издания писем писателя в 13-ти томах (15-ти книгах).

   По сравнению с предшествующим предлагаемое ныне вниманию читателей издание является исправленным и существенно дополненным, и прежде всего дополненным новонайденными письмами И. С. Тургенева, как опубликованными за последние годы в СССР и за рубежом, так и пока еще известными лишь по автографам.

   Основные принципы издания остаются неизменными и заключаются в следующем.

   Все письма, входящие в издание, располагаются в общем хронологическом ряду, имеющем единую для всех томов нумерацию. Основной материал каждого тома составляют письма в собственном смысле, т. е. личные обращения Тургенева в свободной эпистолярной форме к индивидуальным адресатам, а иногда и к коллективным - например, письма в литературные организации, в редакции газет и журналов, если эти обращения не представляют собою критических статей, публицистических выступлений или художественных очерков, входящих в собрание сочинений; сюда же относятся коллективные письма с участием Тургенева - с его подписью или с написанными им частями текста. Помимо этого основного материала, в издание входят, с особой нумерацией, "Официальные письма и деловые бумаги", т. е. обращения Тургенева в правительственные учреждения, в учебные заведения или к лицам, занимающим официальное положение, составленные по узаконенной канцелярской форме или хотя бы и в форме письма, но отражающие не личные, а лишь служебные или официальные отношения.

   При установлении общего хронологического ряда писем, т. о. при определении и формулировании датировок каждого письма, соблюдаются правила, предусматривающие разные возможные случаи. Если на письме имеется авторская дата, она сохраняет в печатном тексте формулировку подлинника, причем ошибки, нередкие у Тургенева (несовпадение дней недели и чисел месяца, чисел старого и нового стиля и т. п.), здесь не устраняются. Независимо от наличия или отсутствия авторской даты, ее правильности или ошибочности каждое письмо снабжено редакторской датой, печатающейся в виде подзаголовка к номеру письма и наименованию адресата. Редакторские даты единообразны (с большей или меньшей возможной точностью) и содержат в себе: число и месяц (в старом и новом стиле, причем дата нового стиля заключается в круглые скобки) год (или два года - для дат конца декабря ст.ст.- начала января н.ст.); место написания письма. Письма с неопределенными датировками располагаются в конце возможного для них периода, причем "началом" месяца считаются 1-5 числа, "серединой" месяца - 13-17 числа, "концом" месяца - 25-31 числа (с оговоркой о старом или новом стиле датировки). Письма, датируемые по почтовому штемпелю, обозначаются "около, не позднее" числа штемпеля. При наличии нескольких писем неопределенной датировки они располагаются в порядке убывающей точности их редакторских датировок; в случае одинаковой возможности для нескольких писем последней даты порядок их определяется возможными начальными датами. Письма, датированные несколькими числами (например, письма-дневники к П. Виардо, Аксаковым, Анненкову), помещаются по последней дате, независимо от начальной. Если и один день написаны письма к нескольким лицам и нельзя установить их последовательность, они располагаются в порядке алфавита адресатов. Все редакторские даты при отсутствии или неточности авторской даты обосновываются в примечаниях к письму. Сомнительные или предположительные даты отмечаются в редакторском подзаголовке знаком вопроса в круглых скобках (?).

   Тексты писем, публикуемых по подлинникам, печатаются с соблюдением возможной точности в расположении дат, обращений, приписок, заключительных формул, подписи и т. д. Недописанные или сокращенно написанные слова, кроме общепонятных сокращений, раскрываются полностью (если только сокращение не является необходимым элементом стиля или не имеет особого конспиративного или иного значения,- такие сокращения объясняются в примечаниях). Редакторские дополнения недописанных слов заключены в угловые скобки < >; такими же скобками с тремя дефисами между ними заменяются слова, неудобные для печати. Сомнительные чтения отмечаются в тексте знаком вопроса в угловых скобках <?>. Неразобранные слова обозначаются курсивом в угловых скобках <нрзб.> с цифрой, соответствующей числу непрочитанных слов, если их больше одного. Все редакторские пояснения и примечания к тексту печатаются в сносках, обозначенных буквами, курсивом, и отличие от слов, зачеркнутых или неверно написанных Тургеневым, которые в тех же сносках приводятся прямым шрифтом. Примечания к тексту, принадлежащие самому Тургеневу, печатаются в сносках со звездочками, тем же шрифтом, что и основной текст слова, подчеркнутые Тургеневым, воспроизводятся курсивом, названия газет, журналов и произведений даются в кавычках.

   Переводы на русский язык иноязычных писем выделены в особый раздел; переводы отдельных иноязычных слов, фраз и отрывков, находящихся в русском тексте, помещаются в составе примечаний к каждому письму (названия иностранных газет и журналов не переводятся). Встречающиеся в иностранном тексте письма иноязычные слова и фразы (например, немецкие фразы во французских письмах и т. п.) даются в тексте перевода в оригинале и переводятся под строкою. Адреса и даты (кроме адресов получателей на конвертах), написанные на ином языке, чем язык текстов писем, переводятся без особого указания на их иноязычие.

   Письма Тургенева печатаются, в основном по современным нормам орфографии, с сохранением, однако, некоторых характерных особенностей авторского написания. Сохраняются все те особенности авторской орфографии, которые отражают произношение Тургенева или, во всяком случае, влияют на произношение слов, а также особенности, представляющие намеренную стилизацию - архаизмы, диалектизмы, варваризмы, вульгаризмы и пр. В случаях неустойчивой орфографии, колеблющейся от письма к письму (а в некоторых случаях - и в пределах одного письма), эти колебания сохраняются; сохраняются особенности написания, отражающие эволюцию орфоэпии Тургенева и его стилистики за ряд лет в продолжение его литературной деятельности. Прочие особенности и колебания в орфографии, представляющие лишь формальные или графические моменты, устраняются и приводятся, как сказано, к современным нормам.

   То же относится и к пунктуации: она в основном нормализована (введены, например, нередко отсутствующие в эпистолярной скорописи запятые перед придаточными предложениями, причастными и деепричастными оборотами и пр.), но сохраняются характерные для Тургенева употребления тире (внутри фраз), многоточий, эмоциональных знаков, а также расстановка знаков, имеющих интонационное значение. Не сохраняются частые у Тургенева тире в конце фраз, после точки, за исключением случаев, когда такие тире имеют значение абзаца - перерыва между двумя разными темами.

   Орфография и пунктуация иноязычных текстов подчинены тем же основным правилам, соответственно нормам каждого языка, но с соблюдением особенностей, характерных для эпохи или лично для Тургенева.

   Явные буквенные описки Тургенева и явные опечатки в текстах, публикуемых по печатным источникам, исправляются без оговорок; более серьезные описки (или опечатки) оговариваются в подстрочных примечаниях.

   Восстанавливаются без оговорок отдельные слова и фразы, вычеркнутые в письмах Тургенева при подготовке их к публикации самими его корреспондентами (например, немецкие фразы интимного характера в письмах к П. Виардо и т. п.).

   Пояснительный аппарат к текстам писем состоит из примечаний и указателей.

   Примечания содержат в себе историко-литературные, биобиблиографические, исторические и т. п. пояснения к тексту письма; они обозначены цифрами, которые даются в текстах писем и повторяются в переводах.

   Каждый том писем содержит указатели: а) писем Тургенева по адресатам; б) мест пребывания Тургенева за период, охватываемый томом; в) произведений Тургенева, упоминаемых как в письмах, так и в комментариях; г) аннотированный указатель личных имен и названий периодических изданий, встречающихся в томе; имена адресатов писем отмечаются в указателе звездочками.

   Аннотации к личным именам содержат лишь самые необходимые биографические справки общего характера и указания на взаимоотношения данного лица с Тургеневым (также в общем плане). Сведения о переписке Тургенева с данным лицом содержатся в указателе в тех случаях, если это лицо является адресатом Тургенева в данном томе или если известно, что в период, охватываемый данным томом, это лицо было в переписке с Тургеневым, но письма обоих сторон или одной стороны до нас не дошли. В некоторых случаях дополнительные сведения о письмах Тургенева и к Тургеневу, но дошедших до нас, но известных по упоминаниям, даются и примечаниях к соответствующим томам.

   В последующих томах (начиная со 2-го) лица, упоминавшиеся в предшествующих, входят в указатель без аннотаций, со ссылкой на тот том, где о них приводятся основные сведения.

   Ссылки на места хранения подлинников, на публикации, на литературу предмета (названия сборников, издания сочинений Тургенева и других писателей-классиков, важнейшие исследования, часто цитируемые) даются в сокращениях. Список условных сокращений помещается в каждом томе; условные сокращения, раскрытые в предшествующих томах, в последующих не отмечаются; сводный список условных сокращений, принятых в издании, будет помещен в последнем его томе.

   Общие замечания к каждому тому печатаются перед комментариями.

  

  

  

   Письма писателей - важный источник, имеющий большое и разностороннее значение для изучения личности и творчества их авторов, времена, в, которое они шили, людей, которые их окружали и входили с ними в непосредственное общение. Но писательское письмо - не только историческое свидетельство; оно существенно отличается от любого другого бытового письменного памятника, архивной записи или даже прочих эпистолярных документов; письмо находится в непосредственной близости^ к художественной литературе и может порой превращаться в особый вид художественного творчества, видоизменяя свои формы в соответствии с литературным развитием, сопутствуя последнему или предупреждая его будущие жанровые и стилистические особенности.

   В русских учебных руководствах риторики и поэтики начала XIX в. письмо определялось как промежуточный вид между диалогом и монологом, как "разговоры или беседы с отсутствующими", заступающие место "изустного разговора, но заключающие в себе речи одного лица" {Греч Н. И. Учебная книга российской словесности. СПб., 1819. Ч. 1, с. 42. Родственные признаки "письма" и "разговора", подвергшегося письменной фиксации, долго служили еще предметом для различных сопоставлений и сближений. См., например: Kapstein A. Gesprach und Brief. Buchenbach - Baden, 1924.},- как своего рода застывшая, запечатленная на бумаге речь, обращенная к действительному или воображаемому собеседнику. Однако многообразие форм, придерживаться которых рекомендовалось при писании писем в реальной жизни, подлежало тогда еще более или менее строгой регламентации, в соответствии с правилами поведения и формами личного общения в обществе, скованном всякого рода условностями, социальными преградами и запретами; отсюда и распространенность, в особенности в тех общественных слоях, которые были непричастны к литературе и творческой деятельности, "письмовников" различных типов - руководств и пособий для сочинения писем по готовым образцам. Писательская практика, напротив, ломала традиционные эпистолярные штампы, высмеивала их и очень рано стала придавать письмам как произведениям художественного творчества самодовлеющее значение. В жанровом смысле писательское письмо могло приближаться то к дневнику, как одному из видов внутреннего монолога, то к мемуарам, как одной из форм автобиографического повествования. Разнообразие видов писем литературных деятелей, впрочем, всегда было настолько значительным, что эти виды едва ли поддаются сколько-нибудь удовлетворительной классификации или систематическому обозрению. Можно говорить лишь об относительной связи их с литературой того или иного исторического времени, поскольку бытовое частное письмо и письмо как элемент литературного произведения (в том числе и важнейший, определяющий его структуру) всегда находились между собой в параллельных взаимодействиях и неизменно заключали в себе сходные стилистические признаки,

   В истории западноевропейских литератур XVII-XVIII вв. письмо как литературный жанр приняло довольно устойчивые формы. Оно способствовало возникновению особого вида романа, романа-переписки, удержавшегося и позже в качестве одного из излюбленных и удобных видов словесного творчества. В то же время "литературное письмо" как один из способов умственного общения автора с окружающими его людьми числило среди своих мастеров многих писателей и других примечательных исторических лиц; последние благодаря своим письмам, оказавшимся достойными печати, приобретали также и литературное имя {Duret V. L'art de correspondre et les maНtres du genre epistolaire du siХcle de Louis XIV. Vienne, 1866. См. также: Vie. de Broc. Le style epistolaire. Paris, 1901. Книга де Брока предлагает для сопоставления наиболее прославленные образцы писем от Цицерона и Плиния младшего до Буало, г-жи де Севинье, Ментенон, Дюдеффан и Вольтера. Такие же хрестоматии избранных писем имеются и в других западноевропейских литературах - английской, немецкой и др.}.

   В русской литературе второй половины XVIII в. и начала XIX в. наблюдались подобные явления. Такой же популярностью пользовался у нас тогда эпистолярный роман, приближавший действие к естественной обстановке или к обстоятельствам реальной Жизни и совершенствовавший технику воспроизведения в повести или романе психических состояний и эволюции немногих действующих лиц - воображаемых корреспондентов. Позднее весьма совершенные образцы эпистолярных повестей в русской литературе дали Пушкин ("Роман в письмах", 1829), Достоевский ("Бедные люди", 1846), Тургенев ("Переписка", 1856; "Фауст. Рассказ в девяти письмах", 1856) и др., а наряду с этим техника включения писем действующих лиц в повествование большой эпической формы продолжала развиваться. И здесь Пушкин первый дал удивительные образцы литературного мастерства,- это столь не похожие друг на друга и в то же время типические письма Савельича в "Капитанской дочке", старой няни в "Дубровском", Татьяны в "Евгении Онегине" и Др. Однако в эволюции письма в русской литературе и общественной жизни первой половины XIX в. по сравнению с другими странами наметились свои особенности.

   В начале XIX столетия письма русских литераторов представляли собой важный фактор общего литературного развития; эти письма выходили за сравнительно узкие пределы бытового средства связи, приобретая особую функцию, как и вся рукописная литература, живее и полнее отображавшая умственные запросы русского общества, чем подцензурная печать. Чем сильнее был цензурный гнет, тем большее распространение получала рукописная литература и тем самым повышалась роль утаенных от цензурного досмотра эпистолярных листков, по необходимости восполнявших все виды легальной печати: они были хроникой новостей, достопримечательных событий общественной жизни и комментарием к ним, изложением заветных мыслей и чувств, которыми стоило поделиться с доверенными лицами. Письма служили и другой цели, являясь своего рода опытным участком для разнообразных жанровых и стилистических экспериментов: они способствовали разработке литературного языка, мастерству воспроизведения непринужденной, живой, звучащей речи {Степанов Н. Дружеское письмо начала XIX в.- В сб.: Русская проза / Под ред. Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова. Л., 1926, с. 74-101; Паперно И. А. О двуязычной переписке пушкинской поры.- Уч. зап. Тартуск. гос. ун-та, 1975, т. XXIV, Труды по рус. и славян, филол., вып. II, с. 148-156; Тоdd William Mills III. The Familiar letter as a literary genre in the age of Pushkin. Princeton, New Jersey, 1976. 230 p.}. Недаром письма именно в то время получили столь широкое распространение и искусство их писания доведено было до такого совершенства: при самом своем возникновении многие из них приобрели самостоятельное литературное значение как своего рода шедевры словесного мастерства. Достаточно вспомнить дружескую переписку Пушкина, П. А. Вяземского, А. И. Тургенева и всего их литературного круга. Письма нередко и писались тогда как бы в расчете на будущее опубликование {Об одном из писем П. А. Вяземского А. И. Тургенев в своем ответном послании отзывался так: "Жуковскому письмо очень понравилось, и он хотел у меня отнять его, но это значило бы отнять его у бессмертия, ибо я берегу твои письма, чтобы со временем под свободным небом издать их в свет и сделать из тебя самого второй том Галиани" {Остафьевский архив. СПб., 1899. Т. I, с. 232).} и во всяком случае часто предназначались не для одного лишь адресата. Они ходили и по рукам в копиях, их переписывали, читали вслух в интимном дружеском кругу; их хранили в домашних, семейных архивах для будущих поколений, пользуясь в то же время возможными случаями и поводами для напечатания то полностью, то в извлечениях и обработке. Иные из корреспондентов в писании многочисленных дружеских писем почти полностью исчерпывали свою творческую потребность, превращали сочинительство писем в самоцель, в главную отрасль своей умственной деятельности; таков был, например, А. И. Тургенев, мало и редко печатавший свои Сочинения, но бывший поистине неутомимым и всеми ценившимся корреспондентом: заграничные письма его к друзьям представляют собой не только замечательные образцы русского эпистолярного стиля, но и первоклассные документально-исторические источники.

   Многие из писательских дружеских писем первой половины XIX в. в силу особых условий русской исторической жизни могли приобретать также особое общественно-политическое звучание: они превращались порой в красноречивые и содержательные политические памфлеты, в своеобразное, ничем не стесняемое "исповедание веры", в изложение целой системы взглядов, философских убеждений, прокламировали их социально-политические воззрения, надежды, прогнозы. Это прежде всего некоторые письма декабристов, рассчитанные на узкий круг читателей-единомышленников или противников (например, критико-полемические письма М. Ф. Орлова 1819-1820 гг. к Д. П. Бутурлину, реакционному историку), "Философические письма" П. Я. Чаадаева, отразившие духовный кризис дворянской интеллигенции после восстания декабристов, еще позднее - такой прославленный в истории русской общественной мысли социально-политический трактат, как письмо Белинского к Гоголю, служившее ответом на гоголевскую "Переписку с друзьями"; характерно, что эта "Переписка" - плод заблуждений и ошибок смятенного духа автора, дошедшего до проповеди обскурантизма,- в жанровом отношении восходила к "эпистолярной" форме дидактического трактата, поучения, пастырского увещания. А наряду с одобренными цензурой письмами Гоголя и презревшим ее мстительность ответным письмом на них Белинского в русском обществе стало звучать, всё громче и призывнее, вольное слово писем Герцена, одного из признанных европейских мастеров программного пропагандистского политического письма, с призывами к разуму и совести и требованиями революционного дела.

   Все перечисленные явления русской эпистолярной литературы, несмотря на глубокие идейные различия важнейших ее памятников, свидетельствуют о той особой и выдающейся роли, которую письмо играло в первой половине XIX в. Различным его видам и формам было обеспечено заметное и почетное место в истории русской мысли и литературного развития. В этот период письмо прошло у нас все стадии своей эволюции как самостоятельного литературного жанра, испробовало различные пути своего применения и стилистической обработки, звучало во всех регистрах человеческих голосов и в разных вариантах своей социальной обусловленности и общественных функций. Всё это было хорошо известно Тургеневу. Литературная деятельность его началась еще в то время, когда эпистолярный жанр пользовался популярностью у читателей, культ "дружеского письма" был широко распространен за пределами писательских кругов, а прочно установившаяся эпистолярная традиция содействовала выработке у каждого литератора навыков к писанию писем различных видов и назначения. На глазах Тургенева создавались прославленные впоследствии произведения эпистолярного жанра; он внимательно изучал лучшие его образцы, относящиеся как к прошлому, так и к настоящему русской и западноевропейских литератур.

   И в воспоминаниях о Тургеневе, и в его собственных письмах находится много тому свидетельств. Так, знакомясь с эпистолярной литературой древнего Рима, Тургенев "крайне интересовался" "Письмами" Цицерона {Е. М. Феоктистов вспоминает, что, с увлечением читая "Письма" Цицерона, Тургенев по вечерам сообщал друзьям свои впечатления об этой книге "с обычным своим остроумием и блеском" (Тургеневский сборник / Под ред. А. Ф. Кони. Пб., 1921, с. 175).}. Он прекрасно знал французскую эпистолярную литературу XVIII в. (хороший подбор этих книг хранился в библиотеке в селе Спасском); в частности, он восторгался последним неотправленным письмом г-жи Ролан к Робеспьеру, опубликованным в ее мемуарах, называл это письмо "настоящим шедевром" (письмо к Л. и П. Виардо от 18(30) сентября 1850 г.). Столь же основательным было его знакомство с эпистолярными памятниками английской литературы - от писавшихся для печати "Писем леди Монтегью" (он приводит большую выписку отсюда в письме к П. Виардо от 28 июля (9 августа) 1849 г.) и романов Ричардсона до житейских писем Байрона, изданных Т. Муром. Немецкая литература, в которой эпистолярный жанр был представлен широко и разнообразно, также не была обойдена Тургеневым. Интересуясь сочинениями Жан-Поля, он, несомненно, знал его знаменитое и столько раз воспроизводившееся определение: "Книги - это обширные письма к друзьям, письма - это лишь тонкие книги для всего мира" {Это был лишь вариант афоризма, принадлежащего немецкому сатирику XVIII в. Т. Гиппелю: "Тот, кто пишет письмо, должен думать, что он обращается ко всему миру; тот, кто пишет книгу, - адресует ее к близкому другу" (см.: Jean Paul. Samtliche Werke / Historisch-kritiscne Ausgabe von E. Berend. Weimar, 1930. Bd. V, Erste Abteilung, S. 471, 550).}. Известны отзывы Тургенева о таких прославленных образцах немецкой эпистолярной прозы, как письма Мерка, которым он предполагал посвятить особую статью, или "Переписка Гёте с ребенком" Беттины фон Арним, столь популярной в кружке Станкевича. Все эти читанные Тургеневым книги писем разных эпох и на разных языках - с их жанровым сходством и стилистическими отличиями - открывали перед ним широкие возможности для сопоставлений, а вместе с тем и для выработки собственной эпистолярной манеры. Тургенев в состоянии был оценить изящный и легкий стиль салонной болтовни в письмах французских, тяжеловатый повествовательный стиль писем английских и не менее специфические особенности писем немецких, с характерной для них философской отвлеченностью. Перепиской русских писателей, в особенности пушкинской поры, как изданной, так и неизданной, Тургенев интересовался особо на протяжении всей своей жизни. В 1878 г. он опубликовал в "Вестнике Европы" письма Пушкина к жене, предоставленные ему для печати дочерью поэта, а в 1880 г. хлопотал о получении других, никому не известных тогда писем Пушкина, находившихся в то время у его сыновей {Садовников Д. Н. Встречи с И. С. Тургеневым.- Русское прошлое, 1923, кн. 3, с. 101.}. Ранее Тургенев готовил к изданию письма Е. А. Баратынского, врученные ему в подлинниках, и пытался раздобыть письма А. А. Дельвига от его младшего брата {См. письма Тургенева к С- Т. Аксакову от 31 мая (12 июня) 1854 г. и к Некрасову от 15 (27) и 29 октября (10 ноября) 1854 г. Публикуя в "Современнике" 15 стихотворений Баратынского, Тургенев упомянул полученное им "от г-жи Баратынской небольшое, но драгоценное собрание писем ее покойного мужа к ней, к Пушкину и др., и также несколько писем Дельвига к Баратынскому" и, озабоченный тем, что без следа пропадают подобные рукописи, обращался с просьбой ко всем друзьям и приятелям Баратынского: "Не захотят ли те из них, у которых находятся его Письма, прислать мне их в копиях?" (Современник, 1854, No 10, с. 147-148). Хотя статья о Баратынском была "почти кончена", а "письма его все переписаны", Тургенев не довел до конца эту работу, и она не была напечатана.}. Всеми этими рукописями Тургенев был увлечен не только потому, что в них "нравы и быт эпохи" "отразились хотя быстрыми, но яркими чертами", но и потому также, что в них запечатлены живые человеческие черты их авторов (в письмах Пушкина, по его словам, "так и бьет струею светлый и мужественный ум Пушкина, поражает прямизна и верность его взглядов"); Тургенев не мог не оценить также их выдающиеся литературные качества; он был первым подлинным ценителем этих замечательных памятников русской эпистолярной прозы. Все это в немалой степени помогло и самому Тургеневу в конце концов стать одним из видных и общепризнанных мастеров эпистолярного искусства.

  

  

   Первые дошедшие до нас письма Тургенева относятся к началу 1830-х годов, ко времени его отрочества и юности. Уже в то время, побуждаемый к этому родными, он приучался писать длинные письма, письма-дневники, своего рода хроники, с последовательным обозрением всего, что с ним происходило, описанием хода его учения, впечатлений от книг, им прочитанных. Писать письма такого рода было в то время в обычае в русских дворянских семьях; не без оснований им придавалось особое педагогическое значение. В конце 20-х годов журнал "Московский телеграф" (Тургенев-мальчик читал его внимательно) поместил на своих страницах целую статью под заглавием "Необходимость переписки между родными", в которой не без иронии относился к этому распространенному тогда обыкновению. Ситуация, описанная в "Московском телеграфе", весьма близка к той, благодаря которой до нас дошли ранние письма Тургенева, писанные еще неопытным пером будущего романиста.

   В этом журнале рассказывается о некоем дядюшке, упрекающем своего племянника за то, что тот мало ему пишет. Племянник оправдывается: "Да о чем же мне писать, дядюшка? Если наполнить письмо только одними учтивыми фразами и уверять в покорности своей к услугам вашим, так об этом писать нечего: надобно доказывать любовь свою к родным не на письме, а на деле". Дядя упорствует: "Да все-таки, хоть бы что-нибудь да написал". "Ах, дядюшка! - отвечает племянник.- Письмописание доведено у нас до такой степени совершенства, что если примемся за перо, то напрасно будем искать новых выражений: все они ежедневно разъезжают по губерниям, так что иногда подумаешь, будто играешь в волан с тем, с кем имеешь переписку". Но эти доводы дядюшку не убеждают, и молодой человек, с неудовольствием видя, что ему придется покориться необходимости писать "хоть вздор, хоть одни учтивости",- потому что "между родными так водится", - составляет типические образцы таких писем, которые "целыми кипами ежедневно приезжают во все почтамты" {H - в И. Необходимость переписки между родными.- Московский телеграф, 1827, ч. XV, с. 115-121.}.

   Ранние письма Тургенева к отцу и матери, до нас не дошедшие, вероятно, несколько походили на эти образцы, представлял собою почтительные, но довольно бессодержательные отписки в ответ на поучения и наставления: как известно, особой душевной близости между Тургеневым-мальчиком и его родителями не было. Относительно отца, С. Н. Тургенева, известно, что он был не только заботлив, но и требователен по отношению к сыновьям. Он сам писал им длиннейшие письма, в которых подробно расспрашивал о жизни, в особенности о ходе учебных занятий, и добивался, чтобы ответы на все вопросы были столь же обстоятельны. По словам одного из его писем 1830 г., ему надо было писать "не просто: "мною учителя довольны, стараюсь помнить твои приказания"", но сообщать подробно о каждом предмете в отдельности: "во французском, немецком языках занимаешься тем-то; в латинском NoNo, в русском то-то; если что переводите; в географии тоже, в истории и русском языке мы "там-то" читаем, и так по очереди все предметы, какие тебе преп